Текст книги "САМОУПРАВЛЯЕМЫЕ СИСТЕМЫ И ПРИЧИННОСТЬ"

Автор книги: Б. Украинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Каждый выбор самоуправляемой системой своего поведения, каждое решение той или иной задачи по приспособлению системы к новым условиям, каждое опережающее отображение' системой возможных ситуаций в будущем в той или иной степени является обогащением содержания информации, которой располагает система в данный момент времени. Как измерить изменение содержания информации при ее переработке, как вообще измерить качество и ценность информации, поступающей в самоуправляемую систему? Этот вопрос требует специального исследования средствами современных логики, математики, теории отражения, теории информации в широком смысле и теории управления.

В этой связи представляет большой интерес предложение И. А. Полетаева считать критерием качества (содержательности) информации величину и скорость накопления в системе негэнтропии (энергетической) в результате использования этой информации для управления системой. При этом мера ценности сообщения выступает в виде разности порций негэнтропии системы до и после получения сообщения. Исходя из этого

' См. П. К. Анохин. Опережающее отражение действительности. – «Вопросы философии», 1962, № 7.

78

критерия, И. А. Полетаев считает адаптивным любое изменение управления системой или изменение ее структуры, приводящее к увеличению накопления системой негэнтропии '.

По-видимому, наиболее ценной для самоуправляемой системы будет инфориацвя, содержание которой наиболее адекватно существенным для системы внешним условиям и ее собственным процессам функционирования. Та информация, которая увеличивает выживаемость системы, будет для нее ценной. Опасной для системы становится необъективная, или неадекватная, информация.

Степень адекватности или истинности информация определяется не только условиями процесса отображения и соответствием отображения оригиналу, но и характером операции ограничения разнообразия отображения, т. е. производства информации. Все «искусство» производства информации заключается в акте выбора самоуправляемой системой из разнообразия отображения таких элементов, которые имеют существенное значение для функционирования системы и ее выживаемости.

Ограничение разнообразия отображения может происходить на всех уровнях самоуправления, начиная от производства информации и кончая ее переработкой и передачей исполнительным элементам, иначе говоря, на всем пути информации от рецепторов к управляющим элементам и от них к исполнительным. Если все эти операции выбора, просеивания, переработки информации способствуют выделению наиболее существенной для выживания системы информации, то активная деятельность самоуправляемой системы по производству информации повышает ее адекватность

' См. И. А. Полетаев. К определению понятия «информация», – «Исследования по кибернетике». М., 1970.

79

и ценность. Если же в результате активной деятельности системы отсекается наиболее существенная по содержанию информация и оставляется второстепенная то система рискует выродиться из-за снижения адекватности информации,, ее обесценения. Естественно что при обесценении информации внутри системы последняя теряет жизнеспособность. Такой процесс может происходить при старении самоуправляемой системы.

Структура отображения воспроизводит с некоторыми ограничениями и на другой почве структуру оригинала. Операция ограничения разнообразия отображения – производство информации – есть второе ограничение разнообразия оригинала и по существу является процессом наложения дважды ограниченного разнообразия структуры оригинала на структуру процесса в канале по правилам кода, общего для источника и адресата. При этом пространственная структура оригинала может быть преобразована в ей соответствующую временную структуру процесса в канале, как это происходит при передаче информации по нервному волокну или в телевидении.

Информационная связь позволяет при незначительных затратах энергии и при использовании не очень сложных процессов воспроизводить с некоторыми ограничениями структуры объектов в другом месте и в заданное время, поскольку информация может храниться в течение какого-то времени.

Информационная связь и информационное воздействие элементов самоуправляемой системы и самоуправляемых систем приводят к ряду физических событий, выражающихся в изменении поведения самоуправляемой системы. В этих случаях действуют информационные причины.

Перенос и наложение структуры в процессе информационной связи и особенности информационного воз-

80

действия определяют специфику информационного причинения. Выше уже отмечалось, что существуют причины-системы. Причины-системы, или системные причины, как и всякая другая система, имеют в своем составе закономерно связанные элементы, которые не являются простыми слагаемыми или частями, а имеют значение только в рамках целостности системы.

В противоположность составной причине, которую можно разложить на ее составляющие так, что каждая составляющая в отдельности будет действовать одинаково со своим действием в рамках совокупности, разложение системной причины на элементы приведет к исчезновению производящих свойств некоторых элементов и уменьшению этих свойств у других элементов. Каждый элемент системной причины участвует в причинении только в структурной связи с другими элементами.

Самая простая информационная причина является системой, состоящей из двух элементов, двух действующих или производящих начал. Информация имеет двойственную природу. С одной стороны, информация всегда существует в материальном воплощении какого-то процесса, безразличного ее содержанию. С другой стороны, содержанием информации является структура как таковая, представляющая структуру оригинала, сведения о котором она несет. Как объективное явление информация есть наложение структуры оригинала на структуру процесса в информационной системе. В соответствии с двойственной природой информации информационная причина также противоречива и двойственна: она образуется физическим и структурным производящими началами.

Под воздействием поступающей информации адресат изменяет свое физическое состояние двумя способами: непосредственно и опосредованно. Физическое состояние адресата под воздействием информации из-

81

меняется непосредственно в той мере, в какой информационное воздействие является непосредственным физическим воздействием сигнала в канале. Физическое состояние адресата изменяется опосредованно постольку, поскольку структура информации изменяет структуру процесса адресата.

Непосредственное физическое изменение адресата под воздействием физического производящего начала информации тем больше, чем больше получено адресатом информации от источника. Учитывая, что передача одного бита информации может быть осуществлена при затрате ничтожного количества работы (порядка 10~14 – 10~16 эргов), непосредственное физическое изменение адресата даже при получении им большого количества информации не будет существенным. При всех случаях производящее действие физической стороны информационной причины не может вызвать такого физического следствия, которое вызывает информационная причина в целом.

Одинаковое (в разумных пределах точности измерения) непосредственное физическое изменение адресата может быть вызвано различной по содержанию информацией. Так, например, изменение физического состояния рулона магнитной пленки после записи научного доклада будет незначительным и практически мало отличающимся от физического состояния той же пленки после записи детских стишков, чириканья воробья или монотонного шума дождя. Примерно одинаковым будет непосредственное физическое воздействие на слуховой аппарат разных людей при воспроизведении записанных звуков. Зато прослушивание этих пленок в научной аудитории и в детском саду вызовет значительное по масштабам и разное опосредованное физическое изменение адресата.

Очевидно, что главный эффект, вызываемый информационной причиной – изменение поведения са-

82

моуправляемой системы, формируется не ее физическим производящим началом. Для процессов самоуправления существенно информационное изменение адресата после получения информации, приводящее в конце концов к существенным физическим изменениям.

Информационное изменение адресата зависит от количества полученной им информации. Но увеличение количества полученной информации – это не главное в информационном изменении, так как может быть получено большое количество несущественной для самоуправляемой системы информации, которая не вызовет значительных перемен в ее поведении, и, наоборот, может быть получен всего один бит информации, но такой, которая приведет к существенному изменению в функционировании самоуправляемой системы.

Действие информационной причины не завершается одним только информационным изменением адресата, а приводит к физическим событиям. Опосредованное физическое изменение адресата, превосходящее по масштабам его непосредственное физическое изменение после получения информации, вызывается структурным производящим началом информационной причины. Последнее производит значительное физическое изменение адресата путем приведения в действие механизма запускающего или модулирующего взаимодействия.

Поясним сказанное примерами.

Предположим, имеется автоматическая линия по производству какой-нибудь детали. Эта автоматическая линия работает по программе, записанной на магнитную пленку. Для того чтобы изготовить деталь, все станки, приспособления, транспортные устройства должны совершать в определенной последовательности различные движения, затрачивая на это много энергии. Все эти операции и их последовательность

83

записываются на пленку в виде сигналов, которые могут быть «поняты» считывающим устройством системы управления линией. При этом порядок сигналов (структура будущего процесса, наложенная на структуру магнитной пленки). может «проникнуть» в автоматическую линию путем некоторого чисто физического процесса – посредством протягивания ленты через магнитную головку управляющего устройства. Только тогда лента начнет физически воздействовать на линию в определенном отношении источника и адресата. Такое воздействие – условие начала информационной связи и действия информационной причины.

Само по себе наведение очень слабых переменных токов в магнитной головке, т. е. непосредственное физическое действие информационной причины, конечно, не может вызвать эффекта работы линии. Зато опосредованное физическое воздействие путем наложения структуры, несомой информацией, на структуру физических процессов в линии будет очень значительным и приведет в движение линию в соответствии с содержанием введенной в нее информации.

Порядок чередования сигналов (структура сообщения) будет воспроизводиться в порядке движения частей автоматической линии благодаря электронным, гидравлическим и механическим усилителям, различным реле и другим приспособлениям, а также расходованию запасов энергии, которыми располагает линия.

Живые самоуправляемые системы значительно более совершенны, чем любая построенная до настоящего времени автоматическая система. Живые организмы способны к воспроизведению себе подобных и могут сами производить информацию, необходимую для самоуправления, используя отображение внешнего мира специализированными органами. И если тигр

84

Совершает прыжок, чтобы схватить увиденную им лань, то для нас очевидно, что перемещение тяжелого тела тигра на несколько метров вызвано не давлением света, отраженного от тела лани и попавшего на сетчатку глаз хищника, а чем-то другим, что содержалось в структуре отраженного света, – информацией о пище. Эта информация (структура) изменила структуру текущего процесса функционирования организма тигра, вызвала его активное действие за счет внутренних запасов энергии.

И в этом, как и во всех случаях процесса самоуправления, главным производящим началом информационной причины явилось не непосредственное физическое воздействие сигнала, а несомая сигналом структура, которая внедрилась в структуру процесса функционирования самоуправляемой системы и изменила ее характер.

Фундаментальное значение информационных причин в развитии жизни особенно ярко проявляется при самовоспроизведении живых организмов на основе генетической информации и матричного синтеза белков.

В общественных явлениях информационная причина также выступает в виде системы физического и структурного производящих начал, поскольку информационная связь всегда и везде осуществляется при помощи физического процесса.

Итак, последовательность, закон изменения или структура изменения процесса в канале и адресате выступают как производящее начало подобной последовательности, закона или структуры изменения сильного взаимодействия исполнительных элементов, т. е. структуры действий, посредством которых осуществляется поведение самоуправляемой системы.

Поэтому информационную причину можно было бы охарактеризовать как причину управляющую. Ее основное производящее начало проявляется в изменении

85

физической структур процесса функционирования, самоуправляемой системы, а не в переносе вещества и энергии, хотя без такого переноса не может быть и самого информационного причинения.

Действие информационных причин заключается в том, что они как бы «отклоняют» несколько «в сторож ну» процесс физического причинения. После такого «отклонения» следствие какой-то физической причины:

в некоторых пределах соответствует как своей непосредственной физической причине, так и структурному производящему началу информационной причины.

Физическое производящее начало присуще всем видам причин без какого-либо исключения. Но не при всяком причинении оно является единственным содержанием отношения причины и следствия.

Кибернетика открыла законы мира самоуправляемых систем и процессов самоуправления. В этом мире вместе с чисто физическими причинами действуют причины-системы, своеобразные нераздельности различных производящих начал.

Если отношение информации и сигнала можно сравнить с отношением всадника (содержание информации) и лошади (физический процесс в канале), которую этот всадник может заменить на другую, то информационную причину следует уже сравнивать с мифическим существом – с человеко-лошадью, или кентавром. Как человеческая голова кентавра ничего не может совершить из задуманного без своего лошадиного тела, так и структурное производящее начало информационной причины не может существовать и производить следствие без физического производящего начала. Как лошадиное тело обезглавленного кентавра превращается в груду костей и мяса, так и физическое производящее начало информационной причины, лишенное структурного производящего начала, низводится до ничтожного по масштабам физическо-

86

го явления, не способного произвести то физическое следствие, которое смогла бы произвести информационная причина как целостная система.

Подобно простой физической причине информационная причина действует при определенных физических условиях. Но кроме чисто физических условий своего действия информационная причина должна встретить набор дополнительных условий, чтобы превратиться в информационную действующую причину.

Речь идет о том, что информационная причина должна информационно сопрягаться с самоуправляемой системой или сообществом самоуправляемых систем. Поскольку самоуправляемые системы информационно относительно замкнуты, они избирательны к информации по коду и содержанию. Поэтому у каждой самоуправляемой системы или сообщества самоуправляемых систем имеются свои специфические информационные причины, которые являются причинами только в пределах этих систем и перестают быть информационными причинами для качественно иных самоуправляемых систем, если между первыми и вторыми системами не преодолен информационный барьер. В отличие от физических причин конкретные информационные причины индивидуализированы спецификой данной самоуправляемой системы или сообщества самоуправляемых систем.

Информационные причины могут быть внешними, если информация поступает в самоуправляемую систему от другой самоуправляемой системы, и внутренними, если информация обогащается или производится самой самоуправляемой системой. К числу внутренних информационных причин относятся все внутренние цели самоуправляемой системы в их иерархии, которые могут быть только материальными, или продуктом сознания, если самоуправляемой системой является человек и социальная система,

Глава 4 ИЗ ИСТОРИИ ВЗГЛЯДОВ НА КАТЕГОРИЮ «ЦЕЛЬ»

Вряд ли какое-нибудь другое понятие входило в науку с таким трудом и испытало за два с половиной тысячелетия более драматическую историю возникновения, идеалистической гиперболизации, затем дискредитации в глазах естествоиспытателей и в конце концов осторожного признания на основе идей современной науки, чем понятие «цель» и производные от него понятия «целесообразность», «целеполагание» и «целевая причина».

Трудности превращения понятия «цель» в научное понятие, т. е. трудности его объективирования, объясняются многими обстоятельствами. Для того чтобы выяснить главнейшие из них, необходимо обратиться к краткой истории этого вопроса.

Выше уже говорилось, что первая научная классификация видов причин была предложена Аристотелем. Вот что он писал: «...о причинах речь может идти в четырех смыслах: одной такой причиной мы признаем сущность и суть бытия («основание, почему» <вещь такова, как она есть>, восходит в конечном счете к понятию вещи, а то основное, благодаря чему <вещь именно такова>, есть некоторая причина и начало); другой причиной мы считаем материю и ле-

88

жащий в основе субстрат; третьей – то, откуда идет начало движения; четвертой – причину, противолежащую <только что> названной, а именно «то, ради чего» <существует вещь>, и благо (ибо благо есть цель всего возникновения и движения)» '.

В основу этой классификации Аристотель положил свое учение о форме. Он считал, что в реальных вещах материя и форма всегда выступают соединенными вместе. С его точки зрения, материя есть возможность, которая сама по себе инертна. Форма же является сущностью вещи, ее активным началом, придающим основному материалу – инертной материи – определенность, реальность, действительность конкретного предмета.

Аристотель считал форму принципом и направляющим началом любого предмета, подчеркивая, что материя и форма – это одно и то же, только первая в возможности, а вторая в действительности. Вместе с тем Аристотель утверждал, что форма предшествует материи и может вести вполне самостоятельное существование в виде духовных сил и бога, в виде разума человека2.

Форма выступает у Аристотеля в роли внутренней цели каждого объективного процесса, она является образцом, к которому под ее влиянием стремится материя. Поэтому Аристотель на первое место поставил причину-форму, причину-сущность, или «понятие вещи». Причина-цель у него является разновидностью формальной причины.

Нет никакого сомнения, что Аристотель считал целевые причины естественными причинами всех процессов природы. Это видно из его критики мысли Эмпедокла о нецелесообразном и чисто случайном возник-

' Аристотель. Метафизика, стр. 23.

2 См. там же,

89

новенйи целесообразности сочетания частей живого организма. Это видно из того, что Аристотель прямо указывал на существование в природе причин «ради чего». «Вообще же искусство, – писал он, – частью завершает то, чего природа не в состоянии сделать, – частью подражает ей. Если, таким образом, искусственные произведения возникают ради чего-нибудь, то ясно, что и природные, ибо последующее и предыдущее и в искусственных и в природных произведениях одинаковым образом относятся друг к другу. Яснее всего это выступает у прочих животных, которые производят вещи без искусства, без исследований и без советов, почему некоторые недоумевают, работают ли пауки, муравьи и подобные им существа с помощью разума или чего-нибудь другого. Если идти постепенно в этом направлении, то становится очевидным, что и в растениях полезные им части возникают ввиду определенной цели, например, листья ради защиты плода. Так что если по природе и ради чего-нибудь ласточка делает гнездо, а паук паутину и растения производят листья ради плодов, а корни растут не вверх, а вниз ради питания, то очевидно, что имеется подобная причина в телах, возникающих и существующих по природе. А так как природа двояка: с одной стороны, как материя, с другой – как форма, она же цель, а ради цели существует все остальное, то она и будет причиной «ради чего»» 1.

Мы привели эту пространную выдержку потому, что в высказывании Аристотеля ясно обнаруживаются истоки двух направлений в понимании цели и целевой причины: научного, признающего правомерность вопроса «для чего» наряду с вопросами «почему» и «как» при исследовании процессов в живой природе и обществе (чутье великого ученого подсказывало ему, что

' Аристотель. Физика. М., 1937, стр. 45.

90

целевые причины следует искать не вообще в природе, а в явлениях живой природы и общества; так, он различает явления просто необходимые, без внутренней цели, вроде «посылаемого Зевсом» дождя в силу необходимости, а не ради роста хлебов, и предопределенные целью, причем примеры последних им всегда подбираются из области явлений живой природы и деятельности человека), и ненаучного, идеалистически-телеологического подхода ко всем явлениям природы.

Эта двойственность возникает из колебаний Аристотеля в сторону идеализма в его учении о форме.

В нашей историко-философской литературе стало традицией оценивать аристотелевское учение о форме как целиком идеалистическое. В этом учении позитивным моментом признается только диалектическая догадка об активной роли формы. Также стало традицией ставить в заслугу Аристотелю упоминание им материальной и движущей причин. Учение же о формальных и целевых причинах расценивается как откровенно идеалистическое 1.

Мы хотели бы обратить внимание читателя на новые научные идеи, которые, по нашему мнению, дают основание для несколько иной оценки учения Аристотеля о форме, формальной и целевой причинах. Дело в том, что возникновение и успешное развитие системно-структурных исследований ввели в научный обиход новую категорию, которая, по-видимому, превращается в философскую категорию. Речь идет о понятии «структура».

В свете системно-структурных исследований становится ясным, что отождествление Аристотелем формы с сущностью и принципом вещей, с их действительностью, с направляющим началом вещи говорит ско-

' См. Г. Александров. Аристотель. М., 1940, сгр. 83 – 84.

91

pee о том, что формой Аристотель называл категорию которая больше совпадает по содержанию с совремей ным понятием «структура», чем с понятием «форма; в системе категорий материалистической диалектики.

Если внимательно проанализировать сходство и различие категорий «структура» и «форма», то можно убедиться, что понятие «структура» во многом совпадает с понятиями «сущность» и «закон», «принцип по строения» вещи. Форма же является дополнительной зависимой, но активной парной категорией по отношению к категории «сущность». Кроме того, форма дополняет категорию «сущность» не непосредственно, а опосредованно, через категорию «содержание», с которой она составляет нераздельное диалектическое единство.

Аристотель же ведет речь о форме именно в смысле сущности, закона, принципа, направляющего внутреннего начала вещи, т. е. в смысле того, что мы теперь называем структурой. Нет никаких сомнений, что даже под углом зрения современного понятия «структура» аристотелевское учение о форме идеалистически деформировано. Нельзя не учитывать, что автор этого учения был сыном своего века. Однако целиком отбрасывать учение Аристотеля о форме в смысле понятия структуры вряд ли было бы правильным. Так же было бы опрометчиво отвергать понятие «формальная причина», которая в наше время выступает под названием «причина-структура». .

В третьей главе мы показали, что информационная причина представляет собой систему двух производят щих начал: физического и структурного при главенстве структурного. Но ведь информационная причина по существу имеет нечто общее с тем, что Аристотель называл формальной причиной, поскольку структура в информационной причине выступает как основное;

производящее начало. Достаточно напомнить, что

92

структура гена выступает как основное производящее начало воспроизведения живого организма.

Следует подчеркнуть, что Аристотель не отделял действия формальной причины от действия материальной и движущих причин. Он эти причины рассматривал во взаимодействии, а целевую причину считал обусловленной движущей причиной: «При этом <цель будет одинаковым образом причиною> для всего, что благодаря произведенному человеком действию появляется в промежутке перед достижением цели» 1. Автор примечания пишет: «Дословно у Аристотеля сказано: «после того, как другой подвинет» – «другой» потому, что движет не сама цель, а движущая причина (в данном случае – человек), ориентирующаяся на цель» 2.

Мы видим, что аристотелевская целевая причина фактически является системной причиной, поскольку без движущей причины цель как структура (форма) желаемого или потребного не становится производящим началом.

Итак, Аристотель внес существенный вклад в исследование проблемы причинности в следующих вопросах:

во-первых, им было введено четкое разделение всех видов причин на две категории: внешних (движущих) и внутренних (формальных, материальных и целевых) причин изменения вещей и процессов;

во-вторых, он впервые высказал догадку о структуре (форме) как производящем начале;

в-третьих, показал существование сложных причин как целостных образований (системных причин);

в-четвертых, четко поставил основные вопросы «почему» и «как», которые возникают перед исследовате-

' Аристотель. Метафизика, стр. 79.

2 Там же, стр. 298.

93

лем любой причинной связи, и дополнительный вопрос «для чего», которого нельзя избежать при исследовании причинных связей в живой природе и обществе;

в-пятых, сделал первый шаг на пути объективирования категории «цель».

Вместе с тем Аристотель допустил серьезные ошибки идеалистического характера. Он преувеличил роль структуры (формы) как производящего начала, чрезмерно объективировал категорию «цель», распространив ее на явления неживой природы, и тем самым дал повод для возникновения идеалистических телеологических учений.

Откровенно религиозная телеология проповедовала доктрину «внешней целесообразности», источником которой является бог-творец, создавший мир в целом и все отдельные вещи в согласии со своими целями. Разновидностью религиозной телеологии можно считать и такие ее грубые формы, как учение о том, что все окружающие человека вещи природы созданы специально для его пользы и имеют целью удовлетворение его потребностей.

Учение о внешних целях (включая учение так называемой антропоцентристской телеологии) имело отправным пунктом объективный факт человеческой производственной деятельности, когда люди производят нужные им для жизни материальные блага в соответствии со своими потребностями и по заранее намеченному плану. Люди преобразуют природные тела и процессы согласно поставленным сознательно целям. Эти цели действительно выступают в роли внешних по отношению к природе. Но сфера их приложения очень ограничена и распространяется лишь на вещи, преобразованные трудом человека. Гипертрофирование этого обстоятельства на основе учения о надприродном божественном разуме и послужило теоретической базой религиозной телеологии.

94

Материалистическая философия и возникшее в новое время естествознание не могли мириться с идеалистически-телеологическими концепциями. Борясь с религиозной телеологией, Галилей, Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Р. Декарт, Б. Спиноза и другие мыслители утверждали принцип механической причинности и по сути дела отвергали правомерность самой постановки вопроса «для чего» даже в тех областях, где он «напрашивался» сам собой. Целевая причина ими допускалась только в сфере активного и сознательного поведения человека. Например, Гоббс говорил, что «о целевой причине речь может идти только тогда, когда имеют в виду те вещи, которые обладают чувствами и волей» '.

Наибольшее развитие в то время получила механика, законами которой пытались объяснить все явления в природе. Но именно в механических явлениях невозможно было обнаружить нечто, хотя бы отдаленно напоминающее аристотелевские формальную, материальную и целевую причины. Поэтому идеологи механического материализма и естествоиспытатели-метафизики отбросили эти виды причин, как непонятные и не поддающиеся экспериментальной проверке, оставив только внешнюю движущую причину, которая хорошо вписывалась в механические модели мира.

Отвращение людей науки нового времени к спекуляциям религиозной телеологии повело к решительному отказу от всего, что как-то ее напоминало, в том числе и к отказу от целевой причины и постановки вопроса «для чего» даже в тех областях исследования, где он был закономерен. Эти настроения выразил Гёте в афоризме: «Вопрос о цели, вопрос: для чего? – безусловно ненаучен. Несколько дальше ведет нас вопрос: как?» 2.

' Г. Гоббс. Избр. произв. в двух томах, т. 1. М., 1965, стр. 160.

2 И. В. Гёте. Избр. философ, произв. М., 1964, стр. 319.

95

Но посредством простого отлучений и науке невозможно избавиться от многих «проклятых» вопросов в силу их объективного содержания, из-за того, что эти вопросы отражают реальные отношения, возникающие в природе и обществе независимо от намерений, вкусов и воли исследователя. К такого рода вопросам относится и вопрос «для чего», когда речь идет о биологических и социальных явлениях. Неумение правильно поставить и решить этот вопрос не может служить доказательством его ненаучности.

Если бы в XVIII и в начале XIX века естествознание в целом и биология в особенности были в состоянии хотя бы в первом приближении объяснить планомерность и направленность процессов жизни, причины удивительного сочетания и соответствия функций органов у растений и животных, не отрываясь от почвы науки и не прибегая к идеалистической спекуляции, то с телеологией было бы покончено уже в то время, а с категорий «цель» и «целевая причина» был бы сорван покров мистики. Вопросы объективирования этих категорий решались бы без вмешательства идеалистической философии.

Но беда естествознания того времени была в его метафизичности. Еще не возникла единственно научная философия диалектического материализма, не была разработана теория отражения, еще не могли появиться теория информации и теория управления, описывающие и объясняющие процессы самоуправления, не было метода системно-структурного исследования. Короче говоря, в те времена не были и не могли быть высказаны идеи, сформулированы принципы и законы, без знания которых невозможно научно-материалистическое решение проблемы целесообразности в живой природе и в жизни общества.