Текст книги "Я люблю"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава пятая
БЕГИ, ЛИКА, БЕГИ!

Утро застало ее в пути. Солнце согрело траву, и воздух наполнился ароматом лесных трав и жужжанием насекомых. Но Лике было не до этих красот – в ее голове билась одна мысль: необходимо уйти как можно дальше, продержаться в лесу до тех пор, пока поиски не прекратятся. Тогда они решат, что она утонула в болоте, что сломала ногу и сдохла где-нибудь, что ее волки задрали или леший унес… А пока будем путать следы, как заяц! Маркиза старательно месила ногами песок в ручьях, надеясь, что собьет со следа собак, которых могла использовать для поиска Контора. Она не ломала веток и не бросала даже обгорелой спички. Но понимала, что, несмотря на все ее старания, следы оставались.

В одном месте она едва не слетела с кручи, песчаная кромка внезапно обвалилась под ногами, и девушка поехала вниз, отчаянно балансируя… Мимо мелькнули кустики брусники, она вцепилась в них, длинный корень выскочил из рыхлой почвы и остался у нее в руке, а она продолжала скользить вниз, пока не достигла кромки болота.

Черт, словно горнолыжник на крутом спуске! Лежа на спине и глядя в небо, я отдышалась. А ведь могла в самом деле ногу сломать, и тогда оставалось бы лишь пустить себе пулю в лоб, чтобы не мучиться, – даже если контора и отыщет меня, вряд ли станет лечить – Лаевскому не нужна калека, правильно?! Встала, отряхнулась и, отойдя подальше, вытащила сигареты, экспроприированные у Марьянова. Подымила немного, потом тщательно втоптала пепел в грязь, а окурок сунула обратно в пачку.

След от падения остался – глубокая борозда, оставленная моими ногами на склоне, которую непременно заметит погоня – для этого, честное слово, не нужно быть опытным следопытом. Но привести все в изначальное состояние – сделать «как было» – уже невозможно. Оставалось надеяться, что мои преследователи не скоро выйдут к этому месту, а там чем черт не шутит – может, все-таки пройдут мимо, как иногда бывалый грибник проходит мимо белого гриба. Лес ведь большой, а я маленькая. Но никогда раньше не думала, что прогулка по русскому лесу может быть столь трудной! Хотелось сжать кулаки и завопить – я же своя! Что за шутки! Вот что значит – жить в отрыве от природы. Любила бы в детстве походы, может, по другому бы себя чувствовала. Нет, я предпочитала сидеть за книжками и путешествовать по чащобам в мечтах. Я сверилась с компасом, обогнула по краю болото и двинулась дальше, слегка изменив маршрут.

Шла весь день и часть ночи. Перехватила несколько часов беспокойного сна, когда всякий шорох заставлял проснуться и, сжимая рукоятку пистолета, всматриваться в темноту. Утром первым делом сунула в рот подушечку «ригли сперминт» – будем считать, что зубки почистила. Быстрый завтрак, почти на ходу. На свежем воздухе аппетит поистине зверский. Вспомнила старый анекдот, где медведь объясняет заблудившемуся туристу: «Это я турист, а ты завтрак туриста!» Кстати, о птичках – за все это время мне не попадалось на глаза ни одного зверя крупнее белки. И никаких следов – волчьих или медвежьих.

Вероятно, хищники старались держаться подальше от Конторы, опасаясь обвинений в антигосударственной деятельности. Или почувствовали приближение Анжелики Королевой и предпочли не связываться!

Вскоре путь преградил настоящий бурелом – деревья были вывернуты с корнями и повалены на землю. Казалось, что здесь похозяйничал настоящий великан. Обходить стороной значило потерять время, пришлось карабкаться через стволы, проползать под ними, собирая старую паутину и муравьев, пробегать, балансируя, словно цирковой гимнаст. Утешалась только тем, что и мою погоню это неожиданное препятствие задержит надолго – в Конторе никто не обладал моей комплекцией. Пробежать по тонкому стволу, аки белка, у Марьянова вряд ли получится. Пустячок, а приятно. Как он там, интересно?! Бедолага, явно рассчитывал на ночь, полную удовольствий! С другой стороны – он получил уже достаточно!

И десант с вертолета здесь – не высадить, хотя кто их знает?! Контора обладает очень широкими возможностями и если Лаевский не поверит в то, что я сгинула бесследно в этих чертовых лесах, то бросит на поимку все силы. Я была в этом уверена. Не такой он человек, чтобы отступиться. Особенно после того как пообещал, что уйти от них я смогу только на тот свет. Посмотрим, господин Лаевский, посмотрим!

Не следовало, наверное, думать о вертолетах – накаркала. Вскоре неподалеку раздался рокот двигателя. Я прислушалась – кажется, приближается! Я поспешила укрыться под огромным стволом, хотя здесь, в чаще, благодаря густой хвое визуально обнаружить меня с воздуха было просто нереально. С другой стороны, есть ведь всякие тепловизоры и тому подобные штуки, а что подобная аппаратура имеется в распоряжении Конторы – можно не сомневаться.

Я осторожно выглянула – машина мелькнула над деревьями. Я успела хорошо ее разглядеть, но это был не «Ка-62», прикомандированный к лесному филиалу Конторы, а тяжелый «Ми-8», выкрашенный в красный цвет, – похоже, вертолет принадлежал пожарной охране. Я вздохнула с облегчением, хотя если подумать хорошенько, то пожарные могли совершать облет по заказу Лаевского.

Поэтому из-под дерева я выбралась только спустя пять минут после того, как шум вертолета затих вдали. Не расслабляться! Главное – не расслабляться! Двинулась дальше в выбранном направлении и с облегчением вздохнула, когда проклятый бурелом наконец закончился. Впереди расстилались нескончаемые заросли папоротников; пробравшись через них, я оказалась на краю небольшого луга. От травы шел пряный запах, стрекотали кузнечики – пасторальная картинка. Не прельщаясь ею, я обошла луг по краю, готовая в любой момент шмыгнуть назад – в лес.

Следующий вертолет появился через сорок минут, когда я отдыхала на очередном косогоре. Здесь над болотом навис огромный валун, принесенный в незапамятные времена ледником. Валун словно раздумывал, свалиться ему в теплую вонючую грязь или еще повисеть, красуясь! Я была уверена, что господин Лаевский и предположить не может, что мне удалось уйти так далеко, и обдумывала свой дальнейший путь. Устроилась с комфортом в тени камня и приготовилась пообедать. Болотное комарье сдувало теплым ветерком. Благодать!

На сей раз это был конторский вертолет. Когда черный вытянутый силуэт машины внезапно вырос над деревьями, мне показалось, что сердце оборвалось в груди. Они меня выследили! Вертолет сделал элегантный вираж и направился в сторону моего косогора. Черный ангел смерти.

Обычное хладнокровие мне на этот раз изменило. Слишком неожиданным было появление машины сейчас, когда я полагала себя уже почти спасенной. В ту же секунду я скатилась с пригорка в болотную жижу, погрузившись в нее с головой. Теперь тепловые датчики меня не обнаружат. Над поверхностью оставила одно лицо, вымазав его грязью – такой ужасной маски мне еще не приходилось накладывать. Ноги утопали в мягком илистом дне, рядом в воде вихлялась какая-то желтая мерзкая личинка. И неизвестно какую болезнь можно здесь подхватить!

Шум винтов стал оглушительным. Вертолет завис над болотом. Я замерла, машина висела прямо надо мной и воздушная волна от ее винта разгоняла волну, мешала дышать. Так прошло несколько долгих, невыносимо долгих секунд, и вот вертолет, сорвавшись с места, полетел дальше. Я дождалась, пока его гул не затихнет за деревьями, и только тогда двинулась к берегу, с трудом перебирая ногами, словно космонавт в невесомости. Вернулась к своему лагерю, оставляя за собой отпечатки из густого ила. Одежда промокла насквозь, стала тяжелой, к тому же от нее теперь воняло так, будто я искупалась в сортире.

Сигареты можно было выбросить, к счастью провизия и медикаменты были в рюкзаке, который остался на берегу, в нише под валуном. Но сейчас я не думала о своих потерях, я вообще не думала ни о чем и не замечала дурно пахнущей одежды… Подошла к рюкзаку и тут, будто он отмечал финишную прямую, опустилась на колени и расплакалась.

Опять повезло – но долго ли так будет продолжаться?! Ощущаю себя зверем, за которым по пятам идут охотники. Но я не зверь, я человек, Анжелика Королева! Человек – это звучит гордо, но когда ты бредешь из последних сил, стараясь оторваться от погони, это мало воодушевляет. Для них я – никто. Наверняка в конторских бумагах так и значится – «объект ¹ такой-то». И сейчас они будут из кожи вон лезть, чтобы вернуть взбунтовавшийся объект на место, вправить ему мозги и направить на служение отчизне.

Впрочем, ничего удивительного! Трудно было предположить, что господа из Конторы легко расстанутся со своим приобретением. Скорее следует удивляться тому, что они до сих пор не вышли на мой след. Господин Лаевский, с его охотничьей практикой, оказался вовсе не таким уж крутым!

Только радоваться рано – он близко, кружит где-то поблизости в своей черной птице, и кто знает, станет ли он разговаривать со мной при встрече или просто пустит стрелу из своего любимого арбалета. Охота на человека – кто однажды участвовал в ней, уже не сможет думать ни о какой другой! Где же это было – в какой книге? Торопись, торопись, Анжелика, а не то твоя собственная повесть закончится очень быстро.

Сейчас я была дичью – очень неприятное ощущение, которое мне уже было знакомо. Причем ситуация сейчас была во сто крат хуже, чем когда-либо. Да, после убийства Лагутина меня искали сотни, если не тысячи человек – и милиция, и заказчики, мечтавшие расправиться со ставшей ненужной киллершей. Но тогда я находилась в городе, который уже успела узнать и где у меня были друзья… А здесь, в лесу, даже в самой глухой чаще я не чувствовала себя в безопасности. Здесь все преимущества у преследователей, хорошо знавших эти места.

А лес вокруг жил своей жизнью. В солнечных лучах, пробивавшихся сквозь ветви, сновали деловитые муравьи, спешащие взад-вперед по строго определенному маршруту. Я почувствовала несколько укусов и решила двинуться дальше в путь и не мешать лесным труженикам. Походный комбинезон, с горем пополам выстиранный в попавшемся по дороге озерце, все еще попахивал, но уже не так сильно. Я надеялась, что он скоро просохнет, а пока надела то, что имелось про запас – футболку и шорты. И зашагала босиком по тропинке. Ходить босиком полезно, напомнила я себе, но уже через несколько шагов наткнулась на первый корешок и, прыгая на одной ножке, негромко материлась.

Сумерки подступили незаметно. Солнце спускалось за деревья, над которыми запорхали летучие мыши. Чувствовала себя девочкой из какой-нибудь русской народной сказки. Вот-вот над елями покажется баба-яга в ступе. Впрочем, будет гораздо хуже, если вместо бабыяги объявится черный вертолет. Я все время прислушивалась, но, кроме шума ветра да редких птичьих криков, в лесу не раздавалось никаких звуков.

А это значит, что господин Лаевский действительно меня упустил. Поэтому я решила дать себе небольшую передышку – лучше подремать до рассвета, чем пробираться в темноте, рискуя провалиться в какуюнибудь яму. А завтра с новыми силами пущусь в дорогу – осталось не так уж и много по моим подсчетам. Скоро я буду на шоссе. Устроилась в каком-то овраге, похожем на окоп. Здесь было довольно сухо. Комары, налетавшие тучами с болот, гудели надо мной, желая крови. Если бы не противокомариная сетка, до утра я бы не дожила. Чистый Вьетнам – болота, москиты, вертолетные атаки. И храбрая партизанка в джунглях. И я должна победить, как победили США маленькие вьетнамцы. Вспомнился не к месту вьетнамский рис – скоро я буду в городе и поем как следует… Мысли смешались с видениями, сон подступил, едва я смежила веки. Он был необыкновенно чистым – никаких призраков прошлого, во сне я снова была маленькой девочкой. Девочкой, смотревшей на мир широко открытыми глазами и верившей, что полон он исключительно хороших людей. Сон, несмотря на его наивность, придал силы. Проснувшись на рассвете, я умылась проточной холодной водой из ручья и позавтракала последними консервами.

Банку, как и предыдущие, сполоснула в том же ручье и сунула в рюкзак – никаких следов. Завтра я буду уже на шоссе, а там – здравствуй город и горячая пища.

Что я буду делать, прибыв в Питер я решила уже давно– еще до побега. Свяжусь с бабой Галей, вот что! По нашему секретному номеру! Я не могла поверить в то, что она готова совсем отречься от меня. Ее вынудили, заставили, пригрозили… И даже если она побоится принять меня, не сможет помочь, все равно не станет заманивать снова в ловушку. Предупредит. И я готова была рискнуть, потому что без ее помощи мне все равно трудно будет выбраться за границу, а в России мне оставаться нельзя. Ни в коем случае. Здесь, как ни старайся, Контора отыщет меня снова. Места на горячо любимой родине для Анжелики Королевой, похоже, не остается. Ничего, мы и там проживем. Там тоже есть люди, которым требуется помощь в решении проблем. В крайнем случае, устроюсь в какое-нибудь заведение посудомойкой… Господи, да я все что угодно, лишь бы только не зависеть от добрейшего Валентина Федоровича и его организации, чтобы ей провалиться! Даже танцевать стриптиз. Встречайте, Анжелика Королева – гвоздь вечера. Очаровательная и смертельно опасная гостья из далекой России! Настроение у меня было приподнятым, я даже попыталась выполнить изящный пируэт вокруг подвернувшейся рябинки и угодила в крапиву. Это немного охладило мой пыл, да и следов оставлять по-прежнему было нельзя… Обругав себя за беспечность, я поспешила дальше. Скорее к шоссе, к свободе! Свобода, что ее слаще?! Боже мой, вам не нужна свобода?! Не переживайте, всегда найдутся те, кто попытаются ее отобрать! Только дайте им, только дайте…

К шоссе я вышла на следующий вечер, накануне удалось найти гнездо с птичьими яйцами прямо в камышах на маленьком озере. Со стороны утки было очень неосторожно снести их здесь. Я запекла их в золе и поужинала, стараясь не думать о маленьких пушистых утятах, которые уже никогда не вылупятся на свет. Остатки ужина тщательно уничтожила. Впрочем, черный вертолет больше не появлялся, и я совсем уверилась, что мне удалось оторваться от погони.

Шоссе было пусто. Какой сегодня день?! Я посчитала в уме – среда, середина рабочей недели. Вероятно, ждать попутку придется долгонько. Вечерело, но я верила в свою удачу.

Я добралась до поворота и устроилась под деревьями. Отсюда дорога отлично просматривалась, и у меня будет время спрятаться, если появившаяся машина покажется подозрительной. Привела себя кое-как в порядок. Впрочем, некоторая запущенность вполне укладывается в мой туристический имидж. Через полчаса я увидела наконец фары грузовика, это был какой-то дальнобойщик. Отправила в рот последнюю подушечку «ригли» и приготовилась голосовать. Но не успела выйти из тени, как машина сама притормозила, дверца распахнулась и из нее на асфальт вылетела растрепанная девица. Вслед ей из кабины раздалось несколько отборнейших матюгов, и грузовик двинулся дальше. Я сочла за лучшее пропустить его и, когда он отъехал, подошла к девушке. Та уже поднялась на ноги, плача и ругаясь одновременно. Крашеная блондинка, весь наряд которой составляли короткая кожаная юбка и светлая блузка. На ее ногах были туфли со шпильками – обувь совсем не для загородной прогулки. Безусловно, это была плечевая – самый дешевый сорт проституток, обслуживающих водителей. Потаскушка захромала к обочине. Она даже не заметила меня.

– Что случилось?! – я включила фонарик.

Девушка ойкнула и едва снова не упала – от испуга.

– Разве ж можно так пугать! – сказала она и подняла руку, прикрывая глаза от света.

В ее речи слышен был провинциальный говор. Теперь я разглядела ее лицо – густо подведенные глаза, размазанная помада и свежий фонарь под глазом. Привлекательна она или нет – трудно сказать. Девушка доковыляла до валуна, торчащего у обочины, и, усевшись на него, стала изучать свои ноги. Достала зеркальце из дешевой сумочки.

– Вот сука какая! – пожаловалась она, имея в виду, конечно, выбросившего ее водителя. – Вся исцарапалась и каблук едва не сломала… И не заплатил.

Потом она отвлеклась от собственных переживаний и посмотрела на меня изучающим взглядом.

– Ты чего – туристка?!

– Вроде того! – согласилась я.

Похоже, девице помощь не требовалась – такие, как она, выживают в любых условиях. Сейчас отряхнется и пойдет ловить следующего клиента. С другой стороны, подумалось вдруг мне, Лаевский и его люди ищут сейчас одну девушку, а не двух! Я еще не в городе, и подстраховаться бы не мешало…

– У тебя сигарет нет? – жалобно спросила девица, хотя я минуту назад заметила в ее сумочке пачку. Может, пустая, но скорее всего девица – из породы халявщиц, так что с ней легко будет договориться. Я протянула ей сигарету, девица щелкнула зажигалкой, затянулась и критически оглядела меня с головы до ног.

– У тебя проблемы! – заметила она несколько секунд спустя. – Иначе не торчала бы здесь!

– Нужно до города добраться! – ответила я, не вдаваясь в объяснения.

– Здесь машины редко ходят, да еще и не возьмут… – девица сплюнула. – Сволочь какая все-таки! Не мог довезти до приличного места… Я же не виновата, что у него не стоит! А он взбесился, импотент несчастный. Ладно, пошли потихоньку, может кого-нибудь подхватим. Я уже всю задницу себе отморозила на этом камне! У тебя бабки есть?!

– Немного…

Как выяснилось в дальнейшем разговоре, мою новую знакомую звали Наташа, и приехала она в Питер из какой-то тмутаракани, собираясь стать звездой эстрады. Обычная глупая история. У нее не было никаких шансов – наивная девчонка, плохо представляющая себе не только мир шоу-бизнеса, но и вообще жизнь в большом городе. Без связей, без знакомых, почти без денег.

Неудивительно, что вскоре она оказалась в компании какого-то проходимца, которого по глупости принимала за крупного продюсера.

– Ты представляешь?! – рассказывала она. – Мало того что я с ним спала, так еще и дружкам евонным давала за так, он говорил, что это все мне поможет в дальнейшем… Правда, действительно помогло, научилась е… ся так, что тебе и не снилось, правда!

Ну а потом Наташа «продюсеру» надоела, и он выкинул ее на улицу. Уезжать на родину несолоно хлебавши она не хотела. Нашла какого-то мелкого сутенера. Или, говоря точнее, это он ее нашел. И вскоре уже работала на улице.

– Привыкла уже, знаешь ли! – объясняла она. – И не надо на меня так пялиться, я тоже была раньше девочкой-целочкой, только никто не знает, как твоя жизнь еще повернется, подруга!

Я промолчала.

Первая машина показавшаяся на дороге, пронеслась мимо голосующей Наташи. Девушка выругалась и подмигнула мне – мол, ничего, прорвемся. Потом на дороге появился «гранд-чероки» с тонированными стеклами. Я бы предпочла скромного работягу на «копейке» – меньше проблем, но скромные работяги, похоже, уже спали, и выбирать не приходилось.

Джип притормозил, и водитель, выглянув в окно, осмотрел нас внимательно.

– Нам нужно в город! – сказала я, сердцем уже чувствуя недоброе.

Тот кивнул. Наташа обратила ко мне сияющую мордашку и поспешила занять место на переднем сиденье. А на заднем, куда пришлось сесть мне, обнаружился здоровяк с приличного размера брюшком. Я поздоровалась, он промолчал. Но через несколько мгновений после того, как машина тронулась с места, положил ладонь на мое колено.

– Что это ты так плотно упаковалась?! – поинтересовался он. – Вон твоя подружка правильно оделась…

– В чем дело? – холодно спросила я, снимая его лапу с ноги.

– Кончай дурить! – посоветовал водитель, не поворачиваясь. – Здесь места глухие, сбросим в болото ваши тушки, и никто не отыщет, кроме зверей каких-нибудь! Не трясись – отсосете и отпустим. Если нам понравится. Не понравится – придется повторить…

Он хохотнул. Наташа, обернувшись, взглянула умоляюще – ей не хотелось умирать из-за упрямства нечаянной попутчицы.

– Ну! – Здоровяк повернулся тяжело и замер. Похотливая ухмылка медленно сползла с его лица.

Я держала ствол пистолета направленным в его пах.

– Будешь делать, что я скажу, иначе останешься без своих причиндалов! – Я постаралась вложить в голос всю свою ненависть. Я и в самом деле могла это сделать – достаточно было вспомнить то, что мне пришлось однажды пережить. Толстяк на мгновение превратился в ухмыляющегося мерзавца Тофика, использовавшего меня, как последнюю шлюху, и заплатившего за это сполна. Спустить курок снова мне сейчас ничего не стоило. И, наверное, все мои эмоции отразились на лице, потому что толстяк больше даже не пытался понтовать., – О кей! Хорошо! – согласился он и, запыхтев, отодвинулся подальше в угол. – Я просто пошутил, не надо принимать все близко к сердцу…

– Значит, так! – приказала я, прервав его. – Мы едем в город. В случае проверки скажешь, что мы с тобой! Попытаешься что-нибудь выкинуть, и я начну стрелять. Мне терять нечего!

Он замолчал и кивнул.

Дальше ехали также без разговоров. Наташа сжалась в комочек, напуганная, казалось, еще больше, чем мужчины. Думаю, она предпочла бы, чтобы ее отымели. Сейчас, однако, об этом речи уже не шло. Надо думать, у нашего водителя вряд ли что-нибудь получилось бы, хотя машину он вел по-прежнему ровно.

За окнами темнело, из-за тонированного стекла казалось, что вокруг и вовсе – глухая ночь. Здоровяк сопел, зло поглядывая на меня. Минута ползла за минутой. И с каждой минутой я становилась все ближе к желанной цели. До города оставалось всего десять километров – я прочла надпись на очередном указателе. Навстречу попалось несколько машин, но явно – не по мою душу спешили.

Прощайте, господин Лаевский, защитник отчизны, рыцарь империи, великий ловчий. Шут гороховый…

– Что за черт?! – За следующим поворотом водитель сбавил ход, и фары выхватили стоявший поперек дороги вертолет «Ка-62». «Черный ворон» Конторы.

Рядом с вертолетом было несколько человек в камуфляже.

– Давай назад, быстро! – приказала я, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

А казалось, все так хорошо складывается. Водитель тут же дал задний ход. Направившиеся к нам агенты перешли на бег, но тут же остановились, дело было безнадежное…

– Выкусили, уроды! – я ткнула пистолетом в шею водителю. – Давай, жми отсюда.

– А я что делаю?! – огрызнулся он.

Похоже, парень догадался, что влип в очень серьезное дело. Да, думала я зло, это тебе не девочек насиловать на дороге… Машина круто развернулась и рванула в обратном направлении.

– Что происходит-то?! – спросил водитель.

Как ни старался он сохранять хладнокровие, а голос все равно дрожал.

– Гони, а не то убьют! – Объяснять что-либо еще было, на мой взгляд, незачем.

Снова замелькали темные деревья по сторонам от шоссе. Над ними медленно поднимался худенький месяц.

– Нужно свернуть с шоссе! – крикнула я, вглядываясь в лес.

Как по заказу, слева показалась грунтовка. Джип замедлил ход, сворачивая на нее, и через несколько секунд уже трясся на ухабах. Водитель сбросил скорость, но я не возражала, иначе мы бы просто перевернулись! На дороге за нами не было никого, и небо тоже пока было чистым – в смысле отсутствия вражеской авиации.

Дорога спустилась в березняк, джип пронесся мимо какого-то озерца и спящих домишек, потом снова вынырнул на асфальтовое покрытие. Водитель повернул налево. Я не спрашивала – куда?! Ему, наверное, виднее. Машина набрала скорость, но ненадолго.

– Стоп, приехали! – водитель резко вдарил по тормозам.

Лика удержалась на месте. Наташа стукнулась лбом о приборную доску и заныла. Если бы этой шишкой ограничивались все неприятности! Дорога впереди также оказалась перекрыта, на этот раз – армейским грузовиком. В руках у стоящих рядом солдат были автоматы.

– Снова назад?! – спросил неуверенно водитель.

Лика не успела ответить, сзади в машину под аккомпанемент вертолетного двигателя ударил ослепительный поток света.

Маркиза тяжело вздохнула – действительно приехали! Недолго же она наслаждалась свободой. И что теперь?! Снаружи ее ждали и не открывали огонь – это давало надежду, скорее всего они все-таки не собираются ее убивать… Что ж, тогда стоит сделать еще одну попытку!

– Пошевеливайся! – Лика ткнула в живот здоровяка. – Небольшая прогулка!

Она вытолкнула его из машины и выбралась сама, держа пистолет у его виска. По лицу заложника катился крупными каплями пот, он был до смерти напуган. Вертолет висел над дорогой, воздушная волна трепала волосы девушки. Маркиза двинулась к грузовику. В ее сторону было нацелено несколько стволов, но никто не стрелял. Как она и предполагала, Лаевский хотел взять ее живой.

– Я убью его, слышите! – выкрикнула она изо всей мочи, чтобы агенты Конторы услышали ее сквозь гул вертолета.

Один из них выступил вперед, Лика сразу узнала Глеба, в его руке был пистолет. Он нажал на курок, целясь, как ей показалось – прямо в ее лицо. Один раз, другой. Ее заложник дернулся и стал оседать. В ту же секунду остальные агенты принялись расстреливать из автоматов джип. Лобовое стекло разлетелось на куски, и было хорошо видно, как вздрагивают тела, принимая бесчисленные пули. Лика закрыла уши руками, выронив бесполезный теперь пистолет. Она чувствовала на своих губах соленые кровавые капли. Глеб подошел и взял ее за локоть. Лика попыталась вырваться, он удержал ее и влепил звонкую пощечину.

Вокруг стояла полная тишина. Такая странная после этой ночи, наполненной погоней, визгом тормозов, криками и пальбой. Хотелось, чтобы она стояла вечно, эта тишина!

– Как вы, вероятно, догадываетесь, ваш побег не был для нас неожиданностью…

Лаевский стоял над девушкой. На ней почти ничего не было, но его взгляд не был похотливым. Анжелика поняла, что сейчас он не видит в ней женщину – только агента, исполнителя, шестеренку в чудовищном механизме, называвшемся Конторой. Да, шестеренку, которую нужно поставить на место, чтобы работал весь этот механизм без сбоев, или… Или заменить на новую. И ей стало страшно.

– Зачем же вы дали мне уйти?! – спросила она.

– По двум причинам… – Он присел на краешек кровати. – Во-первых, это было своего рода испытание. Преодолеть столь длинную дистанцию за такое короткое время может не каждый мужчина – вы показали хороший результат!

– Спасибо! – скривилась Лика.

– Во-вторых, – продолжил Валентин Федорович, – я хотел, чтобы вы поняли окончательно, что уйти от нас не удастся и что мы предпочитаем бескомпромиссные методы решения проблем. Мне кажется, этот урок был просто необходим – будет гораздо хуже, если вы снова выкинете подобный фокус во время ответственного задания.

Лаевский внимательно посмотрел на Лику. Ее лицо было мертвенно-бледным. По роду занятий ему часто приходилось отдавать приказы об уничтожении людей, но это обычно делали за него другие – он практически никогда не вступал в контакт с жертвами и редко сталкивался с проявлениями настоящего страха. Гнев часто делает человека привлекательнее. Гнев придает силы, но страх… Страх превращает человеческое лицо в жалкую маску.

Ему стало жалко девушку, но этот спектакль следовало довести до конца. Анжелика Королева должна была раз и навсегда понять, что она теперь навеки принадлежит Конторе – телом и душой. Он не собирался ее убивать – избавляться от столь ценного материала было неразумно. А ее побег действительно был ожидаем – это входило в программу. Рано или поздно она должна была попытаться уйти, и Контора была готова. Она нарочно дала ей фору, чтобы захватить снова, когда до свободы оставался только один шаг. Это был психологический ход, призванный сломить волю Анжелики – дать ей понять, что шансов на свободу у нее нет и не может быть.

– Вы ведь хотите снова оказаться среди людей? – спросил он. – Смеяться, слушать музыку… У вас есть только один способ для этого – стать одной из нас!

– И убивать, – прошептала она.

– И убивать! – согласился он. – А чем вы собирались заняться после побега? Только не говорите, что собирались торговать с лотка возле метро или отправиться в модельный бизнес! У вас одна дорога, Лика, и, похоже, я сейчас знаю ее лучше, чем вы, поэтому доверьтесь мне!

Он присел рядом с ней и провел рукой по ее волосам.

– Пойми, девочка! Мне не нужен агент, который в любой момент может попытаться сделать ноги и поставить тем самым под угрозу срыва одну из наших операций. Ты сама уже убедилась, что мы занимаемся серьезным делом. Ты меня понимаешь?!

– Как вы нашли меня так быстро? – спросила она, когда Лаевский был уже возле двери.

– Мы здесь все профессионалы, Лика! И пора бы вам это понять, моя милая!

Потом пришел Глеб. Постоял у порога, словно не решаясь подойти. Потом все-таки присел на краешек кровати, там же, где только что сидел Лаевский.

– Понравилось? – спросила Анжелика, глядя в его честные голубые глаза.

– Что именно? – Глеб спокойно выдержал ее взгляд.

– Охотиться! – пояснила девушка.

– Нет, не понравилось, – сказал он и добавил, помолчав: – Мне никогда не нравилось!

Никогда?! Значит, были еще беглецы! И что же с ними случилось? Убиты при задержании, или они оказались сильнее и покончили с собой. Впрочем, какая глупость – наоборот, это она сильнее, у нее хватит сил и духа, чтобы пережить все, чтобы одержать победу!

– Зачем ты это сделала? – сказал он тихо, склонившись над ней низко-низко.

Очевидно для того, чтобы другие не услышали. Что он имел в виду? Побег или предательский удар деревянной лисичкой?

– Слышал поговорку: голодной собаке ворованный кусок не в укор?!

Он хмыкнул.

– Я поговорок много знаю. Вот, например: коготок увяз, всей птичке пропасть! Послушай, – продолжал он уже другим тоном и совсем тихо, так что она едва разбирала слова, – думай что хочешь, но я единственный твой друг здесь. Ты мне дорога, понимаешь! И в следующий раз я тебе помогу! Но ты должна ждать, должна быть умной…

Он погладил ее по горячему лбу и вышел, не оглядываясь.

Лика вздохнула. Очень хотелось пить, и она не сомневалась, что нужно только попросить. Умереть от жажды они ей не дадут. Но только просить не хотелось. Хотя, если бы знать, что подойдет снова Глеб! Скажет что-нибудь, подтвердит – она не ослышалась. Он в самом деле готов ей помочь! Если это не очередной трюк господина Лаевского, призванный убедить девушку в том, что шансов уйти из Конторы живой у нее нет и никогда не будет! Они ее просто с ума свести хотят, вот что! Никому здесь нельзя верить! Не верь, не бойся, не проси! Три золотых правила. Но как с ними прожить, когда рядом ни одного друга?!

Я не спала, лежала с открытыми глазами в темноте. Передо мной, словно призрачные видения, проносились лица убитых накануне людей – Наташа и эти двое из «гранд-чероки». Сволочушки, конечно, только смерти они не заслуживали. А я их убила. Да, именно я. Так же, как убила уже многих. Нет, я не Буратино, я не создана на радость людям, создана на погибель… Все-таки интересно, как Контора меня вычислила? Очень это странно! Что-то здесь не так! И прежде чем я снова решусь на бегство, нужно понять – что подвело меня на этот раз. Наступать снова на те же грабли я не намерена.