Текст книги "Основание и Земля (Академия и Земля)"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Пилорат покачал головой.

– Как жаль! Я хотел проследить за прибытием, но пропустил его, увлекшись разговором.

– Пустяки, Яков. Увидите, когда мы будем улетать. Я обещаю держать рот закрытым, если вы убедите Блисс не открывать своего.

И «Далекая Звезда», ведомая микроволновым лучом, начала посадку.

14

Кендри выглядел очень мрачно, когда вернувшись на входную станцию, смотрел, как «Далекая Звезда» проходит мимо. Еще более подавленным он стал, когда закончилась его смена.

Он сидел, заканчивая ужин, когда один из его помощников, долговязый парень с широко расставленными глазами, редкими светлыми волосами и такими светлыми бровями, что казалось их вообще нет, сел рядом с ним.

– Что-то не так, Кен? – спросил он.

Губы Кендри скривились, и он сказал:

– Это был гравитационный корабль, Гэтис.

– Тот, странно выглядевший, с нулевой радиоактивностью?

– Потому ее и не было, что нет топлива. Гравитация.

Гэтис кивнул.

– Такой, как мы искали, да?

– И вы нашли его. Да вы просто счастливец.

– Не такой уж и счастливец. На нем есть женщина без идентификатора… и я не доложил о ней.

– ЧТО? Слушайте, не говорите этого мне. Я не хочу ничего знать. Ни слова больше. Вы мой товарищ, но я не хочу становиться сообщником после всего.

– Это меня не беспокоит, по крайней мере не очень. Я ОТПРАВИЛ корабль вниз. Вы знаете, им нужен был гравитационный корабль… этот или любой другой.

– Разумеется, но вы могли хотя бы сообщить о женщине.

– Это не так просто. Она не замужем, а была просто подобрана для… для использования.

– А скольку мужчин на борту?

– Двое.

– И они взяли ее для… для этого? Они должны быть с Терминуса.

– Верно.

– Их не заботит, что они делают у себя на Терминусе.

– И это тоже верно.

– Отвратительно!

– Один из них был женат и не хотел, чтобы его жена знала. Если бы я сообщил о женщине, это дошло бы и до его жены.

– Она не может вернуться на Терминус?

– Конечно, но так или иначе ее все равно обнаружат.

– Поделом этому типу, если его жена все узнает!

– Согласен, но… я не хочу, чтобы ответственность за это лежала на мне.

– Они разнесут вас за то, что вы не доложили. Нежелание причинять кому-то неприятности – это не оправдание.

– Вы хотите сообщить им?

– Полагаю, что должен это сделать.

– Не надо. Правительству нужен этот корабль. Если бы я настоял на включении в сообщение женщины, мужчины с корабля могли бы раздумать садиться и отправились бы на какую-нибудь другую планету. Правительство это не устроило бы.

– Но они поверили вам?

– Думаю, да… И эта милая женщина тоже. Представьте себе женщину, подобную этой, решающую отправиться с двумя мужчинами, и женатого мужчину, который хочет извлечь из этого выгоду… Знаете, это очень соблазнительно.

– Вряд ли вы захотите, чтобы ваша жена узнала, что вы говорите так… или хотя бы думаете об этом.

– А кто может рассказать ей? – вызывающе спросил Кендри. – Вы?

– Вам лучше знать… – Негодование во взгляде Гэтиса быстро увяло, и он сказал: – Вы же знаете, что позволив этим людям пройти, не сделали для них ничего хорошего.

– Знаю.

– Внизу их найдут достаточно быстро и даже если вы отступитесь, то люди на поверхности – нет.

– Знаю, – повторил Кендри, – но мне жаль их. Все неприятности, которые может причинить им женщина, ничего в сравнении с неприятностями, которые может причинить корабль. Капитан сделал несколько замечаний…

Кендри сделал паузу, и Гэтис с нетерпением спросил:

– Каких?

– А, ерунда, – сказал Кендри. – Если это выплывет, мне несдобровать.

– Я не собираюсь повторять этого.

– Я тоже. Но мне жаль этих двух мужчин с Терминуса.

15

Тому, кто был в космосе и видел его неизменность, настоящее удовольствие космический полет доставляет, когда подходит время посадки на новую планету. Земля уносится под вами назад, вы мельком замечаете воду и сушу, геометрические фигуры и линии, которые могут быть полями и дорогами. Вы видите зелень растительности, серость бетона, коричневый цвет голой земли и белизну снега. Но более всего волнуют населенные пункты: города, которые в каждом мире имеют собственную характерную геометрию и архитектурный стиль.

На обычном корабле волнует собственно момент соприкосновения с землей и скольжение по взлетно-посадочной полосе. Для «Далекой Звезды» все было иначе. Ее полет затруднялся искусным уравновешением сопротивления воздуха и гравитации, и в конце концов корабль завис над космопортом.

Дул порывистый ветер, и это доставляло дополнительные осложнения. «Далекая Звезда», почти полностью уравновесив силу притяжения, имела не только очень малый вес, но и малую массу. Эта масса была настолько близка к нулю, что порыв ветра мог отшвырнуть корабль в сторону. Следовательно, гравитационный момент следовало увеличить и сделать это осторожно, используя не только притяжение планеты, но и нажим ветра, учитывая при этом все его изменения. Сделать это без компьютера было бы невозможно.

Корабль двигался вниз и вниз с небольшим неизбежным сносом, пока наконец не замер внутри контура, означавшего отведенное ему место в этом порту.

Когда «Далекая Звезда» села, небо было бледно-голубым с примесью белого. Даже на уровне земли ветер оставался порывистым и хотя теперь не представлял опасности для навигации, был настолько холодным, что Тревиз содрогнулся. Он сразу понял, что их гардероб явно не годился для погоды Компореллона.

Пилорат не со вкусом вдохнул воздух через нос, чтобы хоть на мгновение ощутить укус холода. Он даже сознательно распахнул свое пальто, чтобы грудью почувствовать ветер. Он знал, что через мгновение ему придется застегнуться и поправить шарф, но сейчас ему хотелось ОЩУТИТЬ существование атмосферы.

Блисс плотнее запахнулась в свое пальто, а затем надвинула шапку пониже, чтобы закрыть уши. Лицо ее исказилось от страданий и казалось, что она сейчас заплачет.

– Это плохой мир, – пробормотала она. – Он ненавидит нас и угрожает нам.

– Вовсе нет, Блисс, дорогая, – сказал Пилорат. – Я уверен, что жители любят этот мир, а он… э… любит их, если так можно выразиться. Скоро мы окажемся внутри, и там будет тепло.

Он откинул полу пальто и привлек женщину к себе, а она прильнула к его груди.

Тревиз делал все возможное, чтобы не обращать внимания на температуру. Для портовых властей он изготовил магнитную карту и проверял ее на своем карманном компьютере, чтобы убедиться, что она содержит все необходимые сведения. Потом он убедился, что корабль надежно защищен, а это требовало максимальной страховки против несчастных случаев (бесполезной, если «Далекая Звезда» была неуязвима при уровне развития компореллонской технологии, и совершенно незаменимой, если это было не так).

Стоянку такси Тревиз нашел там, где она и должна была находиться. (Одним из удобств космопортов была стандартизация размещения служб, внешнего вида и способа использования. Это делалось с учетом прибытия клиентуры со многих различных миров).

Он вызвал такси, определив пункт назначения, как просто «Город».

Такси скользнуло к ним на диамагнитных лыжах, слегка раскачиваясь от порывов ветра и дрожа от вибрации двигателя. Оно было темно-серого цвета с белыми знаками на задних дверцах. Водитель машины носил темное пальто и белую меховую шапку.

Пилорат негромко сказал:

– Цвета планеты, кажется, черный и белый.

– Это может быть более заметно в самом городе.

– Направляетесь в город? – спросил водитель через маленький микрофон, видимо, чтобы не открывать окон.

Его Галактический звучал с легким акцентом, который был, пожалуй, даже приятным и не затруднял понимания, – всегда облегчение в новом мире.

– Точно, – сказал Тревиз, и задняя дверца открылась.

Блисс залезла вовнутрь, за ней Пилорат и Тревиз. Дверь закрылась и вовнутрь хлынул теплый воздух. Блисс потерла руки и облегченно вздохнула.

Такси медленно двинулось, а водитель спросил:

– Корабль, на котором вы прибыли, гравитационный, не так ли?

– Какие могут быть сомнения, учитывая способ его посадки? – сухо сказал Тревиз.

– Значит, он с Терминуса? – продолжал спрашивать водитель.

– А вам известен другой мир, где строят такие? – спросил Тревиз.

Водитель, похоже, понял это, потому что такси увеличило скорость. Затем он спросил:

– Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

Тревиз не собирался сдаваться.

– А почему бы и нет?

– В таком случае, что вы ответите, если я спрошу, зовут ли вас Голан Тревиз?

– Я могу спросить: что заставляет вас спрашивать?

Такси остановилось на окраине космопорта, и водитель сказал:

– Любопытно! Я спрашиваю: вы Голан Тревиз?

Голос Тревиза стал жестче и враждебнее:

– А какое вам до этого дело?

– Мой друг, – сказал водитель, – мы не двинемся, пока вы не ответите на вопрос. А если вы не ответите через две секунды, я выключу обогрев пассажирской кабины. Итак, вы – Голан Тревиз, Советник Основания с Терминуса? Если ваш ответ отрицательный, вам придется показать мне вашу идентификационную карточку.

– Да, я Голан Тревиз и, как Советник Основания, надеюсь, что со мной будут обращаться как подобает моему званию. Поступив иначе, вы рискуете пережить головомойку. Итак?

– Теперь мы можем продолжить несколько сердечнее. – Такси вновь двинулось. – Я выбираю своих пассажиров очень внимательно и ожидал встретить только двух мужчин. Женщина была для меня неожиданностью, и я мог ошибиться. Если этого не произошло, и вы – это вы, я предоставлю вам возможность объяснить присутствие женщины, когда мы доберемся до места назначения.

– Но вы не знаете моего места назначения.

– Так уж случилось, что знаю. Мы направляемся в Департамент Перевозок.

– Но это не то место, куда мне нужно.

– Тут есть одно маленькое «но», Советник. Будь я водителем такси, я доставил бы вас, куда вы хотите, но поскольку я им не являюсь, мы едем туда, куда хочу я.

– Простите, – вставил Пилорат, наклонившись вперед, – но вы выглядите как водитель такси. И потом, вы управляете такси.

– Кто угодно может управлять такси, но не каждый имеет лицензию на это. И не каждая машина, выглядящая как такси, является им.

– Прекратите эту игру, – сказал Тревиз. – Кто вы и что собираетесь делать? Помните, что отчитываться за это придется перед Основанием.

– Но не мне, – сказал водитель. – Может быть, моим начальникам. Я агент Сил Безопасности Компореллона. Мне приказано обращаться с вами, как подобает вашему званию, но вы должны ехать туда, куда хочу я. И будьте осторожны с реакцией на эти слова, потому что машина вооружена, и мне приказано защищать себя от возможного нападения.

16

Машина, набрав крейсерскую скорость, двигалась в полной тишине, и Тревиз сидел неподвижно, как замороженный. Даже не глядя по сторонам, он знал, что Пилорат время от времени смотрит на него, и его взгляд как будто спрашивает: «Что же нам теперь делать?»

Быстрый взгляд на Блисс убедил его, что она сидит спокойно и, видимо, беззаботно. Конечно, она сама была целым миром. Вся Гея, хоть и на огромном расстоянии, была втиснута в ее тело. Она располагала ресурсами, которые могла вызвать в случае настоящей опасности.

Но все-таки, что произошло?

Ясно было, что чиновник со входной станции, следуя заведенному порядку, отправил вниз рапорт, в котором не упомянул Блисс, и это привлекло внимание службы безопасности, а в конечном итоге Департамента Перевозок. Но почему?

Время сейчас мирное, и он знал, что особого напряжения в отношениях Компореллона и Основания не было. Он сам был важным чиновником Основания…

Минуточку! Он сказал этому чиновнику на входной станции – его звали Кендри – что у него важное дело к правительству Компореллона. Он подчеркнул это, пытаясь пройти станцию. Кендри, должно быть, доложил об этом, и это возбудило интерес.

Этого он не предвидел, а должен был предвидеть.

А как же тогда с его даром правоты? Неужели он начал верить, что является черным ящиком, каким считала его Гея? Неужели его завел в болото рост самоуверенности, основанной на суеверии?

Как мог он хотя бы на мгновение поверить в это? Разве он никогда в жизни не ошибался? Разве знал, какая погода будет завтра или часто выигрывал в играх? Ответ был: нет, нет и нет.

Забудь об этом! – приказал он себе… В том, что случилось, виноват был простой факт, что у него есть важное государственное дело… нет, он сказал тому чиновнику «Безопасность Основания»…

Итак, факт, что он по делу о безопасности Основания прибыл сюда тайно и скрытно, наверняка привлек их внимание… Да, но пока они не узнали подробностей, они должны были действовать с предельной осмотрительностью. Они должны были обходиться с ним, как с высшим сановником, а не похищать его, угрожая при этом.

И все-таки, это было именно то, что они сделали. Почему?

Что заставляло их чувствовать себя достаточно могущественными, чтобы угрожать Советнику Основания?

Может, это была Земля? Та самая сила, которая эффективно скрывала первичный мир даже от сильнейшей ментальности Второго Основания, а теперь пресекла его поиски в самой начальной стадии? Была ли Земля всезнающей? Всемогущей?

Тревиз покачал головой. Этот путь вел к паранойе. Может ли он обвинять Землю во всем? Могло ли каждое событие, каждый поворот судьбы быть результатом тайных махинаций Земли? Когда он начнет думать так, с ним будет кончено.

В этом месте он почувствовал, что машина тормозит, и разом вернулся к реальной действительности.

В голову ему пришло, что он еще ни на мгновение не взглянул на город, через который они проезжали, и он посмотрел по сторонам. Здания были низкими, но это была холодная планета, и большая часть строений была, вероятно, под землей.

В том, что он видел, не было ни следа цвета, и это казалось противным человеческой природе.

Время от времени он видел проходивших мимо людей, всех хорошо закутанных. Впрочем, люди, подобно зданиям, большей частью должны были находиться под землей.

Такси остановилось перед низким широким зданием, расположенным в углублении, дна которого Тревиз не мог видеть. Время шло, а они продолжали стоять; водитель тоже не двигался с места. Его высокая белая шапка почти касалась крыши машины.

Тревиз мимолетно удивился, как водитель ухитряется садиться в машину и вылезать из нее, не сбивая шапку, а затем сказал, сдерживая гнев и надеясь, что слова его звучат высокомерно:

– Ну, и что дальше?

Компореллонский вариант мерцающего поля, отделяющего водителя от пассажиров, вовсе не был примитивным. Звуковые волны проходили сквозь него, хотя Тревиз не сомневался, что материальные объекты будут задержаны.

– Кто-то должен подняться, чтобы принять вас. Сидите и спокойно ждите.

Пока он говорил это, на дорожке, ведущей из углубления, в котором располагалось здание, показались три головы, а затем и остальные части тела. было ясно, что новоприбывшие движутся вверх на чем-то вроде эскалатора, но со своего места Тревиз не видел деталей этого устройства.

Когда эти трое подошли, пассажирская дверь такси скользнула в сторону, и в машину ворвался холодный воздух.

Тревиз вылез, запахнув пальто на груди. остальные последовали за ним, Блисс – с явной неохотой.

Некоторые из компореллонцев носили бесформенные одежды, которые выгибались наружу и, вероятно, были с электрическим подогревом. Тревиз почувствовал презрение к ним. На Терминусе такими вещами пользовались мало, и когда однажды он носил пальто с подогревом на Анакреоне, то обнаружил у него тенденцию медленного роста тепла, а слишком высокая температура заставляла его потеть.

Когда компореллонцы подошли, Тревиз почувствовал негодование от того, что они вооружены. Впрочем, они и не пытались скрыть этого факта. Совсем наоборот. У каждого был бластер в кобуре, закрепленной на верхней одежде.

Один из компореллонцев подошел к Тревизу, грубовато сказал: – Простите, Советник, – а затем резким движением снял с него пальто. Его ищущие руки быстро пробежали по бокам Тревиза, его спине, груди и бедрам. Пальто было встряхнуто и возвращено. Прежде чем Тревиз справился с удивлением, вызванным быстрым и умелым обыском, тот уже закончился.

Пилорат, с отвисшей челюстью и искривленными в гримасе губами, был подвергнут подобному унижению вторым компореллонцем.

Третий подошел к Блисс, но она не стала ждать, пока он коснется ее. Она по крайней мере знала, что ее ждет, поэтому быстро сбросила пальто и стояла на холодном ветру в своей легкой одежде.

Тоном, холодность которого могла бы поспорить с температурой воздуха, она сказала:

– Как видите, я не вооружена.

И действительно, это было видно каждому. Компореллонец встряхнул пальто, как будто по его весу мог определить есть ли там оружие – а видимо, так оно и было – и отступил.

Блисс снова надела пальто, закутавшись в него, и на мгновение Тревиз восхитился ее позой. Он знал, как она чувствительна к холоду, но она не позволила дрожи овладеть собой, пока стояла в тонкой блузке и легких брюках. (Затем он понял, что в случае опасности она могла получить тепло от остальной Геи).

Один из компореллонцев подал знак, и трое пришельцев последовали за ним. Остальные двое компореллонцев шли следом. Один или два пешехода, бывших на улице, даже не взглянули на то, что происходит. Или они привыкли к таким сценам, или, что более вероятно, были поглощены стремлением скорее добраться до места назначения.

Теперь Тревиз видел, что компореллонцы поднялись по движущемуся уклону. В эту минуту он был включен на спуск, и все шестеро вскоре прошли через шлюз, почти такой же сложный, как на космических кораблях. Несомненно, он должен был держать внутри тепло.

А затем, как-то сразу, они оказались внутри огромного здания.

V. Борьба за корабль

17

Первым впечатлением Тревиза было, что он оказался в декорациях гипердрамы по историческому роману о днях Империи. Это была особая декорация, представлявшая с некоторыми вариациями огромный, опоясывающий весь Трантор, город периода его расцвета.

Это было большое пространство, заполненное деловито спешащими прохожими пешеходами и небольшими экипажами, мчащимися по проходам, предназначенным для них.

Тревиз посмотрел вверх, почти ожидая увидеть воздушные такси, скрывающиеся в смутных сводчатых нишах, но по крайней мере этого не было. Фактически, когда его первое изумление прошло, ему стало ясно, что здание гораздо меньше, чем можно было бы ожидать от Трантора. Это было ТОЛЬКО здание, а не часть комплекса, тянущегося непрерывно на тысячи миль во всех направлениях.

Да и цвета тоже отличались. В гипердрамах Трантор всегда изображался в невероятно кричащих цветах, а одежды были в буквальном смысле непрактичными и не носкими. Все это разноцветье и подборки должны были символически изображать упадок (взгляд, обязательный в эти дни) Империи и особенно Трантора.

Однако, если это было так, то Компореллон заметно отличался от понятия упадка, поскольку цветовая гамма, которую подметил в космопорте Пилорат, здесь подтверждалась.

Стены были серых оттенков, потолки белые, одежда людей черная, серая и белая. Изредка встречались полностью черные костюмы, еще более редко серые и, насколько мог видеть Тревиз, никогда полностью белые. Впрочем, покрой всегда был иным, как будто люди, лишенные цветов, неутомимо искали способ сохранить свою индивидуальность.

Лица, как правило, ничего не выражали, или же были мрачными. Женщины носили короткие прически, мужчины более длинные, заплетенные сзади в короткие косички. Проходя по улицам, никто не смотрел на других людей. Все казались целеустремленными, как будто занятыми собственными мыслями, что не оставляло места ни для чего другого. Мужчины и женщины одевались похоже, и только длина волос, небольшие бугорки грудей и ширина бедер подчеркивали отличие.

Нашу троицу завели в лифт, который опустился на пять уровней. Выйдя, они подошли к двери, на которой была маленькая надпись, белая на сером: «Митза Лизалор, Мин-Пер».

Компореллонец, шедший впереди, коснулся надписи, которая через мгновение вспыхнула в ответ. Дверь открылась, и они вошли.

Это была большая и почти пустая комната, пустота которой использовалась, чтобы подчеркнуть значение ее обитателя.

У дальней стены стояли двое охранников, лица которых ничего не выражали, а взгляды были устремлены на вошедших. Огромный стол располагался в центре комнаты, точнее, был слегка смещен от центра назад. За столом сидела, вероятно, Митза Лизалор, крупнотелая, гладколицая и темноглазая. Две сильные руки с длинными пальцами покоились на столе.

Верхняя одежда Мин-Пера (Министр Перевозок, предположил Тревиз) имела широкие белые лацканы на фоне темно-серого цвета остального костюма. Две полосы белого цвета тянулись под лацканами, пересекаясь в центре груди. Тревиз отметил это, хотя одежда была задумана таким образом, чтобы скрадывать выпуклость женской груди. Однако белый крест привлекал внимание именно к ней.

Министр несомненно была женщиной. Даже если не принимать во внимание ее грудь, об этом говорили короткие волосы, и хотя на лице ее не было косметики, черты его показывали то же. Голос ее бесспорно был женским – богатым контральто.

– Добрый день, – сказала она. – Мы не предполагали, что нас почтят посещением двое мужчин с Терминуса… И женщина, о которой не было сообщено. – Взгляд ее переходил от одного к другому, пока не остановился на Тревизе, который стоял, хмуро глядя на нее. – К тому же один из этих мужчин – член Совета.

– Советник Основания, – сказал Тревиз, стараясь, чтобы его голос звенел. – Советник Голан Тревиз по делу, касающемуся Основания.

– По делу? – Брови министра поднялись.

– По делу, – повторил Тревиз. – Так почему же вы обращаетесь с нами, как с уголовниками? Почему нас арестовали вооруженные люди и привели сюда как пленников? Надеюсь, вы понимаете, что Совет Основания будет недоволен, услышав об этом.

– Кстати, – сказала Блисс, и голос ее прозвучал как крик по сравнению с голосом министра, – мы так и будем продолжать стоять?

Министр смерила ее холодным взглядом, потом подняла руку и сказала:

– Три стула! Быстро!

Дверь открылась, и трое мужчин, одетых по обычной мрачной компореллонской моде, почти бегом внесли три стула. Трое людей, стоявших перед столом, сели.

– Теперь вам удобно? – спросила министр с холодной улыбкой.

Тревиз подумал, что нет. Стулья были без подушек, холодные наощупь, с плоскими сиденьями и спинкой, не принимавшими форму тела.

– Почему мы здесь? – спросил он.

Министр заглянула в бумаги, лежавшие у нее на столе.

– Я объясню вам, как только выясню все факты. Итак, ваш корабль – это «Далекая Звезда» с Терминуса. Верно, Советник?

– Да.

Министр взглянула на него.

– Я называю ваш титул, Советник. Не будете ли вы любезны называть мой?

– Мадам Министр будет достаточно? Или это просто форма вежливости?

– Нет, это не просто форма вежливости, и вам нет необходимости дублировать свои слова. «Министра» вполне достаточно, или же «мадам», если вас утомит повторение.

– В таком случае мой ответ на ваш вопрос будет: да, Министр.

– Капитан корабля – Голан Тревиз, гражданин Основания и член Совета Терминуса… В данный момент свободный Советник. Это вы, я права, Советник?

– Да, Министр. И поскольку я гражданин Основания…

– Я еще не кончила, Советник. Поберегите свои возражения до этого времени. Вас сопровождает Яков Пилорат, ученый-историк и гражданин Основания. Это вы, не так ли, доктор Пилорат?

Пилорат слегка вздрогнул, когда Министр перевела на него свой пронзительный взгляд.

– Да, это я, моя д… – он сделал паузу, и начал снова: – Да, это я, Министр.

Министр чопорно сложила руки.

– В рапорте не упоминается, что к нам направляется еще и женщина. Эта женщина член команды корабля?

– Да, Министр, – сказал Тревиз.

– Тогда я обращусь прямо к ней. Ваше имя?

– Меня зовут Блисс, – сказала та, сидя прямо и говоря со спокойной четкостью, – хотя полное имя более длинно, мадам. Вы хотите знать его?

– В данный момент достаточно и этого. Вы гражданин Основания, Блисс?

– Нет, мадам.

– Гражданином какого же мира вы являетесь, Блисс?

– У меня нет документов, свидетельствующих о моей принадлежности к какому-либо миру, мадам.

– Нет документов, Блисс? – Она сделала пометку в бумагах, лежащих перед ней. – Этот факт записан. Что же вы делаете на борту корабля?

– Я пассажир, мадам.

– Советник Тревиз или доктор Пилорат спрашивали у вас документы, прежде чем взять вас на борт корабля?

– Нет, мадам.

– Вы сообщили им, что у вас нет документов, Блисс?

– Нет, мадам.

– Каковы ваши функции на борту корабля, Блисс? Ваше имя соответствует им?

Блисс гордо ответила:

– Я – пассажир, и у меня нет никаких других функций.

Тревиз вмешался в разговор:

– Почему вы привязались к этой женщине, Министр? Какие законы она нарушила?

Взгляд Министр Лизалор переместился с Блисс на Тревиза. Она заметила:

– Вы здесь чужак, Советник, и не знаете наших законов. Тем не менее, посетив наш мир, вы должны подчиняться им. Основной закон Галактики гласит: никто не приносит с собой свои законы.

– Вполне допускаю, Министр. Однако, это не объясняет мне, какой закон она нарушила.

– По основному закону Галактики, Советник, посетитель, прибывший с мира, находящегося за пределами власти данной планеты, должен иметь документы, удостоверяющие его личность. Многие миры небрежны в этом отношении, ценя туризм, но мы на Компореллоне – нет. Мы мир закона и жесткого его применения. Она персона без мира, и как таковая, нарушает наш закон.

– У нее просто не было выбора, – сказал Тревиз. – Корабль пилотировал я и именно я доставил ее на Компореллон. Она сопровождает нас, Министр… Или вы хотите сказать, что я должен был вышвырнуть ее в космос?

– Это просто означает, Советник, что вы тоже нарушили наши законы.

– Нет, не так, Министр. Я не чужак, а гражданин Основания, а Компореллон и миры, подчиненные ему, поддерживают с ним связь. Как гражданин Основания, я могу путешествовать здесь свободно.

– Разумеется, Советник, до тех пор, пока у вас есть документы, удостоверяющие, что вы действительно член Основания.

– А они у меня есть, Министр.

– Но даже как гражданин Основания, вы не имеете права нарушать наши законы и привозить с собой женщину, не имеющую мира.

Тревиз заколебался, потом ответил:

– Нас не остановили на иммиграционной станции, и я решил, что это подразумевает разрешение везти эту женщину с собой, Министр.

– Действительно, Советник, вас не остановили иммиграционные власти и не доложили о женщине, позволив вам пройти. Однако, я подозреваю, что чиновники на входной станции решили – и совершенно правильно – что гораздо важнее пропустить ваш корабль к поверхности, чем беспокоиться о человеке, не имеющем мира. Строго говоря, их поступок – нарушение правил и будет разбираться особо, но я не сомневаюсь, что решение совершить это нарушение было оправданным. Мы – мир жестких законов, Советник, но мы недостаточно жестки, чтобы диктовать поступки.

Тревиз отозвался мгновенно:

– В таком случае, Министр, я подвергаю сомнению вашу строгость. Если вы действительно не получили с иммиграционной станции сведений о присутствии на борту человека не имеющего мира, значит, ко времени нашей посадки вы не знали, что мы нарушаем ваши законы. И все-таки совершенно очевидно, что вы были готовы взять нас под стражу в момент приземления, и вы сделали это. Почему вы проступили так, не имея оснований думать, что нарушается какой-либо закон?

Министр улыбнулась.

– Я понимаю ваше недоумение, Советник. Позвольте заверить вас, что какие бы сведения мы и получили – или же не получили – наличие пассажира не имеющего мира, не имеет ничего общего со взятием вас под стражу. Мы сделали это в интересах Основания, с которым, как вы верно заметили, поддерживаем связь.

Тревиз уставился на нее.

– Но это невозможно, Министр. Хуже того, это просто нелепо.

Министр рассмеялась.

– Интересно, почему вы считаете нелепое хуже невозможного, Советник? Кстати, я согласна с вами. Однако, к несчастью для вас, это ничего не значит. Итак, почему?

– Потому что я представитель правительства Основания, действующий от его имени, и совершенно невероятно, чтобы оно хотело арестовать меня или хотя бы имело для этого возможность, поскольку я обладаю правительственной неприкосновенностью.

– Вы опустили мой титул, но вы глубоко взволнованы, и это прощает вас. Действительно, я не приказывала арестовать лично вас. Я делаю только то, что могу выполнить, Советник.

– И что же именно, Министр? – спросил Тревиз, стараясь держать свои эмоции под контролем перед лицом этой внушительной женщины.

– Реквизиция вашего корабля, Советник, и возвращение его Основанию.

– Что?!

– Вы вновь забыли о моем титуле, Советник. Это весьма неряшливо с вашей стороны. Полагаю, что это не ваш корабль. Может, вы его придумали, построили или купили?

– Конечно, нет, Министр. Он был выделен мне правительством Основания.

– В таком случае, правительство Основания имеет право отменить свое решение, Советник. Это очень ценный корабль.

Тревиз молчал, и министр продолжала:

– Это гравитационный корабль, Советник. Их не может быть много, и даже Основание может иметь всего несколько. Видимо, они пожалели, что выделили один из этих нескольких вам. Возможно, вам удастся убедить их выделить вам другой, менее ценный корабль, который тем не менее вполне подойдет для вашей миссии… Но мы должны получить корабль, на котором вы прибыли.

– Нет, Министр, я не могу отдать этот корабль. Я не верю, что Основание просило вас об этом.

Министр улыбнулась.

– Не только меня, Советник. И не только Компореллон. Есть причины полагать, что эта просьба была направлена в каждый из многих миров, находящихся под юрисдикцией Основания. Из этого я делаю вывод, что Основание не знает вашего маршрута и ищет вас, явно в гневе. Далее я прихожу к выводу, что у вас нет никакого дела в интересах Основания, поскольку в этом случае они должны были бы знать, где вы находитесь, и известили бы нас персонально. Короче говоря, Советник, вы мне солгали.

Тревиз с трудом произнес:

– Я бы хотел увидеть копию запроса, полученного от правительства Основания, Министр. Полагаю, это лишает меня звания?

– Разумеется, если дать делу законный ход. Мы очень серьезно относимся к законам, Советник, и ваши права будут полностью учтены, заверяю вас. Однако, будет лучше и спокойнее, если мы придем к соглашению без огласки и задержек законных действий. Мы предпочитаем такой путь и, я уверена, того же хочет Основание, не желающее, чтобы вся Галактика знала о беглеце-советнике. Это выставит Основание в нелепом виде, а по нашим с вами оценкам, нелепость хуже, чем невозможность.

Тревиз промолчал.

Министр подождала, а затем продолжала, так же спокойно, как и прежде.

– Итак, Советник, неофициальным ли соглашением или законными действиями, мы намерены получить этот корабль. Наказание за провоз к нам пассажира, не имеющего мира, будет зависеть от того, какой путь вы выберете. Требуйте законности, и она явится дополнительным обвинением против вас, и вы все понесете наказание за преступление, а оно, уверяю вас, будет немалым. Выбирайте соглашение, и ваш пассажир сможет улететь отсюда на коммерческом корабле в любом направлении, которое выберет, а вы двое, если пожелаете, сможете сопровождать ее. Или же, если захочет Основание, мы можем снабдить вас одним из собственных наших кораблей, разумеется, при условии, что Основание даст нам равный по качеству. Если же по какой-то причине вы не хотите возвращаться на территорию, контролируемую Основанием, мы можем предложить вам убежище здесь, а в дальнейшем, возможно, и компореллонское гражданство. Как видите, есть много возможностей, если мы придем к дружескому соглашению, и ни одной, если вы будете настаивать на своих законных правах.