Текст книги "Валгалла"

Автор книги: Айзек Азимов

Соавторы: Роджер Аллен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Вторая катастрофа оказалась связана с Новыми роботами – такими, как Просперо. Вообще-то Фреда построила первого из них даже раньше, чем Калибана, и люди считали, что Калибан появился первым лишь потому, что узнали о нем раньше.

Что же подвигнуло Фреду на создание Калибана и роботов с Новыми Законами? В первую очередь озабоченность тем, что традиционные «трехзаконные» роботы подавляют инициативу человека, а также чудовищная пустая трата их труда. Чем сложнее становились роботы, тем более навязчиво они начинали опекать людей, не позволяя им делать самостоятельно почти ничего. Это положение осложнялось и поведением самих людей, заставлявших роботов выполнять самые незначительные, самые бессмысленные задания. Было вполне обычным делом, когда завтрак, обед и ужин готовили три разных робота, четвертый выбирал для хозяина вино к ужину, а пятый занимался только тем, что вытаскивал из бутылки пробку. Даже если у человека был всего один аэрокар, он вполне мог иметь пять или шесть роботов-пилотов разного цвета, чтобы они соответствовали тому или иному наряду своего хозяина.

Роботы представляли собой ничтожную ценность – как в глазах хозяев, так и в собственных – и в связи с этим подвергались бессмысленному уничтожению, оберегая своих хозяев от опасностей, которых можно было легко избежать, а то и вовсе без повода.

Все это низвело людей до уровня вялых, никчемных трутней. А на долю роботов доставалось все больше работы и все меньше уважения. Труд ценился все ниже, поскольку им занимались роботы, а роботы являлись существами низшего порядка. Один виток спирали порождал другой, и Фреда ясно видела, куда ведет эта спираль – в самый низ, к окончательной деградации и коллапсу общества колонистов. Вот для чего она создала Новых роботов. Новый Первый Закон запрещал роботам причинять вред людям, но не требовал предпринимать какие-либо действия для их защиты. Новый Второй Закон требовал сотрудничать с людьми, а не просто слепо повиноваться их воле. Новый Третий Закон приказывал роботам заботиться о собственной безопасности, а не жертвовать собой ради первого попавшегося человеческого существа. Новый Четвертый Закон – нарочито неясный, даже двусмысленный – разрешал роботам действовать по собственному усмотрению.

Новые законы казались Фреде чрезвычайно разумными и во всем превосходящими первоначальные. Возможно, так бы оно и было, если бы Фреда начинала на пустом месте, с нуля. Но Новые роботы пришли в мир, в котором уже жили «трехзаконные», в мир, где для них не было места.

Новые роботы явились скорее даже не причиной, а катализатором второго – наиболее жестокого – кризиса, потрясшего Инферно. Запутанная череда многих событий привела в итоге к убийству Правителя Хэнто Грега, и, если бы не твердая, решительная рука Альвара Крэша, все могло обернуться куда хуже.

Фреда выключила игольчатый душ и включила обдув, чтобы высушиться. Поворачиваясь в потоках горячего воздуха и улыбаясь, она вспоминала те дни, когда даже такой заурядный поступок, как принять душ или ванну, совершенный самостоятельно, без помощи роботов, являлся настоящей революцией. Лет десять назад о таком и помыслить было нельзя. Какое там! Скандал! Тут как тут появился бы специальный водонепроницаемый робот-слуга, чтобы раздеть ее, затем включить душ, выключить его, нажать на кнопку обдува, снова одеть ее, причем в ту одежду, которую выберет он сам.

Фреда вышла из освежителя, прикидывая в уме, во что бы одеться к ужину. Нужно подобрать что-нибудь простое и непритязательное – для того, чтобы провести вечер дома. Даже странно подумать, что не так давно она оставляла это на усмотрение робота. Сейчас такое незатейливое занятие – выбирать наряд для семейного ужина – доставляло ей ни с чем не сравнимое наслаждение.

Чувствуя себя после душа отдохнувшей и посвежевшей, она открыла стенной шкаф и принялась перебирать вещи, пытаясь решить, что же ей все-таки надеть. Что-нибудь в приглушенных тонах, но не слишком невзрачное. Наконец Фреда остановила свой выбор на облегающей темно-синей юбке и черном пуловере.

Одевшись, Фреда задержалась перед зеркалом, чтобы оценить результат. Он оказался выше всяких похвал. Затем надела сережки и серебряную брошь, которые должны хорошо смотреться на черном, и, повернувшись к зеркалу, снова окинула себя придирчивым взглядом. Оттуда на нее смотрела хрупкая круглолицая женщина с голубыми глазами, слегка вздернутым носиком и короткими черными волосами. Короче говоря, она выглядела именно так, как и должна была выглядеть, – полной жизненных сил женщиной, подверженной как беспричинным порывам радости, так и внезапным вспышкам гнева.

На Инферно в почете был солидный возраст и жизненный опыт, и это отнюдь не облегчало жизнь Фреды Ливинг. Ведь ей было всего сорок. По меркам Инферно, в этом возрасте люди только-только переступают порог респектабельности, а Фреда плюс ко всему еще и выглядела гораздо моложе своих лет. Более того, она словно нарочно вела себя вызывающе и всячески подчеркивала свою моложавость. Находясь в возрасте, когда любая женщина Инферно вполне довольна своей внешностью зрелой матроны, Фреда по-прежнему выглядела не больше чем на двадцать пять.

Да и черт с ними! Пусть думают что хотят.

Казалось бы, глупость, пустяк, но – факт. Иметь право выбора – пусть даже в самых простых повседневных мелочах – это уже освобождение. А ведь было время, и совсем недавно, когда и Фреда, и Альвар, и еще тысячи, миллионы людей на всем Инферно являлись не более чем вымуштрованными рабами своих собственных слуг. Они просыпались в тот час, который считали оптимальным для их пробуждения роботы, их умывали роботы, одевали роботы, причем в выбранную роботами одежду. Смешно сказать, но несколько лег назад было сколько угодно предметов одежды, которые их хозяин даже не мог самостоятельно застегнуть или расстегнуть на себе, поскольку застежки и «молнии» располагались в недоступных для него местах. Человек полностью зависел от робота, без помощи которого не мог ни одеться, ни раздеться.

После того как вы оказывались одеты роботом-слугой, вас кормил робот-повар, причем блюда выбирал он сам. Стоит ли говорить, что в выборе пищи он также руководствовался Первым Законом: не навреди человеку. Затем робот-пилот вез вас на ту или иную деловую встречу, предварительно назначенную вашим роботом-секретарем.

Вы даже не имели представления о том, куда вас везут, поскольку надеялись на то, что робот и адрес помнит, и ориентируется быстрее. Кстати, не исключено, что роботы лучше вашего знали и то, что вам предстояло делать на этих встречах. Робот-пилот доставлял вас и обратно, поскольку сами вы ни за что не отыскали бы дорогу домой. Вечером вас раздевали и снова мыли – роботы, одевали в пижаму и застегивали – роботы, а затем укладывали в кровать – опять же роботы.

Целый день, каждый день, день за днем роботы принимали за людей все решения вплоть до самых пустяковых, контролировали каждый их шаг. Все дни напролет люди проводили в роскошной золотой клетке, даже не подозревая о ее существовании.

Сейчас Фреде просто не верилось в то, что когда-то и она жила такой жизнью, но ведь так было. Невероятно! Сейчас она хотя бы знала, что Оберон выбрал для их с Альваром ужина и какое определил ему время. К тому же Оберон хотя бы осведомился, не возражают ли они против его выбора, вместо того чтобы просто поставить их в известность о том, во сколько садиться за стол. Сегодня сама Фреда решила предоставить приготовление ужина роботам. Это был ее выбор. А в другие дни она может диктовать им, что готовить, как готовить и когда подавать. Иной раз она даже сама выступала в роли стряпухи. С ума сойти! Так что, если тираническое иго роботов и не было сброшено окончательно, его существование перестало быть тайной, и одно это в значительной степени ослабило его.

Фреда знала, что не только она сумела освободиться от тягостной зависимости от своих механических слуг – хотя бы частично. Этому, конечно, способствовали ее научные исследования, речи и шумиха, связанная с ее именем. Несомненно, этой тенденции в немалой степени способствовало и присутствие на планете поселенцев. И, наконец, люди становились более самостоятельными хотя бы потому, что на планете просто не хватало роботов. Люди стали более разумно использовать их труд, пытаясь не растрачивать его на выполнение пустяковых обязанностей.

Разумеется, переворот в этой области был весьма далек от завершения. Многие жители планеты не желали никаких перемен. Они продолжали цепляться за старые времена и поддерживали Железноголовых, которые требовали производить больше роботов и видели в этом единственное решение всех проблем.

И все же какими бы причинами ни были вызваны эти перемены, какие бы препятствия ни встречали они на своем пути, но они происходили. Люди во всех уголках планеты начинали осознавать, в какой страшной зависимости от роботов они находились все это время, и мало-помалу прозревали. К вящему ужасу Симкора Беддла и его Железноголовых, людям начинало нравиться это – хотя бы частичное – освобождение.

С точки зрения Фреды, все эти перемены были во благо. Но за последние пять лет она пришла к пониманию того, что даже перемены к лучшему могут нести в себе нешуточную опасность. Они могут стать причиной самых неожиданных последствий, оставив за бортом многих напуганных или не верящих в них людей. Могут появиться и такие, кто решит использовать смутные времена, чтобы причинить вред другим.

А может быть, она просто сгущает краски? Может, время, когда один кризис на Инферно сменялся другим, уже позади? И хотя даже стабильные, поступательные перемены к лучшему – вроде тех, которые всячески поощрял ее Альвар на протяжении последних нескольких лет, – могут вызвать к жизни опасное недовольство и диссонанс в обществе.

Да, грядущие дни обещают быть, гм, интересными.

Фреда услышала, как ее муж и Дональд спускаются с посадочной площадки на крыше, и поспешила им навстречу.

3

– Они снова были здесь? – сказал Крэш, целуя жену. Это был не вопрос, а констатация факта, и Фреда поняла, что ей не имеет смысла изображать притворное непонимание.

– Да, – осторожно ответила она, – они только что ушли.

– Хорошо, – сказал Крэш, опускаясь в свое любимое кресло. – Мне не нравится, когда они рядом.

– Мне тоже, доктор Ливинг, – встрял в разговор Дональд-111. – Опасность, которую представляет собой присутствие здесь этих двух псевдороботов, куда серьезнее, нежели вы полагаете.

– Дональд, не забывай, что именно я создала этих, как ты их настойчиво называешь, псевдороботов, – отчеканила Фреда, испытывая смешанное чувство удивления и возмущения. – Я целиком и полностью отдаю себе отчет в том, на что они способны.

– Я далеко не уверен в том, что это действительно так, доктор Ливинг, – сказал Дональд. – Но если вы будете и дальше встречаться с ними в мое отсутствие, я не смогу помешать вам делать это. Хочу лишь еще раз предостеречь вас: уж коли вы имеете с ними дело, проявляйте максимальную осторожность.

– Обязательно, Дональд, обязательно, – кивнула Фреда. Она лучше кого бы то ни было знала, что Первый Закон заставляет Дональда твердить о всевозможных опасностях, которым она якобы подвергается. И все же слушать одни и те же предостережения изо дня в день было чрезвычайно утомительно. Дональд и большинство «трехзаконных» воспринимали Калибана, Просперо и всех Новых роботов негативно. По их мнению, пусть они выглядели и могли вести себя как роботы, но все же не являлись таковыми. Дональд воспринимал их как некое извращение, как противоестественные существа, которым нет места во Вселенной. Возможно, сам он сформулировал бы это как-нибудь иначе, но Фреда не сомневалась, что правильно угадывала ход его мыслей.

– Но зачем им все же приходить сюда? – спросил Альвар, откинувшись на спинку кресла. – Ведь у них есть разрешение на свободное передвижение по городу.

– Не устраивайся слишком удобно, – предупредила мужа Фреда, – через несколько минут будет готов ужин.

– Хорошо, – согласился Крэш и снова выпрямился в кресле, – пусть мне будет неудобно, если ты этого хочешь. Но все же ответь на мой вопрос.

Фреда засмеялась, наклонилась и поцеловала Альвара в лоб.

– Как был полицейским, так им и остался, – сказала она.

Именно этот момент выбрал для своего появления Оберон.

– Ужин подан, – объявил он с торжественностью опереточного мажордома.

– Вот именно, – проговорил Альвар. – Так что не думай, что после ужина тебе удастся сорваться с моего крючка и отвертеться от ответа.

С этими словами он поднялся, и супруги отправились ужинать. Оберон шествовал впереди, а Дональд замыкал процессию. Затем он занял свою обычную нишу в стене, а Оберон принялся прислуживать за столом.

Фреда решила, что ей не стоит заставлять мужа вытягивать из себя ответы клещами. После того как Оберон поставил перед ней тарелку, она взяла вилку и заговорила:

– Они приходят сюда, считая, что это самое безопасное место для таких встреч, – вот главная причина. В Аиде не так много мест, где им не угрожала бы та или иная опасность: либо погромщики Новых роботов, либо еще кто-нибудь.

В прошлом среди поселенцев существовали банды, которые уничтожали роботов. Сейчас их почти не осталось, но этот опыт перенял кое-кто из колонистов. И даже среди таких экстремистов, какими являлись Железноголовые, существовали фанатики, не упускавшие случая прищучить кого-нибудь из роботов с Новыми Законами, которых они считали преступным отклонением от нормы.

– Новые роботы в этом городе не чувствуют себя в безопасности. Я уже говорила тебе об этом, хотя ты и не веришь.

– Но зачем приходить именно сюда? Если Аид таит для них столько опасностей, они, должно быть, чувствуют себя совершенно спокойно на другом конце планеты, например в Утопии, где находится их подземный город. Я так полагаю, – добавил Крэш, словно не был уверен в правоте своих слов.

Одним из первых шагов Альвара Крэша на посту Правителя явилось издание указа, который запрещал Новым роботам обосновываться в заселенных районах планеты. Возможно, в самом указе это было сформулировано как-то иначе, однако смысл его, безусловно, явился именно таким, да и направлен он был на достижение данной цели. Фреда не могла винить мужа за подобное решение. Приходилось выбирать между изгнанием Новых роботов и их уничтожением.

– Да, в Валгалле они действительно находятся в безопасности, хотя я вряд ли стала бы называть это место городом, – сказала она. – Это скорее обширный комплекс подземных бункеров.

– Ну, тебе виднее, – откликнулся муж. – Ты ведь там была, а мне вот не довелось.

– Может, им там и впрямь ничто не угрожает, но у них нет всего необходимого. Вот они и приезжают сюда за покупками.

– А что может понадобиться кучке роботов?

Фреда едва удержалась от усталого вздоха. Они с мужем спорили на эту тему уже не первый раз, и каждый из них успел довести свою аргументацию до совершенства, но дискуссия тем не менее продолжалась. Их брак был хорошим, крепким, и единственная тема, по которой они никак не могли прийти к согласию, были роботы с Новыми Законами.

– Да хотя бы запасные части, – сказала Фреда, – и тебе это прекрасно известно. Они должны чинить друг друга. Оборудование и материалы для того, чтобы поддерживать в рабочем состоянии и расширять Валгаллу. Различного рода информация. Другие вещи. На сей раз они приезжали за биологическими припасами.

– Это что-то новенькое, – хмыкнул Альвар. – Для чего им понадобились биозапасы?

– Полагаю, для осуществления экологических проектов, – сказала Фреда. – Они достигли больших успехов на поприще улучшения климата в своей части планеты.

– И одновременно научились кое-каким весьма прибыльным навыкам. Не пытайся представить их эдакими оловянными святыми, – сказал Крэш.

Роботам с Новыми Законами позволялось покидать расположенную в Утопии резервацию на определенных условиях. Чаще всего – для того, чтобы выполнять ту или иную квалифицированную работу. Рабочих рук не хватало, и многие были готовы – пусть даже вопреки собственному желанию – нанять Новых роботов. Последние требовали за свой труд большие деньги, но зато и работали на славу.

– Но они честно работают. Что же в этом плохого? – спросила Фреда. – И что плохого в том, что они требуют за это плату? Если частной компании нужны временные рабочие, она нанимает «трехзаконных» роботов и выплачивает агенту по их найму или их собственнику арендную плату. То же самое и здесь. Просто роботы с Новыми Законами принадлежат сами себе.

– Ничего плохого в этом, конечно, нет, – проговорил Альвар, задумчиво тыкая вилкой в овощи на своей тарелке, – но и ничего особенно благородного тоже. А ты всегда пытаешься сделать из них каких-то героев.

– Однако, согласись, далеко не все их действия направлены на получение денег и выгоды. К примеру, им никто не платит за то, что они улучшают экологию Утопии. Они делают это по доброй воле.

– А чем, по-твоему, продиктована эта «добрая воля»? Мне известно, что ты занималась этим вопросом. К какому же выводу ты пришла?

Фреда подняла на мужа удивленный взгляд. На этом этапе их давно отрепетированного спора, когда она говорила о своих подзащитных что-нибудь хорошее, Альвар обычно смотрел на нее и говорил, что она уже готова превратить чертовых Новых роботов в ангелов и приделать им крылышки. Однако нынче вечером разговор складывался иначе. Поглядев на мужа, Фреда поняла, что и он сам сегодня какой-то другой. Было очевидно, что роботы с Новыми Законами по какой-то причине не выходят у него из головы. Но если обычно этот предмет злил Альвара, то сейчас Крэш выглядел скорее задумчивым. Он словно переживал за них… Но нет, в это невозможно поверить!

– Ты действительно хочешь знать? – неуверенно спросила Фреда.

– Конечно, хочу, – мягко ответил Альвар, – иначе зачем бы я стал спрашивать! Мне всегда интересна твоя работа.

– Ну что ж, короткий ответ таков: не знаю. Очевидно лишь, что о тяге к прекрасному в данном случае говорить не приходится. А как еще это можно назвать? Не знаю. Разве что тягой к упорядочению вещей вокруг себя. Откуда она берет начало? Тоже не знаю. Но вместе с тем это меня не удивляет. Когда ты создаешь что-то настолько сложное, как мозг робота, и вводишь в него новые программы вроде Новых Законов, ты никогда не знаешь, как это аукнется. Последствия могут оказаться самыми неожиданными. Знаешь, почему меня так интересует Просперо? В частности, потому, что создание его мозга было экспериментом. Он и сейчас отличается от всех остальных Новых роботов, причем даже я не могу сказать, чем именно. Наверное, как раз своей непредсказуемостью. Его, с позволения сказать, личность гораздо менее уравновешена, нежели у того же Калибана.

– Ладно, давай пока оставим технический аспект проблемы в стороне, – сказал Альвар. – Что ты думаешь по поводу их тяги к бизнесу?

Фреда подняла руку в предостерегающем жесте.

– Рассуждать об этом значит пускаться в плавание по неизведанным морям. Я очень сомневаюсь в том, что ими движет чистая тяга к созиданию, и полагаю, что Дональд разделяет мои сомнения.

– Совершенно верно, – проговорил Дональд из ниши, в которой стоял. Фреда, сидя за столом, видела лишь узкую полоску его металлического тела. Согласно существующей традиции, робот мог заговорить только в том случае, когда к нему обращались, особенно в тот момент, когда хозяева сидели за обеденным столом, но Дональд умел весьма ловко обходить это правило. – Роботы не обладают созидательной способностью, – продолжал он. – Мы способны к имитации чьей-то деятельности, к повторению увиденного, мы можем выполнять приказы и даже что-то улучшать. Но только люди умеют по-настоящему созидать.

– Ладно, Дональд, давай не будем углубляться в дискуссию на эту тему. Так или иначе, но Новые роботы в своей резервации в Утопии и впрямь сделали очень много всего, от чего им на первый взгляд нет никакой выгоды. Зеленые насаждения, чистая вода, сбалансированная экология… Что от всего этого роботам! Так зачем же они это делают?

– Если ты спросишь об этом их самих, они скажут тебе, что им так хочется, и – до свидания. Более подробного ответа ты не получишь, – проговорила Фреда. – Я пыталась неоднократно, но у меня так ничего и не вышло. Не знаю, либо таким образом дает о себе знать Четвертый Закон, либо то, что они первоначально были предназначены для работ в области изменения климата планеты, либо и то и другое одновременно. А может, дело в том, что Губер Эншоу, разрабатывая их гравитонный мозг, придал его внутренней топографии сходство с человеческой. По крайней мере, еще никогда мозг робота и мозг человека не были так схожи по структуре извилин.

– Короче говоря, ты не знаешь, – улыбнулся Альвар.

Фреда ответила ему улыбкой, перегнулась через стол и взяла руку мужа в свои ладони.

– Короче говоря, я не знаю, – согласилась она. Как хорошо разговаривать с ним на эту тему без обоюдной злости и раздражения! Она знала, что муж всегда сомневался в безоговорочной правильности своего решения относительно изгнания роботов с Новыми Законами. И в глубине души Фреда была готова признать, что, возможно, было бы лучше, если бы она их вообще не создавала. – Но пусть даже я не знаю, чем вызвана их тяга к совершенству, мне хотя бы известно, что она существует.

– Возможно, этого достаточно, – задумчиво откликнулся Альвар. – Я часто и с удивлением размышляю об этом феномене: роботы делают что-то без приказов и указаний! Во Вселенной такого еще не было. А с другой стороны – замечание Дональда. Я вовсе не убежден, что искусственный разум не может обладать способностью к созидательной деятельности. Да, мне не нравятся роботы с Новыми Законами. Я считаю, что они опасны и им нельзя доверять. Но я не могу заставить себя считать, что и они, и результаты их труда должны быть стерты с лица планеты.

Фреда отдернула руки и с тревогой посмотрела на мужа.

– Альвар! О чем ты говоришь? Ведь несколько лет назад ты уже решил, что они имеют право на существование. А теперь ты говоришь так, будто появились новые причины, которые могут вынудить тебя… – Голос женщины задрожал, и она умолкла, не закончив фразы, но ее муж понял, что она хотела сказать.

– Да, появились новые причины. И, возможно, «новозаконники» обречены на уничтожение. Может сложиться так, что нам придется выбирать между ними и спасением планеты, и ты, я полагаю, знаешь, каким в подобном случае будет мой выбор.

– Альвар, о чем, черт побери, ты говоришь?!

Альвар Крэш ответил не сразу. Он поглядел на жену с несчастным видом и тяжело вздохнул.

– Не надо было мне соглашаться на эту работу, – выговорил он наконец. – Пусть лучше Правителем стал бы Симкор Беддл, тогда и ночные кошмары мучили бы не меня, а его. – Крэш умолк, взял вилку и попытался проглотить еще несколько кусочков пищи. Однако повисшая в комнате тишина и выражение, с которым смотрела на него Фреда, были невыносимы. Вилка звякнула, упав на тарелку, и Крэш устало откинулся на спинку стула. – Я хотел бы, чтобы завтра утром ты поехала вместе со мной, – сказал он. – Познакомлю тебя с одним человечком. Меня интересует твое мнение о том, что мы от него услышим.

– Кто этот человек? – спросила Фреда.

– Ты его не знаешь, – ответил Крэш. – Некий юноша по имени Давло Лентралл.

Тоня Велтон была обеспокоена, и у нее для этого имелись все основания. Что-то назревало, а что именно, она не знала. И не узнает до тех пор, пока дежурный Службы безопасности поселенцев не введет ее в курс дела. Из СБП ей сообщили, что осведомитель по имени Ардоза, рискуя быть раскрытым, осмелился проникнуть в Сеттлертаун и заявил, что у него имеется важнейшая информация, касающаяся астрофизика по имени Давло Лентралл. Больше она ничего не узнает, пока показания осведомителя не будут расшифрованы, а содержащиеся в них сведения – проверены.

В голосе офицера СБП, рассказавшего ей об этом, было что-то, заставившее Тоню понять: дело настолько серьезное, что они не хотят разглашать ни единого байта информации до тех пор, пока не убедятся в ее достоверности. Они собирались проникнуть в компьютерные файлы Давло Лентралла. К счастью, в университете использовалась компьютерная система, созданная поселенцами, но все равно это будет непросто. Поэтому Тоне оставалось только одно: ждать.

Она испытывала необъяснимую уверенность в том, что информация осведомителя Ардозы окажется стопроцентно достоверной. Ей хотелось потребовать все имеющиеся материалы – пусть необработанные, пусть сырые, но – немедленно. Однако Тоня хорошо знала: если профессионалы вдруг начинают проявлять чрезмерную на первый взгляд осторожность, чаще всего оказывается, что у них для этого имеются веские причины. Пусть работают. В свое время она все узнает.

Не в силах отделаться от охватившего ее беспокойства, она села, и тут в комнату вошел Губер Эншоу. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, а она в этот момент похлопала его по руке. Затем ученый выпрямился, пересек комнату и с удовлетворенным вздохом уселся в свое кресло.

Тоня наблюдала за тем, как он взял свои рабочие записи и погрузился в чтение. Она относилась к нему с нежной любовью. Временами его помощь было просто невозможно переоценить, но сейчас, похоже, даже он был не в силах ей помочь.

Губер считался экспертом мирового класса в области роботехники, но что бы сейчас ни происходило, роботы тут были явно ни при чем. В данный момент Губер готовился к своей давно запланированной поездке в Валгаллу. Он являлся «отцом» гравитонного мозга, но никогда не одобрял того, как распорядилась его изобретением Фреда Ливинг, создав роботов с Новыми Законами. Со временем он тем не менее смирился с создавшейся ситуацией, а отсюда уже оставался один шаг до того, чтобы использовать ее в своих интересах. Так или иначе, «новозаконники» – единственные роботы, у которых был созданный им гравитонный мозг. Так не упускать же Губеру такой благоприятной возможности исследовать их! Утром Эншоу предстояло совершить суборбитальный перелет в отдаленный город Депо, где его встретит Новый робот по имени Лакон-03 и отвезет в таинственную Валгаллу.

В иной ситуации Тоня попыталась бы выяснить у Губера, не доходили ли до него какие-нибудь слухи относительно того, что происходит, однако в те минуты, когда ученый с головой погружался в работу, чтобы привлечь его внимание, нужно было как минимум выстрелить из бластера в книгу, которую он читал. Вряд ли в последнее время у него было время для того, чтобы болтать с друзьями о никому не известном астрофизике.

Кто же, черт его побери, такой этот Лентралл? Почему его фигура приобрела вдруг такое значение? Дело каким-то образом связано с преобразованием планеты – это точно, а значит, напрямую затрагивает интересы живущих на Инферно поселенцев. А поскольку Тоня является их лидером – и ее интересы.

Поначалу поселенцы прибыли на эту планету для того, чтобы принять участие в проекте по возвращению ее к жизни, и тогда многие из них были напуганы предстоящей работой. Ведь этот мир был населен колонистами, с которыми им теперь предстояло общаться ежедневно. Однако со временем многие поселенцы осели на Инферно, превратившись в более или менее постоянных жителей планеты. Они открыли для себя новую жизнь, узнав, что вовсе не обязательно влачить существование в огромных подземных муравейниках, каковыми являлись их города. Многие из них женились или вышли замуж, создав полноценные семьи, построили дома, обросли хозяйством. Некоторые даже завели роботов-слуг. И очень многим ничуть не хотелось возвращаться домой. Поскольку работа по преобразованию климата планеты могла занять десятилетия, многие поселенцы, к числу которых относилась и сама Тоня, получали удовольствие, думая, что могут оставаться здесь сколь угодно долго, возможно, даже всю жизнь.

Вот почему все, что так или иначе ставило под угрозу план поселенцев по преобразованию климата Инферно, вызывало у них нешуточное беспокойство, а Тоня не могла отделаться от ощущения, что со стороны этого Лентралла им может грозить огромная опасность.

Их информатор из университета, человек по имени Ар доза, поднял тревогу, сообщив Службе безопасности поселенцев, что Лентралл придумал нечто такое, от чего весь департамент преобразования климата впал буквально в состояние комы. Ардоза также сообщил, что, прослышав об этом, высшие чины из администрации университета забегали как ошпаренные. Университет в эти дни напоминал растревоженный улей.

Зашевелившись после сигнала Ардозы, Служба безопасности поселенцев установила за Лентраллом слежку и засекла его, когда он входил в административный комплекс Правителя Крэша, а затем выходил оттуда. Кроме того, людям из СБП удалось заглянуть в рабочее расписание Правителя. В нем не было ничего необычного, за исключением одной записи: «Давло Лентралл – проект повторного преобразования климата».

Кто же такой этот Лентралл и что он задумал? У ее людей не было на него практически ничего. Им было известно лишь, что он очень молод – по крайней мере, по меркам Инферно – и занимается научными изысканиями в астрофизической лаборатории университета. Похоже, у него существовали неформальные связи с малоизвестным научным центром, имевшим кое-какое отношение к проекту преобразования климата Инферно. Вот и все, что они знали. Да еще, пожалуй, то, что у Лентралла состоялись встречи с рядом правительственных чиновников, которые шли по возрастающей и в итоге закончились встречей с самим Правителем. Так что вопрос очевиден: что может быть настолько важным и срочным, чтобы распахнуть перед никому не известным астрофизиком двери кабинета Правителя?

Тоня пребывала в растерянности. Раньше ее люди могли бы собрать исчерпывающее досье на такого парня, как Лентралл, в считанные минуты. В прежние времена – во времена особо острой конфронтации – ее шпионы и негласные агенты пользовались некоей странной свободой действий. Но тогда отношения между колонистами и поселенцами были настолько скверными, что возможность их дальнейшего ухудшения никого особо не заботила. Более того, мало кто мог представить, что они способны стать еще хуже. С целью добычи информации начальник Службы безопасности поселенцев Синта Меллоу использовала любые грязные трюки: прослушивание коммуникаторов и взлом компьютерных баз данных, подкуп и негласное наблюдение.

Сейчас все, причем с обеих сторон, были обязаны проявлять вежливость и взаимное уважение. За последние несколько лет между Службой безопасности поселенцев под руководством Синты Меллоу и Объединенной полицией Инферно под командованием Жустена Деврея установились тесные рабочие контакты. Спецслужбы делились друг с другом разведывательной информацией, сотрудничали в деле наведения порядка, и Тоня не имела права пускать под откос это хрупкое равновесие, пытаясь поспешно и неуклюже разнюхать чужие секреты.