Текст книги "Маги на стадионе"
Автор книги: Айзек Азимов
Соавторы: Ричард Мэтисон (Матесон),Станислав Лем,Артур Чарльз Кларк,Джанни Родари,Фред Саберхаген,Кшиштоф Малиновский,Гэри (Гарри) Райт,Готфрид Боманс,Рышард Гловацкий,Хуан Эстремадура
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Ветер снаружи почти утих, и было уже не так темно, оттого что взошла луна. Разумеется, проникнуть глубоко в расселину ее лучи не могли, но на палатку падали отблески от снега на склонах. Сквозь ее прозрачные теплоизолирующие стенки просачивался смутный свет.
Во-первых, сказал себе Харпер, никакая непосредственная опасность им не угрожает. Еды у них хватит по крайней мере на неделю, а водой они обеспечены – вон сколько вокруг снега! Дня через два, если его ребро подживет, они смогут снова начать воздушную прогулку, которая, надо надеяться, кончится более удачно.
Где-то неподалеку раздался странный мягкий хлопок, и несколько секунд Харпер недоумевал, пока не сообразил, что это с верхнего уступа сорвался снег. Ночная тишина была такой нерушимой, что Харперу казалось, будто он слышит биение собственного сердца, а ровное дыхание его товарища звучало неестественно громко.
Странно, как легко нас отвлекают всякие пустяки! Он снова заставил себя вернуться к планам спасения. Даже если он и не сумеет встать, доктор Элвин может отправиться за помощью сам. Шансы на успех в данном случае у одного были не меньше, чем у двоих.
Вновь раздался странный мягкий хлопок, на этот раз как будто ближе. Харпера вдруг удивило, что снег осыпается в такую холодную безветренную ночь. Оставалось только надеяться, что они не окажутся на пути лавины. Конечно, он не успел как следует разглядеть уступ, на который они опустились, а потому не мог решить, насколько реальна такая опасность. Он подумал, не разбудить ли доктора Элвина, который, без сомнения, успел все рассмотреть, пока ставил палатку. Но тут же решил этого не делать: если им действительно грозит лавина, они все равно обречены.
Лучше вернуться к главной задаче. А не прикрепить ли передатчик к одному из левитаторов и не послать ли его вверх? Сигнал, конечно, будет принят, едва левитатор поднимется над ущельем, и спасатели найдут их через несколько часов или, в худшем случае, через несколько дней.
Правда, при этом они лишатся одного левитатора, и если почему-либо сигнал не будет принят, положение их станет значительно хуже. Но тем не менее…
Что это?! Теперь до него донесся не мягкий хлопок снега, а постукивание камешков о камешки. Камешки же сами собой в движение не приходят.
У тебя разыгралось воображение, сказал себе Харпер. Ну кто будет в глухую ночь разгуливать по гималайским ущельям? Но во рту у него внезапно пересохло, а по спине забегали мурашки. Нет, он, бесспорно, что-то слышал, и нечего себя успокаивать.
До чего шумно дышит доктор Элвин! Совершенно невозможно расслышать, что происходит снаружи. А может быть, недремлющее подсознание и во сне предупредило его об опасности? Черт побери, опять ты фантазируешь…
Снаружи стукнули камешки.
Пожалуй, ближе, чем в тот раз, и во всяком случае в другой стороне. Можно подумать, что кто-то, наделенный способностью двигаться почти бесшумно, медленно обходит их палатку.
В эту минуту Джордж Харпер с ужасом вспомнил все, что ему приходилось слышать о «снежном человеке». Правда, слышал он о нем очень мало, но и этого было более чем достаточно.
Он вспомнил, что легенды о йети, как называли непальцы это неведомое существо, упорно бытуют среди обитателей Гималаев. Правда, ни одно из этих волосатых чудовищ не было ни разу поймано, сфотографировано или хотя бы точно описано надежным очевидцем. Почти весь мир был убежден, что йети лишь миф, и столь скудные доказательства, как следы на снегу или лоскутки кожи, хранящиеся в дальних монастырях, не могли поколебать этого убеждения.
Но гималайские горцы оставались при своем мнении. И Джордж Харпер начал опасаться, что правы были горцы, а не весь остальной мир.
Затем, когда протекло несколько долгих секунд, а все оставалось спокойно, его страх начал понемногу проходить. Наверное, у него от бессонницы возникают слуховые галлюцинации. И он заставил себя вновь вернуться к планам спасения. И уже успел снова углубиться в эти мысли, как вдруг о палатку ударилось какое-то тяжелое тело.
Харпер не завопил во всю мочь только потому, что у него от ужаса перехватило дыхание. Он был не в силах пошевельнуться. Затем он услышал, как в темноте рядом с ним сонно заворочался доктор Элвин.
– Что такое? – пробормотал ученый. – Вам нехорошо?
Харпер почувствовал, что Элвин перевернулся на другой бок, и понял, что тот нащупывает фонарь. Он хотел прошептать: «Ради бога, не двигайтесь!», но не мог выдавить из своего пересохшего горла ни звука. Раздался щелчок, и на одну из стенок палатки лег яркий кружок света от фонаря.
Эта стенка прогибалась внутрь, словно на нее давила какая-то тяжесть. В центре выпуклости было нетрудно угадать очертания не то руки со скрюченными пальцами, не то когтистой лапы. Она находилась всего в двух футах над землей, словно неведомый пришелец теребил ткань палатки, стоя на коленях.
Свет, по-видимому, его испугал, потому что когтистая лапа мгновенно исчезла, и стенка вновь натянулась. Раздалось глухое сердитее ворчание, и на долгое время наступила полная тишина.
Харпер с трудом перевел дух. Он ожидал, что в стенке вот-вот появится зияющая прореха, и на них из темноты ринется нечто невыразимо ужасное. И он чуть истерически не вскрикнул, когда вместо треска рвущейся ткани откуда-то сверху донесся еле слышный посвист поднявшегося на мгновение ветра.
Затем последовал знакомый – почти домашний звук. Это зазвенела пустая консервная банка, ударившись о камень, и почему-то напряженность немного спала. Харпер наконец смог заговорить, а вернее, сипло прошептать:
– Он отыскал наши консервы. Может, теперь он уйдет.
Словно в ответ, послышалось рычание, в котором чувствовались разочарование и злость, затем раздался удар и грохот катящихся банок. Харпер вдруг вспомнил, что все их продовольствие было в палатке, а снаружи валялись пустые жестянки. Это его не обрадовало. Он от всего сердца пожалел, что они не взяли примера с суеверных горцев и ни оставили снаружи подношения богам или демонам, бродящим по этим вершинам.
И тут произошло нечто настолько внезапное и неожиданное, что он сообразил, в чем было дело, только когда все кончилось. Раздался скрежет, словно по камням протащили что-то металлическое, потом – знакомое жужжание и удивленное фырканье.
И затем – душераздирающий вопль ярости и ужаса, который начал стремительно удаляться – все выше и выше в небо..
Этот замирающий звук вызвал в памяти Харпера давно забытую картину. Однажды ему довелось посмотреть старинный (начала двадцатого века) фильм, посвященный истории воздухоплавания. В этом фильме было несколько страшных кадров, рассказывавших о первом полете дирижабля. Выводившие его из ангара рабочие отпустили канаты не все вместе, и тех, кто замешкался, дирижабль мгновенно увлек за собой в вышину. Несколько минут они беспомощно болтались под ним, цепляясь за канаты, а затем уставшие пальцы разжались и они один за другим попадали на землю.
Харпер ждал далекого глухого удара о камни, но удар так и не раздался. Тут он услышал, что доктор Элвин повторяет снова и снова:
– Я связал левитаторы вместе. Я связал левитаторы вместе.
Харпер был настолько ошеломлен, что это его даже не встревожило. Он испытывал только досаду.
Ведь теперь он так никогда и не узнает, кто рыскал вокруг их палатки в смутном мраке гималайской ночи.
День начинал клониться к вечеру, когда в ущелье спустился горный спасательный вертолет, который вел скептик-сикх, подозревавший, что все это подстроил какой-то изобретательный шутник. Когда вертолет приземлился в центре поднятого им снежного вихря, доктор Элвин, одной рукой цепляясь за столбик палатки, отчаянно замахал машине.
Узнав ученого, вертолетчик испытал что-то похожее на благоговейный ужас. Значит, это правда! Ведь иначе Элвин никогда бы не очутился тут! И следовательно, все, что сейчас летает в земной атмосфере и за ее пределами, с этой минуты устарело, как древние колесницы.
– Слава богу, что вы нашли нас, – прочувствованно сказал ученый. – Но как вы добрались сюда так быстро?
– За это можете поблагодарить радиолокаторную сеть слежения и телескопы орбитальных станций. Мы бы добрались сюда и раньше, только сначала думали, что это какой-то розыгрыш.
– Не понимаю…
– А что бы вы сказали, доктор, если бы кто-нибудь сообщил, что дохлый гималайский снежный барс, запутавшийся в какой-то сбруе болтается на высоте в девяносто тысяч футов, не взлетая выше и не падая?
Джордж Харпер на своей постели в палатке принялся хохотать, не обращая внимания на боль, которую причинял смех. Доктор всунул голову внутрь и обеспокоенно спросил:
– Что случилось?
– Ничего… о-ох! Я просто задумался над тем, как мы снимем оттуда бедную животину, чтобы она не создавала угрозы для воздушного транспорта.
– Отправим туда кого-нибудь на левитаторе нажать на кнопки. Возможно, надо будет ввести радиоконтроль для всех аппаратов…
Голос доктора Элвина замер на полуслове. Ученый был уже далеко отсюда, углубившись в расчеты, которым предстояло изменить судьбу многих миров. Ибо он возвращал человечеству свободу, утраченную давным-давно, когда первые амфибии покинули свою невесомую подводную родину.
Битва с тяготением, длившаяся миллиард лет, была выиграла.
Джузеппе Брунамонтини
Единой командой
Перевел с итальянского Лев Вершинин
В стародавние времена призраки занимались обычно поднятием тяжестей: переносили цепи, пушечные ядра, срывали с окон ржавые железные решетки, перекатывали бочки с вином.
Снаряжение было недорогим. Его нетрудно было отыскать в погребах и подземельях, а также в замках, где его оставляли на самом видном месте. Словом, тяжелая атлетика была во всех отношениях доступной. И призраки занимались ею с великой охотой.
Но почему, собственно, призраки так любили и любят спорт? Скорее всего, потому, что при жизни почти все они отличались крайней леностью и, по закону компенсации, становились весьма подвижными и деятельными после своей смерти. Так что поднятие тяжестей было для них не трудом во искупление грехов, а удовольствием.
Надо сказать, что призраки отдавали предпочтение индивидуальным видам спорта: фехтованию, имевшему славные древние традиции, художественной гимнастике, бадминтону, прыжкам с шестом (но без шеста), прыжкам в длину, фигурному катанию, вязанию узлов на коровьих хвостах и уже упомянутой выше тяжелой атлетике. Словом, командные состязания проводились крайне редко, лишь от случая к случаю.
Но только до того дня, когда призраки-новаторы не предложили всем заняться конным спортом.
Правда, тут же возникли споры, проводить ли скачки, кроссы или состязания по выездке, должны ли кони скакать галопом или трусить рысью.
И тут один из призраков засомневался; существуют ли вообще кони-призраки?
– Существуют, но их очень мало! – ответили знатоки. – К тому же они все с причудами. Одни желают выступать в Австралии, другие – в Норвегии, третьи – в Англии. А некоторые согласны выступать в состязаниях только на берегах Дуная, Нила либо Сены. К тому же они стоят бешеные деньги. На небесном рынке их не продают – это вам не земля, где вы можете купить коня или там футболиста, были бы только деньги! На небесах и конокрада-то отыскать крайне трудно. А цену он заломит немыслимую.
Словом, решено было от конного спорта отказаться, а заняться баскетболом. Но для этого нужно было набрать двадцать призраков-баскетболистов. Ведь каждая команда состоит из пяти игроков на площадке и пяти запасных. А призраков-новаторов было всего шесть. Остальные как были, так и остались консерваторами: предпочитали заниматься в облачных залах фехтованием на пластиковых рапирах либо гимнастикой. Больше всего они любили упражнения на кольцах, подвешенных к радуге. Словом, шести друзьям, если б они стали баскетболистами, не с кем было бы соревноваться.
По этим же причинам им пришлось отказаться от гребли и эстафетного бега.
После долгих споров решили выбрать велосипедный спорт. У него масса преимуществ: выступать можно невидимками, велосипеды стоят недорого, а в крайнем случае их нетрудно сделать самим.
Конечно, чтобы найти другие команды, придется спуститься на землю. Но это для призраков легче легкого.
Итак, выбор сделан – они станут профессиональными гонщиками. Но из чего сделать велосипеды? Друзья согласились, что лучше всего смастерить их из тумана. Из плотного серого тумана, какой бывает в Милане или в Лондоне.
Шестеро призраков сразу принялись за работу. И хотя опыта у них не было, они за двадцать четыре дня смастерили шесть великолепных велосипедов пепельного цвета.
При жизни все шесть призраков были важными чиновниками – генеральными директорами в министерстве здравоохранения. Но вместо того чтобы заботиться о здоровье, подавая пример подчиненным, они занимались интригами, подсиживали коллег и, не щадя себя, отражали покушения молодых честолюбцев на их служебные кресла. В результате все шестеро скончались от инфаркта.
Родители с детских лет готовили их к министерской карьере, и у них, понятно, не было ни времени, ни охоты покататься на трехколесном велосипеде. Можете себе представить, с какой радостью они вскочили теперь в седло настоящего гоночного велосипеда! Вначале велосипед петлял и выделывал немыслимые зигзаги, но призраки лишь вскрикивали от удовольствия. Даже когда они падали на облако, они не испытывали боли.
Однако сказывалась слабая тренированность: ведь при жизни ни один из них ни разу не нажал на педали! Впрочем, теперь желания у них было хоть отбавляй, и за три месяца они сумели достичь немалых успехов.
Весной они раздобыли календарь велосипедных состязаний на земле и стали прикидывать, в каких же принять участие. Они, правда, колебались между шоссейными гонками и треком. Для начала решили выступить в «Вуэльте» – многоэтапной гонке по дорогам Испании. Раздобыли необходимую спортивную форму: белые носки, белые трусы и белую майку с белыми полосками и отправились на землю. При регистрации гонщиков и команд их никто не заметил (призраки при дневном свете не видны), но это не помешало им участвовать в «Вуэльте».
Очень скоро шестеро друзей намного опередили других гонщиков. Ведь они ничего не весили сами и невесомыми были их велосипеды! Кроме того, призраки могли при необходимости уменьшаться в размерах, становиться длиннее либо короче. Им не надо было ни есть, ни пить, и это тоже давало известное преимущество. И что самое важное – у них никогда не случалось проколов – ведь их шины были из тумана! Наконец, они могли уйти в отрыв от основной группы в любой момент – лидеры их не видели и не знали, что им грозит опасность утерять первенство в личном зачете.
Увы, несмотря на все свои неоспоримые преимущества, на неукротимую волю к победе, призракам так и не удалось закончить гонку.
Их главным врагом оказался ветер. Если ветер был попутный, шестеро призраков неслись к финишу с невероятной скоростью. Но когда ветер дул им в лицо, они, сколько ни нажимали на педали, застывали на месте. Случалось, ветер вообще сносил их назад, к стартовой черте, и тогда шестеро гонщиков-призраков сразу оказывались в самом хвосте.
Впрочем, почти столь же грозным врагом выказало себя и солнце. Как известно, маршруты испанской «Вуэльты» пролегают среди долин, где солнце палит нещадно и с утра пораньше разгоняет туман. Поэтому к середине почти каждого этапа велосипеды призраков начинали плавиться и в конце концов испарялись. Шестеро друзей неутомимо крутили педали, пока не убеждались вдруг, что те расплавились.
Как-то после очередной неудачи призраки сидели на обочине и жалобно стонали: «О господи, почему мы такие невезучие!» Но когда на рассвете с земли поднялось легкое серебристое облачко, в их сердцах вновь пробудилась надежда.
– Мы смастерим новые велосипеды и догоним основную группу! – радостно воскликнули они.
Однако, едва взошло солнце, облачко тумана осело, словно растворилось в траве. Команда призраков выбыла из гонки. И никто этого не заметил! Даже спортивная печать, которая не упускает случая раздуть скандал из самой нелепой сплетни. А тут такой случай представился, и газетчики его упустили!
Так или иначе, но великолепная шестерка обогатилась бесценным опытом. И потом, не каждому удается принять участие в гонке, не заручившись заранее поддержкой какой-нибудь фирмы.
Шестеро призраков чувствовали себя не только мучениками велоспорта, но и новаторами и были этим весьма горды. Они тайком сели на самолет Мадрид – Милан, который, поскольку не произошло ни вооруженного нападения воздушных пиратов, ни аварии мотора, вскоре благополучно приземлился на миланском аэродроме Мальпенса. Бывшие шесть генеральных директоров, а ныне призраки впервые не испытывали в полете страха перед катастрофой. Когда самолет пошел на снижение, все шестеро проскользнули в щель и, подгоняемые ветром, поплыли по небу. Они задумали отыскать большое, плотное облако для новых гоночных велосипедов.
К счастью, в этот день над городом не висело густой тучи дыма, и их белоснежные одеяния сохранили свою божественную чистоту.
Наконец, в долине реки По им удалось отыскать подходящее облако. Шестеро призраков тут же принялись за дело. Каждый трудился старательно, беспрестанно вытирая белым платком капельки пота со лба. Уже день спустя шесть серых велосипедов из серого облака, плотного, но эластичного и очень крепкого, сверкая лаком, выстроились в ряд на лугу. Лак, а вернее, баллончики с краской для волос «Спрай» призраки, да простит их за это господь, стащили в аптеке. Ведь без этой краски велосипеды вновь растаяли бы под лучами солнца!
Проверив коробку передач, пригодную и для этапов в пиренейских, горах, и для равнины, и для раздельных стартов на время, шестеро гонщиков явились для официальной проверки на антидопинг перед «Джиро д'Италия».
Понятно, никто их проверке не подверг, так как для невидимок она не предусмотрена. Тем не менее они вместе с остальными гонщиками-профессионалами из разных стран приняли старт этой изнурительной многодневной гонки. С первого же этапа все шестеро оказались в числе лидеров. Теперь солнце уже не в силах было расплавить их покрашенные лаком машины, в спину дул попутный ветер, и они выиграли шесть этапов. Каждый раз они приходили на финиш единой группой. И все-таки им не удалось возглавить гонку. В Альпах колеса из тумана оледенели, и велосипеды начали скользить, особенно на подъемах. Поэтому многие гонщики сумели их обойти. Но шестеро призраков продолжали единой командой бороться за победу.
Увы, их единство распалось, едва начались этапы с раздельным стартом. Против самого правила о раздельном старте никто из шести не возражал. Вот только ветер, вначале очень сильный и попутный, поутих, когда принял старт третий гонщик-призрак. Больше того, когда стартовал шестой призрак, ветер изменил направление и теперь дул гонщику в лицо. По завершении этапа все шестеро заняли в общем зачете разные места.
Гонщики-призраки и на последующих этапах держались единой группой, по разница во времени сказалась. В команде начались раздоры. Ведь известно, что призраки, пока они окончательно не очистятся от грехов, сохраняют земные пороки и слабости. И уж, конечно, зависть.
Все же шестеро призраков закончили «Джиро» мирно, без серьез-пых ссор.
Посовещавшись, они решили принять участие в «Тур де Франс». Перед вылетом во Францию они поклялись: «Будем один за всех и все за одного». При этом каждый в глубине души лелеял надежду, что этим «одним», за которого борются все остальные, окажется именно он. За две гонки каждый постиг многие профессиональные секреты гонщиков. Один из призраков наловчился стремительно уходить в отрыв от остальной группы при попутном ветре, другой – мчаться во весь дух с крутых спусков, не хуже яхтсмена лавируй меж камней.
«Мы боремся за победу всей команды», – упрямо твердили призраки, хотя каждый знал, что шести первых мест не бывает и один, пусть на сотую долю секунды, но опередит остальных.
А пока все они бдительно следили друг за другом, что позволяло кому-нибудь из чужаков спринтерским рывком неожиданно выигрывать этап. Впрочем, такое нередко случается и со знаменитыми профессиональными гонщиками-людьми. Главное для них – не пропустить вперед в общем зачете соперника.
На горных этапах «Тура» великолепная шестерка выиграла несколько этапов подряд – здесь, в горах, особенно сказывалась разница в весе, к явной выгоде призраков. А от обледенения колес спасала особая смазка.
Призрак, у которого было лучшее время по сумме этапов, стал капитаном команды. Однако его триумф был недолгим. На этапе с раздельным стартом его обошел другой гонщик-призрак. Недавний капитан не пожелал отказаться от своего звания и привлек на свою сторону еще двух призраков. Теперь образовалось сразу две команды по три гонщика-призрака в каждой.
Разобщенность, как известно, к добру не приводит. Обе команды с двумя капитанами так увлеклись поединком между собой, что пропустили вперед сразу несколько команд. Да и в личном зачете оба капитана сначала лишились желтой майки лидера, а затем оказались по результатам в третьей десятке.
Вся радость состязания для шести призраков был отравлена ожесточенным соперничеством. При жизни, будучи генеральными директорами, они вели скрытую и беспощадную войну со своими коллегами, стремясь утвердить свою власть над ними. Из-за этого все шестеро и получили инфаркт.
Сейчас к ним вернулось все прежнее высокомерие и самодовольство. К тому же они совершенно утратили чувство реальности. Иначе бы они не отважились принять участие в чемпионате мира по шоссейным гонкам среди профессионалов.
Вернувшись на небеса, они испросили у архангела разрешения вновь спуститься на землю и, получив его, полетели в Лозанну. Там разыгрывался очередной чемпионат мира.
Наши шестеро призраков явились на перекличку и антидопинговую проверку с обычными металлическими велосипедами. Мало того, на этот день каждый из них принял прежнее человеческое обличье.
Увы, бедняги забыли, как они выглядели в бытность свою генеральными директорами. У одного жирный подбородок ниспадал на грудь, у второго были тоненькие, как спички, ноги и толстые бедра, у третьего необъятный живот имел форму прямоугольника, у четвертого заднее место колыхалось при каждом шаге, словно неостывший студень. У всех шестерых во рту сверкали вставные золотые челюсти, у двоих из ушей торчали акустические аппараты для глухих…
Зрители от души веселились. Из толпы кто-то крикнул:
– Это что – цирковое представление?! Откуда взялись эти огородные чучела?!
Однако призраки, ставшие на день людьми, шагали вперед, гордо выпятив грудь и глядя прямо перед собой. Каждый делал вид, будто не замечает остальных. Шесть бывших генеральных директоров приближались к столу, за которым сидела судейская бригада.
Внезапно, когда они проходили мимо магазина сувениров, в стеклянной витрине отразились их лица, фигуры. Все шестеро испуганно вздрогнули и отпрянули назад. Еще мгновение – и они обратились в бегство под крики и улюлюканье толпы, решившей, что это заранее предусмотренный программой веселый розыгрыш.
А шестеро призраков вернулись на небо, на свое облако. Каждый нес в руке велосипедную цепь, словно это был трофей. Но в душе они проклинали себя за безрассудство.
Неделю спустя, немного оправившись, они сами приговорили себя к пытке: тысяче годам поднятия тяжестей в той части неба, куда не долетают человеческие страсти.
И все-таки втайне они сохранили надежду в один прекрасный день устроить командную шоссейную гонку среди призраков, и каждый потихоньку мечтал опередить остальных и прийти к финишу первым.
