Текст книги "Черный Роберт (Тайна королевы)"

Автор книги: Айрис Джоансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– А какие именно?

Роберт усмехнулся.

– Уплывем на корабле и начнем грабить испанские галеоны. Хочешь стать пиратом?

– Нет. И ты тоже. Ты сам говорил, что покончил с пиратством.

– Изменились обстоятельства, значит, изменяются и решения.

Эти обстоятельства стали другими только из-за нее. Роберт решил уйти в море, чтобы Крейгдью оставался в безопасности. Но такая жизнь все равно мало чем отличается от изгнания. Кейт не может позволить ему скитаться по морям. Если Елизавета найдет место, где Кейт сможет уберечься от Джеймса, надо будет сделать все, чтобы Роберт не смог отыскать ее. Она убедит королеву, чтобы ее увезли тайно и не открывали никому ее местопребывания.

– Не хочу даже говорить на эту тему. Посмотрим сначала, что скажет Елизавета.

Роберт не без лукавства улыбнулся.

– Ну, конечно. Нам непременно следует выслушать, как отзовется на твою просьбу ее величество.

– Перси, не мешай мне, – королева не поднимала глаз от письменного стола, на котором лежал лист бумаги. Перо продолжало свой быстрый бег, оставляя ровный аккуратный ряд букв. – Ты же видишь, как я занята.

– Прошу снисхождения, ваше величество, – ответил Перси Монтгрейв. – Но мне показалось, что вы не откажетесь принять... – Он запнулся, подыскивая нужное слово. – Граф Крейгдью просит вашей аудиенции.

Перо повисло в воздухе, остановившись на полуслове.

–Просит? Это не очень похоже на Макдаррена. Ты уверен, Перси?

Перси нахмурился.

– Скорее, требует. Я ответил ему, что вы не сможете его принять. Но он не желает понимать, что вопросы, связанные с Испанией, сейчас для вас важнее всего на свете.

– Пусть войдет, – прервала его королева.

– А графиня?

Елизавета вскинула на него глаза.

– И... графиня тоже здесь?

Перси кивнул.

– Макдаррен просит разрешения принять и ее тоже.

Королева опустила перо в чернильницу.

– Конечно, пусть войдет и она. Мне интересно посмотреть на женщину, которая вышла замуж за такого человека, как Макдаррен.

Елизавета слышала, как Перси, выходя из комнаты, что-то едва слышно пробурчал себе под нос, но не обратила на это внимания. Быстро встав, она подошла к оправленному в позолоченную раму зеркалу, что висело на стене, и провела ладонями по темным кругам под глазами. Она плохо спала прошлой ночью. И накануне тоже пришлось выслушать несколько докладов, связанных с Испанией.

Елизавета инстинктивно пригладила волосы и слегка покусала губы, чтобы они покраснели... Не слишком ли старой она выглядит? Боже мой! Почему ее волнует, как она выглядит? Ведь не из-за красоты, а благодаря уму, воле, неукротимой твердости духа весь мир лежит у ее ног.

– Ваше величество...

Она повернулась к двери и увидела Роберта Макдаррена. Он был по-прежнему привлекательный, сильный и ловкий в движениях, как пантера, – точно такой же, каким она его запомнила.

А потом Елизавета перевела взгляд на молодую женщину в красном бархатном платье, что стояла рядом с ним.

Кэтрин!

Кейт иначе рисовала в своем воображении Елизавету. Шелковое платье королевы цвета слоновой кости было роскошным. Застежка с рубином украшала высокий воротник. Но сама она не производила впечатления чего-то величественного. Просто стареющая женщина, с выкрашенными в неестественно красный цвет кудрями.

Но вот взгляд Елизаветы обратился к ней. И Кейт тотчас отказалась от того, что думала перед этим. Взгляд королевы был острым, как бритва. Она сразу могла оценить собеседника. Оценить и сделать мгновенный вывод.

Елизавета склонила голову.

– Не красавица. Но тебе не откажешь в своего рода привлекательности. – И обращаясь к Роберту, с довольной усмешкой сказала: – Я же говорила, что девушка послушна и хорошо выглядит.

– В том, что касается ее внешности вы, ваше величество, оказались правы.

– А ты, как всегда, дерзок. Оставь насмешки и намеки и подведи свою супругу поближе, чтобы я могла рассмотреть ее.

Кейт сделала несколько шагов вперед и склонилась в низком поклоне.

– Ваше величество...

– Встань, встань, – нетерпеливо сказала королева. – Как я смогу увидеть твое лицо, если ты рассматриваешь носки моих туфель.

Кейт подняла глаза, и быстрый, цепкий взгляд Елизаветы мгновенно пробежал по ее лицу, по золотисто-каштановым волосам, которые ниспадали из-под бархатной шапочки.

– Очень приятные глаза. Густые и красивые волосы.

– А вы ожидали, что она окажется смуглянкой? – спросил Роберт.

Елизавета обернулась к нему.

– Разумеется, нет. Я регулярно получала отчеты доброго викария о том, как выглядит девочка и как она ведет себя, как усваивает уроки и чем интересуется.

– И к тому же Мария тоже не была темноволосой, – заметил Роберт. – Скажите мне, у нее такой же...

– Здесь неуместно задавать вопросы. Здесь полагается только отвечать на мои. Ты же не на острове, где вам обоим сейчас следовало находиться.

– Мы и были в Крейгдью. Но обстоятельства круто изменились. И нам пришлось его покинуть.

Кейт не помнила случая, когда Роберт вел бы себя так вызывающе. Зачем он это делает? Если его поведение выведет из себя Елизавету, она не согласится помогать им. Как он после всего сказанного собирается обращаться к ней с просьбой? Может быть, в этом и заключается его задача: настроить Елизавету против них? С самого начала он не хотел, чтобы Кейт шла к королеве.

А Роберт, казалось, не собирался уняться.

– Но ведь и вы, ваше величество, тоже бываете вынуждены смиряться с обстоятельствами и принимать то, что они диктуют. Помнится, что в Тауэре...

– Боже милостивый, Роберт! Замолчи! Дай мне сказать хоть слово, – с отчаянием перебила его Кейт.

Удивленный взгляд королевы перешел на девушку.

– Ого! Отнюдь не такая послушная и покорная, как описывал викарий. – Она откинула голову и рассмеялась. – Так тебе и надо, Макдаррен.

– Точно, – улыбнулся Роберт. – Я заслужил именно такую жену.

Кейт бросила на него предостерегающий взгляд.

– Извините его, ваше величество. К сожалению, граф ведет себя крайне невежливо, а мы собирались обратиться к вам с просьбой.

– Просьбой? – усталым голосом переспросила Елизавета.

– Я прошу у вас убежища, – твердо проговорила Кейт и кратко пересказала все, что случилось за последние дни. – Вы были очень добры ко мне в прошлом. Надеюсь, что вы не оставите меня и сейчас.

– Кормилица мертва? – сухо уточнила Елизавета. – А куда делось ее признание?

– Видимо, после смерти Алека его передали в руки Джеймсу, – вступил в разговор Роберт.

– Какой глупец! – Щеки королевы вспыхнули. – Ты ничего не сделал так, как надо, Макдаррен!

– Могу я напомнить вам, что именно вы выбрали Себастьяна Лендфилда воспитателем? – спросил ее Роберт. – Если бы вы предупредили меня, что это истинный безумец, я бы перерезал ему глотку еще до того, как мы покинули деревню.

– Ты хочешь сказать, что это моя вина?

– Вот именно. – Его улыбка походила на тигриный оскал. – Она целиком и полностью на вашей совести.

Кейт казалось, что в эту минуту они напоминают двух хищников, которые осторожно обходят друг друга по кругу, готовясь к нападению.

– В конце концов, неважно, чья это вина. Ответьте одно: вы согласны помочь мне?

Взгляд Елизаветы снова обратился к ней.

– Не знаю, смогу ли позволить себе это. Если Джеймс узнал что-то о твоем, происхождении, риск слишком велик. Нам только-только удалось наладить хорошие отношения.

– Так вы собираетесь передать ее в руки Джеймса? – резко спросил Роберт.

– Я этого не говорила, – не менее резко ответила королева. – Может быть, мне удастся подыскать что-то. Но, конечно, не здесь. Не в Англии.

– И вы не собираетесь распространить на нее ваше покровительство?

– Это невозможно. Ни при каких условиях. Я не могу дать Джеймсу повод заподозрить, что беру девушку под свою защиту.

Роберт напрягся.

– Вы не правы, – сказал он. – Иного выхода нет.

– Почему?

Их взгляды скрестились, как клинки.

– Потому что мы оба знаем, что написано в том признании, которое Алек приказал передать Джеймсу. Там черным по белому сказано, кто является матерью Кейт. И это не Мария Стюарт... – Он помолчал. – Вы ее мать.

– Роберт! – в ужасе прошептала Кейт.

Роберт даже не взглянул в ее сторону. Не отводя глаз, он смотрел на Елизавету.

– Ведь это правда, не так ли?

– Ложь, – четко выговорила Елизавета. – Глупая, бессмысленная ложь. За такое оскорбление ты поплатишься головой.

– Не думаю, чтобы вы решились на это. Самый лучший выход – это нож убийцы. Но вам придется оправдываться перед самой собой за такое преступление. А у вас есть совесть.

– Роберт! Что ты говоришь! – воскликнула изумленная и потрясенная Кейт. – Это неправда! Откуда у тебя эти сведения?

– Откуда? А почему ты решила, что твоя мать Мария? Только потому, что это пытался вбить тебе в голову Себастьян? А ему кто наплел эту ложь? – Он кивнул в сторону Елизаветы. – Ее величество. Ты поверила ему, потому что и он в это поверил. Он не мог сомневаться в своей королеве, чье пуританство и девственность стали легендарными. А распутная кузина Мария все это время сидела в заточении. Как удобно. Не так ли? Вам не хотелось, чтобы вашу дочь воспитывали так, как воспитывают обычного ребенка. Вы лишили ее всяких прав рождения, но оставили за ней легенду: дочь королевы.

– Все это твои собственные домыслы! – с каменным лицом проговорила Елизавета.

– Да. И, помнится, вы отметили мою способность быстро сопоставлять услышанное и делать нужные выводы. Вы рассыпали передо мной кусочки головоломки и позволили сложить ее таким образом, как задумали вы. И поскольку я сам пришел к выводам, вы не отвечали за них никоим образом. Очень умно, ваше величество.

– Так почему же ты вдруг засомневался в тех выводах, к «которым пришел сам»?

– Кормилица подписала признание...

– Но ты не видел этой бумаги.

– И все же именно эта подпись подтолкнула Малкольма к решительным действиям.

– Но Клара Меркерт могла признаться в том, что Кэтрин – дочь Марии Шотландской, – невозмутимо ответила Елизавета. – И Малкольм, с его тягой к власти, возжелал завладеть престолом.

– Если бы он не собрался отвезти ее в Уорик и Кенилуэрт, ища там поддержку.

Кейт заметила, как выражение Елизаветы слегка изменилось.

– Мне уже тогда это показалось странным, но я так и не сумел связать одно с другим. А затем Малкольм опять изменил решение и вдруг надумал отвезти Кейт в Нидерланды. Что он тебе при этом сказал?

– Что самую серьезную поддержку мы получим в Нидерландах, – машинально ответила она, думая совсем о другом.

– Так оно и должно было быть. – Снова взгляды Роберта и Елизаветы скрестились. – Потому что в это время вы отправили графа Лейстера в Нидерланды, где он вел переговоры на тот случай, если испанский король решится на вас напасть. Его уже больше не было ни в поместье Кенилуэрт, ни в имении его брата в Уорике. Малкольм собирался отправиться за ним в Нидерланды. Там ему было бы удобнее вовлечь его в заговор.

– Роберт Дадли – мой самый верный слуга. Граф никогда бы не выступил против меня, – заявила Елизавета.

– Даже для того, чтобы сделать королевой свою дочь? И сразу получить огромную власть при дворе? – переспросил ее Роберт.

Кейт слушала все это, как во сне. Какая нелепость! Всю жизнь она считала своим отцом графа Шрюсберри, а матерью – Марию Шотландскую. А теперь выходило, что ее отец – граф Лейстер, а мать – Елизавета!

– Вы обвиняете меня в том, что я вступила в связь с Робином и имела от него ребенка? – холодно спросила Елизавета.

– Об этом ходили слухи с самого момента вашего восшествия на престол. Даже тогда, когда все главы государств судачили о вашей удивительной привязанности к вашему конюшенному, вы продолжали засыпать его подарками и всевозможными милостями. Но вы не дали ему того, к чему он стремился больше всего на свете. Он мечтал жениться на королеве и заполучить в свои руки власть, которую сулил ему этот брак. Вы не пошли на это из-за того... – Роберт помолчал, – ...что он всегда был слишком тщеславен. Слишком много думал о себе, а не о благополучии Англии, как вы. Однажды у него сорвалась с языка неосторожная фраза во время разговора с испанским послом. Он сказал, что восстановит католическую религию в Англии, если Испания поддержит его в борьбе против вас.

– Он не мог говорить об этом всерьез, – быстро заметила королева, – Робин всегда был и останется протестантом.

– Но его заявление заставило вас задуматься. Вы не могли идти на риск и сочетаться с ним браком. Но и сил отказаться от этой любви тоже не хватало. Что вам оставалось делать, когда появился ребенок? Первым делом, вы решили скрыть все от него. Такой властолюбивый человек не удержался бы от искушения удочерить девочку, которая является хоть и незаконнорожденной, но все же наследницей престола.

– Меня со всех сторон окружали придворные дамы. Как я могла родить ребенка, чтобы об этом никто не узнал?

– Трудно. Но не невозможно. Особенно для такой женщины, как вы, которую сам папа назвал «удивительнейшим созданием».

– Ты ничем не сможешь подтвердить свои слова, – отрезала Елизавета.

– Кроме признания, которое находится в руках Джеймса.

– Уверена, что Джеймс тут же сжег этот документ, как только он оказался в его руках. – Легкая ироническая улыбка пробежала по ее губам. – Этот щенок не захочет беречь свидетельство того, что преградит ему путь к трону.

– Именно поэтому вы и возьмете под свое покровительство Кейт, – проговорил Роберт твердо. – И вот почему вы публично объявите об этом.

– Ты сошел с ума! Если бы даже все то, что ты говоришь, и оказалось правдой – неужели после стольких лет молчания я бы решилась поведать Робину все, как оно есть?!

– Единственный способ сохранить жизнь Кейт – признать ее официально.

Взгляд Елизаветы остановился на лице Макдаррена.

– Для того чтобы ты сам получил доступ к трону? Очень умно. Ничего не скажешь. Но ты…

– Хватит! Прекратите! – оборвала королеву Кейт. – Я больше не в силах терпеть эту перепалку. Вы как два бродячих пса, которые пытаются вырвать друг у друга кость. Но речь идет о моей жизни. О моей судьбе. – Она резко повернулась к Елизавете:

– Скажите мне прямо: вы моя мать?

Елизавета, не мигая, смотрела на нее.

– Отвечайте!

Роберт сделал шаг вперед.

– Кейт; это будет...

– Помолчи! – повернулась она к нему. – Я очень недовольна тем, как ты повел себя. Почему ты мне не сказал этого раньше? Почему я узнаю это все, стоя здесь?

– Думается, по той причине, что наш дражайший Черный Роберт не совсем был уверен в том, что его предположения верны. Поэтому он решил, что его главный козырь – неожиданное нападение, – сухо заметила королева.

– Это не очень хорошо с его стороны. Но и вы... – Кейт замолчала, чтобы набрать побольше воздуха и придать своему голосу достаточно твердости. – Оставь нас, Роберт. Я хочу поговорить с ее величеством с глазу на глаз.

– Кейт, боюсь, ты совершаешь неразумный шаг, – заметил Роберт.

– Оставь нас!

Роберт, нахмурившись, посмотрел на нее.

– Да уходите же поскорее, – нетерпеливо приказала Елизавета. – Я не съем ее.

– Я беспокоюсь не о ней, а о вас, – ответил Роберт и, иронически улыбнувшись, поклонился Кейт. – Слушаюсь и повинуюсь, но только постарайся быть поласковее с королевой. Не забывай о том, что она, несмотря ни на что, твоя мать.

Елизавета проводила его хмурым взглядом.

– До чего же нахальный негодяй! Мне следовало послушаться Перси.

– Скажите, вы в самом деле моя мать? – снова в упор спросила ее Кейт.

– Я королева. И советую тебе обращаться ко мне со всем подобающим моему сану уважением.

– Я имею право знать правду, – яростно ответила Кейт. – Мне все лгали. Все пытались меня использовать в своих целях. Перебрасывали с одного места на другое, будто я сама по себе не представляла ничего. Если это правда, я все равно во что бы то ни стало отыщу доказательства. – Она встретилась взглядом с глазами Елизаветы. – Вы... моя... мать?

Какое-то мгновение Елизавета молчала, а затем сказала:

– Я родила тебя. Но, – властно добавила она, вскинув голову, – я этого никогда не признаю. Никогда! Это слишком опасно.

– Для вас?

– Нет. Для Англии, – ответила Елизавета. – Если дочь Марии все время пытаются, как пешку, использовать в своей игре, чтобы разорвать страну на части, то представь, как все начнут охотиться за моей дочерью.

– Значит, вы опять отвернетесь от меня?

– Я не отворачивалась. Напротив, предоставила все, чтобы, не вызвав ничьих подозрений, ты могла получить...

– Вы могли дать мне отца... вы могли...

– Неужели ты думаешь, что мне самой никогда не хотелось подержать на руках своего собственного ребенка? Когда Мария родила Джеймса, я чуть с ума не сошла. Мне так хотелось иметь наследника. – Она пожала плечами. – Но это было невозможно. Я должна была сделать выбор, и я не жалею о принятом решении.

– Только из-за того, что мой отец так стремился к власти?

– Нет ничего плохого, если человек честолюбив. Но он должен уметь держать себя в руках, иметь крепкую волю. Я сама честолюбива. – Увидев, как изменилось лицо Кейт, она с еле заметной горечью проговорила: – Ты не понимаешь ничего. Я любила его всю свою жизнь. Он был моим товарищем по играм, затем любовником, а теперь он мой друг. Ты не представляешь, как мне всегда было одиноко. Я выстрадала свою любовь к Робину.

– Тогда почему же вы не вышли за него замуж?

– Глупенькая. Это был бы самый верный способ его потерять. Я хорошо знаю Робина. Власть моментально вскружила бы ему голову... И он тут же захотел бы откусить слишком большой кусок, – Елизавета содрогнулась. – И тогда мне пришлось бы его наказать...

– Отправив на эшафот, как... – Кейт замолчала. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что Мария не имеет к ней никакого отношения... – И вы бы смогли убить его?

– Тебе трудно поверить в это? – спросила Елизавета. – Да. Я бы пошла и на это. Разбив свое сердце. – Она жестко усмехнулась. – Но если нет другого выхода... Откуда тебе знать придворные игры? Когда я была моложе тебя, моему другу Тому Сеймуру отрубили голову, а я сидела в Тауэре и не знала, ждет меня завтра то же самое или нет. Когда случается пережить такое, то извлекаешь урок на всю оставшуюся жизнь. Размышляя обо всем, сидя в темнице, начинаешь осознавать, что является самым ценным, и понимаешь, с какой решительностью и беспощадностью следует бороться за это.

– И самой главной ценностью для вас стал... трон? – с горечью спросила Кейт.

– Сначала Англия, а трон – лишь средство для защиты ее интересов. – Голос Елизаветы снова окреп. – И ни ты, ни Робин, никакая другая сила в мире не смогут помешать мне.

– У меня нет ни малейшего желания покушаться на Англию.

– Но тебя могут использовать в своих интересах...

– Давайте намного помолчим и подумаем. У меня голова пошла кругом от всего услышанного. – Кейт подошла к окну и стала бездумно смотреть в темное пространство перед собой, ощущая на своей спине ястребиный взгляд Елизаветы. Кейт отчаянно пыталась привести в порядок те чувства, которые бушевали в груди. Гнев, негодование, потрясение... понимание.

Через несколько минут она снова повернулась к Елизавете.

– Вам не обязательно делать официальное признание.

– Боюсь, что я не очень ясно выразила свою мысль. У меня не было ни малейшего сомнения на этот счет.

Кейт не обратила никакого внимания на едкое замечание.

– Но вы пошлете письмо Джеймсу. В этом письме вы признаетесь, что я ваша дочь. И пообещаете, что если Джеймс не станет предпринимать ничего против Роберта, Крейгдью или меня, то вы назначите его своим преемником после смерти.

Елизавета нахмурилась.

– Ничего подобного я не собираюсь писать. Решение еще не принято.

– И вместо этого вы и дальше собираетесь дразнить Джеймса? – спросила Кейт. – Лучше скажите ему прямо, что если он предпримет хоть какие-то враждебные действия против Крейгдью, то вы никогда не оставите завещания в его пользу.

Елизавета покачала головой.

– Мне необходимо иметь запасное оружие, чтобы привлечь Джеймса, если вдруг Филипп двинет против меня свою армаду.

– Найдете другое, – отрезала Кейт. – Это – мое оружие.

Уголки губ Елизаветы дрогнули.

– А если я не соглашусь?

– Тогда я обращусь за помощью к своему отцу. Я немедленно отправлюсь в Нидерланды и уговорю его принять мою сторону. Я отберу его у вас. – Голос Кейт задрожал. – Боже всемогущий! Я докажу, что я не пешка. Я научусь играть на струнах его души, чтобы заставить зазвучать те самые нотки тщеславия, о которых вы говорили. И он соединится со мной в честолюбивом стремлении свергнуть вас. Вы потеряете и любовника, и старого друга, которым так дорожите. В конце концов вам придется уничтожить нас обоих или мы уничтожим вас.

Губы Елизаветы приоткрылись от изумления.

– Ты не пойдешь на это!

– Посмотрите на меня! – с вызовом проговорила Кейт. Ее голос звучал страстно и напряженно. – Я ваша дочь. И я переверну весь мир, если сочту, что мне это необходимо.

Елизавета прошептала:

– Да, пожалуй, ты... сможешь. – И вдруг рассмеялась. – Но не мой мир.

– Посмотрим.

Елизавета снова покачала головой.

– Не думаю, что нам надо обязательно вступать в противоборство. Можно найти такой способ держать Джеймса в узде, чтобы он не причинил вреда ни мне, ни тебе.

Кейт постаралась не выказать ни своего ликования, ни чувства облегчения.

– Уверена, что вы найдете нужное решение и нужный выход.

– А как я могу быть уверена, что ты не отправишься к Робину после того, как почувствуешь себя в безопасности?

– Только мое заверение. Мне не нужен английский трон, – ответила Кейт. – Мне тоже известно, что я ценю больше всего на свете. И это за пределами вашей власти.

– Крейгдью и этот отъявленный мерзавец, который ждет окончания нашего разговора?

– Этот отъявленный мерзавец мог бы управлять королевством лучше вас. А что касается моей жизни на Крейгдью, то, по крайней мере, мне не придется отдавать своего ребенка на воспитание посторонним людям. – Она двинулась к двери. – Отправьте письмо немедленно. Я хочу как можно скорей вернуться домой, на остров.

– Ты уверена, что это единственное, в чем ты нуждаешься? – вкрадчивым голосом спросила Елизавета.

Кейт обернулась.

Елизавета улыбалась. И выражение ее лица было смесью печали, хитрости и цинизма.

– Думаю, что нет. Я вижу в тебе ту же ненасытность, что и у себя. Ведь ты же как-никак моя дочь.

Как только Кейт появилась на пороге и захлопнула за собой дверь, Роберт шагнул к ней навстречу и взял ее за руку.

– Все в порядке?

От его прикосновения по телу разлилось чувство покоя и уверенности. Она коротко кивнула:

– Все хорошо.

Его внимательный взгляд пробежал по ее лицу.

– Ты побледнела и едва держишься на ногах.

Кеш потрясло последнее замечание Елизаветы. Ее мать разглядела в ней то, что Кейт хотелось запрятать как можно глубже.

– А чего ты ждал? После такого потрясения... – Она замолчала, вспомнив про стражников, стоявших у дверей. – Идем на корабль.

Роберт хранил молчание до тех пор, пока они снова не оказались в лодке, которая заскользила вперед, оставляя за собой освещенные окна дворца, отраженные в зеркальной глади воды.

– Ну так как? Чем нам предстоит заниматься? Пиратством?

Кейт отрицательно покачала головой.

– Нет, мы возвращаемся в Крейгдью. Пока жив мой отец, нам ничто не будет угрожать. Мой отец... – повторила Кейт. – До чего же все это странно. Когда-то я считала, что мой отец Шрюсберри, но никогда не вспоминала о нем. И не принимала его всерьез. Теперь происходит то же самое. Он как призрак из прошлого.

– Что вполне естественно. И Мария, и Елизавета слишком яркие светила, которые затмевают всех, кто находится рядом.

– Я пришла в ярость и пригрозила ей, что если она не выполнит моего требования, то немедленно отправлюсь в Нидерланды к своему отцу, и мы вместе выступим против нее. – Кейт передернула плечами. – Разумеется, это была пустая угроза.

Роберт улыбнулся.

– Ты так уверена?

Кейт посмотрела в его насмешливые глаза. Откуда он успел так хорошо узнать ее? Или это любовь помогла ему проникнуть во все тайные уголки ее души?

– Ты прав. В тот самый момент я была уверена, что именно так и поступлю. Кровь кипела у меня в жилах. И мне казалось, что я способна на любой отчаянный поступок. Мне кажется, она почувствовала это. Такое впечатление, будто нас подхватил и понес быстрый стремительный поток.

– Ничего удивительного. Вы очень похожи.

– Мне не хочется походить на нее.

– Отбрось все дурное и оставь хорошее.

– То же самое ты говорил, когда речь шла о Марии!

– И тем не менее совет остается в силе. Разве не лучше быть дочерью Елизаветы, чем Марии?

Елизавета неискренна и эгоистична. Но она сильная и храбрая. И что-то еще в ней было такое, что нашло отклик в душе Кейт.

– Мне кажется... я смогла бы полюбить ее, – запинаясь, проговорила Кейт. – Но это ведь то же самое, что полюбить саму себя.

– А что плохого в том, чтобы любить себя? – спросил Роберт. – Бери пример с меня.

Кейт покачала головой, вспоминая бурный разговор и то волнение, которое она пережила.

– Вряд ли мы еще хоть раз увидимся с нею.

– А тебе хотелось бы?

– Я не говорила этого, – быстро ответила Кейт.

– Может быть, ты желаешь стать королевой Англии? Мы могли бы заявить свои права и даже добиться этого, – спокойно проговорил он. – Может, стоит отправиться в Нидерланды, любовь моя?

Она испуганно посмотрела на него. – Мы едем домой!

– Только при условии, что ты этого действительно хочешь. Я понимал, что, когда мы окажемся у Елизаветы, и тебе все станет известно, может получиться так, что нам придется принимать какое-то другое решение.

– И все-таки ты согласился отвести меня к ней.

– Тебя обманывали всю жизнь. Мне не хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

Кейт попыталась проглотить застрявший в горле комок.

– Ты слишком горд, чтобы исполнять роль мужа при королеве.

Он поднес ее руку к губам.

– Я постарался бы как можно лучше справиться с этой ролью. А ты иной раз позволяла бы мне покомандовать собой в нашей спальне. Бесспорно, я не заставил бы скучать ваше величество.

– Охотно верю, – Она положила голову ему на плечо. – Но у тебя будет гораздо больше времени на это, когда мы вернемся в Крейгдью.

– Ты уверена?

И внезапно Кейт поняла, что приняла единственно правильное решение. Другого не дано! Конечно, путь, пройденный Елизаветой, может казаться очень заманчивым, власть – опьяняющей. Но Кейт не собиралась заканчивать свою жизнь, как ее мать: в полном одиночестве, окруженная лишь внешними признаками власти.

– Вполне, – твердо проговорила Кейт, теснее прижимаясь к нему. – И Елизавета не захотела бы, имей она то же самое, что и я. Ей было, что терять. Мне нужен только ты и Крейгдью.

Она почувствовала, как спало напряжение, которое он стремился скрыть от нее. Теперь он еще нежнее прижал ее к себе и легкомысленным тоном проговорил:

– Вы не представляете, ваше величество, насколько я благодарен за то, что вы ради меня отказались от трона. Ни один комплимент не сравнится с таким широким жестом.

– Не только ради тебя. Есть и еще один довод.

Она почувствовала, как поднимается ее настроение после всего пережитого. Как надежда охватывает ее. Она улыбнулась ему. – Когда на следующий год котики приплывут на Крейгдью, у нас родится ребенок.

– На пристани Тим Макдугал, – Роберт повернулся к Джоку. – Позаботься о Кейт. Я спущусь первым, чтобы узнать, что там стряслось.

Кейт видела, как он заторопился по сходням, и с облегчением вздохнула, заметив, что он перестал хмуриться после первых же фраз, которыми они перебросились.

Кейт была уверена, что Елизавета сделала все, чтобы обезопасить Крейгдью. Но могло получиться так, что Джеймс успел предпринять какие-то шаги еще до письма английской королевы.

– Похоже, ничего не случилось, – заметил Джок. – Но странно, что Роберт оставил вас на мое попечение. Ведь это именно я передал вас в руки Алеку.

– Я сама приняла это решение, – сказала Кейт и, обернувшись, посмотрела на него.

С того момента, как они оказались на борту «Принцессы», Джок проявлял по отношению к ней все знаки уважения, но держался несколько отстраненно. Впервые, насколько она помнила, он непосредственно обратился к ней.

– В этом не было твоей вины, Джок. И Роберт тоже понимает это.

– Но я мог бы помешать. Чего не стал делать. – Он встретил ее взгляд. – Сейчас я бы поступил по-другому.

Кейт насторожилась.

– Да?

Его лицо расплылось в улыбке.

– Да, мы, конечно, хлебнули немало страхов. Я пытался убедить Роберта, что нам будет спокойнее, если вы займете шотландский трон. Теперь, когда мы знаем, что вы могли бы занять трон и повыше, остается надеяться, что нам удастся привязать вас покрепче к нашему острову.

– Ты знаешь, что я жду ребенка?

– Если ребенок будет такой же сильный, как отец, и упрямый, как его мать, то покоя нам не видать, – сказал Джок.

– Боюсь, что именно так оно и будет.

– Придется подумать, как с этим справиться, – ответил Джок, беря ее под руку. – Роберт машет нам. Идемте.

– Я никогда и ничего не сделаю такого, что могло бы угрожать существованию Крейгдью, – приглушенно сказала Кейт, когда они ступили на сходни. – Не беспокойся из-за этого, Джок.

– Давно перестал, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Я понял, что вы никогда не допустите, чтобы из-за вас пострадал кто-нибудь или что-нибудь, чем вы дорожите. Как только мы отправились в Килгренн.

– Я рада, что ты понял это, дорогой Джок. И прошу тебя, называй меня... Кейт.

Остановившись перед Робертом и Макдугалом, Кейт вопросительно посмотрела на мужа.

– Все в порядке, – заверил ее Роберт. – Просто Тим рассказал мне, как он выполнил одно мое поручение.

– Рада видеть тебя, Тим, – улыбнулась она. Макдугал покраснел.

– Мы очень скучали. И вы хорошо выглядите, миледи.

Роберт взял Кейт под руку, и они направились вдоль пристани.

– Он сказал, что Гэвину намного лучше. И это самый неуемный больной на всем свете.

– Слава Богу! – горячо отозвалась она. – А как Джин?

– Перевернула все в замке вверх ногами. Они с Дерт готовы ежеминутно вступить в рукопашную, поскольку каждая считает, что лучше других знает, как надо заботиться о Гэвине.

Джок и Макдугал отстали от них. Кейт не могла расслышать, о чем они говорили между собой.

Когда Кейт и Роберт ступили на вымощенную плитами улицу, что вела к замку, солнце стояло высоко над их головами. Казалась, все вокруг пропитано сияющим светом. Кейт почувствовала, как слезы навернулись у нее на глаза. Она с особенной остротой поняла, как легко могла потерять все это. Тень еще может надвинуться на Крейгдью. Но им удастся отвести любую беду.

Они не успели дойти до рыночной площади, как со всех сторон их окружила толпа мужчин, женщин и детей.

– Ну вот вы наконец и вернулись. Пора, давно пора! – Услышала Кейт. Она обернулась и увидела женщину, стоявшую в дверях ткацкого домика в нескольких ярдах от нее.

– Дерт! – Кейт вырвалась из ликующей толпы и бросилась к домоуправительнице. – Как дела?