Текст книги "Полночный воин (Хранительница сокровищ)"

Автор книги: Айрис Джоансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Это должна делать я. Тебе не стоит беспокоиться.

– Не в моих правилах делать то, что мне не нравится, – резко возразил он, останавливаясь у выхода. – Кроме того, мне надо поговорить с Лефонтом. На закате мы снимаемся с места.

Ее глаза округлились от счастливого удивления.

– Ты последуешь за Вильгельмом? – спросил Малик.

– Нет. Просто надоело его место. Мы разобьем лагерь в лесу в пяти милях отсюда.

– В самом деле? – выдохнула Бринн, радостно улыбаясь.

– Разве ты не слышала, что я сказал? Мне повторять?

– Нет-нет. – Она почти пела от радости. – Не надо.

Увидев озарившую ее улыбку, Гейдж на секунду замешкался и затем вышел из палатки.

– Полагаю, покинуть сие грозное поле битвы было твоим желанием, – сказал Малик.

Бринн согласно кивнула, не отводя глаз от места, где спал Гейдж.

– Но я не думала, что он согласится. Столько забот при смене места лагеря, а у меня не было веской причины, чтобы убедить его.

– Тогда почему ты хочешь уйти отсюда?

– Тебе не по… – Она перехватила его пристальный взгляд. А может, он и поймет ее. Ей прежде не доводилось встречать более чувствительную душу, чем у Малика. – Это гиблое место. Оно наводит на меня печаль.

Малик понимающе кивнул.

– Мне кажется, тебе не только печально здесь…

Малик на самом деле подмечал слишком многое. Бринн решила заговорить о другом:

– Не понимаю, почему он согласился перестать.

– А что, если ему захотелось доставить тебе удовольствие? – Помолчав, Малик уточнил: – Так ведут себя, самцы в брачный период.

Жар бросился ей в лицо. Как ей не пришло в голову, что Малик тоже мог заметить чувственность в поведений Гейджа.

– Сдается мне, твой разлюбезный лорд Гейдж не очень-то любит ходить вокруг да около, – сухо заметила она. – Ему ничего не стоит затащить женщину в копну сена вместо кровати.

Малик покачал головой.

– Ты видишь в нем только воина, но вскоре поймешь, что Гейдж… больше чем просто солдат.

– Не горю желанием.

– Может статься, у тебя не будет выбора, – мягко заметил Малик. – Он хочет тебя.

– И поэтому может наброситься и взять то, что ему надо? А как же мое согласие? – Ее пальцы невольно сжались в кулаки. – Как несправедливо!

– Не кажется ли тебе, что это определение к жизни не подходит?

– Ты прав. – Она попыталась расслабиться. – Но ты не такой, как он. Поможешь мне? – Бринн знала, что просит о невозможном. Ей надо понять свои желания. Чего же хочет она.

– Я не смогу помочь тебе убежать, да я с нами тебе гораздо безопаснее. – Малик поморщился. – Но если ты останешься, то, ручаюсь, окажешься в постели Гейджа еще до конца недели.

– Я не могу пока бежать, – нахмурилась Бринн. – В Редферне есть одна проблема… Лучше скажи, чего ему хочется?

Малик вопросительно поднял брови.

– Даже если бы ты была девственницей, и то бы прекрасно поняла, что ему надо.

Ее щеки запылали еще ярче.

– Я не о том. Женщина не так уж важна для мужчин, разве что на короткое время. Я не могу бороться с ним, пока не пойму, чего он добивается.

– Он мой друг, и я не могу предать его.

– А я спасла тебе жизнь. Без меня ты бы умер.

– Верно. – Хитрая улыбка промелькнула на его бородатом лице. – Как ты понимаешь, небольшое напряжение в воздухе скрашивает жизнь.

Бринн с облегчением вздохнула.

– Так ты поможешь мне?

– Хочешь знать, чего добивается Гейдж? У него огромное богатство, а теперь он стал бароном.

– Я не спрашиваю, что у него есть, мне надо знать, чего ему не хватает. Не встречала мужчину, который был бы доволен тем, что имеет. Чего Гейдж хочет?

Малик задумался.

– Кажется, он хочет стать королем.

– Кажется?

– Он был посмешищем всей деревни, как бастард, а потом от него отказался отец. Когда тебя тычут в грязь лицом, то вполне понятно, что тебе хочется подняться и занять положение, при котором унижавшие тебя прежде теперь перед тобой гнут спины, ожидая в страхе удара.

– Но не все же мечтают о троне, – мрачно заметила она.

– Не всем дано и править другими. Гейдж всегда знал о своих способностях быть королем, поэтому его положение еще сложнее. – Малик хитро усмехнулся. – Ну так как, мой милый лекарь, сможешь ли ты дать мужчине трон?

– Нет, но я… – Бринн нахмурилась. – Он держит свое слово?

Малик не сводил с нее заинтересованных глаз.

– Как себе. Даю голову на отсечение. – Он чиркнул рукой по шее.

– Ты уверен? – не отставала Бринн.

– Твое присутствие здесь – лишнее тому доказательство, – спокойно ответил Малик. – Он ни разу не нарушил свое слово.

Все равно рискованно говорить ему о кладе в обмен на Гвинтал. Клятвы, которые дают женщинам, стоят меньше, чем слово, данное мужчине. А что, если он вообще попытается вырвать у нее правду тем же способом, как это делал Делмас?

– Ты испугалась. – Малик наблюдал за выражением ее лица. – Не бойся. Если ты сама придешь в его постель, он мягко обойдется с тобой. – Он улыбнулся. – И потом это не надолго. Женщины быстро надоедают Гейджу. Не столь уж важно, насколько ты искусна, ты не удержишь его.

Искусна? Да она почти ничего не знает о постельных науках и ухищрениях. Впрочем, утешало хотя бы то, что все продлится недолго.

Но он не получит ее. Нельзя думать о поражении, еще не начав борьбы. Гейдж Дюмонт казался ей непреодолимой силой только потому, что она устала обороняться. Пусть он груб, но она не так остро ненавидела его, как Ричарда. Надо смотреть на норманна как на противника, а не как на божество.

– Я вообще не собираюсь удерживать его, – с трудом выговаривая слова, добавила она. – Спасибо, ты помог мне.

– Я всегда стараюсь оказать любезность, а тебе, моей спасительнице, и подавно. Давным-давно я понял, что доброжелательность – то качество, о котором не приходится сожалеть. – Малик помолчал. – Однако хочу предупредить тебя, Гейдж не всегда разделяет мое мнение, особенно если речь идет о слишком суетном деле.

– Меня удивило, что он согласился.

– Потому что ты знаешь его только как воина, – повторил Малик. – А ведь он еще и купец, и поэт, и музыкант… и многое другое.

Что ж, скоро ей представится случай познакомиться с его купеческими качествами, если она решит поторговаться.

– И еще. Не можешь ли ты оказать мне услугу? – Малик повернулся на постели и посмотрел на нее своими печальными глазами. – Пожалуйста.

– О чем ты говоришь? Конечно.

– Обещай мне, что не подольешь в мою похлебку…

Присев в углу палатки, Бринн, как обычно перед сном, отвела рукой волосы со лба, укладывая их в тяжелый, блестящий узел.

Ни один звук в жизни не пробуждал у Гейджа такое острое желание, как шелест шелка ее льющихся по спине волос. Рука Бринн просто утопала в их густой копне.

Желание и страсть.

«Только бы раз овладеть ею, – думал в смятении Гейдж, – как безумная жажда обладания угаснет». Она станет для него обычной шлюхой, что везде следуют за солдатами. Ему следовало затащить ее в чащу еще в тот день и расправиться с ней на свой манер. Почему, черт возьми, он не сделал этого?

Она улыбнулась словам Малика и, слегка наклонившись, задела локоном его черную бороду.

Гнев пронзил Гейджа при виде этой нежной ласки. Дьявол, она постоянно касается его друга! Гейдж вскочил и задул пламя в светильниках. Палатка погрузилась в темноту. Но еще был виден силуэт Бринн, склонившейся над Маликом.

– Она еще не закончила с волосами, – запротестовал Малик. – Зачем ты погасил огонь? Несколько лишних минут ничего не решают.

– На рассвете мы снимаемся с места. Если она собирается развлекаться всю ночь напролет, то не следовало было просить меня уйти с этого места.

– Бринн необходимы были эти несколько минут… – Малик пытался урезонить Гейджа. Бринн жестом успокоила его.

– Ничего страшного. Мог бы сказать, что я мешаю тебе.

Ее доносившийся из темноты голос звучал мягко и нежно, но в нем чувствовалась горечь.

– Ты не мешаешь мне.

Гейдж лукавил: все в ней задевало его. Ее движения, ее беспокойные взгляды из-под острых ресниц, дерзкие, как и ее речи, запах мыла и трав, которыми она была пропитана…

– Ты же сам сказал, что…

– Иди спать.

Слегка замешкавшись, она, как всегда, хотела устроиться рядом с Маликом на его лежаке.

– Нет! – вырвалось из груди Гейджа. Спохватившись, он попытался придать спокойствие своему голосу. – Вовсе ни к чему тебе спать с Маликом. Ты сказала, что его жизнь вне опасности.

– Еще не время оставлять его без моего присмотра.

– Ты что же, спишь со всеми, кого лечишь?

– Да.

– Оставь его одного.

– Нет.

– Гейдж, я польщен, что ты считаешь меня способным представлять хоть какую-то угрозу для этой милашки, но уверяю тебя…

– Успокойся, Малик. Гейдж, мне лучше знать, что ему надо, и я не оставлю его до тех пор, пока не пойму, что ему ничто не угрожает.

– И ты уверена, что, прижимаясь к нему в постели, ты лечишь его?

Бринн не сразу ответила, но, когда наконец слова с болью вырвались из нее, казалось, их вытащили оттуда насильно.

– Да, – выдавила она из себя.

– А как же твои расчудесные травки и лекарства? Разве они плохо помогают?

– Это не одно и то же… Почему ты не…

– Ты не слишком стеснительна. А вдруг ты захочешь удовлетворить свои собственные желания, пользуясь Маликом?

– Только не это! – Ее голос дрожал. – Неужели ты думаешь, что я не сделала бы для тебя такую малость, если бы это не повредило ему? Ты пошел мне навстречу, решив уйти с этого места, и я обязана тебе. Но я не могу… Мне пока еще нельзя оставлять его ночью.

– Почему?

– Порой приходят драконы.

– Драконы?

– Ну, не настоящие звери. Я не уверена, что они существуют в своем обличье. Это слабость, зараза, и… – Ее голос понизился до свистящего шепота: – …и смерть. Они выжидают и набрасываются на нас ночью, когда мы беззащитны.

– Так ты можешь сдержать этих зверей, прикасаясь к Малику?

– Я не говорила, – поспешно возразила Бринн, – что могу лечить прикосновением. Иначе я обратилась бы в волшебницу. А только Господь может лечить всех.

– Малик уже клянется, что его выздоровление – просто чудо.

– Оставь ее в покое, – отозвался Малик.

– С какой стати? Разговор только-только начинает мне нравиться. – Гейдж попытался заглянуть ей в лицо, но в мерцании лунной ночи оно отсвечивало бестелесной бледностью. – Расскажи мне еще что-нибудь о драконах, с которыми ты бьешься.

Бринн молчала.

– А может, скажешь о рецепте похлебки, которая вылечила Малика?

– Он еще болен.

– Так, значит, его лечит бальзам?

– Именно он.

– Прекрасно. Поэтому ты сегодня ночью спать будешь отдельно.

– Я не могу оставить его. Если тебе кажется, что я колдунья и лечу его волшебством, то можешь так и думать. Мне все равно.

– Колдовство – выдумка. – Гейдж, помолчав, добавил: – Впрочем, ты веришь в него, не так ли?

– Верь я в такое богохульство, церковь давно бы сожгла меня на костре. Я не колдунья. Лечит бальзам, – быстро проговорила она. – И сплю я вместе с твоим другом только потому, что в любое время ему может понадобиться моя помощь. Все очень просто.

– Согласись, это разумно, Гейдж, – вступил в разговор Малик. – Она только стремится оградить меня от опасности.

Бринн покривила душой; она верила в свои целительные силы, данные ей свыше. Но она должна скрывать свой дар. Колдунов боялись или презирали; в том и в другом случае они вызывали страх, а страх – самый коварный, самый мощный враг.

– Все совсем непросто, – проворчал Гейдж. – Ладно, спи с Маликом… сегодня.

Но и сквозь разделявшее их расстояние он чувствовал не утихающее в ней беспокойство.

– Ш-ш, – прошептал Малик. – Все будет хорошо.

«Он успокаивает ее», – недовольно подумал Гейдж. В который раз сам он оказывался простолюдином рядом с благородным рыцарем Маликом. Впрочем, а почему бы нет? Что с того, что она считает Малика другом, а его врагом? Она его рабыня. Ему вовсе ни к чему ее доверие или доброе расположение. Все, чего он хочет, – охватить ее бедра и раствориться в них, и, как показывает опыт, неукротимость его была верным помощником и редко подводила. Пусть она боится его, страх станет его надежным союзником, таким образом он добьется своего.

Палатку прошила какая-то легкая тень, Бринн теснее прижалась к Малику.

Гейдж заставил себя закрыть глаза. Завтра он овладеет ею, и все будет кончено. А там пускай опять спит в объятиях Малика.

4

– С ним все в порядке? – Гейдж озабоченно заглянул в повозку, осадив на скаку лошадь и пытаясь увидеть Малика.

– Я чувствую себя хорошо, – быстро ответил Малик.

– Он очень слаб, – вступила в разговор Бринн. – Лес казался мне гораздо ближе.

– Со мной все хорошо, – повторил Малик, улыбаясь. – Путешествия всегда придавали мне бодрости.

– Может, надо было подождать другого дня, – пробормотала Бринн. – Но он хорошо выспался, и я подумала, что…

– Мы будем на месте через час, – прервал ее Гейдж и отъехал от повозки.

Глядя ему вслед, Бринн покаянно вздохнула.

– Он сердится на меня, и вполне заслуженно. Надо было сказать ему, что ты еще недостаточно окреп для таких поездок.

– Подозреваю, его недовольство не связано с моим состоянием, – Малик слабо улыбнулся, – а с тем, что этой ночью он был не так близок к тебе, как я.

– Тогда ему досталось по заслугам. И почему это мужчины предпочитают жить своими низменными страстями?! Как хорошо было бы, если бы они гораздо чаще думали головой, а не другим местом.

– Простите нас, милая дама, – скорчил постную физиономию Малик. – Я уверен, что Господь нас создал такими, дабы рождались чада его в этом грешном мире, несмотря на все тяготы жизни. – Лицо его стало серьезным. – Но все не так страшно, как ты думаешь.

Бринн отвела от него взгляд.

– Не понимаю, о чем ты?

– Ты была очень напугана этой ночью. Ты обладаешь волшебными чарами?

– Конечно, нет, – уж очень поспешила она с ответом.

Малик продолжал внимательно вглядываться в ее глаза.

– Ты все еще дрожишь от страха. Почему? Ты спасла мне жизнь, и я никогда не предам тебя.

– Это сейчас ты так думаешь, но со временем все может измениться.

– Только не для меня. Верь мне, Бринн.

Боже правый, как ей нужен близкий человек! Она так одинока! Впрочем, о чем это она? Разве все пережитые горести и беды ее ничему не научили? Никому нельзя доверять. Бринн с трудом выдавила улыбку.

– Ты же слышал, что сказал лорд Гейдж. В этом мире нет волшебства.

– Как жаль! – Малик был разочарован. – Знаешь, я не думаю так, как Гейдж. Мой народ считает, что без волшебства мир стал бы отчаянно тоскливым. Но если бы ты была уверена в своих колдовских силах, то лучшего защитника им, чем Гейдж, тебе не найти. Он не боится ни короля, ни Папу и с радостью бросит им вызов. С ним ты будешь в безопасности.

Ее взгляд остановился на широкой, в доспехах, спине Гейджа. В безопасности? Бринн словно наткнулась и больно ударилась о непробиваемую стену безудержной мощи и насилия, окружавшую его. А что, если вся эта мощь встала бы на ее защиту? Ей уже нестерпимо бороться одной с казавшимися непреодолимыми силами. Если бы удалось договориться о сделке…

– Он будет лучше обращаться с тобой, чем лорд Ричард.

Бринн снова посмотрела на Малика.

– Небольшая разница.

– Тогда дай Гейджу, что он желает, и встань под его защиту.

Иными словами – ложись под норманна. Малик, конечно же, желал ей добра, но, как и все мужчины, считал такой способ обмена с женщиной самым естественным. Он и не подозревает, что у нее в запасе есть кое-что получше.

– Закрой глаза и спи. Тебе нельзя так много говорить.

Малик вздохнул.

– Надо понимать так, что я говорю то, что тебе вовсе не хочется слышать.

Помолчав немного, она, как бы размышляя, спросила:

– Стал бы он… Может, лорд Гейдж…

– Может, Гейдж что?

– Он говорит о сделке. Если я дам ему другое, гораздо более ценное для него, стал бы он по-прежнему требовать от меня… эту услугу?

– А о какой ценности ты говоришь?

Она не ответила на его вопрос.

– Так стал бы?

– Вовсе необязательно. – Бринн с облегчением вздохнула. – Но в случае с тобой все может быть по-другому. Впервые он так хочет женщину.

Значит, если она даже заключит сделку с Гейджем и платой ее будет Гвинтал, то все равно ей не уйти от его похоти. Бринн подавила в себе чувство отвращения и попыталась рассуждать здраво. Может, попросить норманна не только ради себя, но и Эдвины? Соединение тел ради жизни. Она вспомнила песню, исполненную трубадуром в зале Редфернского замка. В ней пелось о жене одного знатного лорда, которая покончила с собой, лишь бы избежать насилия от своего врага. Лучше смерть, чем бесчестье, – вот единственный выбор для женщины.

Разве справедливо, что жизнь Эдвины зависит от покорности Бринн. Она хранила свое тело от посяганий Делмаса, но если ради жизни Эдвины надо поступиться своими принципами, она пойдет в постель Гейджа. Ее душа лекаря не позволит умереть Эдвине.

– Итак, что же у тебя есть такого ценного? – повторил свой вопрос Малик.

Если сделка и состоится, то, она не сомневалась, Гейдж о ней расскажет своему другу.

– Секреты, – улыбнулся Малик. – Какая же ты восхитительная женщина. Я обожаю тайны.

Малик любил каждую грань жизни. Он встречал каждый день, как Божью милость, радуясь и ликуя. Бринн с нежностью сестры посмотрела на него.

– Не всегда тайны оказываются добрыми.

– Но всегда интересными, и потом, у тебя не может быть страшных тайн.

Огонь. Кровь. Стоны. Спасение. Бегство в лес, а тебя преследуют, как дикого зверя… люди.

– Неужели?

Бринн натянула одеяло на его плечи и взглянула на спину ехавшего Гейджа Дюмонта. Вот в чьей жизни секреты наверняка замешаны на интригах и насилии.

Словно почувствовав ее взгляд, он оглянулся и посмотрел на нее через плечо. Невольно резко вздрогнув, она напряглась. Его ярко-голубые глаза, встретившись с ее взглядом, словно физически прикоснулись к ней. По телу разлилось приятное сладостное тепло и уже ставшая привычной слабость.

Он не отводил глаз от ее лица, к Бринн ужаснулась при мысли, что он поймет ее состояние, ее поражение. Она торопливо закрыла глаза, но, поняв, что тем самым выдала себя, попыталась спокойно взглянуть на него. В этом безмолвном разговоре глаз Гейдж оставался для нее недосягаем.

Улыбнувшись, он повернулся и галопом поскакал к лесу.

Еще до полудня они достигли леса, простиравшегося недалеко от Гастингса. Лагерь разбили на холме, откуда открывался вид на красивый небольшой пруд, и Малик облегченно вздохнул, растянувшись на своем лежаке в палатке.

– Так-то гораздо лучше. Я терпеть не могу повозки.

– Мне очень жаль, – опечалилась Бринн. – Я не хотела навредить тебе. – Она выглядела бледной и усталой. – Я приготовлю тебе похлебку, а потом немного отдохну.

– Похлебку? – Его глаза при одном упоминании снова округлились от ужаса. – Я же сказал тебе, что мне лучше. Я отлично перенес переезд, а потом вообще совсем не устал.

– Но ты же говорил, что… – Вдруг она поняла, чего он боится, и весело засмеялась. – Я не буду добавлять в варево собачьей мочи. Не бойся.

– Не очень-то верится. Мне кажется, ты на все пойдешь, лишь бы вылечить меня. – Малик махнул рукой. – У меня нет сил спорить с тобой сейчас, но подожди, я еще покажу тебе, на что способен.

– Не станешь же ты… – Но он уже закрыл глаза и тут же, как показалось Бринн, провалился в сон. – Ладно, сначала поспи, а потом поешь. Сон для тебя – лучшее лекарство.

Глаз Малика приоткрылся с хитрым прищуром.

– Я уже проснулся. Подозрительна твоя покорность. Не иначе как ты что-то затеваешь?

– Очень может быть. – Оглянувшись на него через плечо, Бринн с таинственной улыбкой вышла из палатки.

– Похоже, ты очень довольна собой.

Улыбка мгновенно слетела с ее губ. Гейдж стоял у небольшого костра возле палатки. Они не виделись со времени мимолетного разговора в пути.

– Как Малик? – спросил он.

– Лучше, чем я думала. В пути он не пострадал, только очень устал и сейчас, должно быть, заснул. – Бринн попыталась оторвать глаза от его пристального взгляда, но не смогла и вдруг почувствовала, как ее всю обожгло изнутри. – Мне надо поговорить с тобой.

– Поговорить? – мягко произнес он в ответ. – Помнится, недавно ты и не помышляла об этом.

– Ошибаешься. Я тогда не решалась.

– Нет, просто ты обманываешь себя. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – Я откровенно разочарован. Не думал, что ты прибегнешь к такой уловке. Хочешь заставить меня показать силу, чтобы потом найти себе оправдание? Впрочем, мне наплевать. – Он шагнул ей навстречу. – Только не слишком затягивай представление. Что ты там еще приготовила?

Она отступила на шаг.

– Малик… Я… собиралась накормить его похлебкой, когда он проснется.

– Еще успеешь. – Гейдж оттащил ее от палатки, держа за руку и подталкивая вперед.

– Присматривай за Маликом. Мы будем там, у пруда, – сообщил он Лефонту, проходя мимо него.

Капитан с улыбкой кивнул.

– Я позабочусь, чтобы вас не беспокоили, милорд.

Сердце Бринн норовило выскочить из груди. Началось. Ей надо подумать. Купец, музыкант, поэт, говорил Малик. Король. Он хочет править. Женщина ничто для мужчины по сравнению с властью. Когда они пришли в лес, Бринн едва дышала.

Отпустив ее руку, он отвернулся.

– Раздевайся. – Сняв свои одежды, он расстелил их на земле поверх опавшей листвы. – Живее.

– Нет.

– Что ты еще придумала? – Его голос звучал угрожающе.

Она облизала пересохшие губы.

– Ничего. Я хочу просто поговорить с тобой.

– Такой игре учил тебя твой лорд Ричард? – Он толкнул ее к дубу. – Не дразни меня.

– И не думаю. Я говорю правду. Я не хочу этого.

– Черта с два, еще как хочешь!

Его ладонь легла ей на грудь.

Ее сердце на секунду остановилось, а потом дико забилось в горле. Сквозь тонкую шерсть платья она почувствовала тепло и твердость его ладони. Внезапно сосок ее подался навстречу его руке, затвердел, заострился, грудь налилась. Она завороженно смотрела на ласкавшую ее грудь волшебную руку. Ее охватило острое желание ощутить на себе обе его руки.

– Черта с два, еще как хочешь! – повторил он. В его голосе зазвучали ласковые чувственные нотки. – Я еще не сошел с ума. Ты хочешь этого, ты ждешь этого.

Его большой и указательный пальцы нежно сдавили ей сосок.

Огонь желания пронзил ее тело. Бринн охватило самое сильное, острое и жгучее чувство из всех испытанных до сих пор.

Он наклонился и губами прикусил сосок одной груди, продолжая рукой сжимать другую.

– Видишь? – Его язык нежно скользнул по ее соску, прожигая платье. – Ты дразнишь меня. Ну же, раздевайся, и давай насладимся друг другом.

Бринн прижималась к дереву, отчаянно желая прильнуть к Гейджу. Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы он сам сорвал с нее платье, бросил на землю и, раздвинув ее бедра, делал с ней все, что его плоти угодно. «Неужели Делмас и лорд Ричард, возбуждаясь, чувствовали то же самое?» – мелькнула нелепая мысль. Ей и в голову не приходило, что и у женщины может пробудиться такое неукротимое желание. Как низко…

Но она не самка. Она не позволит ему излить в нее свою похоть, словно в изнывающий от жажды сосуд. Она не станет…

Его зубы нежно зажали сосок, вставший торчком под его ласками.

Хриплый стон помимо ее воли, слабевшей с каждым его прикосновением, вырвался из ее груди, а руки сами заскользили по его волосам. Ближе. Ей захотелось почувствовать его еще ближе. Она рванулась навстречу его губам, вбирая их в свой рот и лаская языком.

– Иди же, – прохрипел он. Обхватив руками ее ягодицы, он притянул их к своим бедрам. Блаженство… Крепкий, властный… – Раздвинь ноги… Хорошо… Теперь дай мне…

Она не должна… Она не станет его девкой. Торговаться ради чего-то стоящего – еще куда ни шло, но сейчас она отдавалась ему, умирая от желания быть с ним, а это еще хуже, чем…

– Нет! – резко отпрянула Бринн.

Гейдж был ошарашен. Ее «нет» застало era врасплох. Рывком головы отбросив волосы с глаз, он нежно, но твердо сказал:

– Иди сюда. Я не позволю играть с собой.

Играть? Не окажись она в столь безнадежно отчаянном положении, она громко расхохоталась бы ему в лицо. Каждая клеточка ее тела продолжала содрогаться. Боже правый, как она хотела его, но она не должна поддаться зову плоти!

– Почему ты не выслушаешь меня? Я хочу сказать… давай меняться.

Циничная улыбка растянула его губы.

– Я подумал, что раз ты моя собственность, то ни к чему торговаться. Сколько тебе надо? Что ты хочешь получить за разрешение войти внутрь меж твоих бедер?

Гейдж смотрел на нее с нескрываемым презрением. Бринн, сделав над собой усилие, подавила обиду. Глубоко вздохнув, сказала:

– Ты не понимаешь.

– Напротив, уж в чем-чем, а в умении торговаться мне нет равных. Давай, смелее! Я очень богатый и люблю, когда потаскушки много просят.

– Ты мог бы стать еще богаче и получить сокровища, о которых мужчины могут только мечтать.

– А у тебя волчий аппетит. Уверяю, у меня хватит денег, чтобы исполнить любое твое желание.

– Опять ты о своем! – нетерпеливо махнула она рукой. – Мне не нужны твои деньги. Я хочу предложить их тебе.

– Хватит болтать глупости! – Гейдж шагнул к ней. – Если ты думаешь, что от ожидания я буду хотеть тебя еще сильнее, то глубоко ошибаешься. – В его голосе прозвучали жесткие нотки. – Ради Бога, я не могу желать тебя еще больше.

– Это не глупости. – Бринн снова отступила. – Малик говорит, что ты хотел бы стать королем. Я могу тебя сделать им.

Гейдж смерил ее с ног до головы недоверчивым взглядом, пробежав глазами по поношенному коричневому платью.

– Неужели? С каких это пор миром правят рабы? А может, ты думаешь сделать это с помощью колдовства?

Она пропустила его насмешку мимо ушей.

– Повторяю, я не колдунья, но могу дать тебе то, к чему ты стремишься. Если, конечно, корону можно купить.

– Ну, при правильном обмене все можно купить. Впрочем, цена трона слишком высока даже для меня.

– Тогда я знаю, где взять богатство, чтобы купить тысячу тронов. – В ее голосе звучала такая убежденность, что насмешливая улыбка сошла с его лица.

– Надеюсь, ты говоришь о стоящем деле.

– Именно.

– Постой-постой, я начинаю понимать. Так ты хочешь получить свободу и сохранить свою честь в обмен на свои несметные богатства?

Ее изогнутые гордо брови взметнулись вверх.

– Я не стала бы менять Гвинтал на какой-нибудь пустяк только ради собственной корысти.

– Гвинтал?

– Я родилась там.

– И там спрятаны эти несметные сокровища?

Бринн утвердительно кивнула.

– Ты даже в мечтах не встречал более прекрасного… Изумруды, рубины и чаши, полные золота… – Она внезапно замолчала. Он смотрел на нее без всякого интереса. – Ты мне не веришь. Так я докажу тебе.

– Как?

– Поехали в Редферн.

– И ты укажешь мне, где клад? Я-то было решил, что он в Гвинтале.

– Верно, но в Редферне я покажу тебе доказательство, что он существует.

Гейдж молчал.

– Ты сомневаешься? Я ведь предлагаю тебе то, к чему ты всей жизнью стремишься.

– Пока я не получил от тебя ничего. – Гейдж пробежал взглядом по ее фигуре, задержавшись на груди. – Совсем ничего.

Теплая волна опять окатила ее тело, и на мгновение Бринн почувствовала себя снова прижатой им к дереву. Она попыталась стряхнуть это наваждение.

– Я тебе толкую о сделке, цена которой – невиданное богатство и корона, а ты все о похоти.

– А может, я только и думаю, как раздвинуть твои бедра и вонзиться внутрь тебя. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Чего ты просишь в обмен на свой клад?

Он все еще не доверял ей, но до желаемого было рукой подать, и ждать оставалось не так уж долго.

– Я хочу, чтобы ты, не прикасаясь ко мне, доставил меня в Гвинтал. Когда мы доберемся туда и ты получишь сокровища, то уйдешь и оставишь меня там. Моя просьба – ничто по сравнению с ценой за трон, – едко добавила она.

– Ты права, – улыбнулся он. – Если клад существует на самом деле. Согласен, дельце и вправду любопытное, но где это видано, чтобы рабыня отказывалась от клада? Когда за него, если верить тебе, ты можешь купить не только свою свободу, но и сам трон?

– Едем в Редферн, и я докажу тебе.

– На кой черт тебе Редферн?

– Там доказательство.

Гейдж медленно покачал головой.

– И не только оно, верно?

Бринн едва удержалась от искушения рассказать ему об Эдвине, но тогда он заподозрит ее в стремлении затащить его в поместье только ради ее собственной выгоды. Еще не время говорить всю правду.

– Остальное тебя не касается.

Его губы сжались в узкую линию.

– И тебя тоже. Не иначе как ты жаждешь увидеться с тем смазливым Иудой, которому так не терпелось подсунуть тебя мне?

– Там ты убедишься, что я не вру, – упорствовала Бринн. – Через неделю Малик вполне сможет ехать с нами. Отправимся в Редферн, тогда тебе не придется питаться от милостей Вильгельма.

– Я не жду от него покровительства. – Гейдж ласково посмотрел на нее. – Ты продолжаешь упорствовать и думаешь таким образом поддеть меня.

– С какой стати?

– Чтобы вынудить меня исполнить твое желание.

– Я предлагаю тебе то, о чем ты даже мечтать не смел, – с отчаянием взмолилась Бринн. – Ну почему ты не хочешь до конца выслушать меня?

– Потому что не верю в мистические клады.

– Тогда ты полный идиот.

На его лице появилось неприкрытое удивление.

– О боже, да ты и вправду уверена, что можешь предложить мне невиданное богатство.

– Едем в Редферн.

Гейдж покачал головой.

– Вильгельм недоволен моей задержкой из-за ранения Малика. Медлить нельзя. Надо спешить к нему.

– Ты же сказал, что не ждешь от него милостей.

– Но и не отрекаюсь от своего правителя.

– Я же сказала…

– Но не убедила. Убеждай себя в своих россказнях. Ведь ты уверена и в том, что лечишь мужчину, лежа с ним в одной постели. – Его лицо вдруг осветило нестерпимое желание, и он раскрыл свои объятия. – Вылечи мою болезнь, Бринн из Фалкаара.

– С какой стати? Ты – ослепленный собой норманн, только и думающий, как ублажить свою плоть, а не смело броситься вперед и ухватить самое важное для себя же. Ты заслуженно глотаешь пыль, тащась позади Вильгельма. Малик ошибался. Ты скорее захлебнешься в грязи, чем…

– Хватит!

– Нет! Ты пришел, считая меня пустым местом и надеясь, что я стану твоей подстилкой…

– Я сказал, замолчи! – Он закрыл ей рот ладонью, грозно взглянул в глаза. – Я обращался с тобой гораздо мягче, чем ты заслуживаешь, хотя и могу сделать с тобой все что угодно. Ты – моя собственность.

Она укусила его в сжимавшую ей рот ладонь, и от неожиданности он отнял руку.

– Я не принадлежу никому! – выкрикнула она гневно.

– Даже своему красавчику лорду Ричарду? – Его рука снова схватила ее за грудь, но на этот раз без всякой нежности, только со страстным желанием обладать ею. – Забудь о нем! Ты никогда больше не увидишь ни его, ни Редферн.

Почему его упорно преследует мысль, что она как-то связана с этим ничтожеством? Он просто мог угрожать жизни Эдвины.

– Мне надо в Редферн. Там… – Бринн негромко вскрикнула, когда его рука непроизвольно и больно сжала ее грудь.

Негромко охнув, он отступил.

– Я не хотел… Не думал… – путаясь в словах, пробормотал Гейдж. – Не в моих правилах насиловать женщин.