Текст книги "Гранатовый остров"

Автор книги: Айрис Денбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

На следующий день после открытия казино у Фелисити выдалось много работы. Надо было отпечатать большое количество отчетов, проверить картотеки и внести в них новые данные.

– Больше никаких гуляний, – твердо сказала она Хендрику.

– Если немножко, то гуляния тоже полезны, – ответил он.

Тревору уже разрешили гулять по саду, и он начинал нервничать по поводу своего вынужденного безделья.

Берн сообщил, что скоро ему уже можно будет ходить в более дальние прогулки, но обязательно с кем-нибудь в качестве сопровождения.

– Какое-то время он еще будет нуждаться в постоянном присмотре, – предупредил Берн Фелисити. – Вы должны внушить ему, что сейчас он должен ходить очень спокойно и ровно. Иначе вся моя работа пойдет насмарку. Малейший удар, сотрясение головы – и я уже не ручаюсь за последствия.

Теперь все вечера Фелисити проводила с братом.

– А когда мне можно будет везде ходить, как нормальному человеку? – все время спрашивал он.

– Тебе надо подождать совсем немного, – умоляла его Фелисити, – и скоро ты сможешь ходить, куда только захочешь.

Через два дня медсестра сказала Фелисити, что Тревор не пришел с утренней прогулки и на обед также не явился.

Фелисити поблагодарила ее и пошла искать Хендрика.

– Я могу доделать работу попозже, – предложила она, – если сейчас вы позволите мне пойти поискать Тревора.

– У вас есть предположения, где его искать? – спросил Хендрик.

Уголки губ Фелисити опустились.

– Только в одном месте. В гавани.

Ноэль подвез ее на машине до гавани, потому что он как раз ехал в другую часть острова и ему было по пути.

Фелисити зашла в бар Мариано и спросила его, не видел ли он ее брата.

– Он так и напрашивается, чтобы его ограбили, – заметил Мариано. – Он говорит, что хочет купить лодку.

– Купить лодку? – воскликнула в ужасе Фелисити. – Но у него нет денег. Я думала, он хочет взять лодку напрокат у кого-нибудь.

– Синьорина, идемте со мной. – Мариано проводил ее до двери в бар и указал на другую сторону бухты. – Идите туда быстро. Он там с Фортунато и Томазо, они ему пытаются продать дырявую лодку.

– О господи, только не это!

Она нашла Тревора и двух итальянцев возле стены гавани, они сидели на плоских каменных ступенях. Маленькая полуразвалившаяся лодка покачивалась на волнах у причала.

– Привет, Тревор! – крикнула Фелисити. Он вспыхнул и виновато скосил глаза в сторону. Томазо и Форто сказали ей «бон джорно» и улыбнулись.

Девушка спустилась вниз по ступенькам и села чуть повыше приятелей.

– Что вы здесь делаете? – поинтересовалась она.

– Я торгую лодку, – признался Тревор.

– Покупаешь или берешь напрокат?

– Понимаешь, я решил, что если купить недорого, то это выйдет дешевле, чем брать все время напрокат.

– А кто будет за нее платить? – тихо спросила Фелисити. Она не хотела смущать брата перед Томазо, который довольно хорошо понимал по-английски.

Тревор засмеялся:

– Мне нужны деньги только на короткое время.

– Понятно. И сколько стоит лодка?

– Томазо просит сорок пять тысяч лир. Я знаю, кажется очень много, но на самом деле это меньше тридцати фунтов.

– Да, цена как будто разумная, – ответила Фелисити. Она не знала ничего о стоимости лодок, но даже она заподозрила, что это слишком дешево для хорошего ялика. – Вместе с мотором?

– Да, конечно, – кивнул Тревор. – Потому-то так выгодно.

– Тогда, может быть, попробуем ее в деле? Прокатимся сейчас? Ведь когда, например, машину покупают, всегда так делают, так что и лодку надо проверить.

Тревор заколебался и кинул косой взгляд на Томазо.

– Собственно говоря, мы на ней уже катались, только что. Все в порядке.

– Очень хороший лодка, – вмешался Томазо.

– А она не течет?

Томазо, похоже, испытал шок от такого предположения.

– Не течет. Хороший мотор. Летит как ветер.

– У нее есть еще одно достоинство, – вставил Тревор. – На ней можно плавать и под парусами.

– Ну конечно, – согласилась Фелисити. – Тебе ведь всегда больше нравилось ходить на парусных лодках, чем на моторных, да?

– Значит, ты согласна? – обрадовался он. – И можно заключить сделку?

– Пока еще нет, – ответила Фелисити. – Полагаю, нам надо подумать над этим предложением день или два. Давайте договоримся так – мы придем сюда в четверг и все решим окончательно.

– Но Флисси! – запротестовал Тревор. – Они ведь могут ее продать за это время. А по такой цене мне потом никогда не купить лодку.

Она повернулась к Томазо:

– Ведь вы согласитесь подержать лодку для моего брата два дня? Всего два дня. – Она хотела, чтобы за это время кто-нибудь осмотрел эту развалюху. Берн, Ноэль, может быть, даже какой-нибудь приятель Луэллы – все равно, пусть осмотрят ее как следует и проверят мотор.

– Ну вот! – раздосадованно воскликнул Тревор. – Я бы уже обо всем договорился и ударил по рукам, если бы ты не стала мне мешать.

Фелисити только улыбнулась и начала подниматься по ступенькам.

– Ты идешь, Тревор?

В это время красивый, только что покрашенный ялик причалил к лестнице. Юноша в голубой рубашке и джинсах заглушил мотор и подвел лодку к самым ступеням, чтобы мужчина в кремово-желтом костюме мог сойти на берег. Это оказался Стефано Рамелли.

– Синьорина! Какой приятный сюрприз! – проговорил он, увидев Фелисити.

Томазо и Фортунато быстро взбежали вверх по ступеням и исчезли.

После короткого приветствия Фелисити пояснила, что ее брат хочет купить лодку, а она считает, что лучше подождать и спросить совета знающего человека.

– Я могу предложить вам кое-что получше, – сказал Стефано, выслушав ее. – За тридцать тысяч лир вы можете взять одну из моих лодок, они очень хорошие, очень крепкие. А когда будете уезжать, продадите мне ее обратно. Кто, интересно, хотел продать вам эту старую гнилую посудину? – Он с презрением указал на лодку, принадлежащую Томазо, потом кивнул: – Наверное, Томазо, негодник этакий.

Фелисити ничего не ответила, не желая наживать себе врага в лице Томазо. Они поднялись по лестнице.

– Пожалуйста, не предпринимайте ничего, пока не увидите мою лодку, – попросил Стефано. – Идемте со мной.

Он привел их на маленький пляж за бухтой. Возле берега на волнах качалась небольшая лодка. На борту крупными буквами было выведено «Виолетта».

– Ну как? Разве не чудо? – поинтересовался Стефано.

Тревор расплылся в восхищенной улыбке:

– И правда, просто чудо!

– Можете попросить своих замечательных друзей, например милейшего доктора Йохансена, или еще кого-нибудь приехать сюда и забрать ее. Ну как, хорошее предложение?

– Да, очень, очень хорошее, – согласилась Фелисити. – Благодарю вас, синьор Рамелли.

Стефано проводил Фелисити и Тревора назад до гавани и предложил всем вместе попить кофе в «Арагосте».

– Мы, наверное, отнимаем у вас время, – скованно произнесла Фелисити.

– Нет, нет. Для приятных людей у меня всегда есть время, – галантно возразил он.

Она поблагодарила его за приглашение на открытие казино и выразила восхищение всем, что там увидела.

– А вы выиграли в казино? – спросил Стефано.

Девушка засмеялась:

– Нет, проиграла все свои бесплатные фишки. И тут же перестала играть.

Она посмотрела вдаль на сверкающее солнечными бликами море и заметила большую роскошную яхту, стоявшую у причала чуть поодаль.

– Моя! – гордо сообщил Стефано, перехватив вопросительный взгляд Фелисити.

– Вот это красавица, – прошептал Тревор с благоговением в голосе. – Что бы я только не отдал, чтобы покататься на ней!

– Может быть, когда-нибудь я возьму вас – и вашу прекрасную сестру – с собой в круиз, кто знает?

Фелисити вежливо улыбнулась:

– Все это, конечно, замечательно, только мне еще нужно работать. Прошу нас извинить, синьор Рамелли. Мы вам сообщим наше решение насчет лодки.

Когда они с Тревором возвращались обратно в клинику, они повстречали Томазо и Фортунато. Парочка, казалось, горячо спорила о чем-то, и Фелисити сразу захотелось отделаться от них поскорее, однако Тревор подошел к ним и попытался извиниться по-английски.

– Как по-итальянски будет «прошу прощения»? – крикнул он Фелисити издалека.

– Ми диспьяче, – ответила она, подходя к группе.

Томазо пожал плечами:

– Нон импорта. Не важный.

Фелисити улыбнулась.

– Правильно будет «не важно», – поправила она его, прибавив самые изысканные извинения по-итальянски.

– Форто всегда не везет, – заметил Томазо.

– Думаете, у него несчастливая рука? – улыбнулась Фелисити.

Томазо кивнул, потом тоже улыбнулся. Он был не из тех, кто долго грустит, но с лица Фортунато не сходило обычное меланхоличное выражение.

По дороге обратно Тревор сказал Фелисити:

– Вообще-то Стефано Рамелли появился очень кстати. Я ведь очень легко мог поддаться уговорам и купить эту старую посудину у Фортунато.

– Надеюсь, в будущем ты не станешь договариваться ни о какой покупке, предварительно все как следует не проверив. И насчет той лодки, «Виолетты», нам тоже нужно с кем-нибудь посоветоваться. Может быть, Хендрик сможет нам помочь, тем более что он хорошо знает Стефано.

Но Хендрик заявил, что лодки не по его части.

– Я, конечно, могу определить, хорошая это лодка или никуда не годная, когда она начнет тонуть, но на самом деле вам нужно обратиться к Берну. Он настоящий знаток.

Фелисити пыталась избежать всяких просьб к Берну о помощи, но по трезвом размышлении решила, что будет спокойнее, если он узнает о твердом намерении Тревора купить лодку.

– Вы, надо полагать, произвели неотразимое впечатление на Стефано, – такова была первая реакция Берна на ее рассказ.

– Это что – очень дешево?

– Дешево! Если только это не детская игрушечная лодка, то, можно сказать, он отдает вам ее даром! Ах, верно, это ваши синие глаза затмили разум нашего Стефано.

– На самом деле я была в темных очках, так что он не мог разглядеть какого цвета у меня глаза.

Берн театрально вздохнул:

– Хорошо, испытаю лодку в действии – ради вас. Даже по такой цене можно будет считать, что вас ограбили, если мотор не работает или в лодку набирается пол-Адриатики.

– А когда? – спросил Тревор, не в силах унять нетерпение.

Берн медленно повернул голову в сторону юноши.

– Полагаю, мне вообще не следует поощрять ваш выход в море, но я пришел к выводу, что раз вы так неуклонно стремитесь к покупке лодки, то лучше помочь вам купить лодку надежную, в которой вы хотя бы не утонете.

– Спасибо вам большое, – быстро ответил Тревор. – Я буду очень-очень осторожен.

– Да, кстати, позвольте вам напомнить, что ударяться о чужие лодки тоже не стоит. В особенности же советую держаться подальше от роскошной красавицы, которая принадлежит Стефано. Он будет вне себя от злости, если вы хоть чуть-чуть поцарапаете краску. – И Берн очаровательно улыбнулся.

– Может быть, мы могли бы как-то застраховаться на такой случай, – предложила Фелисити.

– Я разузнаю об этом, – пообещал Берн.

Они с Тревором отправились испытывать «Виолетту» на следующий день, после чего провозгласили, что лодка в отличном состоянии. Тревор был в диком восторге от покупки.

– Берн, правда, очень хорошо разбирается в лодках, – рассказывал он сестре вечером. – Он дал мне кучу ценных указаний по поводу мотора, объяснил, что делать, если он вдруг заглохнет, и все такое прочее. Мне показалось, что он чуть ли не с детства имел лодки.

– Возможно, – согласилась Фелисити. На мгновение ей представился юный Берн Мэллори, запускающий игрушечные яхты в пруду. Может быть, в то время он был так же помешан на лодках, как Тревор сейчас.

Берн взял на себя все остальные хлопоты по покупке, в том числе и непременную страховку.

– Я люблю лично просматривать документы, на которых стоит подпись Стефано, – заметил он.

– Вы хотите сказать, что не доверяете ему? – спросила Фелисити.

– Нет, он, конечно, не плут – я надеюсь. Но порой прибегает к не совсем честным уловкам. Он очень умен. И всегда оказывается прав с точки зрения закона.

– Как я вам благодарна, Берн, – проговорила девушка.

Через день-другой Хендрик поинтересовался, не хочет ли она пораньше получить свой аванс, чтобы расплатиться за лодку.

– Я могу распорядиться, чтобы вам выдали часть суммы. Это несложно.

– Да, на самом деле мне не помешали бы несколько тысяч лир. Тревору нужны деньги на всякие дополнительные расходы.

Щепетильность не помешала Фелисити принять аванс от Хендрика, потому что она боялась, как бы Берн не предложил ей денег взаймы.

Тревор с энтузиазмом планировал различные поездки.

– Ты обязательно поедешь со мной в первый раз, – пообещал он. – Это будет справедливо. Мы отправимся на Изола-Рондинэ.

– Если только ты не перевернешь лодку, ты же новичок, – рассмеялась она. – Как думаешь, стоит нам купить бутылку дешевого шампанского и разбить ее о борт на счастье?

– Ты что! Это только когда судно в первый раз спускают на воду. Потом уже это делать поздно.

– Хорошо. Тогда мы сами выпьем это шампанское. За «Виолетту». Интересно, кто она такая? Почти все лодки называют в честь девушки, в которую владелец на данный момент влюблен. Может быть, Виолетта – какая-нибудь очередная возлюбленная Стефано.

Тревор презрительно рассмеялся:

– Ничего подобного! Виолеттой зовут одну из маленьких дочерей Стефано.

– Понятно. А откуда ты знаешь?

– Зия мне сказала. Она все знает про семью Стефано.

Оказавшись на борту, Фелисити решила, что Тревор довольно хорошо управляется со своей новой лодкой. С помощью Томазо он узнал все удобные для причала места на Изола-Рондинэ. Когда они приплыли на остров, Тревор привязал лодку к деревянной свае неподалеку от кафе, и они сели за один из столиков на берегу.

– А ты бывала на острове, который называется Люпа? – спросил Тревор сестру.

– Нет.

– А я думал, Берн уже успел тебя свозить туда. Или может быть, он возит туда других девушек?

– Может быть. А ты был на острове Люпа?

– Подходил близко, но не причаливал. Он очень скалистый, и там сильное течение у берега, но я знаю, где там можно высадиться.

Когда они отплывали с острова Рондинэ, Фелисити посоветовала Тревору не высаживаться пока на Изола-Люпа.

– Мы просто можем обойти его вокруг. А что там есть? Деревня какая-нибудь?

– Насколько я знаю, нет. Там несколько отдельно стоящих домиков, виноградники, оливковые рощи. Место не для туристов.

Они подплыли к острову Люпа. Несмотря на предупреждение сестры, Тревор направил лодку в узкий пролив между скалами и, сойдя на берег, привязал ее к железному штырю, который торчал из камня.

– Томазо показал мне это место, – сказал он Фелисити. – Сам я, наверное, не нашел бы.

– Значит, вы с Томазо не поссорились из-за того, что ты не купил у него лодку?

– Да нет, конечно. Он мне очень помог, и мне не хочется его обижать.

Они сидели на нагретой солнцем каменной глыбе. Отсюда Изола-Росса казался вытянутым серо-зеленым массивом, покачивающимся на поверхности сапфирового моря, с горсткой белых и розовых домиков возле бухты.

– Здорово здесь, да? – проговорил задумчиво Тревор, лежа на спине. – Мне лично очень нравится.

Фелисити радостно засмеялась:

– Мне бы тоже очень нравилось, если бы мне не надо было работать.

– Тогда почему бы тебе?.. – начал он, поворачиваясь к ней, потом вдруг сел и обнял руками колени.

– Почему бы мне – что? – спросила она.

– Да так, ничего. Мне кажется, нам уже пора возвращаться. – Тревор быстро пошел к лодке, и через несколько минут они уже отплыли. Фелисити было любопытно, что он собирался сказать. Наверное, просто хотел предложить, чтобы она нашла себе здесь постоянную работу, но об этом, разумеется, не могло быть и речи. И снова она принялась размышлять, почему Хендрик выбрал именно ее. Неужели только из-за того, что он был близким другом ее прежнего начальника, мистера Фирта? Может быть, мистер Фирт специально это организовал таким замысловатым образом, чтобы Тревор мог приехать сюда и познакомиться с Берном Мэллори?

Фелисити перестала пытаться разрешить этот вопрос. Теплый нежный бриз ласкал ее волосы, навесной мотор тихонечко постукивал, волны переливались пурпурным, желтым, изумрудным и аквамариновым цветами. У нее еще будет время, чтобы разгадать мотивы поступков других людей, когда они с Тревором вернутся в Англию.

Всю следующую неделю Фелисити замечала, что Тревор часто возит Зию кататься на своей новой лодке.

– А как ты вообще познакомился с Зией? – спросила она у брата как-то вечером.

– Томазо нас познакомил, – ответил он и рассмеялся. – Она очень симпатичная, но тебе нечего беспокоиться, Флисси. Я не потерял голову и не намерен делать никаких глупостей.

– Конечно нет, – улыбнулась Фелисити. – Просто ты должен быть уверен, что у нее нет слишком горячих итальянских дружков, которые легко могут пырнуть тебя ножом.

– Ты, наверное, насмотрелась каких-нибудь романтических фильмов. Зия не такая.

С каждым днем летняя жара становилась все сильнее, и наконец Фелисити, которой казалось, что она уже вполне акклиматизировалась, согласилась на предложение Хендрика уходить в самый разгар дня на сиесту, а вечером наверстывать упущенное.

– Нет никакого смысла томиться в кабинете в самую жару, – сказал он ей.

– Однако вы здесь томитесь, – заметила она.

– Только когда есть срочная работа.

Однажды вечером Берн пригласил ее покататься с ним на яхте. Фелисити заколебалась:

– На самом деле мне нужно работать. Хендрик настоял, чтобы днем мы уходили на сиесту.

– Тогда вы можете встать на рассвете и закончить работу до жары, – предложил он. – Большинство из нас так и делают, но если вы предпочитаете полдня валяться в постели…

– Полдня! – возмущенно повторила она. – Да я встаю задолго до семи часов.

– Семи часов! – повторил он прямо-таки с отвращением. – К тому времени весь город уже половину работы успевает переделать. Если бы вы туда сходили, то сами бы в этом убедились. – И в глазах его появилось хорошо знакомое Фелисити провокационное выражение.

– Как-нибудь утром нарочно встану в пять часов, чтобы посмотреть, правда это или нет.

– Ну, это будет в другой день. А сегодня вы едете со мной кататься на яхте. Или нет?

– Поеду, конечно. – Фелисити казалось, что она уже смогла побороть в себе те безумные эмоции, которые пробуждал в ней Берн.

«Ла Перла», словно лебедь, плавно выплыла из бухты.

– Мне сегодня опять нужно будет забрать груз у моего связного, – вдруг сказал Берн. – Помните, как в прошлый раз?

– Снова контрабанда?

– Ну конечно. И что там, по-вашему, будет на этот раз?

– Я уже высказала все свои предположения.

– Когда мой друг, вернее мой сообщник, уедет, я посвящу вас в этот секрет.

Фелисити засмеялась:

– Я не хочу становиться вашей сообщницей. А то вы мне расскажете слишком много.

– Вот именно. Поэтому я вас и предупреждаю заранее, – спокойно возразил он. – Если я возьму вас в дело, вы не сможете меня выдать и станете соучастницей преступления.

Некоторое время она помолчала.

– Если бы вы на самом деле занимались контрабандой, думаю, у вас бы это хорошо получалось.

– А почему вы считаете, что я не контрабандист?

– Не знаю, наверное, у вас для этого недостаточно зловещий вид.

– О, это уже давно не модно. Теперь положено выглядеть беззаботно, создать себе репутацию человека безусловно порядочного. – Через несколько минут он прибавил: – А может быть, вы просто верите в мою внутреннюю порядочность? Знаете наверняка, что я ни за что не ввяжусь в какое-нибудь сомнительное предприятие?

– Я не собираюсь отвечать на провокационные вопросы. Вы просто пытаетесь заманить меня в ловушку.

Девушка поймала на себе его долгий задумчивый взгляд, но больше он ничего не сказал, пока они не подошли вплотную к острову Рондинэ. Берн заглушил мотор и позволил яхте свободно плыть по течению.

Он выкурил длинную тонкую сигару, налил вина себе и Фелисити, а человек все не появлялся.

– Сегодня он что-то запаздывает, – заметил Берн.

– А вам еще предстоит уходить от таможенного патруля, или кто там за вами должен гнаться? – поддразнила его Фелисити. – В таких делах точность – самое главное.

Прошло еще полчаса. Наконец из темноты бесшумно появилась лодка, и мужской голос тихонько позвал: «Синьоре!»

Берн сразу же откликнулся, и Фелисити поняла, что он выговаривает человеку за опоздание. Тот громко начал объяснять причину задержки, после чего квадратный ящик снова перешел из рук в руки. Итальянец быстро поехал назад.

– Хм. Сейчас пойду надежно упрячу его в каюте, а потом мы поедем.

Когда они отплыли от берега достаточно далеко, так что никто не мог их подслушать, Фелисити сказала:

– Теперь, кажется, я догадалась, что в ящике, – наверное, эти длинные тонкие сигары, которые вы курите.

Берн засмеялся глубоким горловым смехом:

– Хотите, поспорим?

– Хорошо. Но при условии, что вы мне скажете правду.

– Ага! Значит, вы уже практически решились пойти со мной на любое дело, чем бы я ни занимался. Я прав?

– Не исключено. Но пока не могу дать вам обещание по поводу следующих поставок вашего груза.

– А вам везет на деньги? Я хочу знать, на какой риск я иду.

– Боже мой! Я держу пари всего на пять тысяч лир, если только это не слишком много для вас.

– Для меня любая ставка может оказаться слишком высокой, если дело касается вас.

«Что он хотел этим сказать?» – недоумевала она. Но Берн уже ушел вниз, в каюту. Через несколько минут он снова появился на палубе:

– Ящик открыт, можете зайти посмотреть.

Фелисити быстро спустилась вниз по трапу. На столе стоял ящик, который привез итальянец. Когда Берн вытащил из него упаковку, она увидела много маленьких украшений – брошек, сделанных из раковин, маленьких глиняных зверюшек, металлических пепельниц с чеканкой.

– Сувениры с острова Рондинэ, – пробормотала она. – Но к чему тогда такая секретность?

– Мужчина, который их изготавливает, женат на очень жадной женщине. Когда он собирает много таких поделок, он едет продавать их в город, а она хочет получить все деньги. Энрике и так не против отдавать ей большую часть, но ему не хватает даже на сигареты и пиво. Так что теперь я доставляю на материк эти товары, а она не может наложить лапу на все вырученные деньги, только на их часть.

– А разве она не заподозрит, что у него есть лишние деньги?

– Может быть, но так как она не может это доказать, мы с Энрике в безопасности. Я продаю все это от его имени в магазины в Монте-Рубино и в других местах, а деньги отдаю ему, когда он приезжает по своим рыбацким делам на остров Росса. Так что мы с ним прекрасно сработались.

Фелисити засмеялась:

– Видите, и в любом другом мошенничестве вы преуспели бы не хуже!

– Вы проиграли наше маленькое пари, – напомнил он ей.

– Я не забыла. – Девушка потянулась за своей сумочкой, но он накрыл ее руку своей ладонью.

– Пока оставьте это. Рассчитаемся позже.

Берн сложил безделушки обратно в ящик и через некоторое время вышел к Фелисити на палубу.

Он вновь наполнил ее бокал легким белым вином, и некоторое время они молчали. Его легкомысленное дурашливое настроение уже испарилось.

– Я очень рад, что вы согласились поехать со мной, Фелисити, – сказал он, нарушая долгое молчание.

– Очень приятно прокатиться по морю прохладным вечером, – вежливо ответила она.

– У меня сегодня был очень тяжелый день, – продолжал Берн.

– В клинике?

– Да. Иногда ведь случаются и неудачи. Никто не может рассчитывать на стопроцентный успех, но это совершенно особый случай, и он меня очень удручает.

– Расскажите мне. – Фелисити почувствовала, что ему нужен неравнодушный, внимательный слушатель, который понял бы его, но не на профессиональном уровне, а потому что сам пережил подобную трагедию.

– Она молодая француженка, ее привезли ко мне месяц назад с временной потерей зрения в результате автомобильной аварии. Как правило, операция по исправлению такого дефекта очень простая и заурядная. То есть не то чтобы очень простая, но обычно она проходит успешно.

Берн задумался и как будто забыл о ее присутствии.

– А эта операция? – спросила Фелисити после долгого молчания.

– А эта оказалась неудачной. Больше никто – ни я, ни кто-либо из моих коллег – ничего не может для нее сделать. Она замужем, муж у нее преуспевающий бизнесмен, у них есть ребенок, а она, скорее всего, потеряет зрение полностью и останется слепой до конца своих дней.

– Но ведь в этом не ваша вина. – Она заметила, что в ее устах это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.

– А кто может знать наверняка? – хрипло воскликнул он. – Даже признавая, что она поступила к нам с большой задержкой и ей надо было делать операцию гораздо раньше, все равно я не могу быть до конца уверен, что все сделал правильно.

– Но если вы считаете, что сделали все, что возможно…

– Значит, этого было недостаточно, – решительно заявил Берн. – Если бы я не взялся ее оперировать, может быть, другой специалист сделал бы все иначе. Другому врачу, может быть, удалось бы спасти ей зрение.

– Вы не можете винить себя за то, что один ваш пациент пострадал, – нежно проговорила Фелисити.

– Не могу? А теперь скажите, как бы вы себя повели, если бы этим пациентом оказался ваш брат? Разве не стали бы вы винить во всем хирурга, который делал операцию?

– Даже не знаю, – откровенно сказала Фелисити. – Но мне известно, что есть такие виды слепоты, которые не поддаются лечению.

Он ничего не ответил.

– Многим людям вы вернули зрение, хотя их тоже ожидала полная слепота, – напомнила ему Фелисити. – Подумайте о них. В том числе, кстати, и о Треворе.

Берн снова заглушил мотор, и яхта спокойно закачалась на волнах вдалеке от скалистого берега.

– Помните, Фелисити, я уже однажды спрашивал у вас, как вы здесь оказались, и вы сказали мне про того мужчину, который предал вас? А что вы сейчас к нему испытываете? Вы ведь не будете заботиться о брате всю жизнь. Он уже совсем взрослый. Вы свободны.

Фелисити была поражена этими словами, но еще больше тем фактом, что она почти не вспоминала о Филиппе с тех пор, как приехала сюда, на Адриатику. Теперь она даже не могла вспомнить в подробностях, как он выглядел. Несколько недель назад она получила письмо от одной приятельницы Бэрил, которая писала, что скоро будет свадьба Бэрил и Филиппа. Но на Фелисити эта новость не произвела совершенно никакого впечатления, она просто пожелала им про себя долгих лет счастья.

И теперь слова Берна окончательно убедили ее в том, что старая рана зажила и она теперь на самом деле свободна. Свободна для новой любви? Но это безумие, если речь идет о любви к Берну.

– Свободна, – пробормотала она. – Да, кажется, так. Я уже пережила свою утрату, свое расставание с Филиппом. Он скоро женится.

– И теперь вы не удручены горем?

– Нет, теперь уже нет.

– Мне хотелось бы сказать то же самое о девушке, которую я пытаюсь забыть. – В голосе Берна была такая горечь, что Фелисити сразу вспомнила о том вечере, когда он повез ее в маленькую гостиницу на Изола-Росса и они слушали мелодию итальянской песенки, которая разбудила в нем мучительные воспоминания.

Но на этот раз Фелисити не могла его попросить все рассказать ей, как она сделала раньше, когда речь шла о профессиональных делах. Ей уже показалось, что он решил ничего не говорить, как вдруг, после долгой паузы, Берн произнес:

– Она была совсем не такая, как вы.

– А как ее звали? – мягко спросила Фелисити.

– Розалинда. Прекрасная Розалинда – знаете, в сказке, – но это не о ней. Она была темноглазая, темноволосая, очень живая и подвижная. Она могла танцевать до рассвета, а потом поехать кататься верхом часа на два и после всего этого была свежа как майская роза. Потом она обручилась с моим братом. – Он снова помолчал. – Мы с Майклом редко ссорились, но хотя я тогда и не помышлял о том, чтобы жениться на Розалинде, все равно я чувствовал себя обманутым. И я поставил себе цель увести ее у Майкла, помилуй меня Господь.

Он снова помолчал, потом обнял Фелисити за плечи, как будто ему нужно было чувствовать тепло человеческого тела, чтобы продолжать рассказывать свою историю.

– Сначала она обращалась со мной как со своим будущим родственником, но постепенно я изменил ее отношение к себе. Я убедил ее, что брак с Майклом будет ошибкой, а выйдя замуж за меня, она будет просто в раю. Наконец она сообщила мне, что готова разорвать их помолвку, но я не должен говорить об этом Майклу, пока она мне не разрешит. Я должен был вернуться в госпиталь в Лондоне, где я работал окулистом, и ждать ее телефонного звонка. И мне позвонили, только не она, а Майкл. Розалинда попала в очень серьезную автомобильную аварию.

– Боже, какой ужас! – прошептала Фелисити.

– Вот, собственно, и вся история. Теперь она беспомощная калека в инвалидном кресле. И кстати, она вышла за Майкла.

– И они счастливы?

– Да. Очень. Это заметно. Конечно, я все равно собирался на ней жениться, несмотря на то, что она стала калекой, но она мне сказала, что Майкл любит ее по-настоящему, а я решил ее отвоевать только потому, что она была невестой другого. Но я так до сих пор и не знаю, на самом ли деле она собиралась разорвать помолвку с Майклом, но передумала после аварии, или она никогда не хотела стать моей женой.

– И это вас очень задевает? – спросила Фелисити.

– Да, скорее всего, тут просто задето мое тщеславие, – медленно проговорил он.

– По теперь, раз она уже замужем и счастлива в браке, почему вы не можете ее забыть?

– Возможно, я и смог бы забыть, если бы только Майкл не получил в жены калеку или если бы я обоих потерял из виду. Теперь вы понимаете, что работать здесь с Хендриком – мое единственное спасение. Я убежал от моего прошлого почти на край света.

– Спасибо, что рассказали мне это, – прошептала Фелисити.

Он отодвинулся от нее и внимательно посмотрел ей в лицо.

– В вас, должно быть, есть что-то такое, что побуждает меня к исповеди. Я еще никому никогда не рассказывал про Розалинду.

– Можете не сомневаться, я сохраню вашу тайну, – уверила она его.

Внезапно он вскочил и кинулся прочь, потом повернулся и, подойдя к ней, быстро обнял и прижал к себе.

– Что-то тянет вас ко мне, Фелисити, я это чувствую, – горячо сказал он. – Зачем, зачем вы приехали сюда?

– Вы знаете все причины, которые привели меня сюда, – произнесла она дрогнувшим голосом. Больше она ничего не успела сказать, потому что губы их слились, и девушка чувствовала себя так, словно ее поглотило блаженное облако нереальности, в котором настоящим был только Берн.

– Я люблю тебя, Фелисити, – прошептал он ей на ухо.

Она слегка вздрогнула всем телом. Скольким еще он говорил эти слова, так же обнимал, так же прижимался губами к волосам?

– Не знаю, на самом ли деле ты меня любишь, Берн, – сказала она негромко.

– А почему ты сомневаешься?

– Потому что, когда только что ты целовал меня, на самом деле ты целовал Розалинду. Она всегда будет как призрак стоять между нами.

– Нет, нет, больше не будет. С тех пор как я встретил тебя, я совсем изменил свое отношение к ней. Я понял, что она ушла в прошлое и там она счастлива, а я должен жить своим будущим. И это будущее невозможно без тебя, Фелисити, если только…