Текст книги "Пышка для брутала (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Глава 18
Людмила
Вокзал. Грязь под ногами, запах беляшей и дешевого кофе, пыль на светлых кроссовкх. Голос диктора объявляет, что мой поезд… задерживается на целый час!
Да что такое, взвыла я с отчаянием!
Билет купила почти наугад: ориентируясь лишь на то, что мамина сестра живет в одном из соседних городков. Что ж, съезжу, проведаю…
Не то, чтобы мы были близки, но лучше хоть так, чем быть никак и никем, жить на птичьих правах у мужчины, к которому его бывшая швабра может наведаться в любой момент, а он потом еще и сутками с ней гуляет!
Что я себя, на помойке нашла, что ли?
Пусть я не модель и не красотка, но…
Уууу…
Слезы закипают на глазах и вот-вот снова закапают с ресниц.
План у меня простой: погостить немного у тетки.
Я позвонила, предупредила, что приеду. Она была не шибко довольна, но не отказала.
Передохну немного, соберусь с мыслями, с силами.
Доведу до ума домик бабушки и продам его.
А на вырученные деньги… Не думаю, что их будет много, но все какие-никакие деньги…
На депозит положу, квартиру сниму где-нибудь в городе, в котором меня никто не знает.
Начну работу искать. Я ведь не дура, работала много лет, есть опыт…
Правда, характеристика у меня паршивая, но что-нибудь придумаю, да?
Выхода у меня нет.
Главное, сердце собрать из осколков и не вестись потом на соседство Архипа.
Шмыгнув носом, поднимаю взгляд, разглядывая низкие облака, нависшие над вокзалом, погруженном в душную дрему.
Мысли мои такие же тихие и вдруг...
– ЛЮДА!
Знакомый голос, от которого сжимается все внутри.
Я оборачиваюсь – и вижу его.
Архип.
В криво застегнутой рубашке, с взъерошенными волосами.
Он несется ко мне, перепрыгивает через ограждения, не обращая внимания на охранника.
Вскочив, прижмаю сумку к груди.
В мыслях только одно – БЕЖАТЬ!
Но куда? Как?
Глаза Архипа – словно прицелы, не оставляют ни единого шанса!
Он быстро оказывается рядом со мной.
В мгновение ока.
– Ты... как... Зачем?! Почему сбежала, не сказав ни слова? – выдыхает возмущенно мне в лицо.
Его пальцы стискивают мои плечи, до боли.
Встряхивает легонько.
– Больше никогда, слышишь! Никогда так не делай!
Он вырывает у меня сумку из рук, бросает, а затем прижимает к себе так сильно, что ребра трещат.
– Ты куда собралась, дуреха?! О чем ты только думала, когда решила от меня сбежать?
– Отпусти! – пытаюсь вырваться, но он не дает.
– Нет.
– Кобель! Не хочу встречаться и зависеть от изменщика какого-то! – выкрикиваю я, оттолкнув его. – Спасибо, одного хватило! Второго такого я не потерплю.
– И не надо терпеть, дуреха. Я ведь люблю тебя.
После этих слов Архип целует меня.
Прямо здесь, на вокзале, при всех.
Глубоко и страстно, без права на отказ.
Кто-то ахает, кто-то свистит, но Архипу как будто плевать на мнение посторонних.
Его поцелуй поглощает меня, не оставляет шанса на побег.
– Архип… – слезы катятся из глаз. – Зачем это все? Отпусти…
– Слушай меня, – он отрывается, держа мое лицо в ладонях. – Это все ерунда, хрень собачья! Все, что ты видела. Все, что прочитала тайком. Херня! Запомини.
– Я видела переписку! – пытаюсь вырваться.
– А ты видела, что я не ответил ей? Что я сразу поехал к этому уроду, Дане, и набил ему морду?
Я замираю.
– Но... Анжела...
– Сучка, вот кто она такая. Приехала тайком, узнала, что я живу не один, и начала собирать сведения. Как-то наткнулась на это… И принесла мне, как новость.
– Боже! – закрываю лицо руками. – Мне стыдно…
– Почему ты сразу мне не сказала, что этот урод так мелко и низко тебе решил отомстить?
– Ты… не поверил в это? – выдыхаю я изумленно.
– Только тупой и слепой, как пробка, мог бы поверить в эту хрень. Я попросил выяснить, кто разместил объявления, и сразу вышел на этого… Даню. Придурок поплатился своей челюстью и смазливым личиком, которое ему придется сшивать из лоскутков, – мрачно заявляет Архип. – Ты должна была мне сказать, я бы давно не оставил ни следа от этой грязной лжи.
Я не знаю, что сказать, просто слезы текут рекой.
– Тебя не было…
– Меня не было, потому что я отвез Анжелу и занялся выяснением всех нюансов. Действовали быстро, но все равно это стоило какого-то времени, – он замолкает. – Я не говорил, потому что решил, что мужики не о всех своих делах должны рассказывать. Приехал и сказал, что только ты мне нужна. Казалось, этого достаточно, чтобы ты не накручивала себя.
Архип тяжело дышит. Он не из тех, кто любит долгие объяснения, а сейчас ему приходится вывернуть напоказ всю душу.
Наизнанку.
Прилюдно!
Ведь кругом полно любопытных зевак, которые прислушиваются к каждому нашему слову.
Я всегда старалась не быть на виду у всех, но впервые в жизни мне абсолютно все равно, кто и что подумает обо мне и об Архипе, о нас.
Решается, может быть, моя жизнь и судьба…
На запыленном вокзале маленького городка.
– Ты был там… Ты выяснял… Почему ты не сказал? – возмущаюсья.
– Я сказал. Между мной и Анжелой все кончено. Эта шалашовка прогорела и решила вернуться обратно под бочок состоятельному мужчине. Да не нужна мне такая дырка, которая и налево, и направоз звезденкой подмахивает! Амбиции я свои тешил, когда был с ней, а потом… все перегорело, не было привязанностей к ней. Почему не сказал? – ерошит волосы еще больше. – Мне казалось, я довольно ясно выразился: ТЫ МНЕ НУЖНА. ТОЛЬКО ТЫ! Куда яснее?
Молчит.
И потом спрашивает.
С некой претензией:
– А ты почему ничего не сказала? Почему тайком прочитала и даже не дождалась объяснений? Хоть бы в бок меня ткнула, да высказалась с претензией?
– Потому… Потому что мне, наверное, казалось нереальным, сказочным, что такой, как ты, может выбрать… меня, когда есть другие, – улыбаюсь натянуто.
– Нет никаких других. Для меня есть ТОЛЬКО ТЫ.
Он сжимает мои руки и опускается на одно колено. Прямо здесь, на грязной брусчастке.
– Людмила.
Вокруг ахают. Кто-то достает телефон, начинает снимать.
– Ты – единственная, кто заставил меня чувствовать всей душой, всем сердцем. С тобой я ни разу не сомневался, что выбрал правильно. Ты наполнила мой дом звуком, красками, жизнью. Обожаю, когда ты поешь на кухне, у тебя роскошный голос, обожаю, когда ты тусишь в сорочке на голое тело, это… провокация чистой воды. Мне нравится, что ты не пустышка. Ты – лучшее, что со мной случалось в этой жизни, а за сорок с небольшим лет я повидал всякого. То, что есть между нами, это разу и навсегда, вот что я чувствую.
Он замолкает, впервые за все время теряя слова.
– Я без кольца, потому что не успел заехать и купить что-то. Перехватить тебя, не дать тебе уехать было важнее. Людмила, выходи за меня.
Сердце бьется так, что кажется, выпрыгнет.
– Ты... серьезно?
– Никогда не был серьезнее.
Я смотрю на Архипа.
В его темные глаза, на его пальцы, которыми он стиснул мои руки.
Неужели мне это не снится?
Кто-то выбрал меня… МЕНЯ?!
Такую, какая я есть?!
– Решайся. Я сделаю тебя счастливой. Хочешь, в деревне жить останемся. Не хочешь – в город поедем. Мой дом теперь там, где ты.
Невероятно.
Сказочно…
У меня голова идет кругом, сердце бухает где-то в горле, и от эмоций голос звучит совсем тихо.
Может быть, стоит поверить в чудо?
– Да, – шепчу я. Со слезами. – Да, я выйду за тебя.
Поднявшись с колен, Архип подхватывает меня на руки, кружит, не обращая внимания на толпу.
– Только попробуй еще сбежать! – угрожающе рычит мне, целуя. – Поймаю, свяжу и… наказывать буду. Долго и сладко.
Я просто прижимаюсь к нему, пряча лицо на его груди.
Снова плачу, но теперь уже от понимания, что я от страха надумала больше, чем было.
Как же легко становится на душе, когда все недомолвки, подозрения и недосказанности остаются позади.
Казалось бы, чего проще – просто сказать, как есть?
Но, если бы все было так просто, неужели бы мы тогда знали цену счастья и любви?
Эпилог
Людмила
Спустя несколько лет
Я просыпаюсь от того, как губы мужа скользят по моей шее – горячие, нетерпеливые.
– Архип… – пытаюсь протестующе его придержать за плечи, но он уже перекрывает мне рот поцелуем.
Его руки – грубые, привыкшие к работе, – сейчас осторожны и внимательны, как никогда. Скользят по моим бедрам, поднимают ночнушку, заставляют кожу гореть под прикосновениями.
Трусики через миг сбиты в сторону, подушечкой пальца он ласкает меня, разогревая для утреннего секса.
– Ты сегодня особенно вкусная, – хрипит он мне в ухо.
Его каменная эрекция нетерпеливо упирается мне в бедро.
– Это потому что ты сегодня особенно нетерпеливый, – смеюсь я, но смех обрывается, когда его пальцы находят то самое место.
Он знает меня. Каждый изгиб, каждую точку, каждый стон.
И мастерски использует это.
Через несколько мгновений я уже не могу думать, не получается.
Лишь чувствую.
Его – внутри себя.
Горячее, сильное тело – поверх моего, его запах, заполняющий все вокруг.
С каждым движением он заставляет меня терять рассудок.
Медленно. Глубоко.
Дразнит.
Распаляет.
Тормозит.
Снова разгоняется, вынуждая меня стонать и выпрашивать.
– Ты… ты специально… – задыхаюсь я.
– Ага, – он ухмыляется, ускоряя ритм. – Люблю, когда ты так дрожишь.
И я сдаюсь первой.
Снова сдаюсь первой, кончая ярко и сильно.
Тысячи искр за закрытыми веками.
Архип успел выйти, пометив мой живот и грудь, но…
Перед тем, как рухнуть сверху, спрашивает:
– Может быть, нам пора задуматься о третьем ребенке?
Он ложится рядом, прижимает к себе.
За окном просыпается наша деревня.
За эти несколько лет она сильно изменилась, разрослась и больше не напоминает место, откуда хочется бежать со всех ног.
За окном вовсю кипит деревенская жизнь, слышны разговоры прохожих.
У нас в комнате царит идиллия и любовь.
Свое счастье.
***
Год спустя
– Пап, а Маша говорит, что аисты детей не приносят! – кричит с порога наш старший сын, пятилетний Егорка, весь в царапинах и счастливый.
– А кто тогда? – интересуется Архип.
Я смотрю на старшую дочь: сидит в наушниках на кухне, сосредоточенно рисует осенний лес. Она учится в художественной школе и делает большие успехи. Средний сын увлечен хоккеем, насколько это возможно в силу возраста, а младшая дочь, Ариша, еще совсем крошка.
Она лежит в люльке электронной качели и деловито сосет пустышку в перерывах между кормлениями.
– Папа, не врать ребенку! – кричу я из кухни, но сама смеюсь.
Архип подходит, целует меня в макушку, одной рукой обнимая за талию.
– Ну и что, что не аисты. Зато я знаю, как они получаются, – подмигивает муж, склонившись над люлькой.
– Архип! – фыркаю я, но он уже целует меня в губы, а Егорка зажмуривается:
– Фу, опять! Они целуются. Да сколько можно?!
Маша снимает наушники:
– Ты тоже будешь целоваться, когда женишься…
– А ты, когда замуж выйдешь. Бе-бе-бе, и твоя комната станет моей. И все краски, и все…
– Мама, я не дам ему свои краски, скажи! Ты ими малюешь!
Ох, у нас, как всегда, дом полон шума и голосов детей.
Но этот шум – такой искренний теплый.
Я бы не променяла наши шумные будни ни на что другое.
И я ни разу не пожалела, что однажды решила махнуть в деревню.
Всего лишь на лето, думала я.
Но вышло, что я обрела там свое счастье и осталась…
На всю жизнь.
