Текст книги "Пышка для брутала (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Айрин Лакс
Пышка для брутала
Глава 1
Людмила
– Еще скажи, что женишься на этой жирухе! – капризно звучит женский голосок.
Он кажется мне немного знакомым, будто я уже однажды слышала его.
Но где?
Не могу вспомнить, а вот когда ей отвечает мужчина, я едва не выронила сумочку из рук.
– Женюсь, конечно!
Этот голос принадлежит моему любимому парню.
Или уже можно перестать его называть любимым?
Он стоит возле кафе, напротив какой-то миниатюрной брюнетки, на лице которой пятьдесят процентов занимают губы и нарощенные ресницы. Миниатюрный носик, тонкая фигурка.
Кроп-топ без лифчика и юбочка-тюльпан.
Эта девочка худенькая настолько, что ее грудь под тонкой тканью напоминает два маленьких бугорка, а соски – как два гнойных прыщика.
Вот это встреча на Эльбе!
– Женишься? А как же я?
– Потерпи, зай. Иначе матушка от меня не отстанет. Понимаешь, по душе ей эта жиробасина! – морщится Данил. – Друг семьи, сосватаны с детства, порядочная и все такое. Когда я с ней, матушка мне мозг вообще не колупает. К тому же сама знаешь, что на кону – наследство. Начну куролесить, денег не увижу!
Сердце в груди не то, что на куски рассыпается, оно просто превратилось в труху, в пыль какую-то.
Это же надо, быть такой… паскудой!
А я повелась на его смазливую мордашку…
Слезы на глазах, как перец, но разреветься у предателя на виду?!
Я им такого удовольствия не доставлю.
Вместо этого подхожу поближе и достаю телефон, нажимая на кнопку камеры.
Я все сниму. Все!
Каждое их слово, каждое противное тисканье, обжимание…
ВСЕ!
– Наследство тебе и так достанется! – капризничает красотуля, водя пальчиками по груди Данила. – Ты же единственный сын!
– Ань, понимаешь, не факт. Матушка на старость лет только и делает, что вспоминает все мои косяки да проблемы, когда я на деньги играл. Не дай бог все передаст в свою богадельню! Или завещает все двоюродной сестре, у той пятеро детей, один меньше другого. Я не могу этого допустить. Потерпи, а? Год!
– Так долго, – куксится пассия Данила.
Ее лицо становится похожим на гримасу мартышки.
Я подхожу ближе, не дыша.
А они настолько друг другом увлечены, что меня не замечают.
Надо же! А говорил, сегодня у него собеседования – одно на за другим…
– Максимум, врачи дают срок матушке пожить два года. Два года, зай. Потом с жирухой разведусь и тебя женой сделаю, – обещает Данил.
– Два года? Господи. Два года ты будешь трахать это сало!
– Не злись, зая, я тебе подарок готовлю.
– Какой? – хлопает глазками и вдруг…
Она замечает меня.
Девица аж поперхнулась и покраснела. Личико сморщилось, став похожим на красную задницу макаки.
– Да-да-да-ня, – пищит она. – Даня. Это… Это все не то, что вы думаете! – выдает.
– Что с тобой? – недоумевает он.
– А вот что! – громко говорю я.
Данил вздрогнул всем телом и обернулся.
Такой высокий, широкоплечий, красивый молодой мужчина.
Рядом с ним, я, девушка комплекции plus-size не чувствовала себя толстой или огромной, но теперь понимаю, что он лишь играл влюбленность, не более того.
Следующие действия занимают несколько секунд не более.
Раз!
Я сую телефон в карман джинсовки.
Два!
Опускаю авоську с продуктами на брусчатку.
Три!
Швыряю в рожу предателю первое, что попалось под руку: банка с маринованными огурчиками.
Корнишоны!
– ЛЮДА?! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ!
Трус увернулся и банка врезалась в плечо его шмаре.
– Ай-ай-ай… Ты меня убила! Больно! Полиция!
– Держи, урод!
Я достаю вторую банку и швыряю в предателя.
На этот раз – лечо. Густое, наваристое, душистое!
На этот раз банка достигает цели: голова Данила.
Именно в тот миг, когда он повернулся в сторону своей давалки, чтобы посмотреть, как она.
Банка влетела ему в башку, чуть повыше виска.
Влетела и разбилась.
Осколки и лечо брызнули во все стороны.
– Успокойся! – орет он.
Я достаю еще одну баночку: бабушка в город передала через соседа заготовки.
Даня эти заготовки не то, что трескал за обе щеки: он их жрал ложками! Мог целую банку лечо за один присест умять!
Швыряю в мудака, он взвыл, прикрывая лицо, но следующая банка домашней тушенки из кролика прилетела ему прямо в пах.
Удар по яйцам в десяточку!
Данила заверещал кабанчиком, повалился на брусчатку. Он катается, зажав ладонями пострадавшее достоинство.
– Сегодня же покажу это видео твоей маме! И знай… твой короткий и толстенький отросток, который ты гордо называешь членом, не доставал даже до половины моей вагины! Если бы не клитор, я бы с тобой ни разу не кончила! – говорю я громко.
Может быть, это слышат случайные прохожие? Мне плевать! Пусть слышат.
И после этого я не остановилась, нет.
Жажда мести и желание сделать подлецу так же больно, заставили меня сорваться с места и поехать к Ольге Борисовне – матери Данила, старой приятельнице семьи. Я относилась к ней очень хорошо, тепло. Когда мамы не стало, она меня поддерживала, как никто другой, помогала во всем. Мы с Даней дружили еще со школы, общались, когда он поступил в универ и после его окончания… Разговоры о том, что мы будем парой, велись всегда. Наверное, я всегда была в него чуть-чуть влюблена, он мне нравится, гораздо больше, чем друг, но я всегда была полненькой. Поэтому стеснялась показывать чувства, да и вообще, вопрос с парнями у меня всегда вызывал сложности: отношений хотелось, секса – тоже, но попадались одни задроты или уроды.
Даня всегда шутил:
– На крайний случай, придешь, я тебе покажу звезды…
И, когда он неожиданно меня поцеловал после своего дня рождения, а потом прижал и полез в трусики, я растаяла.
Растаяла и поверила ему…
Так мы и начали встречаться: вместе провели целых шесть лет!
Я все ждала предложения руки и сердца. Но он, оказывается, использовал меня, как ширму, для своей матери, а сам за моей спиной и гулял с другими девушками, и в картишки поигрывал, и бизнесы продувал, один за другим.
Для последнего его начинания – бесконтактную автомойку – я продала родительскую квартиру.
Данил говорил, что закупил итальянское оборудование, участок выбрал, но дело прогорело, а вместе с ним – и мои денежки. Но я не обижалась и не делала из этого трагедии: ведь с кем не бывает провалов? А любимые люди всегда должны друг друга поддерживать и быть опорой.
Теперь я понимаю: он меня никогда не любил.
Просто.
Использовал.
И я отомщу…
Прямо сейчас!
Откладывать на потом то, что можно сделать сейчас, не стану.
Я сразу же поехала к матери Дани и выложила все, как на духу. Включила видео и показала всю гнилую натуру ее единственного, любимого сыночка.
Но у моей мести, к несчастью, оказались очень дурные последствия.
Глава 2
Людмила
– Сука жирная, выметайся!!
Дверь с грохотом влетает в стену.
Из нее аж вылетает кусок гипсокартона.
– Ты что творишь? Мы эту хату снимаем! – ахаю я.
На пороге спальни зверем замер Данил.
Здоровый, злой, рожа красная, как помидор.
Глазки маленькие, как у бешеного кабана.
– Выметайся… – ноздри трепещут. – Мразь последняя. Мозг совсем зарос салом, жирная тварь?!
Он делает шаг вперед и переворачивает комод возле кровати.
– Это ты мне изменил!
– ИЗМЕНИЛ?! – запрокинув голову, он лает, как шакал. – Изменяют тем, кому любят, тем, с кем по-настоящему состоят в отношениях, а ты… Просто удобная, одобренная мамой… подстилка! Никогда я тебя не любил. Никогда! И как же мне было мерзко между твоих ног… – кривится… – Буе!
– Замолчи! – стискиваю кулаки.
Он отходит в сторону и бьет кулаком по зеркалу, установленному на полу.
Между прочим, все это куплено на мои деньги, эти вещи переехали из моей старой квартиры.
– ПОШЛА ВОН! ЖИРНАЯ ЖАБА! СВИНОМАТКА! – орет он. – Пока я тебя не придушил. И знаешь, ты такая жирная, что даже руками тебя придушить не получится, надо будет проволоку на твою свиную шею набросить и только так… душить.
Высказав это, он тяжело дышит, опершись рукой о стену.
Второй ладонью растирает грудь в районе сердца.
– Ты на хрена маме все это показала? На хрена? Ее в больницу увезли. С приступом! Ее жизнь на волоске. Умрет – на твоей совести это останется, так и знай. А теперь… Выметайся. Выметайся! – повторяет глухим голосом.
– Ольге Борисовне плохо стало? – ахаю я. – В какой она больнице?
– А тебе зачем? Добить старуху? Выметайся!
Данил еще раз на меня взглянул так, что я решила не искушать судьбу.
По правде говоря, когда Данил пришел, я и так собирала вещи.
Только не свои, а его.
Ведь именно я нашла нам эту квартиру, когда свою продала. У мамы своей Даня жить не хотел, так что вот так мы решили: жить отдельно!
Еще я буквально позавчера оплатила квартиру на месяц вперед.
Со своих денег.
Из нас двоих уйти должен был он, а не я.
Но я не осмелилась сейчас спорить: потому что таким злым я не видела Данила никогда.
И, наверное, меня глушило чувством вины: в пылу мести я не подумала о том, как на старой женщине скажется видео, которое я ей показала.
Запоздало понимаю: это был сокрушительный удар в самое сердце!
Но думала ли я об этом тогда? Нет, разумеется!
Поэтому я предпочла быстро собрать свои вещи, самые необходимые, и поспешно уйти.
Да, он меня продавил, признаюсь.
В этот момент я была слаба и уязвлена морально: ведь еще утром я любила и верила, что любима…
Но случайная встреча днем разрушила эти иллюзии.
Мне было больно, так больно, как не было даже когда умерла моя мама, а папа – так тот давно скончался, от сахарного диабета, я еще в школе училась.
Да, я ушла, можно даже сказать, убежала, трусливо поджав хвост.
Вслед мне неслись проклятия, и это было только самое начало моих бед.
Потом неприятности посыпались на меня как из рога изобилия.
Умерла любимая бабушка, мне пришлось мотаться из города в деревню и обратно, договариваться с соседями, чтобы он присмотрели за ее домиком, пока я решаю дела в городе.
Следующим этапом моих неприятностей стало увольнение с работы.
Я проработала бухгалтером больше шести лет, сразу после универа туда устроилась.
По знакомству, через приятелей Дани.
По знакомству пришла, по знакомству и вышвырнули, с такой отвратительной характеристикой, что придется свою трудовую прятать, как волчий билет.
Но и это меня не сокрушило.
Меня подкосило другое: Данил был одержим жаждой мести.
В нашей переписке я иногда слала ему интимные фото, он сам просил.
Теперь эти фото были в его руках, и он распорядился ими самым гнусным образом: разместил их на сайте знакомств с самыми мерзкими характеристиками:
«Люблю секс, обожаю анал. Выезжаю на оргии»
Это был не просто удар в спину.
Он меня этим уничтожил: еще и листовки с моими фотографиями по району расклеил.
Меня узнавали, надо мной смеялись…
Я не выдержала подобного позора и просто решила уехать.
Куда?
Вариант был только один: в глухую деревню «Новосельская» !
Триста пятьдесят километров от города, минимум контактов, старый домик бабушки…
И целое лето впереди, которое я надеялась потратить на то, чтобы отремонтировать домик, залатать израненное сердце и найти в себе силы жить дальше.
***
Спустя полтора месяца
Деревня «Новосельская»
– Людк, а Людк…
– Ну, чего тебе, дядь Митяй? – беззлобно спросила у местного алкаша-сапожника.
Время семь утра, а он уже ошивался у местного магазинчика и стрелял мелочь на сигареты и выпивку.
– Новости хошь? Закачаешься! – улыбается, гоняя зубочистку из одного угла рта в другой.
– Какие еще новости?
– Нууу… Так я тебе сразу не скажу. Полтинник давай.
– Дядь Митяй, какой полтинник? Я везде карточкой плачу.
Алкаш ловко достает из кармана дешевый китайский телефон:
– Аппарат видала? Хуйляо какой-то.
– Может быть, хуавей?
– Может быть, хуявей. Их, китайцев, не разберешь. Короче, я теперь и переводами принимаю, во че! – гордо произносит. – Новости тебе, между прочим, сгодятся.
– Да господи, не отвяжетшься ведь?
– Отвяжусь, у других на пиво стрельну. Потом мимо дома твоей бабки пойду, обоссу тебе георгины, – пригрозил он.
Обоссыт или не обоссыт, черт его знает!
Так-то он беззлобный и иногда даже полезный: тяжести перетащить, разобрать мусор. Бабушка была совсем старая и за порядком уже не следила, а еще у меня на заднем дворе дрова хорошо бы порубить, так что…
Помощь от алкаша еще могла мне пригодиться, ссориться с местным не хотелось.
Поэтому я отправила ему перевод.
Алкаш дождался подтверждения перевода.
– Есть платеж, – кивает. – В общем, слушай. Эксклюзив. Новость для тебя, так вообще, номер один.
– С чего это сразу, для меня?
– Так ты же у нас баба незамужняя и одинокая, к тебе даже наш Святой Валентин не захаживает, а его агрегат у местных дам спросом пользуется. Так шта… – подмигивает. – На ус мотай, а потом дуй домой… Ноги брить, ресницы клеить, все дела. Ну и платье можно не в пол, а покороче.
Что? Сердито смотрю на выпивоху в растянутой тельняшке и теплых калошах с мехом, даже летом в них ходит.
– Дядь Митяй, ты сейчас договоришься у меня. Чего ты меня задерживаешь? Новость-то где?
– Вот бабы, а! К делу поближе, а поговорить с хорошим человеком? Эххх… Ладно, полтинник я получил, слушай. Кое-кто приезжает. Лужников Архип. Поняла? Сын Лужниковых, соседей твоей бабки.
– А что, там соседи есть? Я за бурьяном и не заметила.
– Приезжает, зуб даю. Мужику за сорок. Хорош. Бабам такие нравятся. В разводе. Понимаешь? Шанс твой. Ну все, Людк, давай. Я дальше пошел новостью торговать.
– Чегооо? И в чем тогда эксклюзив?
– Дай пятьсот рублей, я до завтрашнего утра никому, кроме тебя, больше не скажу. Он сегодня вечером приедет. С автобусом. У тебя будет фора, понимаешь?
– Да ну тебя, дядь Митяй. Я от одного такого в деревню скрылась. Не нужны мне мужики эти.
– Ты не по девочкам, случайно? Минздрав предупреждает: это как бы сейчас осуждается… – затрындел.
– Все, пошла я.
– Не дашь пятьсот рублей?
– Не дам, извини, дядь Митяй. Я тебя тысячу дам, если ты мне поможешь…
Я даже договорить не успела, а он уже – руки в брюки и кепку задвинул повыше:
– Тюююю… Что мне твоя тысяча? Я сейчас пятьсот сделаю. Не прилагая усилий, и завтра в несколько раз больше заработаю. Потому что я этого Архипа вот с таких лет знаю, – показывает ладонью от земли. – Привычки, сплетни, то се… С кем спал, с кем не спал. Да бабы за такие подробности еще аукцион устроят! Ну все, Людк, давай. Пошел я!
****
На день у меня было запланировано много дел, а вечером я собиралась чердак проверить: бабушка говорила, там инструменты лежат. Мне бы пригодились.
О новостях Митяя и думать забыла.
Приставила довольно шаткую деревянную лестницу к стене дома, полезла наверх.
Действительно, инструменты лежали там: огромный ящик. За один раз не утащишь, придется несколько рейсов делать. Я нагрузила в ведро часть инструментов.
Принимаюсь спускаться вниз, придерживаясь за лестницу одной рукой.
И вдруг…
В ленивой, жаркой деревенской тишине раздается громкий, пронзительный звук.
Мощный рык, тарахтение.
Потом…
БУХ. БУХ!
БАМ!
Совсем рядом со мной.
– Мама. Мамочки, стреляют, что ли?!
Я ахаю, взмахнув руками.
Ведро с инструментами летит вниз.
Лестница подо мной коварно зашаталась, и через миг я… тоже полетела вниз.
Вниз головой.
Лететь невысоко, но здесь бетонная отмостка вокруг всего дома.
Ой, мама, что будет! Скоро увидимся на том свете…
Летела вниз я совсем недолго, но… страшно.
Мое падение вдруг резко замедляется. Меня дергает, и я понимаю, что вишу вниз головой.
Часть сарафана замоталась вокруг груди и головы.
Кое-как освободив лицо, я понимаю, что задняя часть сарафана зацепилась за ржавый гвоздь.
Именно на нем я и вишу.
Вниз головой.
Задница сильно ноет, горит. Кажется об этот гвоздь я распорола себе зад и… трусы.
Трусы тоже зацепились за крючок и сейчас болтались на моих ногах, держась на гвозде.
И вся эта конструкция держалась, можно сказать, на одном честном слове.
– Ма-ма, – произношу я, икнув от страха.
Что же делать?
дернуться вниз и полететь, разбиться голову?
Или как-то… что-то…
Ой, мама, не знаю даже!
На помощь позвать? Стыдоба!
И вдруг я понимаю: кто-то идет в мою сторону.
Под тяжелой поступью незнакомца похрустывает гравий.
Глава 3
Архип
– Здесь поживешь, – хмуро бросаю двоюродному младшему брату, который вляпался в неприятности и был вынужден искать место, где схорониться на время.
А где еще хорониться, если не в глухой деревне «Новосельская»?
Издевательское название, конечно же: ведь новых жильцов эти края не видели десятилетиями.
Доживают одни старики, да фермеры, иногда заезжают в гости те, кто уже выпорхнул из этого захолустья.
Вот и все, в принципе.
Устрою Марка-балбеса, на свиную ферму, будет говно выгребать за свиньями, хоть какая-то польза от него! Да и пусть живет там, на летнике, при ферме.
В общем, спровадил брата, пристроил в тепленькое местечко, а сам вернулся в дом родителей.
Мда…
Бурьян здесь звиздец какой: как будто в джунглях.
Не беда, справлюсь!
Зря я, что ли купил мощную косилку для травы?
Ща как покошу все к чертовой бабушке!
Завел хорошенько, но китайское фуфло, которое по рекламе и бамбук лихо должно рубить, заводиться не хотело.
Завел еще раз и только потом, после череды рева и громких хлопков, косилка заработала, как надо.
Бурьян полетел во все стороны – и вдруг: КРИК!
Истошный, женский крик!
По ту сторону забора.
То, что кричала женщина, молодая, я понял сразу.
Соседи.
Кажется, там бабка жила, может, к ней кто приехал в гости.
Я не из тех, кто легко заводит контакты.
В деревню уехал не для того, чтобы хороводы водить, но все-таки соседи… А мне соседи будут нужны в вопросе строительства. Сейчас, чтобы баню перенести и забор, мнение соседа спросить нужно.
Поэтому, и исключительно поэтому я двинулся в сторону соседского дома.
Перемахнул через забор, огибая деревья бурьяна, последние кусты раздвигаю локтями и…
Просто выпадаю в полнейший ахтунг от увиденного.
Прямо на уровне моих глаз – женская пилотка.
Светлая кожа, нетронутая загаром, немного русоволосого пушка, расплывшегося в стороны, к бедрам. Это, кстати, признак сильной половой конституции, какого-то хрена всплыло в голове.
Шикарные, широкие бедра, переходящие в тонкую, для такой комплекции, талии.
Ниже, да-да, ниже…
Ну, потому что баба бултыхнулась вниз головой, поэтому ее грудь была, соответственно ниже, а не выше.
Ее грудь даже под сарафаном, в такой неправильной позе, давала о себе знать: тут уверенная четверка.
Сладкие сиськи колыхались под сарафаном, а сама обладательница этих роскошных форм едва дышала.
И, увидев мои ноги, заморгала медленно-медленно.
Прикусила верхнюю губу, втянув ее в ротик, и меня вштырило: хрен колом поднялся, концом уперся в ширинку.
В глотке аж рык родился:
– Охренеть, вот это привет… Соседушка! Я, конечно, знал, что в деревнях бабы, очуметь, какие голодные! Но чтобы вот так, сходу… терять трусы…
– Сними меня! – выдыхает соседка.
Делаю еще один шаг к ней, разглядывая рыжевато-русые волосы, густые, собранные в косу.
Ох, в такие волосы только кулак запустить и намотать, намотать хорошенько, а ее саму – прижать грудью к стене и врезаться сзади.
На скорости.
Так, чтобы бедра шлепались о ее пышный зад громко и четко!
– Снять тебя? На час? Нет, мало. Давай на ночь тебя сниму! – предложил я, поправив ширинку.
Глава 4
Людмила
– Сними меня! Сними немедленно, нахал! – воплю я.
Хуже ситуации и не придумаешь: я осталась без трусов, платье задралось и оказалось на груди и подмышками.
Я вишу вниз головой, все сокровище – нагишом, перед взглядом брутального, бородатого нахала, который разглядывает меня с огоньком в глазах.
С похотливым огоньком!
И бросает намеки, не менее кошмарные.
Умереть – не встать, вот это «подарочек»
– Помоги мне, чего стоишь?! – злюсь.
Боюсь сделать хотя бы одно лишнее движение, но все же позволила себе потереть кончик носа, намокший от пота, и вдруг…
Ткань платье, на которой я держалась, просто на честном слове, начала трещать.
Мужлан продолжает меня разглядывать, не думая даже помочь в этой ситуации, а я…
Просто мысленно прощаюсь с жизнью.
Как минимум, с жизнью здорового человека, ведь падение вниз головой не грозит ничем хорошим, кроме закрытой черепно-мозговой травмы и перелома шеи.
Может быть, я вообще…. умру.
– Ааааа!
С этим воплем я все-таки лечу вниз.
Я четко ощутила мгновение, когда даже минимальной поддержки не стало.
Тело летит вниз, я прощаюсь с жизнью.
Падение длилось всего секунду, не больше.
Но для меня эта секунда стала пыткой и растянулась в бесконечность, полную страха и паники.
Однако удара не последовало.
Мое тело зависло, а потом его резко крутануло, и я оказалась прижата к широкой, мускулистой груди мужчины.
Он – высокий, большой и… невероятно сильный, если удерживает на весу – меня – девушку не миниатюрной комплекции.
Во мне восемьдесят килограмм…
Мой бывший, Даня, тоже был высокого роста, не такой плечистый, и его руки не напоминали силки, попав в которые невероятно сложно выбраться.
Откровенно говоря, Даня меня на руки ни разу не поднимал, а этот…
Здоровяк держит меня и даже не шелохнется, не моргнет.
Он опустил взгляд вниз, рассматривая меня, а я не могу посмотреть на него в ответ.
Мое лицо горит, дыхание – сбившееся.
Тело застыло, его переполняет невероятная нега и умиротворение: я в безопасности и, кажется, цела, потому что не испытываю боли.
От мужчины вкусно пахнет. Запахи самые простые, их без труда можно разложить на составляющие: мускусный пот, сигареты, гель для душа и неожиданно громко звучит аромат недешевого парфюма.
Откуда у деревенского жителя такие возможности, можно только догадываться.
Или все гораздо проще – зашел в магазин, брызнул на себя из тестера и помчался окучивать деревенских красоток.
Тьфу, Люда, ты же на это не повелась, правда?
Однако сердечко не обманешь, а оно так взволнованно трепыхнулось в груди.
– Вот это у тебя большие и красивые… – присвистнул мужлан.
Его взгляд переместился на мою грудь, которая сейчас колыхалась взволнованно из-за участившегося дыхания.
Платье даже на груди держалось на честном слове: лиф сполз непростительно низко. Еще немного – и будут видны соски.
То есть, мужлан почти все мои прелести увидел!
Я возмущенно поднимаю взгляд на мужчину.
Он, кашлянув, добавляет:
– Глаза.
Голос осип, стал хриплым. С той низкой, выверенной хрипотцой, от которой трусики, если бы они на мне были, обязательно бы захотели слететь.
Но мои трусы-парашюты пятьдесят второго размера остались болтаться на гвозде.
– Какие у тебя большие и красивые глаза, – произносит мужлан.
Отпускать меня не спешит, напротив, прижал так крепко, что грудь едва не выпрыгивает из одежды.
– Спасибо, что поймали, а теперь… опустите меня.
– Опущу, – качнул головой в знак согласия. – Но не отпущу.
– Что?
– Отпущу только после того, как ты отблагодаришь спасителя. Есть у меня на этот счет… – снова начал пялиться на мою грудь. – Две потрясающие, классные сись… Идеи.
Ах, идеи у него имеются!
Нахал! Бородач озабоченный.
Едва встав на ноги, я одергиваю платье и одариваю спасителям самым строгим и недовольным взглядом, на который способна.
Мне кажется, он ростом под два метра. Я рядом с ним смотрюсь, как круглая кнопка или колобок.
Широкое лицо, темные волосы и брови, длинные ресницы.
Внимательный карий взгляд.
Красивый, вздохнула я про себя.
Да что за непруха такая: на моем пути снова повстречался красивый мужчина. Но я уже научена горьким опытом: с красивыми лучше не связываться, они себе на уме и потрясающие эгоисты, подлец.
К тому же все впечатление от лица мужчины портила довольно густая и длинная борода. Как у деда какого-то!
Вот и славно: есть у него недостаток внешности, а уж в характере даже спустя несколько секунд взаимодействия я выявила негативные черты.
– Как звать тебя?
– Никак не надо меня звать, спасибо. Благодарю за то, что не позволили упасть…
Он приближается ко мне, обдав смесью аромата парфюма и мужского запаха:
– Ты только свистни, я тебе еще и не так поддержать могу, – снова эта ухмылка и голодный блеск в темных глазах.
– Еще раз спасибо и… покиньте мою территорию! – чеканю я.
Голодный блеск в глаза мужлана не угасает ни на секунду.
Он, либо глухой, либо контуженный…
Такое тоже бывает.
Я повторила громче.
Твердым голосом:
– Спасибо и… покиньте мою территорию!
Только после этого искорка плотского интереса в глазах мужлана сменяется недоумением.
– Что?
– Что слышали! – всплескивая руками.
Грудь подпрыгивает. Взгляд мужлана становится совсем уж неприличным…
Нет, это ни в какие ворота.
Он, что, большую грудь никогда не видел?!
– У меня к вам вообще, много вопросов. Как вы проникли сюда? Это, между прочим, частная территория! Покиньте немедленно.
Мужлан выпрямляется.
До этого он стоял в расслабленной позе, а сейчас расправляет плечи, немного выкатывает грудь вперед и засовывает руки в карманы брюк.
Руки у него большие, пальцы длинные, но это руки не деревенского жителя. У него не руки работяги, из чего я делаю вывод: это не местный.
Вдруг осенило: неужели это тот Лужников, о котором говорил дядя Митяй?
Сосед?!
– Не думал, что вы, новосельские… Такие неприветливые! – произносит сквозь зубы.
– А мы такие, ага. Чужакам здесь не рады!
– Даже тем, кто жизнь спасает? – зыркнул недобро.
– Да без разницы, вообще! Тем более, это, кажется, у вас кто-то стрелял? Очень уж близко выстрелы прозвучали. Вы, вообще, с головой дружите или как?! Стреляете во дворе! – разошлась я.
– Воу-воу… Не ори ты так, соседка. Пошел я… Еще постреляю!
С этими словами мужлан уходит. Но перед этим он что-то сдернул с лестницы.
Я смотрю, как он удаляется по дорожке, и вдруг понимаю: он сорвал мои трусы.
Возле забора мужлан останавливается и, не поворачиваясь, бросает мне:
– Архип я. Захочешь забрать трусы, мой дом – слева от твоего.
Забрать трусы?!
Идти к нему с поклоном, чтобы забрать драную тряпку? Еще чего!
– Себе оставьте! – кричу ему вслед. – На память!
Сосед замирает у забора, на несколько секунд.
Крепко сжимает трусы в кулаке.
Сердце екнуло: эта дерзость может дорого мне обойтись.
Но он без единого слова перемахивает через забор.
