Текст книги "Счастье любой ценой (СИ)"

Автор книги: Айрин Лакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 66. Янина

Я просыпаюсь задолго до будильника, слепо шарю рукой под подушкой, ища телефон. Его нет на месте.

Я подскакиваю, думая, что забыла телефон в больнице или потеряла в другом месте. Я была не в самом лучшем состоянии вчера. Всё как во сне. Я даже не могу представить, где я могла оставить телефон.

Пролетаю мимо кухни, видя, как Владимир опять курит, стоя у открытого окна. Потом замечаю у него между пальцев свой смартфон.

– Доброе утро, – произносит он, не поднимая головы.

Потом разворачивается спиной ко мне, откладывая телефон в сторону. Плечи и спина Владимира напряжены.

Я не могу представить, что он искал в моём телефоне. Но вижу, что открыта галерея с фотографиями. На последнем фото я держу Илюшу на руках. Это фото было сделано летом, на день города.

– Доброе.

Холод из окна щупальцами скользит по полу и неприятно цепляет за ноги. Я подхожу к окну только для того, чтобы закрыть его. Владимир не двигается, даже головы не повернул в мою сторону. Где он витает мыслями?

Окно приходится закрыть, касаясь плечом мужского плеча. Потом неожиданно для себя обнимаю мужчину сзади, уткнувшись лбом в спину.

Владимир касается моих пальцев своими, накрывает руки горячими, шершавыми ладонями.

– Поедем в больницу? – спрашиваю я.

– Да. Иди, собирайся. Я уже давно не сплю, готов ехать прямо сейчас.

Я выхожу из кухни, но оборачиваюсь, сказав:

– Я могла бы и сама показать тебе фотографии Илюши, если бы ты попросил.

– Угу. Буду знать, как выглядит Илья в нормальном состоянии. Просить не стал. Времена для просьб канули в прошлое! – отзывается Владимир.

В больнице мне не дают увидеться с сыном. Владимир словно гранитная стена, которую не подвинуть. Я уже немного забыла, каким непреклонным и упёртым он может быть. Сейчас приходится вспоминать. Но вопреки отголоскам памяти, его сегодняшняя настойчивость не пугает и не отталкивает меня.

Если бы не его теперешний напор, Илье было бы только хуже. Я хочу увидеть сына, не устану просить дать мне увидеть его. Но Владимир говорит: «Нет!»

Врач только завершил обход. Состояние Ильи – стабильное. Операция вчера прошла успешно. Он должен пойти на поправку.

Владимира пускают к сыну. Но тоже ненадолго. Дают посмотреть только издалека. На этом всё. Пятиминутное посещение больницы можно считать оконченным.

– Я хочу увидеть сына. К сыну меня не пускает не врач, а ты! – упрекаю я Владимира, вдыхаю морозный сибирский воздух.

– Да! – спокойно пожимает плечами Владимир. – Что-то ещё?

– Ты! – у меня не хватает слов, чтобы выразить ему всё своё возмущение. – Я не думала, что ты настолько очерствел!

– Не нравится? Ты сама сделала меня таким! – резко отвечает мне Владимир. – Сына увидишь позже, когда ему значительно полегчает. Сейчас изменения только на показаниях приборов. Немного спала опухоль…

– Ты будешь держать меня вдали от сына?

– Так будет лучше для тебя!

– Кто ты такой, чтобы удерживать родную мать вдали от ребёнка? От любимого ребёнка!

– Никто! Абсолютно никто, – усмехается Владимир. – Хотя нет, подожди. Я же считаюсь дядей Ильи в глазах общественности.

– Ты не вправе удерживать меня на расстоянии! – продолжаю я, не обращая внимания на слова Владимира. – Возможно, ты считаешь меня плохой матерью, потому что я не уберегла сына! Хотела бы я обвариться сама вместо него, чтобы кожа лохмотьями слезла. Хотела бы, но не могу…. А ты, Володя!..

Я перевожу дыхание.

– Я давала тебе шанс. Я написала тебе о рождении Ильи. Я понимала, что неправильно держать тебя в неведении о судьбе сына. Ты его отец. Но ты не захотел знать о нём ничего! Ты сказал, что тебе не нужны подачки в виде крох информации.

По лицу Владимира пробежала тень.

– Ты ничего не захотел знать, но зато предложил мне подработать шлюхой по телефону! – я перевела дыхание, выплеснув последние капли обиды на Володю.

Он на мгновение прикрыл глаза, усмехнулся.

– У нас с тобой вечное соревнование. Кто ужалит больнее, да?

Я потёрла замёрзшие пальцы друг о друга. Никак не привыкну к сибирским морозам, к тому же забыла в городе свои перчатки.

– Дай сюда! – цыкнул Володя, накрывая мои руки горячими ладонями. – Где перчатки?

– Забыла, – вздохнула я.

– Пойдём, купим тебе перчатки или варежки. Спрячь пока руки в карманы, дурёха.

Володя буднично придерживал меня под локоть, ведя через дорогу. Его кидало из крайности в крайность от заботы обо всём до обжигающей ненависти.

Володя купил мне перчатки с мягким мехом внутри.

– Обо мне печёшься, а сам приехал в демисезонном пальто, – упрекнула я его.

– Не успел взять с собой ничего. Не думал, что придётся задержаться надолго, – нахмурился Володя.

– Да? – рассмеялась я абсурдности нашей ситуации. – А как ты хотел?

Володя не ответил, но повёл меня в сторону супермаркета, чтобы купить продукты.

– Тебе нравится здесь жить? Обстановка, климат… – буднично спросил он, пока толкал впереди себя тележку в супермаркете.

– Почему спрашиваешь?

– Кажется, что здесь полгода зима. Мёрзнешь по полгода…

– Больше, чем полгода, – честно призналась я. – Хотела перебраться в центральную часть России, где теплее. Но не решалась. Срываться в никуда с ребёнком – не самая лучшая затея. Здесь у меня брат живёт неподалёку, мама приезжает каждый месяц…

Я удивлялась спокойному тону нашего разговора. Совсем недавно мы едва не орали друг на друга, а сейчас беседуем, как хорошие знакомые.

– Я только наладила свою жизнь. До несчастного случая с Илюшей…

– Наладила? – заламывает бровь Владимир.

– Как смогла! – отвечаю, понимая, что ему мои заслуги кажутся пылью под ногами, а я радовалась тому, что есть: нормальной работе, квартире, успехам развивающегося малыша.

Глава 67. Владимир

Я только сейчас понимаю, чего я боялся больше всего тогда, три года назад. Я боялся того, что Янина научится обходиться без меня.

Когда случилось несчастье со Славкой, я целиком и полностью взял контроль в свои руки. Янина сильно переживала гибель мужа и потерю ребёнка. Она выглядела беспомощной и растерянной.

Я помогал ей, думая о том, что несчастье сблизит Янину со мной. Я хотел быть для неё стеной, опорой, хотел быть для неё всем.

Хуже всего было думать, что однажды она научится обходиться без меня и моей поддержки. Я понимал, что на тот момент она видит во мне только временную опору, и боялся лишиться даже такого внимания.

Янина смогла жить без моей помощи и пристального внимания. Поневоле я начинаю присматриваться к ней, новой. Подмечаю другие черты, которых не видел раньше.

Янина разговаривает со мной почти спокойно. Иногда она прячет глаза и переводит взгляд в сторону, смотрит на меня с опаской, ожидая подвоха или резкого слова.

Она автоматически проверяет срок годности на пачке с молоком, обращая на дату выработки куда больше внимания, чем на меня.

– Ответь на один вопрос.

– Какой? – быстрый взгляд из-под пушистых ресниц.

– Ты же понимаешь, что восстановление Ильи – это не вопрос одного месяца. На это потребуется много времени.

– Понимаю, – твёрдо ответила Янина, усмехнувшись. – Есть ещё твоё условие. Оно же не испарилось бесследно? Тебе до сих пор нужен ребёнок?

– Нужен. Хочу семью, – ответил я, едва не добавив «с тобой».

– И что ты хотел спросить? Или ты просто хотел убедиться, что я верно поняла условия, на которых ты согласился оказать мне помощь?

– И да, и нет…

Неужели я свихнулся настолько, что предложил ей родить для меня ребёнка? Родить и отдать. А она, доведённая до отчаяния, согласилась. Заранее согласилась отдать одного ребёнка, чтобы спасти жизнь другому.

Кажется, у нас с Яниной одинаковый диагноз… Один на двоих. Только никто не признается.

Я – так точно. Не хочу. Потом Янину опять перемкнёт, она упрётся в свою самостоятельность, на этот раз уже доказанную жизнью, и оставит меня.

Не хочу опять тишины и пустоты.

– Ты бы осталась?

– Что? – глаза Янины округлились.

– Жить в одном городе. В том, откуда сбежала, – усмехаюсь я. – Тебе придётся задержаться в нём, как минимум, на один год. Или ты потом снова вернёшься в глухую Сибирь?

– Давай по фактам… Ты предлагаешь мне родить ребёнка, отдать его. Потом жить в том же городе, зная, что в твоей семье воспитывается мой сын или моя дочь?

– Будешь считаться тётей, – усмехнулся я.

– Ха. А если родится моя вторая копия? И что тогда? – усмехнулась мне в ответ Янина, глядя мне в глаза.

Она быстро оправилась после шока от моего приезда, молодец. Зубки показывает.

Поневоле я зауважал её ещё больше. И просто захотел. В пах прострельнуло возбуждение.

– Жаль, что у тебя нет сестры-близняшки. Тогда можно было бы провернуть тот же фокус, что и ты, да? – я нарочно кольнул в больное место, чтобы посмотреть на её реакцию.

Янина моргнула, отвела взгляд и поспешно отошла к лотку с фруктами, перебирая одинаковые яблоки.

– Для меня это было жизненно важно, Владимир. Для тебя – это просто шанс поквитаться за старые обиды. Ты получишь желаемое. Но я не останусь. Нет. Ни за что. У моего второго ребёнка будет полная семья. Надеюсь, что отец будет любить ребёнка, а не видеть в нём средство мести. Надеюсь, что твоя жена будет ласкова с малышом…

Янина слегка свела брови и поджала губы, говоря о моей жене. Алина ей не понравилась.

Алина… Надо проучить суку, чтобы не совала нос не в свои дела.

– Сомневаешься, что я буду любить ребёнка?

Я сжал руку Янины за запястье.

– Сомневаешься?

– Я не верю, что ты чудовище, Володя. Но не понимаю, почему иногда ты очень сильно хочешь им стать.

Янина осторожно высвободила руку и растёрла запястье. Я глупо перевёл взгляд на красноватые следы от своих пальцев на её запястье.

– Так сильно сжал? Извини.

– Не знаю. Не знаю, что для тебя сильно, а что – нет…

Янина ловко увернулась от меня, лавируя в овощном ряду. Вроде держится близко, но на расстоянии, чтобы я не смог дотянуться до неё рукой.

– Ян?

– Что?

– Ты меня боишься, что ли? – открыто спросил.

– Я не знаю, какие мысли бродят в твоей голове, и что ещё ты потребуешь от меня. Поэтому – да, боюсь. Ты изменился…

Неприятно слышать. Но зато честно. Она научилась говорить прямо и не юлить? Дорогого стоит. Мне хочется завалить нынешнюю версию Янины вопросами обо всём подряд и послушать, что она ответит мне.

Мне приходится заставлять себя притормозить. Я же приехал не для того, чтобы вот так, с разбега, вновь вляпываться по уши в неё!

Потом, в квартире, я наблюдаю за её будничными действиями, понимая, что я больной по ней уже много лет, и поздно посылать сигналы SOS. Это надо было делать давно, ещё с того самого первого дня, когда увидел её фото.

– Тебе помочь?

Янина удивлённо смотрит на меня, отодвигается от стола, пожимая плечом.

– Даже не знаю. Я сама могу справиться.

– О, да, ты же самостоятельная! – усмехаюсь. – Гордишься собой?

Янина вздыхает:

– Я уже забыла, насколько сложно с тобой бывало раньше. А сейчас стало ещё сложнее. Ты же весь пылаешь недовольством. Чем сейчас тебя задели мои слова? Я не привыкла, чтобы мне помогали на кухне. Только и всего. При жизни Славка этого не делал. Потом было некому. Не Илюшке же, хотя он любит крутиться возле ног на кухне и греметь кастрюльками…

От воспоминания о проделках сына на лице Янины расплывается счастливая улыбка, глаза светлеют и озорно начинают сверкать.

Я застываю на месте и задерживаю дыхание, чтобы не спугнуть этот момент даже слишком шумным вздохом.

Красивая, чёрт бы тебя побрал. Трогательная красота, которую хочется сберечь и укрыть от всех невзгод. Сберечь, но не травить…

Янина отворачивается вновь к столу, начиная чистить овощи. От каждого её жеста меня окатывает тёплыми волнами и солнечными лучами.

В моей жизни нет места уютным посиделкам на кухне или совместным занятиям. Я женился, будто назло себе, на девушке яркой и обжигающе красивой, но пустой, как пакет с воздухом.

Я сам себя лишил близости и тепла, болван, а теперь сижу и кусаю локти, смотрю голодным помойным псом на мясо.

– Но, если хочешь, можешь помочь, – предлагает Янина и тут же толкает в мою сторону лук. – Вот. Не люблю его чистить и резать.

Коварная. Я едва сдерживаю улыбку, кажется, первую, за всё время. Лёгкую и рвущуюся изнутри.

Чёрт! Сколько времени придётся пробыть здесь, пока разрешат перевезти сына в другой город? Я же точно свихнусь и на этот раз не смогу отпустить Янину.

«Ты получишь желаемое. Но я не останусь. Нет. Ни за что…» – сказала она.

Посмотрим…

Глава 68. Владимир

Еда, приготовленная руками Янины, кажется вкуснее всего, что я ел. Или просто вместе с её появлением у жизни вновь появляется вкус. Но потом вспоминаю, что Славка неоднократно хвастался, что жена его хорошо готовит. Он и правда округлился, когда начал жить с Яниной. Так что нет, это говорит не только моя повёрнутость на ней. Но сама реальность, как она есть.

Янина прибирает со стола, тщательно моет и вытирает посуду, потом обводит комнату взглядом, решая, чем бы ещё занять своё время.

Мной. Займи его мной…

Я тяну её за руку, прижимая к себе, опускаю руки на талию. Стройное тело прижимается к моему, вызывая вихрь ощущений.

– Понятно, – усмехается Янина, опуская взгляд на мою грудь. – Пора трудиться над исполнением своей части договорённости?

Зараза… Бьёт как будто специально.

– Нет. Не совсем. Потрудиться успеем. Я от этого не откажусь, будь уверена.

Поднимаю её лицо к себе, заставляя смотреть на себя.

– Но сейчас просто хочу вот так. Обними…

Удивлённый взгляд Янины быстро скользит по моему лицу. Тонкие пальчики не спеша взбираются по моим рукам к плечам, на грудь, потом медленно скользят за спину. Круг замыкается её сомкнутыми пальцами.

Не могу удержаться, прикрываю глаза от удовольствия. Охренеть можно от её нежности. Вопреки всему. Как только находит в себе эту нежность для меня?

– Постой ещё, – прошу я, когда чувствую, что она пытается отдалиться.

– Долго стоять?

– Тебе неприятно, да?

– Нет, наоборот, – немного сбивчиво отвечает она, избегая смотреть мне прямо в глаза. – Но это неправильно. У тебя своя жизнь, у меня своя. Так сложилось.

– Моя жизнь? На что-то намекаешь? Скажи прямо.

– Прямо? – Янина опять перемещает руки, гладя меня по груди, обхватывает шею, говоря с улыбкой. – У тебя есть жена. А ты изменяешь ей. Со мной. Вот тебе прямая правда.

Отстраняется. А вот хрена с два ты уйдёшь от меня. Я вжимаю её в себя и наклоняюсь, целуя губы. Янина протестующе ведёт головой в сторону. Приходится приструнить её, заставив замереть на месте.

– Может быть, наоборот? – шепчу я, прикасаюсь к её губам. – Может быть, я изменял всё это время тебе с ней? А сейчас не хочу…

Я запечатываю её рот поцелуем, сводящим с ума. Мягкие губки и желанные дрожат под моим напором, поначалу не желая отвечать мне. Я зажимаю её губы по очереди, удерживая в плену своих, нежно дотрагиваюсь языком и немного прикусываю, посасывая. Янина судорожно вздыхает, отстраняясь.

– Ты опять поступаешь неправильно и заставляешь меня чувствовать себя жуткой обманщицей.

– Ты и есть обманщица. Даже перед собой. Постоянно обманываешь, делая вид, что между нами ничего нет и быть не может.

Янина прикрывает глаза, водит кончиками пальцев по моему лицу, словно изучает меня наощупь, вслепую. Не удерживаюсь и прикусываю её пальчик, целуя.

– Ты прав. Между нами ничего не может быть.

– Но сейчас что-то есть. И было. Не отрицай…

Я прижимаюсь губами к её шее, облизывая синеватую жилку под тонкой кожей, слушая бешеное сердцебиение.

– Есть, – обречённо вздыхает Янина, тяжело дыша. – Почему ты такой?

– Какой же?

– Волнующий. Я не в своей тарелке рядом с тобой или в своей, но она кажется мне непривычной. И мне не хочется привыкать. Особенно сейчас, когда это временно…

От её признания мне становится легко и свободно. Всё остальное перестаёт иметь значение.

Я начинаю целовать её жадно и исступлённо. Она отвечает мне, наконец, точно так же. Мой язык касается её языка. Пальцы перемещаются ниже, с талии на её попку. Я сминаю её руками и сам не понимаю, как начинаю стягивать с неё джинсы.

Уже стянул, запустив руку в трусики, судорожно присвистнув. Мокрые насквозь, а её лоно ритмично сокращается и жаждет продолжения, когда я ныряю в него пальцами.

Янина постанывает, пьяно глядя на меня, и толкается бёдрами на мою руку.

Я продолжаю ласкать её, ускоряясь. Понимаю, что сейчас она долго не выдержит и кончит, сильно сжав мои пальцы. Так и происходит.

Её влага заливает мои пальцы. Я сам стону в унисон с Яниной от её оргазма.

– Отзывчивая моя… Нежная. Хочешь ещё?

– Не хочу… Но ты же не остановишься?

– А давай ты не будешь врать? – спрашиваю я, подхватываю на руки и опускаю на диван в зале.

Я мгновенно избавляю Янину от одежды и раздеваюсь сам, желая лишь одного – прижаться к ней так, чтобы невозможно было расцепить нас.

– Не врать? – спрашивает она, пропуская пряди моих волос между пальцами, пока я целую её шею.

– Да-а-а-а-а…

– Хочу тебя, – признаётся она, разводя ноги в стороны.

Одной ногой она обвивает меня за поясницу и вынуждает опуститься. Член дёргается, касаясь влажных складок, проникает в глубину.

Она разгорячённая, мягкая и готова принять меня. Ужасно скользкая, но тесная и сладко тугая. Приходится заполнять её короткими толчками, отвоёвывая каждый сантиметр плоти. Стону от удовольствия, покалывающего позвоночник. Янина отвечает мне таким же стоном и, стесняясь, прикрывает рот ладошкой.

– Дурочка, – кусаю мягкую ладонь. – Убери руку. Нам же хорошо вместе, маленькая. Когда ты это признаешь?

– Хорошо-о-о-о… – стонет она, выгибаясь подо мной, и ещё шире распахивает бёдра. – Даже слишком хорошо для нас.

Я на время перестаю соображать и лишаюсь возможности здраво мыслить и говорить.

Красноречивее слов звучит синхронное пение тел, сочно соприкасающихся друг с другом. Сейчас хочется медлить и растягивать удовольствие. Не спеша выходить полностью и погружаться снова и снова.

Но даже от такого медленного эротичного соития я накачиваюсь возбуждением, кончая нестерпимо остро и приятно. В неё, вместе с ней…

Я прижимаю её к дивану всем своим телом. Янина выдыхает и постанывает, продолжая дрожать от оргазма.

Я приподнимаюсь на локтях, разглядывая её лицо, безмятежное и полное эйфории. Янина сама тянется ко мне, целуя.

– Слишком хорошо? – спрашиваю я.

– И невозможно.

Я перекатываюсь на бок, глядя, как её кожа покрывается мурашками и мелко дрожит под кончиками моих пальцев.

– Невозможно? Ошибаешься. Лежи! – останавливаю её, замечая, что она порывается встать. Притягиваю к себе на плечо. – Лежи. Твоё место здесь. Со мной.

– С тобой? – переспрашивает Янина с лёгким смехом. – Ничего не перепутал?

– Мужчины у тебя сейчас нет. Так?

– Да, ты прав. У меня нет мужчины.

– Сколько мужчин у тебя было? – спрашиваю неизвестно зачем, но уже начинаю ревновать ко всем мужчинам.

– Один.

Янина вытягивается и сладко жмурится, как сонная и сытая кошечка, всё-таки садится, поворачиваясь ко мне спиной.

– После смерти мужа у меня был всего один мужчина. Ты. А у тебя…

Янина не успевает договорить. Нас прерывает трель звонка на моём телефоне. Янина подаёт мне его без тени на улыбке на лице.

– А у тебя есть жена.

Янина поспешно удаляется в ванную с отстранённым видом, чтобы поскорее смыть с себя следы моих прикосновения.

Я перевожу взгляд на дисплей. Алина. Сука, как ты не вовремя…

Глава 69. Алина

Супруг уехал на несколько дней. Не сказал, куда уехал. Алина только могла надеяться, что это на самом деле деловая поездка, а не что-то другое.

Алина звонила мужу несколько раз. Но он просто не брал трубку. А после очередного звонка внезапно перезвонил сам. Почти сразу же.

– Привет. Алина.

– Привет, милый! Скоро вернёшься? Я так скучаю!

– Нет, ещё не скоро. У меня есть очень важные дела, связанные со здоровьем близких людей…

Сердце Алины кольнуло предчувствием.

Но потом накатила злоба, ошпарив, словно кипятком. Значит, та тварь всё-таки смогла дозвониться! Настырная дрянь, шалава!

Алина не знала ничего о той девушке, но чувствовала нутром, что здесь замешан не только родственный интерес. Это она, сука с фотографии. Со стеклянными глазами красивой куклы. Блеющая овца решила не опускать руки после одного неудачного разговора!

Дрянь… Алина сжала пальцы, вдавив в мягкую ладонь острые ногти в форме пик. Расколотить бы фото. Но этим она себе не поможет.

В голове у Алины крутилась только одна мысль. Сука нацелилась увести из семьи её мужа!

От злости она не расслышала, что говорил муж.

– Ты меня слушаешь? – резко спросил он.

– Извини. Я была в подвале. Ты же знаешь, что здесь у нас почти не ловит… – как можно ласковее сказала Алина. – Теперь слышу. Повтори, пожалуйста.

– У тебя же есть маленькая сумочка? – спросил муж.

– Конечно, есть, милый.

– Клатч, да? Кажется, так их называют. Как ты думаешь, Алина, много ли поместится в этот клатч? – заботливо спросил супруг.

– Не знаю, милый.

– А ты подумай. Что ты обычно туда запихиваешь?

Алина не понимала, к чему клонит муж. Но злить его не хотелось. Поэтому она послушно ответила:

– Кошелёк, телефон, ключи, может быть, помаду, зеркальце и салфетки.

– О, как много! – усмехнулся Владимир. – Но ты забыла кое-что ещё.

– Да?

– Да. Туда поместится твой паспорт. Ну, поместится же, правда?

– Правда, – едва дыша, ответила Алина.

– Так вот, послушай меня. Не решай за меня мои семейные проблемы и вопросы. Не решай за меня, с кем мне стоит говорить. Нечем заняться? Пиздуй в салон красоты или в спортзал, сиди с подругой в кафе, обсуждая всякую хуйню. Но не трогай мою семью.

– Я…

– Я запрещаю тебе даже мысленно тявкать на моих близких.

– Милый, я же не знала…

– Заткнись. Можешь не корчить из себя особу недалёкого ума. Я знаю, что ты не такая.

– Вова… – голос почему-то сильно дрожал.

Муж впервые разговаривал с ней таким тоном, и ей было не до шуток.

– Ты меня слушаешь?

– Да.

– Хорошо. Надеюсь, что ты меня поняла. Иначе ты вылетишь из моего дома с одним клатчем, в котором будет лежать не всё то дерьмо, что ты перечислила. Нет. Там будет лежать только твой паспорт и салфетки. Нужно же будет чем-то сопли подтирать.

– Прости, я не знала, что для тебя это так важно, – еле выдавила из себя Алина.

– И ещё одно. Чтобы тебе лучше понималось. Я запрещаю тебе брать машину.

Алина задохнулась. Машина была оформлена на мужа, Алина ездила по доверенности.

– Но как же…

– Ногами. А ещё есть общественный транспорт и такси эконом класса.

Муж отключился, даже не попрощавшись.

Алина без сил опустилась на кресло, моргая и глядя перед собой. Так холодно муж не разговаривал с ней ни разу.

«Не трогай мою семью…»– гремели слова мужа в её ушах.

Кажется, Янина говорила что-то о ребёнке. От шока Алина не сразу смогла вспомнить, как именно говорила эта дрянь. Но потом вспомнила.

«Позвольте мне услышать Владимира? Мне очень нужна его помощь… Это касается ребёнка!»– так сказала Янина.

«Не трогай мою семью…»

«Это касается ребёнка!»

Чёрт!.. Алина подскочила, как ужаленная. Речь шла о ребёнке Владимира? Об их общем ребёнке?

Алина закружила по дому. О ребёнке она слышала впервые. О Янине она не знала ничего…

«Сука. Дрянь. Если это ребёнок Владимира, то понятна его реакция… Продуманная тварь!» – со злобой думала Алина, ненавидя на расстоянии и саму Янину, и её ребёнка. Сразу двоих.

Алина налила себе большой бокал вина и залпом осушила половину. Надо узнать больше об этой Янине. Что она из себя представляет?

К счастью, Алина была в очень хороших отношениях с мамой Владимира. Недолго думая, она позвонила свекрови.