Текст книги "Счастье любой ценой (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 31. Янина
С будущей женой брата я познакомилась. Не могу сказать, что мне очень сильно понравилась эта девушка. Она казалась мне немного ехидной и высокомерной, как будто делала одолжение, находясь в гостях в деревне у мамы будущего мужа.
Но не мне же предстояло жить с ней, а брату. Если его устраивает эта девушка, значит, так тому и быть.
Новогодние каникулы протекали быстро в ежедневной суете и рутине. В доме у мамы постоянно кто-то находился из гостей. Скучать не приходилось.
Я даже немного устала от обилия выслушиваемых соболезнований в мою сторону. Мама-то всем своим успела рассказать, что я осталась вдовой.
Слухи в деревне расходились очень быстро. Сказал одному – тот доложил ещё одному, и так по цепочке.
Я созванивалась с Владимиром. Он передавал привет от родителей и присылал яркие радужные фото из предновогодней Германии.
Я не могла похвастать такими же радужными фотографиями в ответ, но прислала всё-таки Владимиру фото, на котором было видно всю нашу семью.
Владимир перезвонил почти сразу же. Голос у него звучал немного иначе, более расслабленно и мягко. Чувствовалось, что Владимир выпил.
– Привет, Янина. Милое семейное фото.
– Спасибо, Володя. Как проводишь время?
– Мог бы сказать, что замечательно, но с тобой было бы гораздо лучше… Мужчина на фото – твой брат, да, насколько я помню?..
– Да, именно так.
– Вы не похожи. Ты сильно похожа на свою маму.
– Да. А брат пошёл весь в отца.
– Милое фото, – повторил Владимир. Послышался шум, как будто хлопнула дверь. Кажется, он вышел из комнаты. – А что насчёт одиночного фото от тебя?
– Что?
– Да-а-а-а. Скинь мне своё фото. Там, где ты одна. Без посторонних.
Я задохнулась от возмущения. В просьбе Владимира мне чудился скрытый подтекст.
– Я не прошу много, Янина. Не требую фото в стиле ню. Хотя, если захочешь, я не стану отказываться.
– Перестань меня провоцировать. Или я точно перестану с тобой разговаривать даже так.
– Какая ты злючка! – рассмеялся Владимир. – А мне не жалко фото для тебя. Я скину тебе своё фото!
– Не надо.
– Скину, – упрямо повторил Владимир и сменил тему. – У меня есть для тебя подарок на новый год. Хочется верить, что он тебе понравится. А ты?
Я прикусила губу: потому что не озадачивалась покупкой подарка для Владимира.
– Не тушуйся, Янина. В качестве подарка на Новый год я попрошу исполнить тебя всего одну мою маленькую просьбу. Идёт?
– Не хочу соглашаться неизвестно на что!
– Всего лишь одна. Маленькая. Просьба, – чётко произнёс Владимир. – Пожалуйста. Взамен проси всё, что хочешь.
– Абсолютно всё? – уточнила я, не заметив, как мой голос снизился до шёпота.
– Да. А если пошепчешься со мной ещё немного, я достану тебе луну с неба. Хотя мне больше нравится твоя луна. Та, что у тебя на щеке…
Владимир меня волновал, задевал какие-то струнки в глубине, от которых всё начинало звенеть и дрожать.
Я становилась сама не своя. Мне нужно было абстрагироваться от него, попытаться забыть, но не получалось.
Вместо этого в каждом слове Володи мне чудился скрытый подтекст. От него бросало в жар и становилось не по себе.
* * *
В новогоднюю ночь празднование протекало, как обычно, с семьёй. У нас в гостях собралось довольно много маминых родственников и друзей.
Стол ломился от угощений. Гости едва смогли разместиться в зале, пришлось даже занять два стула у соседей.
Было шумно и, наверное, по-своему весело.
Я едва дотерпела до положенных двенадцати ноль-ноль. Потом посидела ещё немного для приличия и извинилась перед гостями, отправившись спать.
Я устала за те два дня перед тридцать первым декабря, когда мы с мамой целый день проводили на кухне, лепили пельмени и нарезали салаты.
Я рухнула на кровать без сил и поставила телефон на беззвучный режим, чтобы мне не докучали звуки входящих сообщений и звонков.
Утро первого января выдалась необыкновенно тихим. Гости разбрелись по домам уже после рассвета.
Вставать не хотелось. На кухне меня ждала только огромная гора немытой посуды. Я лежала в кровати и просто прислушивалась к тишине, вспоминала годы, проведённые в стенах родного дома.
Эта комната раньше была моей детской. Я знала, что, если отодвинуть диван, там, снизу, на обоях ещё можно увидеть детские рисунки, сделанные моей рукой.
Мама не стала заклеивать этот кусок обоев новыми, оставила рисунки на память.
Я достала телефон из-под подушки и принялась отвечать на поздравления, которых было немало.
Дошла до сообщения о пропущенных звонках Владимира. Пальцы дрогнули…
Владимир звонил не один раз и писал. Я просмотрела все его сообщения и почувствовала себя неблагодарной. Он так много сделал для меня, а я даже не отправила ему сообщение с дежурными поздравлениями.
Я набрала текст сообщения, отправив ему поздравление с Новым Годом. Спустя несколько мгновений отправила ещё одно сообщение следом:
«Извини. Я вчера очень устала и практически сразу легла спать, поставив телефон на беззвучный режим».
Едва успела отложить телефон, как пришло ответное сообщение. От Владимира.
Я пыталась прикинуть, сколько часов разницы между моим городом и Германией. Кажется, не так уж много.
Сейчас зима, всего пару часов или около того. Но всё равно у Владимира сейчас очень раннее утро.
Владимир: «Я уже хотел осаждать местных операторов авиалиний, чтобы заказать билет в Россию. Рад, что ты объявилась».
Я немного помедлила, но всё же ответила ему.
«Не хотела, чтобы ты волновался. Извини».
Владимир отвечал очень быстро, как будто только и ждал того, что я вот-вот объявлюсь.
Владимир: «Не извиняйся. Или извинишься, но позднее. Идёт?.. Как встретили Новый Год?»
Я: «Обыкновенно. Поздравление президента, шампанское… Немного постреляли китайской пиротехникой».
Владимир: «Ты же не пьёшь шампанское…»
Надо же! Владимир меня удивлял. Оказывается, он запомнил, что я не пью шампанское. Могу только пригубить, делая вид, что пью. Но я его не пью. Мне не нравится это газированное вино.
Я: «Ты меня раскусил. Я просто сделала вид, что пью, подняв бокал за компанию. Как отметил ты?»
Владимир: «Скучно. Сидел и пытался дозвониться до тебя…»
Я: «Ещё очень рано. Ты не ложился спать?»
Владимир: «Нет. Тебе можно позвонить? Хочу услышать твой голос…»
Я замялась. Мне не хотелось запутывать наши отношения ещё больше, чем есть сейчас. Но я чувствовала себя должной и обязанной Владимиру. Я тщательно думала только об этом, старательно отгораживая мысль о том, что Владимир заставляет меня волноваться.
Я: «Не думаю, что это хорошая идея. У тебя ещё очень рано. Ложись, отдохни. Попозже созвонимся?»
Владимир немного помедлил, но всё же прислал мне ответ.
Владимир: «Я не устал. Опять отталкиваешь меня, вредная? Или ты написала «извини» просто для того, чтобы я от тебя отстал, да? Ничего не стоит за этим словом?»
Кажется, я даже через пиксели на экране чувствовала, насколько Володя сейчас заведён. Даже воздух в комнате казался напряжённым и вибрировал от нетерпения.
Глава 32. Янина
Я всё ещё медлила, думая, как ответить Владимиру, а пальцы уже сами проворно нажимали на сенсорную клавиатуру.
Я: «Володя, не злись, пожалуйста… Я не отталкиваю тебя. Я стараюсь держать необходимую дистанцию!»
Владимир: «Хорошо. Но как насчёт моего новогоднего подарка?»
Поневоле я улыбнулась: напору Владимира можно было позавидовать. Он был безудержным и настаивал на своём несмотря ни на что.
Я: «Не помню, чтобы обещала тебе что-то…»
Владимир: «Зато я помню. Сейчас утро. Ты ещё в постели?»
Моё сердце пропустило один удар, а потом понеслось вскачь.
Я: «Ещё рано и не хочется вставать!»
Владимир: «Хороший способ уйти от прямого ответа. Ты в кровати. В доме после празднования Нового года ничего, кроме грязной посуды и неубранного стола. Если, конечно, у вас нет прислуги, которая прибирала бы ранним утром. Поэтому ты лежишь в кровати и оттягиваешь момент полного пробуждения!»
Я: «Ты очень проницателен».
Владимир: «Да. И я хочу свой подарок. Хочу твоё фото. Одна. Без лишних лиц и натянутых улыбок. Сфотографируй себя сейчас…»
Я: «Это чересчур!»
Владимир: «Я не просил тебя сфотографироваться голой. Но если хочешь, можешь меня порадовать».
Я: «Ты неисправим!.. Ты не оставишь меня в покое?!»
Владимир: «Оставлю. После твоего фото. Разве я много прошу?»
Я колебалась. Я понимала, что наша переписка выходит за рамки, что за ней кроется фривольное заигрывание и наглое преследование.
Пока я держала телефон трясущимися пальцами, Владимир прислал ещё одно сообщение.
Владимир: «Я оставлю тебя в покое, если ты подаришь мне своё фото и поболтаешь со мной несколько минут!»
Я: «Ты уже говорил, что оставишь меня в покое, но я не вижу, что ты пытаешься…»
Владимир: «Перечитай предыдущее сообщение. Я твёрдо намерен избавиться от твоего присутствия в своей голове. Но я хочу свой подарок… Единственный, который будет мне интересен. Всего один. Побудь моим желанным подарком? Пожалуйста. Авансом обещаю вести себя хорошо».
Я вытянула руку вперёд и, не раздумывая долго, сфотографировала себя. Отправила мгновенно, пока не передумала.
Потом уже посмотрела отправленное фото. Пусть разглядывает меня, заспанную, в ворохе одеял. Эстетика у фото нулевая, так что пыл Владимира должен остудиться.
Как бы не так! Спустя минуту телефон начал равномерно вибрировать. На дисплее высветилось имя Владимира.
Я ответила на звонок.
– Доброе утро, сонная, – послышался низкий голос.
– С Новым годом, Володя, – тихо ответила я, потому что не хотелось будить домочадцев своей болтовнёй.
– И тебя. Хочешь узнать, что я тебе приготовил в качестве подарка на Новый Год?
– Нет. Пусть это будет сюрпризом, – улыбнувшись, ответила я.
Кажется, я напрасно волновалась. Это просто ни к чему не обязывающая беседа, и только.
– Любишь сюрпризы? Знал бы, радовал тебя чаще. Как тебе в гостях у мамы?
– Тихо, спокойно. Вспоминаю детские годы. А тебе?
– Отдыхаешь? Это хорошо. Не могу сказать того же. У родителей не праздники, а сплошные смотрины и соревнование, кто кого. Родители, похоже, решили переплюнуть всех соседей по части иллюминации. Их дом наверняка виден и из космоса…
Владимир начал рассказывать о своей семье, развлекая меня. Его низкий голос баюкал. Я и сама не заметила, как прикрыла глаза, просто прислушиваясь к приятному тембру.
– Так что это не отдых, Янина. Немного завидую тебе. Хотел бы и я отдохнуть душой. А ещё лучше, оказаться рядом с тобой. В этом ворохе одеял…
Последние слова Владимир произнёс немного севшим голосом. Его лёгкая хрипотца пронеслась обжигающей волной по моему телу. Щёки загорелись огнём.
– Ты же одна, да? Никого нет в комнате, кроме тебя? – продолжал держать выбранный курс Владимир. – Мне понравилось твоё фото.
– Очень смешно, – смех получился совсем невесёлым
Я внезапно жутко занервничала и не знала, как себя вести. Мне хотелось сбросить вызов, чтобы не слышать звука этого голоса, от которого всё внутри начинало дребезжать и сходить с привычных мест.
Но словно приворожённая, не могла это сделать. Владимир держал меня на противоестественном поводке, соскочить с которого я не могла.
– Я не шучу, Янина. Ты по какой-то причине считаешь себя обыкновенной, едва ли не дурнушкой. Особенно сейчас. Неужели тебе никто не говорил, что ты по-особенному красива? Славка не говорил тебе этого? Нет? Ты красивая.
– Володя, прекрати, – дрогнувшим голосом попросила я.
– Не могу. Ты кра-си-ва-я. Особенно на фото. Тёплая, разомлевшая после сна… Трогательная и наверняка очень мягкая и нежная сейчас, да?.. Мне нравится. Особенно лямка, соскользнувшая с твоего плеча. Нравится. И поэтому говорю, что хотел бы оказаться с тобой под одним одеялом именно сейчас. Возможно, ты бы даже не стала отбиваться от меня.
– Ты в этом так уверен?
– Если бы ты отбросила в сторону прошлое, то не стала бы. Нам очень хорошо вместе. Было ли тебе так же хорошо со Славкой?
Глава 33. Янина
Владимир опять начал вести себя бескомпромиссно и провокационно.
Меня злила собственная реакция на него и его близость. Злило то, что он был прав. Со Славой я не испытывала и десятой доли тех взрывных эмоций, что ощущала рядом с Володей.
Рядом с ним я кипела, словно вулкан. Даже сейчас он на другом конце связи, в тысячах километрах от меня.
Володя просто говорит, а меня даже на огромном расстоянии начинает лихорадить от его наглой провокации.
Но я ни за что не признаюсь вслух, что если бы начала сравнивать Славку и Володю сейчас, то Славка, несомненно, проиграл бы. Во всём. По всем фронтам.
Эта внезапная мысль просто шокирует меня, пронизывая насквозь.
А в ушах стоит голос Володи, продолжающего плести свою соблазнительную, но гибельную паутину слов.
– Я понимаю, что сейчас ты не скажешь этого вслух. Но ты чувствуешь то же, что и я. Нереальное возбуждение, желание, от которого сводит всё тело, вплоть до кончиков пальцев. Ты знаешь, что во время оргазма ты поджимаешь свои крохотные пальчики на ногах? Спина выгибается дугой. Ты словно стремишься быть ещё ближе в этот момент. Ещё откровеннее. Меня просто уносит, когда ты подо мной…
Володя делает паузу, переводя участившееся дыхание.
– Даже сейчас. Я слышал не так много. Всего лишь несколько фраз твоим голосом. Но в моём воображении ты не разговариваешь, а стонешь, покрикиваешь и умоляешь брать тебя ещё жёстче и быстрее. Глубже. В тебя.
Володя уже постанывал, и я прекрасно представляла, как он выглядит сейчас, лёжа в постели.
Лежит и двигает пальцами по напряжённому члену, держа телефон пальцами другой руки…
Я уже и сама начинаю дышать так же тяжело, проклиная возбуждение, скользящее по телу так, словно горячие мужские ладони оглаживают его. Всюду.
Становится нереально сложно удержаться.
Особенно томительно и одиноко там, внизу, между ног, где горячей влагой скапливается волна, вот-вот грозящая свести меня с ума своей порочностью.
– Я тебя слышу. Слышу, как ты дышишь. И ты не сможешь остаться в стороне. Только не сейчас. Когда нет ничего. Даже тебя рядом нет, но я слышу твоё дыхание. Как если бы ты лежала рядом со мной и так же прерывисто вздыхала, маскируя собственное возбуждение.
– Прекрати-и-и, – попросила я своего мучителя, едва ли не простонав это слово.
Пальцы левой руки стискивали телефон изо всех сил, а пальцы правой безостановочно комкали светло-серый пододеяльник.
Я боялась выпустить ткань из пальцев. Я цеплялась за этот кусок ткани, чтобы не поддаться соблазну и не начать ласкать себя.
– Не могу. Пожалуйста. Забудь обо всём. Ты и я. Больше ничего и никого во всём мире. Только мы. Ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего. Это просто горячее дыхание и влажное желание.
– Ты меня соблазняешь и склоняешь не к тому, чего хотелось бы.
– Всего один раз. Подари мне эти минуты. Неужели я так много прошу? – простонал Владимир и продолжил: – Отпусти себя и опусти ручку вниз. Прошу. Потрогай пальчиками трусики. Надави немного и потрогай, какие они мокренькие. Они уже влажные насквозь, да?
Глава 34. Янина
Я стараюсь удержаться от соблазна и думать трезво, но низкий хрипловатый голос Володи с откровенным постаныванием лишает меня остатков здравого смысла и стеснения.
Я прикусываю губу, чтобы не стонать слишком громко.
Потому что, даже не дотрагиваясь до себя, понимаю, что завелась очень сильно. Я настолько мокрая, что придётся менять трусики.
Я всё ещё пытаюсь разложить своё состояние на понятные логике составляющие и как-то объяснить самой себе творящееся безумие.
Но правда в том, что меня нереально сильно возбуждает этот мужчина, патологически зацикленный на мне.
Это нужно принять как данность, хотя бы сейчас. Потому что игнорировать сильное, почти до болезненной рези, возбуждение, просто нереально.
Я надавливаю пальцами на тонкую ткань трусиков. Влажных, как он и говорил. Сдавленно мычу, погашая стоны.
– Умница! – выдыхает Владимир. – Не думай ни о чём, не останавливайся. Просто подразни себя сначала так.
– Сначала? – переспрашиваю я, пока мои пальцы сами надавливают на вход через ткань, пробегаются по кругу и вновь возвращаются в исходное положение, словно ставя точку.
– Конечно. Это начало, моя лунная…
Не поняла. Кажется, мне послышалось. Переспрашиваю, безостановочно двигая пальцами по влажной ткани, дразня себя.
Возбуждение накачивает мою кровь противоестественно сильным желанием и похотью.
Я уже распахиваю ноги пошире, чтобы ещё сильнее и больше почувствовать это невероятное ощущение. Как будто волны приливают и приливают без конца. Ещё немного, и меня точно смоет за грань логики и здравого смысла.
– Лу-у-унная, – тянет Владимир. – Только недавно это понял. Такая же притягательная и недоступная для меня. Всегда. Но только не сейчас. Сейчас это не твои пальчики дразнят твою влажную киску, а я… Представь меня сверху. Хочется?.. Тебе понравилось, как я тебя трахал. Хотелось бы ещё?
Я вздыхаю и сжимаю трясущиеся губы, чтобы не простонать гортанное «да».
Не-е-е-е-ет…
Но каждое движение пальцев и непроизвольная дрожь утверждают обратное.
– Сними свои трусики. Они нам совершенно ни к чему. Снимай этот бесполезный кусочек ткани. Хочу, чтобы почувствовала меня полностью. Как будто я рядом…
Ткань проворно соскальзывает с тела, как будто только и ждала прямого приказа. Оголённая кожа скользит по простыне. Мои складки скользкие и мокрые от смазки.
Я, не дожидаясь слов Владимира, опускаю пальцы, покручивая клитор. Он, разгорячённый и увеличившийся, дрожит под моими пальцами, пульсирует.
– Ты уже без трусиков? Порадуешь меня положительным ответом?
– Да…
– Не расслышал тебя. Да или нет?
– Да… – сдавленно шепчу я, пытаясь не стонать слишком громко.
– Не своди меня с ума, ответь… – он как будто не слышит меня.
И я чуть громче отвечаю:
– Да!..
Тихий мужской смех проносится по коже, словно волна мурашек, заставляя все волоски приподняться.
– Не кричи, лунная девочка. Мне нравится, когда ты кричишь и стонешь подо мной. Но сейчас тебе нужно сдерживать себя немного. От этого хочется ещё сильнее, не так ли?..
Мне жарко под одеялом, оно уже сбилось в кучу где-то у щиколоток. И если бы я открыла глаза, то увидела бы, как собственные пальцы порхают со скоростью колибри между разведённых ног.
Но под закрытыми веками – спасительная темнота с редкими яркими всполохами. Воображение причудливо превращает их в мужскую мускулистую фигуру.
И я совершенно точно знаю, что это Владимир. И никто иной.
– Согни ножки в коленях и разведи в стороны, красавица. Ещё шире… Ещё…
Голос Владимира вибрирует во мне дрожью натянутой до предела струны, которую гитарист заставил звенеть прихотливым щипком. Я послушно исполняю его приказы, тихо постанывая.
Звуки сами вырываются из моего рта. Я жадно хватаю обжигающе горячий воздух ртом и трогаю пальцами себя, влажную и возбуждённую до предела. Желание ярко полыхает под кожей.
Кажется, что хватит всего нескольких прикосновений, и меня накроет оргазмом.
– Ты раздвинула ножки недостаточно широко, – низким голосом выдыхает Владимир.
По его голосу понятно, что он, как и я, уже едва сдерживается, чтобы не сорваться.
– Раздвинь их так широко, чтобы я поместился между них. Ещё. Это не твои пальчики сейчас ныряют в горячую влажную дырочку, а мои. Чувствуешь меня? Скажи?.. Ещё глубже и быстрее. Добавь ещё один пальчик. Подвигай им, не стесняясь. Чувствуешь меня?..
– Да…
Меня безостановочно трясёт, а лоно сжимается вокруг пальцев. Сейчас всё происходит по сценарию, написанному Владимиром. Именно так, как хочет он. И ни шага в сторону.
Поэтому я двигаю пальцами предельно быстро, задыхаюсь и приподнимаю бёдра, чтобы прикосновения стали ещё острее и чувствительнее.
– Умница. Моя умница. Вот так. Постони немного для меня. Не стесняйся. Твои стоны для меня – как музыка. Ещё, родная.
Его последнее слово звучит невероятно нежно и интимно, чувственно. Мне срывает напрочь планки здравого смысла.
Проникновенно и эротично… Очень возбуждающе.
От горячего шёпота Владимира и его стонов на моей коже выделяются бисеринки пота, и становится невозможно удержаться. Пока он шепчет о том, что это не мои пальцы скользят во влажной глубине, но его член, меня трясёт.
Как будто он в самом деле нависает надо мной и быстрыми толчками заполняет меня собой.
Я больше не могу сдерживаться и протяжно стону, выгибая спину дугой и поджимая пальцы на ногах, как он и говорил. Володя рвано стонет в унисон, тяжело дыша.
Мы становимся невероятно близки сейчас, несмотря на тысячи километров между нами…
Глава 35. Янина
Володя что-то шепчет горячо и быстро, как безумный.
«Девочка моя ненаглядная…» – звучит в моей голове его голосом.
Я неловко и торопливо прощаюсь с ним, зарываясь от стыда под одеяло с головой.
Господи, что я творю?
Я говорю себе о том, что Володя мне не нравится, но сама послушно следую его порочной указке и растворяюсь в нём без остатка.
«Это безумие надо прекращать!» – думаю я и засыпаю.
Я просыпаюсь только когда слышу, как по дому ходят и гремят кастрюлями.
В дверь комнаты стучат. Я сажусь и едва не встаю, но потом вспоминаю, что так и не надела трусики, поэтому только подтягиваю одеяло повыше.
– Войдите.
В комнату просовывает голову Стас.
– Первый день Нового Года, соня! Первый обед. Ты как, за стол садиться будешь?
– Обед?
– Да, мелкая. Уже третий час дня.
– Ого!
– Да-а-а!.. – смеётся брат. – Алёнка к тебе в спальню часов в одиннадцать стучала. Но ты, наверное, чересчур крепко спала.
– Сейчас встану, Стас. Маме, наверное, помочь надо.
– Да ну, брось! Уже всё помыли. Давай вставай, соня… Торт на столе ждёт.
– Иди! – отсылаю я брата. – Переоденусь и приду.
Вся семья уже в сборе за столом. Стас переговаривается в полголоса со своей будущей женой, мама хлопочет, собирая на стол.
– А когда поедем? – спрашивает Алёна у моего брата.
Из обрывков их разговора я понимаю, что Алёне не нравится деревенская спокойная жизнь, поэтому она рвётся обратно в город.
– Подожди немного, – остужает её пыл брат. – Дай хотя бы новогодние праздники закончатся?..
Алёна кивает, но напоминает, что на рождество они со Стасом собирались в гости к её родителям. Меня немного раздражает её высокий капризный голос. Мне кажется, что она выест Стасу мозг чайной ложечкой.
* * *
Я оказалась права. Уже утром четвёртого января брат, поддавшись на уговоры Алёны, начал собираться обратно.
– Как? Уже уезжаешь? – спрашиваю я, обнимая брата.
– Женщины! – вздыхает брат, кивая головой в сторону Алёны. – Ты как, мелкая?
Я понимаю, что за эти несколько дней так и не удалось поговорить с братом по душам. Рядом постоянно кто-то крутился из гостей. Или сама Алёна сидела рядом, выжидающе глядя на Стаса. Как будто боялась, что младшая родная сестра отберёт слишком много времени.
– Нормально, Стас.
– Я вижу, как нормально. Что делать собираешься?
– А что, так заметно? – прячу глаза, но Стас цепляет пальцами мой подбородок.
– Не дури только, хорошо? И не сиди одна в четырёх стенах. Займи себя чем-нибудь, чтобы не убиваться, идёт?.. И ещё в гости ко мне приезжай.
– Стас, нас уже машина ждёт! – зовёт брата Алёна.
Стас договорился с кем-то из местных, чтобы их довезли до города.
– Иду! – бросает брат и вновь поворачивается ко мне. – Если нахлынет, приезжай. Поменьше думай о плохом, идёт?
– Стараюсь, Стас.
Алёна нетерпеливо дёргает моего брата за рукав.
– Садись в машину, не морозь свои щёчки! – Стас отправляет невесту в салон и закрывает за ней дверь.
Потом он сдавливает меня так, что становится трудно дышать. Я всхлипываю. Не хочется отпускать Стаса. С ним в доме мамы хотя бы было весело и шумно. Но стоит ему уехать, мама переключит всё своё внимание на меня. А мне так не хочется обсуждать некоторые темы…
– Не реви, мелкая. Тяжело тебе, но всё образуется. Со временем, Ян. Не сразу… Это ужасно глупо звучит, но тебе полегчает только спустя некоторое время.
Стас гладит меня по голове, поправляет на мне шарф.
– Береги себя. И не разводи сырость, а то я скоро сам носом хлюпать начну, – шутит брат, но глаза у него уже покрасневшие.
– Ну, Ста-а-ас!.. – выглядывает из машины его невеста.
– Сказал же, иду! – беззлобно отвечает брат и вновь обращается ко мне.
– Я тебе одну вещь скажу. Только не обижайся, идёт? Не накуролесь от тоски. И поменьше общайся с этим братом мужа. Ни к чему тебе сейчас видеть живую копию погибшего.
– Стас, я… – начинаю и тут же прикусываю губу, смущаясь.
– Ты после разговоров с ним сама не своя.
– Володя поддерживает меня, – говорю я.
– Я ничего плохого не имел в виду. Просто ты по своему мужу-красавцу сохла сильно, а этот как две капли воды на него похож. Не натвори сгоряча того, о чём потом будешь жалеть.
Стас целует меня в обе щеки.
– Не обижайся на мои резкие слова, мелкая. И поменьше мамкины заунывные речи слушай. Она у нас славная, но иногда своими разговорами «как надо» кому угодно мозг выест.
– Да уж! – смеюсь я. – Скорее всего, я недолго здесь задержусь.
– Правильно. Зачем тебе в деревне киснуть? Развейся в городе…
– Стас! – слышится требовательный голос с капризными нотками.
– Держи нос повыше, не унывай. И никому не позволяй себя обижать или управлять тобой. А если этот… брат тебя обидит, я его красивую рожу на жопу натяну и узлом завяжу. Так и передай.
Я улыбаюсь сквозь слёзы. Стас выглядит как медведь, и сил у него ровно столько же.
– Не обидит, – говорю я, почему-то веря, что Володя не станет обижать меня. По крайней мере, не сейчас.
– Я буду по тебе скучать, Стас! Позвонишь, как доберётесь до дома?
– Конечно! Всё, мелкая. Я поеду, а то меня с потрохами съедят!
Стас крепко обнимает меня напоследок, прощается с мамой и машет рукой:
– Если что, звони! Встретим!
Стас садится в автомобиль, и через мгновение машина трогается с места, увозя брата и его невесту в город.
