Текст книги "Счастье любой ценой (СИ)"

Автор книги: Айрин Лакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 36. Янина

С отъездом брата и его невесты в доме мамы стало очень тихо. Конечно, всегда было чем заняться.

Но на меня начала давить обстановка маминого дома. В особенности, её проскальзывающие замечания. Сама она до сих пор держала траур по папе, неся память о нём впереди себя.

Мама не понимала, почему я не ношу чёрный платок или как я могу улыбаться на фривольные шутки телевизионных комиков. По мнению мамы мне как минимум год нужно было просидеть, едва подавая признаки жизни.

А я только дома у мамы поняла, что не хочу ничего из этого.

Собственная мысль казалась мне кощунственной, но я хотела жить дальше. Я очень сильно хотела не тонуть в трясине меланхолии и унылого настроения.

Я радовалась каждой минуте, когда мелочи или рутина отвлекали меня от скорбных мыслей.

Для меня – глоток воздуха, а для мамы – кощунство.

Поэтому я едва досидела до Рождества и собралась уезжать.

Стасик уже был у себя в городе и прислал мне фото в парке у наряженной ёлки, приписав, чтобы я тоже выбиралась из деревни в цивилизацию.

Помня о том, что Владимир просил сообщить ему, когда соберусь уезжать, я набрала его номер.

– С Наступающим Рождеством, Володя!

– И тебя… Подожди. Очень шумно. Плохо тебя слышу, – едва разобрала я его голос на фоне громкого гула толпы.

Через несколько мгновений стало немного тише.

– Так хорошо меня слышишь? – переспросил он.

– Да… – ответила я и замерла, не зная, что ему сказать дальше.

Потом стряхнула оцепенение.

– Я решила вернуться. Стас уже укатил к себе в Сибирь. И я…

– И ты не хочешь куковать наедине с мамой? – улыбаясь, подсказал Владимир. – Когда уезжаешь?

– Я попросила соседа, дядю Колю, чтобы завтра отвёз меня в город, – призналась я. – Оттуда долечу самолётом. У меня вечерний рейс.

– Дождёшься меня? – спросил Владимир с надеждой.

– Не поняла.

– Дождись меня в городе, идёт? Обратно полетим вместе, – спокойно объяснил брат покойного мужа.

– Но ты же в Германии?

– Уже нет! – усмехнулся Владимир. – Я оттуда удрал со всех ног, когда мамочка начала сватать мне дочерей своих приятельниц из России.

Я улыбнулась, проигнорировав какое-то непонятное чувство, всколыхнувшееся внутри. То ли радость, то ли тревога, то ли что-то ещё?..

– Так что я уже в аэропорту Москвы. Вовремя включил свой телефон…

– Не стоит, Володя. Я доберусь сама…

– Я всё равно прилечу! – заявил Владимир.

– Ты даже не знаешь, есть ли билеты на самолёт…

– Есть, но только на вечерний рейс. Я уже смотрел. Осталось только купить. Просто я прилечу, скорее всего, на час-полтора позже тебя. Дождёшься?

Я затаила дыхание.

– Я должна это делать?

– Нет, конечно! – резко ответил Владимир. – Можешь не делать ничего, можешь дальше отгонять и…

– Я подожду тебя, – перебила я его.

* * *

Следующий день был удивительно тихим и снежным, как в детских сказках. У меня почему-то было светлое настроение, а вот сосед дядя Коля моей радости не разделял. Хоть я ему и обещала хорошо заплатить, он с недовольным видом счищал снег со своего внедорожника.

– Как бы не задуло! – процедил он сквозь зубы и затянулся сигаретой. – Может, на потом отложишь, а, красотка?

– Нет. Я сегодня хочу уехать. Меня должны встретить в аэропорту… – покачала я головой. – Я смотрела прогноз погоды. Обещали лёгкий снег и безветренную погоду.

– Кто это тебя должен встретить? – встрепенулась мама, услышав обрывок разговора.

– Обещали они! – недовольно цыкнул сосед. – Эти бестолочи обещают всегда, а потом шлют штормовое предупреждение, когда уже света белого не видно!..

Дядя Коля разворчался очень сильно, и мама переключилась на соседа, упрекая его.

– Не каркай, Коля!.. У тебя не язык, а средство для сглаза!

Мама с дядей Колей попререкались ещё немного, а потом мы пошли в дом. Мама испекла пирог с вишней к чаю.

– А ведь Колька в чём-то прав… Ну, что тебе не сидится? – упрекнула меня мама.

– У меня в городе дел полно. Я с домом ещё не полностью вопрос решила, – ответила я, не обмолвившись ранее ни словом о том, что дом уже продан мной.

– Вот как всегда! Стоит только всей семье собраться, как всем уже не терпится уехать! – покачала головой мама.

– Мне в деревне делать нечего! Лучше бы ты приехала ко мне в гости как-нибудь, – предложила я.

– Приеду, конечно. Но ненадолго! – согласилась мама.

– Вот видишь, а ты спрашиваешь, почему я у тебя недолго погостила!

Мама повздыхала, но всё-таки отпустила меня, пожелав счастливого пути.

– Ну, с богом! – перекрестился сосед, заводя мотор.

Стоило нам проехать середину пути, как на трассе начало мести.

– Накаркал! – мрачно заявил сосед. – Вот всегда так… Чуйка у меня работает… Отлично! Как знал, что не стоит ехать!

– Может быть, успеем? – осторожно поинтересовалась я.

– Успеем! Я тебя, милая, отвезти в город успею, а вот обратно сам уже не сунусь!.. Трассу перекроют! – сказал сосед и выматерился.

Так и получилось. Буран налетел словно из ниоткуда и только усиливался. Последние километры автомобиль соседа полз со скоростью улитки. Видимость была почти нулевая. До аэропорта дядя Коля меня отвёз и хмуро попрощался, потому что не надеялся вернуться домой в этот же день.

До Володи я не могла дозвониться. Наверное, он был в самолёте и отключил телефон.

Диспетчер сообщил, что рейс из Москвы задерживается.

Я села в зале ожидания, приготовившись ждать.

Мне пришлось сидеть долго в зале ожидания, набитом до отказа. Все рейсы отложили из-за погодных условий. А тот самолёт, на котором вылетел Владимир, сейчас не мог приземлиться из-за плохой видимости.

Я остановилась у огромного окна, вглядываясь в тёмное небо. Мне вдруг стало страшно. Воображение само нарисовало жуткую картину, в котором самолёт безостановочно кружит над аэропортом, а потом падает из-за того, что кончилось топливо.

В воображении щёлкали картинки с обломками самолёта. Тающий снег… Дым и копоть…

«Это всё дурные мысли», – пыталась успокоить я себя.

Но меня уже накрыло плотным колпаком страха и такой безысходностью, какой я не чувствовала даже после смерти Славки.

Я не могла заставить себя разжать пальцы и отойти от холодного стекла, в которое я упёрлась лбом, чтобы немного остудить пылающую кожу и успокоить мысли.

А они, как назло, были одни и те же.

Дым и копоть. Огонь. Тающий снег на крыльях бумажного журавля. Бумага, мокрым комком падающая вниз.

Некоторым птицам после одного падения больше не суждено летать.

Глава 37. Янина

Вечер плавно перетёк в ночь. Мне казалось: тягучему ожиданию не будет конца.

Но буран немного улёгся. Самолёт всё-таки приземлился. Помещение аэропорта словно всколыхнулось от толпы, начавшей двигаться как по мановению волшебной палочки.

Снова сразу стало шумно, гулко и очень тесно.

Я словно очнулась, стараясь разглядеть Владимира среди прибывших.

Я заметила его ещё издалека. Он остановился, доставая телефон. Сосредоточен и спокоен, как всегда.

Володя даже не стал смотреть по сторонам, сразу начал звонить. Мой телефон завибрировал в кармане зимней куртки. Я торопливо пошла к Володе, чувствуя, что ноги вот-вот ослабеют.

Казалось, что я не дойду до него, и идти к нему точно не стоит.

Сердце громыхало, как молот по наковальне. Толпа и всё кругом казались размытыми. А в фокусе был только Володя, нахмурившийся и сурово поджавший губы.

Я остановилась сбоку от него. Но не смогла ничего сказать, только дёрнула за рукав пальто.

Володя раздражённо обернулся. При виде меня его лицо мгновенно изменило своё выражение. Он торопливо сунул телефон в карман и застыл, не зная, как поступить.

Кто-то из проходящих задел меня локтем, подтолкнув вперёд.

Оставшееся расстояние между нами я преодолела быстро и легко.

Так естественно, будто это единственно правильное из всего, что есть. Шагать навстречу, утыкаться лицом в широкую грудь и запускать руки под полы мягкого пальто, чтобы согреть замёрзшие пальцы. Сразу окутывает приятным и пряным теплом, гулкими ударами быстро бьющегося сердца.

Снаружи гомон толпы баюкает белым шумом.

Я замерла, прижавшись всем телом.

Владимир опешил на мгновение, но потом опустил руки, обнимая меня за плечи.

– Опоздал. Не люблю опаздывать. Долго ждала?

– Очень. Мне казалось, что самолёт разобьётся… – выдавила я из себя. – И ты вместе с ним тоже.

Последние слова я произнесла так тихо, что еле услышала их сама. Но Володя услышал. Он смахнул слезинки со щёк, усмехнувшись.

– Как оказалось, я неубиваемая зараза. Несмотря на все пожелания мне сдохнуть.

Я тут же проглотила свои слёзы, а лицо обожгло краской стыда. С моей стороны было очень некрасиво говорить ему такие слова в прошлом. Сейчас мне хотелось откусить язык самой себе за это.

Я отстранилась от Володи, понимая, что, должно быть, выгляжу очень глупо.

– Не обижайся, Янина. На правду нельзя обижаться. К тому же я не только тебя имел в виду. Ну, улыбнись хотя бы немного? – пожурил меня Владимир, приобняв за плечи. – Ты налегке?

Я поискала рукой ремешок. Сумка с документами и деньгами была при мне. А вот небольшой чемодан я оставила… Я принялась искать его, пытаясь вспомнить, где видела в последний раз.

– Чемодан потеряла…

Владимир оживился.

– Есть что-нибудь ценное?

– Нет. Деньги и документы при мне. Там только вещи и мелочи всякие! – от досады я прикусила губу, понимая, что оставила чемодан у ряда сидений, а потом долго стояла у окна, забыв обо всём на свете.

– Давно оставила? В зале должны быть камеры видеонаблюдения. Если хочешь, давай обратимся в службу аэропорта? – предложил Володя.

– Нет. Не надо, наверное. Это займёт много времени.

– Ты права. Если ничего ценного и памятного нет, лучше не тратить время.

Володя посмотрел на циферблат часов и сверился с таблоидом с обновлённой информацией по вылету самолётов.

– Я купил билеты на тот же рейс, что и у тебя. Судя по всему, у нас в запасе есть ещё два с половиной часа…

Володя улыбнулся мне, заставляя сердце биться чаще, и огорошил вопросом:

– Чем займёмся?

Я постаралась отделаться от мысли, что это фривольный намёк. Но я тут же строго одёрнула себя: никакого намёка здесь нет. Кажется, мне будет сложно не вспоминать о Рождестве и Новогоднем утре.

– Если ты не против, предлагаю заглянуть в какое-нибудь кафе. И надеюсь, что там вполне сносно кормят.

– Давай, – согласилась я, понимая, что Володя ведёт себя прилично. По-дружески или по-родственному.

Не переступая за грань, как мы и договаривались. Разве не этого я хотела?

Получить призрачную возможность завести ребёнка и навсегда стереть из памяти то, каким образом это случилось?

Глава 38. Янина

Володя заказал такси и попросил таксиста отвезти нас в приятное и тихое место.

Таксист без лишних разговоров привёз нас в небольшой ресторанчик, обставленный, будто зал в доме у кого-то из друзей.

Низкие мягкие диваны с тканевой обивкой, повсюду торшеры с тканевыми абажурами. На полках много круглых пластинок и старых бумажных книг.

– Нео-винтаж? – оглянулся Владимир. – Неплохо!

– Довольно уютно.

– Что будешь заказывать? – он бросил быстрый взгляд на меня и углубился в изучение меню.

– Особо ничего не хочется. Меня мама раскормила так, что хватит на полгода вперёд!

– Нужно сказать ей спасибо за твои щёчки и блестящий взгляд! – отозвался Владимир как ни в чём не бывало.

Официант принёс наш заказ через несколько минут. Я выбрала себе только десерт: шоколадный торт и горячий чай. Владимир заказал себе то же самое, но ни к чему не притронулся.

– Меня мама тоже раскормила, – усмехнулся он. – Рождественским гусем и ванильным пудингами. Скоро пиджак на спине треснет.

Володя не давал скучать за столом, развлекая беседой и показывая фотографии семейного торжества.

Поневоле я вспомнила, что на прошлое Рождество мы летали в Германию все вместе. С родителями Славы и Володи у меня были отстранённые отношения.

Мы виделись всего несколько раз: один раз до свадьбы, потом на свадьбе и на прошлое Рождество.

«Это ещё не всё!» – поправляю я себя, добавляя похороны и сорок дней…

Я возвращаюсь в действительность, заставляя себя не смотреть так часто на лицо Владимира и не задерживаться взглядом на его пальцах. Умелых и очень сильных.

В лицо бросается жар.

Но вовремя пришедшая мысль о Славе проносится по спине холодком, отрезвляя меня.

– У меня есть для тебя подарок.

Володя тянется в карман пальто и достаёт коробочку, затянутую в золотистую обёрточную бумагу. Коробочка достаточно большая, размером с мужскую ладонь.

Владимир протянул её мне, зажав руку между своих ладоней.

– С Новым годом. Пусть всё прошлое останется в прошлом. Я бы очень этого хотел.

– Спасибо.

Я погладила пальцем обёрточную бумагу с тиснёнными золотыми звёздами, но не решилась открыть подарок, прямо спросив:

– Что там?

– Надежда? – вопросом на вопрос ответил Владимир.

– Володя… – я прикусила губу, понимая, что рассудок начинает плавиться.

Вновь всё трогается с места. Я осторожно поставила коробочку на стол, гадая, что там. Достаточно тяжёлая.

Володя покачал головой:

– Там нет ничего плохого, правда. Но открывай не сейчас, идёт? Откроешь дома, когда будешь одна.

Я улыбнулась, побарабанив пальцами по поверхности подарочной упаковки:

– Мне хотелось бы узнать, что там внутри. И… не хотелось бы. Похоже, мне вообще не стоит её открывать. Так дольше сохранится ощущение праздника.

– Решать тебе, – усмехнулся Владимир. – Но мне кажется, что я обязательно узнаю, когда ты решишься заглянуть внутрь.

У Владимира зазвонил телефон.

– Извини, я отвечу?

Брат мужа поднялся из-за стола, отвечая на звонок, и неторопливо пошёл прочь.

– Да, Тамара. Нет. Ещё не в городе. Но скоро вернусь. А в чём дело?.. Ужин? Перенеси его, будь так добра.

Поневоле я прислушалась к его разговору. Но Владимир отошёл на приличное расстояние. Ничего не было слышно.

Я повернула голову в его сторону, разглядывая мужской профиль и улыбку, изгибающую губы. Потом поспешно отвела взгляд, чувствуя себя воришкой, когда Владимир повернулся в мою сторону.

– Так что ты решила? – невозмутимо спросил он, вернувшись за столик.

– Насчёт чего?

– Да насчёт всего. Я же предлагал тебе работу. Вдруг передумала?

– Нет, не передумала. Я и так обязана тебе очень многим. И Славка…

Владимир махнул рукой.

– Нет, подожди! – сказала я, внезапно для себя накрыв его руку своей. – Я на самом деле благодарна тебе за всё, что ты сделал для нашей семьи.

Владимир накрыл мою руку, похлопав по ней:

– Слишком много спасибо для одного вечера, Янина.

Он перевёл взгляд на часы. Сейчас они были у него другие. Не те, что он носил обычно.

– Время пролетело незаметно. Можем возвращаться в аэропорт. Если не хотим задержаться здесь надолго.

– Да, конечно.

Я поспешно встала и оделась. Владимир же не торопился, расплачиваясь по счёту.

– Не суетись. Успеем. Я всегда отсчитываю время с запасом.

Он окинул меня горящим взглядом.

– Не люблю опаздывать. Каждый раз как ножом по сердцу.

Глава 39. Янина

Я безумно волновалась, поднимаясь по трапу самолёта.

Но присутствие Владимира успокаивало. И в то же время его близость влияла на меня так, словно горячее мужское дыхание щекочет сзади кожу шеи.

Места нам с Владимиром достались не рядом. Но может быть, это было и к лучшему. Мне нужно было немного привести мысли в порядок. Потому что я путалась и в своих эмоциях, и в поведении Владимира.

Он то вёл себя так, словно ничего не было, и мы просто родственники, то вдруг случайно брошенное им слово или взгляд обжигали кожу, заставляя мысли бежать не в том направлении.

Но за всё время полёта я так ни к чему и не пришла. Ясно было только одно: наши сложные отношения запутываются тем больше, чем дольше мы находимся рядом.

Я считала, что возненавидела Володю всей душой за ту ночь, когда он прикинулся Славкой. Он как будто протащил меня по грязной, липкой похоти – так мне казалось тогда.

Но прошло уже довольно много времени. На него наслоились события всех последующих дней.

Я кощунственно часто вспоминаю о том, как хорошо нам было вместе на Рождество.

Мне становится жутко стыдно за тот первый раз. Даже не за измену. А за те чувства, что я испытывала и продолжаю испытывать.

Мне совестно за горячее Рождество, за каждый стон, вздох и жадный поцелуй.

Ситуация ужасно неправильная. После смерти мужа прошло очень мало времени, а его родной брат своим голосом способен свести меня с ума и заставляет бурно кончать даже на расстоянии.

Каждый раз, когда Володя помогает мне, он делает это не из чувства гуманности, но надеется на ответные чувства.

Но самое страшное, что этот ядовитый плющ уже разрастается внутри меня.

Мы прилетели в город уже ночью, но спать мне не хотелось совершенно. Я была странно взвинчена и взбудоражена, хоть и смертельно устала от переживаний за прошедшие сутки.

– Заглянешь ко мне? – предложил Володя. – Родители передали тебе подарок.

– Сейчас?

– Да, извини. Уже поздно. Если хочешь спать, я провожу тебя. Просто у меня будет очень загруженная неделя, мне не хотелось бы держать у себя твой подарок. Вдруг он будет очень важным для тебя?

Я поколебалась всего мгновение. Но Володя держался отстранённо сейчас. Поэтому я согласилась прийти к нему, стараясь не думать о том, что видели и слышали эти стены.

Брат мужа держался спокойно и уверенно, распаковывая чемодан и шутя. Но у меня то и дело начинали гореть щёки. Неуместные воспоминания лезли в голову. Я боялась подойти к Володе ближе, чем на метр.

Я боялась случайной вспышки. Не с его стороны, но теперь уже со своей. Потому что в аэропорту мне стало так хорошо и тепло рядом с ним, что не хотелось даже разжимать объятий.

Получив заветный подарок, я даже не стала открывать его. Мне хотелось уйти поскорее на свежий воздух и немного остыть.

– Я пойду, наверное.

– Хорошо, я тебя провожу.

– До дома идти недалеко и…

– И я всё равно тебя провожу, – терпеливо возразил Володя. – Ты уже потеряла свой чемодан. Вдруг потеряешь ещё что-то?

Володя опять был прав. Мы оделись и вышли на улицу. В нашем городе тоже начал идти лёгкий снежок.

Я шла, медленно растягивая шаги. На улице было светло и морозно. Снег приятно поскрипывал под ногами.

– Хочешь прогуляться? Янина?

– Уже поздно. Проводи меня до подъезда.

– Я не спрашиваю, поздно или рано, – перебил меня Володя. – Я спрашиваю, хочешь ли ты прогуляться? У тебя вид ребёнка, которого гонят домой родители против его воли.

– У тебя будет загруженная неделя, сам же сказал. Тебе надо выспаться.

– Коза упрямая! – выругался Володя, подцепив меня под локоть.

Я замерла рядом на мгновение, но потом он потянул меня в сторону. Мне пришлось подстроиться под его шаг, чтобы не семенить рядом с ним.

Володя немного замедлил ход, улыбнулся, поглядев на меня.

– Наконец-то. Оттаиваешь, Янин.

Я проглотила ком в горле: какое-то ощущение мимолётной радости, как в детстве.

Когда делаешь то, что хочешь, не задумываясь о последствиях.

Так и сейчас: мы бездумно топчем свежевыпавший снег, оставляя цепочки следов. А когда мы повернём назад, нового снега навалит столько, что не будет видно, откуда мы пришли.

– О чём-то хочешь попросить? – спросил Володя.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Выражение лица у тебя меняется, вот и всё.

– И да, и нет. Мне ужасно неловко. Я чувствую себя так, словно я к тебе на шею забралась и ножки свесила, – честно призналась я. – Ты не должен…

– Я не делаю и половины из того, что обязан делать. И намного приятнее делать именно то, что не должен. Понимаешь? – спросил Володя.

Мы уже дошли до небольшой парковой зоны. Я стряхнула снежинки со скамейки. Володя сел рядом, но не стал прижиматься: между нами было достаточно свободного места.

– Это касается бизнеса Славки, так?

– Я расплатилась по долгам. Но фирма осталась. С ней надо что-то делать. Я…

Я перевела дыхание, признавшись:

– Я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Я просто сижу, хожу, ем и сплю. Кто-то скажет, что я не делаю ничего и не предпринимаю ни одной попытки жить самостоятельно. Кто-то назовёт меня эгоисткой. Я всё это понимаю. Но я так себя чувствую сейчас. Я ничего не могу с этим поделать. Я рада за тех, кто может перемахнуть через пропасть одним прыжком. У меня не получается. Я иду понемногу. Я перейду через всё это. Но не сразу. Понимаешь?

Я посмотрела на Володю. Мне хотелось, чтобы он понял: мои слова в большей степени относятся к нему и к нашей ситуации. Может, слегка запутанно, но я просила его подождать.

Я не могу переключиться на Володю так быстро, как ему того хочется. Мне не позволит это сделать ни совесть, ни горе, всё ещё воющее внутри, ни проклятое воспитание.

Володя кивнул и сказал совершенно другое. Он расценил мои слова по-своему:

– Фирма Славки? Давай по-честному? Ты не способна сейчас управиться с ней. Да, ты махнула пальчиком, и деньги перегнали кредиторам. Но что касается всего остального, у тебя нет ни опыта, ни сил, ни деловой хватки, чтобы вытащить фирму из задницы. Я говорю это не в укор тебе. Это факты, Ян.

– Ты прав, – усмехнулась я, поняв, что Володя думает сейчас точно не обо мне.

– Переоформи фирму на меня? – предложил Володя.

– Ты просишь добавить тебе ещё одну головную боль?

– Это для тебя головная боль. Для меня – перспективы и очередной вызов. Самому интересно, что получится в итоге. Я уже думал об этом. Но остерегался предложить тебе. Вдруг бы ты решила, что я отбираю у тебя всё?

– Нет. Я о таком даже не думала. Я буду тебе благодарна, если ты возьмёшься за фирму.

– Возьмусь! – решительно ответил Володя, вставая. – Я пошевелю своих юристов. Они оформят всё в кратчайшие сроки. Сложностей быть не должно. У меня полно знакомых, способных протащить целый Камаз через игольное ушко. Было бы желание.

– Да. Я согласна.

Я последовала за ним. Тоже поднялась с лавочки и медленно побрела по тропинке. Володя закатал рукав пальто, посмотрев на циферблат часов.

– У тебя другие часы?

– Да. Удивлён, что заметила.

– Заметила, – улыбнулась я. – Те часы тебе невероятно шли.

Я смутилась: не самый подходящий момент расточать комплименты. По лицу Володи проскользнуло непонятное выражение. Он подался вперёд, но в самый последний момент передумал и просто пошёл рядом.

– Давай прогуляемся ещё немного? Потом отведу тебя домой. Скоро рассветёт, надо поспать хотя немного.

– Уже так поздно? – удивилась я. – Извини, что вытянула тебя.

– Нет, не поздно. Сегодня – ещё слишком рано, – ответил Володя.