Текст книги "Счастье любой ценой (СИ)"

Автор книги: Айрин Лакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 53. Янина

Тот разговор был единственным.

Больше мне не хотелось ни звонить, ни писать Владимиру.

Вернее, хотелось. Но Володя дал понять, что больше не заинтересован ни во мне, ни, тем более, в моём ребёнке.

Крохотный Илюша стал только моим. Как я того и хотела. Володя сдержал своё слово, но хлёстко ударил им меня по лицу.

Хотела? Держи!

Из роддома меня встречали всё те же мои родные: Стас и Алёна с маленькой дочкой Ниной. На некоторое время приехала моя мама.

Мама ничего не сказала мне о ребёнке. Хотя я почему-то думала, что она непременно сделает мне замечание: ребёнок не мог быть от Славки. Сроки не совпадали. Все это прекрасно понимали.

Но мама лишь улыбнулась крохотному комочку, взяв его на руки. Я была ей благодарна за это. Первые две недели мама жила с нами, потом ей пришлось уехать к себе: за домом и хозяйством она просила приглядеть соседа. Но не навечно же.

Так мы и начали жить вдвоём: я и сынишка.

Семья брата частенько бывала в гостях. Когда мне надо было оставить сына, я отдавала его Алёне. Наши дети различались возрастом всего на пару месяцев, а жена брата всё равно сидела с дочкой дома.

Первый год я не работала, жила на крохотное пособие и пользовалась теми деньгами, что ещё остались после покупки квартиры. Иногда удавалось немного подзаработать на удалённой работе.

Казалось, денег на карточке очень много. Но они таяли, как вода.

Когда Илье исполнилось год и три месяца, мне пришлось искать работу. Кое-как я смогла устроиться приходящим бухгалтером, сына оставляла то у Алёны, то приходилось нанимать няню.

Мама старалась приезжать так часто, как только позволяли ей дела по хозяйству. Она звала нас к себе, но мне в деревне нечего было делать. А ей – в городе. Мама приезжала только на несколько дней.

Мне хотелось каждую свободную минутку проводить со своим мальчиком. Он рос забавным курносым крепышом. С неожиданно громким, командным басом и серьёзным выражением лица.

Маленький мужичок. Миниатюрная копия Владимира. Илюша даже брови хмурил так же, как Владимир, когда старательно собирал огромную башню из конструктора или выстраивал игрушечные машинки в длинный ряд.

Я так и не сошлась ни с кем из мужчин. Честно говоря, даже не пыталась.

Я знала, что вновь выгляжу привлекательно в глазах мужчин: от серой тени, которой я стала после похорон и выкидыша, не осталось и следа. Но меня не интересовали мужчины.

Точнее, меня интересовал всего один мужчина, предложивший подработать шлюхой по телефону в день рождения его сына.

Я нарочно не интересовалась жизнью Володи даже издалека: женился или нет, завёл детей или до сих пор бездетным. Я запретила себе это делать.

Когда Володя рвался ко мне, я его оттолкнула. Когда я, в свою очередь, поняла, что он нужен и дорог мне, стало уже слишком поздно.

Владимир – молодой, привлекательный и состоятельный мужчина, добивающийся успеха во всём. Уверена, что у него всё сложилось наилучшим образом…

Я думала, что смогу справиться со всем сама.

Я старалась ради Илюши, рядом всегда были мои родные, поддерживавшие в сложные моменты.

Я бы справилась со всем, если бы однажды в мой дом не пришла слишком большая беда.

Справиться с ней я бы не смогла.

Несчастье приключилось с Илюшей, когда я была на работе. На тот момент ему уже исполнилось два года.

Календарь перескочил на ноябрь, в тот день в гостях у нас была мама.

Я почти закончила всю работу, мысленно собираясь домой, как вдруг зазвонил мой телефон. Мама, рыдая, еле смогла выдавить из себя, что Илюша обварился кипятком.

Я рухнула на стул без сил, а потом сразу же вскочила и понеслась домой. Я второпях извинилась перед начальницей. Мне нужно было как можно скорее оказаться рядом с сыночком.

Маму с сыном уже увезли на машине скорой помощи в больницу. Там Илюшу положили в травматологическое отделение. Меня к нему не пустили. Сказали, сильные ожоги. Маме тоже досталось: у неё была перебинтована икра.

Но она взрослый человек! А там мой сыночек…

Я слушала сбивчивый рассказ мамы и её извинения, понимая только то, что нам вскоре придётся очень несладко.

Мама вскипятила воду в ведре и собиралась убрать его, а Илюша крутился рядом и умудрился опрокинуть кипяток. Он не удержался на ногах и упал прямиком туда. Его привезли в больницу. По словам медсестры, местами кожа слезла лохмотьями.

Мне резко подурнело от слов медицинского персонала. В голове творился кромешный ад.

Я, до этого ни разу не молившаяся, лихорадочно перебирала в голове обрывки молитв. Неважно, кому, лишь бы спасти жизнь своему сыну.

В больнице меня заверили, что сделают всё возможное. Но сразу же выкатили список необходимых медикаментов.

Бесплатная медицина оказывается условно бесплатной. Когда дело касается серьёзных вопросов, приносить приходится очень многое.

– Ожоги серьёзные. На восстановление потребуется много сил и финансов, – сразу же предупредил врач, наблюдавший за состоянием Илюши.

– Его переведут в областной ожоговый центр?

– Пока в этом нет необходимости. У нас хорошие специалисты, они сделают всё возможное. Но и вам придётся приложить немало усилий. И сейчас, потому что сами понимаете, – развёл руками врач. – И потом. На восстановление уйдёт не один месяц.

– Какие шансы у Ильи?

– Надеемся на лучшее. Но если у вас есть возможность лечить мальчика в хорошей частной клинике, лучше сделать это. Пока мы будем лечить и наблюдать мальчика здесь…

Глава 54. Янина

Врач успокоил меня, но в реанимационное отделение меня так и не пустили.

Мама сидела бледная и заплаканная, с глазами огромными, как плошки. Она просила прощения за то, что не уследила за Илюшей.

Я приехала домой поздно. Меня едва не вывернуло наизнанку, когда я убирала остывшие лужи воды на полу кухни. В этом кипятке едва не сварился мой малыш!

Хотелось упасть на пол и безостановочно выть от ужаса и отчаяния, но нужно было действовать.

Сбережений у меня почти не осталось. На последние деньги я обновила мебель: купила новый диван. Сейчас я смотрела на этот предмет мебели, проклиная себя: зачем мне нужен был новый диван?!

Я обзванивала немногих знакомых с просьбой занять денег. Кто-то пообещал, что поможет. Кто-то тактично намекнул на помощь от государства и частных фондов.

Стас в это время был на вахте, он пообещал приехать пораньше, но ничего конкретного не мог гарантировать. Их семья тоже не могла выручить меня большой суммой денег: они недавно купили машину и жили так же, как и я: от зарплаты до зарплаты.

Это были сумасшедшие дни: бесконечное дежурство в коридорах больницы, беготня в попытках собрать денег на операцию.

Меня не пускали к Илюше, только просили то одно, то другое. Говорили, что состояние стабильно тяжёлое, но в областной ожоговый центр не спешили переводить, говоря, что в этом нет необходимости.

Я едва не сорвала голос, крича, но есть стены, которые можно подвинуть только финансами и связями.

У меня не было ни того, ни другого. Моих собственных денег навряд ли бы хватило на операцию в частной клинике.

Тогда я решилась позвонить Владимиру.

Я не думала, что после того разговора когда-нибудь наберу его номер. Но сейчас жизнь сына для меня была на первом месте, важнее всех прошлых обид и чувств, которые крепко засели внутри меня.

Я набрала номер Владимира. Он не записан у меня в телефонной книжке, но я знаю его наизусть. В трудные моменты мои пальцы сами набирали его номер и стирали раз за разом, пока странная слабость не исчезала.

«Володя – это крайний случай!» – говорила я себе.

И похоже, крайний случай настал. Потому что я сама не справляюсь.

Он ответил не сразу. Первый звонок остался без ответа. Я хотела отбросить телефон подальше, но речь шла теперь не о моих чувствах или гордости. На кону стояла жизнь Илюши.

Так что я была готова унижаться и просить Володю о помощи.

Он ответил только с третьего раза. Я замялась, слушая дыхание на том конце связи. Но всё же смогла сказать.

– Володя? Это я. Янина. Мне нужна твоя помощь…

Пожалуйста…

Моё сердце билось, как сумасшедшее, в ожидании его ответа. Но вместо мужского голоса я услышала высокий женский голос.

– Да? А больше тебе ничего не надо?

Я едва не поперхнулась. Телефон начал казаться змеёй, готовой ужалить в любой момент. Но я всё же не отбросила его.

– Извините. Возможно, я ошиблась номером. Я… я ищу Владимира Русакова.

– Ха… – рассмеялась неизвестная женщина. – Ты позвонила именно ему, милочка. Но ты ошиблась, думая, что он станет говорить с тобой.

– Извините. А вы… кто?

– Совсем охренела? – ядовито выплюнула говорящая. – Я его законная жена. Я не потерплю звонков от наглых шалав. Ясно?

– Извините, но вы меня не так поняли! – попыталась я облагоразумить взбесившуюся ревнивицу. – Я… родственница. Я жена покойного брата Володи. Меня зовут Янина. Передайте, пожалуйста, Владимиру, что я звонила.

– Послушай, родственница! – хмыкнула женщина. – Вас таких, голодных и обездоленных, половина России наберётся. И все каким-то боком родственники. Здесь тебе не Красный Крест! Нужна помощь? Обратись в специальные социальные службы. Владимир не станет говорить ни с тобой, ни с любой другой нищей рванью! Звонить бесполезно.

– Позвольте мне услышать Владимира? – попросила я. – Мне очень нужна его помощь. Это касается ребёнка!

– Бог поможет. Всем детям, а также сирым, убогим и юродивым. Всего хорошего. Можешь не звонить. Этот номер теперь принадлежит мне! – заявила женщина и сбросила вызов.

А я застыла на месте. Меня как будто окатили помоями с ног до головы. Я отёрла слёзы, сбежавшие по щекам. У Владимира своя сеть АЗС… Должен быть номер телефона его офиса.

Я позвонила в офис и попала в приёмную. Секретарь вежливо поздоровалась.

– Владимир Георгиевич отсутствует на рабочем месте, – проворковала секретарша.

– Он скоро вернётся?

– Я не могу сообщить вам такую информацию.

– Хорошо. Вы знаете номер его телефона?

– Я не могу сообщить вам такую информацию, – ответила секретарша, словно попугай.

Она наотрез отказалась говорить хотя бы что-то. Я едва не взвыла от отчаяния.

– Хорошо. Если вы не хотите давать мне его номер телефона, позвоните ему, пожалуйста, сами. Передайте ему, что звонила Янина Русакова. Это очень важно! Пожалуйста!

– Хорошо. Я передам! – ответила секретарша предельно вежливым, но таким холодным тоном, что стало понятно: не передаст. Она забудет моё имя сразу же, как только положит трубку.

Последняя надежда растаяла в звуке равнодушных гудков…

Глава 55. Алина (жена Владимира)

Алина сбросила вызов и удалила его из журнала звонков. Она всем нутром чувствовала, что звонок неизвестной девушки – не просто крик о помощи. Дрожащий голосок блеющей овцы неприятно царапнул слух Алины.

А ещё это имя и фамилия…

Просто родственница? О, нет, пытайся обмануть кого-нибудь другого!

Но Алина за полтора года брака успела кое-что узнать и неплохо изучить своего супруга. И по поводу так называемой родственницы она была в курсе.

В доме Русаковых были фотографии погибшего брата-близнеца, Ярослава и его жены Янины.

Фотографии как фотографии. Алина бы значения им особого не придала, если бы как-то не решила сделать перестановку и убрать это фото с видного места в гостиной. Вместо него она повесила большой портрет с собственной свадьбы.

Владимир всегда много работал.

Иногда Алине казалось, что он женат на работе. Интуиция подсказывала, что он просто ищет повода не приходить домой раньше.

Но самолюбие упорно отрицало эту мысль.

В тот день Владимир так же, как и всегда, приехал поздно.

Алина была в спальне, но она знала, что сейчас Владимир направляется к бару, распуская на ходу галстук. Наливает себе спиртного. Осушает два бокала виски.

Только потом он скажет что-то вроде: «Как прошёл день?» или «Добрый вечер, Лина!» Скупо поцелует подставленные губы и отправится в душ.

– Алина! – крикнул Владимир.

Алина в этот момент прихорашивалась возле зеркала. Она собиралась поехать с подругой в кафе.

– Алина! – нетерпеливо крикнул супруг. Громче и злее.

Злится? Алина торопливо вышла и наткнулась на взгляд мужа, полный негодования.

– Где фото, Алина?

– Какое фото, милый? – проворковала она и обняла мужа.

Он резко отцепил её руки от себя и сжал запястья, словно железными тисками.

– Где. Блядь. Фото? И не изображай из себя идиотку. Верни фото на место. Немедленно!

Владимир расцепил хватку и оттолкнул её от себя. Сев в кресло, он неотрывно наблюдал за суетливыми движениями жены.

Разумеется, Алина тут же принесла фотографию. Владимир вырвал у неё из рук фоторамку. Сам снял свадебный портрет и на его место повесил вот это фото, со свадьбы своего брата.

Владимир небрежно швырнул на диван их свадебный портрет.

– Хочешь любоваться на себя? Повесь в спальне на свою мемориальную стену, – презрительно скривил он губы, имея в виду стену, где Алина развешивала свои фотографии.

Алина оскорбилась, решив, что сегодня придёт гораздо позже. Или вообще не придёт, останется ночевать у подруги! Пусть муж немного поревнует!

Но правда в том, что муж не будет ревновать. Он сделает ей замечание. Таким тоном собаке указывает, где ей следует сесть. Но ревности в его недовольстве не будет ни капли.

– Ты что-то хотела? – спросил он, чувствуя её взгляд.

– Нет. Я с подругой…

– Валяй.

Даже не выслушал.

– И не трогай это фото. Ясно? Ещё раз уберёшь его, вылетишь из дома. С тем, с чем пришла сюда.

Алине пришлось поджать губы и проглотить обиду. Но вместе с проглоченной обидой она затаила и злобу. Она сразу поняла, что дело не в том, что на фото изображён погибший брат-близнец. Она много раз убирала другие фотографии с братом и меняла местами. Но то были другие…

А вот эта – табу. Нельзя трогать. Дело было не в погибшем Ярославе, а в его хорошенькой жене.

Сравнивая другие фотографии, Алина поняла, что Янина, жена Ярослава, на этом фото вышла лучше всего. Красивая, счастливая и такая трогательная, что кажется не девушкой, а сказочной феей, случайно попавшей в нашу реальность.

Алина возненавидела это фото, а заодно и девушку на нём. Уж слишком часто ловила она взгляд мужа, направленный на это фото. Вот на свою жену он так никогда не смотрел.

Хотя Алина была, несомненно, эффектнее этой девушки, выглядевшей почти как ребёнок. Доверчивые круглые глаза на кукольной мордашке. Словно вот-вот разревётся, даже несмотря на улыбку на лице.

Но Владимиру она нравилась. Очень нравилась. Он почти не говорил о брате, не упоминал его жену. Но Алина чувствовала, что не ошибается в своих предположениях.

Чего стоит только одна угроза: «Не трогай фото или вылетишь из дома с тем, с чем пришла».

Вылетать из благоустроенного дома и сытой хорошей жизни ей не хотелось.

Алина познакомилась с Владимиром на одном из корпоративов. В крупном ресторане гуляли новогодние корпоративы сразу несколько компаний. Владимира она заметила сразу. Невозможно было не обратить на него внимание.

Ухоженный, самодостаточный, красивый, но не слащавый. И почти не улыбается. Даже когда все полупьяные сотрудники едва не рыдали от смеха во время типичных глупых конкурсов, Владимир едва приподнимал уголки губ. Как будто делал одолжение.

Их столкнул один из таких конкурсов, куда владельца сети АЗС вытащили едва ли не силой. Сидеть на коленях у этого мужчины оказалось приятно. Ещё приятнее было чувствовать тепло и крепость мужского тела. А потом Алина, осмелев, пригласила мужчину потанцевать.

Владимир, прежде чем согласиться, смерил её взглядом с ног до головы, подумал и только потом согласился. Танец плавно перетёк в беседу, в которой Алина щебетала, словно райская птичка. А позже недвусмысленно пожаловалась на то, что от шума разболелась голова.

Переместиться в более тихое местечко? Разумеется…

Переместились и весьма удачно.

Глава 56. Алина

Алина была рада и чувствовала себя героиней если не сказки, то красивой мелодрамы.

Жизнь с Владимиром стала более лёгкой, красивой и благополучной.

Алина усердно отмахивалась от мыслей, что Владимир холоден и не походит на влюблённого мужчину. Он выбрал её, как выбирают автомобиль: ухоженный, удобный, с маленьким пробегом, пусть уже и не первый хозяин.

Уходить с тем, с чем пришла Алине не хотелось. Уходить-то было не с чем. Ей просто повезло встретить богатого и холостого мужчину.

Совсем-совсем не хочется лишаться денег, удобства и уверенности в будущем из-за глупого фото.

Пусть фото остаётся фото.

А потом этот звонок.

Изнутри Алину как будто кислотой обожгло. Кислотой ревности и эгоистичного желания обладать.

Женская интуиция не ошибается. Стоит только Владимиру услышать блеяние этой овцы и посмотреть в зарёванные глаза…

Нет.

Плевать, что там стряслось у этой овцы. Выпускать своё из рук Алина не желала.

Значит, звонка просто не было. Не станет эта дурочка названивать ещё раз! Таких скромных овец, как она, обломать проще всего, щёлкнув по носу и облив дерьмом.

Алина едва успела стереть звонок из журнала и положила телефон, забытый мужем, на место, как он вошёл в комнату.

– Что-то случилось, милый?

– Телефон оставил. Не видела?

– Нет. Давай наберу?

Телефон «обнаружился» под газетой на журнальном столике. Владимир попрощался и сухо поцеловал жену в губы.

– Надолго уезжаешь?

– Вернусь, как решу срочные вопросы, – отрезал супруг и вышел.

Он даже не уточнил, куда уезжает и зачем. Алина чувствовала себя красивым аксессуаром, с которым не стыдно прогуливаться на пышных мероприятиях. И не то чтобы она расстраивалась.

Её всё устраивало. И роль, и состояние, и довольно регулярный секс. Можно было, конечно, и добавить огонька в этот секс, но Владимир и тут был сдержан. Он занимался этим так, как другие выполняют рутинную работу. Необходимую и приятную, но рутинную.

Сам чёрт знает, где он витал мыслями в это время. Но явно не с ней.

Хотя… после инцидента с фотографией Алина поняла, где он витает мыслями. И даже на это можно закрыть глаза.

На всё можно закрыть глаза. На фантомное присутствие третьего лишнего можно закрыть глаза.

Но только не на появление этой лишней в их реальной жизни! Алина чувствовала: стоит этой овце поманить Владимира пальцем, как их браку придёт конец. Если он так легко раскидывается угрозами о разводе из-за простого фото.

Алина забеспокоилась. Она надеялась только на то, что больше эта дурочка не станет звонить её мужу.

Чем можно удержать мужчину, который тебя не любит? Ребёнком? Ребёнком, да?

Но тут у Алины не было козырей на руках. Владимир хотел ребёнка, но у Алины, как оказалась, была врождённая патология. Забеременеть не удавалось.

Владимир, узнав о том, что родить сама Алина не сможет, даже как будто не расстроился. Не стал предлагать суррогатное материнство, вскользь обронив, что есть ещё время подумать.

Полгода назад это было Алине на руку. Для детей было ещё рано, считала она. Успеют обзавестись кричащими младенцами.

Но сейчас она грызла ногти, с досадой думая, что надо было озадачиться этим с самого начала. Чтобы крепче привязать к себе желанного мужчину.

Алина ещё раз прокрутила разговор в голове.

Нет. Не должна эта дурында позвонить ещё раз…

Глава 57. Владимир

Ноябрь для меня – как персональное приглашение на казнь.

Мне вспоминается сразу всё: и гибель брата, и моя больная на всю голову любовь к его жене… Вдове, находящейся от меня за тысячи километров, живущей собственной жизнью с моим-не моим ребёнком.

Я даже не захотел узнать пол ребёнка.

Янина хотела отрезать меня, как ломоть, от своей жизни. А я не был уверен, что смогу сдержаться в рамках приличия и благоразумия, если узнаю о ней… о них ещё хоть что-то.

Проще было поступить так же, как она: ударить больнее и провернуть клинок в ране как можно глубже.

Вот только ударил я в первую очередь по себе. Я бы соврал, сказав, что за это время ни разу не попытался сорваться и прилететь к ней. Пытался. Даже прилетал, но не выходил дальше зала ожидания аэропорта. Тупо сидел, покупал обратный билет и улетал.

Я мог бы её найти, но это было бы против правил, верно? Против тех правил, которые мы сами написали.

Ты и я.

По разные стороны.

Давай не будем помнить друг о друге?

Но, сука, помнилось, как назло.

И ничего не помогало: ни загулы, ни работа на износ, ни даже, блядь, собственная женитьба. Может, ребёнок примирил бы меня со всем? А оказывается, что у красивой Алины есть изъян: она не может иметь детей.

Красотка хлопнула ресницами, но видно было, что она не сильно расстроилась. Ещё успеется.

Это как будто насмешка судьбы. А может, и к лучшему? Брак с нелюбимой женщиной ещё ничего не значит, но дети – это уже другое.

Навряд ли бы дети примирили меня с тем, что мне было банально похуй на свою жену. Стервозная красавица, да-а-а-а, и очень яркая… Именно такая, какую я когда-то пообещал объезжать, чтобы забыть Янину.

А по факту – мне насрать на свою жену. На всё насрать. Я передвигаюсь как какой-то механический человечек, внутри которого однажды что-то замкнуло и до сих пор не починилось.

Очередной ноябрь вывернул меня наизнанку. Прошло три года с момента гибели моего брата.

Цифра «три» гнусно ухмыляется мне в лицо: три минуты разницы между мной и братом, три года минуло с момента его смерти.

Поздним вечером мне не хотелось возвращаться в дом, не хотелось возвращаться куда-либо вообще. Хотелось только мотаться в дороге без перерыва.

Хоть куда… Ехать, идти, лететь… Но только не стоять на месте.

Я заехал в любимый трактир и немного выпил, а потом сел за руль. Я выезжал с парковки, сдавая назад. Я не сразу заметил девушку с ребёнком. Но вовремя остановился. Они не пострадали, но сильно перепугались. Мальчишке на вид было года два. Столько же, сколько моему сыну или моей дочери.

В тот момент у меня в голове перемкнуло окончательно.

Разве это жизнь? Где-то далеко у меня есть ребёнок от некогда любимой женщины, а я совсем ничего о нём не знаю.

Да, я сам не захотел, оттолкнул. Но и Янина неплохо постаралась для того, чтобы оттолкнуть меня намного раньше.

Я плюнул на своё решение не лезть в её жизнь и позвонил одному знакомому, чтобы он по своим каналам пробил, где сейчас живёт Янина. Потому что я не был уверен, что она до сих пор живёт в том же городе.

Оказывается, что жила там же до сих пор.

На следующий же день мне предоставили сведения о месте проживания Янины и… её сына.

Русаков И. Игорь? Илья? Иван? Каким именем она его назвала?

Можно было попросить узнать подробнее. Но я твёрдо решил выяснить подробности на месте. Я так торопился, что едва не сорвался с места без телефона. Но вовремя вернулся, торопливо попрощавшись с женой.

Я не стал ставить её в известность ни о чём. Я просто хотел увидеть Янину и своего сына. Но не только увидеть. Мне нужно было от неё кое-что ещё. Я хотел от неё ребёнка. Её и моего ребёнка…

Я прилетел в город, но не стал сразу бросаться по известному адресу. Остановился в отеле. Меня раздирали на части тревога, смятение и предвкушение.

Я покинул пределы отеля ненадолго, чтобы просто прогуляться по городу. В первый раз я толком не успел разглядеть этот городок.

Конечно, в нём не было ничего примечательного. Но для меня он особенный тем, что здесь живёт Янина. Возможно, гуляет тем же маршрутом, что и я сейчас, дышит тем же воздухом…

Я гулял до тех, пор, пока не замёрз, а мозги в голове не начали напоминать студень.

Зачем я приехал? Просто посмотреть и растравить себе душу ещё больше?

У Янины есть ребёнок, которого она хотела. Я как приложение к нему на хрен ей не сдался даже даром.

А что, если попросить взамен того же, что и она от меня когда-то?

Мысль промелькнула, но не давала покоя.

Я понимал – опять ищу повод для того, чтобы стать ближе хотя бы так. Моя просьба будет кощунственной. Какое право я имею требовать от Янины хотя бы капельку внимания?

Вернувшись в отель, я решил, что погулял достаточно. Начало дня – нужно выдвигаться. Сначала навещу Янину на дому, если не застану, буду искать дальше. Я автоматически проверил карманы: телефон был на месте, а кошелька с наличностью и карточками не оказалось.

Я нахмурился, вспомнив, что снял пиджак с кошельком во внутреннем кармане, а когда ушёл гулять, оставил пиджак на стуле. Он и сейчас висит там же. Но уже без кошелька.

Сам виноват, болван. Я сразу же позвонил на администрации, чтобы узнать, кто был в номере в моё отсутствие.

Я поставил в известность администрацию, предоставив им возможность самим разобраться с воришками. Наличности у меня достаточно, но не критично. Карточки без пин-кодов бесполезны, я заблокирую их по одному звонку.

Гораздо больше меня злила вынужденная задержка.

– Господин Русаков, в ваше отсутствие в номере была только уборщица. Но она отрицает свою вину.

Отрицает?

– Позвольте взглянуть на вашу уборщицу? – хмыкнул я.

– Хорошо. Сейчас охранник приведёт её к вам. Позвонить в полицию?

– Сначала посмотрю на вашу воровку, потом решим, что с ней делать. Может, совестно станет, и признается? – немного раздражённо отвечаю я, желая поскорее разобраться с этой нелепой задержкой.

В дверь номера постучали через несколько минут. За дверью послышался низкий мужской голос, успокаивающий:

– Да я-то верю, что это не ты, но Любовь Николаевна сказала тебя привести. Из девок тебя кто-то подставил. Они ушлые, ничего не боятся! Я по камерам посмотрю, вдруг чего увижу.

Мужчине ответили. Едва слышно, но мне был знаком этот голос. Я узнал бы его даже по шёпоту.

Я пересёк комнату за несколько шагов и распахнул дверь, жадно вглядываясь в девушку и не веря своим глазам:

– Янина?

Я обвёл взглядом её фигурку и личико. Чертовка. Ни хрена не изменилась. Только вид смертельно уставший, как намертво прилипший. И глаза огромные-огромные, полные слёз и обиды. Янина нахмурилась и сердито взглянула на меня.

Я схватил её за запястье и потащил в номер.

Охранник, пожилой мужчина, нахмурился:

– Мужчина, вы руки-то не распускайте! Может быть, у вас и пропал кошелёк, но вина Янины не доказана. Это всё досужие домыслы! Моё мнение – так вообще надо полицию вызывать и снимать отпечатки пальцев! – закончил он гневную тираду.

– Зайди, а? – спросил я, глядя только на Янину. – Разговор к тебе есть.

– Кажется, вы что-то хотели спросить? – опять встрял охранник, чем немало выбесил меня. Что он встревает? Кто он Янине? На стариков потянуло, что ли?

– Спасибо, дядь Толь. Идите. Я знаю этого мужчину. Владимир – мой деверь, – ответила Янина. – Идите, идите. Я скоро спущусь…

Охранник коротко кивает и нехотя уходит.

Я втаскиваю Янину в номер, чувствую, как меня начинает колотить безумной дрожью и яростью с привкусом моей одержимости… Ею.

Я захлопываю дверь и заставляю себя отойти на несколько шагов. Хотя хочется совсем иного. От одного вида пухлых губ без следов помады у меня подскочил пульс, и резко ударило в голову возбуждение. Я как будто вечность воздерживался от секса.

Сейчас меня дико штормит. Сучка всё так же хороша и притягательна для меня. Даже шрамик на щеке виден, только побледневший. Моя любимая и ненавистная метка на ней. Лунная…

– Работаешь уборщицей? – спрашиваю я.

Спрашиваю совсем не то, что хотел. Мой голос резок и полон недовольства. От осознания того, что меня на ней всё так же безумно клинит, только сейчас стало ещё хуже. Потому что я не видел Янину целую вечность и соскучился по ней, как по чистому воздуху.

– Работаю. Приходится, – едва слышно отвечает она, пряча глаза.

– Ха. Уборщица? Именно этого ты и хотела, да? А что глаза от меня прячешь? Стыдно? Зачем воровать?

Янина вскидывает на меня возмущённый взгляд.

– Это не я! Я здесь работаю и прибирала в этом номере. Но я не воровка!

– Кроме тебя, в моё отсутствие в номере никого не было, – возражаю я. – Впрочем, можешь оставить все деньги себе. Но взамен я хочу кое-что получить!