Текст книги "Девушка с татуировкой лисы (СИ)"

Автор книги: Айрин Дар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Несмотря на то, что Виталик летел быстро, сразу догнать Тоннелю он не смог. Расстояние между ними неумолимо сокращалось. Она слышала, как шуршат его кроссовки по опавшей листве, чувствовала, как в груди нарастает горячее ощущение быстрого бега, но не могла так просто сдаться. Кто же знал, что этот придурок так близко примет ее слова к сердцу. Хотя она бы точно впечатала в лицо тому, кто задирал ее подобными словами. Она ощутила на своей талии сильные руки и резкий рывок бросил ее на землю. Они покатились, чувствуя удары каждой клеточкой тела. Виталик крепко прижимал так, что трудно было дышать, но Юля понимала, что основной удар он принимает на себя, обняв ее руками так, чтобы защитить.

Несколько раз их тела менялись местами, пока, наконец, не остановились. Приходя в себя, Тоннеля обнаружила, что ее голова лежит в нескольких сантиметрах от толстого дерева, повезло еще, что ни один ствол не задели.

– Придурок, – уперлась она в его грудь, пытаясь оторвать от себя. – Ты чуть нас не угробил!

Но хватка была что называется железной. Его руки не поддавались ни на сантиметр, будто были сделаны из камня. Такие сильные, твердые. Касаясь их, Тоннеля ловила себя на мысли, что не дави они так сильно, ей бы нравилось.

– Ты меня душишь, – хрипела Юля, не собираясь сдавать, – пусти!

Но он будто не слышал ее, держа руки плотным кольцом. Они впервые находились в такой близости друг от друга. Дикая и необузданная девчонка напрашивалась на грубость, с такими можно говорить лишь на языке силы. Конечно, никто не говорит о том, чтобы поднять на женщину руку, нет, но доказать ее слабость по отношению к мужчине стоит, слишком остра на язык.

Тоннеля выбилась из сил и остановилась, не зная, что делать. Он доказал, кто главный, силой и скоростью, она просто обязана принять этот факт.

– Доволен? – перестала она сопротивляться, гневно глядя ему в глаза. Его дыхание достигало ее лица, обжигая. Складка на лбу – длинная и глубокая все еще не разгладилась. Девушка чувствовала, как кожи щеки касается его щетина, оставляя обожженные дорожки.

– Пусти уже, – снова пыталась отпихнуть она его, осязая приятный аромат одеколона, выбивающийся из-под футболки.

– Сдаешься? – бровь насмешливо изогнулась дугой. Он видел перед собой разъяренную девушку, пыл которой стоило бы направить совсем в другое русло. Такие могут доставить незабываемые впечатления и себе, и партнеру.

Слова застряли в горле, Тоннеля не привыкла сдаваться, но, понимая положение вещей, ей придется принять поражение. Может быть потом она возьмет реванш, а сейчас, зная упертость Красавчика, ей надо выдавить из себя чертовы слова, если она не хочет в ближайшее время валяться на земле в его объятиях.

– Все-все, молодец, – отвернула она лицо от Виталика, чувствуя, что ее заводит такая близость. Она не собиралась признаваться даже самой себе, что парень интересует ее, влечет, и сейчас тело предательски покрывалось мурашками. – Сдаюсь, – наконец смогла выдавить она из себя, понимая, что это единственная возможность прекратить то, что между ними возникало.

Его хищная улыбка, обнажившая один из клыков, говорила о превосходстве.

– Значит, больше так не будешь? – продолжал он истязать ее, все еще не размыкая рук.

– Я помочь тебе хотела, идиот, – злилась она, стараясь не смотреть ему в глаза, которые затягивали. Стиснув зубы, она играла роль обозленной и обиженной Тоннели, когда все естество кричало о другом.

– Точно отпустить? – играл с ней Виталик, надеясь, что она первой переступит черту.

– Точнее не бывает, – старался ее голос не дрожать, пока в голову лезли совершенно другие мысли.

– Но я же должен тебя наказать, – не сдавался парень, и к ее глубокому разочарованию она поняла, что его ремень все еще зажат в руках.

– Что, как в детском саду? – с вызовом спросила она, все же повернувшись к нему.

– Ты про ремень? – улыбнулся он. – Могу заменить наказание.

Она шумно сглотнула, боясь услышать то, от чего сердце предательски застучит сильнее, выдавая ее.

– Ну, – сказала она, как можно грубее, и его рот поглотил не только ее губы, но и разум. Они обожгли так, что мир вокруг перестал существовать, были только они, слившиеся в одно целое, пока их языки изучали друг друга. Она противилась, но тело хотело другого, такого близкого, от чего не могло отказаться, и его жар топил ее лед.

Рука выпустила ремень и, скользнув к шее, прижала ее голову к себе еще крепче, но Тоннеля не сопротивлялась, чувствуя, как по телу разливается желание.

– Я могу перестать, – оторвался он от ее губ.

– Наконец-то, – ее грудь вздымалась так, будто она пробежала марафон, а глаза смотрели хищно по-волчьи. На лице выразилась презрительность, будто она испытала омерзение от произошедшего. Она ненавидела его за то, что он позволил себе остановиться, но не желала признаться в этом.

– Не смей никому об этом рассказывать, – удалось ей все же оттолкнуть парня и сесть. Она намеренно вытерла губы рукавом, чтобы он не подумал, что ей понравилось. – Так понимаю, квиты, – не оборачиваясь, спросила она, пытаясь разозлиться, чтобы не передумать.

– На секунду я решил, что тебе нравится, – он облокотился на локоть, смотря в ее спину.

– Показалось, – она встала, отряхивая листья с одежды, а сама мечтала, как вновь окажется в его объятьях. Но характер, чертов характер не давал показать слабину, потому она быстро уходила.

– Да что с тобой не так? – крикнул ей вслед Виталик, а она показала средний палец.

Виталик цокнул языком, снова ложась на землю. Красивая же девчонка, привлекательная, но внутри горит – не дотронься или замерзла, судя по ее дару. И это способно отпугнуть, но есть что-то такое магнетическое, что не дает забыть о ней. Ее взгляды должны отталкивать, только наоборот тянут еще сильней, острый язык и зубы, которые показываются каждый раз при разговоре, хочется укоротить, и он способен это сделать, позволь она ему.

– Стой, – услышала она его окрик, но продолжила идти. – Планируешь заблудиться в лесу?

Тоннеля остановилась, да уж, ориентирование на пересеченной местности не ее сильная сторона, все деревья однотипные. Так и теперь, только потеряла направление, и все – заблудилась. Хорошо еще, что не одна, так бы обязательно поплутала, как совсем недавно с Цветной.

– Без тебя знаю куда, – обернулась она, не желая признавать его правоту. – Не хотела возвращаться вместе, давай, ты первый.

– Юлька-Юлька, – вздохнул он, подходя ближе. В его волосах запутались несколько хвойных иголок. – Если все же передумаешь, – смотрел, не отрываясь, так хотелось шагнуть и прижаться, но что-то не давало.

– Ты не в моем вкусе, – нагло соврала она.

Брови парня взмыли вверх, он усмехнулся.

– Меня чуть не вывернуло, когда ты коснулся меня, – разошлась она, сама себе не отдавая отчета.

– А как же та ночь, которую мы провели вместе? Кто-то заставил?

– Ты мог умереть, придурок, – выплюнула она последнее слово, защищаясь. Будто признайся она, мир рухнет на голову и все перестанет существовать. – Мне просто было тебя жаль!

Его желваки заиграли на лице, зубы стиснулись так, что послышался скрежет. Жаль! Последнее, чего он ждет от женщины. Сжав кулаки до побелевших костяшек, он смотрел на нее, наливаясь злостью.

– Ну ударь! – снова с вызовом подошла к нему Тоннеля, поднимая подбородок так, чтобы казаться максимально выше, только глаза все равно не могли оказаться на одном уровне при разнице в росте.

Виталик учащенно дышал, пытаясь погасить в себе разливающийся гнев. Эта чертова девица способна вывести из равновесия любого. Зарычав, он отступил на шаг назад, резко развернулся и впечатал мощный кулак в ни в чем неповинное дерево, ожидая что боль его отрезвит. Кулак вошел в древесину на несколько сантиметров, и, отняв руку, Виталик увидел четкий след костяшек в плоти сосны.

– Офигеть, – выглянула из-за его спины Тоннеля, подбираясь ближе. Она дотронулась тонкими пальцами до рельефа, пока в голове приходило осознание того, что произошло. Глаза широко распахнуты, рот приоткрыт.

– Ты понимаешь? – резко повернусь она к Виталику с горящими глазами. – Это твой дар!

– Бить деревья? – скривилось его лицо. Она стояла всего в паре сантиметров, но дотронуться он был не вправе. Между ними выстроена стена ее неприступности.

– Сила, – она жадно смотрела на его руки. – Вот почему я не могла освободиться, – пыталась она обосновать свою беспомощность какое-то время назад. Ее пальцы дотронулись до его бицепсов, скользнули на грудь, ощупывая, и отозвались в нем наслаждением, жаждой владеть ею во что бы то ни стало. Ему хотелось, чтобы даже эти жалкие касания никогда не прекращались, ведь надеяться с ней на большее было нельзя. Пытался достучаться, но лишь жалость заставляла ее быть рядом, спасать. Только не может он быть слабым, он мужчина, и эти все сказано. Она отталкивает, но и не отпускает далеко, посылая множество намеков. Почему же она его так мучит?!

Тоннеля подняла глаза и наткнулась на его маску злобы. Внезапно он схватил ее за шею.

– Ты меня задушишь, – захрипела Юля, хватаясь за его руку. Он протянул ее вверх по стволу так, что ноги заболтались в воздухе. Ощущение ее слабости пьянило, страх, плескавшийся в глазах туманил разум. Он послушался и ослабил хватку, чувствуя, как под его пальцами произошел глотательный рефлекс. ЕЕ ноги вновь коснулись земли.

– Дурак, – отбила его руку Тоннеля, прижатая к стволу, и он схватил ее за запястья, придавливая руки поверх ее головы.

Она снова оказалась в его власти, не в состоянии двигаться, только теперь в вертикальном положении.

Освободив одну руку, пока другая удерживала запястья, он жадно провел ладонью по ее лицу, спустился на грудь, ощущая ее мягкость и добрался до ягодицы, а потом закинул ногу себе за спину.

– Любишь пожестче? – прохрипел он ей прямо в лицо. – Тебе страшно, – изучал он ее мимику.

– Еще чего!

– А если так?

Его губы вновь стали с ней одним целым, он жадно пил ее, проникая все дальше. Его тело впечатало девушку в ствол так, что спиной она чувствовала все неровности, доставлявшие дискомфорт. Она попыталась его оттолкнуть, но теперь мужчина не отпускал.

– Хватит, – шептала ему Тоннеля, собираясь это закончить, но он снова набросился на ее губы.

– Нет, – сопротивлялась Юля, мотая головой, но его рот следовал за ней. И тогда ее острые зубы вонзились в губу Красавчика, а колено пришлось ровно в пах.

Виталик отпрянул от неожиданности, сгибаясь пополам. Боль отрезвляла. Он видел, как Тоннеля вновь сбегает от него. Оставалось надеяться, что он напугал ее не очень сильно.

Глава 20

Юля испытывала разные чувства, с которыми следовало разобраться. Она обернулась, увидев, что Виталик неторопливо идет следом. Ничего, отойдет. Оставлять парня в лесу, когда уже начинало темнеть, она не собиралась. Девушка усмехнулась, смогла дать отпор даже такому силачу.

Вернувшись быстрее, чтобы иметь фору, она собиралась рассказать от своего лица о случившемся. Успокоившись, вытерла губы и пригладила волосы, выходя на поляну.

– Ну, и кого он должен благодарить? – победная улыбка сияла на ее лице, когда она ворвалась в дом, не собираясь упоминать об остальном. Тоннеля схватила яблоко со стола и с хрустом откусила его бок, усаживаясь на лавку рядом со мной.

– Получилось? – немного удивилась Тами за всех нас.

– А то! Что бы вы без меня делали, – набивала себе цену Юля.

– А где Виталик? – обернулась Тами на дверь.

– Не знаю, – пожала Юля плечами, откусывая новый кусок, – шел следом.

– Он здесь, – подтвердил Валера, – я вижу его.

Я недоверчиво огляделась.

– Его способность невидимость? – предположила я.

Юля перестала жевать.

– Нет, конечно, этот увалень чертовски силен. Он чуть не убил меня.

Я видела, как Валера улыбнулся.

– Эй, сенсор, не копайся во мне, я все чувствую, – погрозила она пальцем в его сторону.

– Я ничего не говорил.

– Но хотел! И не вру я, это правда. Вот так за горло поднял, – она сдавила свою шею рукой, чтобы продемонстрировать.

– Жаль, тебе это не помогло, – Тами поднялась и вышла из дома.

– Нет, вы на них поглядите. Я рисковала жизнью и здоровьем, чтобы найти ответы, – она запустила яблоко в мусорное ведро, но промахнулась. – Блин, – пришлось встать, чтобы отправить его по назначению.

– Цветная, ну хоть в тебе я найду сочувствие? – обернулась она ко мне.

– Кончай цирк, Юль, – отмахнулась я и пошла поддержать Виталика. Узнать, что ты не такой, как остальные, для меня было страшно. В какой-то момент я осознала, что больше не буду прежней, и от этого стало не по себе. Каждый из нас пройдет путь принятия себя, но мы должны быть рядом, если нужно. Дружеское плечо и поддержка всегда важны.

Я застала их около дровяника. Виталик размашисто вколачивал топор в середину чурки, от чего те разлетались в стороны дальше обычного. Рядом стояла Тами, заглядывая ему в лицо. Она о чем-то спрашивала парня, а тот нехотя отвечал, дав понять, что нет нужны копаться в его вселенной. Количество поленьев увеличивалось с ужасной быстротой, и я понимала, что весь накопленный гнев он вкладывает в эти безжизненные чурки.

– Он придет в себя, – негромко сказал Валера над самым моим ухом.

Как он научился так бесшумно подкрадываться? Хотя, чему я удивляюсь, когда происходят более странные вещи.

– Его цвет черный? – уточняю я свои ощущения.

– Скорее серый, – поправляет Валера. – Но я вижу, как красные огни мечутся в поисках друг друга.

Я поворачиваюсь к Слепому, смотря прямо в глаза. Но они как маска, за которой скрывается истинное лицо.

– А что чувствовал ты?

Я не задавалась раньше этим вопросом, будто его дар был с ним всегда. Но сейчас, вижу, как тяжело дается каждому из нас ноша, которую возложил неизвестный человек. Хозяин. Кто он? Единственные ли мы, с кем происходит подобное? И когда наступит время, о котором он говорил? Вопросы способны свести с ума, если на них не будет ответов, потому стараюсь не думать.

– Радость, – честно ответил он. – Ведь мой дар воскресил утраченное чувство. А ты?

Я задумалась, ища ответы внутри. Повернувшись снова в сторону Виталика, я увидела, как Тамуна прижимает его к себе, а он стоит, не отвечая на ее объятия. Я проследила за его взглядом, упиравшимся в Тоннелю. Она с вызовом смотрела на парня, и я поняла, между ними явно что-то происходит.

– Она ревнует, – подтвердил мои догадки Валера, отступив от своего правила, и Юля обернулась на его голос.

– Это нормальное чувство, – попыталась я защитить Слепого от испепеляющего взгляда. – Юль, ну, если он тебе нравится, что здесь такого?! – не понимала я.

Все мы были свидетелями ее боли, исказившейся на лице. Она металась между тем, чтобы выплеснуть агрессию на любом из нас, но выбрала побег. И снова я видела ее спину, скрывающуюся в лесу, на этот раз в сторону реки.

– Не должен был этого делать, – сокрушенно покачал головой Валера, осознавая вину.

Я не могла оставить ее в таком состоянии, учитывая недавнее плаванье в реке, потому бросилась следом. Окликать было бессмысленно, потому я просто бежала, стараясь не выпускать ее из виду. Но в какой-то момент потеряла.

Я осмотрела несколько мест, где можно было спуститься к воде, и нашла ее в одном из них.

Она повернулась на шум, и снова обратила голову к водоему.

– Вода приносит спокойствие, – сказала она.

Я уселась на соседний камень, не зная, с чего начать.

– Это волк? – наконец, спросила я, думая, что она не в силах справиться с новыми эмоциями, но она лишь покачала головой. – Ты должна знать, – продолжила я, – что не одна. Любой из нас готов выслушать тебя и понять, только позволь. Вижу, – я запнулась, – остальные тоже не слепые, тебе нравится Виталик. И что с того? Это нормально. Люди для того и существуют, чтобы нравиться друг другу.

– Я не могу, – буркнула она, и я поняла, что ничего не знаю о ее личной жизни. Наши были не секретом. У Валеры развод, Виталик в свободном плавании, Тами искала идеал, но пока тщетно, со мной все было тоже ясно. А что до Тоннели?

– Я буду тут сидеть, пока ты мне все не расскажешь! – удобнее устроилась я на холодном камне, мечтая, чтобы она сделала это как можно скорее. Какой-то нынче день откровений выходит.

Она хмыкнула и покачала головой.

– Задницу отморозишь.

– Тогда ты будешь виновата в этом, – улыбнулась я, но обе мы знали, что теперь мне это не грозит. – Тебя обидел парень? – попробовала угадать, выводя ее на разговор.

Но она снова бессловно сказала «нет».

– Ты решишь, что это все глупости, – посмотрела она мне прямо в глаза, и озноб пробежал по телу. Что же могло с ней произойти?

– Вы, наверное, считаете меня странной, – она хмыкнула, – наверное, – повторила она слово, качая головой. – Все началось с матери, – повернулась она ко мне. –Уверена, ты знаешь, что такое материнская любовь, – пожала она плечами. – Я тоже мечтала ее испытать. А она отдала меня бабушке. Только какая бабушка может заменить мать? Я всегда ее ждала. Знаешь, как дура сидела на подоконнике и ждала, пока придет эта женщина.

Иногда он и впрямь появлялась, даже приносила подарки, но больше них мне хотелось прижаться к ней ночью вот так, – Тоннеля сжала кулаки, показывая свои эмоции, – и чувствовать тепло. Только просыпалась я всегда одна, она вновь уходила куда-то и не появлялась подолгу, а я все ждала. И, знаешь, что я однажды поняла? – Глаза Юли встретились с моими. – Как это больно любить кого-то. Привязываться, ждать, надеяться, а потом чувствовать себя такой одинокой, что хочется выть. – Она остановилась, закатывая рукав. – Может волк у меня еще и потому, что я привыкла в душе выть от одиночества? –размышляла она.

– Юль.

Она отмахнулась, останавливая меня.

– А потом я ушла во взрослую жизнь. Не знаю, сколько мне было. Четырнадцать? – будто спрашивала меня она. – И, как водится, первая любовь. Закрывалась от нее, не впускала, а все равно просочилась. И угадай, чем все закончилось?

– Каждый проходит через это, – пожала я плечами.

– Ну вот, значит, странная такая, – на ее глазах появились слезы. Впервые я видела, как она плачет, это многое значило. Она говорила правду.

– А потом вторая, третья, и все одно. Не собираюсь больше ни к кому привязываться, – она взяла небольшой камень и зашвырнула его в воду, не зная, куда деть свое стеснение. Ну вот она без панциря, на блюдечке, бери – жуй. Нет брони, в которую заворачивала себя, чтобы казаться круче. Простая соплячка с комплексом, от которого нет спасения.

– Юль, – выдохнула я ее имя. Все слова моментально испарились из головы, оставив меня один на один с языком, которому нечего было сказать.

– Ты расскажешь им? – я видела, через что пришлось пройти ей, чтобы вывернуть душу. Какое я имела право предать ее после такой близости?

– Это не моя тайна, – я прижала ее к себе так сильно, как могла, чувствуя, что хочется выть вместе с ней. Будто ее невыносимая боль перекочевала в мои внутренности, скрутив их жгутом.

У каждого своя боль, порой невыносимая, но я именно сейчас осознала, что это место дано нам для того, чтобы измениться и стать сильнее. Этот дом в лесу стал началом чего-то нового.

Мы вернулись обратно вдвоем, и, надо отдать должное остальным, никто не собирался лезть в душу. Они просто сделали вид, что ничего не произошло, и я чувствовала благодарность, исходящую от Тоннели. И такое, оказывается, бывает.

Мы сидели за столом, каждый поглощенный своими мыслями, и разговор не клеился. Самым верным решением было просто лечь спать, и дать возможность всему новому перевариться.

Глава 21

Я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо.

– Который час? – недовольно спросила, пытаясь разглядеть, кто же передо мной.

– Ты должна поговорить с ней, – шепнул Валера.

– Что? – по сумраку в комнате я поняла, что на дворе глубокая ночь. Что еще случилось?

– Тами, – шепнул он, – она на веранде, и сейчас нуждается в тебе.

– Почему во мне? – я привстала на локте, чувствуя спиной Тоннелю, которая крепко спала.

– Я уже говорил с ней, но это не дало нужного эффекта. Юля – не лучший собеседник, впрочем, как и Виталик.

Я вздохнула и села на кровати, нашаривая обувь. Нашли психолога, отродясь не была тем, с кем разговаривают по душам. Но, если на меня возложили такую миссию, то пусть так и будет.

– До утра не подождет?

– Она одна во всех смыслах, и я вижу, как вина ее поглощает.

Проведя по волосам и зевнув, я напялила куртку и вышла. Озноб сразу пробрал меня, но спустя минуту я пришла в себя, словно включив подогрев. Лиса оказалась очень значимым качеством.

– Присяду? – спросила я, и она кивнула, быстро смахивая слезы с лица. – Не спится?

– Разбудила?

– Нет, что ты, сама проснулась непонятно почему, – соврала я. – А ты что здесь?

– Я завтра уеду.

Переварив сказанное, я ответила.

– Не можешь больше выносить Тоннелю? – усмехнулась я, понимая, что причина в другом.

– Не хочу мешать.

– И как же ты нам мешаешь?

– Это не мое место, Лия. Оно принадлежит другой!

Так и знала, что все дело в этом. Она вбила себе в голову, что здесь должна быть Мари, что она занимает ее место.

– Тами, – я встала и подвинула кресло, чтобы быть ближе. – Если, тот, кто наверху, дал возможность тебе остаться здесь, это что-то значит. Ты могла оказаться там, но не оказалась. Сколько случаев, в которых люди опаздывают на самолет, и он падает. Поначалу им кажется, что они неудачники, но по факту выходит наоборот. Ты просто не должна была быть там, вот и все. Я не знаю, кто отмеряет наше время, но время Мари вышло. Если бы она не пошла туда, что-то произошло бы с ней в другом месте, – повторила я слова Валеры.

– Я не верю в судьбу.

– И ей это необязательно, она все равно сделает так, как предначертано.

– И ты смирилась со смертью жениха?

Я закусила губу. Раньше бы обязательно расплакалась от боли и обиды, а теперь перенесла более стойко, словно корка покрыла мою рану.

– Думаешь, надо жить болью? Тогда зачем вообще жить? Я не призываю забыть человека, он жив, пока жива память о нем, но винить себя в том, что от тебя не зависит – бессмысленно! У тебя остались родители, каково им? Самое большое горе родителям хоронить своих детей! Но у них еще есть ты, и тебе придется, черт возьми, взять на себя ответственность, но не за гибель сестры, а за то, что теперь одна отвечаешь за них.

Я замолчала, чувствуя, что вот, наконец, выговорилась. Я не хотела ее отчитывать, но получилось так, как получилось.

– Думаешь, она была бы счастлива, зная, как ты поедом ешь себя из-за случившегося? Нет, нет и еще раз нет! Ты бы желала такую участь Мари?

Она покачала головой.

– Тогда с чего взяла, что имеешь право так поступать по отношению к себе и близким? Живи! Назло всему живи и стань счастливой, ведь твоей вины здесь нет! Я говорю это потому, что так думаю, а не ради какой-то выгоды.

– Это место подтверждает мои догадки, вот, видишь, – она закатала рукав, показывая, что ее тотем никак не коснулся.

– Потому что ты не пускаешь его, – парировала я, – ты убеждена, что он не твой и закрылась. Уверена, как только перестанешь так думать, что-то обязательно произойдет, я обещаю.

Как могла я обещать ей то, чего не знала? Но когда у нас есть поддержка и вера других людей, все получается, отчего было не дать ей эту опору. Теперь я сказала все.

– Скоро рассвет, – посмотрела я на подкрашивающееся небо. – Идешь внутрь?

– Еще немного посижу.

– Как знаешь, – кивнула я и сжала ее ладонь. – Ты моя подруга, не Мари, твое место здесь, рядом с нами, – я поцеловала ее в щеку и покинула веранду.

– Спасибо, – сказал Валера, не открывая глаз.

– Я думала, ты спишь, – скинула я куртку, укладываясь обратно в кровать. Тоннеля недовольно пошевелилась, впуская прохладную меня в постель.

– Сплю, – усмехнулся Валера.

– Зайцы спят с открытыми глазами, – сказала я, зевая, – а ты смотришь закрытыми. Парадокс! Все, меня нет.

Утром я никак не могла поймать взгляд Тами, она делала все, чтобы не встречаться со мной. Что бы это значило? Решая не придавать значения, мы занимались своими делами, пока Валера не предложил повторить вчерашние посиделки в храме. Все довольно быстро согласились, даже Тами, и меня это порадовало.

Мы уселись на каменный пол, каждый рядом со своим знаком, которые, если их соединить, представляли собой шестиугольник с ровными сторонами. Обеими вершинами служили лиса и беркут. Слева от меня разместилась Юля, за ней Виталик. Справа, там, где изображение паука, место было вакантно, впрочем, как и напротив, где беркут расправил свои крылья. Между этими пустотами в позе лотоса восседал Валера. Он был настолько спокоен, что мне показалось, будто он успел впасть в Нирвану.

Фонари разместили так, чтобы был виден общий план, потому, каждый из нас мог смотреть друг на друга.

Тами стояла в растерянности, не зная, где именно ей расположиться.

– Может, куда-то тянет больше? – предположила я. – Или связано что-то с ними?

– Типа, в детстве ее укусил паук, и теперь она женщина-паук? – хмыкнула Тоннеля.

– Спасибо, Юля, – саркастически поблагодарила я ее, а она показала язык.

– Я не знаю, – пожала плечами Тами, – может это вообще не для меня, я просто случайно здесь с вами?

– Ну конечно, – хмыкнула все та же Тоннеля, – давай сажай свою пятую точку рядом с Цветной.

– Почему тут? – не поняла я.

– Чуйка, – соврала Юля, которая не хотела, чтобы Тами сидела рядом с Виталиком. – Мы так долго можем болтать, давайте попробуем так, раз все такие неуверенные.

– Да куда ж нам до тебя, – ответил Виталик. – Тами, она права, садись уже куда-нибудь, вдруг это что-то изменит.

– В любом случае кого-то не хватает, – прозвучал голов Валеры, и я заметила, что он, наконец, открыл глаза. Он вообще был каким-то незаметным, стараясь не вмешиваться в происходящее, словно это его никак не касалось. Иногда я думала, что он с другой планеты, настолько он был спокоен и рассудителен, будто чувства были ему чужды.

То ли назло Юле, то ли Тамуна действительно что-то почувствовала, но села она напротив меня. Я одобрительно кивнула, придавая уверенность, которой ей так не хватало. Скептицизм был, я ее понимала, как поверить в то, что говорят другие, если сам при этом ничего не видишь?

– И что дальше? – спросил Виталик. – Мы выглядим идиотами. Может, это такое реалити-шоу, тут есть скрытые камеры и все такое? Нас пичкают таблетками или газ специальный пускают, и мы галлюцинируем?

Все переглянулись. Его теория была такой же сумасшедшей, как и то, что с нами происходило.

– А я, типа, ведущая? – подала голос Тами, – И на меня не распространяются ваши видения, – она стряхнула что-то с руки.

Я видела, как она внимательно следит за чем-то глазами, словно провожает взглядом бегущего по предплечью муравья. Тами повторила жест и сложила руки вместе.