Текст книги "Объяснение в любви"

Автор книги: Айра Уайз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

3

Намеренно держась в тени, Клайв видел, как эти двое встретились, заулыбались, возбужденно заговорили, перебивая друг друга. Анхела положила ладони ему на плечи, Ренан Бенавенте обнял ее за талию – и губы их соприкоснулись в нежном поцелуе.

«Это только приветствие! – яростно убеждал себя Клайв. – Дружеское, ничего не значащее приветствие!» Но он сам себе не верил. Что уж говорить об остальных! Разговоры разом смолкли, все головы обернулись в нужном направлении: все почтенное собрание любовалось на то, как «пассия» Клайва Риджмонта с бесстыдной непринужденностью обнимает своего бывшего дружка.

Темноволосый, импозантный, Ренан Бенавенте, возможно, и был десятью годами старше Клайва, однако в женщинах он, подобно Клайву, недостатка не испытывал. И, – Dios mio! – с тех пор, как Анхела ушла от него, Ренан, по слухам, переменил их не одну!

Но эта женщина ныне принадлежит ему, Клайву! Она живет в его доме, спит в его постели, одевается на его деньги. Так что чувственные, карминно-красные губки, которые в данный момент нахально целует Бенавенте – тоже его, Клайва, эксклюзивная собственность!

Первобытная ярость, подсказанная собственническим инстинктом, всколыхнулась в его груди. Больше всего на свете Клайву хотелось ринуться к дверям и силой растащить этих двоих, но он призвал на помощь всю свою силу воли – и остался на месте. Ведь на них все смотрят – и ждут, ждут с присущей людям жестокостью, чтобы он, Клайв, выкинул что-то подобное, устроил отменную сцену, которую можно будет со вкусом обсуждать не один месяц…

А юбка у нее, как назло, слишком короткая, ноги слишком длинные, и стройные лодыжки так сексапильно смотрятся благодаря высоким каблукам блестящих лаковых туфель! Не спланирована ли вся сцена заранее? Что, если Анхела нарочно выбрала это платье, зная, что Бенавенте тоже приглашен на вечер, и мечтая ему понравиться? Лифчика на ней тоже нет, вспомнил Клайв, видя, как два упругих соска четко обозначились под невесомым шелком в каком-нибудь сантиметре от широкой груди Бенавенте. Кто-кто, а Клайв отлично знал, что происходит с ненавистным соперником в данный момент! И каково это – сжимать Анхелу в объятиях! Ведь для подонка это не впервой!

Зная Анхелу, Клайв предположил, что и приличных трусиков она не надела. Он невольно опустил глаза, высматривая предательскую линию резинки – и не находя. Стало быть, на ней – сексапильнейшая набедренная повязка из тех, к которым молодая женщина так неравнодушна!

И в которых Анхела щеголяла исключительно ради него, Клайва! Видя, как длинные, чуткие пальцы Бенавенте легли на плавный изгиб ее бедра, Клайв воспринял это как личное оскорбление: как она смеет принимать ласки столь интимные от этого человека! А мерзавец ведет себя так, словно имеет право давать своим лапам полную волю!

В мысли его ворвался тихий серебристый смех. Точеные черты лица словно осветились изнутри мягким колдовским светом. Сдвинув головы совсем близко, эти двое увлеченно заговорили о чем-то, как если бы вести себя так на публике было вполне приемлемо и похвально!

Но это же вопиющее нарушение всех приличий! Кому, как не Анхеле, это знать! Держась настолько запросто с мужчиной, которые, как известно всем и каждому, был ее любовником до того, как на сцене появился Клайв, Анхела выставляет себя дешевой потаскушкой, а его, Клайва – полным идиотом!

Или она нарочно? Хочет дать ему понять, что он, Клайв – не один на свете?

Порою он ненавидел Анхелу. Ненавидел так сильно, что сам удивлялся: с какой стати его по-прежнему к ней адски влечет? Ведь эта женщина – вообще не в его вкусе! Слишком молода, необразованна, вульгарна… и так чертовски ветрена! Ишь, вырядилась в полупрозрачные алые шелка, – ни дать ни взять экзотический цветок! – в то время как все респектабельные дамы одеты в строгие вечерние платья!

– Ну что ж, не могу отрицать, что оказать должный прием мужчине эта особа умеет! – раздался язвительный женский голос у него за спиной.

Скрипнув зубами, Клайв изобразил полнейшее равнодушие и демонстративно проигнорировал насмешливое замечание Дайаны Вильерс. Дайана, обожающая модные курорты Коста-Дорада, проводила в Испании по полгода и больше и не испытывая ни малейшего желания возвращаться в туманный, пронизанный ветрами Лондон.

Все так же молча Клайв наблюдал за тем, как Ренан Бенавенте увлек Анхелу к месту, отведенному под танцы. И, между прочим, так и не убрал руки с ее талии. Томно покачиваясь в такт музыке, они продолжали разговор, настолько поглощенные друг другом, что не приходилось сомневаться: Анхела напрочь позабыла о мужчине, с которым, собственно, сюда пришла!

– Что за открытая, бесхитростная натура! – ядовито обронила Дайана. – Большинство женщин со стыда бы умерли, столкнувшись с бывшим любовником в зале, где полным-полно друзей ее нынешнего кавалера! А ей вроде бы все равно!

– Ты стоишь рядом со мной, милая, – отпарировал Клайв. – И от смущения, вроде бы, умирать пока не собираешься.

В ответ Дайана продела руку под его локоть.

– Мы с тобой неплохо ладили, Клайв, хм-м-м? – не без грусти заметила она.

Неплохо ладили? Наблюдая за обольстительными движениями Анхелы под музыку, Клайв пообещал себе, что, ежели расстояние между танцорами сократится еще хоть на сантиметр, он отправится туда и…

– Ты – киска с острыми коготочками, Дайана, – не без ехидства напомнил он. – Так что ладить с тобой трудно!

– Зато в постели твоей я мурлыкала, точно котенок, – напомнила она вкрадчиво.

Но и эти волнующие интонации оставили Клайва равнодушными: а ведь когда-то он от них голову терял! Но сейчас в ушах его звучали лишь тихие вздохи и блаженные, умоляющие постанывания совсем другой женщины… они и только они сводили его с ума!

– Да и коготочки мои, тебе, бывало, нравились…

– Шрамы от них болят и по сей день, – отрезал Клайв.

– Вот и славно, – мстительно отозвалась Дайана, понимая, что мысли собеседника сейчас очень далеки и от нее, и от их совместного прошлого. – Надеюсь, шрамы эти так и не затянутся. Знай: то, что ты испытываешь сейчас, глядя, как они милуются под музыку, я чувствую всякий раз, как вижу вас вдвоем. И этим ранам болеть до самой смерти, Клайв, уж поверь моему слову.

В голосе молодой женщины послышались непривычно-горькие нотки. Клайв поднял глаза, взглянул в лицо одной из первых красоток Барселоны – и сардонически улыбнулся:

– Единственная рана, что я тебе нанес, guapa, это закрыл для тебя доступ к моему банковскому счету, и без того изрядно тобою «обескровленному»!

Нимало не смутившись, Дайана выдержала его взгляд:

– Ты хочешь сказать, что эта особа лишена тех самых привилегий, что выпадали на долю мне?

– Не лишена, – хмуро усмехнулся Клайв, снова сосредотачивая все свое внимание на танцующей паре. – Но не считает нужным злоупотреблять ими.

– Умная девочка, – похвалила Дайана.

Не такая уж и умная, отметил про себя Клайв. Вот она встряхнула головой, так, что вспыхнули и засверкали в свете ламп крохотные кристаллики чешского стекла, украшающие заколку для волос. А затем шутливо закрыла Бенавенте рот ладошкой, обрывая его фразу на полуслове.

Уж не просит ли ее мерзавец вернуться к нему? Или хочет, чтобы Анхела вновь ему позировала? Или рассуждает с ней о сексе, так же, как Дайана – с ним, с Клайвом?

– Он по-прежнему ее хочет, – отметила Дайана, безошибочно попадая в самое больное место собеседника.

– Его желания меня не интересуют, – оборвал красавицу Клайв. Его волнует другое: неужто Анхела до сих пор увлечена Ренаном Бенавенте?

И тут в голову Клайву закралась новая, ужасающая в своей очевидности мысль. Что, если он наскучил Анхеле?

Само предположение показалось Клайву настолько абсурдным, что он понятия не имел, как тут быть. На его памяти ни одна женщина не помышляла его бросать, пока сам он не давал очередной пассии от ворот поворот!

Нет, быть того не может! Клайв отмахнулся от кошмарной мысли, точно от назойливой мухи. Да Анхела обожает его! Любит всей душой! Стоит ему подойти к ней прямо здесь, сейчас, и заключить ее в объятия, и Анхела тут же сделается покорной, кроткой и уступчивой, а про Бенавенте и думать забудет!

– А ведь он очень недурен собою, amigo, – снова ворвался в его мысли голос Дайаны. – И слывет классным любовником. Да, в том, что касается положения в обществе, тебе он уступает, но чего стоит гордое имя Риджмонтов там, где речь идет о славе? А Бенавенте – знаменитость, причем мирового масштаба! Собственно говоря, единственное твое преимущество – это финансы! Забавно: все в итоге сводится к деньгам, не так ли?

К вящему изумлению собеседницы, Клайв от души рассмеялся. Ведь он же своими глазами видел, как только сегодня вечером Анхела прошла мимо новехонького красного «Шевроле Корветта», даже не взглянув в его сторону. А дома его личный сейф битком набит драгоценностями, которые Анхела почитай что и не надевает, потому что предпочитает чешское стекло! Вроде той заколки, что сейчас искрится у нее в волосах! Кроме того, не он ли всякий месяц переводит на ее счет кругленькую сумму – а она к этим деньгам почти не притрагивается!

Нет, в жадности Анхелу никто бы не посмел упрекнуть. Ядовитое замечание Дайаны отчасти вернуло Клайву доброе расположение духа. Так что он наклонился и поцеловал собеседницу прямо в зовуще приоткрытые губы. Дайана тут же плющом обвилась вокруг него. Клайв, впрочем, не особенно удивился. Интересно, почему все ухищрения этой великосветской сирены оставляют его равнодушным? В глазах его матери Дайана Вильерс – идеальная невеста для наследника Риджмонтов!

Жаль, очень жаль, что сам он так не считает.

– Ну, вот, – объявила Анхела. – Что я тебе говорила?

У нее на глазах Клайв жадно припал к губам Дайаны Вильерс! Вот вам и последнее доказательство: она, Анхела, и впрямь наскучила возлюбленному, и он жаждет перемен!

– Мужчины вроде этого Риджмонта стареющих женщин не любят! – сардонически протянул Ренан. – Кроме того, ты только что целовала меня, – напомнил он. – Выбери ты меня в «заместители» своего ненаглядного Клайва, я был бы только польщен, да только мы оба знаем, что этому не бывать!

– Я люблю тебя больше всех на свете! Ах, зачем только судьба свела нас с этим человеком! – трагически прошептала Анхела. Ренан сочувственно вздохнул.

– Милая моя девочка, да парень от тебя без ума! Ты только посмотри, с каким напускным хладнокровием он воспринимает твой маленький спектакль! Он же просто решил отплатить тебе той же монетой!

– Если бы он и впрямь любил меня, он бы уже свернул тебе шею, а не заигрывал с этой девицей!

– Спасибо тебе большое, – фыркнул Ренан.

– И вообще, это ты во всем виноват, – с жаром упрекнула собеседника Анхела. – Если бы ты не изображал меня на своих дурацких полотнах, он вообще не стал бы искать повода со мной познакомиться!

– Можно подумать, это я заставил тебя влюбиться по уши в записного ловеласа! – рассмеялся Ренан, в свою очередь доставляя несколько неприятных минут Клайву. – Здесь, Анхела, ты вини только себя. Между прочим, я тебя предостерегал.

И, признавая горькую истину этих слов, Анхела с трудом сдержала слезы. Заметив, что ее бездонные фиолетовые глаза затуманились, Ренан снова вздохнул и притянул молодую женщину к себе.

– Ты с ним вот уже больше года, – мягко напомнил он. – Это куда дольше, чем выпадало любой другой девице из его гарема!

– Боюсь, что если я еще раз услышу эту фразу, я съезжу доброжелателю по физиономии, – горько отозвалась Анхела.

– Однако о чем-то это говорит, родная моя, – не отступался Ренан. – Ты вполне уверена, что больше ему не нужна?

Анхела саркастически улыбнулась. Да Клайв на каждом шагу дает ей это понять! Даже неделя, проведенная в Льорет-де-Мар, в свете последних скандалов выглядит, как своего рода «лебединая песня»! А незадолго до того у них случилась размолвка – и весьма серьезная! Клайв собрался слетать на уик-энд в Лондон, навестить отца с матерью… и ее с собою не позвал. А молодая женщина восприняла это близко к сердцу: они вот уже год как вместе, а ей до сих пор не дозволяется познакомиться с его родителями! «Можно подумать, ты меня стыдишься», – пожаловалась она тогда.

«Мой отец очень болен, – отвечал Клайв. – Уж имей толику снисхождения к ближнему своему!»

Стало быть, он и впрямь ее стыдится, раз не стал этого отрицать! Лицо его помрачнело, как всегда, когда речь заходила о его высокородном семействе. Так что в Лондон Клайв улетел один. И ни разу не позвонил ей за все выходные. А вернулся таким мрачным и раздражительным, что его внезапное решение провести неделю на вилле в Льорет-де-Мар застало молодую женщину врасплох.

– Смотря зачем, – отозвалась она, грустно улыбаясь. – В постели я ему по-прежнему нужна, а вот за ее пределами я ему просто на нервы действую!

– И ты решила поиграть со мной в женщину-вампа, чтобы подействовать ему на нервы еще сильнее, – мрачно заключил Ренан. – Скажи пожалуйста, а завещание ты уже составила? Видишь ли, Клайв Риджмонт – не из тех, кого можно безнаказанно выставлять в нелепом свете на глазах у его друзей, – очень серьезно предостерег он. – Этот человек не замедлит нанести ответный удар – и какой!

Краем глаза Анхела видела, как Клайв самозабвенно кружит в танце Дайану. Эстрелья с широко расширенными глазами в ужасе наблюдала за происходящим; супруг ее с трудом сдерживал ярость. И молодая женщина с запозданием осознала, как накалена атмосфера в зале… Назревает скандал – и все из-за ее необдуманного желания посчитаться с Клайвом, слегка поумерить его гордыню.

– А как тебе вообще удалось раздобыть приглашение? – подозрительно спросила она у Ренана. Ведь у Эстрельи с Крисом хватило бы такта не звать его одновременно с нею и Клайвом!

– Я сопровождаю Эльвиру Альфаро, – коротко усмехнулся Ренан. – Ну, ты знаешь: владелица частной художественной галереи «Альфаро». Она выступает официальным организатором и спонсором моей выставки, и теперь, воспользовавшись случаем, таскает меня за собою по всей Барселоне, хвастаясь заезжей знаменитостью направо и налево.

– Сеньора Альфаро, вероятно, понятия не имела, что тебя, меня и Клайва под одной крышей совмещать не полагается! – хмуро предположила Анхела.

– Да все она отлично знает, – усмехнулся Ренан. – И не упустит возможности обеспечить бесплатную рекламу своей галерее, спровоцировав небольшой, но очень аппетитный скандальчик!

– А ты и рад, – укорила Анхела. Ренан Бенавенте и сам не брезговал рекламными трюками такого рода – лишь бы привлечь внимание публики к своим работам.

– Я – живописец, а не дипломат, – равнодушно пожал он плечами. – Как бы то ни было, – Ренан снова заглянул в фиалковые глаза собеседницы, – мне хотелось тебя увидеть. Но связаться с тобой обычными способами практически невозможно. Я оставил с десяток сообщений на вашем автоответчике. Тебе хоть что-нибудь передали?

Догадавшись, куда тот клонит, Анхела покачала головой.

– Мы уезжали на неделю, – объяснила она. – И вернулись только несколько часов назад. А у экономки сегодня выходной. Так что я и автоответчик не проверяла, и с прислугой не разговаривала: успела только одеться, и мы помчались сюда.

– Ну, слава Господу, а то я уж подумал, что Риджмонт ограждает тебя от нежелательных посетителей, – усмехнулся Ренан. – Ведь, готов поспорить на лучшую свою картину, едва я согласился выставляться в Барселоне, мистер Меценат в ту же минуту об этом проведал.

Получается, Клайв знал о приезде Ренана Бенавенте – и намеренно скрыл от нее эту информацию! В этот самый момент музыка смолкла. Ренан отвел свою даму к стене. Анхела молчала, пытаясь примириться с этой неприятной мыслью: ведь если кто и знает в подробностях все последние события мира искусства, так это Клайв Риджмонт!

Вот подлец! – негодовала молодая женщина про себя. Самому ему она уже не нужна, однако самовлюбленный негодяй не потерпит, чтобы она встречалась с мужчиной, который не перестанет мечтать о ней до самой смерти!

– Выпей-ка. – Ренан вручил ей бокал шампанского. – Тебе станет лучше.

И, не задумываясь о том, что, возможно, на сегодня ей шампанского более чем довольно, Анхела поднесла бокал к губам и двумя глотками осушила его до дна.

Пузырьки шампанского закружились у нее в крови, подхваченные вихрем ярости. Что за взрывоопасная комбинация!

– Кажется, я его ненавижу, – объявила Анхела вслух, наслаждаясь новообретенным чувством свободы.

– Ну что ж, в таком случае, следующие несколько минут обещают быть интересными, – невозмутимо заметил Ренан. – Война объявлена, милая. – Взгляд его был устремлен куда-то поверх ее плеча.

При мысли о том, что ей вот-вот предстоит оказаться лицом к лицу с Клайвом, Анхела почувствовала, как пузырьки шампанского с легким пшиком лопаются, исчезая в никуда. Губы ее беспомощно приоткрылись, глаза потемнели, а рука непроизвольно потянулась за полным бокалом. Ренан удрученно покачал головой.

– Ах ты, милая моя глупышка, – прошептал он. – Тебе не приходило в голову, что для решающего объяснения у тебя, чего доброго, не хватит душевных сил?

Вопрос попал в самую точку. Ведь только сегодня утром Анхела размышляла о неминуемом разрыве, признавая, что не готова взять инициативу на себя. И вот вам, пожалуйста: теперь ей предстоит объясняться с Клайвом в переполненном зале, на виду у всех его друзей! «Кукушонок в чужом гнезде» – даже эта метафора не передавала всей гаммы ее ощущений в данный момент.

– Храбрись, друг мой, – мягко ободрил ее Ренан. И, как ни в чем не бывало, поздоровался:

– Добрый вечер, Клайв. Как приятно снова вас видеть!.. – художник улыбнулся краем губ.

Стоя рядом со Ренаном, Анхела почувствовала такой до боли знакомый, пряный аромат лосьона, – а в следующий миг всем своим существом ощутила присутствие любимого. Как всегда, по телу разлилась теплая волна, а длинные пальцы судорожно стиснули бокал. Вот сейчас прозвучат роковые слова…

Однако Клайв всего-навсего пожал протянутую руку и поприветствовал Ренана, не выказывая ни малейшей неприязни:

– У вас на той неделе выставка в музее современного искусства, как я слышал?

Итак, Клайв и в самом деле знал о приезде Ренана – знал, и не потрудился сообщить ей, Анхеле!

– Да, открытие назначено на субботу, – охотно подтвердил Ренан. – Я как раз спрашивал Анхелу, не захотите ли вы прийти на предварительный просмотр в пятницу, – непринужденно солгал он.

– Надеюсь, она заверила вас в том, что мы такое событие ни за что не пропустим, – в том же ключе отозвался Клайв.

– Ну, конечно, – любезно подтвердил Ренан. – Тем более, что я сказал, что должен кое-что отдать ей, пока я здесь. – Встретив недоуменный взгляд собеседницы, художник широко усмехнулся и легонько надавил указательным пальцем ей на нос – явно чтобы позлить Клайва. – Назовем это запоздалым подарком на день рождения, – предложил он. – Если моя «Женщина перед зеркалом» все еще у вас, Клайв, возможно, эта новая штучка вас тоже заинтересует, – небрежно обронил он.

– Звучит интригующе, – улыбнулся Клайв, заглатывая наживку. А молодая женщина похолодела: ведь Ренан упомянул ту самую картину, что принесла художнику мировую славу, а ей самой – скандальную известность.

Сама Анхела видела знаменитое полотно один-единственный раз с тех пор, как год назад его доставили в апартаменты Клайва. И при виде покупки не сдержала горестного возгласа. Она и не подозревала, что злосчастная картина станет собственностью ее возлюбленного!

Какое-то время «Женщина перед зеркалом» висела в кабинете Клайва. А потом владелец переместил ее в комнату, смежную с кабинетом и оборудованную сложной системой сигнализации. Там Риджмонт-младший хранил самые ценные образчики своей коллекции.

А теперь вот Ренан намекает, что создал полотно, парное к первому. Сама Анхела отлично знала, что художник вполне способен написать тысячу картин в стиле «Женщины перед зеркалом», не нуждаясь в натурщице. Однако Ренан явно задался целью подразнить Клайва, намекая, что снова принялся писать Анхелу, несмотря ни на что. И молодая женщина, холодея от ужаса, неминуемо задалась вопросом: неужели Ренан нарушил данное ей слово?

Взгляд ее молил: ну, ответь же! Однако художник делал вид, будто ничего не замечает. А Клайв держался настолько невозмутимо, что могло показаться, будто ему все равно. А вдруг и в самом деле так? В конце концов, она же ему прискучила! И, точно так же, как и утром, Анхела развернулась и пошла прочь, чувствуя, что вот-вот расплачется.

Однако на сей раз Клайв схватил ее за руку – и удержал на месте. Молодая женщина попыталась было высвободиться.

– Прекрати, – приказал он, разворачивая спутницу лицом к себе. Фиалковые глаза потемнели до грозовой синевы, щеки побледнели, губы беспомощно дрожали. Клайв видел: ей мучительно-больно, но сознание того, что на сей раз боль Анхеле причинил не он, лишь усугубляло его дурное настроение.

У Клайва просто руки чесались задать Бенавенте хорошую трепку: да как эта бесчувственная скотина смеет упоминать про «Женщину перед зеркалом» при Анхеле, отлично зная, что тем самым ранит ее в самое сердце! Злился он и на Анхелу: с какой стати она до сих пор так уязвима для мужчины, которому некогда позировала во всей своей роскошной наготе!

– Что посеешь, то и пожнешь, querida, – мрачно отрезал он, отбирая у молодой женщины бокал, отставляя его в сторону и увлекая Анхелу в круг танцующих пар.

– А теперь потанцуем, – неумолимо приказал он, обнимая свою даму за талию и властно притягивая к себе, невзирая на ее попытки высвободиться. – Вспомни, где ты находишься и кому ты испортишь праздник, закатив здесь скандал!

Словно прочитав его мысли, рядом с ними возникли Эстрелья и Крис:

– Hola! – робко поприветствовала гостей Эстрелья. – Вы как, не скучаете?

– Веселимся вовсю! – улыбаясь, заверила Анхела, обнимая Клайва за шею – и впиваясь острыми ноготочками ему в плечо. – Обожаю, когда Клайв ударяется в мужской шовинизм! Это так пикантно!

Крис сардонически хмыкнул. Эстрелья отвела глаза.

– Рада, если так, – пролепетала она и с облегчением перевела дух, когда супруг твердой рукой увлек ее прочь.

– Эстрелья ненавидит сцены, – вздохнул Клайв. – Это у нее с детства.

– А я ненавижу тебя, – ровным голосом отозвалась Анхела. – Может, ты и мне посочувствуешь?

– Еще чего, – фыркнул Клайв. Желание расхохотаться боролось в нем с яростью. – Ты поедешь домой с мужчиной, которого ненавидишь, и получишь то, что заслужила, вдали от посторонних глаз.

С этими словами Риджмонт-младший снял с плеча ее руку – и стиснул в своей.

– А теперь посмотри на меня, да с улыбкой! – сквозь зубы приказал он. – А то я, чего доброго, зацелую тебя до смерти!

Если Клайв и надеялся, что угроза возымеет действие, то вскорости убедился, что у Анхелы достанет бесстыдства пустить в ход оружие из своего тайного арсенала. Молодая женщина запрокинула голову, одарила партнера знойным взглядом; между ослепительно-белыми зубами мелькнул озорной кончик язычка… а в следующее мгновение она приподнялась на цыпочки и лизнула его в губы.

И сей же миг вспыхнуло яростное пламя. Эрогенные зоны пробудились к жизни так внезапно, что все тело пронзила ноющая боль.

Неужели она и Бенавенте так целовала? Неужели и Бенавенте чувствовал то же самое?! Santo Dios, как совладать с язвящей ревностью?

– Мы уезжаем, – хрипло объявил Клайв.

– А я хочу остаться! – капризно надула губки Анхела, продолжая играть роль ветреной соблазнительницы. Аметистовые глаза озорно искрились, роскошные бедра зовуще покачивались.

Некая часть сознания Клайва самозабвенно восхищалась происходящим – восхищалась Анхелой, ее дерзостью, ее одурманивающей сексапильностью, ее вызывающим обольщением «на публике». Но другая часть тревожно гадала: а не Бенавенте ли всему виной. Широкая ладонь Клайва легла на округлое бедро, обтянутое алым шелком, и молодой человек тут же вспомнил, как рука Бенавенте нахально исследовала ту же запретную область.

Анхела затрепетала. А удавалось ли Бенавенте пробуждать в ней подобный отклик? Художник, прислонившись к стене, открыто наблюдал за ними. И в душе Клайва вновь всколыхнулась черная ярость.

– Я в твоем распоряжении, querida, – вкрадчиво промурлыкал он.

У молодой женщины резко пересохло в горле. Слова его заключали в себе недвусмысленный вызов – и Анхела с трудом устояла на ногах. Клайв всегда виделся ей эталоном мужской красоты… но рассерженный, до крайности распаленный Клайв будил в молодой женщине чувства, о которых до встречи с ним она и не подозревала. Она ощущала себя слабой, покорной, исполненной страсти одалиской… этот самый инстикт превращает мужчину во властного тирана, а женщину – в его послушную рабыню.

О, как же Анхела ненавидела это ощущение!

– Как скажешь… – срывающимся голосом прошептала она. – Поедем.