Текст книги "Ущемленная гордость"
Автор книги: Айра Уайз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Айра Уайз
Ущемленная гордость
(Passion – 09)
Роман/Пер. с англ. А. Ф. Николаевой
М.: Издательский Дом «Панорама», 2001. – 192 с.
ISBN 5-7024-1203-6
Michelle Reid «The Spanish Husband», 2000
Аннотация
Мир Дайаны рухнул в одночасье, когда она узнала, что ее возлюбленный регулярно обыгрывает в карты ее отца, спустившего в казино почти все состояние. Она решительно порвала отношения с корыстолюбцем, но выбросить его из сердца не смогла. Не удалось ей побороть и пагубное пристрастие отца, который очень скоро проигрался в пух и прах. И вот семь лет спустя Дайана вновь встречается с мужчиной, разбившим ей сердце. И он, выкупивший все долговые расписки ее отца, делает Дайане предложение, от которого она не может отказаться: выйти за него замуж…
Айра Уайз
Ущемленная гордость
Жители Монтеграно, небольшого итальянского селения, раскинувшегося в живописной долине на границе двух провинций, с нетерпением ждали рождения наследника в семье барона Джакомо ди Фонсека.
Во-первых, это ожидание вносило определенное разнообразие в их монотонную, небогатую событиями жизнь, и, во-вторых, появление наследника одного из старинных итальянских родов обещало дармовую выпивку и всеобщее веселье.
Столетия два назад вилла ди Фонсека, больше напоминающая величественный замок, была окружена полями и мелкими хозяйственными постройками. Такие фермы-виллы ввел в моду знаменитый итальянский архитектор эпохи позднего Возрождения Андреа Палладио.
Теперь на красивой вилле обитали потомки барона, который ее построил. Частично сохранилась и старая планировка полей, и селение Монтеграно, в котором жили фермеры – правнуки крестьян, работавших на семью ди Фонсека.
Надеждам фермеров на угощение не суждено было сбыться. Сын у барона родился, но праздника по поводу этого радостного события не последовало.
Более того, когда жителям Монтеграно случалось видеть молодого барона, он неизменно находился в мрачном, подавленном настроении. Постепенно они привыкли к хмурому, замкнутому лицу Джакомо и перестали обращать на это внимание.
Жизнь шла своим чередом. Фермеры продолжали заниматься садоводством и выращивать овощи. Сын барона рос, а Джакомо старел.
1
Дайана нервно расхаживала по элегантно меблированному номеру роскошного «Эсельсиора», периодически поглядывая на изящные наручные часики. За окном уже стемнело, а отца все не было. Он обещал вернуться в семь, сейчас уже четверть десятого. «Пройдусь немного перед ужином, – сказал он, – посмотрю, изменилось ли что-нибудь в Портофино с тех пор, как мы были здесь в последний раз».
Отец очень любил этот знаменитый итальянский курорт. Когда-то они проводили здесь почти каждое лето, поэтому Дайана понимала его желание прогуляться по знакомым местам, как бы заново открывая для себя этот один из красивейших уголков земли. Единственное, что ее возмутило, – это категоричный отказ отца взять ее с собой.
– Перестань, Дайана, – недовольно проворчал маркиз Макдауэл на возражения дочери. – Ты слишком опекаешь меня. Я ведь обещал вести себя прилично. Нельзя быть такой недоверчивой по отношению к собственному отцу.
И вот к чему привела эта глупая доверчивость! Отец неизвестно где, а она вся на нервах.
Лишь бы он снова не сорвался! – молила Дайана Бога. Перед поездкой отец очень настойчиво убеждал ее, что давно избавился от своей пагубной страсти, поэтому сейчас ей трудно было представить, что он снова обманул ее.
Где же он, в таком случае? – с коварным ехидством прошептал ее внутренний голос. Он «гуляет» уже более трех часов, а ты ведь знаешь, на что он способен, если оставить его надолго без присмотра.
– О черт! – пробормотала Дайана и, схватив вечернюю сумочку, направилась к двери.
Если только она обнаружит, что отец улизнул под благовидным предлогом только для того, чтобы удовлетворить свою дьявольскую страсть, она никогда не простит ему этого! Дайана сердито ткнула пальцем в кнопку вызова лифта и стала ждать. Дела их и так из рук вон плохи, а отец снова принялся за старое. Внутри у нее все кипело от ярости, к которой примешивалась горечь поражения.
Финансовые дела семьи обстояли не просто плохо – они были в ужасном состоянии, иначе ноги бы Дианы в Италии не было. И отец прекрасно об этом знал! Он знал, как Дайана ненавидела это место, как страдала при одном упоминании о Портофино.
Семь лет прошло с тех пор, как они были здесь в последний раз. Дайана отчетливо помнила тот день, когда они, униженные и подавленные, вынуждены были покинуть курорт, дав себе клятву больше никогда не приезжать сюда.
И на тебе, они снова здесь и даже сняли номер в том же отеле! И она опять, как и раньше, идет искать своего отца там, куда, будь ее воля, никогда в жизни не пошла бы добровольно!
Это проклятое место называлось казино. Дайана хорошо представляла, что мог натворить ее отец за то время, что его не было в номере.
Она вошла в кабину лифта и нажала на кнопку первого этажа. За эти два-три часа он мог просадить тысячи фунтов. А дай ему ночь, он с радостью спустит все, вплоть до рубашки! Как это уже было – в прошлый раз. Внезапно почувствовав дурноту, Дайана прислонилась спиной к стенке лифта. Двери кабины начали закрываться. В последнюю секунду чья-то рука просунулась в щель и раздвинула закрывающиеся половины. Дайана быстро выпрямилась, когда в кабину, можно сказать, протиснулся высокий темноволосый мужчина в элегантном вечернем костюме.
– Простите за задержку, – извинился он на хорошем английском языке с мягким акцентом, поворачивая к ней улыбающееся лицо.
– Ничего, – проронила Дайана.
Лифт заскользил вниз. Дайана делала вид, что не замечает изучающего взгляда незнакомца. Натуральная блондинка со стройной женственной фигуркой, с длинными ногами, она привыкла к таким взглядам. Женщины с такой внешностью всегда привлекают внимание мужчин.
Ее попутчик был хорош собой, это Дайана успела заметить, когда он входил в лифт. Однако у нее не было ни настроения, ни желания затевать знакомство. И вряд ли появится, мысленно добавила Дайана, мрачно отметив, что давно не подпускала к себе ни одного мужчину.
Фактически после Николо… здесь, в Портофино…
В ее памяти уже начал возникать его образ, но она резко оборвала эту нить. Перед приездом сюда Дайана дала себе обещание не думать о нем – Николо остался в далеком прошлом вместе с другими горькими воспоминаниями. И этот темноволосый незнакомец, не спускавший сейчас с нее глаз, слишком похож на Николо, чтобы рассчитывать на знакомство с ней.
Дайана облегченно вздохнула, когда кабина наконец достигла первого этажа и она смогла уйти от назойливого взгляда своего попутчика. Очутившись в фойе, она тут же забыла о нем и ее мысли снова вернулись к отцу. Дайана стала внимательно осматривать заполненный людьми зал.
«Эсельсиор» был одним из лучших отелей на побережье. Когда-то, еще несколько лет назад, он выделялся своим старомодным величием, которое импонировало людям определенной социальной прослойки – избранному кругу, к которому в то время принадлежала и Дайана с отцом.
Какое-то время «Эсельсиор» был закрыт. У отеля появились новые хозяева, они подвергли здание серьезной реконструкции. Обновленный, он по-прежнему пользовался репутацией одного из самых изысканных отелей Портофино.
Правда, теперь изящество интерьера, кухня и прочие атрибуты высококлассного отеля стали более утонченными. И постояльцы были уже не те – новые клиенты вели себя раскованнее, они не выпячивали свой социальный статус, не были неестественно строги в своих манерах. Но все они, конечно, обладали толстыми кошельками, потому что проживание в отеле стоило баснословных денег. В этом Дайана нисколько не сомневалась.
Размышляя на эту тему, она невольно подумала о том, насколько сильно изменилось ее финансовое положение за последние семь лет. В свое время она тоже не задумывалась над тем, сколько стоит, к примеру, двухкомнатный номер в дорогом отеле. Главное, чтобы отель был первоклассным. Дайана была так воспитана – получать в жизни только самое лучшее. И если это лучшее стоило умопомрачительных денег, то она воспринимала это как должное, для нее это было в порядке вещей.
Теперь же она не только выясняла цену, но и скрупулезно высчитывала, сколько времени ей надо работать, чтобы оплатить ту или иную покупку или услугу.
Можно даже сказать, что деньги, точнее их отсутствие, превратились для нее в навязчивую проблему. Так же, как и необходимость постоянно оплачивать расходы по содержанию их прожорливого монстра – старинного поместья семьи Макдауэл. Правда, существовала вероятность, и весьма реальная, что им придется в конце концов расстаться с родовым гнездом. Как ни покажется странным, но это зависело от того, чем в данную минуту занимался маркиз Макдауэл.
Дайана продолжала сосредоточенно осматривать фойе, выискивая в толпе людей высокую худощавую фигуру отца. Убедившись, что его здесь нет, она направилась в бюро обслуживания в надежде, что он оставил для нее записку. Снова неудача.
Она решила проверить бары. Отец мог встретить кого-нибудь из старых знакомых, заболтаться и забыть о времени. Но и там Дайану постигло разочарование. Теперь оставалось только одно место в отеле, где она еще не была. Дайана почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
Она заставила себя подойти к лестнице, ведущей в полуподвальное помещение. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы спуститься по мраморным ступеням. Понять ее состояние мог только тот, кто знал ее семь лет назад. Достигнув конца лестницы, она почувствовала, как ее тело бьет нервная дрожь. Здесь мало что изменилось за эти годы, разве только отделка помещения стала более современной. В небольшом холле висел все тот же указатель, направлявший посетителей в тренажерный зал, в салон красоты и в крытый бассейн.
Справа находились глухие двустворчатые двери, которые, как и прежде, были плотно закрыты. Они будто тщательно охраняли от невинных глаз то, что происходило за ними. Хотя табличка, висевшая на этих дверях, тут же удовлетворяла любопытство любого грамотного человека. На ней четкими золотыми буквами было выведено слово «казино».
Любимая игровая площадка немолодого отца Дайаны. Это было место, где бурный восторг сменялся воплем отчаяния, где шелест раскладываемых на зеленом сукне карт, поворот рулетки или бросок игральной кости могли сломать человека или вернуть его к жизни.
Если отец захотел впрыснуть себе порцию адреналина, то он наверняка находится за этими скверными дверями. Содрогнувшись, Дайана сделала шаг вправо.
– Должен разочаровать вас, – услышала она и резко обернулась.
Перед ней стоял незнакомец из лифта. Высокий, стройный, необычайно привлекательный, он снова вызвал у нее ощущение чего-то до боли знакомого. Смуглый красавец поразительно похож на Николо, опять подумала Дайана. Тот же возраст, та же фигура, та же яркая итальянская внешность.
– Я имею в виду казино. – Мужчина кивнул на двери. – Оно откроется не раньше десяти. Вы пришли слишком рано.
Дайана автоматически посмотрела на часы – половина десятого. Мгновенная радость, охватившая ее, вылилась в благодарную улыбку, которой она наградила незнакомца. Если казино закрыто, то отца здесь не могло быть. Дайана почувствовала себя виноватой перед ним – за то, что мысленно обвиняла его в том, чего он не совершал.
– Разрешите пригласить вас на бокал вина, пока мы будем ждать открытия казино, – предложил незнакомец.
Дайана поняла, что он превратно истолковал ее улыбку и поэтому решил еще раз попытаться завязать с ней знакомство. И уже более откровенно, судя по его ослепительной улыбке.
Но Дайана быстро охладила его пыл.
– Спасибо за приглашение, но я здесь не одна, – сухо сказала она и демонстративно повернулась, чтобы уйти.
– Вы имеете в виду вашего отца, маркиза Макдауэла? – не смутившись, спросил он.
Дайана, моментально насторожившись, застыла на месте.
– Вы знаете моего отца?
– Мы встречались, – ответил мужчина уклончиво и улыбнулся.
От этой улыбки по спине Дайаны пробежал холодок. У нее возникло ощущение, что незнакомец знает что-то такое, чего не знает она, и это дает ему право насмехаться над ней. Или над ее отцом.
– Я видел его только что, – добавил красавец, – он шел к лифтам и, кажется, очень спешил. – На его губах опять появилась насмешливая улыбка, от которой Дайане стало не по себе.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила она. – За информацию.
Она снова повернулась к лестнице, но мужчина неожиданно схватил ее за руку.
– Не убегайте. Мне действительно очень хотелось бы познакомиться с вами поближе.
Он сказал это с искренней теплотой, но Дайане не понравилось, что он бесцеремонно схватил ее за руку. В голове у нее прозвенел тревожный колокольчик. Она почему-то подумала, что, если попытаться вырвать руку, незнакомец еще крепче сожмет свои пальцы.
Дайана пришла к выводу, что этот человек ей не нравится. У нее не вызывали доверия его лощеная внешность, самоуверенность, граничащая с наглостью, и ленивое обаяние, которое он беззастенчиво пускал в ход. Как и то, что он прибегнул к физической силе, чтобы удержать ее на месте. Ей было неприятно ощущать его пальцы на своей руке. И то, что он следил за ней от самого лифта, вызывало у нее беспокойное подозрение.
– Отпустите, пожалуйста, мою руку, – холодно попросила Дайана.
Как она и предвидела, мужчина еще крепче сомкнул пальцы. От страха у нее участился пульс.
– Если я отпущу вас, то вы не узнаете, как я познакомился с вашим отцом, – многозначительно заявил красавец. – Или, вернее, где я с ним познакомился.
– Где? – машинально спросила Дайана, осознавая, что он нарочно медлит с ответом, держа ее на крючке.
– Выпейте со мной вина, тогда скажу.
Наглый, неприкрытый шантаж взбесил Дайану.
– Я думаю, что, если отец сочтет знакомство с вами интересным, он сам скажет мне об этом, – ледяным тоном отчеканила она. – А теперь вы, может, все-таки отпустите мою руку?
Дайана выдернула кисть и, не оглянувшись, стала подниматься по лестнице.
У нее поджилки тряслись от страха. Каждую секунду Дайана ждала, что незнакомец бросится за ней. Это неприятное чувство преследовало молодую женщину, пока она не добралась до своего номера. И только плотно закрыв за собой дверь, Дайана почувствовала себя в безопасности.
У нее болело запястье, на котором пальцы незнакомца оставили темные отметины. Что он за человек? – спрашивала себя Дайана. Какие у него отношения с отцом, что он так беспардонно повел себя со мной?
Желая поскорее выяснить это, Дайана нетерпеливо постучала в дверь комнаты отца. Не получив ответа, она вошла, уже зная, что его там нет. Судя по разбросанной повсюду одежде, отец заходил в номер переодеться и после этого сразу же ушел.
Дайана поняла, что он спешил потому, что боялся встретиться с ней. Это могло означать только одно: отец снова сошел с рельсов.
В ярости она схватила с пола его брюки и замахнулась, чтобы швырнуть их куда-нибудь, как что-то шлепнулось ей на ногу. Дайана наклонилась и подобрала плотную пачку листков, выпавшую из кармана. Это были квитанции.
На несколько секунд она превратилась в изваяние. Казалось, у нее даже дыхание остановилось. Стряхнув оцепенение, Дайана с каменным лицом методично начала выворачивать карманы отцовской одежды, не пропуская ни одной вещи.
Десять минут спустя она неподвижно стояла посредине комнаты, глядя пустыми глазами в пространство. Они находились в Портофино менее суток, и за это время, если судить по квитанциям, отец успел спустить около ста тысяч фунтов.
2
Николо Фонсека стоял у окна обзорной комнаты, оснащенной самым современным оборудованием, и смотрел вниз на игровой зал. «Эсельсиор» он купил сравнительно недавно. Это удачное приобретение пополнило список пятизвездочных отелей, владельцем которых являлся он, Николо.
Тонированное стекло позволяло ему видеть происходящее внизу и в то же время самому оставаться невидимым для находящихся в зале. Более пристальное наблюдение осуществлялось через телекамеры, скрыто установленные в различных точках игрового зала. Они передавали информацию на экраны телевизоров, стоявшие полукругом в этой комнате. Сотрудники службы безопасности зорко следили за мониторами.
Но Николо предпочитал узнавать о происходящем в зале без посредства техники – как он делал это сейчас, стоя у окна. Такое отношение у него выработалось с тех пор, когда он был профессиональным игроком и доверял только тому, что видел собственными глазами. Теперь ему уже не надо было зарабатывать на жизнь игрой в азартные игры. Он был богат, имел влияние, у него впервые появилось чувство собственного достоинства. И все же…
Николо нахмурился. Чувство собственного достоинства не влечет за собой автоматически уважение окружающих. Этот важный урок дался ему нелегко. Но Николо собирался исправить положение в самое ближайшее время. Собственно, на данный момент это была для него задача номер один.
К нему подошел Томазо Ленарди, шеф службы безопасности.
– Она вернулась в свой номер. А он только что вошел в бар казино.
– Напряжен? – спросил Николо.
– Да-а. – Томазо усмехнулся. – Аж вибрирует от возбуждения. Я бы сказал, он полностью созрел.
Коротко кивнув, Николо отошел от окна. Выражение его лица, как всегда, напоминало застывшую маску. Для человека, который в свое время играл в покер не на жизнь, а на смерть, это неудивительно.
– Дай знать, когда он подойдет к столам, – бросил Николо и вышел из комнаты.
Неслышно ступая по мраморному полу, он пересек коридор и, открыв одну из дверей, исчез за ней, плотно закрыв ее за собой.
В отличие от обзорной комнаты здесь стояла абсолютная тишина. Это просторное помещение было обставлено с простотой изысканной роскоши, здесь ничто не говорило о личности хозяина. За исключением, пожалуй, картины, висящей над письменным столом. На ней золотой краской был изображен скорпион, который, угрожающе подняв хвост, готовился нанести смертельный удар.
Достаточно было взглянуть на изображение этого отвратительного насекомого, чтобы в жилах похолодела кровь. И хотя картина висела над креслом самого Николо, смертоносное жало скорпиона было направлено не на него, а на того, кто имел несчастье сидеть на стуле у противоположного края стола.
Намек был предельно ясен: встанешь на моем пути – сотру в порошок. Это было жизненное кредо Николо Фонсека. Или по крайней мере одно из них. Когда-то золотой скорпион благословлял все, что совершал его хозяин, но позднее Николо поумнел и стал действовать более тонко и изобретательно. Картину же он держал из личных соображений, а также как предупреждение тем, кого он вызывал на ковер в эту комнату. Чтобы не забывали, что сдержанный, скупой на слова Николо Фонсека по-прежнему имеет ядовитое жало.
В настоящее время он был больше известен как владелец сети суперотелей с безупречным обслуживанием и с максимально возможным набором современных услуг. В мире гостиничного бизнеса Николо прочно занял свою нишу. Этому в немалой степени способствовало и то, что при всех отелях Николо имелись казино, которые и являлись главной приманкой для богатых клиентов.
Николо сел в удобное вращающееся кресло и, выдвинув один из ящиков письменного стола, достал кожаную папку. Он положил ее перед собой, но раскрыть не торопился. Николо задумчиво покрутился в кресле из стороны в сторону, отбивая пальцами правой руки ритм на гладкой поверхности стола. Выражение его лица, как всегда, оставалось непроницаемым. Миндалевидной формы темно-карие глаза обрамляли длинные загнутые ресницы, которые, как ни странно, ничуть не диссонировали с захватывающе красивым мужественным лицом. Нос с небольшой горбинкой, твердая линия подбородка и нечетко, но красиво очерченные губы дополняли портрет. Однако за яркой обворожительной внешностью скрывался расчетливый, жесткий делец. Николо можно было сравнить с атлетом, который, несмотря ни на какие перегрузки, неуклонно движется к финишу.
Внезапно пальцы Николо замерли, затем скользнули к краю кожаной папки и ловким движением опытного картежника открыли ее. Быстро пролистав толстую пачку документов, Николо нашел то, что ему было нужно, и вынул из досье. Он аккуратно положил плотный лист бумаги сверху пачки и замер.
С цветной фотографии на него смотрела Дайана Макдауэл.
Она была необыкновенно красива. Белокурые волосы обрамляли совершенный овал лица. Даже Николо, имевший богатый жизненный опыт, ни разу не встречал женщин с подобными лицами. У Дайаны была матовая бледно-розовая кожа и темно-синие глаза. Нос классической формы – маленький и прямой, губы розовые, слегка припухшие, словно созданные для того, чтобы сводить с ума мужчин.
Ему-то это было хорошо известно. Николо много раз наслаждался сладостью этих губ, прекрасно знал, на что они были способны. И собирался очень скоро снова испробовать их трепетную нежность.
Природа наградила Николо неиссякаемым терпением, которое всегда помогало ему добиваться поставленной цели. А его ближайшей целью была Дайана. Николо настолько был уверен в себе и в своей победе, что спокойно отложил фотографию в сторону и на время забыл о ней, погрузившись в изучение документов, лежавших в папке.
Это были в основном счета, а также записки с требованием вернуть деньги, с угрозами лишить права пользования банковскими кредитами и выкупа заложенной недвижимости и, самое ужасное, длинный список неоплаченных долгов в казино – как старых, так и совсем свежих. Николо внимательно прочитывал каждую бумажку, занося ее содержание в свою феноменальную память, затем откладывал ее и принимался за следующую.
Переговорное устройство издало тихий мелодичный звон, и Николо нажал на клавишу.
– Да?
– Она спускается вниз, – сообщил Томазо. – Он играет по-крупному.
– Хорошо, – коротко сказал Николо и отключил связь.
Он быстро убрал бумаги в папку, снова положил ее в ящик и запер его на ключ. Встав из-за стола, Николо ловким движением поправил манжеты белоснежной сорочки так, чтобы они чуть выступали из-под рукавов светло-кремового пиджака, и пружинящей походкой покинул комнату.
Через минуту он присоединился к Томазо, который стоял у тонированного окна обзорной комнаты. Охранник кивком указал Николо на интересующий его объект. Высокий, худой, хорошо выглядевший для своего возраста и, как всегда, безупречно одетый, Пол Макдауэл играл большими фишками. Он был крайне возбужден, на его щеках горел лихорадочный румянец.
Николо хорошо знал это состояние, оно свидетельствовало о том, что человек теряет последние капли здравого смысла. Макдауэл плотно висел на крючке и был готов продать душу дьяволу.
Созрел, как выразился Томазо.
Николо, безошибочно чувствовавший время, перевел взгляд с обезумевшего аристократа на вход в казино как раз в тот момент, когда в дверях игрового зала появилась Дайана.
Он не видел ее семь долгих лет, но она практически не изменилась. Те же роскошные волосы, синие озера глаз, безупречная кожа, божественные губы – такие же сладкие на вкус, как и на вид. Даже ее высокая стройная фигура, облаченная в черное платье изысканного фасона, не потеряла девичьей упругости. Николо почувствовал, как его словно обдало жаром. Дайана была единственной женщиной, которая могла зажечь огонь в его крови.
У любого человека есть свои слабости, у Николо такой «слабостью» была Дайана. Рожденный вне брака, пария, он страстно желал завладеть этой женщиной, принадлежащей к высшему обществу и являвшейся образцом воспитания. Даже ее имя было особенным – божественная, божественно-прекрасная, богиня. Генеалогическое древо семьи Дайаны читалось как учебник истории, образование она получала исключительно в элитных заведениях, а величественный замок, с незапамятных времен принадлежащий семье Дайаны, был достоин особ королевской крови.
Словом, Макдауэлы имели все основания считать себя высшей кастой, и следовало представить веские аргументы, чтобы быть принятым в их круг. Даже сейчас, когда они, образно выражаясь, стояли на коленях, основным мерилом человека для них наверняка оставалось его происхождение и воспитание.
Николо отметил бледность Дайаны, от него не ускользнуло, с какой тревогой и волнением она осматривала игровой зал в поисках своего непутевого отца. Напряженная поза выдавала, что Дайана чувствует себя очень неудобно в этой обстановке. Николо помнил, что она не жаловала злачные заведения.
Но вот Дайана увидела за одним из столов знакомую фигуру отца, и ее прекрасное лицо исказила болезненная гримаса. Закусив нижнюю губу, она заставила себя двинуться в сторону стола. Николо, напряженно следивший за этой сценой со своего наблюдательного пункта, почувствовал, как его зубы тоже невольно сжались за плотно сомкнутыми губами. Дайана остановилась в двух шагах позади отца и сцепила руки на животе, как бы раздумывая, что ей делать дальше.
На самом деле ей хотелось схватить отца за шиворот и вытащить из этого проклятого зала. Николо знал, что пойти на этот шаг ей не позволяет воспитание. В высшем обществе не устраивают публичных сцен, даже если это диктуется острой необходимостью. Даже если вы знаете, что ваши финансы находятся в более чем плачевном состоянии и то, что делает ваш отец, можно смело назвать преступлением.
Выпало черное. Макдауэл проиграл. Это он делал с завидным постоянством с прошлого вечера. Когда он в отчаянии всплеснул руками, Дайана побледнела еще сильнее.
– Папа…
Николо физически ощутил ее неуверенность, когда она положила ладонь на рукав смокинга, пытаясь заставить отца прислушаться к голосу разума.
Бесполезно, как и предвидел Николо. Макдауэл, охваченный игровой лихорадкой, оставался глухим к внешнему миру. Быстродействующего лекарства от этой заразы не существует. Макдауэл был не в состоянии бросить игру сейчас, он продолжал бы играть, даже если бы ему пришлось снять с себя последнюю рубашку, и даже больше.
Вот этого «больше» и ждал Николо.
Дайана позволила себе подергать отца за рукав. Бросив взгляд через плечо, Макдауэл увидел дочь и удивился, но почти сразу же на его лице отразилось недовольство. Он произнес какую-то короткую фразу и сбросил руку Дайаны со своего рукава, чтобы она не мешала ему поставить на кон очередную стопку фишек. Несчастной оставалось только стоять и смотреть, как балансируют пять тысяч фунтов между красным и черным. Черное. Макдауэл снова проиграл. Дайана сделала еще одну попытку остановить отца, но тот раздраженно отмахнулся. Николо заметил блеснувшие ее на глазах слезы, и его руки сами собой сжались в кулаки. Дайана обвела повлажневшими глазами переполненный зал, как бы ища поддержки у находившихся там людей, но это было бесполезно – в подобных местах не реагируют на мольбы о помощи.
Вдруг она подняла глаза – ее взгляд был направлен точно на стоящего у окна Николо. Он даже задержал дыхание от неожиданности.
– Господи Иисусе, – оторопело прошептал Томазо.
Ни один мускул не дрогнул на лице Николо. Он знал, что Дайана не может видеть его. И тем не менее…
Он ощутил покалывание на коже, которое быстро перешло в приятную дрожь, прокатившуюся по всему телу. Это было ответной реакцией на секундную потерю самообладания в тот момент, когда он заглянул в прекрасные, затуманенные слезами глаза Дайаны. Горло Николо сдавил спазм, сердцу стало тесно в неожиданно сжавшейся груди. Увидев, как нежные губы Дайаны задрожали от полного отчаяния, он поморщился словно от боли.
О, эти пухлые, щедрые и чувственные губы…
– Он выиграл, – тихо сообщил Томазо за его спиной.
Боковым зрением Николо заметил, как Макдауэл в порыве безумного торжества выбросил в воздух сжатый кулак. Но все его внимание было направлено на Дайану. Отрешенное выражение ее лица говорило о том, что выигрыш для нее ничем не отличается от проигрыша. И то и другое одинаково плохо.
Николо резко отвернулся от окна.
– Я иду вниз, – бросил он Томазо. – Проследи, чтобы все было готово к нашему отъезду.
Ни голосом, ни единым жестом не выдал он той бури эмоций, которая бушевала в нем всего минуту назад.
– Да! – воскликнул Пол Макдауэл. В порыве ликования он обернулся и сгреб в объятия свою дочь. – Подряд два выигрыша! Фортуна повернулась к нам лицом, моя дорогая! Еще пара таких заходов, и мы будем на коне!
Он уже чувствовал себя на седьмом небе. Дикий огонь, плясавший в его глазах, испугал Дайану.
– Папа, пожалуйста, – взмолилась она, – остановись, пока ты в выигрыше. Это…
Безумие – хотела она сказать, но отец резко оборвал ее:
– Не лишай меня радости, Дайана! Неужели ты не видишь, что нам сегодня везет? – Отстранившись от дочери, Макдауэл повернулся к столу. Когда крупье собрался подвинуть к нему его выигрыш, он сказал: – Ставлю все на кон.
И Дайана беспомощно смотрела на то, как весь выигрыш отца моментально был брошен в прожорливую пасть колеса рулетки.
Вокруг их стола начали собираться зеваки. Возбужденные голоса снизились до шепота, когда колесо фортуны снова завертелось. Дайана задержала дыхание, во рту у нее пересохло – она следила за маленьким шариком, совершавшим свой дразнящий танец с судьбой.
Но внутри у нее все кипело от злости. Однако на людях она не могла высказать отцу все, что думает о нем. И он успешно пользовался этим. Он рассчитывал на ее приличное поведение, в то время как сам вел себя ужасающе. В этом проявлялась его слабость.
Такова цена его искренним обещаниям, с мрачной усмешкой думала Дайана, следя затуманенными глазами за вращающимся кругом, который начал сбавлять скорость. Таков результат многодневных – многолетних! – усилий, направленных на то, чтобы удержать его от этой пагубной страсти.
Дайана чувствовала себя страшно уставшей. Борьба, на которую она положила многие годы своей жизни, измотала ее. У Дайаны появилось ужасное ощущение, что на этот раз она не сможет простить отцу, что он предал ее, снова поддавшись своей слабости.
Теперь оставалось только встретить здесь Николо Фонсека, и все прежние кошмары вернутся к ней во всей своей полноте.
Кто-то подошел и встал за ее спиной – Дайана почувствовала теплое дыхание на своем затылке. Однако ее мозг лишь зафиксировал это, потому что все ее внимание сосредоточилось на маленьком шарике, беззаботно скачущем по вертящемуся кругу.
Напряжение, пульсирующее ожидание, реальное ощущение безумия – все это подобно ядовитому зелью пронизывало атмосферу вокруг стола.
– Есть! – победоносно выкрикнул Макдауэл.
Вместе с ним смаковали его победу и остальные игроки, но Дайана чувствовала себя вконец разбитой. Ее, должно быть, качнуло от легкого головокружения, потому что чья-то добрая рука поддержала ее за талию. И то, что она позволила этой руке прислонить ее к плотному, сильному телу кого-то стоящего за ее спиной, говорило о том, насколько Дайана ослабела.
