Текст книги "Твой «человек-полиция» (СИ)"
Автор книги: Айлин Ютт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Это парень? – интересуется мама. – Ты стесняешься говорить? Я могу выйти. – мама уже хватается за полотенце и спешит сбежать с кухни.
– Нет, мам, ты что! – подрываюсь ее остановить.
Мама обнимает меня за плечи, смотрит в глаза. По-доброму так смотрит, с теплой улыбкой. И я не могу не улыбаться ей в ответ. Будто понимаем друг друга без слов. Поддавшись ее волшебному гипнозу решаю немного рассказать.
– Парень, но не мой. Просто парень.
– Хорошо. – поправляет мои волосы мама. – Может ты ответишь этому просто парню? – переводит взгляд на телефон в моих руках.
Мама возвращается к посуде, я к телефону.
«Привет. Как ты? Какие планы на сегодня?»
Понимаю к чему речь, поэтому быстро печатаю ответ.
«Привет. Все хорошо. Сегодня я провожу время с семьей. Извини»
Отправила и только потом поняла, что извинение было лишним. Я ему ничего не обещала, ни о чем конкретном мы не договаривались.
– Ну всё, одеваемся и можем ехать. – говорит мама.
– Да.
– У тебя всё хорошо?
– Да, мам, всё отлично.
Потрясающий субботний день в парке девчонки опробовали практически все аттракционы, мы с папой отрывались в тире, мама всех фотографировала. Много фотографировала, так что мы потом с сестрами угорали от смеха какой мама прирожденный фотограф. Сахарная вата, воздушные шары, призы из тира, и мы все вместе, чувствую себя самым счастливым ребенком на свете. Вспоминаю, как живя с родителями мечтала побыстрее закончить школу и съехать от них в большой город, хотелось самостоятельности, независимости, а не прозябать в деревне и следить за младшими сестрами. Нет, хозяйство на меня не вешали, как и девочек полностью, но все же сбежать мне хотелось. А теперь очень не хватает семейного тепла и этой безусловной любви.
Обедать решили в кафе. Неотрывно наблюдаю за сестрами, их манерам подражать взрослым, кокетничать, делать замечания родителям, что они уже не маленькие. Папа тоже отмечает вслух, как выросли девочки, мама смеется в ответ, соглашается и легонько хлопает его по плечу. Облокотившись на спинку дивана, расслабляюсь и растворяюсь в этом моменте. Хочу впитать это и запечатлеть у себя в памяти.
После обеда веду сестер, как и обещала, в кино. Родители едут в квартиру. Сейчас у стрекоз такой возраст, что можно и на романтическую комедию сходить, а не только на мультики. Какие там мультики, если одна из них уже в губы целованная, улыбаюсь сама себе, стоя в очереди за билетами. А вторая может тоже… Маша всегда была тихой и скромной, но как говорится в тихом омуте. Надо бы до отъезда поговорить с девочками по душам, о мальчиках.
После сеанса у нас небольшой променад по торговому центру. Вижу с каким неподдельным интересом близняшки разглядывают витрины отделов. Не могу не порадовать их, хоть и с деньгами у меня сейчас совсем грустно.
Довольные, с обновками и в отличном расположении духа возвращаемся домой ближе к вечеру. У подъезда курит сосед и тот, на чей звонок утром я не ответила. И, конечно же, Харди сидит послушно, но тут же подает звонкий голос и радостно виляет хвостом. Глажу пса по голове, приговаривая какой он хороший мальчик. Естественно, девочки тоже обратили внимание на собаку и теперь играют с ней.
– Добрый вечер. – подает голос Человек-полиция.
– Привет, Лесь. – почти одновременно здоровается сосед, выдыхает струю дыма через плечо себе за спину, неуклюже ковыляя с костылями выбросить бычок в урну.
– Привет. – здороваюсь со всеми. – Думала, ты не куришь. – это уже к соседу, он вроде как спортсмен, тренер.
– Не курю. Это стресс. – смеется и смотрит как Маша с Дашей играют с Харди.
– Это мои сестры. – поясняю, показывая рукой на девчонок. – на выходные приехали погостить.
– Ха! Прикольно. – выдает сосед. – Близняшки?
– Близняшки. – утвердительно киваю.
Илья стоит хмуро-отрешенный в нервном ожидании, будто я своим приходом вклинилась в важный разговор и никак не покину их компанию. Если б не девочки, я б тут вообще не задержалась. Поспешно зову близняшек, что б не думал будто его компания мне приятна.
– Маш, Даш, пойдемте, нам пора.
Открываю дверь, пропускаю восторженных девочек вперед. Внезапно перестаю чувствовать тяжесть двери, потому что Илья придерживает ее сверху и достаточно громко спрашивает:
– Это ты им шарлотку пекла?
– Д-да. – заикаюсь и отвечаю почти шепотом, что б кроме нас никто не услышал.
Девочки оборачиваются с приоткрытыми ртами, удивленные вопросу не меньше чем я. Сверлю недобрым взглядом этого наглого прилипалу. Не хватало что б еще при сестрах номер какой-нибудь выкинул.
– Вкусная шарлотка? – это он уже у девочек спрашивает. Те молча кивают.
– Как родители? – это уже вопрос, видимо, ко мне.
– Нормально. – отвечает Даша, пока я пытаюсь выйти из состояния легкого шока и заставить свой язык шевелиться.
Сильно стискиваю зубы и смотрю ему прямо в глаза, умела бы поджигать взглядом, испепелила бы его сейчас. Сколько наглости нужно иметь, что б использовать детей и ставить меня сейчас в неудобное положение. А ему всё нипочем, стоит с нахальной ухмылочкой, нависая надо мной, и так же пялится мне в глаза сверху вниз. Кто кого. Нет, в гляделки я с тобой играть не собираюсь. Резко отворачиваюсь, хватаю сестер под руки и тяну к лифту.
– Пока, девочки. Созвонимся, Лесь. – говорит с такой легкостью будто мы давние друзья.
Округляю глаза, но ничего не отвечаю. Слава Богу, лифт ждать нам не приходится, двери разъезжаются.
– Кто это был? – интересуется Даша. – Это твой парень? – не унимается сестра.
– Что? Нет! – резко выпаливаю. Маша смеется, Даша насупилась от моей резкости.
– Откуда он тогда про шарлотку знает? – тишина повисла, ждет ответа.
– Ниоткуда. – ну вот как ей объяснить, что он мне никто. В очередной раз понимаю, что сестрички выросли, обращают внимание, правильные вопросы задают. А я, как трусиха, отмахиваюсь и прячусь в свой панцирь.
Уже заходим в квартиру, тишина. Родители, видимо, отдыхают. А Дашка не унимается.
– А родители знают? – что ж её прорвало-то. Кто из нас еще старшая сестра.
– Даш, успокойся, ладно. – тихо прошу сестру.
Маша уже разулась и шмыгнула в комнату. Какие же они разные.
– Что знают? – мама выходит из кухни с чашкой в руке.
Ну всё, приплыли. Теперь маме как-то надо изъясниться. Присаживаюсь на пуфик в прихожей, локти на колени, выдыхаю.
– Иди мой руки, Даш. – говорю сестре, сама смотрю в пол.
Дашка уходит в ванную. Понимаю, что мама еще в прихожей и ждет моих объяснений. Поднимаю глаза, так и есть. Мама стоит все с той же чашкой и вопросительно смотрит.
– Мам, всё нормально.
Продолжаю сидеть в прихожей, девочки снуют туда-сюда, разбирают пакеты, показывают маме обновки. Она зовет их на кухню ужинать. Есть не хочется. Попив чай, тихонько иду к себе в комнату. Папа задремал в зале под телевизор.
На мой телефон снова приходит сообщение, от него. Даже не хочу смотреть. Легкий стук, мама, приоткрыв дверь интересуется можно ли войти. Положительно киваю.
– Девочки рассказали. – вздыхает. – Лесь, я всё понимаю, у тебя своя личная жизнь, ты не обязана возиться с нами целый день… – мама замолкает, потому что в моих руках настырно пиликает телефон, сжимаю крепко, даже не собираюсь отвечать на этот звонок. Хотя уже очень хочется высказать ему всё, но разум кричит подумать о последствиях.
Мама улыбается, подходит ближе, проводит рукой по плечу слегка сжимая.
– Ну ответь ты уже ему.
– Кому?
– Парню своему. – мама улыбается. Ее не обманешь, но он мне не парень! Так и хочется кричать.
– Да не парень он мне, мам! – говорю громче, чем хотела.
– Дочь, если у тебя были планы… Иди погуляй, ты и так целый день с нами, девочки уже получили от тебя достаточно внимания, никто не в обиде.
Звонит домофон. Замолкает. А у меня от этих звуков только одни ассоциации. И учитывая, что на сообщение и звонок я не ответила, для этого человека вполне нормально использовать домофон как традиционное средство связи. Традиционное для нас двоих. Боже, что за мысли в моей голове. Ну мало ли кто может звонить, снова ключи кто-то забыл.
Дверь в комнату отворяется входит Маша. Смотрит то на меня, то на маму. Пауза затянулась.
– Лесь, тут какой-то Илья просил передать, что не дозвонился до тебя. Ждет внизу.
Маша, сама невозмутимость, сказала и ушла. А меня как обухом по голове ударило.
– Илья, значит. – улыбается мама. – Иди уже, парень извелся весь.
Мамочка, спасибо, что ты у меня такая понимающая и адекватная. Но почему-то именно сейчас, мне хочется неадекватную маму, тотально контролирующую все мои передвижения, что бы вышла и надрала задницу этому засранцу, допекающему ее дочь.
Хотя, я уже сама не прочь пойти и надрать задницу этому Илье за его выходки.
В лифте, меня лихорадит от его действий, неподдающихся логике, или от мыслей в голове, как всё сейчас ему выскажу. Хотя, обычно, я человек спокойный, уравновешенный, меня трудно вывести из себя.
Выхожу на улицу, сумерки, но фонари еще не горят. Весь мой запал тут же гаснет, как только вижу Илью, мило улыбающегося и протягивающего мне небольшой букет нежно-розовых маленьких розочек.
– Знаю, как это выглядит. Знаю, что злишься. – выставляет букет вперед. – Вижу, что злишься. – говорит и говорит… что за поток слов, разве мужчины говорят столько много? И когда он успел этот букет добыть?
– Олесь, послушай…
– Что ты устроил? Ты хоть понимаешь, как это выглядело, и что подумали мои сестры? – хотела накричать, но голос почти спокойный.
– Понимаю. На это и был расчет. – улыбается, протягивает букет, который я до сих пор не приняла. – Это тебе. Не злись. Ты не отвечала, хотел увидеться, поговорить, раз уж я здесь, и ты уже дома
Сажусь на лавку. Его слова сбивают меня с мысли. Его поведение, его действия сбивают меня с толку. Сижу и молча пялюсь на цветы.
– Красивые… – это я в слух сказала? Выдыхаю.
– Ты тоже. – раздается слева над моим ухом.
Присел рядом, между нами расстояние сантиметров двадцать. Молчит. И я молчу. Уже зажглись фонари. Воздух остыл, становится ощутимо прохладно, ёжусь от легкой волны мурашек, прокатившей от плеча до плеча.
– Злишься? – первым нарушает тишину.
– Да. – отвечаю спокойно.
Вся злость уже ушла или осталась в лифте. Не знаю. Не понимаю этого человека. И свои реакции на него тоже не понимаю. Несколько минут назад была готова кричать и высказать ему всё, а сейчас мне просто спокойно. Разглядываю букет, опускаюсь лицом, втягиваю носом воздух. Обычно, если цветы красивые они либо ничем не пахнут, либо пахнут совсем не привлекательно. А эти пахнут. Приятно. Улыбаюсь, еще раз вдыхаю аромат.
– Ты всегда так тихо злишься?
Уже забыла, что я здесь не одна. Пожимаю плечами, без понятия что ему отвечать. И что ему от меня нужно.
– Зачем ты всё это устроил? Детей впутал, использовал…
– Ну не надо приплетать мне того, что я не делал. – перебивает меня немного грубо. – Ты сообщение читала?
– Нет.
– Воооот. – тянет он. – Сообщение не читала, на звонок не ответила…
– И ты решил прибегнуть к старому способу, зная, что я дома не одна! А тебе в голову не пришло, что я просто не видела, не успела взять трубку⁈ – кажется я начинаю закипать, это странно, это плохо.
– Что ты хочешь от меня? Что⁈
– Лесь, – поворачивается ко мне в пол оборота. – Честно, надоел уже этот детский сад. – чувствую раздражение в его голосе, злится
– Я уже говорил, чего хочу. – голос серьезный.
Хлопаю глазами. Детский сад? Это он сейчас на меня намекает? Уж кто устроил этот цирк здесь – точно не я.
– Одно свидание, и я от тебя отстану.
– Одно свидание?
– Да. Если не понравится, то я от тебя отстану.
– А если понравится? – спросила, и только потом поняла, что ляпнула.
В одну секунду Илья меняется в лице и начинает тихо смеяться, по-доброму так. Его смех теплом разливается в моей груди. Сама начинаю улыбаться в ответ, кажется краснею, щеки горят, прячу взгляд в букет.
– Ну что?
– Хорошо. – соглашаюсь. – Завтра. – резко добавляю я.
– Завтра? – повышает голос с таким удивлением, будто это не он, а я все эти дни добивалась этого «свидания».
– Ну а чего тянуть? – сама не понимаю откуда столько смелости в моих словах. – Не понравится – значит не понравится. – так, не переборщить бы.
– Надеюсь, понравится. – подмигивает мне, растягивает губы в своей фирменной улыбке.
– До завтра. – довольно резко встаю с лавки и понимаю, что надо идти. Бежать. Потому что разговор этот странный и мое состояние но́во для меня самой.
Без понятия сколько мы тут просидели, телефон с собой не брала. Уже согласилась на свидание, хотя не планировала и не хотела. Если задержусь здесь дольше чем на пять минут, он с легкостью еще на что-то получит мое согласие, как и все предыдущие.
Быстро направляюсь к подъезду. Но тут же чувствую его теплую руку на своем запястье. Это место жжет, покалывает.
– Подожди. – останавливает меня и протягивает плитку шоколада. – Это парламентёру. – улыбается, будто я должна понять.
– Что?
– Ну сестре твоей.
– Которой? У меня их две.
– Той, с которой вел переговоры. – продолжает махать передо мной плиткой шоколада, а я туплю. Он вкладывает в свободную руку со словами: «Той, которая тебе передала мое послание».
– Знаешь, плохому гонцу…
– Но-но! – шутливо. – Хороший она гонец. – смеется. – Иди, холодно. До завтра, я напишу где и во сколько.
– Пока. – отворачиваюсь спиной, поднимаюсь по ступенькам, на последней торможу, оборачиваюсь и благодарю за цветы.
Дверь за мной плавно закрывается. Иду к лифту, в одной руке шоколад, в другой букет, а в голове какое-то безвоздушное пространство. Вот вообще тихо, пусто, ни одной мысли, ни плохой, ни хорошей, ни паники, ни страха. Только что-то странное мягко щекочет в области груди.
Захожу в квартиру, в прихожей папа. Стоит и молча улыбается. Смотрю то на папу, то на букет.
– Ну вот, а говорила парня нет. – смеется, так заразительно, что мне самой смешно становится.
Взгляд падает на шоколад в руке. Зову девочек, вижу их восхищенную реакцию на букет. Дашка громко присвистывает. Даже знать не хочу, что за мысли в ее голове.
– Ну признавайтесь, кто из вас по домофону говорил? – зачем спрашиваю, если и так знаю, что новость мне Маша передала.
– Это Машка! – Даша тут же сдает сестру и пулей мчит в ванную, запираясь изнутри. Папа громко смеется. Маша стоит рядом.
– Держи, тебе просили передать, как хорошему парламентёру.
– Спасибо. – тихо с улыбкой отвечает Машка-скромняшка.
Тут появляется мама, расплываясь в довольной улыбке.
– Какая красота, надо в вазу поставить. Где у тебя ваза, дочь?
– На кухне.
Мама принимает букет, чуть-чуть подрезает стебли, приговаривая что б дольше стояли.
– Лесь, а чего ты так быстро?
Пожимаю плечами. Рассказывать нашу историю не хочется. Да и нет никакой истории.
– Красивый букет. Хороший парень, внимательный какой. И шоколадку вон принес. – смеется мама. – Парламентёру. – хохочет. – А Дашка-то теперь губы дует, она-то думала, ругать ее будешь.
Мама так заливисто смеется, что я тоже подхватываю и ухахатываюсь, как Дашка сбежала в ванную.
– На свидание зовет. Завтра.
– Ну так сходи. Мы завтра ближе к обеду уедем, что б не по темноте ехать, а ты сходи.
– Мама, это первое свидание. Я его не знаю совсем.
– На то оно и свидание, узнаешь, приглядишься. – перечисляет мама. – Или он тебе не нравится?
Своим вопросом мама заставила пошевелить извилинами в мозгу. А он мне нравится? Вспоминаю первую встречу во дворе, когда еще не догадывалась, что это он. Понравился. Чисто внешне. Но его поведение меня иногда так сильно пугает. А иногда удивляет, приятно удивляет.
– По глазам вижу, что нравится. – мама расценивает мое молчание по-своему.
– Да я сама не знаю мам, сложно как-то всё.
– Или ты сама усложняешь.
Мама поставила цветы в вазу, расправляя маленькие бутоны. Мусор стряхнула в ведро под раковиной, щелкнула чайник, который моментально зашумел. Наблюдая за ее действиями в мою пустую голову потихоньку стали приходить мысли. Может мама права, и я действительно всё усложняю. Это всего лишь свидание, просто встреча… дружеская. Приятельская. Боже, куда меня несет, мы не друзья и не приятели. Просто запланированное событие, ни к чему меня не обязывающее. К тому же с договоренностью, если мне не понравится он отстанет. Едва заметно уголки губ разъезжаются в полуулыбке, вздыхаю глядя на свою родительницу.
– Может ты и права, мам.
Глава 8 – Страшно красивая
Воскресенье – день, когда обычно царствие Морфея покидаю ближе к обеду, но не сегодня. С самого утра мама тихонько, как мышка, шуршит в зале, готовит завтрак, слышу, как просит папу потихоньку спускать вниз вещи и грузить в машину. Потом так же тихонько мама будит девочек, те аккуратно выбираются из нашей общей на эти дни постели, шушукаются.
Как только дверь прикрылась, вальяжно растянулась на всю свою кровать. Класс. Улыбаюсь лицом в подушку. Две ночи с сестрами под боками то еще удовольствие выспаться. Перекатываюсь на спину, дотягиваюсь до телефона. Девятый час. И непрочитанное сообщение от него. Не заметила вчера перед сном.
Илья: «Спокойной ночи»
Леся: «Доброе утро!» и улыбающийся смайлик.
Отправила в надежде, что он спит и его телефон не на беззвучном режиме. Издаю громкий смешок, от которого в смятении резко поднимаюсь с кровати, потягиваюсь и иду на кухню, где уже всё семейство, кроме папы, завтракает.
– Доброе утро, доченька. Чего ты так рано, спала бы еще.
– Доброе. – улыбаюсь. – Если спала, так бы и уехали, по-английски?
Мама отмахивается рукой, делая глоток чая из кружки. Девчонки смеются, дожевывая сырники. Вздыхаю. Вот сейчас дожуют, соберутся и уедут, снова останусь одна со своими проблемами и нелепым чувством пустоты в собственной квартире и в своей душе. Нет, это чувство не было постоянным, сначала мне посчастливилось познать все прелести общажной жизни, затем больше полугода жизни с бабулей-контролером-воспитателем. Потом бега между подработкой в кафе и учебой. Встречи с подругами, которые случались гораздо чаще, чем сейчас.
Всё потому, когда в твою жизнь приходит любовь, ты теряешься во времени и пространстве, так говорит Оля, успевшая познать это чувство. У Юли другое мнение на этот счет, но тем не менее она тоже знакома с этим чувством, только с другой его стороны. А еще у нее снова обострились отношения с родителями, всё это отбрасывает тень на наше общение. Без претензий, адекватно с пониманием принимаю. Знаю, что всегда выслушают, когда мне это очень нужно. А пока просто тоска, и без острой нужды дергать подруг на свои капризы мне кажется несерьезным.
Входная дверь негромко хлопает, заходит папа. Мама начинает суетиться с чаем для отца, торопит девочек привести свои волосы в порядок, те косятся на меня с безмолвной просьбой о помощи. Мило беседуя по очереди заплетаю сестер. Родители тоже принимают участие в нашем разговоре про мой отпуск, про каникулы девочек, про лето, когда приеду, как и где отдохнем.
Летом у мамы большой отпуск, но у папы разгар сезона, поэтому обычно мама свой отпуск проводит, помогая папе. И никакие его уговоры не действуют, мама ссылается на то, что так она отдыхает от работы в школе. А девочки прошлым летом почти месяц отдыхали со мной на море. В этом году, планирую уговорить маму поехать с нами.
– Не провожай, дочь. Отдыхай, завтра на работу. Доедем, позвоню. – лепечет мама, поглаживая меня по плечу. Тут не вовремя мой телефон тихо трынькает в кармане домашних штанов. Сбрасываю.
Прощаюсь с папой и стрекозами, снова обнимаю маму. Когда все собрались в ожидании лифта, она тихонько спросила:
– Свидание во сколько? – игриво подмигнула мне и рассмеялась.
– Ма-а-ам! – ответно улыбаюсь.
– Потом расскажешь. Если захочешь. – чуть тише добавляет мама.
Закрываю за ними дверь. И всё. Тишина, такая нежеланная и неуютная. Плетусь в зал включить телевизор для фона. Телефон снова оживает в кармане.
– Я уж подумал, ты снова желаешь общаться исключительно по домофону. – смеется. – Привет.
– Привет. Я провожала родителей. – безэмоционально отвечаю.
– Понял. Как настроение?
– Нормально. – снова сухо. И он считывает это.
– Точно нормально? Я насчет сегодня звоню. Заеду в семь. – делает паузу. – Но, если ты не в настроении… в общем, можно и в другой день.
– Нет. Не надо в другой день.
Именно сейчас решила, что сегодня и всё. Поставлю точку в нашем странном знакомстве. Или запятую, после которой будет какая-то ясность об этом человеке. Человеке-полиции. Пытаюсь подавить набежавший смешок, но это плохо получается.
– Отлично. Тогда в семь я заеду. До встречи.
– Стой! – получилось громко, быстро, испуганно. – Эээ… куда мы поедем?
– Сюрприз, потерпи до вечера, скоро узнаешь.
– Так не пойдет. Я не выйду. – начинаю капризничать, как избалованная девчонка. – Ты приедешь, я не выйду.
Слышу его дыхание в трубку, и кажется даже хруст, будто с дикой силой сжимает свой гаджет и пыхтит, как ёж.
– Мне нужно знать… понимать, что надеть. – пытаюсь пояснить.
– То, в чем тебе будет удобно. – отвечает на удивление спокойно и тут же сбрасывает.
И всё? Как это понимать? В чем удобно. Мне вот сейчас удобно, в широченных домашних штанах. Злюсь, снова поднимает во мне негодование. Жаловалась на тишину и спокойствие. На тебе, Леся, получай. Телефон коротко зажужжал. Сообщение.
Илья: «Просто посидим в спокойной обстановке. Не дурак – вижу, что ты не готова к свиданию, в классическом понимании этого слова»
Леся: «Спасибо за уточнение»
Даже обидно стало. Не свидание значит. Ну хорошо. В уме уже прикинула, что одену любимые джинсы и розовую хлопковую рубашку.
– Мне так удобно! – фыркаю в пустоту комнаты.
Включила сериал на ноутбуке и отправилась на кухню наконец-то завтракать.
После обеда сходила в душ. Высушила волосы, накрасила ресницы, хотела разогнаться дальше, но вовремя остановила себя. У нас же не свидание. Хмыкнула отражению в зеркале и отправилась в комнату приготовить вещи. Мама позвонила, сообщила о благополучном приезде домой. Наш разговор прервал входящий звонок на второй линии.
Сама пунктуальность. Без десять минут семь позвонил и сообщил, что прибыл. Я тоже не опоздунья, к этому времени уже была собрана. Спустилась вниз, он у подъезда.
– Привет. – снова его фирменная улыбочка. Смотрит оценивающе удивленно.
– Привет.
– Отлично выглядишь.
– Мне в этом удобно. – слегка развожу руки в стороны и отворачиваюсь, стараясь не показывать ноток обиды.
– Как раз, то что нужно. – мягко подталкивает меня в спину, проводя к своей машине.
Открыв дверь, приглашает сесть, сажусь, закрывает дверь. Джентльмен, блин! Обходит спереди автомобиль, уверенно садится за руль. Молча выруливает на дорогу.
– Ты голодна?
– Нет. – я правда не голодна, так как поела почти перед выходом. Мы же просто посидеть в спокойной обстановке, а не поесть. Еле сдержалась, что б не сказать вслух.
– Так и думал. – снова смеется.
Дальше едем в тишине, по радио крутят какой-то популярный хит. Пейзаж за окном вроде знакомый, но не понимаю в какое заведение едем. Останавливается, глушит двигатель, разворачивается в пол-оборота и смотрит на меня, а я рассматриваю место. Дом, новостройка, первые два этажа занимают магазины, офисы, отделение банка. Может ему деньги снять нужно?
Берет с заднего сидения маленький пакет, протягивает мне. Открываю, достаю… маску для сна? Зачем-то начинаю ее разглядывать. Темно-синяя, тканевая, по форме напоминает горнолыжные очки.
– Что это? – с нескрываемым удивлением спрашиваю.
– Нужно одеть. Я говорил, это сюрприз.
Поначалу мне хочется покрутить пальцем у виска. Снова проснулся неадекват? Но вязкая паутина и могильный холод начинают медленно овладевать моими мыслями и телом. Сглатываю. Сердце начинает бешено стучать. Он видит мое волнение.
– Тебе нечего бояться. – произносит очень мягко, успокаивающе, гипнотизирующе.
– Послушай, я знаю, как это выглядит. – эта фраза меня отрезвляет и кажется знакомой.
– Ты уже говорил так… – мой ответ звучит очень тихо, сипло.
– Вот именно, и что из этого вышло? Ничего плохого. – улыбается, отвечая на свой же вопрос. – Тебя не съели, не обокрали, не убили. – пытается говорить на позитиве, но вполне серьезно.
– Это шутка такая? Предлагаешь мне надеть маску и пойти с тобой куда-то?
– Не шутка. Ты всё правильно поняла.
– Ты издеваешься⁈ – повышаю голос, потому что это выглядит действительно как издевка. И я реально не понимаю шутит он или всё взаправду.
– Нет. – снова говорит спокойно. – Тебе трудно надеть это?
Отрицательно мотаю головой. Мне правда не трудно, я не понимаю зачем, для чего, я же его совсем не знаю. Даже если он готовил сюрприз, это делают не в первую встречу по сути незнакомому человеку.
В салоне повисла давящая тишина, смотрю на переднюю панель, разглядываю темный экран магнитолы, что угодно, лишь бы не смотреть ему в лицо. Что б не увидел неотступный страх и панику в моих глазах, но он с легкостью считывает меня.
– Страшно? – говорит тише. – Со мной страшно? – перешел на шепот.
Сглатываю, стараюсь выровнять дыхание и мысленно приказываю сердцу не биться так сильно. Выдыхаю, делаю положительный кивок головой. Илья тоже делает шумный выдох через рот, будто устал, вытягивает пакет с маской и осторожно берет меня за руку, аккуратно поглаживая запястье большим пальцем. Этот жест вызывает приятные ощущения, но не вносит ясности в происходящее.
– Послушай, не хочу нагонять страху. Все мои намерения благие, понимаю тебя они пугали, потому что… – запинается. – Блин! Лесь, помоги мне сделать всё красиво… – Ты можешь просто надеть эту маску. – звучит, как просьба. – Пожалуйста. – в его голосе нет подвоха.
Почти стемнело. Зажигается первый фонарь, мягким светом озаряя половину его лица. Расстроен. Перебарываю себя. Уверовала в его слова или он просто загипнотизировал своими действиями? Не знаю, скорее поверила, что плохого он мне точно не сделает. Поэтому даю положительный ответ.
– Хорошо. – нарушаю тишину в салоне.
– Спасибо. – в глазах отразился живой блеск благодарности. Протягивает мне маску. Кручу ее в руках, никогда не пользовалась такими вещами. Помогает одеть.
– Сиди. – в темноте всё обострилось.
Чувствую прохладный порыв вечернего воздуха и тихий хлопок закрывающейся двери. Нервничаю. Дышу часто. Ожидаю, когда дверь откроется с моей стороны. И вот легкий холодок, теплая рука, и я на улице, ногами ощущаю твердый асфальт, вечерние шумы города. Илья крепко держит меня за руку.
– Не бойся, я рядом. – раздается теплый полушепот в ухо, от которого мурашки по коже.
Пытаюсь прислушаться что происходит вокруг, но Илья комментирует каждый мой следующий шаг. В маске вообще ничего не видно, пару раз чуть не упала, сильные мужские руки вовремя подхватили. Дальше внимательно слушаю советы на пути следования, что бы избежать неловких ситуаций. По звукам понимаю, мы вошли в подъезд и поднимаемся на лифте. Спрашивать что-либо страшно и стыдно. В кабине лифта душно, лишь одно желание поскорее выйти, и снять эту маску.
– Всё хорошо. – сжал руку, вселяя уверенность.
Звуковой сигнал, открывающиеся двери лифта, Илья аккуратно тянет меня за собой, не смотря на то что в обуви, чувствую кафель гладкий и скользкий. Открывает дверь, кажется без ключа, держа за плечи пропускает вперед, снова берет за руку, а левую руку кладет на перила.
– Осторожно ступеньки.
Понимаю, что мы на лестнице и она ведет вверх.
– Почти пришли. – выдает ответ, опережая мой вопрос.
Видимо, еще одна дверь открывается с характерным тяжелым звуком, ощущаю прохладный свежий воздух в лицо. Судорожно вдыхаю и выдыхаю, хочу надышаться. Меня начинает потряхивать то ли от холода, то ли от неизвестности.
– Аккуратно, вот сюда. Осторожно. Дай руку.
Берет руку. Под ладонью ощущаю камень? Кирпич. Это стена, скорее всего… Чувствую его руки у себя на затылке, резинка маски слабеет, темнота исчезает, на смену ей предстает яркая, контрастная, страшно красивая картинка.
– Боже! – почти вскрикиваю от остроты ощущений, прикладывая ладошку к губам.
Ночной город, как на ладони, мерцает тысячью огнями фонарей, домов, рекламных щитов, крохотных движущихся автомобилей. И я по достоинству оценила этот сюрприз, если бы не моя боязнь высоты.
Внутри всё сжалось до размера теннисного мячика, глаза немного щиплет и застилает пеленой, огни начинают медленно плыть. Зажмуриваюсь. Пошатываюсь. Мамочки! Как же страшно. Под ребрами будто медленный-медленный взрыв, осколки щекоча больно впиваются изнутри и парализуют. Столбенею.
– Всё в порядке? – понимает, что ни фига не в порядке. Сзади придерживает под локоть, вторую руку ощущаю на талии.
– Леся? – шепчет с такой осторожностью. – Открой глаза. – в голосе тревожность.
– Я боюсь высоты. – шепот на вдохе не своим голосом. Так слабо, вряд ли он меня услышал. Чувствую, как сильнее сжимаются его теплые пальцы на моих ребрах, за руку медленно разворачивает к себе.
– Посмотри на меня.
– Леся, пожалуйста, посмотри на меня. – за всё наше дикое общение, пожалуй, это самая несвойственная ему просьба, пропитанная теплом и нежностью. Даже не верю, что сейчас нахожусь на крыше с ним. А может это всё сон?
Открываю глаза, передо мной растерянное лицо Ильи на фоне темного неба с каким-то желтым заревом. Поворачиваю голову вправо, хоровод размазанных огоньков, колени подкашиваются, оседаю в его руках.
– Не сон. – опровергаю свою теорию вслух.
– Не смотри туда. – чувствую его теплую ладонь на своей щеке, тихонько поворачивает мою голову.
В его глазах сожаление и грусть. Разворачивает меня от невысокого кирпичного парапета крыши. Среди ровной поверхности возвышается небольшая прямоугольная будка с кирпичными стенами, без окон, закрытая металлическая дверь, через нее мы видимо вошли. Далее взгляд падает на круглый стол и два раскладных пластиковых стула, к которым мы собственно и направляемся. Илья усаживает меня на стул, со спинки соседнего берет красный плед и укутывает меня. Придвинув ближе второй стул, присаживается, держит меня за руку, пробует заглянуть в глаза, но я настойчиво уклоняюсь от этой встречи.
– Ты нормально? – моё состояние сейчас далеко от нормы. Но в ответ ему положительно мычу, мотая головой.
На столе красная скатерть, винтажный фонарь-подсвечник вытянутой формы со стеклянными дверками, неярко освещает обстановку. Небольшая тарелка с фруктами, прозрачный сосуд с маленькими розами. Мягкий стук посуды, Илья ставит две белых кружки. Из-под стола достает термос, разливает черный чай, чувствую еле уловимые нотки бергамота. Улыбаюсь.
– Я… я люблю с бергамотом. – делаю еще вдох, что б ощутить любимый аромат.
– Хоть чем-то порадовал тебя сегодня. – он расстроен, кажется даже злится. Разговор не клеится. Пью горячий чай, успокаиваюсь, уже не страшно, да и обстановка на крыше кажется вполне миленькой.
