Текст книги "Твой «человек-полиция» (СИ)"

Автор книги: Айлин Ютт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Эээ… Здравствуйте, а Вы-ы…? – мычу, как баран, потому что нормальных слов сейчас выдать не могу.

– Здравствуйте. А я, стало быть, мама Лиса. – совершенно серьезно говорит женщина.

– И-илья. – продолжаю пребывать в неком шоке, к знакомству с родителями уж точно не был готов так скоро. – А-а… Леся? – решаюсь задать главный вопрос.

– Проходите, Илья. Олеся приболела. – замираю, в башке начинают роиться плохие мысли.

– Можно к ней? – хочу видеть, хочу обнять, хочу заботиться в конце концов.

Решительно снимаю кросы и напрашиваюсь увидеть Лесю, букет вручаю «маме Лисе» со словами: «Это Вам», надо хоть узнать как её зовут.

В зале заметил девочку, кажется младшую сестру. Махнув рукой, бросил ей тихое привет и зашел в Лесину комнатку.

Свернувшись клубочком лежала на боку под одеялом, на комоде кружка с чаем и градусник, на котором тридцать семь и семь. Осторожно лёг рядышком и обнял, утопая носом в её волосах, вдыхая родной весенний аромат. Без градусника ощущал нездоровый жар её кожи. Целую за ушком, осторожно веду рукой по волосам. Разворачивается сонно-удивленная.

– Привет. – шепчу ей. – Температура? – дотрагиваюсь губами лба.

– Невысокая. – тоже шепчет.

– Что болит? – заглядываю в измученные синие глазки.

– Горло и голова. – не удержался и чмокнул в сладкие губки.

– Поспи. – поворачиваю на бочок, глажу поверх одеяла.

– Ле-есь, как маму-то зовут?

– Елизавета Александровна. – мурлычет, уплывая в сон.

Оставив её ушел в аптеку, проконсультировавшись с фармацевтом, купил то, что можно беременным. А вдруг? Эта мысль у меня никуда не делась.

Принёс лекарства и рулет к чаю. Снова мамино воспитание не позволяет мне явиться с пустыми руками, да и я хочу произвести впечатление на её маму. Да, вот так.

Оказывается, для беременных есть много препаратов. Легкими поцелуями бужу Лисёнка, прошу принять таблетку от горла. Слабым голосом сообщает, что голова уже не болит, лежу так с ней еще чуть-чуть, пока снова не засыпает. Не так я планировал провести эти выходные… не так… С грустью вдыхаю умопомрачительный аромат и выхожу из маленькой комнатки.

Мама Лиса (тьфу ты, Елизавета Александровна) пригласила выпить с ними чай. Согласился. Уже приготовился к шквалу вопросов, но мне задали всего два: чем занимаюсь и как мы познакомились. На оба ответил правду.

В процессе дали пояснение, что это сестра близняшка Маша и она тот самый парламентёр. И приехали они ещё вчера на приём к профессору проверить Машино зрение. В подробности меня не посвещали, решил не расспрашивать.

Дверь на кухню приоткрылась, являя сонную Лесю, такую милую в домашних штанах и футболке. Она явно удивлена, что я ещё не ушел, приглаживает растрепанные волосы, румянец моментально покрывает её щеки. Понимаю, что засиделся. При родителях всё равно не решусь начинать разговор о долге, да и самочувствие у неё неважное.

Прощаюсь и иду навестить Женька́. Весь оставшийся день думаю, как преподнесу ей всё.

Глава 30 – Второй раз

Ещё пару дней назад я набралась смелости и приняла решение всё же озвучить родителям свои проблемы, но позвонила мама и огорошила новостью о приезде с Машкой на прием к профессору. О проблемах сестры со зрением я знала, местный светила медицины нашего малюсенького городка пугал что без операции не обойтись. Но мама искала разные варианты и ей удалось записаться на консультацию в городе. После этого у меня случился какой-то упадок сил, а на следующий день позвонила Юля и сказала, что она помирилась с отцом и сможет мне помочь. И тут я, наверное, выдохнула, хоть проблема еще не решилась. Просто последнее время всё навалилось разом, и нервы мои не выдержали. Сам организм, видимо, так заставил меня отдохнуть. Противная температура, ещё Илья умудрился познакомиться с мамой, это было очень неловко. Я никогда никого не знакомила с родителями, а тут и вовсе всё вышло без моего участия. Но маме он понравился.

Видя моё состояние, мамочка не хотела уезжать домой, пробыла все выходные и еще пару дней, на время которых я взяла больничный. У девочек каникулы, папа пока справляется один, Дашка в пришкольном лагере. А я безумно скучала по Илье, за всё время нашего знакомства мы так много не переписывались, как за последние пару дней.

Даже нотки ревности проскакивали в нашем общении. Ни с того ни с сего заявил, что работать в «Безопасности» не самое достойное место, резко высказался в отношении моего руководства, конечно, напомнив ту ужасную ситуацию с боссом на выездном форуме. Он будто чувствует всё, это и радовало, и огорчало одновременно. Илья, как обычно, сгладил углы минуя ссору, ссылаясь на расстояние и что давно не виделись. И я впервые призналась, что скучаю. Как же приятно осознавать, что это взаимно.

В среду вливаюсь в работу, подтягиваю хвосты, за время моего отсутствия накопилось немало задач, поэтому день пролетел быстро и продуктивно. Даже колкие фразы босса и косые взгляды Иры не омрачали его.

Вечером я просто бежала из офиса, зная, что на парковке меня уже ждёт потрясающий мужчина. Мне до сих пор не верится, что мы вместе и этот красавчик мой.

Крепко стиснув в своих объятьях, Илья шумно втягивал воздух рядом с моим ухом, будто не мог надышаться, отстранившись заглянул в глаза, соединяя наши губы в жадном поцелуе.

– Не здесь. – прохрипел, разрывая поцелуй.

Открыв дверь и усадив на пассажирское кресло, уселся за руль. Мотор автомобиля приятно заурчал, Илюша вырулил на основную дорогу, в тайне наблюдала за плавными, но уверенными движениями его рук, и улыбалась от переполняющего счастья и радости встречи.

Уже подъезжая к дому, он снова завёл разговор о моей работе, с просьбой уволиться. И эта просьба звучала с такой требовательной интонацией, что думала мне показалось.

– Я не могу. – спокойно ответила. Хотела добавить: «пока не могу», но парень перебил меня.

– Можешь. – тоном, не терпящим возражений.

Недоумевающе уставилась на него.

– Тебе больше не нужно там работать. Лесь, я всё знаю…

– Что? Кто… Откуда?

– Я уладил это.

– Как уладил? В смысле уладил… Ты что… ты…

– Как уладил не важно. Твоя задача оттуда уйти. Слышишь? – припарковав автомобиль, буравит взглядом.

– Завтра пишешь заявление по собственному. Получаешь расчет и уходишь.

– Ты… я… – заикаюсь как тугодум, слов подобрать не могу. Что он сделал? Как уладил? Заплатил или морду расквасил, как обещал? Ревнивец, чертов! Только таких разборок с боссом мне не хватало. Как узнал?

Выходим из автомобиля. Собираюсь со словами. Останавливаюсь.

– Ты можешь нормально сказать? Ты что ему морду набил⁈

– А тебе что его жалко стало⁈ – злится.

– Ты больной? Думай, что говоришь! Мне и без этого проблем хватает!

– Я выкупил твой долг! – рычит. – Поэтому завтра ты увольняешься! И больше не появляешься в этом офисе! Всё ясно⁈ – он кричит громко, люди оборачиваются.

– Выкупил… Выкупил⁈ Поэтому ты так решил со мной теперь разговаривать? Меня ты не купил! Понял⁈ И разговаривать так со мной не надо! – меня колотит, разворачиваюсь, срываюсь на быстрый шаг, слёзы брызжут из глаз.

Молча догнав, развернув рывком, сильно впечатывает в себя. Рыдаю на его груди. Гладит по спине, в его движениях дрожь, затихаю, его всего трясет. Поднимаю заплаканное лицо. Большими пальцами стирает слезы. Первый раз его таким вижу напряженно-взволнованным. Он… он заплатил деньги. Где взял? Не влез ли в беду из-за меня? Как узнал? У меня куча вопросов, но большой ком в горле мешает что-то произнести.

– Я неправильно выразился… Я места себе не нахожу, когда ты туда идёшь! Я контроль теряю, я на людей бросаться начал, ты понимаешь? – Сталкиваемся лбами, закрывает глаза и тяжело дышит. Шмыгаю носом.

– Ты ничего не должна ему больше, просто уйди оттуда и всё. Пожалуйста, Лесь. – умоляюще шепчет, не открывая глаз. – Не доводи до беды, меня ж посадят, если он хоть что-то тебе сделает.

От услышанного становится страшно. Ком в горле растёт, сердце барабанит как сумасшедшее, дрожь его тела передается мне, в ногах слабость, будто асфальт подо мной растворяется. Сильные руки крепко держат и не дают упасть.

– Пойдём. – переплетает наши пальцы, молча следуя к моему подъезду.

В лифте начинает пылко целовать, выбивая весь воздух из легких, сознание уплывает от силы поцелуя или от возбуждения… Кое как достаю ключи, пальцы дрожат, Илья сам открывает дверь. Только успеваю снять туфли, касаясь одной ногой прохладного пола, тут же взлетаю вверх. Не разрывая поцелуя Илья несет на руках в мою комнату, ставит на пол, его руки обнимают чуть крепче, чем обычно, блуждают на спине, опускаясь на бедра, в каждом прикосновении чувствуется давление. Ловкие пальцы нащупывают замочек и тянут молнию вниз, стягивая юбку. Горячие ладони опускаются на полуобнаженные ягодицы и с силой прижимают к напряженному мужскому телу. От неожиданности громко охаю, его губы ловят каждый мой звук торопливыми поцелуями.

Аккуратно укладывает на кровать и ловким движением вытягивает ремень из шлевок своих брюк, со звоном бросая на пол. Брюки оттопыриваются в области паха, я сглатываю, переводя взгляд на лицо. Расстегивает верхние пуговицы рубашки, снимает её полностью. Прикусываю нижнюю губу, он очень хорошо сложен. Очччень.

Осторожно, как хищник, бесшумно наступает коленом, опираясь на локти, наклоняется очень близко, его глаза почти черные, это так необычно… гипнотизирует, завораживает. Теплая рука скользит по верх блузки немного с нажимом. Учащенное дыхание опаляет губы, обжигающий поцелуй гасит все мысли, пальцы уже на половину справились с пуговками на блузке. Боже! Начинаю задыхаться от собственных вдохов. Раздвигая полы одежды, жадно ощупывает взглядом, его ноздри слегка расширены.

– Давай это снимем. – так волнующе звучит его голос.

Не успеваю ответить, ловкие пальцы уже справляются с застежкой на спине, освобождая грудь, тут же покрывает поцелуями всасывая затвердевший сосок. От остроты ощущений пронзает током, отдавая вниз живота, между ног очень жарко, непроизвольно сжимаю бёдра. Илья прокладывает поцелуи между полушарий даря сверхновые приятные ощущения, спускаясь ниже останавливается на пупочке, погружая в него горячий язык. Какое-то сумасшествие, мне очень жарко, всё тело лихорадит, изнывает от желания.

Носом ведет вниз, через ткань трусиков целует лобок, меня подбрасывает на кровати, горячая рука ложится на живот, слегка вдавливая в матрац. Второй рукой стягивает трусики, отводя одну ногу в сторону. Нет. Нет! НЕТ! Лицо заливает кипятком, сгорая от стыда ерзаю попой.

– Леська, не крутись! – большим пальцем задевает чувствительный клитор. – Дай хоть второй раз по-человечески всё сделать. – фиксирует бедра.

Не успев ответить, ощущаю горячее дыхание между ног и что-то невообразимое, неописуемое, подбрасывающее выше седьмого неба, растворяя в невесомости. Там же растворяется весь мой стыд, вся неловкость, вместе с лёгкими стонами рождая новую меня.

– Красивая моя. – хрипло шепчет. – Расслабься. – переходит губами на шею, оставляя приятные влажные поцелуи.

Тело к телу, кожа к коже. Забвенно целуя, будто искры высекает, зажигая пламя души. Плавные движения дарят горячее чувство приятной наполненности, тепло растекается по всему телу, словно искорки по венам. Эйфория накрывает мощной волной. Рассыпаюсь на мелкие частицы, сердце будто замедляет свой ход, чувствую, как что-то теплое изливается на мой живот. Илья ложится рядом глубоко дыша, ведет рукой чуть выше пупка, вздрагиваю от каждого прикосновения, все ощущения обострены.

После совместного душа состоялся неизбежный разговор, тело расслаблено, мозг медленно отключался и очень хотелось спать. Давая положительные ответы на все вопросы, проваливалась в сон. Илья тихонько усмехнулся мне на ухо, притягивая к себе. В мыслях плавали слова, хотела задать много вопросов, но язык будто онемел. …

Глава 31 – Не сейчас

На следующий день на удивление босс подписал моё заявление, физиономию, конечно, скривил и небрежно бросил подписанный лист обратно, но без каких-либо вопросов и комментариев. Даже успела бегло рассмотреть его лицо, видимых повреждений не было. Не знаю радовало меня или расстраивало, но одно понимала точно, мне уже не так страшно идти в его кабинет, а забрав подписанное заявление, испытала облегчение и некое предвкушение, когда же истекут эти две недели.

И вообще, я зря опасалась, потому что на следующий день Сомова в офисе не оказалось, со слов коллег он решил куда-то уехать и вернется не раньше, чем через неделю. Обычно меня о таком предупреждают, и не смотря на то что заявление написала, я же работаю ещё здесь. Ну и ладно, мне же лучше. Наша кадровичка и девочки из бухгалтерии расстроены моим неожиданным уходом. Похоже одна Ира была рада моему увольнению, лично мне она этого не сказала, но её слабая улыбка и брошенное невзначай «Ну и молодец», говорили сами за себя. Все интересовались куда ухожу, какое место нашла получше? Деликатно избегала ответы, ведь другое место я так и не нашла.

То, что моя проблема решилась здесь, это еще не значит, что она исчезла совсем. Деньги мне нужно было возвращать всё равно. Когда подруга рассказала правду о её тайном сотрудничестве с Ильёй, меня на доли секунды охватила ревность, а потом всё же рациональная часть меня была ей благодарна. Им обоим. На тему денег Юля отмахивалась словами вернешь, когда сможешь. А Илья вовсе избегал этой темы. Или очень умело пресекал такие разговоры поцелуями, заманивая в постель или на диван, а учитывая прошлый опыт, понимала, что поговорить нам нужно до, но не могла противостоять его чарам. Рядом с ним каждый раз испытывала такую палитру чувств, будто он подобрал ключ от заветной дверки и открыл вход в мир наслаждения.

После бурных выходных все мышцы немного ныли от приятной боли, как после хорошей физической нагрузки. Хотя почему как? Это был лучший фитнес в моей жизни. Довольно улыбнувшись самой себе, продолжила заниматься рабочими моментами, параллельно рассматривая вакансии на сайтах.

Наконец-то в моей жизни началась белая полоса, я спокойно дорабатывала положенные дни, все проблемы позади, немного расстраивало, что не получалось найти новую работу, но Илюша уверил, что моя работа меня сама найдет, а также обещал попробовать устроить к себе. В их компании я бы поработала, но вот в одной компании со своим парнем… не знаю… мне кажется это слишком, вдруг пресытимся друг другом, а мне бы этого очень не хотелось.

Так незаметно пролетела неделя, субботу проводим в боулинге вместе с Ильёй и его друзьями, из всех я знаю только Женю, поначалу смущаюсь, но Илья делает всё так, что вскоре я без стеснения вливаюсь в компанию. Домой едем втроем, доставляем моего соседа, который всё ещё с костылями. Жалко его, он уже так почти два месяца скачет.

На следующий день Илья собирается уезжать к своей маме. Сначала расстроилась, на что парень то ли спросил, то ли предложил поехать с ним. Я, конечно, отказалась, потому что совсем не готова к знакомству с родителями. Позвонила Юле, предложила встретиться, не видела её уже больше недели. Вот теперь хорошо понимаю слова своей одногруппницы Оли, когда забываешь про всё и всех, с головой уходя в лю… в отношения. У нас же отношения? Почему мне вздумалось анализировать очевидные вещи? Отмахнувшись от собственных размышлений набрала подругу.

– Юлечка, привет!

– Привет. – как-то сонно отозвалась подруга.

– Не разбудила тебя? Давай сходим куда-нибудь сегодня? Или приезжай ко мне.

– А что Человек-полиция? Не справляется?

– Он уехал к маме.

– Ох, Леська. – со стоном в голосе. – У меня второй день «красные дни календаря», так неохота двигаться никуда.

Молниеносно до меня доходит смысл этих «красных дней», перебираю в памяти числа, дни. Обычно у нас с Юлькой циклы так интересно совпадают, у меня заканчиваются, у неё начинаются, мы не раз шутили про такое, но сейчас мне совсем не до шуток. Дрожащими пальцами мажу по экрану, открываю приложение где информативное окошко выдаёт «задержка 9 дней».

– Алло! Ле-есь? – хочу произнести её имя, но голос просто взял и пропал, ни хрипов, ни звуков, его просто нет.

Юлька отключается, перезванивает. Онемевшими пальцами смахиваю зелёную трубку.

– Что там у тебя со связью? – размеренно интересуется.

– Юль, у меня задержка. – очень тихо, но получается это сказать. В ответ молчание, видимо, подруга так и не услышала.

– Блиииин! – раздосадованно тянет. – Сейчас приеду. Ойссс. – стонет Юлька, а у меня в голове сплошная каша, как я могла это упустить, ведь у меня стабильный цикл!

– Лесь, слышишь? Давай без паники, может сбой какой. У тебя стресса до фига в последнее время было.

К моменту, когда приезжает Юля, я уже реву белугой. Подруга всовывает мне три разных теста.

– Давай, Леська, хватит реветь, а то писать нечем будет! – подталкивает в санузел. – Сначала вот эти сделай обычные, потом вот этот. – протягивает увесистую коробочку.

После всех манипуляций с трясущимися руками и ударами сердца через раз, я уселась на диван. Маленький экран электронного теста в пластиковом корпусе показывал песочные часы, а через минуту запищал. Я зажмурилась, Юля в нетерпении забрала тест.

– Поздравляю, ты беременна… – вздохнув, безрадостно произнесла и вручила мне тест, на экране которого надпись «беременна 2–3 недели».

– И тут две полоски. – принесла из ванны два других обычных теста и положила мне на колени.

Еще минуты две я гипнотизировала три теста и не могла поверить. Я и ребенок никак не укладывались в голове. Я ничего не имею против детей, но… Но не сейчас! Господи! Я без трех дней без работная, не замужем… Как я родителям это скажу? Кто меня теперь возьмет на работу? Сколько стоит аборт? Две – три недели – это же много? Таблетку пить уже поздно? А аборт – это больно…? А что потом…?

Не могу прогнать эти дурацкие мысли. Смахиваю тесты, все разом летят на пол, накрываю лицо ладонями и просто тихо рыдаю. Я не готова! Совсем не готова! Ни к чему! Ни к материнству, ни к аборту! Господи! Еще несколько недель назад я думала, что проживаю самые худшие времена своей жизни… как же я ошибалась…

Подруга поднимает ни в чем не повинные тесты, складывает на край дивана и вкладывает в мои руки холодный стакан с водой.

– Пей.

– Ю-у-уль, что мне дела-ть… – зубы стучат о стекло высокого стакана, делаю пару глотков.

– Успокоиться. Вот что тебе надо. Для начала. Нервничать тебе сейчас нельзя… – как-то тихо произнесла последнюю фразу.

– Обезболивающего у тебя нет, да? – она хорошо меня знает, я почти не пью таблеток, «эти дни» всегда проходят безболезненно. – Блин. Живот болит. – корчится Юлька.

– Я в машину сбегаю, возьму и вернусь. – осторожно касается плеча, чуть сжимая. – Не реви.

Юля уходит… а меня почему-то цепляет мысль о машине. Значит и правда с папой помирились, когда они ругаются и Юлька включает самостоятельную, отец попрекает её автомобилем и та демонстративно отказывается на нём ездить. А когда они с Ильёй всё прокручивали, она без машины была… значит помирились недавно…

Господи! Да почему у меня сейчас мысли об этом⁈ Я беременна! Беременна! Боже!

Ладонями очень осторожно накрываю живот поверх футболки. Мысленно мне хочется попросить прощения и сказать: «Малыш, я не ждала тебя сейчас… не сейчас». Слезы градом катятся из глаз, встаю с дивана и начинаю нервно мерить шагами комнату. Юлька почему-то долго не идёт.

– Так, я записала тебя на УЗИ на послезавтра.

– Почему не на завтра? – дрожащим шепотом.

– Потому что это опытный диагност и к ней запись, Лесь. Нам один день погоды не сделает. То, что ты беременна это уже сто процентов.

– Зачем тогда УЗИ… – обессиленно.

– Затем, что б проверить что с тобой и ребенком всё в порядке, срок более точный узнать. Так все нормальные люди делают, а потом уже что-то решают. И решение ты не должна принимать одна.

– Хорошо. – на автомате соглашаюсь со всем, забираюсь с ногами на диван, вселенская усталость давит и давит. Натягиваю покрывало. Может быть я усну и всё это будет сном…

– И… надо бы сообщить Илье. – я сообщу, позже, обязательно сообщу. Но вместо этих слов закрываю глаза и просто мычу, разомкнуть веки уже не получатся, да и не хочется… ничего… совсем… не хочется…

Глава 32 – Двое

Успел доехать до матери, немного помочь по хозяйству и из обеда съесть только первое, как позвонила бойкая подруга, и начала она не с приветствия, а с громкого наезда.

– Ты что наделал⁈ Ты чем думал!

– И тебе привет, Ю-ля. – её имя произношу со злостью, потому что не понимаю хамского поведения.

Мать уже раскрыв рот и выронив ложку, моргает большими глазами. Эту истиричную очень хорошо слышно, поэтому выхожу из-за стола и иду на балкончик.

– Я тебя просила помочь ей, а не… а ты… Блин! – я всё ещё не улавливаю смысла в её повышенных тонах, но она даже слово не дает вставить.

– Не знаю, где ты там сейчас! Но ты должен приехать к ней. Сейчас, Илья! Сейчас! – слышу, как эта бойкая сопит в трубку.

– Ты можешь не орать и нормально объяснить…

– Не могу! Потому что такие вещи не я тебе должна сообщать! – после этих слов разом всё встает на свои места. Конечно, же она говорит о Лесе и причину её негодования, кажется, я понял.

Извинившись перед мамой, быстро сел в тачку и не помню, как оказался у знакомого подъезда.

Юля открыла, но в квартиру не пустила. Закрыв дверь и спиной облокотившись на неё, снова руки на груди скрестила, снова разборки на лестничной площадке.

– Ну как так-то, Илюша-кукуша! Блин! – просто поражаюсь её беспардонности.

– Чего-о⁈

– Того! – делает шаг вперед будто двинет сейчас.

– Так. Стоп! Где Леся?

– Лесю твою вырубило от нервного перенасыщения. Спит она.

– Слушай, давай завязывай вот это всё, и дай мне зайти. Я уже догадываюсь, что тут произошло.

– Не-ет, человек-полиция, боюсь ты вообще не догадываешься.

Отодвигаю в сторону, открываю дверь, скидываю обувь и иду вглубь квартиры. Застаю Леську снова свернувшуюся клубочком на диване… у подлокотника картонные полоски и новомодный градусник… увидев надпись на экране… ни хрена ни градусник. И не температура… а беременность 2–3 недели.

Взъерошиваю волосы, присаживаюсь на подлокотник и пялюсь на экранчик. Неожиданно? И да, и нет. В глубине души, мне хотелось надеяться, что всё же первый раз и пронесёт… не пронесло.

Стал загибать пальцы… январь, февраль, март… значит где-то в середине марта я стану отцом? Ну в принципе времени на подготовку достаточно. Рассуждал логически, на автомате, абсолютно не испытывая никаких эмоций. Не знаю правильно ли это, нормально ли это? Ну, конечно, это шок для меня и совсем не запланировано! Но… но во всём надо искать положительные стороны. Пока мне это сделать трудно. Единственное, есть своё жильё и работа.

Нахожу Юлю на кухне в странной скрюченной позе на стуле. Бросает на меня злой взгляд, кривится. Присаживаюсь на соседний.

– Она… Совсем всё плохо? Как отреагировала? – мне хотя бы понимать к чему готовиться.

– А ты как думаешь? Ей через месяц двадцать лет, и она уж точно не о таком подарке мечтала.

– Понятно…

– Ревела. Сильно. Она, кажется, не понимает до конца что… ну… Я и сама не осознала ещё. – прикрывает лицо руками, устало трет виски́.

– Ясно… а с тобой чего?

– Ничего. Плохо себя чувствую. – огрызается.

– Ну так езжай домой, я останусь.

– Останется он… – цокает с раздражением.

– Юль, ну хватит. Я сам, знаешь ли, не… не в лучшем состоянии сейчас, но я же не сбегаю. Ответственности с себя не снимаю. И вообще, дальше мы сами. Хорошо? А тебе спасибо.

– Сами они… – снова бурчит.

– На УЗИ вас записала, во вторник утром. – кряхтит, скидывая ноги со стула. – Адрес скину в смс. – берет свою сумку, одев обувь уходит, даже не прощаясь.

В квартире становится тихо. И эта тишина давит какой-то тревожностью. Захожу в зал, диван собран, вдвоём не поместимся, будить её пока не хочется. Присаживаюсь на пол, продолжая наблюдать за Лисёнком, ручки под щечку положила, хмурится во сне. Легонько касаюсь пальцем между сдвинутых бровей, поглаживаю. Потирает глазки, но не просыпается. Вот соня! А мне сейчас очень хочется её обнять, и этот нежнейший аромат снова сводит с ума! Сдаюсь, наклоняюсь ближе, касаюсь губами прохладного носа, прижимаюсь губами ко лбу, целую веко, висок. Жадно вдыхаю, насколько позволяет объём легких, до приятного головокружения. Шевелится, чуть отстраняюсь, растерянные синие глазки, часто моргает. Невесомо целую приоткрытые губки, её потерянный вид никуда не девается, всматривается в моё лицо, садится, подтягивая покрывало.

– Ааа… где Юля? – голос ещё сонный, грустный.

– Домой отправил. – присаживаюсь рядом. Опускает глаза, заламывает пальцы… ну началось, скоро её нервозность и мне передастся.

– Иди сюда. – утягиваю к себе на колени, приподнимаю пальцем подбородок, в глаза не смотрит. – Лесь. – зову её шепотом.

– Ты всё знаешь? – поднимает глаза полные слёз.

– Знаю. – стираю ладонью мокрые дорожки.

Этот взгляд режет душу без ножа. Там столько боли, страха, отчаяния. Что ж ты так сильно убиваешься? Радоваться надо, наверное…

Не выдерживаю, обнимаю крепко-крепко, чувствую влагу на своей шее, она не истерит, не кричит и даже не всхлипывает. Мне это не нравится. Начинаю качать, как маленькую, гладить по спине.

– Мне страшно. – шепчет в изгиб шеи.

– Я знаю, Лисёнок. Я рядом. – шепчу ей в ответ.

– Что теперь будет?

– Мамой будешь.

– Я не готова… совсем не готова, я не… я не планировала так рано становиться мамой.

– Ну, всю жизнь не распланируешь, Лесь. Я тоже много чего не планировал. Значит будем менять план. Для начала начнем потихоньку собирать твои вещи.

– Что? К-к-акие вещи? – наконец-то перестает плакать и смотрит из-под слипшихся ресниц.

– Твои вещи. Переедешь ко мне.

– Я так не могу. – ну начинается… вдох выдох.

Спокойно, Илья, спокойно. Это же гормоны, да? Делаю мысленную пометку почитать про это.

– Можешь. Сегодня возьми самое необходимое, остальное на неделе перевезём. Во вторник сходим к доктору.

– Ах! – испуганно подпрыгивает, прикрывая ладошкой рот. – Я же болела! Я же таблетки… Боже!

– Спокойно-спокойно. Что ты пила? Но-шпу и таблетки от горла, что я принес?

– Д-да.

– Тогда ничего страшного, их можно беременным. И температура у тебя не такая высокая была, это тоже не опасно.

– Откуда ты… Ты что знал? Ты знал! – упирается ладошками в грудь, желая слезть с коленей.

– Догадывался. – удерживаю за запястья.

– Ты! Когда ты начал догадываться⁈

– Почти сразу.

– И молчал?

– Лесь, давай не будем сейчас…

– Будем! – перебивает. – Будем! Потому что я могла выпить таблетку или… или… по-другому решить проблему… Господи… – вырывается, обессиленно прячет лицо в ладонях, начиная снова плакать.

– Это могло повлечь другие проблемы… И вообще, не надо называть моего ребенка «проблемой». Хорошо? – встаю, несу в ванную, включаю воду. Умывается. Подхватываю и несу в крохотную спальню. Укладываемся на кровати и лежим молча какое-то время.

– Хочешь чего-нибудь?

– Нет.

Делаю глубокий вдох и решаю попробовать объясниться. В надежде, что она поймёт и простит.

– Лесь, я поздний ребенок в семье. И единственный. Моей маме шестьдесят пять. У меня нет ни братьев, ни сестер, а очень хотелось… Отец умер, когда мне было столько же сколько тебе сейчас. – сжимаю холодные пальчики. – Мать до сих пор винит себя за то, что по молодости сделала аборт, ведь было не то время, не те обстоятельства, были молоды, было страшно… И я не мог прийти на этот свет долгие годы. Знаешь сколько выкидышей было у неё⁈ Она родила меня почти в сорок. Батя был старше матери на восемь лет, ему под полтинник было, когда он стал отцом. Да у некоторых его друзей уже внуки были.

– Я не хочу так, Лесь… не хочу… Я не хочу, что б ты грызла себя потом всю жизнь, не хочу проблем со здоровьем и прочих осложнений. Я хочу воспитывать своего ребёнка не стариком, я хочу увидеть, как он закончит институт, погулять на его свадьбе, хочу дожить до внуков и не быть совсем уж старым пердуном. Понимаешь?

– Ты станешь мамой в двадцать лет – это же классный возраст. Не рано, и не поздно. Ну сама подумай?

– У меня сейчас нет сил думать…и ехать куда-то… можно я сегодня никуда не поеду?

– Можно. – целую пушистую макушку.

* * *

Поддался уговорам, и вот уже два дня ночую у неё. Утро вторника выдалось нервным для нас обоих, от завтрака Леська отказалась, но в целом держалась нормально.

Приехав в клинику, сразу дал понять, что войду в кабинет с ней и буду рядом. Она и не сопротивлялась особо. А мне очень хотелось от неё живых эмоций, блеска в глазах, а не вот этого всего безразличия.

В кабинете нас встретила доктор, женщина «пятьдесят плюс» и еще женщина чуть моложе.

– Вы не против моего присутствия? А то девушка у нас очень впечатлительная. – сжимаю её прохладную ладошку и всячески показываю мимикой доктору, что лучше мне остаться здесь.

– На стул присаживайтесь. Девушка за мной проходите.

Уходят в следующую комнату, где практически темно. Ай! Ещё и дверь прикрыли! А я что? А я к двери, прислушиваюсь. Тишина. Потом вопросы женские задают: сколько задержка, последний день женских дней, предохраняетесь… Уже представил румянец на её щеках.

Ну самое главное-то скажите уже! Ну⁈ Ну вот на фига спрашивать завтракала она или нет⁈ Как это к делу-то относится?

Чуть не получил по лбу, когда дверь неожиданно открылась. Женщина строго посмотрела.

– П-переживаю. – сконфуженно признался.

– В триста пятый кабинет идите, займите очередь, девушка оденется и подойдёт.

– Аа-а…

– Идите. Нужно сдать анализ крови на хорионический гонадотропин, для более точной картины.

Делаю всё, как сказала женщина. Леся сдает кровь, выходит с согнутым локотком. Хорошо, что не настоял утром на завтраке. Этот Х… чего-то там… надо натощак сдавать. Возвращаемся в кабинет.

– Завтра во второй половине дня будут готовы результаты. Сейчас со стопроцентной уверенностью не могу сказать, что у вас многоплодная беременность, пять акушерских недель – маленький срок, но…

– Не может быть 5 недель… не может. – тихо повторяет Лисёнок. А я зависаю на слове многоплодная.

– 5 акушерских недель. – добродушно улыбается женщина. – Мы ориентируемся на первый день Вашей последней менструации.

– Видите? Это матка. – доктор показывает распечатанный лист с мутным чёрно-белым изображением. – Вот два плодных яйца. – обводит ручкой крохотные черные пятнышки на сером фоне. – Но так как срок маленький, я попросила Вас сдать кровь на ХГЧ, по результатам будет видно. А вообще, молодые люди, вставайте на учёт и на повторное УЗИ через недельку приходите, уже точно сможем определить.

– Что точно определить? – непонимающе тихим голосом.

До Леськи, видимо, не доходит. Сидит бледная, даже губы потеряли свою краску. Что-то не то… Леся медленно съезжает со стула.