Текст книги "Хорни Папочка (СИ)"
Автор книги: Айли Карвен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Глава 13
При жизни мне удалось застать собственный, персональный ад. Ожидание подлой неизвестности (уже который день) и сталкер с букетом у лифта на первом этаже, в самом эпицентре зарождения слухов. Спасала мантра, которая, подобно марионеточным ниточным, удерживала на ногах и совершала движения моими ногами механически, не задумываясь и не обдумывая. «Я покой».
Довели твари, до нервных тиков, до истерики подкатывающей к горлу, до улавливания любых прижимок периферийным зрением, мужчины – это зло воплоти. «Я окружён покоем».
Надеюсь, у вас всех такое будет, вот посмеюсь, вот насмотрюсь. «Покой меня защищает».
Слухи продолжают кочевать, а Валера в топку бочонок горючего подливает. Чтобы всё взлетело к чертям. «Покой меня поддерживает».
– Это тебе, – протянул подобно взятке.
«В покое я в безопасности».
Прожала кнопку лифта, чуть сустав не вывернула, аж палец покраснел. На Валеру не посмотрела, сделала вид, что он бесплотное приведение, а у меня к ним иммунитет. «Покой во мне».
– Нет, Валер, ты ошибся, – тяжелый голос генерального пошатнул внутренний сбалансированный покой, – не беспокой больше Анну Ильиничну.
Повела взглядом в сторону, подозрительно притихли эти двое, а показать заинтересованность не могла. Держалась как ледник на солнцепёке. «Покой мой».
Букет Валеры понуро повис в руке, красные пятна начали подступать к щекам. Лифт задерживался или вовсе сломался. На дисплее продолжал маячить четырнадцатый этаж.
От Дмитрия Станиславовича исходила бодрость и что-то еле уловимое, ироничное. Белки глаз закололо, так упорно они ещё не пытались вывернуться на сто восемьдесят градусов.
– Так соскучился по пальцам во рту?
Подавилась слюнями, прыснула в кулак. Хитрый, подлый сыч. Как только посмел?
Валера недоуменно посмотрел на меня, потом на Дмитрия Станиславовича и удалился, забросив букет в урну. Ноги его перебирали так быстро, словно в юности он увлекался народными танцами, так сказать плавающий шаг в ускорении. Интуиция подсказывает – день будет очень длинным.
Тело зудело от пристального внимания моих коллег, автоматы с напитками сегодня пользовались популярностью. «Всё хорошо». Металлические створки раздвинулись, и я почувствовала увесистый толчок по заднице, с хорошим таким, смачным сдавливанием пальцев на правой половинке. Всё вовсе не хорошо.
– Как вы смеете? – Тут же возмутилась, поднимая сумку к груди.
– Странно, раньше тебе нравилось. – Нарочито громко.
Слухи не утихнут, окрепнут и зацветут пахучим садом. Мстит гадёныш, границы переходит, прощупывает меня на уязвимость. Глаз задергался, носок начал отстукивать ускоряющуюся мелодию, марш нарастал, отдавался в ушах, заиграл эхом с обертонами в голове.
Сегодня столько встреч, а генеральный свихнулся.
Нападки пришлось проглотить, запихнуть раздражение в то же место, где было всё остальное, чтобы продолжать садистскую ролевую модель – босс и подчиненный. Разница, о которой он вчера говорил, ударила подзатыльник по тихой гавани, в которой раньше находилась.
– Не думай писать новое заявление, – только успела подать утренний энергетик, – тебя больше никуда не возьмут.
– Антон Павлович ожидает вас в приёмной, могу его пригласить?
– Конечно.
Гончаров по привычке, вернее по правильному питанию, судя по осунувшемуся животу, попросил стакан воды. С дежурной улыбкой вернулась.
– Что-нибудь ещё?
– Горловой, но уже после, – как бы между делом, с такой легкостью, словно это было обыденными привилегиями.
Переплела пальцы в замок и уставилась на Антона Павловича, который нахмурился, переваривая сказанное и сопоставляя с тем, от кого услышал. Сальная улыбка медленно поползла к округлым щекам.
– Хех, не знал Димка, что ты таким балуешься на работе.
– Обиходное название спрея для горла, Дмитрий Степанович немного приболел. – Уверена, выглядела сейчас я максимально потеряно, но вскинула подбородок и заставила себя расцепить руки.
– Пусть будет так, – генеральный засмеялся, Гончаров и вовсе потерял нить событий.
На сухарь попала капля влаги, и оказалась цветочным зерном. Точно свихнулся, удивляет меня эмоциями с каждым днём.
– Совещание после обеда? – Загадочный вопрос, будто и сам не знает.
– Конечно.
Кручусь белкой в колесе, лучше бы осталась и засняла видео, а потом шантажировала, долго и упорно. Ни одну бы мне квартиру купил, по струнке бы ходил, боялся слова лишнего сказать. Эх, такой момент по глупости упустила. Придётся теперь терпеть.
Как там было. «Я покой. Покой во мне. Покой повсюду». Скоро совещание, и покой мне не гарантируется. Всё было готово, и я томилась на медленном огне. Взгляд утешался гляделками с откормленным сомом, кажется тем же, что в прошлый раз, так же уставился и пускал пузыри, предвещая недобрые вести. Разорвала лист бумаги на множество мелких кусочков, накрахмаленными хлопьями они опускались на страницы блокнота.
– Начнём, – бойкий хлопок вернул меня в реальность.
Генеральный был в приподнятом расположении духа, вызывая во всех сомнения и непонимания. Полина на пальцах пыталась что-то изобразить, я старательно не замечала. Сосредоточенность и стойкость. «Покой меня поддерживает».
Тяжелая рука опустилась на плечо, пальцы по-хозяйски начали массировать кожу, блуждать по спине, шее. Холодные, они обжигали места соприкосновений, голова начинала кружиться, комната совещаний заполнялась горьким дымом с запахом миндаля. Ребячество, как можно поступать так по-детски.
В какой-то момент всё начинало превращаться в реалистичный сон, абсурдность ударила по вискам, прежде чем я поняла, что это не так. Он не лапал, нет, непринужденно касался, как муж дотрагивается до жены во время посиделок с друзьями, чуть отвлекается, отходит, и самым естественным образом возвращается, нависая сверху и облокачиваясь на спинку кресла. Не позволяя зайти дальше дозволенного видеть другим, не опускаясь больше до пошлого шлепка, не доводя движения до резкого потребления, не нарушая мой внутренний комфорт.
Более того, он видел мою реакцию и был ей доволен. Сжатые колени, натянутые носочки в туфлях, расслабленная спина и сжимающие ручку пальцы. Почерк становился неровным и обрывистым, больше сосредоточенный на точках в конце слов.
Полина хотела потянуть меня за собой, но я продолжила послушно сидеть рядом с генеральным, дожидаясь уединения.
– Хватит, – не капитуляция, просто понимания того, что дальше так не может продолжаться.
Противостояние никогда не было моей любимой частью, с чего я решила в него удариться? Моё удовольствие заключалось в другом. Теперь разница была мне видна.
– Ты же сама этого хотела. Что-то не так?
– Так мне нравится больше, – подошла, уткнулась головой в его грудь, руки тепло обвили талию. – Хочу знать о тебе больше.
– Хорошо, устроим ужин у меня дома, – поцелуй в макушку, – только прошу, закрывай кабинет, Баффин напорист.
– Ты тоже.
Глава 14
Обстановка в его доме по-прежнему казалась мне пустой, к окнам не хватало штор, в гостиной хотя бы вазы с цветами (для начала), больше игрушек для Баффина, пожеванный коврик пора было выбросить. Вино и приглушенный свет в спальне немного спасал обстановку, полностью расслабиться мне помог нежный, бархатный голос, восполняющий все мои пробелы в интересующих вопросах.
– Мне должно быть с тобой жутко скучно, – подцепила пальцами край футболки и приподняла, открывая себе вид на подтянутый торс, – теперь понимаю, почему ты два месяца настаивал на встречах, развлекала тебя.
Мышцы под моими пальцами напрягались, кожа обжигала теплом, напоминая мне, что в комнате царила ночная прохлада. Пододвинулась ближе и опустила голову, от нежных прикосновений по волосам побежали мурашки. Если бы могла, замурлыкала.
– Скучный? – Папочка отставил бокал вина на прикроватную тумбочку, изогнул бровь, смакуя это слово.
– Да-да, в семье конфликтов не было, папа и мама, как полагается. – Начала перечислять, перегнулась через него, и приоткрыла шкафчик, из любопытства. – Учёба, спорт, бизнес, прям не прикопаешься.
– Никогда не приходилось слышать подобного.
Белый лебедь, сразу и не распознать его главное увлечение. Пальцы коснулись металла, подняла наручники и проверила замок. Настоящие. Без спасательного рычажка сбоку, не хлипкие, довольно увесистые.
– Это для тебя.
Нужно бы проверить. В темноте сложно было разглядеть ключи, наверное, где-то они обязательно имелись.
– Про отношения не рассказываешь. – Взяла его руки в свои, отвела за голову, коснувшись губами его мимолетом, и плотно пристегнула к спинке кровати. Что там ещё имелось в арсенале? Потянулась.
– Прошлое должно там и оставаться.
Знаем, вполне ожидаемый ответ в третий раз. О, стяжки!
– Какие у тебя планы? – Растягивала слова, Папочка приподнялся, давая мне в полной мере прочувствовать его каменный член в штанах. – На меня.
– Ты у меня дома, в моей постели, и я познакомил тебя с собакой.
– Какая небывалая честь.
Сегодня он был послушным, позволил мне откинуть его голову назад, примерить длину пластикой ленты, обогнуть через шею, создав петлю, и стянуть позади к наручникам. Удобно? Не протестует, да и поздно уже это делать, дернула конструкцию – держится крепко.
– Осталось только с родителями познакомить.
Вздрогнула на его словах, чуть отстранилась, не понимая говорит серьёзно или шутит. Чёрные зрачки расширились, он смотрел на меня янтарными ободками, словно манящим светом перед погружением во мрак. Лицо расслаблено. Кивнул в подтверждении, развеивая сомнения.
– Расскажем, как встречались? – Уселась поудобней на ширинке его брюк. – Раиса Ларионовна, я вашего сына не видела, но чувствовала всем телом, постарались на славу, спасибо.
Раздался мягкий смех, изумительной колыбельной лаская слух. Дыхание его становилось глубоким, желание нетерпимым. Стяжка царапала шею, вонзалась в кожу, но он продолжал тянуться к моим губам, в ожидании поцелуя. Отодвинулась к ногам и пригнулась, позволяя спадающим локонам блуждать по оголенным участкам.
– У тебя есть сахар, мука и яйца?
– Не знаю про сахар и муку, но последнее точно сейчас взорвётся, – дернул плечами, наручники хорошо удерживали его.
Наклонилась к ширинке, подцепила бегунок зубами и потянула вниз. Бёдра двинулись мне навстречу, в просьбе не растягивать момент.
– Блинчиков захотелось, пойду, приготовлю.
Подскочила с кровати, уши Баффина навострились, хвост забарабанил по полу.
– Какие к чёрту блины, вернись обратно!
– Как кричит, – обратилась уже к псу, который плёлся позади, – тяжело тебе с ним живётся.
Баффин высунул язык, и заскулил. Открыла ему дверь, ведущую во внутренний дворик, с разбегу он бросился в бассейн. Какой хозяин, такой и пёс. Самодуры.
В холодильнике пусто, вода и лимон. Дверцы прятали за собой пару пакетов с крупами, столовые приборы и ножи. Не разгуляться, аппетиту лучше не просыпаться в таком доме.
Наверху раздался треск, потом громкий хлопок. Крыша падает или Баффин нашёл новый путь в кабинет? Высунула голову из-за угла. Дима спускался, разламывая остатки деревянной конструкции и оттягивая петлю на шее. О-па, стало быть, мне сейчас попадёт.
– Я бы вернулась, – двухметровая разъярённая туша надвигалась на меня, вжалась в угол, – п-п-правда.
Осклабился, перехватил мои руки, дёрнул на себя и прижал к стене.
– Не забывай, ты целиком и полностью принадлежишь мне, от пальчиков ног до кончиков волос. – Мнимое послушание на сегодня иссякло. – Делай, что я прошу, заметь, именно прошу, и я буду радовать свою девочку столько, сколько она захочет.
– Она захочет слишком много, – сдавленно проговорила, вставив, свои пять копеек.
– Сейчас и проверим.
Прискорбно наблюдать, как легко рвётся блузка, которую я ждала целый месяц, и потом ещё две недели, поскольку пришёл не мой размер. Юбке повезло больше, рванул молнию, как пощёчину дал.
– Хочу услышать грязь, самые отвратные сплетни, – мне становилось страшно от раздутых ноздрей Полины. – Прежде чем грохнуть бабку, хочу надышаться грязным бельём.
– Нечего особо рассказывать…
Глава 15
Баффин кружил вокруг меня, замышляя недоброе. Любознательный проныра быстро догадался, что я ещё та кукушка, то шкафчики забуду закрыть, крупа, крема, всё без разбору подхватывалось и вместе с псом мигрировало в воду, то позволю подкормить лишним со стола.
– Нет, я только вчера фен новый купила, отпусти провод.
Дима научил меня маленькой хитрости, прикрыть псу глаза и сажать пасть, чтобы исключить контакт с заинтересовавшим предметом. Когда в зубах уже что-то оказалась, обступить ногами и попытаться спасти остатки, если не помогло, попрощаться с вещью.
Влажный провод всё-таки вернулся ко мне в руки, с небольшими вмятинами. Убрала фен на полку, жалобные бирюзовые глаза следили за мной, уши понуро опустились.
– Что за уродские шторы, говорил же Ирине ничего лишнего, – причитал Дима.
Тест на беременность был немедленно спрятан в тумбочку, и отодвинут к самой стенке. Успела только ещё раз ужаснуться двум полоскам, как виновник пожаловал собственной персоной. Очень странно было от него таиться, но я упорно ждала подходящего момента. Так и родить можно.
– Сосново-зеленый, – у меня плохо со вкусом, или пристрастия к цветам поменялись, как и вкусовые привычки.
Если так подумать, он тоже переменился. Сейчас его было просто не узнать, ни Папочка, ни Дмитрий Станиславович, а что-то новое, только попробованное на вкус.
– Ты права, довольно благородно, – Дима переменился в лице, пощупал ткань, – сама выбирала?
– Да.
– Ты моя умница, – положил ладони к моим щекам, чуть надавил и накрыл губы поцелуем. – Люблю тебя.
– Я тоже.
Так ему понравились шторы или нет? Какие к черту шторы, у меня тут в животе новая жизнь. Может сейчас признаться, пока он свободен и нет лишних глаз?
– Опаздываем, неплохого бы поторопиться. – Взглянул на часы и аккуратно щёлкнул пальцем по кончику моего носа.
Нет, не сейчас. Выдохнула, и поторопилась собраться.
Предстоящее знакомство с родителями ощущалось волнительным монтажом. Мне очень хотелось им понравиться, даже пирог испекла, два часа украшала его, лепила цветы, вензеля. Опыт Полинки подсказывал, лучше в ноги броситься, льстить, лишь бы со свекровью подружиться, а нет, так придётся драться, слишком мне её сын в душу запал. Не могу теперь без него. К ни го ед . нет
Первое впечатление складывается за семь секунд. Предположим две на улыбку, три на внешний вид, и ещё две на пирог. Покружилась перед зеркалом, удостоверившись, что платье сидит идеально и волосы уложены.
Помутнело в глазах от кульбитов, резко стало дурно. Еле как дошла до машины, натянула улыбку, чтобы не показаться излишне больной. Не хватало ещё волнений с его стороны.
– Малыш, так не пойдёт, – Диме уже было не привычно ехать в тишине, обычно я что-то рассказывала, спрашивала, в общем, болтала без умолку, – ты слишком волнуешься, бледная, я сейчас всё перенесу.
– Едем, – требовательно опустила кулак на колено.
Скептически смерил меня взглядом, но послушался. Не хватало мне опять ночами не спать, переживать. Да, и что они подумают обо мне, не дала с сыном увидеться, деспотка. Погладила живот, словно успокаивая не маленького зародыша, а вполне материального ребёнка, а он меня при этом понимал. Потерпеть придётся, иначе мать твою будут гнать до самого города ссаными тряпками.
Поездка затягивалась, я начала считать секунды, а тошнота тем временем усиливалась. Я чувствовала себя грибом, которой срезали, потом отбросили в сторону и затоптали ногами, когда машина остановилась у фигурных ворот.
Солнечный зной припекал голову и был подожжённым фитилём моего состояния, однако, в этом месте, среди высаженных клумб, лабиринта мощеных дорожек пришёлся глазу усладой. Дом выглядел большим, уютным и многообещающим. Дима положил мне руку на спину, подталкивая ватные ноги.
– Знакомьтесь, моя невеста Анюта.
Прямо с порога заявил, так сказать застал врасплох не только меня, но и родителей. Раиса Ларионова застыла с салатницей в руках, опустила её на стол, заулыбалась, а Станислав Викторович так и завис с рукой в смачном шлепке по заднице законной супруге. Без сомнений, это родственники Димы.
– Красотка какая, дай посмотрю.
Раиса только вытянула ко мне руки, как мне стало очень плохо, настолько, что содержимое желудка уже не могло держаться внутри. Метнулась в одну сторону – стена, в другую – Дима, позади его приободряющая рука, а впереди неизвестность нахождения ванной комнаты. Не успела, опозорилась прямо у порога. Пирог Дима успел подхватить, а вот честолюбие спасти не удалось.
Вот и первое впечатление за семь секунд.
– Стас, что стоишь, воды.
– Малыш, сюда.
Дима отвёл меня в ванную комнату, единственное, что я успела сделать на ходу, это прикрыть за собой дверь, прежде чем опуститься перед унитазом. Ему хватило впечатлений, а сейчас мне следовало прийти себя и хорошенько обдумать, прежде чем выйти к ним.
Не услышала шагов за спиной, но поняла, что нахожусь уже не одна, когда волосы собрали в хвост и продолжали удерживать на весу.
– Я всё испортила, – влага наполнила глаза, нос кольнуло.
– С чего ради-то? – Раиса Ларионова неожиданно опустилась на колени рядом и подала стакан воды. – Попей немного.
Сделала глоток. Вроде полегчало. А она сидит передо мной, как ни чём не бывало, волосы держит, по плечу гладит. Глаза Димины, добрые и чуткие, словно он на меня через её лицо смотрит и успокаивает.
– Беременна?
Догадалась, таиться не стала, кивнула, а она как загорланит, повергая меня в шок:
– Внук, Стасик, внучок будет!
– Подождите, я ещё не… – сиплый голос сбивался, и уже не имел значения.
– Вот так новость! Полез тогда за настойкой, – отозвался свёкр.
Страшно было теперь на свет выходить, как в глаза посмотреть, что сказать для оправдания. Боялась, нет. Сомнения, тоже нет. Просто момента, видите ли, выжидала, а он выжидал меня. Вот и сошлись перед унитазом в положении раненой слонихи.
Раиса только усмотрела, что мне стало лучше, открыла дверь и потащила меня за собой. Место моего морального падения прибрано, Димы не было. Сбежал.
– Негодник, садишь-садишь, а он их рвёт, – Раиса отодвинула тюль и посмотрела в окно. – Ничего, тебе, Анюточка, теперь свежий воздух нужен, почаще приезжать будете, а Димка у меня познает все прелести рассады.
Появился, с охапкой цветов и широкой улыбкой. Счастливый, будто и правда, все деньги мира заработать успел. Подхватил на руки, закружил, как только понял свою оплошность, поставил на ноги.
– Выйдешь за меня? – Коснулся моего лба своим, полез в карман и протянул красную бархатную коробочку.
– Да.
Теперь и правда, Папочка.
