Текст книги "Хорни Папочка (СИ)"

Автор книги: Айли Карвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

Мощеная дорожка уводила к крыльцу с металлическими узорами на стекле. Только один вид этого дома мог сказать о том, что владелец предпочитал темные, не вычурную цвета, строгий стиль и внешнюю симметрию. Первый этаж задекорирован большими камнями, подобно колоннам позади, второй стеклянный, открывающий вид на виток лестницы и выход на террасу с обратной стороны. Парящие ступени подсвечивались тусклыми полосками света.

Внутри царила тишина, прошла в широкий холл с высокими потолками. Серые стены, реечные потолки, минимальное количество мебели. Развлекаться тут явно не в почёте. Диван был направлен в стену, без телевизора и картин, видимо, для познания глубин потока мысли, общую пустоту и чистоту нарушал мятый, как будто изжеванный коврик по центру.

– Эм, Дмитрий Станиславович, – нерешительно произнесла, ответа не последовало.

С первого этажа был второй выход во двор, к беседке и бассейну, которыми, по-видимому, никто не пользовался. Вернулась в холл, прошла на кухню. Дверцы шкафчиков и техника сверкали покупным блеском, в холодильнике только бутылки с водой, для льда была оборудована отдельная морозильная камера. Запустила руку, холод обжег кожу, трупов нет, значит всё в порядке. Поднялась на второй этаж в поисках кабинета.

Двери можно было различить только по выпирающим ручкам. Спальня, ещё одна.

– Дал вам время пройтись, вы с этим справились?

Ну, всё. Понеслось. Развернулась, прикрывая дверь очередной комнаты, и обомлела. Столь домашний вид был для меня непривычен, и смотрелся очаровательно. Свободные широкие штаны, обтягивающая мышцы футболка и усталый, замученный вид. У него всегда был такой богатый размах плеч?

– Простите за поздний визит. – Глупо было полагать, что меня запустят без ведома хозяина. – На улице такая жара, невыносимо, у вас водички не будет?

Ещё пара дверей, мне нужно было найти кабинет и удались запись. Сбоку заскулили, вскрикнула, отпрыгнула в сторону и обняла себя руками. Собака со скучающим видом прошла мимо, в зубах сжимая тот самый мятый коврик. Хвост без всякого энтузиазма раскачивался из стороны в сторону, должно быть пёс преклонного возраста.

– Баффин. – Генеральный с улыбкой потрепал старожила за уши, и прикрыл дверь. – Сейчас схожу за водой, только не впускай его в кабинет.

Кивнула. Вот и кабинет нашёлся. Баффин уставился на меня бирюзовыми глазами, и прилёг у самой двери, пришлось переступать. Пёс никак не отреагировал.

В комнате без света блистал ярче фонаря экран монитора, не стала терять времени. Успела только заметить заполненный полки книг и куча проводов. Переехал недавно или не было желания довести всё до ума. Запнулась, и упала прямо на стул, прислушиваясь к каждому шороху. Быть пойманной за шпионажем всё равно лучше. Включила программу, загрузка не потребовала никаких паролей, выбрала нужную запись. Наблюдать за собой с высоты, удовлетворяющуюся прямо на рабочем месте. Как же это выглядит пошло, будто порно съёмки из-за нехватки бюджета сократили до одного человека и среднего качества камеры. Обрезала, удалила кусок и закрыла.

Получилось? Кажется, да. Поднялась, чтобы вернуться в коридор, нога приятно наткнулась на что-то мягкое и пушистое.

Баффин переродился из старого, немощного пса, в игривую, необузданную машину. Только он изнемогал, как тут уже поднял задницу, опустился передними лапками на пол. Бирюзовые глаза зажглись неистовой радостью, закусывая провода.

– Баффин, хороший мальчик, – нагнулась, чтобы подступиться, – отпускай провода и пошли.

Поднял уши, замотал головой, экран монитора потух, током собаку не ударило, или ударило недостаточно. Ладно, самое плохое уже случилось. Но морда Баффина говорила об обратном, он перехватил большую связку проводов и понёсся к двери, снося монитор, блок питания, и мышку с клавиатурой.

– Нет, стой! – Крикнула вслед, пытаясь за что-то схватиться.

Черный ящик с грохотом ударился о наличник, прыгнула, угол проскочил мимо пальцев. Генеральный уже поднимался с бутылкой воды, заметив летящего на него пса, от только сжал брови в одну линию, и понимая, что отскочить не получится, принял на себя прыжок пса, а потом проезд компьютерной техники, как паровозного состава, по его телу.

– Как неудобно вышло, я клянусь, вы дверь до конца не закрыли, я заметить не успела, как он быстро прошмыгнул в кабинет.

Спускалась и лепетала быстро, скороговоркой. Генеральный скалился спиной по лестнице, я за ним. Лицо его было спокойным, даже равнодушным, ситуация для него была штатная. Покрутилась вокруг назойливой мухой, не зная за что хвататься. Карие глаза следили за каждым движением, горели манящим янтарным цветом, подсвечивались из глубины. Помогла подняться, осмотрел голову, потом приподняла футболку. Крови не было, только проступали розовые пятна на местах, где количество ступеней пересчитывалось позвоночником. Мышцы спины напряглись под подушечками пальцев, стоило едва коснуться ушибов. Приложила холодную бутылку воду, которая скатилась быстрее Дмитрий Станиславовича.

– Сейчас всё пройдёт, больно? – Подобно родителю, нежно подула, уже потом, понимая – лучше не станет.

Генеральный размял плечи, опустил футболку, бутылку с водой он отбросил. Огромные руки опустились на мою шею, большие пальцы прошлись по линии челюсти. Он мог вполне открутить мне голову, или сжать ладони, а черепушка взорвётся как арбуз между бедрами тяжелоатлетки. Наклонился, опалил нос и щёки горячим дыханием, прислонился лбом к моему.

– Не переживай, для гостей у меня самый тёплый приём.

Без минуты пациент скорой помощи с легкостью подхватил меня на руки. На мои попытки выбраться или поинтересоваться самочувствием он осклабился, челюсть сжалась. Острые уши дрогнули, выше виска вздулась вена. Он недоволен или с ним не всё в порядке. Проехаться позвонком по ступеням, а потом кого-то тащить на руках, это точно нормально?

Баффин резвился в бассейне вместе с компьютером и прилагающимися к нему приблудами. Монитор опускался ко дну, пёс нырял за ним, пуская пузыри носом, вытаскивал из воды, прогрызал угол и снова кидал в воду. Генеральный проследовал за псом, прямо к самому краю. Не успела я сообразить, как руки его опустились, а невесомость полёта прервалась плотностью воды.

– Нагрелась? – Спросил, как только вынырнула, хватая ртом воздух.

Присел на корточки и опустил ладонь в воду, рядом со мной. Схватилась за неё как за спасательную шлюпку.

– Вот видишь, не обманул.

Вот так всегда, нет золотой середины, меня окружают либо немощные мужики, либо слишком инициативные, можно сказать с определенными преклонностями к причудам. Потянула генерального на себя. Пусть тоже водички отведает, но на мои усилия он не шелохнулся. Поднял руку и меня вместе с ней.

– Позволь узнать причину твоего визита.

Повисла как ленивец на ветке, борясь с чувством притяжения. Заболтыхала ногами, пытаясь носком дотянутся до твердой поверхности.

– Я…я… не помню.

Одна туфелька осталась на дне бассейна, блузка прилипла к телу, юбка чуть порвалась в разрезе, от моей попытки немедленно всплыть. Опустил меня на землю, стоило отдышаться, как меня окутали махровым полотенцем и принялись вытирать волосы.

– Сейчас принесу одежду и отвезу домой.

Глава 8

Валера обхаживал меня все последующие дни, по мере заполнения офиса букетами от Папочки, его энтузиазм только нарастал. Привычные конфеты превращались в скромные поцелуи, комплименты и приглашение на ужин, в этот раз на его территории. Мужчины, наверное, имеют способность чувствовать конкуренцию. Поддалась, нехотя дала второй шанс, ещё ощущая горесть прошлого свидания. Сообщения от Папочки прилетали с завидной регулярностью, и как бы я не хотела, глаз цеплялся за буквы, содержимое и в голове вспыхивали образы. В конечном счёте, меня начинало возбуждать каждое движение. Я всё чаще заглядывалась на длинные пальцы Дмитрий Станиславовича, плечи, плавилась под его острым взглядом и начала получать удовольствие от минутных пререканий. Мне думалось, кто был бы мне более зрелищен в наручниках, а может с плеткой в руках, или в душе с утра.

– Ты слушаешь меня? – Валера взял меня под руку и начал уводить по извилистым улочкам.

– Да, вернее прости, задумалась, о чём ты говорил?

Он по-доброму улыбнулся, одарил меня нежным взглядом и мотнул головой. За его высоким силуэтом мне было очень комфортно, словно за стеной. Валера пропустил меня вперёд, придержал на четвертом этаже, чтобы я не пошла дальше.

– Может съедемся? – Спросил, пропуская внутрь. – Мы взрослые люди, почему бы нет.

Не знала, что ответить и куда себя деть, личное пространство было для меня значимым, Полинины рассказы о бытовой уживчивости вселяли ужас, и почему-то такой важный аспект отношений всегда ускользал из поля моего понимания. Представлялось, что всё должно произойти само собой, зубная щетка, пара кофт, а потом весь гардероб, вуаля, и вот уже живём вместе.

– Только второе свидание, давай, не будем торопиться, – ответила очень аккуратно, боялась обидеть, задеть. – Может ужин после?

– После чего?

Прижала его к стене, взяла за ворот рубашки и подтянула к себе. Воздержание творит чудеса с хрупким телосложением, мышцы наливаются силой, перед глазами пелена. Трепет разливался по телу, кровь горячилась, кожа становилось удивительно чувствительной, каждое прикосновение отдавало током. Лицо Валеры от таких ударов вытянулось, сам он напрягся.

– Ты ведь хотел исправиться, верно? – Может я что-то неправильно расценила в его словах.

– Да, ты просто слишком напористая.

А как по-другому с тобой?! Обучать или довольствоваться малым, выбор невелик. Прикусила щёку и отступила. Пусть будет как он себе запланировал, хоть какой-то сдвиг в моей сексуальной жизни. Телефон в моём кармане завибрировал, его же разрывался писклявой мелодией.

– Я быстро отвечу. – Приложил к уху и ушёл в комнату. – Алло…да…исковое заявление сегодня отправили…

Прошлась по квартире. Много цветов, семейных фотографий в рамках, мебели, всё было как-то захламлено, как у него в голове.

И долго я буду бояться сказать лишнего, чтобы не задеть мужское самолюбие? Не удержалась и открыла окно. Свежий воздух буйным потоком поднял тюль, всполошил пыль на полках, сбросил пару листов бумаги со стола.

Окликнула Валеру, но тот уже был погружен работой, отвечая на бессмысленные вопросы, не присущие выходным часам. Моя рука скользнула по его плечу, опустилась к груди, потом ниже к ширинке, Валера покраснел, взял меня за руку, чуть сжал пальцы. Глаза его закрылись на мгновение, чтобы совладать с собой, и он шепотом попросил подождать. Секундное пренебрежение, это лицо выражающее смятение, приподнятые уголки бровей, полуоткрытый рот в немом «ты мне мешаешь». Жутко взбесилась, мой названый мужчина не мог уделить обещанное время и взять ответственность за длительную неудовлетворенность. Сколько уже можно ждать?! И это награда за мою выдержку и уважение его наивности, неопытности.

«Моя девочка опять водится с болваном, какое расточительство»

Узнал, забавно, его слова били в самое уязвленное место. Вернулась к окну. Единственный мужчина, который в силах понять меня, был искусителем, подавлял всю сдержанность и выставлял на показ тайное. Он открыл мне мир, который я не в силах была заполнить без него. Плохие, очень плохие мысли.

«Ты меня сейчас видишь?» – за столько дней воздержания сдалась, обида душила похуже спёртого воздуха.

«Всегда»

Откинула голову, решая в голове насколько я могу показаться для Валеры неприличной? Волнует ли меня вообще его мнение прямо сейчас?

Расстегнула блузку и откинула её на кресло. Оба взгляда прожигали меня насквозь, один бродил между шеей и ложбинкой груди, другой по спине, узкой талии и выгибающейся пояснице. Меня это только больше подстегивало, по оголенной коже прошёлся холодок, низ живота скрутило узлом, требующий немедленной разрядки.

Будто и не уходила от него, не было никаких внутренних побуждений, словно он сам дал мне возможность оглядеться. Полный бардак.

Папочке нравился вид, он прислал мне фото своей руки с плетением вздутых вен и грубой связкой веревки, намекая на мою просьбу связать, несколько месяцев назад. Тогда он попросил дать ему время подготовиться, чтобы должным образом воплотить желание. Меня разрывало от потребности немедленно умолять о встрече и мнимым желанием тихой спокойной гавани.

Валера поцеловал меня в плечо и укрыл пледом. Я хочу связать свою жизни с евнухом. Может для него секс не является значимым в отношениях, вот только для меня это играла слишком важную роль.

«Встретимся?» – мимолётный порыв, желание заполниться до остатков.

«Если она будет не последней»

Умылась холодной водой в ванной, в попытках привести себя в чувства. Не помогло. Как бы сильно я не стремилась создать стену, она рушилась, словно из строительных материалов был один песок. Мне было мало, по-настоящему душно и невыносимо в этих стенах. Подвешенный вопрос о сожительстве и прочие, теперь разрешились разом. Терпеть, лелеять, и ждать небесного позволения становилось пыткой. Наконец, поняла, что не смогу вынести так целую жизнь.

«Я согласна»

Валера наконец договорил, заключил меня в объятия. Выставила перед собой руки, грубо оттолкнула его.

– Прости, на этом всё, – прошла в комнату, надевая блузку, – я старалась правда, но это выше моих сил.

– Что не так? – он попытался меня остановить, придержал за локоть.

– Всё не так, я уже говорила, мы не подходим друг другу.

Вылетела из его квартиры, будто меня гнала стая собак. И в этот самый момент, когда поступилась своим общением, когда разрушила начатые долгими усилиями отношения, я ощутила по-настоящему живительную легкость. В движениях, в мыслях, в желаниях. Нужно было закрыть себя за тысячу замками, чтобы понять, кто на самом деле скрывается внутри.

«Необузданный, решительный, смелый зверь. Человеческого всегда довольно мало в желании обладать и подчиняться, это либо сама суть животного происхождения, либо самая потрясная ошибка. Моя девочка, лисица в людском воплощении. Ступает мягко, словно в нерешительности, но это обман, создающий ловкость для маневра. Я всегда знал, что для тебя не будет границ. Ты разрушишь их, а я тот, кто может дать больше. Ты поняла это довольно быстро, стоит наградить за это».

Встретиться с Папочкой в тот день не решилась, лучше охлажусь, чтобы не наговорить лишнего. Он ещё не знает, но я решила всё поменять, теперь условия будут исключительно моей прерогативой. Случится одно из двух, либо магия испариться, как говорила Полина, либо этот союз окрепнет.

– Хотел спросить, – Дмитрий Станиславович растянул слова, погруженный в бумаги, и как бы между делом продолжил, – к тебе или ко мне?

– В смысле? – Чашка эспрессо повисла в воздухе, выпучила на него глаза.

Опять отвлеклась или мне не послышалось? Сжатые губы дрогнули в ухмылке, которую он пытался скрыть.

– Вы всегда задаёте глупые вопросы или переспрашиваете, у вас хорошо со слухом? – Он отбросил бумаги на стол, иглы янтарных глаз вцепились в меня подобно куску мяса.

– Да, конечно.

– Тогда ответьте на вопрос.

Замялась. Он это серьезно сейчас? Воспаряла духом, спасть с начальником уже слишком, мысли были, но не дальше обычного просмотра всплывающих образов.

– В рабочие обязанности такое не входит, Дмитрий Станиславович, – поставила рядом чашку, решая хоть один раз его подколоть, всего один за все истрепавшееся нервы. – Забронировать вам встречу с профессионалом в таких делах?

– Не стоит, – генеральный закашлялся, явно не ожидав выпада с моей стороны.

– А к чему вопрос?

– Вы не слышали какие слухи по офису ходят?

Внутренний коллективный чат и перешептывания по углам открылись для меня с личной, малоприятной стороны. Охранники, не следив за языками, придумали невесть что, кто-то услышал, подхватил и раздул из неизвестного, непонятного инцидента устоявшейся факт.

Глава 9

Лента на глазах ощущалась неподъёмной тяжестью, до этого легкий шёлк превратился в шершавое волокно, которое впивалось в кожу и вызывало зуд. Порывы сбросить эту ношу остановила, сбежит ещё, поймать не успею, а мне бы только глазком на него посмотреть.

Как странно, такого ярого любопытства раньше не было, а теперь оно буквально не даёт мне усидеть на месте. Стрелка часов в голове продвигалась стремительно, а ожидание удушающе растягивалось.

– Малыш бунтует, – вздрогнула, бархатный голос растягивал слова, – я порядком тебя распустил.

Вот он, этот момент. Оцепенение мелкой дрожью прошлось по коже, подушечки пальцев закололо от немедленного порыва сбросить ленту и взглянуть на того, с кем я делила постель последний год. Подняла ладонь, не так быстро как представлялось ранее, мои руки были тут же перехвачены и отведены за спину, запястья скрепились сильной хваткой. Дёрнулась, на что послышался приглушенный смех, ещё раз, не помогло, отчего раздраженно выдохнула.

Ну, вот, и что теперь? Шикарный был план, ни прибавить, ни добавить.

– Напомни мне, как же ты написала в прощальном сообщении, – шёпот коснулся уха, обдавая его жаром.

Невыносимый мужчина. Ноги подкосились, меня повело в сторону мягкой постели. Встретилась с ней лицом, заёрзала, пытаясь стянуть ленту, даже прикусила подушку, но она слишком плотно держалась на глазах. Звонкий щелчок, возможно, мой позвоночник. Поясницу плотно придавливало колено, вынуждая меня кряхтеть и выгибаться.

– Ах, да, «спасибо за всё, но нам нужно расстаться». – Буквы плавились на кончике его языка.

Надо же, запомнил.

– Отпусти, – выкрикнула, когда верёвка скрепила запястья и ноги, фиксируя моё тело в положении лодочки.

– Мы оба знаем, как тебе нравится, – Треск тряпок хорошо сочетался с его вызывающим тоном, первым оказалось разорвано платье, потом нижнее бельё. – Давай, попроси меня.

Мотнула головой, лицо наверняка залилось багровыми пятнами. Всегда он доводил меня до новой грани познания удовольствия, не хотелось даже представлять, сколько девушек побывало на моём месте.

Холодные пальцы прошлись по спине, закружили вихрем по пояснице, словно по клавишам, скользнули по ложбинке ягодиц вниз. Мышцы сжались в ожидании, возбуждение накатывало волнами, каждое прикосновение пробивало до кончиков пальцев. Сглотнула, подавляя стон.

Мои предположения подавлялись его планами, действительностью, в которой он не желал быстрой разрядки, скорее медленного плавления, когда поверхность кожи покрывает влажная соль, а мысли становятся слишком извращенно ясными. Подобно добыче, меня закрутили в паутине, каменные узлы, переплетения веревки в самых нежных местах. Ему оставалось только хаотично дергать своё творение, вызывая во мне дрожь, полную зависимость и ничтожные всхлипы.

Темнота снова закружилась перед глазами, складываясь в калейдоскоп невидимых узоров. Как я могла подумать, что смогу заменить его? Будет ли хоть кто-то равный ему на моём пути?

Змей не спешил ко мне прикасаться, сдавил шею, пару связок под мышками, от чего уши пронзил тонкий гул, застучало в висках, кислород перестал поступать в легкие. Всё остановилось, шум и стоны слышались позади, словно я воспарила над кроватью и нашими телами.

Верёвка ослабла, сухие губы нетерпимо накрыли мои, вталкивая глоток воздуха и переплетая языки. Мрак проглотил вспыхнувшие пятна света, как пасть огромного зверя, оставляя внутри не распробованный до этого страх. Всю суть тайных потребностей, что иногда смело возникали в голове, как нечто отдалённое, теперь вывернули наизнанку и стали изучать, подобно ценному дару.

Поцелуй прерывисто дразнил, оставляя влажные дорожки стекать по подбородку. Себе я уже была не подвластна, своими выкриками позволяя всем этим действиям быть.

– Попроси, – мягкий, спокойный, до одури приятный, – меня.

Смолчала. Надолго ли хватит его выдержки? Здесь, в этой комнате, со завязанными глазами, я знала что он уже скинул рубашку, взгляд его ревностно бродил по мне, зубы сжимались, а штаны неприятно сдавливали набухший член. Движения его становились более резкими, почти рывками вынуждая узлы заходить. Терзать грудь, жестким волокном колоть соски, медленно массировать клитор. Мне не хватало совсем немного, превращая возбуждение в боль и ноющее вожделение.

Только подкатывала оглушающая судорога, ноги напрягались, носки предательски вытягивались, как путина умолкала, оставляя приятное послевкусие не распробованного блюда. Помимо этого конечности начинали неметь, веревка резала кожу, впивалась, казалось, в самое мясо. Терпение иссякало.

– Прошу, – еле живой, мой голос прозвучал где-то на задворках, но был услышан.

– Дальше.

– Прошу тебя, – слюни подло стекали по подбородку, собирались в капли, и бесшумно падали на постель, – трахни меня.

– Умница, – по влажному телу прошёлся холодок, – но я могу сделать это разными способами, как ты хочешь?

Было бы круто сесть тебе на лицо, но оставим на следующий раз, сейчас…

– Я хочу твой член.

Не выжидая, и больше не подготавливая, он вошёл в меня одним резким толчком во всю длину. Легкие сжались, плотно закрыла веки от поглощающей боли, крикнула что было сил, а после размякла, голова повисла на шее, будто готовая на отсечение, а поясница прогнулась, выставляя напоказ остатки потраченного целомудрия. Растяжение было невыносимым, смазка стекала по бёдрам, а от шлепков сносила остатки разумного зерна. Я что-то хотела сегодня? Не могу вспомнить. Плевать. Наслаждение сладко растекалось, я обмякла в руках Папочки, удерживаемая его паутиной.

Все смешивалось, режущая плоть веревка, красные отметены от его губ, громкие звуки и такт, отдающийся во всем. Беспамятство сковывало, бросая меня то в чёрную дыру, то оставляя меня потерянную на постели. Томное дыхание, свободное движение ног, только руки были по-прежнему связаны впереди. Когда только успел?

– Твои условия, я слушаю, – совершенно трезвый ум терзал задурманенный рассудок.

Начала вспоминать, зачем я пришла и чего собственно хотела.

– Обыденность, – начала блуждать, поняла, что этого мало и начала перечислять всё что приходило, – совместная прогулка, ужин, просмотр фильма, утренний душ, без всей этой таинственности, я хочу видеть тебя.

Забавно, мне нужно было просто поднять руки и убрать эту чертову ленту, что сковывала меня всё это время, но сил совершенно не было даже пошевелить задом.

– Многовато для одного раза, не находишь?

– Тогда тебе нечего мне больше предложить, – хотела обвести комнату пальцем, а получилось только поднять мизинец, – всё это хорошо, правда, но неправильно.

– Кто вдолбил тебе в голову эту чушь? – Кровать продавилась, Папочка навис надо мной, мазнул кончиком носа по щеке. – Ты обещала, что эта встреча не будет последней.

– Верно, – улыбнулась нежному порыву, – теперь это зависит от тебя.

Не ответил, оставил меня одну и забрал с собой сомнения, что до этого измучили меня. Не захотел отпускать, теперь выбор был за ним. И про Валеру ни единого слова, знает, он ему не конкурент. Сон медленно опускался на веки.

Кожа немного зудела, на места, где были красные следы, мышцы побаливали, как от хорошей тренировки, а повязка так некстати сползла с глаз, когда Папочки не было рядом, а на часах было уже три часа ночи. В бумажных пакетах он подготовил для меня новую одежду и бельё, на прикроватной тумбочке деньги. На такси многовато, стало быть, либо на пропитание содержанки, либо за оказанное удовольствие. Чем это отличалось? Пожалуй, этим вопросом я задаюсь каждый раз.

– Я грязная шлюха.

Огорошила, Полинка открыла двери моей квартиры в растянутой футболке мужа и поедая кусок пиццы. Лицо её вытянулось, пока смысл моих слов медленно оседал пониманием.

– У тебя получилось? – Стоило закрыть дверь, как ожидаемый вопрос показался на поверхности.

– Нет.

– Тогда ты неудачливая шлюха, – выставила перед собой палец, тем самым попросив подождать, пока остаток пиццы опустится в желудок. – Всё нормально, ты спишь с этим Папочкой ради удовольствия, а я… уже сама не знаю, видимо, за спасибо.

Протянула мне ещё теплый кусок и стакан гранатового сока.

– Спасибо.

– С тобой спать не буду, – для чего-то произнесла Полинка, ведомая, по всей видимости, пьяным поцелуем.

– Мне хватило.

– Оно и видно, хотела тебя предупредить…

– Всё потом, я спасть.

– Там, на работе слухи…

– Не хочу ничего слушать.