Текст книги "Хорни Папочка (СИ)"

Автор книги: Айли Карвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4

Валера растерянно застыл, когда я быстро оседлала его и откинула голову чуть в бок, открывая шею. Чувствовалось напряжение в его штанах, улыбнулась тому, как он пытается сдерживаться. Руки его висели по сторонам недвижимо, взяла его за ладони опустила на ягодицы, немного сжав пальцами. Тихий, ели слышный стон послышался через сомкнутые губы. Кадык дернулся, ему явно нравится вид задранного платья, моего поплывшего взгляда и ощущения, которые я дарила медленными движениями бедер.

– Сколько у тебя было женщин? – Решилась спросить, чтобы знать, насколько мне нужно быть раскрепощенной, дабы мы оба получили удовольствие.

Секс в отношениях, да, слишком громкими были те мысли. Для начала нужно заменить Папочку, а потом и остальное прибавится.

– Три, четыре, – быстро протараторил, видимо, начиная отсчёт с начальной школы.

– Я про секс.

– А, – лицо его покрылось багровыми пятнами, зрачки забегали.

Моя ладонь опустилась на его горло, кончики длинных ногтей скрылись под мягкой кожей, оставляя красные отметины, поднялась к нижней челюсти, сжала щёки, привлекая внимание. Радужки стали ели заметны, превращаясь в неоновые круги поглощённые глубиной мрака.

– Две.

Прижалась к нему. От кожи приятно исходил аромат геля для душа, облизнула красные полумесяцы от ногтей, сжала кожу губами. Легкими посасываниями опустилась к ключице, прикусила зубами и отстранилась. Мелкая дрожь пробрала его тело, а меня окутали совершенно новые чувства, восторг главенствования и вспыхнувшего садизма. Такой ли он послушный?

Большой палец прошелся по его сухим губам, проник внутрь, надавил ногтем на язык. Немой вопрос проступил на его лице каплями пота, забавляя меня.

– Ну же, открой рот, – начала ластиться, изгибая спину, пуская волны на его теле и прижимаясь всё теснее к его отвердевшему в штанах члену.

Валера послушался, впуская два пальца, и плотно сжимая их губами. Вытащила их примерно на середину и просунула вновь, влажное щекотание было настолько приятным, что на секунду я прикрыла глаза, осознавая какого ему было чувствовать это. Другую руку я опустила на ремень брюк.

Нетерпимый стон вырвался громко, с содроганием всего тела, немного отбрасывая меня спиной к столу. Валера тут же обнял меня руками, опуская голову на грудь. Вытащила пальцы, которые он продолжал держать во рту, и ломанный голосом спросила.

– Ты всё?

– Прости, у меня долго не было женщины.

– Ничего, бывает.

Оставила его одного, скрывая разочарование в ванной комнате. Зеленые глаза в отражении были усталыми, как бы сильно я не хотела это скрыть. Пальцы скользнули между ног, может воспользоваться душем? Настроение, однако, диктовал другое. Веки покраснели, хотелось плакать, живот неприятно потягивало от обломанного секса. Ну, с другой стороны, хоть в трусики кончил, а не на новенький ковролин.

Послышалась мелодия моего телефона, никак не отреагировала, затем ещё раз, голос Валеры. Ответил на звонок? Плевать, пусть хоть генеральному отвечает. Короткий стук в дверь.

– Анют, тебе отец звонит.

– Отец? – Вышла, ранее запланированного,

– Мне можно остаться? – шёпотом спросил Валера, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы с тобой слишком разные, давай оставим всё как есть, хорошо?

Валера мрачно согласился, поплёлся к двери. Последовала за ним, кинула забытый пиджак, на дисплее неизвестный номер.

– Папуль, ты номер сменил?

Смех раздался по ушным перепонкам, звонкий, громкий, бархатный, притягательный и злорадный, словно давний друг сморозил токсичную шутку, и добродушно хлопает по плечу, в качестве извинения. Немного поплыла, вслушиваясь в тембр, прежде чем взяла себя в руки и разозлилась. Никогда прежде не звонил, почему сейчас?

– Малыш, ты трахнула его рот пальцами, тебе понравилось? – Голос стал грубым и дерзким в момент, отошла от Валеры, боясь, что он услышит обрывки фраз, пока обувается.

– Папуль, какая радость, – от наигранности сводило скулы, – а ты где?

– Проказница, ты бы обязательно это узнала, если бы его конец выглянул наружу.

Подошла к окнам, задернула шторы и вышла на балкон. Соседний дом полыхал огнями из окон, внизу множество машин, сложно так быстро сориентироваться, пробежалась по крышам глазами – никого. Чёрт старый следить за мной вздумал?

– Папуль, не переживай, рано или поздно он обязательно для меня покажется.

Махнула волосами, если вдруг ещё наблюдает и отключилась.

«Прекрасная, моя очаровательная девочка, раскрывается с другой стороны, порождая во мне глубокую тоску, лишь за то, что посмела, за то, что её хрупкое тело извивается не на мне. Пальцы сжимаются до хруста, челюсть ходит ходуном. Её непослушание отдается в голове эхом, оно усиливается, обретает собственный голос, повелевающий немедленно вмешаться. Терплю. Она что-то дикое, опасное, с таким робким оленем, непонимающим своего счастья. Пусть почувствует эту беспощадность, сладкий садизм растекающийся по венам, как мысли становятся всё более смелыми, подвижными, давая волю своему позволению».

Вечер должен был закончиться допитым вином, может быть фильмом и сном, но никак не Полиной, с абсолютно потерянным видом, у дверей моей квартиры, стоило только Валере выйти из подъезда.

– Она меня догрызла, представляешь, – тушь стекала влажными дорожками по щекам, – всё высказала, оставила детей у своих родителей, а сама вот, к тебе.

– В холодильнике ещё бутылка вина, – пропустила подругу в коридор.

– Я помешала? – Она только сейчас обратила внимание на мой внешний вид, я махнула рукой, и принялась рассказывать историю про паровозик который не смог.

Фильм на экране телевизора пестрил разноцветными пятнами, приглушенный звук слышался фоном. Полина размахивала руками, делала глоток, а после то несчастно поджимала губы, то злобно усмехалась.

– Этот гусь не заступился, ни разу! – Воскликнула она и потерла ладонью лоб, словно вспоминая, о чём рассказывала и что хотела добавить. – Мать его, колдунья, блин, расставила по шкафам склянки свои, будто я не замечаю. Заговоры шепчет, руками разводит, вот так. Жизни с ней нет.

– Да ладно, прям настолько?

– Я уже не чувствую себя как дома.

Полина положила мне на плечо голову. Её слова в какой-то момент перестали до меня доходить, алкоголь окончательно помутнил рассудок, я боролась с собой, чтобы в эту же минуту не позвонить Папочке. А может он согласился бы ещё на одну встречу? Уже окончательную.

Подалась вперёд, осознала, что прямо сейчас поцеловала подругу и отскочила назад, кубарем скатившись с дивана.

– Допустим, я отчаялась, но не до такой степени, – Полина прикоснулась пальцами к губам, и засмеялась, от моей попытки встать на ноги, запутавшись в одеяле.

– Прости, это всё Папочка, – бокал покатился по полу, звонко ударившись о стену.

– Папочка?

– Как многого ты не знаешь.

Глава 5

Утро понедельника накатывало безнадежным существованием с самого пробуждения, от ноющей болью по вискам до первой чашки кофе. Полина провела у меня все выходные в ожидании Женьки в колено-извиняющемся поклоне, желательно с лицом полным отчаяния и тоски, вместо этого получила очередные упрёки от свекрови по телефону, и два звонка от ненаглядного, которые её вовсе не устроили.

– Анют, а если это дед, который под старость развлечься решил, – Полина учтиво положила купленный круассан с маком рядом с моей кружкой.

Папочка молчал все выходные, видимо, удовлетворенный тем, что конец Валеры находился от меня на достаточном расстоянии, или решил испытать меня молчанием, ждал, когда я сложу лапки в капитуляции. Сдержалась, хоть и хотелось написать что-то едкое, пакостное, или совсем пошлое, а после заблокировать его новый номер. Валера же рассыпался в извинениях, напоминая мне о том факте, что офисная жизнь полна сплетен.

– Такое крепкое телосложение разве что у пожилого мутанта.

– Слушай, а давай его вычислим, – глаза Полины зажглись софитами, она чуть не подавилась от посетившей неожиданно идее.

– Зачем?

Скептически смерила её взглядом. Подобная мысль посещала меня много раз, и каждый я мучительно отвергала. Помимо нарушения устного договора между нами, была ещё одна весомая причина – ожидания. В голове был детально продуманный образ мужчины, который в реальности мог совершенно нещадно не совпасть в худшую сторону. Крах надежд и разочарование, хотя бы в том, что именно он видел меня в таких позах, о которых и в старости в холодном поту просыпаться придётся.

– Подумай, один раз его увидишь и всё.

– Что всё?

– Магия испариться.

Наверное, именно это и ужасало меня больше любой зависимости перед незнакомцем. Полина потянулась к телефону, и он тут же оказался в моих руках, прижатый в груди.

– Нет-нет, личных границ он не нарушал и я не буду. Мне пора.

– Дуреха, ещё передумаешь. – Крикнула Полина в спину.

Не передумаю. Его сообщения это самое настоящее взрослое ребячество, безобидное баловство, не более. Скоро ему надоест.

Меж тем возврат к рабочим обязанностям случился горьким провалом в памяти, только я взглянула на график дня. Час назад нудно было напомнить о встрече. Час?! Судорожно перебрала пустые листы, сложила их в ровную стопочку. Раньше со мной не случалось такого часто, сейчас же на каждом шагу, личные проблемы занимали слишком много рабочего времени. Выдохнула, робко постучалась и прошла внутрь.

– Дмитрий Станиславович, хотела напомнить вам, – самым тонким голоском, чуть не срываясь на писк.

Генеральный сдвинул очки на кончик носа, посмотрел на меня исподлобья. Синяки под его глазами становились всё более заметными, расстёгнутая на две пуговицы рубашка, небрежно брошенный на стол пиджак. У него явно не задался день, а если посмотреть в целом, то последняя неделя. Прекрасно, ничего не заметил. Качнулась на каблуках и удалилась.

– Валера? – Свободной рукой он гладил себя по животу, машинально, сам не замечая этого, в другой держал букет цветов. – Это мне? Спасибо.

– Решил загладить свою вину, – и протянул мне два билета. – Прости за прошлый раз, я хотел…

– Опера. – Выпалила с досадой, в голове разрывались барабаны здравого смысла и кто-то кажется, кричал «что ты делаешь? Остановись». – Сегодня вечером?

– Ты сказала, что мы не подходим друг другу, но знаешь, за одно свидание сложно такое понять и я тогда растерялся.

– Доставка для Анны Ильиничны.

– От кого? – Наши голоса прозвучали в унисон, и был ещё один, третий.

Посмотрела через плечо, генеральный.

Быстро же он поднялся. Бдит демон, чтобы все только по его указке было. Курьер смущенно посмотрел на бутоны пион, и уголки открытки. Дмитрий Станиславович уже успел сделать шаг, пока Валера приоткрыл в непонимании рот, как в моей голове затрубили барабаны, подобно баскетболисту обогнула препятствие и выхватила букет из рук курьера, прижимая к груди.

– Дмитрий Станиславович, тоже букетик ждёте?

– Выглядит тяжелым, хотел помочь, – длинные пальцы размяли переносицу, брови сжались в одну линию.

Генеральный затуманенным взглядом посмотрел на букет, затем второй и тяжело выдохнул, словно происходящее сулило ему только головную боль.

Валерин букет смотрел довольно скромно с размашистой связкой пионов. Подцепила пальцами открытку, развернула «от Папочки» с сердечком и продолжение красивым размашистым подчерком «Твои фотографии пришлись, кстати, моему утреннему стояку». Почувствовала, как кровь заливает щёки. Закрыла, и погрузила открытку в самые дебри стеблей.

– Отец, он меня балует, знаете, я единственный ребенок в семье, а дочери всегда ближе к отцам, – телефон в кармане завибрировал, от подступающей паники начала нести первое, что приходило в голову. – Дмитрий Станиславович, прошу прощения.

Отягощённая его молчанием тишина становилась осязаемой, густыми клубами поступало в легкие, становилось поперёк горла. Нужно было что-то ещё сказать, дополнить, но физически это становилось уже невозможным. Успел прочитать? Нужно было отвернуться, прикрыть пальцами.

– Папочка? – Генеральный ехидно улыбнулся, наклонив голову на бок. – Не знал, что у вас имеются такие поклонники. – Оправдания мои он слушать не стал, продолжил. – На встречу поеду один, в офисе сегодня меня не будет.

Дмитрий Станиславович поправил пиджак, пренебрежительно посмотрел на Валеру, точно, он же тут всё это время был.

– Валер, мы с тобой уже обговаривали момент рабочего пространства.

– Не удержался, больше такого… – слушать его уже не стали. – Такие поклонники? Это он про меня? – Валера скептически пробежался глазами по букету пионов. – Вечером, не забудешь?

– Да-да, – ответила одними губами, без звука, до конца не понимая на что соглашаясь.

Механизмы в моей голове порядком заржавели, шестеренки крутили по кругу последние пять минут, оставляя меня совершенно недвижимой, только чувство стыда становилось полным, отчего можно было ощутить его вкус во всех красках. «Папочка?» – слова генерального доходили до меня туго, то отдаленно отскакивали от стенок подсознания, то заглушали собой все мысли, представляя, как теперь выгляжу в его глазах. Шикарную я, однако, рекомендацию получу, если придётся уволиться.

Поставила цветы у окна, успокаиваясь. В целом, можно сказать, пронесло, но осадок остался. Мало того что перед боссом стыдно, хоть сквозь землю провались, так ещё змей этот, личные границы перешёл, да как, прямо на работе. В предложении Полины было рациональное зерно, одна его шалость могла встряхнуть мою жизнь, а то и вовсе разрушить.

Посмотрела на экран телефона, опустошённо падая в кресло.

«Давай, малыш, запиши мне голосовое. Хочу, чтобы ты повторяла своим нежных голоском Папочка, как тогда, лежа на моих коленях».

Боль в висках опустилась к груди, иссохшими губами я хватала воздух, чувствуя как сердце учащенно забилось. Пальцы быстро застучали по сенсору, в ответном гневном сообщении. Где-то на середине остановилась, стёрла все буквы. Легкое возбуждение прошлось мурашками по спине, задержалось на пояснице. Сжала колени, усиливая это ощущение. Снова, я не могла позволить себе отказаться, а потом легкая мысль «почему бы один разок не поддаться», возобновляла всю мою зависимость от этого человека, и становилась центром всех моих желаний.

Нужно было проигнорировать. Просто не отвечать. Нужно.

«Что мне за это будет?»

Пальцы расстегнули пуговицы на блузке, подняла бюстгальтер и крепко сжала ладонь грудь, представляя, как это делает он. Сильно сдавливает, отпускает, чтобы ощутить облегчение, и подцепляет сосок, оттягивая его на себя. Потом опускается ниже, играясь языком с пупком, кусая и засасывая кожу, опускаясь между ног.

Телефон завибрировал очередным сообщением, только взглянув, я всполошилась. Впервые, он прислал фотографию, руки затряслись, глаза жадно вцепились в позволенный кусок. Не полная, только часть его тела, но и это превзошло все ожидания. Четко прочерченные кубики напряженного пресса, вздутые вены, уходящие под слегка спущенное полотенце. Вот это мой дед.

Выждав, он позвонил.

– Тебе не стыдно? – его грубый голос звучал до одури опьяняюще, спокойный, растянутый.

– Нет, – откинулась на спинку, запуская пальцы в трусики.

Вспомнила, как сжала его голову, потянула за волосы, а он так утробно застонал, что пробрало до самых кончиков пальцев.

– Поставить бы тебя сейчас раком.

– Угу, – тихие стоны послышались из груди, отдаленные, будто и вовсе не принадлежащие мне.

– Малышка, я жду.

Облизнула губы. Туфли покосились под столом, ноги дрожали. Необходимо, сильно хотелось чувствовать его, вздыхать запах, слушаться и ластиться к его рукам.

– Папочка, мой дорогой, – ломаный голосок звучал с заискиванием его одобрения, словно и не было нашего расставания, будто я и не хотела уходить.

– Твой, – как-то просто, легко и свободно, без привычного, деланного низкого голоса, который показался до ужаса знакомым.

– Стой, – выпрямила спину, буквально утопая в этом новом ранее незнакомом тембре, – скажи ещё что-нибудь.

Папочка молчал, тяжело задышал в трубку. Он понял свою оплошность, и теперь словно выжидал: узнаю или нет? Обвела глазами кабинет, будто путешествуя по воспоминаниям. Должна, обязательно должна. Хвост маячил перед носом, но только бы ещё подсказку.

– Вот же чёрт! – Скинула.

В углу офиса маячила камера с зеленым огоньком. Как же я могла про неё забыть?

Глава 6

Надо было сразу спускаться, не терзаться себя понапрасну тревогой, а сейчас, время упущено, смеются за дверью, хорошо им. Такой фильм к обеденному времени подоспел. Ударила себя по щеке, то ли в наказание, то ли для бодрости духа. Злость укоренилась сильней, взяла в руки телефон.

«Не пиши мне больше, ты портишь мне жизнь» – отправила.

Сделала ещё один круг перед кабинетом охраны, не решаясь зайти, и оттягивая момент публичного унижения. Сколько раз пересмотреть уже успели? Помощи у Полины просить не стала, слишком щепетильная ситуация, для увеличения круга знающих лиц. Стрелка часов неумолимо продвигалась.

«Моя проказница попалась? Ничего, ты же сама хотела стабильности, видишь ли, она накладывает определенные устойчивые обязательства»

Сволочь. И как это расценивать? Не собирается же он периодически выкидывать подобные штуки. Сама виновата, не нужно было на рабочем месте таким заниматься. Больше ни на одно сообщение ему не отвечу. Влетела в кабинет, не думая.

Двое в форме смерили меня непонимающим взглядом. Багровые лица и замявшиеся складки у глаз, окаменели на мгновение прерванным весельем. Один с набитым ртом, другой в полуприседе, не успев опуститься полностью на стул.

– Понравилось? – Встала перед ними ожившим воззванием. – А теперь быстро удалили запись!

– Дамочка, – начал один и спрятал ладони в карманах.

– Ильинична, – второй прожевал, и ударил первого по лбу.

– Руки на стол, – пригрозила пальцем, быстро пробежав взглядам по мониторам, не находя нужной локации. – При мне сейчас же удалите запись.

– Да подожди ты, Ильинична, что случилось?

– Ваня-Ваня, фото с женой на столе, – поправила рамку, – не стыдно?

– За жену?

– За видео со мной.

Мы все переглянулись. Иван побелел в одночасье, посмотрел на коллегу и пожал плечами, как бы в оправдание. Первый поджал ноги и вытянулся как по струнке, рассматривая воображаемый рисунок на стене.

– Давай по порядку.

До меня начало доходить осознание, что мы абсолютно друг друга не понимаем, стыло быть, запись не попалась им на глаза.

– Камера в моём кабинете, удалите, пожалуйста, запись за последние два часа, – голос надломился, с требовательного, на вежливо-просительный, – а лучше покажите куда нажать, я сама удалю.

– Так у нас доступа нет, – очнулся первый.

– Ильинична, мы не можем, – Ваня развернул ко мне монитор, и показал все имеющиеся на экране картинке крупным планом, моего кабинета не было. – Этот доступ только у Дмитрия Станиславовича.

Чертов параноик. Вышла из кабинета, глупо улыбнувшись.

– У них там терки? Как думаешь, что на видео было? – Начали шептаться, на что я развернулась, и громко хлопнула дверью. – Характерные все.

На кой черт ему камера? Считает минуты моего нахождения в офисе или боится, что вор прокрадётся в его кабинет, как в шпионских фильмах вскроет сейф, и заберет с собой содержимое. Смех, там только копии и шелуха, всё важное он хранит в банке или дома. Такого ограбить ещё постараться надо.

Компьютер генерального был выключен, а после потребовал пароль. Влажная прозрачная пелена накрыла глаза, протерла холодными пальцами. Провалиться сквозь землю я не могла, но чётко ощущала невесомость падения, отчаяние и не возможность закричать. Весь город предстал для меня через стекло с другой стороны, осуждающей, волнующей, можно было быть кем угодно, хотеть, чего угодно, воплощать это в жизнь, с одной оговоркой, в тайне. В конечном счёте, даже святые имеют мрачные секреты, и оберегают их с особым трепетом, иначе перестают такими быть.

Что ж, сдаваться было рано, не попробовав все варианты. Вечером генеральный вернётся домой, включит компьютер, погрузится в работу, не ожидая гостей. Мне приходилось быть там один раз, у ворот, чтобы передать документы и адрес любезно сохранился в истории такси.

Выжидала, прикинув по времени сколько могла занять встреча. Важенин долго его мусолить будет, лишь бы скостить бюджет на транспортировку, а там может и в историю своего завода удариться, всю семья до седьмого колена вспомнить, про детей упомянуть, жену и личную винодельню. Пойло отменное, надеюсь и в этот раз, настоит на бокале чисто для пробы.

– Так и знал, что дождаться не можешь, – Валера застал меня за попыткой прогрызть ноготь до самого корня.

– Ты прав, только бы этот сыч раньше домой не вернулся, – перебирала предлоги, словно папки в голове, все были какими-то нелепыми, для того чтобы напрашиваться в дом.

– Ты про кого?

– А ты?

– Опера. Сегодня вечером, – Валера обогнул стол, присел на его край и подхватил пальцами мой подбородок.

Вот это номер. Голубая гладь радужек рябила белыми проблесками азарта, он улыбнулся, навис надо мной и потянулся к губам. Тогда такого рвения не было, понравились мои пальцы?

– Валер, мы же на работе, тут камеры. – Указала пальцем на угол с зеленым мигающем диодом.

Тут же неловко одернул руку, отступил на шаг, плечи его сжались, и уверенность улетучилась как небывало.

– Извини, поставил бы тебя в неловкую ситуацию.

Вот этот Валера был мне знаком. Заурядный, немного нудный, но надежный как советский нож. Впрочем, эта смелая выходка мне бы пришлась по вкусу, будь я не в такой заднице, как сейчас. Может быть согласилась на ещё одно свидание.

– Прости, у меня проблемы дома, сегодня не смогу, – взяла сумку, хотелось убежать от него прямо сейчас.

Добрый, понимающий, а я какая-то не подходящая, словно грязное пятно на белом одеянии. Весь его вид говорил о сильном утешающем плече, как мягкий плюшевый мишка, наверное, отчасти именно этого мне и хотелось, жаль только не всегда.

Коттеджный поселок находился в живописной местности, рядом с прозрачной рекой, каменистым берегом и высокими опушками деревьев. Как зеленый щит кромка выступала вперёд, расступаясь только перед заасфальтированной дорогой. Возвышенности заборов создавали незримый баланс между силами, аккуратные домики, высаженные цветы, газон. Как и полагается Сатане, дом его был темным, бурые стены, столбы, выложенные из крупных серых камней. У самых ворот невзрачный домик охраны с черным ободком окон.

Грозный крупный мужчина открыл окно, посмотрел внимательно на меня, потом в сторону, словно с чем-то сверяясь. Мои попытки представиться он проигнорировал, или пожелал не услышать. В момент лицо исказилось волной улыбки, совершенно неподходящей для него, под стать хозяину дома.

– Добро пожаловать, хорошего дня!

Оглянулась. Это он мне? Позади никого не оказалась.

– Я секретарь Дмитрий Станиславовича.

– Да-да, проходите.

Даже паспорт не спросил, как в прошлый раз, видите ли, у забора стоять тоже, не положено незарегистрированным личностям.