Текст книги "Улицы Севильи"

Автор книги: Айгуль Иксанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– У него какие-то скрытые пороки? – спрашивает подруга высокомерно, она явно готова броситься на защиту своего поклонника.

– Жуть с ружьем! – с готовностью сообщает флегма.

– И что же он? Замаскированный Дон Жуан? Или маркиз де Сад?

– Ага, маркиз Детский Сад, вот он кто.

– Это почему же? – настораживается девушка-живчик.

– Не волнуйся, скоро узнаешь, гарантирую! – улыбается довольная флегма.

Настя со смехом закрыла книгу.

– Ну, как? – спросил Учитель, и девочка заметила, что он тоже улыбается.

– Ужас! – она тряхнула головой. – Даже не знаю, как назвать это. Глупость какая-то!

– Это любовь?

– Нет, конечно! Конечно же, нет! – уверенно ответила Настя.

– А тем не менее эти девушки, как им кажется, живут насыщенной жизнью, они никогда не остаются в одиночестве. Почему же это не любовь?

– Не знаю. Здесь разве есть хоть одна ее крупица? Хотя бы одна капля?

Но Учитель, казалось, не расслышал ее вопроса.

– Открою тебе небольшой секрет. Так живут многие. Абсолютное большинство людей.

– Но есть ли здесь хоть капля чего-нибудь истинного? Настоящего?

– Нет. Даже капли нет. Истинное рождается в нашей душе. Оно принадлежит только нам. Оно не может родиться под чьим-то влиянием. Если ты подменяешь любовь необходимостью быть с кем-то, просто чтобы не оставаться одной, просто чтобы произвести впечатление на окружающих, просто потому, что ты не можешь отказать человеку, обратившему на тебя внимание, просто потому, что тебе все равно, с кем разделять свои чувства, просто чтобы украсить свои серые будни, да мало ли какими причинами можно руководствоваться, – то я говорю «нет». Здесь нет истинного. Нет настоящих чувств. Это мир теней. Это лишь иллюзии, дурные иллюзии. Слова сильны. По разрушительной силе, заключенной в них, их можно сравнить с оружием. Но люди обесценили слова. Они говорят «любовь», прекрасно понимая, что используют это слово не по назначению. Это то же самое, что заливать в бак автомобиля воду вместо бензина. Эффект приблизительно тот же. Но сегодня ты молодец. Мне понравилось, как ты читала. Ты научилась определять характеры с первого взгляда.

– А можно определить как-то еще? – поинтересовалась Настя.

– Можно. Но менее точно. С абсолютной точностью совокупность основных черт человека, именуемая характером, определяется в первые десять секунд знакомства. Получаешь информацию, записанную на общем языке, на том языке, которым ты начинаешь овладевать. Скоро для тебя не останется ничего непонятного. Это свойственно всем людям, но почему-то они не верят в свои способности.

– И как же все-таки можно назвать те отношения, о которых говорили девушки? Если это не любовь, тогда что же это?

– Они сами нашли замечательное слово. Точнее не скажешь!

– «Позор»? – спросила девочка, и ее вопрос звучал как утверждение.

– Ты не согласна?

– Согласна, – Настя улыбнулась. – А вот маркиз Детский Сад – это здорово! У них вообще хорошо с выражениями! И что же еще можно назвать «позором»?

– Помни всегда, только искреннее не может быть неестественным, не может быть ненужным. Чувство, каким бы оно ни было, истинно, если в нем нет фальши. Искренность в чувствах свойственна животным, у них нет причин притворяться. У них, кстати, можно многому научиться. Старайся подражать им. И, конечно, нельзя обманывать ни себя, ни других. Никогда не пытайся выдать одно за другое. Желаемое – за действительное. Например, если тебе кто-то симпатичен, не стоит говорить о большой и сильной любви. Хотя обычно этим грешат мужчины, у них на то свои причины. Возможно, не время говорить так, но я должен был тебя предупредить. Тебе может это пригодиться.

Настя молча кивнула.

– Кажется, я понимаю. А что любовь? Она действительно есть?

– Есть, разумеется, есть. И будет всегда, пока существует наш мир.

– Какая она? И как найти ее, ведь все хотят этого?

– А что ты думаешь сама? – Учитель с интересом посмотрел на девочку.

– Не знаю. Мне сложно пока судить… Но мне кажется, что нелегко найти настоящее. Часто, очень часто бывает так: человек встречает другого и думает – вот оно, вот то, что мне нужно, что я искал. И теперь мы будем всегда вместе, будем любить друг друга до гробовой доски… А пройдет полгода, и он понимает, что ошибался, а еще через какое-то время находит новую любовь и думает: вот тогда было не то, а теперь – а теперь все по-настоящему! И так снова и снова.

– Хочешь знать, почему?

Девочка с интересом кивнула головой.

– Сейчас слушай очень внимательно. Ты узнаешь нечто очень важное. Нечто, чего ты не знала и что знают не многие. Но сначала… Опиши мне любовь. В твоем представлении.

Настя подняла глаза к небу и задумалась.

– Я могу судить только по чужим рассказам… книгам, фильмам… Это сильное чувство, оно приносит людям и радость, и страдание. Это когда ты все время думаешь о ком-то… этот человек важен для тебя, и ты не можешь жить, дышать без него, тебе хочется все время быть с ним, держать его за руку… он становится для тебя единственным, особенным, непохожим на других. Ты не видишь его недостатков, ты вообще ничего не видишь, все происходит словно во сне. Мир становится ярче, жизнь начинает казаться прекрасной. Так? – Довольная собой, девочка вопросительно посмотрела на своего Учителя.

Тот улыбнулся.

– Ты неплохо описала самое, пожалуй, самое сильное в эмоциональном плане чувство, самое необычное, самое замечательное. – Учитель удовлетворенно кивнул. – Это чувство объединяет мужчин и женщин и способствует развитию нашего мира. Именно о нем пишут в книгах, о нем поэты слагают стихи, о нем поется в песнях. И именно это чувство на протяжении веков люди зовут любовью. И вот в этом-то и заключается ошибка! Потому что это не любовь. Это совсем другое чувство. И у него другое имя. Вот почему оно редко переживает двенадцать месяцев, вот почему умирает, не оставляя следа! Ведь человек не может постоянно находиться на пике своих эмоций, человеческому сердцу нужен покой. Иначе он не сможет работать, создавать, а согласись – человек прежде всего рождается для труда. Ты можешь назвать это чувство увлеченностью, одержимостью, влюбленностью – как угодно. Но если ты ищешь истинную любовь – ищи ее в другом месте.

– Но почему?! – возмущенная Настя вскочила с места. – Как же так? Не могут же люди все время ошибаться! Почему, Учитель? Вы же сами сказали, что именно об этом чувстве пишут стихи и слагают песни?

– Слагают потому, что чувство это прекрасно, оно вдохновляет, окрыляет. Но помнишь, я говорил тебе о равновесии добра и зла, которое создает красоту Вселенной, делая наш мир лучшим из миров? Это чувство, воспеваемое поэтами, отражает гармонию мира, в нем оптимально сочетаются свет и тьма, добро и зло, светлое искреннее чувство к человеку, готовность многое отдать ему – и эгоистические желания, потребность быть с этим человеком, брать от него что-то взамен. У одного возобладает эгоизм, у другого – альтруизм, тень бывает короткой и длинной, помнишь? Но, так или иначе, всегда присутствует и то и другое, и здесь повторяется картина мира, отражается человеческая натура, поэтому это чувство так дорого людям. Да-да, оно представляет собой наиболее яркое, концентрированное выражение человеческой натуры. Поэтому люди описывают его в своих книгах и именуют любовью.

Настя растерянно села обратно, рядом с Учителем.

– Как же тогда выглядит любовь? – спросила она.

– Любовь – спокойное чувство, и оно вечно, оно не изнашивается с годами, и, если оно есть, то пребудет с человеком всегда. Оно не зависит от внешних обстоятельств, его нельзя изменить. И еще – оно никогда не возникнет сразу. Нужны годы. Ты слышала выражение «любовь слепа»? Так говорят, когда человек, ослепленный эмоциями, не видит очевидного. Но любовь и в самом деле слепа, в том смысле, что она долго живет в тебе, невидимая, и ты не знаешь о ней, не подозреваешь о ее существовании, и требуется время, чтобы понять и оценить ее силу.

– Какая она?

– Представь себе лавину чувств, поток, струящийся через твое сознание каждую секунду. Сколько мыслей, эмоций посещает тебя каждый день, каждый месяц, каждый год? Закрой глаза и представь себе этот поток. Боль, огорчение, радость, увлечения, интересы, влюбленность, несчастья, раздражение, зависть, проблемы, веселые случаи, новые знакомые, друзья, ссоры, предательство, возможности, шансы, угрозы, перемены и плюс ко всему исцеляющее воздействие времени, стирающее события из твоей памяти, убивающее силу воспоминаний, делающее безразличным то, что когда-то казалось жизненно важным, уничтожающее прошлое, – всесильное. И над всем этим есть чувство, остающееся неизменным, чувство, заработанное годами, подаренное судьбой, чувство, пред которым отступают любые проблемы и любые несчастья, пред которым бессильно даже время. Ты думаешь: а если бы вдруг произошло это? А если этот человек поступил бы так? И представляешь невообразимые, ужасные поступки, а потом понимаешь, с некоторым отчаянием, что это ничего бы не изменило. Долг, честь, страх, совесть, разум – уже не имеют значения, все отступает. И, кстати, не так уж и важно, с тобой этот человек или нет. Расстояния здесь тоже бессильны. Настоящая любовь абсолютна и вечна.

– Как Сфинкс?

– Как Сфинкс. Но это чувство на первых порах сложно заметить. И оно встречается довольно редко. Один раз в жизни каждого человека. Нет, может быть и чаще. Но может и не встретиться никогда. Если душа мертва, холодна, закрыта… Кстати, я говорю не только о любви между мужчиной и женщиной, я говорю о любви в целом. Пример?

Девочка кивнула.

– Страница четыреста тридцать один.

Книга книг. Страница 431

Трое молодых охотников расположились у костра, протянув к огню озябшие руки. Рядом, на вбитых в землю кольях, сохли их промокшие куртки. Напротив сидел старик, у которого они собирались остановиться на ночлег. Старик что-то рассказывал, говорил он тихо, но молодые люди внимательно слушали его.

И Настя услышала притчу, повествующую, как ни странно, вовсе не о любви.

– Высоко в горах, среди камней и высохших деревьев, в стороне от дорог стоял маленький деревянный дом, от него веяло покоем и тихим счастьем. В этом доме жила семья: старик отец и два его сына. Потом один из сыновей, старший, женился, и у него, в свою очередь, родился сын. Вся семья любила мальчика, все заботились о нем. Дед учил его мудрости, рассказывая о своих прожитых годах, передавая накопленный опыт маленькому внуку, мать души в нем не чаяла, отец и дядя стремились сделать из него настоящего мужчину. Мальчик не знал другой жизни и был счастлив в мире своего прекрасного детства. Он любил горы и знал их, любил свой маленький домик и своих родных, здесь он был защищен от всех жизненных невзгод и всегда мог найти приют. Потом ему исполнилось семнадцать, и родители поняли, что не могут больше держать его рядом с собой. Мальчик должен получить хоть какое-то образование, овладеть каким-нибудь ремеслом, жениться, познать мир, жизнь. Поэтому они отправили его в город, хотя ближайший город находился далеко. И сын, уходя, обещал им вернуться как можно скорее, а они обещали всегда ждать его возвращения. Он покинул горы, учился, работал, перебирался из города в город и, познавая окружающий мир, забрался далеко от родных мест. Потом он встретил хорошую девушку и женился на ней, но всегда помнил о родительском доме, собираясь вернуться туда. И вот наконец он взял свою жену, и они отправились в обратный путь, но корабль, на котором они плыли, во время шторма потерпел крушение. Мало кто спасся, погибла и его жена. Сам юноша остался жив, но волной его сильно ударило о кусок корабельной мачты, и когда он очнулся, то обнаружил, что не помнит ровным счетом ничего. Он не помнил своего имени и своего возраста, не помнил своей жены и не помнил своего прошлого. Единственное, что оставалось ему, – это начать жизнь заново, с чистого листа. И он продолжал жить, продолжал работать и не помнил старого, но лишь одна мысль не давала ему покоя. Он знал, что где-то в горах есть дом, где его любят и ждут и всегда будут ждать, дом, где он когда-то был счастлив, дом, куда он должен вернуться. Он знал, что только в этом доме найдет приют, что в этом доме – его место, и только там он может обрести покой и счастье. Он не помнил, кто ждет его в том доме, но помнил, что обещал вернуться. И долгие-долгие годы потратил он на поиски, но всякий раз оказывалось, что пришел он не туда, что это не то место, которое он оставил, не тот дом, который он искал. Он не помнил, как выглядит тот дом, он просто знал, что там все – родное и знакомое, ведь там его ждали. Однажды, спустя много лет, он случайно оказался в горах, где жил когда-то. Он уже не искал, уже отчаялся, просто бродил по горам в поисках дичи, ближе к старости он стал охотником. Опустился на камень отдохнуть, как вдруг странное воспоминание возникло в его сознании. Он не мог сказать, что именно – вид, запах, звуки, но что-то показалось ему знакомым, и он понял, что когда-то раньше был здесь, давно. Поднялся и пошел по дороге. Старый охотник долго шел по камням, дорога давалась ему нелегко, было жарко, на плече – тяжелая сумка. Но он продолжал идти, он знал, что теперь это уже завершение долгого пути длиною в жизнь. Он прошел слишком много дорог, слишком часто падал и поднимался, чтобы остановиться теперь. И вот под конец дня, когда солнце уже садилось, он свернул с дороги, и в стороне, высоко на горе, увидел тот самый дом, который искал так долго. Дом, где его ждали. Слезы навернулись на его глаза, и он остановился.

«А вдруг там никого нет?» – испуганно подумал старик, но потом снова закинул на плечо свою сумку и принялся карабкаться вверх. Оставалось совсем чуть-чуть…

Наконец он добрался до дома, и навстречу ему со скамейки, стоявшей под окошком, поднялся очень старый человек, брат его отца, дядя, единственный, кто остался в живых из его семьи.

– Ну, вот и ты наконец-то! – улыбнулся он. – Видишь, я все еще жду тебя…

И, приблизившись, он крепко, насколько позволяли силы, обнял племянника.

– Добро пожаловать домой, сынок! – прошептал он, и к бедному страннику вернулась память, и он вспомнил все. Он наконец-то обрел приют, который искал так долго, обрел покой и счастье. Ему обещали, что его будут ждать, и его ждали. А он обещал вернуться – и вернулся. Его путь закончился. Он снова был дома.

– Так и каждый из нас, – продолжал старик, – ищет дом, потерянный когда-то, у каждого есть свое место на этой земле, и лишь попав туда, он может быть счастлив по-настоящему. Но путь долог и часто приводит нас совсем не туда, куда мы шли.

Ведь мы не помним дороги.

Настя закрыла Книгу книг и с удивлением посмотрела на Учителя.

– Кажется, мы ошиблись страницей, – рискнула заметить она, – здесь не про любовь.

Учитель скептически взглянул на нее.

– Хочешь прочесть еще раз или все-таки научишься думать головой?

Девочка закусила губу и задумалась.

– Как же искать, когда не помнишь ничего? – спросила она после нескольких минут напряженного молчания. – Есть ли какие-то признаки, указывающие на близость того места, которое ты ищешь?

– Когда ищешь дом, лучше всего вспоминать окружающий пейзаж, звуки, указатели на дороге, – был ответ Учителя. – Когда ищешь человека, лучше всего слушать его слова. Слова – материализованные мысли. Если он мыслит неверно – его слова будут настораживать тебя, возмущать спокойствие твоего поля, так сказать, раздражать. Убивать постепенно. И наоборот, чужие слова могут усиливать твою энергию, могут поднять твой упавший дух, вернуть тебя к жизни. Но ты поймешь, что нашла то, что искала, только когда найдешь. И то, скорее всего, не сразу. А теперь, пожалуй, поговорим по делу. Довольно романтики. Пора рассмотреть любовь как субстанцию, как великую силу, способную менять скорость движения. Способную привести к точке Ноль.

– Я где-то читала, что Бог есть любовь, но не понимала и не понимаю этого, – робко сказала Настя, ей неловко было признаваться в собственном невежестве, но Учитель, казалось, даже не заметил сказанной ею фразы. Он только поправил чуть съехавшую набок чалму и продолжал:

– То чувство, которое мы обсудили, истинное значение этого слова, не содержит и частицы мира теней. Это светлое чувство, ориентированное лишь на добро. Оно единственное абсолютно и прекрасно одновременно. Это парадоксально, это противоречит всем законам мироздания, но это так. Потому что оно и есть мироздание. Когда такая любовь направлена лишь на одного человека, слегка изменяется скорость движения души любящего. Поэтому издревле известно, что любить самому гораздо лучше, нежели быть любимым. И это верно, ведь любящий человек становится добрее, мягче, счастливее. Он уже не способен совершать плохие поступки, он слишком счастлив, слишком много значит для него его чувство. Но когда это чувство растет, достигая своего абсолютного значения, оно может принимать и другие формы. Слушай внимательно: в случае, если сила любви, создаваемая в твоей душе, со всей своей полнотой, направлена уже не на одного человека, а на всех, на весь мир, на все происходящие в нем события, на все предметы, – я, разумеется, не говорю о «поющей душе» под воздействием эмоций или большой удачи вследствие внезапно свалившегося счастья, я говорю о постоянном, устойчивом отношении к миру и к жизни, – так вот, когда твоя душа полна любви ко всему, когда в твое сознание не может просочиться ни одна мысль, принадлежащая миру теней, тогда скорость движения как твоей нематериальной души, так и твоего материального тела увеличивается до бесконечности, до сверхскоростей, развить которые иным путем не представляется возможным, ты достигаешь точки Ноль. Ты становишься абсолютным. Звучит неправдоподобно, в это можно не верить, но многие святые достигали этого. Конечно, религиозный путь не единственный, есть и другие, но это сложно. И нельзя уложиться в одну-единственную жизнь, их требуется бесчисленное множество, а процент таких достижений ничтожен.

– А что будет, если все станут такими? – поинтересовалась девочка. – Не будет зла и наш мир исчезнет?

– Подумай, если есть действие, значит, есть и противодействие. Любые проявления добра, иногда покидают душу, и в сознании человека отражается лишь зло. Бывает и такое. Тогда движение его души и его тела становится бесконечно малым, они разрушаются.

– И что же происходит?

– Он переходит в состояние точки Ноль.

– То есть как?! – Настя даже подскочила. – Это что же получается, ты можешь стать святым, а можешь встать на сторону зла и все равно придешь к Богу, все равно станешь точкой Ноль? Разве такое возможно?!

– Об этом мы поговорим позже. Тебе еще слишком многому нужно учиться. Занимайся и не трать время понапрасну. – Учитель поднялся и вышел из хижины, оставив Настю наедине с ее мыслями.

Так он делал всегда. Это был его метод.

Оставшись одна, Настя решила продолжить изучение вопросов любви уже известным ей способом: несколько месяцев она не наблюдала за жизнью подруги, и что-то подсказывало ей, что именно сейчас в судьбе Олеси Беловой-Василенко должно было произойти нечто важное.

Девочка наугад раскрыла Книгу книг, а именно на семьсот двадцатой странице, и приготовилась смотреть.

Книга книг. Страница 720

Над Москвой-рекой спустились голубые сумерки. Андрей в белой футболке шел по песку, Галина – рядом, в его куртке, накинутой на плечи. Она держала его за руку. Настя присмотрелась – очевидно, это был пляж Серебряного бора. Галина подошла к реке, наклонилась, немного поплескала воду рукою.

– Холодная, – заметила она.

Потом они еще какое-то время шли рядом, а увидев лежащее метрах в двух от реки бревно, опустились на него и долго сидели молча, глядя на темнеющую воду, по которой то и дело пробегала легкая рябь.

– Мне так хорошо с тобой, – наконец сказала Галина.

– Мне тоже. – Андрей коснулся ее руки. – Странно, но мне все время кажется, что мы знали друг друга раньше. У меня было так же и с Олесей. Но я всегда думал, что так бывает лишь однажды. И вот сейчас, когда я дотронулся до твоей руки, мне показалось, что это уже было когда-то.

Галина повернула к нему свое идеально правильное лицо и внимательно посмотрела ему в глаза. В ее взгляде отразилась паника. В конце концов сколько можно проверять его верность! Они встречаются уже несколько месяцев, а он даже ни разу не сделал попытки хотя бы поцеловать ее! Несмотря на то что она явно нравится ему, несмотря на то что они оба взрослые люди… Для него не существует никого, кроме его Олеси, это так очевидно!

– Хочешь, я спою тебе песенку? – спросила она. – Только на ушко, иначе никак нельзя.

Он засмеялся и наклонился к ней.

– У меня станы в голошек, холоши так холоши, – запищала вдруг ему в ухо Галина голосом маленькой девочки, – все мальчишки плиставали: покази да покази…

Вздрогнув как от неожиданного удара, Андрей отпрянул. В его взгляде, устремленном на нее, были изумление, испуг, непонимание.

– Откуда ты это знаешь? – тихо спросил он.

– Знаю, – усмехнулась она. – Знаю, что ты пел эту песенку своей дочке. Знаю, что сначала ее спела тебе жена, и ты долго смеялся. А еще знаю, что на выпускном вечере в институте ты умудрился перепачкать цветами ее новое платье, и поэтому вы ушли раньше и долго бродили по городу, а потом сидели в парке на Речном. Знаю, что ты до сих пор не можешь забыть, как на студенческих соревнованиях забил гол в свои же ворота, знаю, что тебя раздражают люди, которые чуть что начинают паниковать и суетиться, знаю, что когда ты с друзьями ездил на рыбалку, то покупал потом живую рыбу в магазине и выдавал за собственный улов. И еще знаю, что ты всегда любил и будешь любить только одну женщину. Меня. Что бы ни случилось…

Воцарилось молчание.

– Олеся?! – спросил он наконец свистящим шепотом, спросил просто так, не подумав, позабыв, что его жена мертва.

– Никто не должен знать, – прошептала она, обнимая его, – только ты, ты один… Иначе я труп. Да, я стала совсем другой. Тебе придется привыкнуть.

Андрей сидел не шевелясь, он не обнял ее в ответ, потрясение было слишком велико. Как часто умолял он Бога вернуть ему жену, понимая, что его молитвы бессильны, понимая, что уже ничего не изменишь! И вот сегодня поутру его неистовые мольбы впервые сменились связным, простым, полным доверия разговором со Всевышним, разговором, в котором Андрей от всей души признавал Его превосходство, разговором, в котором не было ни обиды, ни осуждения.

– Ты знаешь, я не всегда поступал правильно, – говорил он, – и я не хочу сейчас просить прощения, обещать, что исправлюсь. Я не хочу заключать сделку, вроде той, что если Ты вернешь мне жену, я не совершу больше ни одного дурного поступка, я даже не хочу ни о чем Тебя просить. Я просто хочу сказать Тебе, что мне, правда, очень тяжело. И я не знаю, как мне вынести это. Просто стало слишком сложно жить. Пожалуйста, помоги мне. Я признаю свою слабость и лишь прошу: помоги мне…

И в тот же вечер Он вернул Андрею его Олесю. Ему не понадобилось и нескольких часов, чтобы исполнить эту безумную просьбу. Ведь Он был всесилен.

– Что мы теперь будем делать? – спросила Олеся-Галина несколькими часами позже, когда они уже сидели в его машине.

– Я собираюсь остаться ночевать у тебя, сейчас позвоню маме, – спокойно ответил он.

– Я не про это! Я спрашиваю, что мы вообще будем делать?

– Как что? Я женюсь на тебе, и все. Будем жить вместе. И будем очень счастливы. – Он ласково улыбнулся и подмигнул ей.

– А Сашка, а мама? Они же не поймут твоей новой женитьбы! Они не смогут принять меня. Представляешь, какая-то чужая тетка!

– Не волнуйся. Ты замечательная. Они полюбят тебя!

Олеся отвернулась.

– Мужчины… – процедила она сквозь зубы. – Что вы понимаете? А ты не подумал, каково мне будет доказывать им что-то? И они… ведь мама мечтает только о том, чтобы вернуть свою дочь! И будет ненавидеть меня. И мы обе будем страдать, и все без толку!

– Прости… Я дурак, конечно. Но мы попробуем. Я сейчас позвоню Марь Семенне и все расскажу. В смысле, что женюсь и что завтра приведу тебя знакомиться с ними! – решительно заявил он, напоминая о своем положении главы семьи.

– Боюсь, – честно призналась Олеся.

– Какой же я идиот! – вдруг воскликнул он. – Ты все время так подробно спрашивала про Сашку, а я ничего не понимал!

– Ты же думал, что я учительница, что у меня только профессиональный интерес, – встала Олеся на защиту вновь обретенного мужа.

Она откинулась на спинку сиденья и задумалась. Все не так уж плохо. Могло быть значительно хуже. Она ведь и вправду могла умереть. Или еще того хуже: вернулась бы и обнаружила мужа уже с другой женщиной, обнаружила бы, что никому не нужна, как не нужна своей двоюродной сестре, которая сразу же после ее «смерти» начала предъявлять права на дачу и до сих пор еще бегала по судам. По крайней мере, она жива, Андрей с ней, и он действительно любит ее! Вместе они преодолеют любые трудности. Даже по прошествии времени воскресят Олесю Белову-Василенко из небытия.

На следующий день Настя, взволнованная неожиданным поворотом в жизни единственной подруги, снова открыла эту страницу.

Олеся и Андрей поднялись на третий этаж и остановились перед дверью в квартиру. Олеся почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза: все было таким знакомым!

«Мне страшно, подожди, не звони!» – хотела сказать она, но Андрей уже нажал кнопку звонка.

Олеся крепко сжала в руках плюшевого жирафа для Сашки и коробку конфет для собственной матери.

«Вот позорище-то!» – подумала она по поводу конфет.

В следующую секунду мать открыла дверь, и Олеся, забыв поздороваться, замерла на пороге, пораженная изменениями, произошедшими с ее мамой: глаза потухли, лицо в морщинах, она ссутулилась, словно стала ниже ростом. При виде незнакомой женщины в маминых глазах вдруг загорелся огонек – недобрый огонек: она уже заранее ненавидела непрошеную гостью.

«Она должна узнать меня! – думала Олеся. – Никакой Мустафа не может обмануть материнское сердце!»

Андрей подтолкнул Олесю, она прикусила язык, сдерживая готовый сорваться радостный вопль: «мама!», и тихо сказала:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, – сухо ответила мать. – Для нас большая неожиданность ваш визит…

И тут ее, Олесина, собака, спаниель Лана, с громким восторженным лаем кинулась к своей хозяйке, виляя хвостом и прыгая от неожиданного счастья. Для этого существа ее внешность не имела значения. Лана узнала ее. И Олеся, почувствовав, что слезы уже готовы покатиться по ее щекам, торопливо присела и подхватила собаку, тут же лизнувшую ее в лицо.

– Марь Семенна, это Галина, прошу любить и жаловать, – радостным голосом заговорил Андрей. – Вот, возьмите.

Он взял из рук Олеси коробку конфет и протянул теще.

– Странно, обычно Ланочка не любит чужих, – удивленно заметила мама.

– А где Сашка? – перевел разговор на другую тему Андрей.

– Сашенька у себя, – сквозь зубы процедила теща и понесла конфеты на кухню.

Андрей прошел в комнату дочери, и, раздеваясь в прихожей, Олеся услышала, как он уговаривал Сашку выйти поздороваться с тетей, как напрасно пытался убедить девочку, что тетя хорошая и не желает ей зла. Олеся тяжело вздохнула и прошла в гостиную, не дожидаясь приглашения. В конце концов это была ее квартира, она у себя дома! Вошла и замерла на пороге – на стене в рамочке висела ее фотография, сильно увеличенный портрет, который когда-то она заказывала на фотостудии. С фотографии на нее смотрела прежняя улыбающаяся Олеся, и сердце новой сжалось от тоски, как если бы она потеряла дорогую подругу, ей вдруг мучительно захотелось увидеть прежнюю Олесю, услышать ее голос, хоть на секунду вернуть ее! Должно быть, и Андрею хочется того же.

Олеся была миловидной шатенкой, веселой, жизнерадостной, излучающей энергию. Галина же – хрупкая, почти прозрачная блондинка, спокойная, молчаливая, повзрослевшая. Она несомненно красивее, хотя и утратила прежнее очарование.

Новая Олеся тихонько помахала той, прежней, улыбавшейся ей со стены.

– Привет, – прошептала она.

– Галочка, ты где? Проходи на кухню! – крикнул Андрей, и она прошла в просторную кухню-столовую, где ее собственная мама уже накрывала стол.

– Садитесь, пожалуйста, – сухо предложила мать, и Олеся опустилась на стул.

«Черт бы побрал это чуткое материнское сердце! – думала она. – Говорят, оно все должно чувствовать, а она ничегошеньки не почувствовала! И это моя мать! Она ненавидит меня – и она не узнала меня! Как же можно? Подумаешь, внешность! Да разве это главное?»

– Простите за вторжение… – начала Олеся, – может быть, я действительно не вовремя…

– Это вы меня простите, – прервала ее мать. – Я не так давно потеряла дочь. Андрей, должно быть, говорил вам. Года не прошло. Не думала, что он захочет жениться так сразу. Хотя этого следовало ожидать!

Олеся улыбнулась. Мама в своем репертуаре – не может удержаться, чтобы не сказать зятю колкость!

– И потом у него тоже есть дочь… А он все время проводит с вами. Как я должна реагировать на это? Ребенку, потерявшему мать, нужно внимание, как вы думаете?

«А большому ребенку, потерявшему мать, дочь, мужа, себя – все, разве не нужно внимание?» – хотела спросить Олеся, еле сдерживая слезы, но вслух сказала только:

– Ребенку прежде всего нужно внимание матери.

– И вы, конечно, готовы Саше его дать? – насмешливо спросила мама.

– А почему бы нет? – тихо ответила Олеся. – У меня нет других детей.

Мать ничего не ответила, но ее взгляд был весьма выразителен.

«Я все понимаю, – говорил этот взгляд, – Андрей – молодой, симпатичный мужчина, он неплохой человек и хорошо зарабатывает, неудивительно, что ты так вцепилась в него! Наверняка у тебя и прописки-то нет! Но только я не позволю тебе обмануть меня, я не позволю тебе испортить жизнь моей Сашеньке, я не позволю тебе проникнуть в нашу квартиру, в наш мир, в нашу жизнь!»

Воцарилось напряженное молчание.

Олеся думала о том, как несправедлива к ней судьба, и безумно злилась на мужа за то, что тот, вместо того чтобы сочувствовать, поддерживать ее, просто сердится на тещу. У него хватает наглости время от времени толкать ее ногой под столом, как бы замечая: «Вот, я же всегда тебе говорил! Да, она такая! А ты твердила, что у тебя самая добрая в мире мама! Моя бы мама так себя не вела!»

А Мария Семеновна с нескрываемой горечью смотрела на зятя, отмечая про себя его взгляды, его слова, его прикосновения, любой его жест, адресованный Галине, расценивая все это как предательство светлой памяти ее дочери и как оскорбление, наносимое ей лично.

«Видела бы его сейчас Олеся! Не прошло и года, а он привел в дом другую женщину. Смотрит на нее так, как будто знает ее всю жизнь, как будто Олеси никогда и не было! Он целиком поглощен ею и о дочери моей даже не вспоминает! А что же будет дальше, когда у них появятся свои дети? Бедная Сашенька… Я так хотела, чтобы Олеся вышла за Димку, всегда хотела… Так нет же, она выбрала Андрея… И вот на тебе!»