Текст книги "Ночь, которой не было (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 17. Играя с огнём
– Я просто, – слова даются с трудом, будто вырываю из груди, оголяя нервы. – Я не могу.
– Не можешь или не хочешь? Будь честной с нами, Юн. Будь честной с самой собой.
И это же самое сложное, Сэм, как ты не поймёшь. Я могу лгать другим, лгать себе, но честность – непозволительная роскошь для меня. Признать, что я хочу сразу двоих, задыхаюсь от одной их близости. Рассказать, как меня пронизывает желанием поцеловать их, утянуть в аморальный тройничек, опуститься на колени.
Я всегда старалась обуздать свои порывы, сдержать их в себе. Не дать пасть на дно порочности. И хуже всего было в том, что я же обуздала, купировала таблетками и лечением. Меня больше не должно было так вести от ласк, затуманивая возбуждением все доводы разума. Этого не было уже почти два года и я справлялась. А они двое являли собой главную угрозу моей безопасности, моей стене нормальности, выстроенное вокруг, как защитный барьер.
И плевать, если я действительно хотела чего-то подобного, даже без своей нимфомании. Если была сломана изначально, без сбоя в работе гормонов. Мне было безопасно списывать все желания на болезнь. А потом появились они и вывернули всё, заставляя взглянуть правде в глаза.
И делают вид, что в этом нет ничего страшного. Может, для них это привычное дело. Может, они так постоянно развлекаются, деля одну девушку на двоих. Для них это обыденность, а для меня крах всех устоев.
– Тише, – Алекс нежно проводит по моему лицу, стирая слёзы. Только сейчас понимаю, что плачу. – Принцесса, мы не сделаем тебе ничего плохого. Только то, что ты захочешь.
– Я… Я не готова.
Трушу, оставаясь в своём куполе. Руки вдруг пропадают с моего тела, оставляя после себя болезненную пустоту. Я прикрываю глаза, в которые будто песка насыпали. Сейчас проморгаюсь, посмотрю на них и всё закончится. Увижу в их глазах разочарование, может, злость. И их отношение ко мне поменяется. Они поймут мой отказ и отступят. Зачем дальше кружить вокруг отказавшей им девушки.
Но ничего не меняется. Мужчины больше не давят, не ласкают тело, не стараются уговорить. Но на лицах ни капли разочарования или гнева, только понимание. Лёгкие нежные улыбки, подбадривающие и успокаивающие.
– Всё хорошо, Юн. Значит, ничего не будет. Просто посидим у камина или продолжим игру?
– Продолжим, – это мазохист во мне говорит. Конченный и убивающий меня мазохист. – Только еду нужно убрать в холодильник. Если вы наелись.
– Сиди, мы уберём. Ты точно не голодна?
Мотаю головой, прижимая к себе ноги. Мне кусок в горло не лезет под их взглядами. Только вино хлещу. Пока мужчины уходят на кухню, наполняю бокал до краёв и в несколько глотков выпиваю всё.
Мир качается в такт растекающемуся алкоголю внутри. Меня немного мутит от такой дозы вина, но сейчас это лучший вариант. Больше вина – меньше самоанализа. А в идеале проснуться завтра с похмельем и пустой головой, чтобы все события ночи исчезли из головы, покрылись мраком вина и сна. Чтобы приняла всё за обычную фантазию и смогла спокойно жить дальше, без упрёков и сожалений. Сделать вид, что этой ночи вовсе не было.
Когда мужчины возвращается, мне легче. Рассудок в тумане и это хорошо. Я даже не противлюсь, когда они снова садятся рядом со мной. Спокойно позволяю Сэму усадить меня к себе на колени и упираюсь стопами в Алекса, который разворачивается на диване, чтобы было легче следить за нами.
Под вином все углы сглаживаются. Может, это именно то, что мне нужно. Просто забыться на одну ночь. И пускай моя стена падает из-за алкоголя, пускай завтра пожалею. Но сейчас мне нужно просто ни о чём не думать. Хватит разрываться между желаниями и правильностью, хватит этого самоанализа.
Мы играем, и я пью почти в каждом раунде. Либо мужчины так хорошо угадывают, либо я настолько испорчена, что пробовала многое. И я благодарная им за то, что они отходят от откровенных тем.
– Я никогда, – Алекс растягивает слова, выжидая. – Не делал пластических операций.
Делаю большой глоток, допивая бокал до дня, и стараюсь не замечать вопросительный взгляд мужчин. Я никогда не скрывала того, что со мной случилось. Это не самое страшное в моей жизни.
– Грудь? – всё-таки спрашивает Алекс.
– А я ставлю на губы, – вдруг присоединяется Сэм, упираясь взглядом в эти самые губы. Рефлекторно кусаю нижнюю и вижу, как расширяются его зрачки.
– Это желание? Узнать о том, что я изменила в себе.
– Да, – кивает Алекс, но добавляет: – И если кто-то угадал – он может оценить натуральность этой части тела.
Я немного пьяно хихикаю, и трясу головой, пытаясь собраться. Мне нужно просто сказать про нос и аварию, что это была не прихоть, а необходимость. И задать следующий вопрос. Но не могу. Во рту пересыхает и мне хочется соврать. Не могу отделаться от этого глупого, неправильного желания. Соврать мужчинам ради чего? Чтобы они выиграли? Глупо, нелогично. Но я на секунду представляю, что будет, если поддержать эту игру.
Как Алекс улыбнётся, рождая эти чёртовы ямочки. Как без капли смущения протянет пальцы к моей груди. Проведёт по полушариям, от чего всё внутри задрожит. Как под его касаниями затвердеют соски в поисках ласки. Мужчина не будет медлить, не станет нежничать. Прикоснётся грубо, сильно.
А Сэм будет другим. Ласковым, нежным. Почему-то я в этом уверена. Мужчина легко проведёт кончиками пальцев по контуру губ, изучая их. Надавит и скользнёт глубже.
Мне кажется, что я падаю в пропасть. Всё замирает, будто вакуум стягивает внутренности, засасывает, оставляет только трепет и предвкушение, невозможность дышать.
Грудь или губы, губы или грудь?
Глава 18. Последствия лжи
Слова застревают в горле. Каждый вариант кажется неправильным, порочным. Каждый из них хочется произнести и посмотреть, что будет дальше. Как отреагируют мужчины. Это неуместное желание пересиливает над здравым рассудком, которого почти не осталось.
– Губы или грудь? – голос совсем хриплый. Не узнаю себя, когда произношу: – И то, и другое.
В горле сухо, а сердце выстукивает в груди, словно вот-вот вырвется. Не понимаю, зачем так откровенно лгу. Зачем отдаю победу им в руки и право касаться меня.
Мне бежать нужно, к себе в спальню, спрятаться. До утра переждать, чтобы не натворить глупостей, от которых будет плохо потом.
Но я не двигаюсь, решившая шагнуть в объятья своему безумию и похоти. Хотя бы сделать маленький шаг, позволить себе что-то большее, чем обычные сомнения и неправильность.
– Джек-пот, – Алекс улыбается, но голос у него такой же хриплый, как у меня. Низкий, будоражащий. От чего нить внутри только сильнее скручивает. Придвигается ко мне, хотя итак слишком близко подобрался. – Ты же помнишь, что будет, если мы угадаем?
Помню, слишком хорошо помню даже под алкоголем. Под вином, которое вместе с жаром растекается по телу и берёт надо мной власть. Не могу противиться желаниям, хотя давно должна была научится этому. Только с Алексом и Сэмом ничего не получается. Все механизмы дают сбой, когда они так смотрят на меня.
С истинным голодом, будто не видели ничего желаннее. У меня в тугой узел всё скручивается от этого взгляда. Как Алекс не отрывается от груди, которая ноет от желания чужой ласки. Как Сэм легко сжимает пальцами подбородок и заставляет смотреть на него. Ловить каждую крупицу его взгляда, направленного на пересохшие губы.
– Помню.
У меня получается выдавить всего одно слово. Совсем тихо, невесомо. Но его хватает, чтобы Алекс забрал свой приз. Его руки скользят по телу, начиная свой путь у края майки. Пробираются выше, касаясь разгорячённой кожи. У него пальцы холодные, и я вздрагиваю. Хотя он даже не дошел до самого главного.
– Тише, принцесса, – Сэм перехватывает мою ладонь, которой пыталась оттолкнуть руки Алекса. Инстинктивно. Или то были остатки разума? – Ты же проиграла.
Проиграла, саму себя. Когда поддалась на эту авантюру, когда солгала им, чтобы поддаться этому влечению. Почувствовать их руки, касания. Позволить то, от чего отказалась всего несколько минут назад. Переиграть свой отказ, дать этому безумию продлиться немного больше.
– Умница.
Меня ведёт от этого простого слова. Скупой похвалы, от которой всё трепещет внутри. Проклятые бабочки, от которых не избавится. Которые своими крыльями раздувают огонь желания.
Сэм наклоняется ниже, почти касается губ. Но не целует, пронзает своими разноцветными глазами. Почему он не целует, зачем выжидает? Дыхание ускоряется против воли. Я остаюсь в подвешенном состоянии, ожидая его шага. И это ожидание более волнительно, чем сам поцелуй.
Пальцы Алекса касаются груди, когда я совсем не готова. Я дёргаюсь назад, но твёрдая рука Сэма не даёт убежать. Одной он держит меня за талию, а второй крепче сжимает подбородок. Ощутимо, только мурашки по телу выдают желание.
И Алекс вторит мужчине, сжимая пальцами сосок. Именно так, как было в моих мечтах. Тянет на себя, пронизывает острой болью удовольствия. А левую грудь обхватывает ладонью, мнёт, сжимает. Вырывает из меня вздох, когда меняет силу.
Тянет майку вверх, заставляя поднять руки. Стягивает с меня главную защиту, бросая на пол. Туда, куда окончательно утекли мои силы сопротивляться и мыслить.
– Алекс, – всё, на что меня хватет. Тихий протест без попыток помешать мужчине.
– Я ещё не оценил, – он говорит рвано, едва дыша, от чего мне окончательно сносит крышу. – Не оценил натуральность сделанного. Визуал тоже имеет значение.
Но он не смотрит. Ласкает, касается едва, а затем сильнее. Меняет силу, скорость, хватку. Не останавливается, а я не способна его остановить. Я теряюсь в этих ощущениях. Тело бьёт дрожь, выкручивает, ослепляет.
Я пытаюсь сдвинуть ноги, чтобы унять возбуждение, но кто мне позволит это сделать. Алекс отвлекается от моей груди и мне хочется захныкать от нехватки его рук. Но он обхватывает мои щиколотки и тянет к себе, устраиваясь меж разведённых ног. Я почти съезжаю с Сэма и теряю опору.
– Упрись ладонью позади себя, – мгновенно велит тот, чувствуя мою потерянность. Безукоризненно выполняю его приказ, выгибаясь в спине. Только сильнее выставляю грудь, которой Алекс вернул всё своё внимание. – Вот так, принцесса.
– А ты? – вдруг выпаливаю, чувствуя, как наливается краской лицо. Кусаю губу и пытаюсь заглушить это чувство стыда. – Ты не хочешь оценить натуральность?
Мне жарко и стыдно, невыносимо от его лёгкой улыбки и внимательного взгляда. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы усмирить волнение. Те сомнения и страх, что сама напрашиваюсь. Прошу поцеловать, когда мужчина не спешит этого делать.
Сэм медленно оттягивает мою губу, в которую вцепилась зубами. От чего мелкие ранки начинают щипать с новой силой. Мужчина едва прикасается, а меня бьёт в экстазе. Проводит подушечкой большого пальца, надавливая. Будто действительно пытается проверить результат работы хирурга.
– Я хочу поцеловать тебя, принцесса.
Слова Сэма проникают вглубь, туда где клубятся все мои сомнения. Он проталкивает палец дальше, скользит по распахнутым губам. А я делаю то, что не сделала бы в здравом рассудке. Касаюсь языком его кожи, втягивая его палец. Едва прикусываю, видя, как учащается его дыхание. Мужчина раскатывает ниточку слюны по губам.
– Очень хочу. Но я жду.
– Чего?
– Этого.
Не успеваю спросить о чём он, когда Алекс напоминает о себе. Он целует меня первым. Вот только его губы обхватывают торчащий сосок, слегка царапая зубами. Но от этого касания меня простреливает наваждением, желанием. Он тянет, кусает, втягивает. А я не могу сдержать стон, когда внутри всё жжёт и давит, уничтожает.
И Сэм ловит очередной стон. Он не целует нежно, легко, невесомо. Ничего из того, что я фантазировала себе. Мужчина кусает губы, скользит внутрь языком. Будто старается съесть меня, распробовать.
Они вдвоём ласкают меня, целуют так, что мозги плавятся. Давно уже ушли на переработку. Цепляюсь пальцами за волосы Сэма, потому что не могу устоять, удержаться от этой ласки.
Их двое. Возбуждённых, голодных. Желающих именно меня. Забываю выгнуть спину и втянуть живот, наклонить голову, чтобы шея казалась длиннее, как учила Мира. С ними вообще всё забывается.
Когда Алекс замедляется, сменяя укусы нежностью – Сэм действует грубо. Оттягивает за волосы, заставляя запрокинуть голову. Впивается жестким поцелуем. Трахает языком мой рот, а я ничего не могу с этим поделать. Только с таким же желанием отвечать.
А когда он замедляется, втягивая нижнюю губу и затем проходиться по ней языком, усмиряя жжение, Алекс действует по-другому. Сильнее сжимает грудь, делает невыносимо больно, но от чего истома растекается по телу. Бьёт возбуждением, когда мужчина сдавливает сосок зубами, а затем едва дует. Заставляет загибаться от контрастов.
Они действует сложенным тандемом, который чётко знает, что ему нужно делать. Только я теряюсь, растворяюсь в этих ощущениях. Между ног влажно, горячо. Пытаюсь хоть как-то сжаться, усмирить желание, справится с тем, что хочется большего.
Сэм действует на опережение. До того, как успеваю попросить, его пальцы уже пробирается за резинку штанов. Сначала оттягивает, и с глухим хлопком край ударяется о кожу. Вздрагиваю от неожиданности и ловлю озорной взгляд мужчины. А Алекс ловит мой вздох, когда пальцы Сэма опускаются ниже.
Алекс целуется совсем по-другому. Так же властно, так же нежно прикусывает губу, оттягивая. Но при этом ощущается совсем иначе. Всё так же хорошо и необходимо.
Мужчина не даёт опомниться, отшатнуться от него напора. Сжимает пучок волос, притягивая к себе. Сминает все протесты, когда Сэм касается между ног. Ведёт по лажным складкам, довольно ухмыляется. И Алекс присоединяется к нему.
В просторных штанах вдруг становится тесно, когда там сразу две руки. Одна касается клитора, заставляя дрожать, а вторая скользит по влаге, вынуждая гореть от стыда. Мужчины целуют меня по очереди, я теряюсь в этих ощущениях, смешанной нежности и грубости. Не понимаю, кто где, что они творят со мной.
Прикрываю глаза, хотя под веками сохраняется их внимательный взгляд и дьявольские улыбки. Они целуют, ласкают, кусают и надавливают. Всё смешалось, переплелось.
Нет ни меня, ни их.
Только похоть, которая с каждой секундой сильнее обволакивает.
Глава 19. Идеальный тандем
– Тише, красотка, – чувствую ухмылку Алекса на шее, когда я вскидываюсь на новую ласку. Пальцы мужчин ускоряются, а один вот-вот проникнет внутрь. Хнычу, не сдерживаясь. Не могу, когда возбуждение проходится лезвием по нервам. – Такая громкая. Такая влажная. Юн, чувствуешь, насколько ты влажная?
Я чувствую только их касания, всё остальное кажется чужим, неправильным, посторонним. Только отвлекает от самого желанного. Меня во время моей болезни так не накрывало похотью, как с ними. Тогда было плевать на всё, лишь бы унять зуд. А сейчас мне хочется именно их прикосновений, их рук, губ. Всего, что они могут дать?
Так неправильно, так сложно.
Я вся сплошная неправильность в их объятиях.
– Sie ist perfekt, oder?
– Она идеальна, правда?
Сэм шепчет, а у меня сердце заходится от его слов. Насколько лживы они, насколько прекрасны. Бьют по мозгу сильнее рваного толчка, с которым Алекс оказывается во мне. Вводит сразу два пальца, напополам с болью. Раздвигает, растягивая меня. Толкается резче и глубже, хаотично. А я только могу дрожать, хватаясь за плечи Сэма.
– Вот так, – подначивает мужчина, будто и без его жаркого шёпота на ухо не плавлюсь от движений Алекса. – Не сдерживай стонов, принцесса.
Я разве сдерживаю? Хнычу, двигая бёдрами навстречу, чтобы сильнее и быстрее. Кусаю губы, не в силах терпеть это наваждение, которое скручивает мышцы. Выбивает воздух, мысли, желание. Остаётся только самое главное – его движения во мне.
Я одновременно заполнена и невозможно пуста. Всё горит, когда Алекс проталкивает третий палец, а Сэм кусает мочку уха. Пускает предательские мурашки и дрожь наперегонки. Мне хочется, чтобы они перестали медлить, сделали то, что предлагали совсем недавно. Взяли меня, вошли на полную длину, чтобы хоть немного унять жжение.
– Фак, неудобно, – рычит мужчина, рывком стягивая с меня штаны. Тот демон похоти, что живёт во мне, только помогает ему. Приподнимает бёдра, чтобы было легче. Шире заставляет расставить ноги под жадным взглядом мужчин. – Так лучше. Лучше же, красотка?
Лучше, острее. Когда они видят меня оголённой. С опущенными штанами, без майки и оставшейся защиты. Я полностью обнажена перед ними, раскрыта. Беззащитна, но не тянусь за одеждой. Не могу прикрыться и сказать им прекратить. Не тогда, когда так хорошо в их руках.
На грани, вот-вот шагну за неё. Так сладко и хорошо. Телу больно, спина выгибается и грудь ноет от прикосновений. Но в мыслях так хорошо, легко, и это новой волной уносит меня.
– Медленнее, Ал, – Сэм не даёт мне получить оргазм, насладиться своим падением сполна. Оттягивает момент, заставляя меня саму тянутся за нужной лаской. – Не всё сразу, принцесса. Сначала ты должна попросить.
Верчу головой, сдерживая всхлипы вперемешку со стонами. Не могу этого произнести, выдавить из себя подобную просьбу. Мне больно от невозможности кончить, от того, что оргазм застыл на пороге. Всего в нескольких толчках от того, чтобы меня унесло.
– Давай, красотка. Всего лишь попроси.
Они действую оба, синхронно. Не перехватывают власть над моим телом, не борются, кто первым утянет меня в жаркий поцелуй, от которого в лёгких становится оглушительно пусто. Сэм и Алекс будто делят меня между собой, по очереди пробуют и касаются меж разведённых ног. Их пальцы соприкасаются на клиторе, от чего меня бьёт очередным спазмом.
Они явно делают это не в первый раз. Умело, уверенно. Каждое движение моя личная пуля в висок. Толкающая и толкающая к грани, дёргающая обратно, не давая телу желанного.
О Боги!
Они делают это не впервые!
– Стой, остановись, – единственное, что могу попросить. Но никто из них не слышит, только усиливает напор. – Хватит. Стоп.
У меня получатся выскользнуть из крепких объятий Сэма. Только благодаря тому, что он не ожидал такого напора. Я вмиг оказываюсь на полу, отшатываясь подальше. Загнанно дышу, чувствуя, как желание всё ещё клубится во мне, сворачивается.
Выставляю перед собой руку, когда Алекс поднимается вслед за мной. Это не остановит двух крепких мужчин, если они решат зайти дальше. Но мне хочется верить, что они не такие. Подхватываю майку с пола, в жалких попытках прикрыться.
– Юн, что такое? – вкрадчивый тон Сэма делает только хуже. – Слишком интенсивно для тебя?
– Просто слишком.
Я дрожу, но теперь не от страсти. Мне страшно от своей реакции, своих желаний. Того, как я легко поддалась на их ласку и как внизу сладко тянет от мыслей, что мы могли бы продолжить.
Но я не могу. Не хочу вот так. Стать распутной девочкой на одну ночь, которая завтра спокойно вернётся к прежней жизни. Я с подросткового возраста боролась с этим, чтобы не стать одной из тех, о которых шептались бабушки на лавках. Девкой, которая спокойно прыгала с одной постели в другую, меняя мужчин быстрее, чем их имена стирались из памяти. Если вообще они запоминали те имена.
Я знаю, что такое поддаваться похоти. Когда гормоны берут вверх и демон вырывается наружу. Когда нет никаких ограничителей, только одно бьющее желание. И сейчас это происходило снова, вырываелось из меня, портило. Окончательно делало той, кем я так боялась стать.
Конченной нимфоманкой, которая не может контролировать себя. Свои грязные желания. Порывы, которые другие люди могли усмирить. А у меня не получалось под пристальным вниманием мужчин. Всё, чего искренне хотелось, это вернутся на этот злополучный диван и принять все предложения, что они могут мне дать.
– Принцесса.
– Я не принцесса, Алекс. Хватит меня так называть, – взрываюсь. Пытаюсь выпустить тот клубок непонятных чувств единственным способом, которым умела пользоваться. Злостью и побегом. – И это всё тоже нужно перестать. Хватит. Это всё неправильно. Хватит так себя вести.
– Как? – Алекс кажется злым. Поджимает губы и отступает на шаг, сжимая кулаки. – Ласкать тебя, когда ты сама подаешься на встречу? Когда стонешь…
– Замолчи.
– Нет, – широкая ухмылка появляется на лице. Не та зазывающая улыбка, к которой я уже привыкла. Не безграничное веселье и поддразнивание. А заставшая ухмылка, от которой внутри всё тоже замирает. – Точно, нужно прекратить отвечать тебе, когда ты приглашающе раздвигаешь ноги?
Каждое слово бьёт внутри. Больнее, чем это получалось у Архипова. Тот тоже умел выбрать режущие фразы, от которых только больше ненавидела себя. Но Алекс переплюнул его, на голову выше взобрался. Он никто мне, едва знакомый мужчина, пустивший переждать метель. Только его упрёки значат намного больше. Выбивают меня из колеи, уничтожат просто своим холодом и злостью.
И мне плохо от того, что Алекс прав. Я сама тянулась, сам выгибалась навстречу умелым губам. Сама, всё сама делала, сама просила. Сама во всём виновата.
– О, точно…
– Алекс, хватит! – Сэм сжимает плечо мужчины, встряхивает. – Заткнись пока не наговорил лишнего. Alex, sei nicht albern. Hör auf zu schieben. Du wirst jetzt etwas Dummes sagen und wirst das Yunnu beleidigen.
– Алекс, не глупи. Перестань давить. Ты сейчас скажешь что-нибудь глупое и оскорбишь Юнну.
Сквозь сумасшедший стук сердца в ушах сложно разобрать быструю речь Сэма. Отрывки, слова, которые не желают приобретать смысл. Чувство потерянности, от разговора и моих поступков, только разрастается. Становится сильнее, жестче давит.
Сэм втолковывает Алексу, чтобы тот взял себя в руки и не говорил глупостей. Ещё что-то обо мне, но только своё имя успеваю понять. Всё остальное тонет в скороговорке мужчины.
– Sie sagt, wir liegen falsch.
– Она говорит, что мы неправильные.
Нет, не говорила ничего о них. Об их отношениях ни разу не заикнулась, хотя Сэм продолжать называть Алекса своим парнем. Не лезла туда, где мне нет места. Не мне решать, не мне упрекать мужчин, когда сама варюсь в своём котле порока.
– Вы же сказали, что ничего не будет, если я не захочу. Так вот – я не хочу.
– Юн, если ты испугалась…
– Я не испугалась. Я просто не собираюсь спать с вами, как какая-то «беляйдин».
Не знаю точный перевод этого слова, хотя сленг и поднатаскала с Теймуром. Но уверена, ничего хорошего оно не значило. Только лишний раз напоминает, как я могла оступиться этой ночью.
– Юн, ты не так поняла.
Срываюсь в сторону выхода, не желая больше слушать ничего. Мужчины умеют уговаривать, растворять мои границы своими касаниями. А мне нельзя этого допустить. Ночь пройдёт, и я останусь со своими ошибками. Их ничего не будет тревожить, а мне с этим жить.
Несусь вверх по лестнице, в этот раз безошибочно находя свою комнату. Запираюсь, проворачивая ключ в замке. Слышу настойчивый стук в дверь, который вторит моему сердцу.
– Принцесса, – голос Алекса, ставший вдруг мягким, делает хуже. – Я не хотел тебя обидеть. Давай поговорим.
– Я сплю! – сообщаю, действительно забираясь в кровать. Одеяло мягкое и жутко тёплое, именно то, что мне сейчас нужно. Забыться сном до утра и сделать вид, что этой ночи никогда не существовало. – И не выйду, пока за мной не приедет подруга!
