Текст книги "Ночь, которой не было (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 34. Ещё немного о подснежниках и видениях
– Принцесса в порядке? – Алекс практически урчит, утыкаясь в мою шею.
– В порядке.
Мышцы ломит, как после долгих тренировок. Внизу всё ещё тянет и пульсирует, напоминая, чем я занималась совсем недавно. А голова продолжает кружиться, не давая вернуться в реальность.
Не знаю, на сколько времени я отключилась, но очнулась в руках Алекса. Мы лежали возле камина, возле потрескивающих дров. И хотя огонь согревал, я сильнее жалась к мужчинам, которые обнимали меня с двух сторон.
– Стой, – перехватываю ладонь Сэма, которую тот спускает по моему бедру. – Не нужно, ещё раз и вы сломаете меня.
– Готова поспорить? – мужчина легко смеётся, целуя моё оголённое плечо. Но его пальцы застывают, так и не прикоснувшись к самому интимному. Только ведут по ноге, вызывая мурашки. – Как скажешь, Юн. Но стоит только попросить…
Я укладываю голову на вытянутую руку Сэма, пытаясь улечься удобнее. Лежу на боку и он прижимается ко мне сзади, а впереди Алекс тоже не дает покоя. Внимательно рассматривает меня и обводит красное пятнышко на груди, которое у утру станет полноценным засосом.
Страшно думать о том, что будет утром. Как буду смотреть на своё отражение и вспоминать каждый момент. Поцелуи, касания, этот нежный и расслабленный взгляд Алекса, от которого всё внутри натягивается в предвкушении.
И я принимаю самое лучшее решение в жизни. Просто не думать и не вспоминать. Сейчас мне хорошо и даже нет привычных сожалений, как было всегда после приступов неконтролируемой похоти. Ведь правда до боли проста. Я могла себя контролировать. Могла оттолкнуть их, отказать. Закрыться до утра в спальне и ни под каким предлогом не позволять касаться меня.
Могла, но не хотела.
– Ты слишком много думаешь, – смеётся Алекс. Прикасается подушечками пальцев к переносице. – Тут морщинка сразу появляется, когда сомневаешься.
– Нет у меня морщинок и я не сомневаюсь.
– Но думаешь, – Сэм сильнее к себе прижимает, не убирая ладони с низа живота. – Моя сестра постоянно шутит, что когда много думаешь, то чернеют корни. Видимо ты очень много думала, Юн.
Кивает на мои светлые кончики, последнее доказательство, что я когда-то в блондинку красилась. У меня нет сил объяснять и спорить, поэтому просто киваю и укладываюсь.
Не хочу двигаться или даже в душ бежать, чтобы смыть с себя все следы. Надо, но продолжаю наслаждаться мужской близостью. Алекс сам протянул мне простынь, замечая, как я смущаюсь. А Сэм укутывал, не теряя возможности лишний раз провести руками по груди и талии.
– Скоро Новый год уже, – замечаю время и сдерживаю смех от того, как меньше чем за двенадцать часов поменялась моя жизнь. – Подумать только, если бы не Сэм, я бы превратилась в подснежник.
– И ты очень хотела это сделать, принцесса. Отбивалась и хотела обратно в сугроб.
– Я приняла тебя за галлюцинацию из-за холода. Но спасибо, что вытащил меня и не дал замёрзнуть.
– Нечестно! Я Сэма отправил, дом прогрел, а вся благодарность ему?
Алекс так красив в своей притворной обиде, что я не могу сдержаться. Подаюсь к нему, впиваясь в поджатые губы. Несколько коротких поцелуев перед тем, как мужчина начинает довольно улыбаться. Прижимаюсь ладошкой к его щетине и углубляю поцелуй, проскальзывая вовнутрь языком.
Я не привыкла проявлять инициативу, боюсь каждого шага и косого взгляда. Но сейчас это получается само собой. Так легко, оказывается, провести по широкой груди и прочувствовать судорожный вдох.
– И тебе спасибо, мой главный спаситель.
– Нарываешься, принцесса, – Алекс только улыбается и ничего не делает, чтобы остановить меня. Его тело кажется горящим камнем под моими пальцами. Мужчина напрягается, когда я обвожу кубики пресса и спускаюсь ниже, к краю простыни. – Юн, ещё немного и я начну проверять, сломаешься ты от очередного оргазма или нет.
Я отшатываюсь вместе со смехом мужчин. Плотнее прижимаюсь к Сэму, но тот совсем не против. Пускает вибрации по телу своим дыханием и касанием губ.
Таким естественным кажется лежать втроём. Слушать шум огня и тихое завывание ветра за окнами. Смотреть, как опускается новый слой снега и темнеют глаза Алекса.
Нет желания сбежать к себе и спрятаться от слишком настойчивых мужчин. Или вскочить, чтобы накрыть на стол и открыть бутылку шампанского. Всегда любила этот праздник, но сейчас нет того рвения праздновать и создавать волшебство.
Может причина в том, что в этот раз есть кому исполнять потаенные желания Снегурочки?
Глава 35. О Новом годе замолвите слово
– О чём задумалась, Юн? – Сэм кажется локатором, считывающим все мои перемены. Ведёт губами по шее, кусая мочку уха и втягивая кожу за ухом. – Ммм?
– О Новом годе. И что не таким я представляла этот праздник.
– Разве получилось хуже?
– Получилось по-другому. Я должна была быть с Архиповым, отмечать с друзьями. Наслаждаться переездом в новый город.
– А Архипов это…
– Бывший, из-за которого я оказалась на дороге.
– Мудак.
Единогласный вердикт мужчин. Алекс слегка стягивает вниз простынь, стараясь оголить мою грудь. А я делаю вид, что не замечаю этого. Как и того, что в спину упирается возбуждение Сэма.
– Вы собирались просто вдвоём отпраздновать Новый год?
– Мы думали в город съездить, но прогноз показал метель и мы решили засесть в доме. Мы не особо празднуем этот праздник.
От подобных слов я даже подскочить пытаюсь, но мне никто подобного не даёт. Прижимают к полу, своими руками обвивая. Зажимают телами, от чего задыхаться начинаю. От жара их, близости, того, как пальцы мужские по телу путешествуют.
– Почему?
– Я католик, принцесса, – Алекс накручивает мои волосы на палец, но смотрит прямо в глаза. До нутра пробирается, от чего мурашки не только по коже бегут, внутри всё сметают. – Для нас не особо Новый год значение имеет. А Самуил еврей.
– Еврей-немец, попрошу, – если бы можно было влюбиться только в смех, то я бы давно уже в чувствах к Сэму утонула. – Понимаешь, какая историческая аномалия? А ты, любишь Новый год?
– Очень, – смущенно признаюсь, чувствуя себя ребёнком. Но только поцелуй лёгкий получаю, подбадривающий дальше рассказывать. – В детдоме всегда загадывала семью найти. А когда была в приемной семье, нас там была целая орава. Елку наряжали, стол накрывали. Весь вечер бесились, а опекуны совсем не злились даже.
– У тебя хорошие опекуны были?
– Очень. И всегда подарки готовили шикарные. Выплаты небольшие на детей были, они своих докладывали много, чтобы порадовать. А потом их ребёнок заболел сильно и они уже не могли нас обеспечивать.
– А разве не государство им деньги на вас давало? – Алекс так искренне хмурится, что даже грусть воспоминаний исчезает. – Что?
– Алекс, там такие суммы маленькие, что, наверное, даже на питание не хватало на одного. Но было здорово. А потом уже мама решила забрать меня. Дома уже не так ощущался праздник. Но Ангелина, это моя тётя, постоянно к себе приглашала. Она очень строгая и ответственная, но в душе настоящий бесящийся ребёнок. И Теймур постоянно устраивает поездки, хотя сам не празднует ничего, кроме дня рождения. С ними весело всегда. А ещё весело маму бесить и то, что эти двое меня всегда поддерживали в этом.
– Почему твоя мама всегда бесится? – Сэм мой же вопрос озвучивает. – Моя тоже против выбора профессии, но в остальном поддерживает. А твоя… Прости, это не моё дело.
– Всё нормально. А моя просто искренне считает, что раз она смогла забрать меня из детдома, то я должна сразу принять её и слушать во всём, даже когда мне уже давно не пятнадцать. Я с Ангелиной и Теймуром сразу сошлась, а с ней нет – она чувствует, что я предала её.
– Ты – её? – в голосе Алекса стальные нотки проскальзывают, а ладонь на талии крепнет. – Интересный подход у неё, однако.
– Мама надеялась, что всё исправится. Ждала, что сразу станем идеальной семьей. А отчим и тётя ничего от меня не ждали. Просто давали время освоиться и принимали такой, какой я была. Поэтому с ними легче было. Думаю, они ожидали от меня худшего. Дебоширку или дикарку, а получили…
– Принцессу.
Их голоса тонут в бое курантов. Полночь. Новый год. Поздравление не успевает сорваться с губ, как меня опрокидывают на спину. Сэм терзает губы, а после уступает Алексу.
Поцелуи на троих странными кажутся, но такими необходимыми. Жаркими и влажными, от которых всё горит между ног. И сильнее воспламеняется, стоит мужчинам пальцами накрыть клитор.
– С Новым годом, принцесса. Готова получать подарок?
Глава 36. Подарок для Снегурочки
– С Новым годом, принцесса. Готова получать подарок?
– Определённо готова, – Алекс кивает с серьёзным видом, хотя в глазах горят бесовские огоньки. Его пальцы двигаются во мне, не давая возразить. – Ты всегда такая влажная, принцесса.
Кусаю губы, сдерживая стон. Но Сэм не даёт мне этого. Ласкает клитор, мучительно медленно и невесомо, пока я не срываюсь на крик. Улыбается довольно, оставляя очередной засос на шее.
– Будь громкой, красотка. Мы хотим слышать, насколько тебе хорошо.
– Тебе же хорошо?
Не похоже на вопрос, но я киваю. Вскрикиваю и тянусь за поцелуем. Так странно целоваться с каждым из них. Менять одни губы на другие, таять от медленных поцелуев с Алексом, и задыхаться от напора Сэма. Метаться между ними, когда внутренности стягивает проволокой желания.
Я не понимаю, как могу так гореть рядом с ними. Всего пару движений, чтобы в голове блаженная пустота, а в крови кипяток и сплошное желание. Не могу сдержаться, остановить себя. Только жмусь к ним, растворяюсь в жаре мужских тел.
Сэм резко входит в меня. Толкается на всю длину, вырывая крики удовольствия. Он так глубоко во мне, разрывает изнутри своим жаром. Двигается быстро, ускоряясь, стоит обхватить его торс ногами и выгнуться от вспышки.
Все мои стоны глушит Алекс, не прекращая целовать. Внизу живота всё горит от того, как он сминает мои губы и оставляет свои следы. А Сэм только усиливает этот огонь, пуская его по венам.
Перед глазами всё плывёт, а тело немеет, на грани. Мне кажется, что я могу кончить всего от одного движения. Касания, поцелуя. С такой силой меня ведёт, и так не хватает последнего толчка.
– Нет, принцесса, – Сэм хватает мою ладонь, когда я, потеряв всякий стыд, тянусь вниз. – Ты кончишь только после нас.
Всё внутри содрогается от этого властного тона, который скручивает всё моё самообладания. Сэм обхватывает моё лицо, заставляя смотреть на его. Взглядом припечатывает свои слова. Молча обещает, что по-другому не будет.
– Такая красивая, когда на грани.
Шепчет Алекс, доводя до этой самой грани. Сжимает грудь, оттягивая соски. Улыбается на каждый хриплый стон и издевается, лаская клитор. Проводит и убирает пальцы, стоит вскинуться навстречу бёдрами.
У меня в голове морок, в душе неразбериха. Я рвусь к ним двоим и не могу насытиться, даже когда Алек ускоряет движения, а Сэм прижимается губами к изгибу шеи.
Вокруг темнота, но под закрытыми веками я вижу их. Улыбки, потемневший от желания взгляд. Как они договариваются без слов, синхронно действуют, убивая меня.
Я слышу только своё сумасшедшее сердцебиение и общее шумное дыхание. Сэм дышит рвано, часто, Алекс медленно, задерживая дыхание во время поцелуев. Я не смотрю, но чувствую их. Пальцы, мышцы, вес чужого тела и как всё пульсирует внутри.
– Нет, – повторяет мужчина, когда я сжимаюсь и дрожу, словно перед шагом в пропасть. Ощущение, что струна рвётся, но последние нити держатся. И от этого ещё больше ожидание, вот-вот должно. Но Сэм всё обрывает. – Подожди, принцесса, и после будет очень хорошо.
– Не могу, – каждое слово горло сдавливает. – Сэм.
– Ты умница, Юн.
Алекс шепчет, прижимаясь губами к влажному виску. Целует и отвлекает от того, как всё горит. Хнычу, ощущая пустоту, когда Сэм отстраняется. Но миг, и во мне уже другой мужчина. Двигается медленно, пока не войдёт на всю длину. И так же медленно покидает меня. Раз за разом.
Это грязно, порочно. Но при этом не могу представить лучше момента. Когда их пальцы накрывают грудь и клитор, губы прижимаются к коже, втягивая её. Я словно раскалённое железо, которое плавят и собирают заново. Выливают новую фигуру, подстраивая под себя.
– Пожалуйста.
Мир расплывается из-за слёз. Меня ломает от каждого толчка, переворачивает всё. Алекс словно по возбуждению бьёт, но не дотягивается. В секунде застывает от того, чтобы закончить всё. Он такой твёрдый внутри, но двигается медленно. Не представляю, как мужчина сдерживаться может.
– Ещё немного.
Сэм мартовским котом выглядит. Довольно улыбается, усиливая давления пальцами. У меня сил хватает, только вскинуться и простонать громко. Чувствую себя тряпичной куклой, которая всё летит и летит вниз, а к земле не приближается.
– В тебе так охуенно, – мне кажется, что я не выдержу больше. Мышцы дрожат, по венам бежит ток. Меня бьёт дрожью, и только ласка Сэма ещё держит в сознании. – Охуенная, Юнна. Идеальная.
– Ал.
Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Я жмурюсь до белых пятен перед глазами и кричу, когда меня сметает желание. Тело будто ломает сразу, выжигает каждую клеточку. По щекам стекают слезы, а внутри взрываются Вселенные. Каждый толчок как новая чёрная дыра, которая поглощает всё.
Я содрогаюсь и задыхаюсь, когда накрывает оргазм. Сметает меня подобно разрушительной волне. Я падаю и падаю вниз, лечу, пока кровь шумит в ушах. И падаю в объятия мужчин, которые прижимают к полу.
По телу разливается нега, превращая в сплошной сгусток эмоций. Не могу пошевелиться, кожа взрывается от прикосновений.
– Слишком было? – Сэм обеспокоенно спрашивает. Моментом превращается в сплошную заботу, словно не было стали в голосе и указаний. – Юн.
– Нет, всё нормально, – не уверена, что это слово подходит. Это действительно было слишком, но сейчас словно парю. – Нормально.
Сил хватает только на то, чтобы перевернуться на бок, а после оказываюсь прижатой к груди Сэма. Мы потные, грязные, но двигаться совсем не хочется. Особенно, когда Алекс накидывает скомканную простынь и обнимает со спины.
Кажется таким привычным. Лежать симбиозом переплетённым, не двигаясь и никуда не спеша. Меня продолжает трясти, мужчины прижимаются сильнее, списывая это на холод. Но внутри ещё клубится желание, пронзает осколками и не даёт успокоится.
Словно все ещёрастянутым удовольствием кроет.
– Наша красивая принцесса, – доносится сквозь толщу воды. Отчаянно хочу хвататься за реальность, чтобы продлить ночь. Но меня уносит, и даже не спасает хватка за мужчин. – Отдыхай, Юн.
Так и делаю, переставая бороться. С этими мужчинами не получается ничего отстаивать. Только подчиняться и следовать желанием. Зеваю, утыкаясь в влажную шею. Проваливаюсь в сон.
Чтобы вскоре проснуться от холода.
Глава 37. О снах и потерях
Первым делом понимаю, что лежу не на полу. Пальцы сжимают декоративную подушку, а сама закутана в слои простыни. Тишина вокруг и ни признака мужчин. Только истома во всём теле доказывает, что не просто сном всё было.
Поднимаюсь медленно, плед на голое тело накидывая. Вслушиваюсь, стараясь понять, куда могли деться парни. Но только метель за окном завывает, совсем разбушевавшись. Сугробы огромные, снег переливается в ночи.
Я добираюсь до душа, стараясь не думать, что происходит. Может, они по спальням разошлись, решив меня не будить. На диван перенесли и на том спасибо. Но не могли же они испариться, просто меня оставив в чужом доме?
Долго под горячей водой стою, пока кожа окончательно не краснеет. Не хочу себя в зеркале рассматривать и думать о том, что дальше будет. Использую гель с ароматом манго и думаю о том, что в этот раз не отказалась бы от компании.
Постепенно в себя прихожу и даже не краснею, рассматривая засосы на шее. Ожидала, что буду на леопарда похожа, но в итоге там сплошной синяк. С двух сторон кожа краснотой наливается, выдавая, насколько мужчины мою шею облюбовали. И грудь тоже, где остался едва заметный след от укуса.
Отчего-то точно уверено, что это дело рук Сэма. Или зуб, если быть точнее. Хихикаю и машу головой, пока не прогоняю хаос мыслей. Такой глупой себя чувствую и чуточку… счастливой?
Мышцы болят, между ног ноет, но мне так хорошо. Потягиваюсь, пока хруст не раздается. Закручиваюсь на месте, не обращая внимания, как тянет ногу, поврежденную в аварии. Сейчас плевать на всё. В голове играет музыка заученная, пока я в такт покачиваюсь.
Через ступеньки перепрыгиваю, совсем не боясь по странной лестнице кубарём скатиться. Делаю прыжок с одной ноги на вторую, закручиваясь. Едва не поскальзываюсь, но выхожу в ласточку. В тёплом доме танцевать намного легче, чем посреди заснеженной дороги.
– Ты нас ещё на трассе покорила, незачем дальше танцевать, – от громкого голоса вздрагиваю, едва не падая. Но тут же оказываюсь в кольце знакомых рук. – Тише, принцесса. Не ушиблась?
– Нет.
– Оставили тебя на секунду, а тебя и след простыл.
– Мне нужно было в душ, – опускаю взгляд, не желая говорить о том, что крутилось в голове. На Сэме только пижамные штаны. Волосы взлохмачены, а на плечах мелкие царапины. Не только мужчины пометили меня этой ночью. – А где Алекс?
Замолкаю, понимая, как это звучит. Насколько странно спрашивать одного мужчину, с которым занималась сексом, о другом. И насколько неправильно Сэм поймёт меня? Алекс бы уже пошло пошутил и прижал к себе со словами, что он заменит двоих.
Как хорошо я их выучила за это время.
– Переодевается. Мы загоняли машину в гараж, там намело жутко. Алекс упал в сугроб.
– Ты меня толкнул в сугроб! – мужчина вытирает полотенцем влажные волосы и коротко целует в щеку, не обращая внимания, что Сэм оттягивает меня. – С пробуждением, красотка.
– Ты сам пытался меня толкнуть. Не жалуйся, что я оказался сильнее.
– Не верь этому лжецу, принцесса. Он хотел убить меня и забрать тебя в своё личное пользование. А я хотел тебя спасти.
Смеюсь, сильнее опираясь спиной на грудь Сэма. Тот сжимает руки на талии и упирается подбородком в плечо. Давит со всех сторон, не отпуская. И мне совсем не хочется вырываться.
– У меня к тебе серьезный вопрос, – чувствую подвох в словах Алекса, но киваю. – Я танцевал для тебя, а ты для меня – нет. Несправедливо.
– Сэм тоже.
– Принцесса, поверь, Сэм конечно тот ещё танцор, – нашептывает подобно змею искусителю. – Но меня интересуешь ты.
– Я не… Не могу.
– Кажется мы уже поняли, что ты очень много чего можешь.
Сэм собирает мои волосы в хвост и оставляет поцелуй на шее. Невинное прикосновение, а меня придавливает. Тело реагирует мгновенно, не давая шанса на сопротивление. Вместо белого флага – мурашки по коже, вместо объявления чужой победы – дрожь в ногах.
– Расслабься, принцесса.
Глава 38. О танцах и предателях
– Расслабься, принцесса.
Будто это было так просто. Мне кажется, что я превращаюсь в дерево. Нерушимый столб, рядом с ними. Преподавательница балета вечно жаловалась, что у меня гибкость плохая и не умею импровизировать. Сейчас понимаю, насколько она была права.
– Ну ты чего, – Алекс смотрит на меня с лёгкой улыбкой, но удивительно серьёзно. Притягивает за талию, и сжимая в правой руке мою ладно. – Умеешь вальс танцевать?
– Я не буду танцевать вальс в пледе. Это глупо.
– Нет ничего глупого в том, что тебе нравится.
Сэм даже не даёт отрицательно помахать головой, включая музыку на телефоне. Хватка Алекса крепнет, но при этом остаётся нежной. Он ласково ведёт ладонью по спине, поглаживая позвоночник. Пускает табуны мурашек, когда задевает шею. Ловит мой взгляд и смотрит долго, пока всё внутри не начинает обрываться в такт тому, как мужчина моргает.
– Алекс.
Ещё одна попытка оказывается незамеченной. Мужчина просто закручивает меня на месте, выбивая все протесты. Никаких причин не остаётся, когда я сгораю в его объятиях.
Сердце выстукивает так оглушительно, затмевая всё. Мир расплывается, фокус только на мужчине остаётся. Который улыбается соблазнительно, ласкает кончиками пальцев голые плечи и смотрит. Так пристально смотрит, словно забирается в саму душу.
И даже не «словно». Они с Сэмом пробрались в мои чувства, разворошили всё и теперь просто… улыбаются. Довольные, счастливые. И я даже злиться на это не могу, бояться утра. Мира повторяла, что прошлого не существует. А мне кажется, что именно будущего нет.
Оно далеко, эфемерное и призрачное. Раньше хваталась за него, всё думала о том, как дальше жить буду. А сейчас отпускаю. Утром будет после, и даже не хочу представлять, как наша ночь закончится. Это всё – когда-то. И переживания, и сожаления, и последствия.
Я хочу жить с ними моментом. Когда Алекс по комнате кружит, урывая короткие поцелуи. Когда душа сжимается невозможно, закручивается в тугой ком и дрожью по телу отдаёт. Когда Сэм перехватывает меня, в свой танец утягивая.
Танцевать в пледе странно. А ещё более странно танцевать, когда музыка заканчивается. Но мы продолжаем. Сэм закручивает меня, вжимаясь бёдрами и втягивая кожу на шее. А после отпускает, чтобы я в руки Алекса попала. Мы кружимся по комнате, картинка перед глазами размывается.
Я не думаю о вытянутых носках, осанке и том, что в такт не попадала. Что не двигаюсь почти, только стараюсь ухватить побольше времени с ними. Втягивать едва заметный запах одеколона, вести пальцами по горячей коже и жаться ещё ближе.
Превращаюсь от их касаний в глину. Вязкую, лёгкую. Из которой что угодно можно слепить. И они лепят. Ведут пальцами по телу, ласкают кожу. Целуют, пока лёгкие не начнут гореть. Я вся горю рядом с ним, каждую секунду. Словно кто-то щедра бензина налил, а потом бросил зажженную спичку. И у меня выбора не остаётся.
Гореть, желать. Тянуться навстречу, поднимаясь на носочки. Чтобы удобнее было вжаться в губы Сэма, проводя ладонью по его лицу. Очерчивая скулы и лучики морщинок вокруг глаз. Цепляться за накачанные плечи Алекса и опускаться ладонью по телу, наслаждаясь, как темнеет его взгляд и напрягаются мышцы.
Это неправильно, я знаю. Нет ничего нормального в том, что меня так разрывает от близости двух мужчин. Незнакомых, взрослых и чуточку опасных. Последнее кажется глупостью, но так и есть.
Я жила своей жизнью, выстраивала броню и училась справляться со своей болезнью. А они появились и всё разрушили. Столько лет держалась, а с ними сорвалась. И то, что сейчас не должна так реагировать, только хуже делает. Показывает, насколько сильно я пала. Пала со своего пьедестала правильности прямо в горячие объятия незнакомцев.
Неправильно. Но мне так плевать. Впервые в жизни мне плевать на то, что будет дальше. Как смогу смотреть на себя в зеркало и что буду говорить о Новом годе. И даже на осудительные взгляды психолога плевать. Пускай качает головой, отмечая, что очередная нимфоманка сорвалась. Я даже спорить не буду, доказывая, как хорошо мне было.
– Сколько времени? – спрашиваю хрипло, когда мы останавливаемся. Голова немного кружится, но мужчины не дают мне упасть.
– Пол четвертого только. Устала, принцесса?
– Немного.
– Тогда пошли в кроватку, будем досыпать.
Киваю, направляясь к лестнице, но Алекс не даёт сделать и шага. Подхватывает на руки и легко двигается вперёд. Его пальцы жгут кожу, заставляя обхватить шею и прижаться ближе.
– Что ты делаешь?
– Теперь у Сэма нет шансов тебе облапать, – шепчет, словно главным секретом делится. Но улыбается со своими ямочками, от которых стынет кровь. – Вся моя.
И будто совсем случайно стягивает с меня плед. Пора было привыкнуть к тому, что постоянно обнаженная рядом с ними. Но всё равно смущаюсь, утыкаясь в плечо. Кажется, что если не знать, что они смотрят, то будет проще.
– Ал, – сокращаю его имя, словно смакуя. Сэм так несколько раз называл мужчину, и я пробую. Коротким кажется, раскатистым. Немного домашним и родным. – Поставь меня.
– Дай-ка подумать, – мужчина бодро шагает по лестнице, словно это не адский механизм, а я совсем ничего не вешу. – Нет. Ещё сбежишь.
– Сэм, ну хоть ты…
– Ты вся Алекса, как он сказал, – мужчина смеётся, в коридоре второго этажа окончательно стягивая с меня плед. – Я тут ни при чём.
– Предатель.
Стоит оказаться на кровати, я нахожу новое спасение. Закручиваюсь в одеяло и с победой смотрю на мужчин. Алекс притворно вздыхает, а Сэм забирается в постель, пытаясь поделить одеяло на двоих. Только я уверена, что стоит нам вместе оказаться на кровати, как обещанный сон забудется.
– Нет, – пытаюсь звучать твёрдо, но никто мои возражения не слушают. С двух сторон наступают, пытаясь из кокона достать. – Сэм!
– Правда, Сэм. Не хочет принцесса, значит угомонись.
Застываю, не ожидая поддержки от Алекса. А он этим пользуется. Прижимается поцелуем, заставляя забыть о сражении. Ничего не важно так, как его обжигающее дыхание и пальцы в волосах. Кажется, что лучше быть не может. До того момента, как Сэм ко мне прижимается, попав под одеяло. Ласкает шею губами, не отставая от Алекса.
– Фак, от тебя невозможно оторваться.
Господи, всего одна фраза от Алекса заставляет меня гореть. Душа сжимается до точки, но при этом давит на каждую клеточку. По венам бежит дрожь, подгоняемая лавой.
Я хочу что-то ответить, но мои губы перехватывает Сэм. Они сменяются по очереди. Не успеваю вдохнуть, как снова утягивают в поцелуи. Жаркие, долгие. От каждого меня ломает просто, наизнанку выворачивает. Пальцы в их волосах, тела зажимают со всех сторон.
Такое открытое желание, так хорошо.
– Вы говорили, что мы будем спать, – хнычу от болезненного желая. Кажется, что ещё хоть одно прикосновение мужчин и я сломаюсь. – Обещали.
– Будем, – Сэм серьёзно кивает, но его пальцы по телу путешествуют. – Мы обязательно будем спать.
– Слишком, принцесса?
– Угу.
Мычу неразборчиво, но сама их не отпускаю. Дышать начинаю только в момент, когда Алекс рядом укладывается, прикасаясь холодными ступнями к моим. Вздрагиваю, сворачиваясь клубочком.
Сэм моментально на себя утягивает, согревая. Лежу на его груди, а Алекс сверху наваливается, не давая сбежать. Словно не понял ещё, что я шага сделать прочь не могу. Его пальцы путешествуют по лопаткам, где мужчина оставляет жгучий поцелуй.
– Угу, – передразнивает, но мягко и ласково, что совсем не хочется обижаться. – Принцессам тоже нужен отдых?
– Когда наглый рыцарь рядом – очень, – киваю серьёзно, понимая, что от их тепла снова начинаю проваливаться в сон. Мысли плывут, а глаза закрываются сами по себе. – Очень нужен.
– Понял, Сэми? Я рыцарь.
– Я о двоих говорила.
– Ничего не знаю, Сэм у нас наркобарон, а ты – Снегурочка.
– Я думала, что я принцесса, – едва не хнычу, раздражая саму себя. Но парни только улыбаются. Мой разум окончательно плавится, мешая думать и связно говорить. – Уже нет?
– Снегурочка тоже принцесса, наверное, – задумчиво произносит Алекс, вырисовывая узоры на моё бедре. И я повторяю эти рисунки на груди Сэма, обводя его пирсинг. – Но ты точно принцесса, Юн.
– Точно?
– Точно, ты наша принцесса.
Тихого ответа достаточно, чтобы меня окончательно развезло. Слишком насыщенный день лавиной обрушивается на меня. Вслушиваюсь в медленное дыхание мужчин и их шепот.
Они переговариваются на немецком, уверенные, что я ничего не понимаю или сплю. Не получается разобрать слова и предложение, настолько тихо они говорят, настолько не работает голова.
Их голос убаюкивает и я больше не борюсь. Засыпаю, чувствуя себя до безобразия счастливой.
