Текст книги "Русская жизнь. Секс (июнь 2008)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

***

За последнюю неделю более всего подорожали продукты для бедных: рис, пшено, сахар. Про остальные продукты почему-то не говорят, и в этом есть какая-то дискриминация. Уже реанимированы куплеты времен сухого закона («если будет двадцать пять, снова будем Зимний брать»), но теперь в них вместо водки фигурируют яйца, соответствующие коннотации прилагаются. У меня такое ощущение, что цены в магазинах корректируются ежедневно, механически, по какому-то высшему маркетинговому замыслу. Пора, что ли, ввести в номенклатуру такую специальность, как «переписчик цен».

***

Таксист, с удовольствием, смакуя каждое слово:

– Вот такой закон хороший приняли с первого сентября, теперь кто сажает без лицензии – сорок тысяч штрафу. Министр МВД собрал преданных людей, назначил им зарплату по 50 тысяч, они будут подсадными утками, ловить частников. Сел, договорился, ррраз – и наручники.

Блаженно улыбается.

– Как же он машину поведет, в наручниках-то?

– А машину – конфискуют! – говорит он и заливается счастливым детским смехом.

***

Директор частной школы в Комсомольске полгода не платила учителю зарплату. «Просто так» не платила, а деньги – 18 500 рублей – истратила на личные, как говорится, нужды. Суд приговорил ее к штрафу в 10 тысяч.

Это тенденция: руководители чаще всего не выплачивают именно ничтожную зарплату, такую, за которую, казалось бы, и в суд идти неловко. Унижают и обворовывают людей, и без того оказавшихся в самом отчаянном, в самом уязвимом положении. Величина заработка стала маркером социальной защищенности, а готовность работать за небольшие деньги – меткой виктимности, своего рода изгойства. И руководитель с блатным прищуром оценивает, кто в коллективе «опущенный», а с кем надо считаться.

Евгения Долгинова

Анекдоты
Притворились школьниками

Сотрудники Томского линейного ОВД на транспорте задержали предприимчивых студентов: желая сэкономить на железнодорожных поездках, они предоставляли в кассы вокзалов справки, по которым якобы являлись школьниками, в то время как обучались на первых и вторых курсах высших учебных заведений Томска. Этот документ позволял им приобретать билеты на поезда всех направлений со скидкой в 50 %.

В текущем году сотрудники Томской транспортной милиции выявили трех таких студентов, в прошлом году – четырех. Общий ущерб, нанесенный молодыми людьми, составил более 11 тысяч рублей, и он уже возмещен правонарушителями.

На данный момент в отношении всех задержанных возбуждены уголовные дела по части 1 статьи 165 УК РФ (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием). Степень вины и меру наказания для каждого студента установит суд. Санкция по данной статье предусматривает лишение свободы сроком до двух лет.

В очередной раз правоохранительная машина палит из пушки по воробьям. Ни с того, ни с сего. Необъяснимая, немотивированная суровость по ничтожному поводу.

Напрашивается такая аналогия. Грязная серая улица, облезлые дома. На углу стоит милиционер, зевает, почесывается. Невдалеке компания подростков пинает кого-то ногами. Воры выносят в тюках краденое из разбитой витрины магазина. Человек в маске и с автоматом в руках направляется к ближайшему банку. Из подворотни доносится крик насилуемой женщины. Милиционер позевывает, задумчиво курит. Вот какой-то мужичок идет по улице и бросает под ноги окурок. Милиционер тоже выплевывает окурок, срывается с места. «Стоять! Руки за голову! В отделение! Быстро! Все, чувак, тебе кранты! Уголовное дело заводить будем!» Тем временем человек в маске и с автоматом вошел в банк, и посетители банка уже выполнили команду: «Всем лежать!»

Так и тут. Страшное преступление студенты совершили – покупали билеты на электричку со скидкой. Ужас какой. Немыслимое дело. Заработала машина, зашевелилась. Допросы пошли. Так, рассказывай, когда завладел поддельным документом, при помощи кого, сколько совершил поездок, от какой до какой станции, стоимость билета, трудятся люди, не покладая рук, в поте лиц. Заводят уголовные дела, аж целых семь штук. Не административные, что было бы логично, а уголовные.

Понятно, что их не посадят, оштрафуют, наверное, и все. Но зачем же весь этот огород городить, тратить милицейские человеко-часы? Наверное, что-то у них со статистикой было не так, с отчетностью. С преступлениями на пригородном транспорте, наверное, неблагополучная ситуация сложилась. Отчетность – дело святое.

Великая сила мероприятий

Советско– Гаванской городской прокуратурой проведена проверка по факту смерти осужденного, отбывавшего наказание в исправительном учреждении ФГУ ИК-5 УФСИН России по Хабаровскому краю. В ходе проверки выявлены факты нарушения администрацией колонии требований Уголовно-исполнительного кодекса РФ и «Инструкции о надзоре за осужденными, содержащимися в исправительных колониях».

Установлено, что осужденный Б. в период отбывания наказания в ФГУ ИК-5 специалистами психологической службы характеризовался как склонный к суицидальным проявлениям. Однако администрацией учреждения должных профилактических мероприятий, направленных на пресечение возможного самоубийства Б., проведено не было, и он причинил себе телесные повреждения, от которых впоследствии скончался.

По данному факту Советско-Гаванской городской прокуратурой в адрес начальника УФСИН России по Хабаровскому краю внесено представление об устранении выявленных нарушений закона и о привлечении к дисциплинарной ответственности виновных лиц. По результатам служебной проверки приказом начальника УФСИН России по Хабаровскому краю сотрудник УИС привлечен к дисциплинарной ответственности.

Удивительное это все-таки явление – цинизм правоохранительных формулировок.

Не провели мероприятия. Человек повесился потому, что администрация учреждения не провела профилактических мероприятий. Надо было в отношении осужденного (ударение на «у») Б. провести мероприятия. Тюремный психолог должен был с ним провести профилактическую беседу. А начальник смены (или какой-нибудь еще начальник) должен был провести ряд профилактических бесед с осужденными, пользующимися авторитетом в коллективе осужденных. И вообще, надо было больше внимания уделять воспитательной работе с осужденными. Тогда бы осужденный Б. не повесился, а продолжил бы свой путь к исправлению, к выходу на свободу с чистой совестью. Ну ничего, прокуратура вынесла представление, и все нарушения будут устранены. Психолог побеседует с очередным осужденным, склонным лезть в петлю от невыносимости тюремного существования. Пояснит ему, что лезть в петлю нельзя, запрещается, является серьезным нарушением дисциплины. А начальник смены или начальник исправительного учреждения побеседует с осужденными, пользующимися авторитетом, короче, если еще хоть один хрен у вас там повесится, я вам такую жизнь устрою, костями срать будете, и воспитательной работе с осужденными будет в целом уделяться гораздо больше внимания, и наступит порядок, а потом еще какой-нибудь осужденный повесится или будет убит, и надо будет снова усиливать воспитательную работу, ну, что делать, такая нелегкая служба, наша служба и опасна, и трудна.

Непонятно, почему все эти исправительные учреждения до сих пор все вместе не провалились куда-нибудь в преисподнюю, в магму, в центр Земли.

Украли железную дорогу

В период с марта по май 2008 года в 4 км от деревни Подол Бологовского района Тверской области с территории неохраняемой базы ГП «Бушевецтехтранс» неизвестные с использованием грузового автотранспорта похитили рельсы и техническое скрепление железнодорожного полотна общим весом 3,5 тыс. тонн.

Ущерб, нанесенный преступниками, по подсчетам правоохранительных органов, превысил 16 млн 515 тыс. рублей. Теперь следствию предстоит выяснить, куда бесследно растворились три с половиной тысячи тонн железной дороги и куда в это время смотрели ее владельцы.

Собственно, комментировать особенно нечего. Растет впечатляющий ряд трофеев «черных металлургов». Вышка ЛЭП. Памятник Ленину. Танк Т-34 (правда, попытка неудачная). Орел от Александрийского столпа. Теперь вот целую железную дорогу утащили. Несколько километров, поди.

Сейчас на юге США свирепствуют какие-то особые тропические муравьи, которые перемещаются гигантскими стадами. Они методично уничтожают все электрические провода и устройства, которые попадаются им на пути. И никакого спасения от них нет.

Очень похоже. Только вместо проводов – металл.

Семь ударов камнем

Молодые люди из Марий Эл совершили убийство из-за 40 рублей. Уголовное дело направлено в суд. Компания из двух молодых людей и девушки, провожая девушку из поселка Куженер, выяснили, что девушке не хватило 20 рублей на проезд домой. Парни решили найти для нее недостающую сумму и примерно в 5 утра вышли на улицу. Около здания районного суда им повстречался пьяный гражданин, на которого они и напали. Потерпевшего избили, душили, но в его карманах обнаружилось всего 40 рублей. Затем один из нападавших вернулся к избитому мужчине и нанес ему семь ударов камнем по голове. Потерпевший скончался на месте происшествия.

Как отмечают следователи, личности виновных удалось установить, но доказать их причастность было очень сложно. В течение 8 месяцев добывались доказательства, проведено 12 экспертиз. Один из молодых людей обвиняется в совершении разбойного нападения группой лиц (ст. 162 ч. 2 УК РФ) и убийстве (ст. 105 ч. 1 УК РФ), второй – в совершении разбойного нападения группой лиц и пособничестве в убийстве (ст. 33 ч. 5, ст. 105 ч. 1 УК РФ). Им грозит наказание от 10 до 15 лет лишения свободы.

Есть в этой дикой истории одна небольшая подробность, вводящая в некоторый ступор.

Им ведь хватало. Хватало отобранных денег. Нужно было двадцать рублей, побили мужика, пошарили по карманам, нашли сорок. Все, хватает, даже на двадцатник больше, чем нужно. С запасом. Девушка может спокойно уехать из поселка Куженер к себе домой, и еще останется на сигареты или бутылку дешевого пива.

И ведь они уже пошли, поколотили человека, оставили лежать, ладно, ребят, пошли, да ну его, пошли, тебе говорят. Наверное, избитый мужик нашел в себе силы что-то прокричать оскорбительное: суки, козлы, я вас запомнил, вы у меня сядете все – или еще что-то… И этот «один из нападавших» решил вернулся и добить жертву.

Что же ты, парень, наделал.

Дмитрий Данилов

* БЫЛОЕ *
Мария Бахарева
Грачевка, Драчевка тож

Проститутки на улицах старой Москвы

Пляс Пигаль и бульвар Сен-Дени в Париже, Репербан в Гамбурге, Патпонг в Бангкоке – в наши дни знаменитые районы «красных фонарей» – это не столько гнезда разврата, сколько крупные центры развлечений. Проститутки больше позируют перед камерами туристов, чем занимаются своими непосредственными профессиональными обязанностями. В сегодняшней Москве туристический потенциал порока всерьез не рассматривается: фотографий борделей в краеведческой литературе не публикуют, экскурсии по злачным районам не устраивают. А ведь и нам есть чем привлечь любопытного путешественника: сейчас в столице, конечно, района красных фонарей нет, но это вовсе не значит, что его никогда и не было: был и район – Сретенская гора, между нынешним проспектом Сахарова и Цветным бульваром, были и фонари – «висячие, на желтых прутьях, «…» большинство – восьмиугольные». Здесь, на Грачевке и Сретенском бульваре, в Головином, Соболевом и Пильниковом переулках на протяжении нескольких десятилетий была сконцентрирована основная масса публичных домов города. Антон Павлович Чехов как-то раз обвинил издателя «Нового времени» Суворина: отчего, дескать, в вашей газете никогда не пишут о проституции, «ведь она страшное зло. Наш Соболев переулок – это рабовладельческий рынок». Чехов знал, о чем говорил, не понаслышке – он жил в самом сердце этого рынка, «в подвальном этаже дома церкви святого Николая на Грачевке, в котором пахло сыростью и через окна виднелись одни только пятки прохожих».

I.

Легальная история московской проституции отсчитывается с 1844 года, когда в городе открылся второй после петербургского врачебно-полицейский комитет. Он размещался в здании Сретенской полицейской части (неподалеку от нынешнего здания концертного зала «Мир»). Раз в две недели каждая зарегистрированная проститутка была обязана явиться в комитет, чтобы пройти медицинское освидетельствование. Кроме того, сотрудники комитета должны были регулярно инспектировать бордели, кабаки и прочие злачные места, где могли работать проститутки. Штат комитета был крошечным, и, чтобы облегчить ему работу, было принято решение выдавать разрешения на открытие домов терпимости в районах, так сказать, «шаговой доступности» от Сретенской полицейской части. Это и стало причиной того, что московский район «красных фонарей» раскинулся именно вокруг Сретенки и ее окрестностей. В 1889 году, когда врачебно-полицейский комитет был упразднен, а надзор за проституцией передан в ведомство московской городской думы, центральную амбулаторию для осмотра проституток разместили еще ближе к «клиенткам» – прямо на Грачевке, в доходном доме Гирш.

К тому времени практически вся Грачевка (ныне – Трубная улица) была занята борделями и меблирашками, в которых жили «вольные», или «бланковые» проститутки. «Дома были на разные цены: от полтинника… до 5 рублей за визит; за ночь, кажется, вдвое дороже», – писал в своих воспоминаниях профессор Н. М. Щапов. Удивительная для мемуаров точность – и в самом деле, московские бордели официально делились на три категории. В публичных домах высшего разряда с клиента брали по три-пять рублей за визит и по червонцу за ночь. В борделях второй категории цены «за раз» колебались от полутора до двух рублей, а за ночь – от трех до пяти. В третьесортных домах терпимости один половой акт стоил 30-50 копеек, а ночь любви обходилась в рубль-полтора.

II.

Домов терпимости высшего разряда в Москве было немного, до наших дней и вовсе дошла память только о самых-самых. Например, о «Рудневке» в Соболевом (ныне Большой Головин) переулке, в котором работало 18 проституток. В 1860-1870-х годах «Рудневка» славилась на всю Москву своей роскошью и комфортом. Особенным успехом пользовалась устроенная в борделе «турецкая комната»: «Стены этой комнаты, потолок, пол, двери обиты недешевыми коврами; около стен поставлены мягкие кушетки, посредине стоит двухспальная роскошная кровать с пружинами; над кроватью висит щегольская люстра и в заключение по стенам несколько зеркал». Секс в «турецкой комнате» почему-то особенно любили купцы-старообрядцы. Оплачивался он, к слову, по особому тарифу – 15 рублей за раз. Выдающимся домом терпимости считалось и заведение «Мерц» в Пильниковом (Печатниковом) переулке – правда, о нем не сохранилось никакой информации. Чуть больше известно о доме Эмилии Хатунцевой на Петровском бульваре, проработавшем всего-навсего чуть более двух лет. В статье Михаила Кузнецова «Историко-статистический очерк проституции в Москве» в качестве примера вопиющего разврата рассказывалась история пожилого эротомана, который «прибегал в Москве, в одном из лучших домов терпимости, к следующему способу, возбуждавшему у него эрекцию полового члена: он являлся в дом терпимости, раздевался донага, ложился на постель в спальне какой-либо девушки, где две проститутки, одетые в одних только рубашках, каждая с огромным пучком розог в руках, становились с обеих сторон кровати и немилосердно секли старика по его nates, до тех пор, пока у него не происходила эрекция. Старик всегда кричал и плакал, но, по совершении акта, уплачивал проституткам по 25 рублей каждой». Кузнецов не уточняет, завсегдатаем какого борделя был этот любострастный старец, но мы можем предположить, что он ходил как раз к Хатунцевой – именно у нее, по свидетельству современников, практиковались «садистические акты».

III.

Как ни парадоксально, славу Грачевке и ее окрестностям принесли не фешенебельные дома терпимости, а копеечные притоны, среди которых самым страшным и в то же время самым знаменитым был «Ад». «В ряду различных характерных закоулков Москвы… Грачевка (Драчевка тож, от церкви Николы на Драчах), как кажется, занимает самое почетное место. Между многоразличными московскими приютами падшего человека… нет ничего подобного грачевскому „Аду“. По гнусности, разврату и грязи он превосходит все притоны…» – такая характеристика давалась этому месту в книге «Московские норы и трущобы». «Адом» называли полуподвальный этаж гостиницы «Крым». Есть много свидетельств об этом месте; самое подробное оставил безымянный чиновник, инспектировавший «Крым» по приказу московского генерал-губернатора. «Трактир „Крым“, – писал он, – занимает весь трехэтажный, с четвертым подвальным этажом и деревянною пристройкою, дом г-на Селиванова, выходящий на Драчевку, Трубную площадь и Цветной бульвар. Устройство этого заведения заключается в нескольких отделениях, имеющих между собою сообщения посредством коридоров и переходов. В нижнем подвальном этаже помещаются две харчевни для простонародья, из которых одна выходит на Драчевку с одним выходом на двор; а другая, состоящая из 4 комнат и 14 отдельных номеров, занимаемых лицами, временно приходящими с публичными женщинами, имеет 5 выходов, из них три на улицу и два во двор, с ветхой лестницей, ведущей к отхожим местам и требующей безотлагательного исправления, деревянными перекладинами, неизвестно для какой цели устроенными и загораживающими собой вход в харчевню и недостаточно обрытой землей, что стесняет проход и способствует в ненастное время стоку воды в помещения; свет в эти помещения проникает через восьмивершковые окна, в которые вставлены маленькие жестяные трубки, совершенно недостаточные для вентиляции; везде существует сырость, особенно в углах, хотя стены обшиты тесом, оштукатурены и выкрашены; особые квартиры под № 83, 84 и 85, обращенные окнами на улицу Драчевку, оказались неопрятными, сырыми и с гнилостным запахом; они отдаются съемщикам, которые принимают к себе ночлежников. Первый, второй и третий этажи, где помещаются различные отделения гостиницы „Крым“, с винными погребами, полпивною и нумерами, отдаваемыми помесячно и временно для любовных свиданий, найдены в удовлетворительном состоянии в гигиеническом отношении, за исключением вентиляции. В деревянной пристройке находятся одна харчевня и нумера, отдаваемые помесячно.

Ко всему этому следует принять в соображение, что в помещениях подвального этажа, углубленного в болотистую почву на всей своей вышине, даже в летнее время существует сырость, а зимою при застое воздуха, недостаточности света и скоплении огромной массы народа, по большей части неопрятного и нетрезвого, воздух портится до такой степени, что способствует развитию различных болезней. Подвальный этаж служит скопищем народа нетрезвого, развратного и порочного; туда собираются развратные женщины и служат приманкой для неопытных мужчин; там время проходит в пьянстве, неприличных танцах, открытом разврате и т. п.; там происходят различные сделки и стачки между мошенниками, которыми воровства производятся даже в самом заведении; надзор полиции, по обширности помещения, множеству выходов и громадному стечению народа, является положительно невозможным; репутация этого заведения весьма дурная, но вполне заслуженная». Добавить к этому описанию нечего, только уточнить, что балки, упомянутые в отчете, были устроены со злым умыслом, как преграда жертвам, пытающимся сбежать из притона под предлогом посещения туалета.

В 1866 году по приказу генерал-губернатора гостиницу «Крым» преобразовали – на месте «Ада» устроили склады, сам трактир облагородили, превратив в обычное заведение средней руки, в котором даже выступал неплохой венгерский хор. Но дух места остался прежним, и даже два десятилетия спустя в соседних с «Крымом» домах, по словам Гиляровского, «жили женщины, совершенно потерявшие образ человеческий, и их „коты“, скрывавшиеся от полиции. По ночам „коты“ выходили на Цветной бульвар и на Самотеку, где их „марухи“ замарьяживали пьяных». В одном из таких домов дядя Гиляй и сам едва не стал жертвой тогдашних клофелинщиков. Спасло его то, что в кармане оказался верный кастет, а среди завсегдатаев кабака – знакомый беговой «жучок».

И в начале XX века здесь скрывались от полиции, устраивали драки «стенка на стенку» и сбрасывали трупы обобранных обывателей в коллектор Неглинки. Помните, у Куприна: «Это они одной зимней ночью на масленице завязали огромный скандал в области распревеселых непотребных домов на Драчевке и в Соболевом переулке, а когда дело дошло до драки, то пустили в ход тесаки, в чем им добросовестно помогли строевые гренадеры Московского округа». Все шло по-прежнему.