Текст книги "Герои подполья. Выпуск 1"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

В этом же госпитале организовал подпольную группу советский офицер–политработник коммунист И. Г. Гуриев. Оказавшись в окружении, он 12 июля во главе группы бойцов пробрался в осаждённый Могилев и принял участие в его обороне. Здесь он снова был ранен и помещён в госпиталь. «Находясь в госпитале, – писал позже И. Г. Гуриев, – я стал изучать и подбирать преданных людей для работы среди раненых. В октябре 1941 года была создана группа». В неё вошли старший лейтенант В. Васильев, врач Б. И. Бурмистров, шофёр П. М. Иванов, медсестры Е. Евдокименко, А. Зубович, С. Федеева, а несколько позже—друг И. Г. Гуриева по армии, проживавший нелегально в Могилеве радиотехник Генрих Захарян.

С госпиталем была связана подпольная группа, состоящая из военнослужащих и местных жителей под руководством П. А. Пехотина. Коммунист Пехотин был начальником штаба 649–го стрелкового полка 210–й мотодивизии. Вырвавшись из плена, он выдал себя за часового мастера и открыл часовую мастерскую. С ним были связаны военнослужащие М. Метелкин (Коровин), А. Рожков и некоторые местные жители. С помощью работников госпиталя Зубкова, Безрученко, Иваночкина, Тарелкина они организовали вывоз спрятанного в госпитале оружия на. кладбище, где его хранил сторож «дядя Вася»[133]133
  «Солдатами были все». Сборник воспоминаний. Минск, 1969, стр. 241–242.


[Закрыть].

Отсутствие опыта нередко вело к провалу подпольных групп и действовавших в одиночку подпольщиков. 27 ноября 1941 года были схвачены фашистами организаторы подполья на железнодорожном узле Н. Т. Горбачев и Г. С. Матвеев. По доносу резидента фашистской разведки Степанова[134]134
  Предатель Н. Л. Степанов бежал на Запад, где нашёл новых хозяев. В настоящее время он находится в США.


[Закрыть] в ноябре 1941 года была раскрыта подпольная группа в военном госпитале во главе с В. П. Кузнецовым. 17 ноября врачи–подпольщики были публично повешены на городской площади.

Но в городе продолжали возникать все новые подпольные группы. О некоторых из них известно лишь из захваченных советскими войсками вражеских документов. Так, в «Сообщении из занятых восточных областей полиции безопасности и СД» за октябрь 1941 года в Берлин доносилось, что «в Могилеве расстреляно 18 человек, которые являлись политическими функционерами и политруками. У них было найдено оружие». В сообщении за ноябрь 1941 года говорилось, что под Могилевом «удалось своевременно раскрыть организацию, которая перед собой ставила задачу создавать партизанские отряды, обеспечивать информацией уже существующие партизанские группы, а также руководить предусмотренными оперативными группами по совершению актов саботажа. Руководителем этой организации был советский лейтенант». В этом же донесении сообщалось что в Могилеве «за коммунистическую агитацию расстреляно четверо русских. В тот же день было ликвидировано три русских человека, которые пытались создать подпольную коммунистическую организацию и уже приобрели себе оружие. По приговору полевого суда было расстреляно пять русских партийных работников»[135]135
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4386, оп. 1, д. 11, л. 8 и 9.


[Закрыть].

Особенно активно работала по расширению подпольной сети группа К. Ю. Мэттэ. Руководители группы умело конспирировали свою деятельность. Было решено вновь создаваемые группы строить по принципу цепочек. Руководитель цепочки был связан со всеми подпольщиками, а они не знали друг друга, имели дело только с руководителем и двумя другими подпольщиками. Многие члены цепочек в свою очередь создавали свои цепочки. Например, в цепочке Е. И. Веремейчик состояли привлечённые ею к подпольной работе учительницы А. Веселова, Т. И. Саперова, В. Борисова и библиотекарь школы № 1 (фамилия не установлена). С. Л. Климентович организовал три цепочки. Большую работу по расширению подпольной сети проделал П. И. Крисевич. К началу 1942 года в его цепочку входили учительницы школы № 7 С. В. Каманская и Т. И. Шабанская, учительница школы № 11 М. К. Гвоздырева, учитель В. П. Шелюто, врач И. Т. Прибыток, учительница школы № 8 Е. Н. Лотоцкая, уборщица этой же школы Ф. Г. Девятченок, лесничий Любужского лесничества В. Л. Лустенков. Члены группы Крисевича В. П. Шелюто и В. Л. Лустенков создали свои цепочки. Так, в цепочку В. П. Шелюто входили активный участник подполья художниК. преподаватель Д. И. Дервоедов, член партии С. Э. Файнцайг, работавшая до войны культработником на фабрике искусственного волокна, и другие. В цепочке В. Л. Лустенкова состояли коммунист П. П. Балашенко, с которым имел непосредственную связь К. Ю. Мэттэ, и работники Любужского лесничества.

В сети подпольных групп и цепочек, созданных К. Ю. Мэттэ, активную деятельность развернули комсомольцы и несоюзная молодёжь города. Уже в конце 1941 года бывший ученик К. Ю. Мэттэ И. М. Лысикович организовал подпольную группу, в которую вошли комсомольцы Г. Д. Родионов и его шурин М. М. Фролов. В дальнейшем в их цепочку включилось много комсомольцев и несоюзной молодёжи не только города, но и его окрестностей.

Члены группы К. Ю. Мэттэ В. П. Харитонов и его жена М. Л. Харитонова создали цепочку, в которую вошли военнослужащий–окруженец В В. Стрижевский, управдом А. И. Бойко.

Некоторые подпольные группы строились по звеньям. Например, действовавшая в военном госпитале группа И. Г. Гуриева делилась на звенья по три человека. Каждый знал только членов своего звена.

Радостная весть о разгроме фашистских войск под Москвой ещё более активизировала подполье. В феврале 1942 года И. Г. Гуриев, выйдя из госпиталя, организовал в городе вторую группу, в которую вошли Г. М, Бойко, ставший вместе с Гуриевым руководителем группы, Г. Ндирадзе, Н. И. Пширкова, П. Минченко, Т. Огородникова.

Значительно расширилась сеть подпольных групп на железной дороге. В подпольную работу здесь включились участник обороны Могилева младший лейтенант коммунист Я. И. Степченко, коммунист Бакшин, дорожный мастер Г. В. Тамков, мастер связи коммунист В. М. Процкий, железнодорожные рабочие С. В. Позолотин, П. Борский, комсомольцы Г. П. Дорошенко, В. П. Храменков, чертёжница Н. М. Луговцова. Выросли группы И. М. Лысиковича, В. П. Харитонова и другие. На костеобрабатывающем заводе действовали связанные с группой В. Д. Швагринова комсомольцы Ю. К. Линкус (Липшиц), Д. Д. Иванов, В. И. Тарвид и О. Г. Рожун, бухгалтер управления полиции А. А. Иванова и другие. В городе и его окрестностях по инициативе коммунистов и комсомольцев возникали все новые и новые подпольные группы.

К весне 1942 года в Могилеве уже действовала разветвлённая сеть подпольных групп, связанных с К. Ю. Мэттэ. Он установил и поддерживал постоянный контакт с руководителями самостоятельно действовавших подпольных групп: О. В. Горошко, И. Г. Гуриевым, В. Д. Швагриновым, В. П. Шелюто, М. П. Кувшиновым, А. И. Шубодеровым и другими.

Расширение и укрепление связей между подпольщиками создали условия для объединения весной 1942 года многих подпольных групп в общегородскую подпольную организацию, называвшуюся «Комитетом содействия Красной Армии». В её создании большую роль сыграла газета «За Родину» (с осени 1942 года она стала называться «За Советскую Родину»), которая выходила в Могилеве по инициативе К. Ю. Мэттэ с апреля 1942 года за подписью: «Комитет содействия Красной Армии».

Население восприняло появление листовки–газеты как возникновение в городе подпольного руководящего центра. Это ещё больше воодушевило патриотов, вызвало у них стремление связаться с «центром» и работать под его руководством. Но под «Комитетом содействия Красной Армии» разумелась сама организация в целом. «Многие считали, – писал впоследствии К. Ю. Мэттэ, – что «Комитет содействия Красной Армии» является руководящим органом подпольной организации, но это не соответствует действительности, так как сама подпольная организация называлась «Комитет содействия Красной Армии»»[136]136
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1264, л. 53.


[Закрыть]. Каждый подпольщик, входивший в организацию, считался членом «Комитета содействия Красной Армии».

В ходе объединения складывалось и руководящее ядро организации. Оно состояло из руководителей наиболее крупных подпольных групп. В него входили К. Ю. Мэттэ, О. В. Горошко, И. Г. Гуриев, П. И. Крисевич, М. П. Кувшинов, В. Л. Лустенков, И. М. Лысикович, А. И. Рослов, В. П. Харитонов, С. М. Шакуро, В. Д. Швагринов, В. П. Шелюто, А. И. Шубодеров и другие.

В целях конспирации связь руководящего ядра организации с руководителями подпольных групп осуществлял К. Ю. Мэттэ. Со многими из них он поддерживал личные контакты, с другими был связан через П. И. Крисевича, И. М. Лысиковича, А. И. Рослова, В. П. Харитонова и других подпольщиков. Через К. Ю. Мэттэ руководители подпольных групп получали задания командования партизанских отрядов. Подпольные группы имели также самостоятельные связи с партизанами и передавали им оружие, боеприпасы, переводили к ним людей, получали от них отдельные задания, совершали диверсии, вели политическую работу среди населения.

По неполным данным, только организация «Комитет содействия Красной Армии» объединяла до 400 человек[137]137
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1264, л. 12.


[Закрыть]. Но наряду с этой организацией в городе действовали и другие подпольные группы и подпольщики–одиночки, не связанные с «Комитетом».

Подполье в Могилеве росло и крепло. С лета 1942 года Могилевские псдпольщики установили прочные связи с командованием партизанских формирований и частей Красной Армии.

Большая работа была проделана подпольщиками по созданию конспиративных и явочных квартир. Одной из важных конспиративных квартир в 1941 – 1943 годах был дом по ул. Гражданской, 66, принадлежавший О. Н. Карпинской. Здесь часто встречались члены руководящего ядра «Комитета содействия Красной Армии». В этом доме было организовано печатание на пишущей машинке листовок, хранение оружия, медикаментов. Явочными квартирами были и дома Г. С. Трактатовой в районе станции Могилев, О. Н. Живописцевой и других подпольщиков. В переулке имени Чернышевского в доме Г. Д. Родионова собирались подпольщики группы Лысиковича.

По согласованности с К. Ю. Мэттэ и другими подпольщиками В. П. Харитонов добился от городских властей разрешения открыть на Быховском рынке ларёк писчебумажных товаров. Этот ларёк стал местом встреч подпольщиков, средством легального добывания бумаги, копировки и других необходимых для подпольной печати предметов. Вместе с тем ларёк давал средства на подпольные нужды.

Приобретение средств вообще было одной из серьёзных забот подпольщиков. Немало денег, а также продовольствия подпольщики получали через своего человека в торгово–продовольственном отделе горуправьі Н. И. Костюшко. Большую материальную помощь оказывало подпольщикам население. В 1942 году для нужд подпольных организаций был проведён сбор денег среди жителей города.

Много было сделано по обеспечению подпольщиков документами для легального проживания в городе, въезда и выезда из него. Часть подпольщиков работала в оккупационных учреждениях. Используя своё положение, они добывали необходимые документы. Так, подпольщица Л. Живописцева весной 1942 года, работая в управе на заполнении немецких бланков к паспортам, похитила целую пачку таких бланков с печатью. Таким же путём по заданию подполья добыл несколько десятков чистых бланков немецких удостоверений в Хрепелевской волостной управе А. И. Рослов. С помощью подпольщиков Н. Луговцовой и Н. Соколова руководителю железнодорожной группы О. В. Горошко удалось достать из стола начальника управления Могилевского отделения дороги, немецкого генерала, печать и сделать оттиски на удостоверениях личности[138]138
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 6, л. 27.


[Закрыть].

Процесс организационного становления подполья сопровождался развёртыванием активной политической и боевой деятельности подпольных групп. Каждая из них, как правило, начинала свою работу с агитации. На первых порах подпольщики собирали сбрасываемые советскими самолётами листовки «Вести с Советской Родины», переписывали их от руки и распространяли среди населения. Группа С. С. Соболевского сначала срывала фашистские плакаты и приказы, а затем стала писать на них свои лозунги. Например, на плакате «Гитлер—освободитель» подпольщики дописывали: «от работы и хлеба». В сентябре 1941 года подпольщики отремонтировали имевшийся у С. С. Соболевского радиоприёмник. Запрятав его в надёжное место, они стали ежедневно принимать сведения из Москвы, записывать сводки Совинформбюро и на основе этих материалов составлять листовки. К концу 1941 года группа С. С. Соболевского написала и распространила около 150 листовок[139]139
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4201, оп. 1, д. 4, л. 201, 203.


[Закрыть].

Радиоприемники сумели раздобыть и многие другие подпольные группы – Швагринова, Харкевича, Гуриева, Малашкевича. Два радиоприёмника было у группы К. Ю. Мэттэ, которыми ведал П. И. Крисевич. Вскоре группа добыла пишущую машинку, что позволило печатать листовки в большом количестве.

Сильным оружием в разоблачении пропаганды оккупантов были листовки, составлявшиеся на основе сводок Совинформбюро «В последний час». Подпольщики сообщали в этих листовках о разгроме гитлеровских войск под Москвой, под Ростовом–на–Дону, под Тихвином. Но особенно популярной была газета «За Родину», изданием которой «Комитет содействия Красной Армии», по существу, возобновил выпуск газеты «За Родину», выходившей в Могилеве во время его обороны в июле 1941 года. Этим как бы подчёркивалось, что город не покорился, что борьба продолжается. Рассказывая о популярности, которой пользовались листовки и газета «За Родину», К. Ю. Мэттэ впоследствии писал: «Нередки были случаи, когда люди, читая нашу листовку, плакали от радости, ибо они получали хоть маленькую весточку с Советской Родины, к ним обращались свои люди, жившие в таких же условиях, как и они, внушали им надежду, уверенность в победе, призывали к совместной борьбе против общего врага – немецких захватчиков»[140]140
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 343.


[Закрыть].

С самого начала агитационная работа подпольщиков приобрела боевой, наступательный характер. Так, газета «За Родину» в апреле 1942 года писала, что фашисты, считающие себя «освободителями», в первую очередь «освобождают» тысячи советских людей от жизни. «На наших глазах, – говорилось в газете, – десятки тысяч военнопленных погибли от голода, тысячи мирных жителей расстреляны и брошены в тюрьму, зверски уничтожены трудящиеся–евреи. Потом нас освободили и освобождают от яиц, масла, кур, поросят, крупного скота и хлеба. Большая часть лошадей угнана в «подводы», из которых ни одна не вернулась, да и хозяева не все возвращаются. Начинают «освободители» освобождать нас и от мужского населения…»[141]141
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4, оп. 33а, д. 283, л. 117.


[Закрыть] В статье «Наш Первомай» (1942 год) газета показывала, что такое «истинный гитлеровский социализм». Это значит, говорилось в газете, что «я работаю, а ты пользуйся и господствуй». Под флагом национал–социализма, разъясняла газета, фашизм защищает наиболее гнусные формы господства империалистической буржуазии, проводит политику уничтожения и порабощения народов СССР[142]142
  Там же, л. 115.


[Закрыть].

В каждом номере газеты «За Родину» содержались пламенные призывы к усилению борьбы с фашистскими оккупантами. «Крестьяне, рабочие, трудящаяся интеллигенция! – писала газета «За Родину» р. апреле 1942 года. – Вступайте в партизанские отряды, организуйте новые отряды! Докажем всему советскому народу, что и мы не проспали горячих дней, что и мы умеем бить и умеем мстить за поруганную честь нашей Родины, за массовые расстрелы и виселицы, за издевательства, за погибших в немецких лагерях пленных красноармейцев, за все оскорбления, нанесённые оккупантами нашему национальному чувству, за всё, что накипело в наболевшей груди!»[143]143
  Там же.


[Закрыть].

Интересным был ноябрьский номер газеты. Вышел он под общим заголовком «Мы победим» и рассказывал об огромных успехах советских людей в социалистическом строительстве за 25 лет Советской власти. Заканчивалась статья словами, выражавшими твёрдую уверенность в победе Красной Армии: «Братья и сестры наши, находящиеся по ту сторону фронта, мы глубоко уверены, что придёт время, и мы с вами вместе будем праздновать победу над озверелым фашизмом»[144]144
  Там же, л. 121.


[Закрыть].

Первоначально, в апреле – мае 1942 года, газета «За Родину» печаталась в количестве 300 экземпляров. В июне «Комитет содействия Красной Армии» раздобыл гектограф, и выпуск газеты сразу удвоился. Она издавалась два–три раза в месяц. Тираж её достигал 800 экземпляров Всего же с апреля 1942 года по март 1943 годэ было выпущено 25 номеров. Общий тираж их составил 10 тысяч экземпляров[145]145
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 116.


[Закрыть].

Газета и другие агитационные материалы «Комитета содействия Красной Армии» печатались на квартире О. Н. Карпинской. Машинисткой была Таня Карпинская. Нередко в течение ночи она отпечатывала по 200–300 экземпляров различных материалов. Ей помогали мать и двоюродная сестра Тани – Женя Слезкина. В начале 1942 года к печатанию листовок была привлечена подпольщица Г. А. Козлова. Делала она это прямо на работе – в городской управе. Так продолжалось до её ареста в декабре 1942 года. Патриотка с исключительной стойкостью вела себя на допросах, сумела сообщить на волю, кто её предал, и мужественно приняла смерть от гестаповских палачей. Листовки на гектографе печатали подпольщики Д. И. Дервоедов, В. П. Шелюто и другие.

Газета «За Родину» широко распространялась по городу, проникала во все учреждения, в полицейские формирования, доставлялась подпольщиками в Могилевский, Шкловский, Белыничский и Березинский районы области. Распространение агитационных материалов всегда было сопряжено со смертельным риском и требовало от подпольщиков много смекалки и дерзости. Листовки раздавались доверенным лицам по принципу «прочитал – передай другому», расклеивались на домах и заборах, разбрасывались на базарах, в кино, церквах. Подпольщик Н. А. Лихунов впоследствии писал: «Неоднократно мною расклеивались листовки в здании и на здании управления бургомистра Могилевского района, в здании городской управы, на стенках хлебных магазинов в районе ст. Могилев-1, разбрасывались в зрительном зале и фойе городского театра, на базаре, около кинотеатра и в других общественных местах».

Смело распространял листовки комсомолец Л. Лорченко. Одну из листовок он наклеил под портретом Гитлера у парадного входа пересыльного пункта отправки молодёжи в Германию. В канун 7 ноября 1942 года вместе с другом В. Балло прикрепил на стене сгоревшего дома между вторым и третьим этажом плакат с поздравлением советских людей с 25–й годовщиной Великого Октября. Использовал он и такой способ: клал листовки в коробки со спичками и продавал их на базаре. Однажды Лорченко выменял у немецких солдат на яйца 50 коробок спичек, вложил в них листовки и за полцены сбыл «дефицитный товар» спекулянту Жбану, имевшему свой ларёк. «Товар» разошёлся быстро. Но вскоре бесследно исчез и спекулянт.

Оригинальный способ переноски листовок придумал Д. И. Дервоедов. Подпольщики носили их в портретах немецких офицеров, которые мастерски рисовал Дервоедов. «Между двумя полотнами портрета, – вспоминает подпольщик В. А. Смирнов, – мы укладывали листовки, которые я доставлял через весь город, минуя вражеские патрули, в места назначения… Останавливает патруль, требует документы. Лезешь в карман, и в это время с портрета спадает обвёртка. Портрет привлекает внимание патрулей, его рассматривают, что‑то спрашивают, говорят между собой, внимание к проверке документов ослабевает, затем раздаётся «гут, гут», возвращаются документы, и я свободно следую дальше». С большим риском и самопожертвованием переносила листовки, а иногда и мины ближайшая помощница К. Ю. Мэттэ – его жена Софья Филициановна. Часто она брала своего грудного сынишку, закутывала его в пелёнки и одеяльце, между которыми клала листовки или мины, и бесстрашно шла с ним по намеченным явкам – к Крисевичу, Могилевец–Чулицкой, Карпинской, Лысиковичу, Заустинскому, Кувшинову и другим.

Подпольщики срывали многие агитационные мероприятия оккупантов. Так, например, весной 1942 года в Могилеве повсеместно были расклеены портреты Гитлера с надписью «Гитлер – освободитель». Подпольщики из группы Гуриева Е. Евдокименко и Г. Ндирадзе за одну ночь на портретах зачеркнули слово «освободитель» и написали слово «душитель». После этого портреты фашистского фюрера на улицах города больше не появлялись.

Агитационная работа подпольщиков играла большую роль в мобилизации масс на борьбу с захватчиками, укрепляла веру населения в победу Красной Армии. «С течением времени, – писал в своём отчёте К. Ю. Мэттэ в 1943 году, – большая часть населения совсем перестала верить немецким сводкам, а, наоборот, высмеивала их»[146]146
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 343.


[Закрыть].

Подпольщики неуклонно расширяли свои связи с партизанскими формированиями. Уже с весны 1942 года на всей оккупированной фашистами территории Белоруссии, включая и ближайшие к Могилеву районы, оперировали партизанские отряды и группы. В Белыничском районе развёртывал боевую деятельность отряд под командованием Н. Д. Аверьянова, в Могилевском районе – отряды под командованием К. М. Белоусова, М. И. Абрамова, Г. К. Павлова. В июне 1942 года эти отряды связались с отрядом полковника В. И. Ничипоровича, действовавшего в Кличевском районе и имевшего связь с командованием Западного фронта. Тогда же под командованием В. И. Ничипоровича создался Кличевский оперативный центр по руководству партизанскими формированиями в Могилевской области.

Еще в марте 1942 года с отрядом К. М. Белоусова связался руководитель подпольной группы А. И. Шубодеров через работника бывшей Гуслищанской МТС И. Е. Буякова. 1 мая с Шубодеровым на автомашине выехали из города к Буякову секретарь Кричевского райкома партии И. П. Станкевич (он проживал в городе у своего брата В. П. по болезни) и М. А. Павлов. В дальнейшем И. П. Станкевич, назначенный комиссаром отряда Н. Д. Аверьянова, установил с подпольщиками более широкие связи.

В конце мая 1942 года по заданию С. С. Соболевского подпольщик И. Неведомский связался с партизанским отрядом К. М. Белоусова. В июне к К. М. Белоусову прибыли для связи по заданию К. Ю. Мэттэ подпольщицы Е. Слезкина и С. В. Каманская. Осенью 1942 года была установлена связь с десантной группой майора Наумовича, действовавшей в Могилевском и Белыничском районах.

С установлением связей с партизанами, а затем через майора Наумовича с командованием Западного фронта деятельность «Комитета содействия Красной Армии» и Могилевского подполья в целом приобрела ещё большую целенаправленность.

Важным направлением работы подпольщиков стала непосредственная помощь партизанам. Они добывали и доставляли в партизанские отряды оружие и боеприпасы, медикаменты, продукты и одежду, направляли им из города пополнение. Сбор оружия и боеприпасов подпольщики начали ещё в первые дни вражеской оккупации Могилева, в конце июля 1941 года. Например, комсомольцы С. Соболевский, И. Неведомский и А. Дмитриев ещё в первые дни прихода гитлеровцев в город спрятали 3 винтовки, 14 гранат, 3 нагана, 4 ящика патронов. Группа И. Г. Гуриева собрала разными путями 3 пулемёта, 10 винтовок, большое количество боеприпасов и медикаментов. Подпольщику С. В. Шуйскому обманным путём удалось добыть из немецкого склада 18 винтовок и 11 автоматов, а В. В. Стрнжевский по заданию руководства «Комитета содействия Красной Армии» разыскал склад тола в районе Любужа, оставленный частями Красной Армии. По свидетельству В. Д. Швагринова, член его группы Ю. Линкус (Липшиц) добыл 2 ручных пулемёта, В. Тарвид – 5 винтовок и 1 ручной пулемёт, В. А. Смирнов – 9 винтовок, 3 пистолета, 5 тысяч патронов, 2 ящика гранат, 2 ящика тола. Сам В. Д. Швагринов достал 2 автомата, несколько винтовок и даже миномёт[147]147
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 6, л. 25.


[Закрыть]. Всего с весны 1942 года по март 1943 года подпольщики Могилева только через «Комитет содействия Красной Армии» передали партизанам: 1 ротный миномёт, около 500 мин и разных снарядов, 2 станковых пулемёта и свыше 50 ручных пулемётов, более 500 винтовок, 40 автоматов и 200 килограммов тола, свыше 100 тысяч разных патронов, 300 наганов и пистолетов, 1000 гранат и 1000 запалов. За это же время подпольщики передали партизанам 100 компасов, 7 пишущих машинок, более чем на 500 тысяч рублей медикаментов, хирургических инструментов, большое количество кожевенных товаров, табаку, мыла[148]148
  Там же, д. 1, л. 123.


[Закрыть].

Особенно остро ощущался в партизанских отрядах недостаток соли. Поэтому добычу соли подпольщики приравнивали к добыче оружия. Они скупали её у спекулянтов, получали на складах оккупантов. Так, подпольщица Е. Альшаник сумела получить через заведующего немецким складом 30 пудов соли. Ей удалось связаться с начальником и другого немецкого склада – офицером Рудольфом Вебером, чехом по национальности. Через него подпольщики трижды получали на этом складе соль – всего около 80 пудов. Вебер передал И. С. Малашкевичу также автомат, две винтовки и бинокль. Соль отпускалась для партизан и со склада на Комсомольской улице по запискам заведующего торгово–продовольственным отделом городской управы подпольщика Н. И. Костюшко. Всего с весны 1942 года по март 1943 года Могилевские подпольщики доставили партизанским отрядам свыше 20 тонн соли[149]149
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 123; д. 4, л. 9.


[Закрыть].

Переправка собранного оружия, боеприпасов и продовольствия в партизанские отряды была очень сложным делом. Оккупанты тщательно проверяли всех, кто выходил из города. Подпольщики широко использовали специально изготовленные ими арбы с двойным дном. Только узкому кругу было известно, что Иван Неведомский, а иногда Онуфрий Кононов и Антонина Малашкевич в обыкновенных на вид арбах перевозили партизанам оружие, боеприпасы, медикаменты. Никто не подозревал, что пожилая женщина – К. Е. Новикова, которая часто ходила по городу с корзинкой, носила в ней под продуктами патроны. На окраине города она передавала их своему сыну М. Я. Новикову, а он – партизанам. А. И. Шубодеров и В. П. Станкевич неоднократно вывозили из города оружие и боеприпасы на немецких автомашинах.

Почти все подпольные группы подбирали и переправляли в партизанские отряды пополнение. Только группа С. Л. Климентовича организовала побег к партизанам 67 советских военнопленных, работавших на фабрике искусственного волокна. Вместе с ними с оружием ушли и конвоиры полицейские. Другая группа направила к партизанам 28 человек из казачьей части, сформированной гитлеровцами для борьбы с партизанским движением. Около 15 человек вывел к партизанам подпольщик А. Ф. Денисенко. Подпольщик В. И. Лусто переправил в партизанские отряды 36 советских военнопленных, использовавшихся оккупантами на различных хозяйственных работах. Всего с весны 1942 года по март 1943 года в партизанские отряды было направлено около 200 человек. Многим из них выдавались рекомендации: «Товарищ (далее следовали фамилия, имя и отчество. – Авт.) является членом организации. Он принимал активное участие в борьбе с немецкими захватчиками и своей работой принёс большую пользу Советской Родине. Организация просит командование десантно–партизанскими отрядами принять его в свой отряд и оказать доверие в деле, касающемся нас. Если потребуются дополнительные сведения, то дошлём особо.

«Комитет содействия Красной Армии»»[150]150
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4, оп. 33 а, д. 283, л. 134а.


[Закрыть].

Одним из важнейших направлений деятельности могилевских подпольщиков был сбор сведений о противнике для командования партизанских формирований и частей Красной Армии. Они следили за передвижением воинских частей противника по железной дороге и в самом городе, устраивались на работу в оккупационные учреждения и там узнавали о планах врага, об укреплениях вокруг города. Так, подпольщица Г. А. Козлова была секретарём медицинского отдела городской управы. Таня Карпинская по заданию «Комитета содействия Красной Армии» поступила на работу учётчицей в торгово–продовольственный отдел городской управы, а затем была диК. тором радиоузла. А. А. Иванову подпольщики устроили бухгалтером в могилёвское управление уголовно–розыскной полиции и СД. А. И. Шубодеров работал в Могилевской районной управе и занимался машинно–тракторными мастерскими. Некоторые подпольщики устроились на хозяйственные работы в немецкие воинские части, а М. И. Азаренок и М. М. Назарова – уборщицами в здании гестапо.

Группа В. Д. Швагринова разделила весь город на зоны. Каждый член группы вёл наблюдение за закреплённой за ним зоной. Член группы В. А. Смирнов, устроившись на хлебозаводе пекарем, устанавливал нумерацию и наименование воинских частей, которые получали хлеб с завода, отмечал их прибытие и убытие. Наиболее ценные и достоверные данные о противнике и его намерениях доставляла подпольщица А. А. Иванова, работавшая бухгалтером в управлении полиции. Она составляла списки личного состава управления розыскной полиции и СД, предупреждала подпольщиков о готовившихся арестах и т. д. На основании поступавших от членов группы данных подпольщики Смирнов и Костелов составляли подробные схемы дислокации немецких воинских частей и учреждений.

Широкую разведку движения вражеских эшелонов через Могилев, огневых точек и всей системы укреплений вокруг города вела группа подпольщиков–железнодорожников. Подпольщики устроили на работу в управление отделения дорог Н. М. Луговцову и Н. А. Соколова, которые систематически снимали копии с карт и чертежей, где наносили места огневых точек и оборонительных укреплений фашистов.

Столь же активно вели разведывательную работу и другие подпольные группы. Добывавшиеся подпольщиками сведения передавались руководству «Комитета содействия Красной Армии» и через него командованию партизанских формирований.

Кроме того, Могилевские подпольщики в 1942–1943 годах имели возможность передавать данные разведки непосредственно штабам армий Западного фронта. В июне 1942 года от штаба 10–й армии прибыли в город с явкой к В. П. Станкевичу советские разведчицы Г. М. Карманникова, Н. Колохова и В. Кудинская. Подпольщики помогли им собрать необходимые данные, снабдили картой–схемой Могилева с нанесёнными на ней вражескими военными объектами и помогли выбраться из города[151]151
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 240.


[Закрыть]. С декабря 1942 года по июнь 1943 года в Могилеве находились с рацией разведчицы Красной Армии М. Зотова (Вера) и А. Анисимова. Рация М. Зотовой была установлена на квартире подпольщика М. Я. Новикова, проживавшего в Чапаевском посёлке. Руководство «Комитета содействия Красной Армии» регулярно передавало Новикову через его жену Марию Петровну и мать Ксению Ефимовну сведения для передачи по рации в штаб фронта. По данным подпольщиков 25 мая 1943 года был произведён массированный налёт советской авиации на военные объекты в Могилеве. В результате многие из них были разрушены.

Собранные подпольщиками сведения регулярно передавались через партизанские отряды также уполномоченному ЦК КП(б)Б по Могилевской области И. М. Карловичу. В дальнейшем эти сведения систематически поступали в Центральный и Белорусский штабы партизанского движения. Так, например, 11 февраля 1943 года Центральный штаб партизанского движения радиограммой запросил у командира Кличевского оперативного центра сведения об оборонительных сооружениях в Могилеве и вокруг него в радиусе 8–10 километров. «При первой возможности, – говорилось в радиограмме, – выслать схему или карту с нанесением оборонительных сооружений и объяснительную записку»[152]152
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4158, оп. 1, д. 2, л. 49.


[Закрыть]. Уже к 13 февраля «Комитет содействия Красной Армии» передал партизанам «Сведения о размещении некоторых укреплений по Днепру в районе г. Могилева», а 17 февраля послал им «Сведения об укреплениях на правой стороне Днепра по состоянию на 16 февраля 1943 года»[153]153
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1303, л. 34–37.


[Закрыть].