Текст книги "Герои подполья. Выпуск 1"

Автор книги: авторов Коллектив

На Оршанском железнодорожном узле и в городе отважно действовали подпольные группы, созданные прославленным героем Отечественной войны К. С. Заслоновым. До войны Константин Сергеевич работал начальником паровозного депо станции Орша. Эвакуировав оборудование депо, паровозы и вагоны на восток, он на последнем паровозе покинул Оршу. Вскоре К. С. Заслонов и его друзья, работавшие в депо имени Ильича в Москве, обратились с просьбой разрешить им сформировать партизанский отряд из железнодорожников. Просьба патриотов была удовлетворена. В августе– сентябре 1941 года будущие партизаны прошли краткосрочные курсы, организованные Смоленским обкомом партии в Вязьме. В ноябре 1941 года Заслонов с группой машинистов прибыл в оккупированную врагом Оршу. Устроившись на железнодорожном узле, подпольщики стали собирать силы. Уже к концу декабря ими была установлена связь с Оршанским подпольным райкомом партии и партизанами, создано несколько диверсионных групп.

Важным обстоятельством являлось то, что подпольщикам удалось обмануть оккупантов и войти к ним в доверие. К. С. Заслонов был назначен начальником русских паровозных бригад Оршанского депо. Он присматривался к друзьям и врагам, осторожно вовлекал проверенных людей в подполье, продуманно распределял их по паровозным бригадам.

Под руководством К. С. Заслонова подпольщики изготовляли так называемые угольные мины: взрывчатка покрывалась угольной пылью с клейким веществом. Внешне эти мины были похожи на обычные куски угля. Их подбрасывали в угольные ямы, в тендеры паровозов. Попадая в топки, мины взрывались и выводили паровозы из строя. Чаще всего это случалось в пути. Кроме того, подпольщики широко практиковали замораживание системы водоснабжения паровозов, переставляли стрелки и сталкивали встречные поезда, поджигали станционные сооружения. Позже подпольщики стали получать через партизан и магнитные мины. Это давало возможность минировать составы с выбором – именно те эшелоны, которые везли на фронт под Москву живую силу, технику и боеприпасы.

Деятельность оршанских подпольщиков–железнодорожников была исключительно эффективной. Только за три месяца боевой деятельности заслоновцы организовали 98 крушений вражеских эшелонов, вывели из строя и повредили более 200 паровозов[127]127
  См. «Советские партизаны». М., 1963, стр. 466.


[Закрыть]. Были уничтожены сотни вагонов и цистерн с горючим, большое количество вражеской военной техники.

Подпольщики строго соблюдали конспирацию. Вначале гитлеровцы не могли понять причины столь частых аварий паровозов, относя эти аварии за счёт суровой русской зимы и «низкого качества советской техники». Но взрывы происходили и на доставленных через некоторое время из Германии немецких паровозах. Гестаповцы начали настоящую охоту за диверсантами. Однажды был арестован К. С. Заслонов. Но отсутствие улик и выдержка патриота на время отвели от него подозрения. Однако за ним была установлена строгая слежка. Убедившись, что многим из них угрожает арест, К. С. Заслонов и его друзья 25 февраля 1942 года покинули Оршу.

Недалеко от города, в районе деревни Логи, заслоновцы создали партизанский отряд «Дяди Кости». Вскоре он вырос в прославленную бригаду белорусских партизан. Враги содрогались при одном упоминании имени Константина Заслонова. А на Оршанском узле продолжали действовать оставленные заслоновцами диверсионные группы. Обрастая новыми патриотами, они продолжали выводить из строя паровозы и станционное хозяйство, устраивали пробки на узле, взаимодействуя с партизанами, проводили крушения воинских эшелонов.

С первых дней войны активно действовала подпольная комсомольско–молодёжная организация в посёлке «Осинторфа» Оршанского района, возглавляемая С. Шмуглевским. Еще до прихода врага коммунисты и беспартийные активисты во главе с директором «Осинторфа» Г. Г. Омельченко создали в лесу базу и ушли в партизанский отряд. Но в посёлке остались комсомольцы и несоюзная молодёжь. Они страстно рвались к борьбе с захватчиками.

Юные патриоты во главе с С. Шмуглевским незаметно уходили в лес, собирали и тщательно прятали оружие и боеприпасы. 10 августа 1941 года они собрались на первое подпольное собрание. Секретарем (командиром) был избран С. Шмуглевский. В организацию вошли П. Климович, Евгений и Михаил Теленченко, В. Огурцов, Н. Молохович, Н. Климович, А. Молохович, Г. Третьяков, Людмила и Вера Букатик, М. Макаренко, В. Бугаева, В. Янович, В. Березовский, Н. Прокопенко, Е. Недосенко. О создании организации узнал раненый политрук, коммунист Е. Р. Вильсовский, скрывавшийся в семье Букатика. Через членов организации Веру и Людмилу Букатик он связался с подпольщиками и стал направлять их деятельность.

Комсомольцы–подпольщики уничтожали телефонные линии, срывали попытки оккупантов начать торфоразработки, ломали машины. Они рассказывали населению правду о боевых действиях на фронте, прятали бежавших из фашистского плена советских бойцов и командиров. На объявлениях и распоряжениях немецких властей жители «Осинторфа» все чаще читали сделанный штампом боевой призыв «Смерть немецким оккупантам!».

Активную борьбу развернули юные подпольщики против предателей. Особыми издевательствами над советскими людьми отличались бургомистр Трублин, начальник полиции Скварчевский и писарь Пикарь. Подпольщики решили уничтожить фашистских прислужников. Установив, что. предатели часто устраивают в здании управы попойки, подпольщики сделали засаду. Поздно вечером 29 августа 1941 года С. Шмуглевский, П. Климович и М. Теленченко, вооружённые ручным пулемётом, спрятались в пустом доме, мимо которого должны были идти подгулявшие бургомистр и его дружки. Когда предатели приблизились, С. Шмуглевский скомандовал: «Огонь по врагу!» Писарь Пикарь был убит наповал, начальник полиции Скварчевский тяжело ранен. Бургомистру Трублину удалось убежать.

Взбешенные гитлеровцы на второй день прислали в посёлок карательный отряд. Фашисты ходили по квартирам, производили повальные обыски и при малейшем подозрении арестовывали невиновных людей. На квартире у Теленченко им удалось найти пулемёт. Гестаповцы схватили Михаила и Евгения Теленченко и отправили их в гестапо. Юноши выдержали жестокие пытки. Они никого не выдали. 20 сентября 1941 года патриоты были расстреляны.

Из этой операции подпольщики извлекли уроки. Более тщательно стали они проводить подготовку операций и конспирацию своих действий. Организация была перестроена. Во главе её стал штаб, в состав которого вошли С. Шмуглевский, В. Огурцов и Л. Букатик. Было установлено правило: вновь принимаемые в организацию не должны знать, кто в неё входит. После проверки на боевых делах в ряды подпольщиков были приняты М. Прудников, Н. Великосельский, Г. Еременко, М. Пахоменко, З. Варламова и другие.

Деятельность подпольщиков значительно активизировалась. Они всячески срывали мероприятия гитлеровцев по восстановлению торфопредприятия. В январе 1942 года группа в составе Н. Молоховича, В. Огурцова и Г. Третьякова сожгла торфонасосный кран, четыре электромотора и другое оборудование. 24 февраля 1942 года подпольщики организовали побег 31 советского военнопленного из лагеря, который был расположен в посёлке № 4. Они переправили беглецов в лес, где было спрятано оружие. Вооружившись, советские воины влились в партизанский отряд.

Смелую операцию провели подпольщики в начале 1942 года. В марте в посёлок прибыл на отдых потрёпанный под Москвой немецкий полк. Штаб подпольной группы поручил С. Шмуглевскому и П. Климовичу уничтожить барак № 10, где размещались гитлеровцы. Темной ночью, когда фашисты спали, ребята подползли к бараку, закрыли на запор дверь и подожгли его с двух сторон. В нижнем белье, с криками и воплями выскакивали гитлеровцы через окна, спасаясь от бушующего пламени. В результате 12 фашистов получили тяжёлые ожоги, сгорела значительная часть оружия, боеприпасов и обмундирования полка. Гитлеровцы были вынуждены перевести полк в другое место.

Через некоторое время после этой операции С. Шмуглевский и Е. Нефедова возле деревни Озерцы встретились с партизанами‑заслоновцами. Вскоре в лесу близ деревни Щеки Дубровенского района с юными подпольщиками беседовал прославленный командир партизанской бригады К С. Заслонов. Он поставил перед ними задачу развернуть работу по разложению гарнизона вражеской вспомогательной части, состоявшей из советских военнопленных, собирать сведения о численности вражеских войск и их передвижении, учитывать характер грузов и количество эшелонов, проходивших по железной дороге Орша – Смоленск. Выполняя задание К. С. Заслонова, подпольщики осенью 1942 года подготовили к переходу на сторону партизан большой отряд солдат немецких вспомогательных частей во главе с офицером Я. Г. Лебедем. В бригаду К. С. Заслонова прибыло с полным вооружением 117 человек. К концу зимы 1942/43 года под влиянием подпольщиков начался массовый уход личного состава вспомогательных частей к партизанам. В феврале 1943 года в посёлке взлетели на воздух склады боеприпасов, было убито около 40 гитлеровских солдат и офицеров. Это солдаты вспомогательных частей сделали прощальный «подарок» фашистам и ушли в 16–ю Смоленскую партизанскую бригаду.

После этого партизаны снабдили комсомольцев–подпольщиков взрывчаткой и дали задание провести ряд диверсионных актов. Подпольщики взорвали железнодорожный мост между Белгрэс и «Осинторфом», сожгли склад на станции Осиновка и совершили некоторые другие диверсии.

Для «наведения порядка» в «Осинторф» в конце февраля 1943 года прибыл специальный уполномоченный гестапо барон фон Шпавке, назначенный зондерфюрером «Осинторфа» и прилегающих районов. Подпольщики сообщили партизанам 16–й Смоленской бригады, что 12 марта Шпавке собирается посетить водонапорную станцию. У самого полотна железной дороги партизаны сделали засаду. Вскоре показался мотовоз с тремя платформами, на которых находилось более 60 гитлеровцев. Когда мотовоз подошёл совсем близко к засаде, партизаны открыли по платформам огонь. Беспорядочно отстреливаясь, фашисты бросились бежать. Зондерфюрер был убит. В этой схватке партизаны уничтожили 50 гитлеровцев, взорвали водонапорную станцию, которую оккупантам пришлось восстанавливать около двух месяцев.

Напуганные действиями подпольщиков, оккупанты создали в «Осинторфе» гестаповскую комендатуру. Однако юные патриоты продолжали борьбу. И только в сентябре 1943 года, когда возникла явная опасность ареста подпольщиков, все они – 50 человек – по указанию командования партизанского соединения ушли к партизанам. Руководитель подполья С. Шмуглевский стал комиссаром партизанского отряда.

Отважно сражались за Родину комсомольцы «Осинторфа». Но не всем им было суждено дожить до полной победы над врагом. В боях за Родину отдали свои жизни В. Огурцов, Л. Букатик, И. Еременко, Н. Прокопенко, Н. Нольберт, Н. Молохович, Г. Третьяков, М. Пахоменко, Михаил и Евгений Теленченко.

Замечательным примером мужества в борьбе с фашистскими захватчиками является героическая деятельность обольской подпольной комсомольско–молодёжной организации «Юные мстители». Организатором и руководителем её была работница витебской фабрики «Знамя индустриализации» Фруза (Ефросинья) Зенькова.

Получив от Сиротинского подпольного райкома партии задание создать в районе обольского гарнизона подпольную организацию, Зенькова привлекла к подпольной работе комсомольцев М. Дементьеву и В. Езовитова. На первом собрании руководителем организации была избрана Зенькова, а сама организация названа «Юные мстители». Затем в организацию были приняты девятиклассник И. Езовитов, М. Лузгина, Н. Азолина, З. Лузгина, В. Шашкова, ленинградская школьница З. Портнова. Когда в организации было 10 человек, состоялось второе собрание. Юные подпольщики решили достать радиоприёмник и организовать распространение сводок Совннформбюро, уничтожить телефонную связь между Полоцком и обольской комендатурой, достать для проведения диверсий тол. Вечером в этот же день члены организации встретились с группой партизан и приняли присягу.

С этого времени организация развернула активные действия. Партизаны снабжали её минами и всем необходимым для диверсий. Однажды из партизанского отряда передали задание: хотя бы на неделю вывести из строя железную дорогу Полоцк – Витебск. Для этого нужно было взорвать водокачку, которую гитлеровцы охраняли круглосуточно. Выполнить задание вызвалась Н. Азолина, работавшая переписчицей в немецкой комендатуре. На следующий день, сославшись на головную боль, она ушла с работы. С сумочкой в руках, в которой лежала мина, девушка спустилась к реке Оболянке и направилась вдоль берега в сторону водокачки. Часовой остановил её, но, узнав переписчицу из комендатуры, разговорился с ней. Воспользовавшись тем, что часового позвали в здание водокачки, девушка быстро заминировала её. 3 августа, через сутки после минирования, произошёл взрыв, в результате которого водокачка вышла из строя на две недели. Затем последовали обрывы проводов на станции Оболь, на торфозаводе, у деревни Глушанино, поджог склада с хлебом. Юные подпольщики увели и переправили к партизанам коров из организованной оккупантами общины, собирали сведения о противнике, распространяли листовки. Организация быстро пополнялась новыми членами. Чтобы легче было конспирироваться-, некоторые подпольщики устроились на работу на кирпичный завод, торфозавод, льнозавод, в офицерскую столовую.

Летом 1943 года подпольщики подорвали машину с приезжавшим к обольскому коменданту важным гитлеровским чиновником из Витебска, взорвали льнозавод, электростанцию, машинное отделение кирпичного завода, мотовоз и экскаватор на железной дороге, несколько эшелонов с горючим и боеприпасами. На их счету много подорванных автомашин на шоссейной дороге и других боевых операций.

Длительное время оккупантам не удавалось напасть на след организации. Помог им гнусный изменник Родины, провокатор Гречухин. До войны он был школьным товарищем подпольщика В. Езовитова. Ему удалось втереться к Езовитову в доверие и по его предложению летом 1943 года вступить в организацию. Постепенно Гречухин разузнал все о подпольщиках и выдал их врагу. Избежали ареста только А. Борбашов, которого не знал Гречухин, и находившаяся в отъезде Ф. Зенькова. Гитлеровцы подвергли патриотов жестоким пыткам и 5 ноября 1943 года расстреляли.

Еще до ареста членов организации подпольщица З. Портнова в связи с провалом её подруги И. Давыдовой была направлена вместе с сёстрами Марией и Надей Дементьевыми в партизанский отряд. Обеспокоенное арестом подпольщиков, командование партизанского отряда поручило Портновой проникнуть в гарнизон, выяснить причины провала, установить новые связи. Комсомолка, выполнив задание, возвращалась назад, но на окраине деревни Мостище её арестовали. У Зины был паспорт на имя Марии Козловой. Гестаповцы согнали население деревни для опознания девушки. Девушку знали многие, но предателей не оказалось. Подпольщицу выдал тот же Гречухин. Начались пытки и допросы, сначала в Оболи, а затем в гестаповском застенке в Горянах. Во время одного из допросов Зина схватила со стола пистолет и в упор выстрелила в фашиста, выбежала в коридор, вторым выстрелом убила спешившего на выстрел офицера, бросилась в окно, метко выстрелила по часовому и побежала к Двине. Ее стал нагонять другой часовой, Зина спряталась за куст и направила на гитлеровца парабеллум. Осечка…

Страшно издевались фашисты над Зиной. Ей выкололи глаза, отрезали уши, загоняли под ногти иголки, выкручивали руки и ноги. Мужественная ленинградская школьница стойко выдержала все пытки и умерла смертью героя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1958 года Ефросинье Савельевне Зеньковой и Зинаиде Мартыновне Портновой присвоено звание Героя Советского Союза. Многие их боевые товарищи награждены орденами.

Подпольная борьба нарастала в каждом городе, в каждом населённом пункте Витебщины. Своей самоотверженной борьбой витебские подпольщики нанесли оккупантам огромный ущерб. Они истребили большое количество фашистских солдат и офицеров, уничтожили много вражеской военной техники. Подпольщики систематически снабжали командование партизанских формирований и советских войск ценными сведениями о противнике, помогали тысячам патриотов перебраться в партизанские отряды, вели широкую агитационномассовую работу среди населения и вражеских войск, разлагали полицию и вспомогательные формирования противника. Они морально и физически изматывали захватчиков, не давали им покоя ни днём, ни ночью, вынуждали стягивать для «поддержания порядка» в «тыловых городах» большие массы войск и полиции, содержать многочисленные карательные учреждения.

В одной статье невозможно рассказать о всех подпольных организациях и группах, действовавших на Витебщине. Факты, которые приведены здесь, лишь небольшая часть того, что было сделано витебскими подпольщиками. Но и они убедительно свидетельствуют о высокой эффективности их деятельности. Источников этой эффективности много. Это прежде всего руководство подпольной борьбой со стороны партийных органов, которые во многих случаях заранее создали подпольные организации и руководили их деятельностью. Во главе подпольных групп и организаций, на наиболее ответственных и опасных участках борьбы стояли коммунисты и комсомольцы. Важным обстоятельством было то, что витебские подпольщики теснейшим образом были связаны с партизанскими формированиями. Взаимодействие партизан и подпольных организаций неизмеримо повышало их возможности в борьбе с врагом, позволяло наносить по нему целеустремлённые, разящие удары.

Успехи витебских подпольщиков стали возможны благодаря всенародной помощи. Трудящиеся постоянно пополняли ряды подпольщиков и партизан. Можно без преувеличения сказать, что в партизанской борьбе с оккупантами участвовала подавляющая часть населения Витебщины, а подпольные организации и партизанские формирования были авангардом всенародного партизанского движения.

До последней капли крови бились с оккупантами бойцы витебского подполья. Многие из них сложили свои головы в этой борьбе, стяжав себе бессмертную славу.

В дни, когда советский народ отмечал 20–летие своей великой победы над фашистской Германией, в числе награждённых орденами и медалями СССР появились славные имена ещё 175 подпольщиков Витебщины.

В МОГИЛЕВЕ НА ДНЕПРЕ
А. А. Кузняев, кандидат исторических наук

Гитлеровские захватчики были убеждены, что Могилев они возьмут с ходу. Но им сразу же пришлось разочароваться. 12 июля 1941 года противник с тяжёлыми боями вышел к ближайшим подступам города и здесь был остановлен частями Красной Армии и народного ополчения. С 16 по 25 июля Могилев героически сражался в условиях полного окружения. И когда 26 июля фашистам ценой огромных потерь удалось ворваться в город, то он оказался далеко за линией фронта. Но, как и на всей занятой гитлеровцами советской земле, спокойного тыла захватчики здесь не получили. Массовый срыв населением мероприятий оккупантов, активная деятельность подполья очень скоро убедили фашистов, что взять советский город – это ещё не значит покорить его.

Подготовка к подпольной борьбе началась в Могилеве ещё до оккупации его противником. К сожалению, времени для этого было крайне недостаточно. В течение июля, уже в обстановке непосредственных боев под Могилевом, обком и горком партии стали подбирать и готовить к подпольной деятельности коммунистов, комсомольцев и беспартийных активистов, создавать из них подпольные организации, намечать явочные квартиры и пароли. Под руководством партийных органов готовили комсомольско–молодёжное подполье обком и горком комсомола. Вражеское вторжение прервало эту работу. Становление подполья происходило уже в обстановке ожесточённой борьбы с захватчиками.

В административном отношении Могилев и Могилевская область были отделены оккупантами от Белоруссии и включены в зону армейского тыла. Вся власть на местах принадлежала немецким военным комендантам, наделённым неограниченными полномочиями. Пуля и виселица были основными орудиями их «управления». Сразу же начался массовый террор против населения. Тысячи советских людей были расстреляны, повешены, умерщвлены, заключены в лагеря смерти, угнаны на каторжные работы в Германию. Осенью 1941 года по приказу и под руководством гестаповского офицера капитана Прибба в душегубке, устроенной в одной из комнат Могилевской психиатрической лечебницы в Печерске, фашисты удушили отработанным от автомашин газом около 1200 больных этой лечебницы.

С особой жестокостью фашисты относились к пленным советским воинам: морили их голодом, изнуряли непосильной работой, держали под открытым небом под дождём и в морозы, расстреливали ослабевших. Только за зиму 1941/42 года в Могилеве погибло несколько десятков тысяч советских военнопленных.

Расстрелы мирных граждан и военнопленных продолжались в течение всего периода вражеской оккупации города. В 1943 году лишь в местах массовых казней, в пригородных сёлах Пашково и Полыковичи, было расстреляно 43 тысячи военнопленных и гражданских лиц, в том числе много детей, стариков и женщин[128]128
  См. «Преступления немецко–фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941–1944 гг.». Минск, 1963, стр. 144–147.


[Закрыть]. В городе систематически проводились облавы. Захваченных во время облав людей насильственно угоняли в Германию или оставляли на принудительных работах в Могилеве и его окрестностях. Уклонение от принудительного рабского труда угрожало расстрелом или заключением в концлагерь. Самой мягкой карой за невыход или опоздание на работу была мучительная и издевательская процедура: людей связывали, прикрепляли на груди доску с надписью «Саботажник» и на целый день сажали в витрины разбитых магазинов[129]129
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 11, л. 1.


[Закрыть].

Во время карательных акций фашистов против населения в первые же дни оккупации существенный урон понесло и городское подполье. Сказались вынужденная поспешность организации подполья, отсутствие у его участников опыта конспирации. Секретари горкома партии Л. Й. Хавкин и А. И. Морозов, которым поручалось возглавить подполье, были схвачены вступавшими в город гитлеровцами и вместе с военнопленными угнаны в лагерь.

Вследствие этого могилёвское подполье с самого начала вражеской оккупации оказалось без руководства, без связей с партизанами и командованием частей Красной Армии. Многие из оставшихся на подпольной работе попали в лапы гестапо, часть из них скрылась в окрестных деревнях. По сути дела, подполье в Могилеве пришлось создавать заново. Его организаторами стали коммунисты, комсомольцы, беспартийные активисты. Изощренному в подавлении подполья противнику, всей системе фашистского террора они противопоставили свою беззаветную преданность социалистической Родине, делу Коммунистической партии. И если первоначально не хватало опыта, то выручали мужество, смекалка, организованность, активная поддержка населения.

В числе зачинателей подпольной борьбы в городе стали железнодорожники. Они ставили своей целью срывать работы по восстановлению Могилевского железнодорожного узла и всячески саботировать мероприятия фашистов на железной дороге. Организаторами их борьбы были оставшиеся по заданию горкома партии секретарь партбюро Могилевского железнодорожного узла, член горкома партии Н. Т. Горбачев и кузнец–молотобоец коммунист Г. С. Матвеев.

В 1941 году на железнодорожном узле образовали подпольную группу коммунисты П. И. Белько – бывший чекист, а перед войной директор Лунинецкого лесозавода, прибывший в Могилев с документами на Г. И. Анисовича, и студент Московского института инженеров железнодорожного транспорта О. В. Горошко – житель Могилева. В районе станции Могилев-1 организовались группы под руководством коммунистов В. И. Пудина и П. А. Анисимова, бывших железнодорожных инспекторов Г. С. Трактатовой и О. Н. Живописцевой. Одну из групп на узле создал коммунист И. С. Малашкевич. В неё вошли инженер С. М. Шакуро, рабочий станции Могилев С. С. Воронович–Сагалин, рабочий пути Н. И Малашкевич, дежурный по станции Могилев Овсянников. Подпольная группа была создана в Высоцком и Старо–Водвянском сельсоветах Шкловского района (И. Ф. и Ф. Ф. Исаевы, В. Пятков, шофёр В. С. Малашкевич и другие).

В августе – сентябре 1941 года возникли подпольные группы на предприятиях. Одну из них создал бывший секретарь парторганизации механик Могилевского хлебокомбината М. М. Евтихиев. Поступив работать слесарем в хлебопекарню, он привлёк к подпольной деятельности рабочих пекарни и жителей города – Ф. Коженова, С. Зайцева, Ю Диденко, М. Чугреева и других. На авторемонтном заводе подпольную группу в составе пяти человек организовали электромонтёр В. И. Батуро и бухгалтер Н. И. Харкевич.

Сильную подпольную группу организовали бывший работник конторы «Заготскот», партизан гражданской войны А. И. Шубадеров, шофёр конторы «Рыбсбыт» В. П. Станкевич, шофёр «Союзтранса» И. В. Русов. Вскоре в неё вошли бывший заведующий базой «Главмясомолснаб» Д. И. Пицуков, бывший следователь Могилевской районной прокуратуры М. А. Павлов, работник авторемзавода А. Е. Пынтиков, советский офицер комсомолец Г. Коростелин.

В организации подполья приняли участие комсомольцы и несоюзная молодёжь. Секретарь горкома комсомола П. Ф. Воложин установил связь с отдельными комсомольцами. Но долго оставаться в городе не мог, так как полевая жандармерия напала на его след. 19 августа 1941 года он вынужден был уйти из Могилева. Активную комсомольско–молодёжную группу создали комсомольцы С. С. Соболевский и И. Неведомский. Впоследствии она влилась в подпольную группу, организованную коммунистами на фабрике искусственного волокна.

Организаторами подполья были врачи, преподаватели и учителя. Под руководством кандидата медицинских наук коммуниста М. П. Кувшинова образовалась подпольная группа в Могилевской больнице. В неё вошли врачи К. А. Влагина, С. М. Мормулевский и другие медицинские работники.

Видною роль в создании и деятельности могилевского подполья сыграй оставленный в городе для подпольной работы преподаватель могилевской средней школы № 24 К. Ю. Мэттэ[130]130
  В настоящее время К. Ю. Мэттэ работает заведующим учебной частью общеобразовательной школы в деревне Боровляны Минского района. Член КПСС с 1965 года.


[Закрыть].

Уроженец деревни Боровляны Минского района Казимир Юльянович Мэттэ в 1931 году окончил Ленинградский педагогический институт и работал преподавателем в Минске. В 1933 году по клеветническому доносу был репрессирован. Но незаслуженная обида не сломила Казимира Юльяновича. После реабилитации с 1936 года он работал в школах Могилева, отдавая все свои силы воспитанию детей и молодёжи в духе пламенного советского патриотизма.

К. Ю. Мэттэ хорошо знал многих преподавателей могилевских школ и пользовался среди них большим авторитетом. В условиях подполья он шёл к тем из них, в ком был твёрдо уверен. Вначале в группу К. Ю. Мэттэ вошла учительница школы № 14 Е. И. Веремейчик, с осени 1941 года – учительница школы № 7 О. Н. Карпинская, бывший военрук школы № 24 В. П. Харитонов и его жена Мария Леонтьевна, муж Е. И. Веремейчик С. Л. Климентович, жена К. Ю. Мэттэ Софья Фелициановна, дочь О. Н. Карпинской комсомолка Таня Карпинская, окончившая в 1941 году среднюю школу.

Впоследствии Е. И. Веремейчик писала: «В 1941 году… я начала искать людей, которые остались в оккупации и не могут примириться с таким положением. Хотелось с кем‑то своим поговорить, поделиться по душамі И вот встречаю К. Ю. Мэттэ, которого я знала по работе… От души рада была этой встрече… Мы, т. е. я, тов. Мэттэ и мой муж Климентович, обменялись мнениями и крепко решили лучше умереть в борьбе с врагом, чем попасть в его лапы, ничего не делая… С этого момента, т. е. с августа месяца 1941 года, мы начали работу против фашистских захватчиков»[131]131
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 286.


[Закрыть].

Вспоминая о встрече с учителем–патриотом А. П. Заустинским, К. Ю. Мэттэ писал: «Вскоре после оккупации немцами города я встретил его во дворе школы № З. Немцы заняли его квартиру, а самого его выбросили в школьный сарай для дров. В разговоре со мной Заустинский иронически отозвался о фашистских «освободителях» и спросил меня, знаю ли я стихотворение Пушкина «Клеветникам России». Я ответил, что знаю, но на память не помню. Тогда он приглушённым, но страстным голосом прочитал отрывок из стихотворения:

 
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясённого Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
 

Слушал я тогда и думал: «Вот как Пушкин приходит к нам из своего далека»»[132]132
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 13, л. 168–169.


[Закрыть].

Осенью 1941 года К. Ю. Мэттэ познакомился с находившимся в Могилеве бывшим преподавателем Гомельского лесотехнического института П. И. Крисевичем. С большой душевной теплотой отзывается о нём и его семье К. Ю. Мэттэ. Он писал, что Крисевичи были «замечательной советской семьёй. Отец – рабочий, мать – член Могилевского горсовета, активистка по работе среди женщин; младший сын сражался в рядах Красной Армии». П. И. Крисевич не был призван в армию по состоянию здоровья (одна нога почти не действовала) и принял предложение секретаря горкома партии А. И. Морозова остаться на подпольной работе в Могилеве. Он стал ближайшим помощником К. Ю. Мэттэ в организации подпольных групп.

Активное участие в создании подпольных групп приняли советские военнослужащие, оказавшиеся в силу различных обстоятельств в оккупированном врагом Могилеве. Одну из групп возглавил уроженец Могилева командир разведывательного батальона 279–й мотострелковой дивизии коммунист В. Д. Швагринов. Попав в окружение, он в сентябре 1941 года пробрался в родной город, где включился в подпольную работу, проводимую скрывавшимися здесь советскими офицерами В. А. Смирновым, Н. А. Жуковым, Г. Е. Востриковым, П. Т. Костелевым.

Активная подпольная группа действовала в военном госпитале, где находились тысячи раненых советских воинов. Этот госпиталь не мог быть эвакуирован во время отступления Красной Армии. Пб приказу командования с ранеными остались начальник госпиталя В. П. Кузнецов, врачи А. И. Паршин и Ф. И. Пашанин, средний и младший медицинский персонал.

Чтобы не брать на себя заботу о раненых советских бойцах, оккупанты терпели существование госпиталя. Но они тщательно проверяли состав раненых и больных, выискивая командиров, политработников, коммунистов и комсомольцев. Всех их ожидала страшная судьба – расстрел или заключение в лагеря смерти. Рядовые бойцы должны были после выздоровления направляться в лагеря для военнопленных. Зная об этом, медицинские работники под руководством В. П. Кузнецова до прихода гитлеровцев уничтожили «истории болезней» на всех офицеров, коммунистов и комсомольцев. В течение одной ночи были составлены новые «истории болезней», согласно которым в госпитале находились лишь «беспартийные рядовые солдаты» (главным образом тяжелораненые) и «лица из числа гражданского населения». Таким образом было спасено от расправы большое количество офицеров, коммунистов и комсомольцев. Выздоравливавшие выписывались из госпиталя под видом гражданских лиц, что избавляло их от помещения в лагеря для военнопленных.