Текст книги "Герои подполья. Выпуск 1"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Широкий размах приобрела боевая деятельность подпольщиков. Особенно интенсивно она велась на железной дороге. В конце 1941 года комсомолка Н. В. Черепанова на станции Могилев-1 развинтила рельсы – паровоз с тремя вагонами потерпел крушение. В августе 1942 года подпольщик С. В. Шумский поджёг на станции Могилев воинский эшелон. Сгорели три вагона с оружием и боеприпасами. Летом того же года на станции Могилев-2 подпольщики И. Г. Гуриев, Г. М. Бойко, П. И. Ралдугин и Г. А. Захарян подожгли другой воинский эшелон. Через некоторое время Г. М. Бойко на той же станции прикрепил мину под раму платформы с танком. Взрывом было повреждено несколько платформ и вагонов. Тем же летом О. В. Горошко и Г. В. Томков среди бела дня подожгли пакгауз, в котором хранились различные приборы, оборудование и документация, а П. И. Белько–Анисович поджёг паровозное депо, где в это время находилось шесть паровозов. В конце 1942 года члены этой же группы заморозили на станции водонапорные колонки. Оккупанты вынуждены были гонять паровозы за водой в Шклов и на другие станции. Диверсии на железной дороге совершались беспрерывно. Там почти ежедневно происходили взрывы, пожары, крушения.

Систематические диверсии совершались на предприятиях, работавших на гитлеровскую армию. Так, на фабрике искусственного волокна подпольщики в 1942 году поломали и залили серной кислотой оставшееся оборудование, повредили подземный кабель, сожгли водоумягчительную станцию, дважды выводили из строя котлы ТЭЦ[154]154
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 151.


[Закрыть]. На той же фабрике летом 1942 года подпольщик С. Л. Климентович вместе с работавшими там военнопленными во время чистки котла засыпал в его трубы соду. В результате котёл вышел из строя. Подпольщики М. М. Евтихиев и В. А. Смирнов срывали работу по выпечке хлеба для немецкой армии. Монтер П. Минченко из подпольной группы Гуриева неоднократно выводил из строя трансформаторную будку. На шорной фабрике подпольщики портили кожу и изготовляли недоброкачественную продукцию. Группа А. И. Шубодерова вывела из строя 30 тракторов, использовавшихся на ремонте дорог, портила оборудование тракторных мастерских, уничтожала или передавала партизанам бензин.

Важнейшими объектами диверсионной деятельности подпольщиков являлись склады с горючим, боеприпасами и техникой. В ноябре 1942 года подпольщик А. Ф. Денисенко поджёг склад горючего и гараж с автомашинами на Первомайской улице, 90. В результате было уничтожено 15–20 тонн бензина, 12 автомашин, 2 трактора, один средний танк, склад шин для автомашин и много другого военного имущества. В декабре подпольщик В. Готвальд, работавший оружейником в немецкой школе офицеров, установил мину на складе боеприпасов, находившемся на первом этаже школы. В результате взрыва было разрушено перекрытие между первым и вторым этажом. В январе 1942 года подпольщик М. М. Евтихиев организовал поджог квартир немецких офицеров в районе хлебозавода.

Смелую операцию провели летом 1942 года подпольщики Г. Востриков и В₍А. Смирнов. В центре города, на Первомайской улице, размещался штаб немецкой воинской части. Востриков и Смирнов наблюдали за ним из полуразрушенного здания на противоположной стороне улицы. Просматривая подходы к штабу, они обратили внимание на телефонный кабель. Он тянулся к штабу мимо дома, из которого вели наблюдение подпольщики, и был закреплён на его стене около лестничной клетки. Кабель под углом через улицу спускался во двор штаба, где был закреплён за столб в центре навеса, а от него тянулся в дом. «Мы придумали, – вспоминает В. А. Смирнов, – пустить по кабелю подвеску, которая на роликах должна была доставить во двор штаба толовый заряд. В то время мы располагали всего лишь шестью шашками по 400 граммов. В три из них для верности вставили по взрывателю. В один из вечеров, когда стемнело, мы выполнили свой план. Подвеска сработала хорошо, взрыв произошёл в гуще автомашин. Взрыв был очень сильным, и нам показалось, что там на месте что‑то ещё взорвалось от детонации»[155]155
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, on, 1, д. 14, л. 17–18.


[Закрыть].

На следующий день штаба уже не было, а на его месте валялось 5 обгоревших машин.

Подпольщики уничтожали гитлеровцев прямо на улицах города. В августе 1942 года Ф. П. Даниленко и М. М. Фролов убили двух немецких офицеров на Виленской улице.

Большую работу вели подпольщики по разложению полиции и других вспомогательных формирований оккупантов. Зимой 1942/43 года фашисты начали усиленно призывать молодёжь к вступлению в так называемую «русскую освободительную армию» (РОА). В Могилев прибыл сам «глава» этой «армии», гнусный предатель Родины Власов. «Комитет содействия Красной Армии» выпустил и распространил листовку с разоблачением РОА. 28 февраля 1943 года по распоряжению коменданта в зале кинотеатра «Чырвоная зорка» было созвано собрание населения. Подпольщики разбросали в зале около 100 листовок с сообщениями о разгроме фашистских войск под Сталинградом. Несколько листовок попало на стол президиума. Воспользовавшись замешательством, подпольщик Г. Захарян незаметно наклеил на спину полицейскому карикатуру «Гитлеру–душителю капут!». Подпольщик Захаренко сорвал радиопередачу доклада немецкого майора из зала кинотеатра[156]156
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, лл. 117, 118, 196, 197.


[Закрыть]. В результате собрание, по сути, было сорвано. Провалилась и вся кампания по вербовке населения в РОА.

В районе Полыковичского шоссе в Могилеве размещался полицейский батальон, состоявший в основном из насильственно мобилизованных людей, проживавших в районах Могилевской области. Подпольная группа А. И. Рослова развернула в этом батальоне политическую работу. Подпольщик Н. А. Лихунов вместе с родственниками солдат проникал в расположение батальона и распространял там листовки. Вскоре в батальоне образовалась подпольная группа из пяти человек. За короткое время она увеличилась до 14 человек. Возглавлял группу насильно мобилизованный в полицию комсомолец Н. С. Матюшин. Группа срывала мероприятия командования, доставала и передавала подпольщикам гранаты и патроны, вела подготовку к переходу личного состава батальона к партизанам. Когда батальон был направлен в карательную экспедицию, подпольная группа и с нею ещё 27 человек с полным вооружением перешли к партизанам[157]157
  Там же, л. 177.


[Закрыть].

Подпольщики Н. А. Рыжков, М. С. Мазников, И. И. Гоноров под руководством представителя партизан М. А. Павлова подготовили разгром пашковского гарнизона противника. 65 партизан из 6–й партизанской бригады в ночь на 11 февраля 1943 года скрытно подошли к посёлку. С помощью подпольщиков был снят караул и внезапным нападением уничтожен весь командный состав гарнизона – 38 немецких офицеров. Находившийся в гарнизоне полицейский батальон почти в полном составе (250 человек) со всем вооружением перешёл на сторону партизан. Это вызвало у немецкого командования недоверие к остальным двум батальонам. Они были разоружены и расформированы[158]158
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1303, л. 158.


[Закрыть].

Подпольщики успешно вели агитационную работу среди австрийских солдат и офицеров. Группа подпольщиков на авторемонтном заводе сумела распропагандировать значительное число солдат австрийской части, снабдила их большим количеством листовок на немецком языке для проведения агитационной работы против гитлеровцев на фронте.

Среди австрийцев были активные антифашисты – член Австрийской компартии унтер–офицер Фридрих Пиетцка и солдат Отто Никель. Ф. Пиетцка сам настойчиво искал связей с подпольем. Он стал посещать квартиру руководителя подпольной группы на авторемзаводе Харкевича.

Получив сообщение об этом, комиссар партизанского отряда № 600 И. П. Станкевич поручил подпольщикам проверить искренность Пиетцки. Порученные задания были им выполнены, и Фридрих Пиетцка активно включился в деятельность подполья. На квартире подпольщика Батуро он вместе с Отто Никелем писал листовки для солдат и офицеров своей части. Они добыли и передали для партизан 3,5 пуда взрывчатки, 25 гранат, 3 пачки подрывных капсюлей, бикфордов шнур, много патронов и бинтов[159]159
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1264, л. 26.


[Закрыть].

Когда часть, в которой служили Пиетцка и Никель, получила назначение передислоцироваться в другое место, они ушли в партизанский отряд. Вспоминая об этом, Пиетцка писал, что 17 марта 1943 года он покинул своё подразделение и направился в условленное место – на базар. Вслед за ним пошёл и Отто Никель. «И вдруг, —писал Ф. Пиетцка, – мы увидели Леонова. Переодетый в крестьянскую одежду, с мешком за плечами, он медленно прошёл около нас и направился к выходу. Мы – следом. Как было условлено, в черте города мы должны были «конвоировать» товарища Леонова. Конвоируя, я держал на изготовку автомат, Отто – револьвер и гранаты. Быстро шагая, мы прошли западную часть города, и тут я заметил, что, кроме Леонова, впереди идут ещё несколько человек… К вечеру мы подошли к лесу… Скоро мы впервые увидели партизанского часового с красной лентой на шапке и ручным пулемётом в руках»[160]160
  Журнал «Неман», 1965, № 3, стр. 134.


[Закрыть].

Деятельность подпольщиков приводила в неистовство захватчиков. С первых же дней оккупации в городе действовала зондеркоманда СД-8. Ей фактически была подчинена городская полиция, созданная фашистами из изменников. Однако сил зондеркоманды СД-8 и полиции явно не хватало. Подполье росло. Удары его по захватчикам становились все ощутимее. В связи с этим в июне 1942 года оккупанты сформировали действовавший под руководством зондеркоманды СД-8 специальный орган для борьбы с подпольем – управление государственной уголовно–розыскной полиции и СД во главе с изменниками Родины Лазаренко и Чернявским[161]161
  Лазаренко и Чернявский в 1964 году понесли заслуженную кару по решению советского правосудия.


[Закрыть]. В этот орган были подобраны матёрые враги советского народа, изощрённые садисты. Захватчики не брезговали даже уголовниками, поручая им охрану своих «государственных интересов». Весь этот сброд, облечённый «доверием немецкого командования», ревностно занимался своим черным делом. Для поощрения изменников был издан секретный приказ, объявлявший вознаграждение по нескольку тысяч марок за поимку каждого активного члена «Комитета содействия Красной Армии»[162]162
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4158, оп. 1, д. 5, л. 39.


[Закрыть].

Для выявления и ликвидации «Комитета содействия Красной Армии» была создана специальная группа. В неё вошли от СД Кульман, Елена Босс и следователь Костин.

Преследование подпольщиков усилилось. В августе 1942 года с помощью агентов гестапо и провокаторов оккупанты раскрыли подпольную группу, возглавляемую В. Морозовым. В «Сообщении из занятых восточных областей» полиция безопасности и СД от 28 августа 1942 года доносила в Берлин: «Обезврежено 54 коммуниста-функционера, агентов НКВД и саботажников»[163]163
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4386, оп. 1, д. 11, л. 46.


[Закрыть].

В октябре 1942 года оккупантам удалось раскрыть подпольную группу на фабрике искусственного волокна с помощью агента полиции безопасности и СД Гельман. До войны он работал на фабрике заведующим инструментальной. Изменник втёрся в доверие к отдельным подпольщикам и установил имена руководителей подпольной группы – С. Д. Гусакова и С. С. Соболевского, а также некоторых её активных членов. 9 октября 1942 года Гусаков, Соболевский и около 15 человек других подпольщиков были арестованы. Вскоре в руки гестаповцев попали связанные с этой группой подпольщики Д. И. Дервоедов, Г. А. Козлова, Деревяжкин, Зверев, Соловьева и другие. Арестованных жестоко пытали: содержали в наполненных водой подвальных помещениях, подвешивали за руки, связанные за спиной, избивали до потери сознания, насильно заставляли после избиений пить густой солёный раствор. Патриоты мужественно вынесли нечеловеческие муки и погибли как герои.

Оставшиеся на воле подпольщики прилагали все усилия к тому, чтобы вызволить своих товарищей из фашистского застенка. В «Комитете содействия Красной Армии» строились всевозможные планы. Был принят вариант, предложенный В. И. Барчуком, работавшим в тюрьме слесарем–водопроводчиком. Для операции был выбран день рождества. Вечером 24 декабря 1942 года В. И. Варчук, вооружившись двумя пистолетами и молотком, беспрепятственно вошёл в тюрьму. На первом этаже в дежурной комнате пили вино трое гитлеровцев. Под предлогом осмотра водопроводных труб Варчук попросил пропустить его на второй этаж, где находились камеры заключённых. В это время двое пьяных полицейских с помощью заключённых, в числе которых был подпольщик Н. В. Марков, раздавали баланду. В. И. Варчук передал ему пистолет. Улучив момент, Варчук молотком убил полицейских. Забрав у них наганы и ключи, Варчук и Марков открыли двери ближайших камер. Находившиеся в них подпольщики открыли другие камеры, а Варчук и Марков спустились на первый этаж, где дежурили гитлеровцы. Уничтожив их, Варчук и Марков вместе с прибежавшими С. Гусаковым, С. Соболевским, Н. Галушкиным и другими подпольщиками стали сжигать следственные документы. Барчук дал команду выходить всем из тюрьмы. Оказавшись на свободе, узники стали разбегаться в разные стороны. Но тут случилось неожиданное. Поскользнулся Марков. У него случайно получился выстрел из автомата. Он был услышан в воинской части, размещавшейся рядом с тюрьмой. Фашисты поднялись по боевой тревоге и организовали погоню. Часть бежавших была схвачена и расстреляна. Барчуку, Соболевскому, Гусакову, Маркову и другим удалось добраться до партизан[164]164
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 30; д. 6, л. 15.


[Закрыть].

Взбешенные этой дерзостью, гестаповцы с ещё большим остервенением ринулись на поиски подполья. В связи с угрозой провала в декабре 1942 года ушли в партизанские отряды члены «Комитета содействия Красной Армии» А. И. Шубодеров и В. П. Станкевич, в январе 1943 года – В. Д. Швагринов. В. А. Смирнов и некоторые другие подпольщики.

До конца 1942 года оккупантам не удалось нанести сколько‑нибудь серьёзный ущерб городскому подполью. И лишь после того как они буквально наводнили город опытными агентами и провокаторами, в декабре 1942 года ими были схвачены Г. П. Савкин из группы А. И. Шубодерова, П. Зохан из группы В. П. Шелюто, в январе 1943 года – Г. Ндирадзе из группы Гуриева, в феврале – Шутов, Г. Захарян, И. М. Лысикович и другие. Аресты усилились. В марте 1943 года были схвачены Г. Коростелин, А. Е. Пынтиков. 8 марта 1943 года были арестованы Г. Д. Родионов, М. М. Фролов, его мать и отец, О. Н. Карпинская и её дочь Татьяна.

Но и в фашистских застенках подпольщики продолжали мужественную борьбу с оккупантами. За несколько дней до смерти И. М. Лысикович передал из тюрьмы записку, адресованную матери: «Мама, не плачь. Мы все идём за Родину»[165]165
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 6, л. 14.


[Закрыть]. Георгий Родионов и Михаил Фролов при обмене белья сумели передать родным записку, в которой сообщили, кто их предал. Незадолго перед казнью Г. Д. Родионов в переданной жене записке просил: «Рая, в сарае под плитой лежат карандаши, забери». В этом месте Раиса Злобина, жена Г. Д. Родионова, нашла 8 гранат, 2 пистолета, 1 ящик патронов, капсюли, бинокль. Все это она передала партизанам.

Стойко держались О. Н. Карпинская и её дочь Татьяна. Как позже показал на следствии бывший немецкий переводчик Р. Г. Вертенбергер, мать и дочь Карпинские подвергались следователями Кульманом и Костиным жестоким избиениям. Таню Карпинскую неоднократно подвешивали за руки. Карпинские не сказали ни слова карателям даже тогда, когда на их квартире была обнаружена пишущая машинка, а на чердаке – несколько шашек тола. Ольгу Николаевну фашисты привозили домой, чтобы на месте уличить её в причастности к подполью. Очевидица этого факта соседка Карпинской З. П. Круптова–Кирпиченко позже рассказывала: «Она была без обуви, без платка на голове. Одета в платье, от которого остались одни лохмотья. Оно с трудом закрывало тело. Карпинская Ольга была очень худой, вид измученный, усталый»[166]166
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 11, л. 6, 18


[Закрыть].

М. Ю. Мэттэ с большим уважением отзывался о Карпинских. Особенно высоко ценил он работу Татьяны. «Комсомолка Таня Карпинская, – писал он, – в процессе работы стала образцом преданности, работоспособности, выдержки и ума. Она принесла своей работой неоценимую пользу нашей Родине»[167]167
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1264, л. 37.


[Закрыть].

Мужественно вёл себя в тюрьме Генрих Захарян. Стойко выдерживая пытки, он не переставал заботиться о товарищах на воле. Лизе Евдокименко, которая приносила ему пищу, он передал свои часы, на которых выцарапал предупреждение: «Казбек, Старухи берегись. Уходи. Не бойтесь». Это письмо было адресовано И. Г. Гуриеву, носившему кличку Казбек. Г. Захарян предупреждал друга в отношении его соседки, которую считал агентом гестапо. Фашисты прострелили Г. Захаряну обе руки разрывными пулями, голым бросали в ледяной подвал. Но каждый раз патриот говорил им: «Вы меня можете убить одного, но всех не убьёте, нас очень много». 6 марта 1943 года Генрих Захарян мученически погиб[168]168
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 6, л. 22; д. 1, л. 199.


[Закрыть].

Угроза ареста нависла и над И. Г. Гуриевым. Но прежде чем уйти к партизанам, он со своей группой провёл дерзкую операцию по уничтожению немецкой охраны госпиталя и уводу в партизанский отряд медицинского персонала и способных двигаться раненых советских бойцов. «В 11 часов вечера 13 марта 1943 года, —писал впоследствии И. Г. Гуриев, – мы уничтожили охрану госпиталя, забрали её оружие, боеприпасы и ушли в партизаны… Мы увели с собой в партизаны медицинский персонал и ходячих раненых. Тогда вместе с нами прибыло в партизаны человек 70–80»[169]169
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 11, л. 7.


[Закрыть]. Оккупационные власти в «Сообщении из занятых восточных областей» № 52 за март 1943 года вынуждены были доложить в Берлин: «В городе Могилеве проводится большая пропаганда среди служащих полиции и национальных легионов. В результате этой пропаганды в госпитале военнопленных гор. Могилева вспыхнуло восстание, в ходе которого 1/4 часть немецкой охраны была зверски убита. 41 человек русских, работавших в госпитале в качестве врачей, фельдшеров, рабочих и сторожей, бежали в партизаны»[170]170
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4386, оп. 1, д. 11, л. 74.


[Закрыть].

В начале марта 1943 года в связи с угрозой ареста вынуждены были уйти к партизанам К. Ю. Мэттэ и большинство других членов «Комитета содействия Красной Армии». Но это не ослабило подпольной борьбы могилевских подпольщиков. Теперь руководство этой борьбой стало осуществляться из партизанской зоны, что ещё больше связывало подполье с партизанскими формированиями.

К. Ю. Мэттэ находился в партизанском отряде № 600, действовавшем в Могилевском районе. В контакте с командованием отряда (командир Г. Ф. Медников, комиссар И. П. Станкевич) он продолжал руководить подпольными группами в городе. По его заданию в город систематически ходили связные Т. Л. Громыко и И. А. Козлова.

* * *

Решения V пленума ЦК КП(б)Б, который состоялся 26–28 февраля 1943 года в Москве, вдохновили партизан на новые боевые дела. Пленум подвёл некоторые итоги партизанского движения в Белоруссии за полтора года и определил дальнейшие задачи партийного руководства этим движением. В решениях пленума особое внимание было обращено на необходимость улучшения организации подпольной борьбы в городах, рабочих посёлках и на железнодорожных станциях. Перед партийными организациями и партизанскими отрядами была поставлена задача решительно усилить проникновение в крупные населённые пункты. Вместе с тем пленум предупреждал от попыток создавать в городах слишком широкие подпольные организации, которые в большей мере подвержены опасности провала. В решениях пленума рекомендовалось практиковать в городах работу подпольщиков–одиночек и небольших, глубоко законспирированных подпольных групп, направляемых соответствующим уполномоченным парторганов. Пленум указал также на необходимость развития оправдавшего себя на опыте принципа функционального построения подпольной работы, то есть когда каждый подпольщик выполняет только свою задачу. «Только при этих условиях, – отмечалось в решении пленума, – у людей могут появиться глубокие навыки, выработаться техника борьбы и могут появиться настоящие виртуозы своего дела»[171]171
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4, оп. 20, д. 213, л. 297.


[Закрыть].

12 апреля 1943 года ЦК КП(б)Б образовал Могилевский подпольный обком партии. Его секретарём был утверждён Д. С. Мовчанский, работавший до войны вторым секретарём Могилевского обкома партии.

Подпольный обком КП(б)Б с самого начала своей деятельности уделял серьёзное внимание подпольной работе в Могилеве. Была установлена личная связь с К. Ю. Мэттэ, продолжавшим возглавлять подпольную сеть в городе. Секретарь обкома партии Д. С. Мовчанский 23 апреля 1943 года писал в ЦК КП(б)Б: «С городом Могилевом имеются большие связи через товарищей Станкевича и Мэттэ»[172]172
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1303, л. 238.


[Закрыть].

В Могилеве до лета 1943 года действовали подпольные группы «Комитета содействия Красной Армии» под руководством О. В. Горошко, А. П. Заустинского, А. Г. Зоциева, А. А. Ивановой, М. П. Кувшинова, В. И. Лусто, С. М. Шакуро и других. Однако поддерживать связь с этими группами становилось все труднее. Фашистские контрразведывательные органы наносили все новые удары по подполью. Начавшиеся в марте 1943 года массовые аресты подпольщиков развернулись с новой силой весной и летом 1943 года.

1 мая 1943 года подпольщица С. В. Каманская, прибыв в партизанский отряд № 600, доложила об аресте гестаповцами П. И. Крисевича, заменившего в городе К. Ю. Мэттэ. В дальнейшем произошли ещё более печальные события. 4 мая 1943 года был арестован завхоз городской больницы Бабаев (он же Запольский). Ему были известны некоторые подпольщики и их связи. Испугавшись угроз, Бабаев пошёл на предательство. 9–10 мая по его показаниям были арестованы врачи М. П. Кувшинов, С. А. Мельник, С. В. Мормулевский, К. А. Влагина, заведующая кухней больницы А. Петрова, кухарка Е. Лемешкова, группа рабочих–подпольщиков. Выполнив своё гнусное дело, Бабаев вышел на свободу.

В мае 1943 года фашистам удалось раскрыть подпольную группу в Любуже, руководимую В. Л. Лустенковым. Вместе с ним было арестовано 17 человек. Из них 10 человек, в том числе В. Л. Лустенков и П. П. Балашенко, были замучены в тюрьме. В это же время в руки гестаповцев попали ближайшие помощники П. И. Крисевича – связная с партизанами и с К. Ю. Мэттэ С. В. Каманская, а также Т. И Шабанская и М. А. Цыбулькина. Вскоре в тюрьму были заключены дети Шабанской и Цыбулькиной. Летом 1943 года потерпели провал подпольные группы железнодорожников. Фашисты арестовали О. Н. Живописцеву, О. В. Горошко, Бакшина, П. В. Дракова, В, М Процкого, Г. В. Томкова, В. П. Храменкова, Н. В. Черепанову. Были арестованы подпольщики Антиошко, С. Н. Борисенко, А. П. Заустинский и его жена, мать П. И. Крисевича Елена Даниловна, В Магденко, Э. К. Мазникова, А. Ф. Могилевец–Чулицкая, К Чулицкая, М. Я. Новиков и его мать К. Е. Новикова, И. Т. Прибыток, Радкевич, А. В. Романова, В. Г. Хмельницкий и другие.

Гитлеровцы обрушили на арестованных весь арсенал своих самых изощрённых истязаний. Сын подпольщицы Т. И. Шабанской Э. М. Шабаиский (ему было тогда 15 лет), находившийся в тюрьме вместе со своим восьмилетним братом Эрнстом, впоследствии рассказывал: «Почти все арестованные возвращались с допросов избитыми. Некоторых арестованных с допросов приносили, так как они от избиений не могли самостоятельно идти»[173]173
  ПА ИИП при ЦК КПБ. ф. 4289, оп. 1, д. 11, л. 10.


[Закрыть]. Большинство подпольщиков с исключительным мужеством переносило пытки. А. Ф. Могилевец–Чулицкая на допросе плюнула в лицо фашистскому следователю и бросила в него чернильницу, Э. К. Мазникова, схваченная гестаповцами с двумя грудными детьми–близнецами, после изуверских истязаний погибла вместе со своими детьми[174]174
  См. «МоПлеуская прауда», 31 декабря 1958 г.


[Закрыть].

Вот что показал бывший следователь СД Семенюк. Он вёл следственное дело К. Чулицкой и при допросах нередко прибегал к помощи палача Мусиевского, имевшего кличку «многоистязатель». На йытках присутствовал и сам шеф Лазаренко. «Началось с обыкновенной четырёхгранной резины, – писал в своих показаниях Семенюк. – Это не помогло. В ответ на вопрос: «Думала перейти к йартизанам?» – звучало глухое «нет». Так длилось до потери сознания Чулицкой. А когда её привели в чувство, шеф бросил Мусиевскому: «А ты попробуй парашют». «Парашют» – человека привязывают за руки, скрученные за спиной, и подвешивают. В том случае, если человек не скажет того, чего добивается следователь, он висит до тех пор, пока не потеряет сознание. Чулицкая вопреки ожиданию не говорила «да» и не теряла сознания. «А ну давай затяжной», – подзадоривал Мусиевского Лазаренко. Мусиевский обнимал жертву и висел вместе с ней. Чулицкую сняли с верёвки едва живую, но желанного «да» она не произнесла». Семенюк далее писал, что после этого дело Чулицкой с месяц было без движения. Затем Лазаренко приказал продолжать «допросы». Двое полицейских, говорится в показаниях Семенюка, посадили Чулицкую верхом на спинку стула и начали тянуть её вниз за руки. Душераздирающий крик Чулицкой не остановил полицейских[175]175
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 11, л. 15–16.


[Закрыть].

Никого не выдав палачам, Каролина Чулицкая погибла в застенках гестапо.

Никакие пытки не сломили мужественную подпольщицу О. Н. Живописцеву. Она была схвачена гестаповцами вместе с младшей дочерью—13–летней Диной и 65–летней матерью. Избежала ареста лишь её старшая дочь Аза, отважная разведчица, за которой долгое время охотились фашисты. С уважением вспоминают свою боевую соратницу оставшиеся в живых Могилевские подпольщики. «Живописцева Ольга Николаевна и её семья были расстреляны в застенках гестапо, – пишет в своих воспоминаниях бывший подпольщик П. С. Бирюков. – Ольга Николаевна погибла как герой, как патриот, не сказав ни слова врагу, не склонила своей головы, она высоко пронесла свою честь как славная патриотка своей Родины… Все те, кто знал и имел счастье работать вместе с Ольгой Николаевной Живописцевой, чтят её светлый образ, и я склоняю свою голову перед героиней белорусского народа»[176]176
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 13, л. 118–119.


[Закрыть].

Около 100 участников Могилевского подполья было уничтожено фашистами. Татьяна Карпинская, Клавдия Влагина, Мария Цыбулькина, Ольгерд Горошко и многие другие были умерщвлены в душегубках. Вместе с ними в душегубках погибли партизанские связные Тамара Русова, Вера Владыко, Мария Чепик, Барановская с двумя малолетними детьми, Нина Аверко также с двумя малолетними детьми[177]177
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 7, л. 18.


[Закрыть].

Арестованный подпольщик (он работал в городе по заданию партизанского отряда № 600) С. И. Пилунов в мае 1944 года писал в Белорусский штаб партизанского движения о своих наблюдениях за погрузкой заключённых в душегубки. В тюрьме были две такиё машины. Каждая из них делала по три–четыре рейса днём и столько же ночью, увозя каждый раз по 50–60 человек. По свидетельству С. И. Пилунова, в 20–х числах сентября 1943 года в 16–17 часов за один рейс были погружены в душегубку 86 человек из 51–го батальона РОА во главе с командиром бывшим капитаном Бондаренко, арестованных за попытку перехода к партизанам. «Таким же путём происходило дело и в остальных наблюдавшихся мною случаях, – писал С. И. Пилунов, – Помню, в частности, что в ночь с 3 на 4 октября 1943 года «разгружали» тюрьму от группы женщин с детьми. Хотя вследствие темноты наблюдать было нельзя, я и другие определили происходившее на тюремном дворе по крику и плачу женщин и детей»[178]178
  «Преступления немецко–фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941 1944 гг.», стр. 141.


[Закрыть].

В один из таких рейсов летом 1943 года в душегубку попали дети Т. Шабанской, Эрнст и Эдуард, сын М. А. Цыбулькиной Всеволод. Правда, их, как малолетних, палачи решили пощадить и выбросили из душегубки. Впоследствии Эрнст, Эдуард и Всеволод рассказывали, что, когда дверь машины закрылась, некоторые люди плакали, кричали в отчаянии. Но большинство пело «Интернационал»[179]179
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 11, л. 10, 13.


[Закрыть]. Мужественно и гордо шли на смерть за Родину советские патриоты.

Мученическую смерть приняли многие сотни подпольщиков. Погибли активные участники подпольных групп, созданных ещё в 1941—начале 1942 года, в их числе и члены руководящего ядра «Комитета содействия Красной Армии». Они с честью выполнили свой патриотический долг перед Советской Родиной. Многие же подпольщики, избежавшие ареста, были вынуждены уйти в партизанские отряды.

С арестом П. И. Крисевича и других активных подпольщиков, а также с уходом в партизанские отряды К. Ю. Мэттэ, В. Д. Швагринова, И. Г. Гуриева и других «Комитет содействия Красной Армии» практически перестал существовать. Но на смену героям встали другие бойцы. Борьба продолжалась.

В отличие от первоначального построения по цепочкам, могилёвское подполье с лета 1943 года стало строиться по иному принципу. Создавались подпольные группы по два–три человека, причём группы не знали друг о друге и действовали только по конкретным заданиям партийных органов и командования партизанских отрядов. Такое построение гарантировало подполье от крупных провалов. Другая положительная черта в строительстве подполья – подпольные группы создавались для выполнения определённых функций: разведка, агитация, боевые операции. Соответственно подбирались люди, наиболее способные к выполнению этих заданий.

С весны и лета 1943 года в Могилеве имели свои группы подпольщиков 61, 113, 121, 122 и 600–й партизанские отряды. Подпольщики проникали на работу во многие учреждения и на предприятия оккупантов. Они действовали на железной дороге, аэродроме, хлебозаводе, труболитейном заводе, в немецких столовых и складах, в различных отделах городской управы. Могилевский подпольный райком партии имел в городе группу из девяти подпольщиков. Один из них был устроен в гестапо, двое – в контрреволюционную организацию «Союз трудового солидаризма». Активно действовала в Могилеве группа подпольщиков, работавшая по заданиям командования Красной Армии. Она собирала ценные сведения о передвижении воинских частей и грузов через станции Могилев – 1, 2, З.

Большую работу по созданию новых подпольных групп в Могилеве проделал Могилевский подпольный обком комсомола. В июле 1943 года его уполномоченным по Могилеву был утверждён активный подпольщик С. С. Соболевский. Он неоднократно ходил в город и налаживал там связи с комсомольцами и несоюзной молодёжью.

Однако первоначально и новые методы организации подполья не всегда приносили пользу. Созданием подпольной сети в городе занимались многие партизанские отряды, партийные и комсомольские органы. И часто получалось так, что по одному и тому же заданию на одном объекте работали разные группы, не зная друг о друге. Это приводило к излишним затруднениям и неоправданному расходованию сил. К примеру, только на ТЭЦ работали 11 групп от разных партизанских бригад и отрядов.

13–14 сентября 1943 года состоялось областное совещание секретарей подпольных райкомов партии и комсомола, командиров, комиссаров, секретарей партийных и комсомольских организаций партизанских отрядов и бригад. Совещание обсудило вопрос о состоянии подпольной работы. Одним из существенных недостатков в этом деле, как отмечалось на совещании, являлась децентрализация в руководстве работой подполья. Было обращено также внимание на то, что подпольщики слабо соблюдают конспирацию и это приводит к частым провалам. В соответствии с рекомендацией областного совещания Могилевский подпольный обком КП(б)Б 15 сентября 1943 года принял решение возложить руководство всей подпольной работой в Могилеве на Могилевский подпольный райком партии[180]180
  ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4159, оп. 1, д. 1, л. 45.


[Закрыть].