Текст книги "Любви много не бывает! (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Лирика Альтер,Виктори Кисленко,Джулиан Хитч,Ната Лис,Юлиана Ши,Татьяна Ветрова,Ольга Варанова,Таня Виннер,Наталья Овчаренко,Магдалина Шасть
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– Домой собралась? Пойдём, заодно погуляем, нашу луну тебе покажу!
Вне стен шумного заведения было непривычно тихо и спокойно. Городок потихоньку засыпал, и только одинокие фонари мягко освещали пустынную дорогу. Погода в начале марта стояла довольно прохладная, но уже вовсю пахло весной. Виталина с наслаждением вдохнула неповторимый хвойный аромат растущих неподалёку вековых сосен и зябко поёжилась.
Высокие деревья загораживали полнеба, не позволяя как следует разглядеть ускользающее от любопытных глаз небесное светило. Кира не обманула – природа в провинциальном городке Кулебякино красивая.
– Что-то не видно вашей луны, – насмешливо заметила девушка, пряча голову в воротник и надевая перчатки.
– Замёрзла? – Андрюха мягко привлёк её к себе, обнимая за талию, – Метров сто пройдём, и нашу знаменитую луну увидишь. Тебе настолько незабываемая картина откроется, что хоть стихи пиши. Сегодня как раз полнолуние.
Через некоторое время они вышли на крутой берег небольшого, полукруглого озера. Нереально огромная, окрашенная в розовые полутона луна отражалась в зеркальных глубинах водной глади, создавая эффект лунной дорожки, которая слегка покачивалась на волнах, переливаясь и мерцая.
– А почему луна розовая? Как… как докторская колбаса? – рот у Виталины приоткрылся от изумления. Она ещё никогда не видела такой невероятной, поистине гастрономической красоты.
– Местный феномен, – тихо ответил Андрей и поцеловал Виталину прямо в губы.
Глава 4
Загулявшая Кира вернулась домой только под утро, но Виталина была этому рада. Дело в том, что сегодняшнюю сладкую ночь она провела с Андрюхой. Тот каким-то чудом успел исчезнуть до прихода хозяйки, избавив довольную Виту от досужих расспросов. Нет, не то, чтобы девушке нечего было рассказать, просто пока не хотелось. Ей и после первой, пьяной, но беспонтовой ночи утреннего допроса хватило.
– Кажется, Вован меня не любит. Я спать, – объявила Кира невесело и поспешила в свою комнату, опрокидывая по дороге рулон виниловых обоев.
Виталина пожала плечами и отправилась варить кофе. В отличие от расстроенной подруги ей было кайфово.
В ординаторской Виталину Геннадьевну встретил одиноко сидевший за столом Мордоватов. Он усердно и увлечённо писал что-то в истории болезни, высунув язык, как собака.
– Доброе утро, – поздоровалась вежливая Вита, снимая пальто. Интересно, а каким образом ей сейчас переодеваться? При Игоре Петровиче делать это неудобно. Обычно Виталина не стеснялась, но в этом почти сорокалетнем мужике определённо было что-то неприятное.
Вита повесила пальто в шкафчик и достала свой костюм. Присела на стул, стыдливо теребя брюки пальчиками.
– Игорь Петрович, а не могли бы Вы…
– Стесняешься? – неглупый Мордоватов, на удивление, сразу всё понял, – Я ж гинеколог, меня стесняться грех, – мужчина покорно приподнялся, – Ладно, пугливая моя, у меня ещё дела есть, – добавил коллега и вышел, насвистывая что-то бодрое.
Такое впечатление, как будто он всю ночь отдыхал и развлекался, а не работал в поте лица. Виталина цветущему и беспечному виду Морды даже слегка позавидовала. И куда это он направился? Какие у него могут быть дела в воскресенье? Девушка быстро переоделась и выскочила в коридор, надеясь разыскать акушерку, чтобы подробно расспросить ту о произошедших за ночь событиях. Долго искать не пришлось – верная помощница уже разбирала бумаги на посту. Перекатиполе немного расстроилась – это была не знакомая ей Маша, а женщина постарше.
– Доброе утро, – поздоровалась доктор радушно, – Меня Виталина Геннадьевна зовут, я ваш новый врач.
– Галина Михайловна я, – представилась женщина, меланхолично жуя жвачку, и пристально на симпатичную Виталину поглядела, – Не приставал? – обыденно спросила она, небрежно почёсывая затылок жилистой рукой. На Виту пахнуло мятным амбре.
– Кто? – не поняла она.
– Понятно кто, Морда.
– Нет. А что, может?
– Мужик, он всегда мужик. Кто ж его знает? – пожала плечами собеседница, – Ну, приятно познакомиться, будем сегодня вместе работать. Закатывайте рукава – по воскресеньям всегда аврал. Тем более, что луна полная. И красная.
– Луна?
– Она самая. У нас в красное полнолуние странные дела творятся. Рождаемость повышается. Видали нашу странную луну?
– Видела. Вчера. Немного на колбасу похожа.
– Ах-ха-ха. Колбаса. Что-то в этом есть. Не вздумайте этим делом в красное полнолуние заниматься, если беременеть не планируете.
– Что?
– Никакая контрацепция не спасёт. Феномен. К нам даже уфологи из столицы приезжали…
Галина Михайловна долго рассказывала что-то про приезжих учёных, но побледневшая, как полотно, Виталина всё равно ничего не расслышала.
Чёрт! Девушка почувствовала, что её жёстко лихорадит.
– И что? Никакой управы на вашу красную луну нет? Может, есть какой-то способ?
– Понятно какой. Тот, которым наш Мордоватов второй день занят. Только тут тоже побочный эффект есть. Кто в красную луну аборт сделает, останется бесплодной навсегда.
– Второй день? Вот, блин. А женщины в курсе?
В голове что-то щёлкнуло. Перекатиполе никогда так быстро не передвигалась. В неё как будто нечто потусторонне вселилось. Что-то упорно гнало её в сторону манипуляционной, в которой орудовал своей острой кюреткой лысый и неприятный Мордоватов. Она пронеслась мимо сидевших в рядок случайно залетевших дам и впорхнула в кабинет почти бесшумно. Игорь Петрович стоял к двери спиной. Виталина притаилась за ширмой, пытаясь успокоить сердцебиение.
– Да, моя милая. Сегодня, в красную луну, – ласково говорил доктор безвольно лежащей в кресле пациентке, – Самое время заняться этим.
– Но я не хочу, – протянула женщина протяжно. Видимо, на неё уже подействовал наркоз.
– Это приятно. Кроме того, это абсолютно для Вас безопасно. И для меня. Вы же все необходимые анализы сдали. О, уснула…
Мерзкий Мордоватов расстегнул штаны, собираясь забраться на незнакомку с самой понятной целью и… увидел Виталину.
– Ай, – взвизгнул он испуганно и принялся неуклюже возиться с ширинкой.
– Это что за… разврат?! – закричала Виталина, вне себя от бешенства, – Ты даже не закрываешься!
– Ходить по краю – это кайф. Кто тебе поверит, Витка? Перестань. Я здесь уже который год работаю! Меня уважают.
– Ты здесь больше не работаешь, урод.
– А кто в абортарии хозяйничать останется? Ты? – Игорян противно осклабился. Видимо, он уже знал о моральных принципах Виталины. Какой же он… тошнотворный!
Задыхаясь от праведного гнева Виталина Геннадьевна выскочила из манипуляционной, словно воинствующая фурия.
– Процедуры закончены. Идите по домам, – объявила она удивлённо смолкшим женщинам.
– Зачем горячиться, доктор? – подоспела к ней невероятно доброжелательная Галина Михайловна, – Эти тёлки знают на что идут. Не надо их жалеть. И нам работы меньше, – прошептала она горячим шёпотом, – Я затрахалась сутками роды принимать! Всё поменьше беременных.
– А Вы знаете, чем здесь Морда занимается? – взбеленилась Виталина ни на шутку, – Он же… он…
– Ну, спускает мужик пар. Тебе-то какое дело? Жалко? – усмехнулась пожилая акушерка одними губами, – Это же лечебный процесс.
– Вы… знаете?! Как?!
И разразился в то благословенное воскресенье несусветный эротический скандал.
Глава 5.
– Так я и знала, что что-то с ним не то. Не подвело меня чутьё, – уже битый час бурчала себе под нос возмущённая поведением доктора Мордоватова Кира, расхаживая по ординаторской туда-сюда. Её острые каблучки с металлическими набойками сердито терзали пол.
Вчера главный врач с начмедом целое расследование провели: обзвонили всех последних пациенток Игоря Петровича и расспросили их подробно и предвзято. Большинство дам, само собой, давать показания отказались, но несколько девушек, в том числе та, которая делать аборт передумала, поведали ошарашенным руководителям удивительные и шокирующие подробности. Бесстыдного гинеколога быстро отстранили от дел и велели написать заявление по собственному.
– Скажи, спасибо, что никто на тебя не заявил, – пристыдил Морду начмед, осуждающе покачивая головой, – Что ж ты… как собака?
– Я ничего не делал. Это всё враньё, – тот так и не признался, – Эта Ваша Виталина подсидеть меня решила!
Непорядочный человек, подлый.
– Ещё и тебя приплёл, мерзавец, – возмущалась Кира то и дело, активно жестикулируя.
Но Виталине было всё равно. Дело в том, что последний раз она видела Андрюху утром воскресенья, а сегодня уже вторник. Выглядело это до смешного понятно. Возможно, она и не стала бы сильно заморачиваться, но дурацкая примета Галины Михайловны не давала душе покоя. Красное полнолуние. Почему красное? Потому что кровавое. И единственный способ избавиться от проклятия… нет, даже думать об этом было больно.
– Тут, Вит, тебя Андрюха вчера искал, но я сказала, что ты после дежурства отсыпаешься. Я сразу поняла, что он тебе не понравился. Работает автослесарем в сервисном центре, а ты у нас интеллектуалов любишь. Зачем тебе автослесарь? Правильно, не мелочись. Жди своего доцента.
Вот это заявление!
– Кир, – Виталина даже поперхнулась. Кира всегда была прямолинейной и решительной, но не до такой же степени, чтобы чужие судьбы вершить? – А с чего ты взяла, что не понравился?
– А! Значит, понравился? Вот, Витка. Вот, хитрая лиса. Хотела от меня скрыть? Колись, что между вами было? Не просто так он вокруг моего дома кругами ходил. Ещё и с тюльпанами.
– С розовыми? – Вита улыбнулась.
– Вчера красные были, – Кира оттопырила нижнюю губу, – Я их себе забрала. Ты же после работы дрыхла без задних ног. Я твои тюльпаны в свою вазу поставила и делаю вид, что их подарили мне.
– Напряжённый режим. Я сильно устаю, – пожала плечами Виталина, невольно расстраиваясь, – Теперь, когда бессовестного Морду уволили, я тут одна за всех отдуваюсь.
– И я с тобой.
– Да, но ты скоро уйдёшь, а я опять дежурю. Блин, я больше так не могу.
– Ты ж оперировать хотела? А ещё ни кесарева, ни внематочной не привозили. Это затишье неспроста. Жди, сегодня точно что-то будет. Возможно, даже парный случай. Хирурги помогут, не бойся, – Кира рассмеялась, – А я вечером гулять иду. У меня свидание.
– С Вованом?
– Нет. У меня новый друг, а Вован – вчерашний день.
– Кира!
– Ой, всё. Никогда он меня не понимал. Психовал, что много работаю. Не наш человек. Короче, у меня Андрюха твой рабочий телефон попросил. Дать?
– Давай.
– Ох, Витка, тихушница, всегда ты скромной мышкой была. Слова из тебя не вытянешь.
Вот в перерыве между двумя парными случаями Андрей Виталине и дозвонился.
– Как проходит дежурство? – спросил парень, и по тембру его голоса Виталина поняла, что тот улыбается.
– Кажется, я почти втянулась, – ответила девушка, радостная от того, что поставила диагноз правильно. Кира оказалась права: сегодня началось самое интересное, и отдыхать было некогда. Коллеги не подвели: с апоплексией яичника Виталине Геннадьевне помог справиться доброжелательный и импозантный дядька-хирург, а красивый анестезиолог помогал им и словом, и делом.
– Виталина Геннадьевна, подозрение на перекрут кисты! – заглянула в ординаторскую Маша, прерывая телефонный разговор.
– Твою ж мать! – выругалась Вита, роняя трубку на рабочий стол.
Глава 6.
Весь вечер подруги вспоминали молодость и громко смеялись. Бутылка коньяка стояла на столе почти не тронутая, как и еда. Только бутерброды с докторской колбасой шли за милое дело.
– Я с детства докторскую обожаю, – объясняла заметно раздобревшая и заматеревшая главный врач районной больницы провинциального городка Кулебякино Кира Вячеславовна Кожемяко, уплетая колбасу за обе щёки, – Наверное, потому что доктор.
– Я знаю, что ты её любишь. Когда я со своим Андреем познакомилась, он меня твоей колбасой лечил, – улыбнулась ей в ответ кандидат медицинских наук, руководитель центра планирования семьи Виталина Геннадьевна, уже не Перекатиполе, а Верблюжья, – Слушай, а почему ты мне сказала, что он автослесарь? Он же уже тогда младшим сотрудником НИИ машиностроения был?
– Ну, машины же. Думаешь, я вникала? – Кира смущённо закашлялась, – Завидовала я тебе, если честно. Мой одноклассник. Он мне всегда нравился, но никогда на меня внимания не обращал. А потом в отпуск приехал, тебя увидел и с катушек слетел. Такие дела. Но я не в обиде. Зато я по сторонам стала поглядывать и своего человека увидела.
– Одного не пойму, – Виталина подпёрла подбородок кулачком, – Как же так?
– Что?
– Почему наша с Андреем дочка уже после свадьбы родилась?
– Так-так-так, и чего я не знаю? Вот, Витка. Вот, хулиганка.
– А как же красное полнолуние, когда все беременеют?
– Что?!
Кира Вячеславовна Кожемяко засмеялась так громко, что с потолка посыпалась штукатурка. Она хохотала, схватившись за живот, несколько минут, пока совершенно не обессилила.
– Кира, так это всё враньё? – Виталине стало неловко. Честно говоря, она уже давно успешно лечила своих VIP-клиенток, отправляя их с мужьями в туристическое путешествие по Кулебякино. Процент беременностей стремился к 100%, пугая и одновременно восхищая доктора. Загадочный феномен она объяснить не могла, поэтому просто верила. Лишь одно смущало Виталину все эти годы: почему она сама так и не залетела тогда?
– Ну, – внезапно Кира стала серьёзной, – Не знаю. Может, Морда сглазил?
Всю ночь подружки секретничали и шептались, рассуждая о загадочном феномене провинциального городка К*, а потом выпили весь коньяк и доели-таки почти остывший ужин. Уже под утро они разошлись по спальням и уснули, счастливые и умиротворённые. Мужья их не ругали, потому что даже взрослым, солидным тётенькам иногда нужно просто посплетничать.
Но, честно говоря, в ту ночь Андрюхи с Вованом (ага) просто не было дома – на рыбалку мужики ушли. Существовало поверье, что в красное полнолуние особенная рыба в Кулебякинском озере ловится. Лечит от простатита и способствует повышению мужской силы. Только тс-с…
5. «Нити. Спаси меня» Татьяна Ветрова
Эта история началась задолго до сегодняшнего дня.
Мы с мамой возвращались от бабушки, смеялись и с любопытством разглядывали наших новых соседей по лестничной площадке. Наша соседка, баба Зина, умерла, а внуки единогласно решили продать ее квартиру. И вот… новые жильцы тут как тут. Выгружали вещи из большого белого буса, на боку которого красовалась ярко-зеленая надпись «Грузоперевозки».
– Ричи, ко мне. – Я повернула голову в право и увидела парня, а рядом с ним золотого цвета ретривера. Он был настолько красив, что я остановилась. Стояла, смотрела на него и не могла отвести глаз.
– Нюсь, ты в порядке? – поинтересовалась мама, поправляя мой хвостик.
– Он такой красивый, – восхищенно выдохнула я.
– Кто? Мальчишка? – насмешливо поинтересовалась мама. – Нюсь, рано нам еще думать о мальчиках.
– Да нет же, – замахала головой я. – Пес.
Молча всучила в мамины руки пакет с пирогами и побежала к самому лучшему парню на свете. Остановилась в двух шагах от него, сцепила пальцы в замок и уставилась как на восьмое чудо света.
– Нравится? – дружелюбно поинтересовался хозяин пса.
Я закивала, плотно сжав губы.
– Его зовут Ричи, – сказал парень, потрепав пса за ухом. Тот довольно заскулил и, блаженно прикрыв глаза, склонил голову. Было видно, что пес кайфует. – Риччи, а это… – парень посмотрел на меня, молча интересуясь, кто я такая.
– Наташа. Можно просто Нюся.
– Нюся, подойди, – любезно разрешил мой новый сосед. – Погладь его, не бойся.
Я протянула руку, коснулась золотистой шерстки и ахнула. Пес был такой… такой… мягкий. Так и хотелось обнять его, прижать к себе и не выпускать.
– А как тебя зовут? – спросила я, отрывая взгляд от пса и смотря на парня.
Он тоже был красивый. Высокий, подтянутый, видно, что спорт уважал. Волосы темные, глаза зеленые, словно травка весенняя. Да, он был красив. И старше, намного старше.
– А я Никита. Можно просто Ник.
– Просто Ник, а разреши мне дружить с твоим псом? – попросила я, понимая, что со мной такой взрослый парень вряд ли будет дружить.
Мальчишка рассмеялся, а я залюбовалась ямочками на его щеках.
– Это ты у Ричи спрашивай, – сказал он, вставая. Все это время парень сидел на корточках и держал в руке мячик. – Он сам выбирает себе друзей.
– Ричи, – я обратилась к псу и протянула руку, касаясь его за ухом так, как делал его хозяин несколькими минутами ранее. Почесала, дождалась, когда он потянется ко мне, и спросила: – Будем дружить?
Пес счастливо затявкал, а я, счастливая и удовлетворенная, побежала в сторону подъезда, около которого все это время стояла мама и смотрела на нас с улыбкой.
С того дня, как в наш дом заселилась семья Авериных, моя жизнь круто изменилась. У меня, двенадцатилетней девчонки со смешными хвостиками и скобками на зубах, появился лучший друг – золотистый ретривер по имени Ричи. Я часто гуляла с ним, пыталась заниматься, но, увы… со мной пес любил играть в мячик и догонялки. Команды он выполнял только те, что напрямую шли от хозяина. То есть Никиты. А он… он был студентом-старшекурсником и не всегда находил время на Ричи. Но я видела, как сильно он любил своего лохматого друга, с каким огромным удовольствием проводил с ним время.
Мы были друзьями.
И даже несмотря на то, что со временем у Никиты появилась девушка, которой я не понравилась с первого взгляда, мы все равно оставались друзьями. И даже разница в возрасте не стала преградой для нас.
Ей стала авария, которая навсегда изменила наши жизни.
Это случилось дождливой осенью.
Никита и Антонина Владимировна возвращались домой, когда внезапно хлынул дождь. Плохая видимость стала причиной аварии, которая унесла жизнь веселой женщины, мамы и любимой жены. Антонина Владимировна скончалась на месте, а Никита повредил позвоночник и навсегда запер себя в четырех стенах. Отгородился от друзей, семьи. Расстался с любимой девушкой.
Он никого не хотел видеть, долгое время в смерти мамы винил себя и не мог принять то, что это стечение обстоятельств, что его вины нет.
Никита подпускал к себе только отца, любимого ретривера и приходящую нянечку…
Мы не общались больше года. Я пыталась, правда пыталась, но он кричал, швырял в меня то, что первым попадалось под руку. Отказывался не только разговаривать, но и смотреть в мою сторону.
А затем случилось это…
Дядю Костю на несколько дней отправили на конференцию в соседнюю область, а приходящая нянечка неудачно упала и сломала ключицу. Новую найти не успели. Было принято решение, которое, естественно, не понравилось Никите, чтобы моя мама и я присматривали за ним, пока не вернется дядя Костя или пока он не найдет нянечку.
Я изо всех старалась сил лишний раз не маячить у него перед глазами. Но Ричи, наш любимый пес, при виде меня гавкал так громко, что, наверное, слышали все соседи. Я просила его быть тише, скромнее, но куда там. Цапнув за рукав, он тащил меня в комнату парня. В один из таких дней Никита психанул, пожурил пса и попросил меня приготовить ему сырники.
Мы подружились. Снова.
Нет, мы не общались, как раньше, но он больше не отталкивал меня…
И все равно я приходила к нему, тянулась, как цветочек к солнышку. Со временем он начал сдавать позиции, понял, что я никуда не денусь. Потому что не смогу… Уйти, оставить его одного.
А потом… он вдруг отстранился.
Я начала замечать, как с каждым днем Никита все больше уходил в себя. Было ощущение, что его что-то терзает, мучает изнутри, но он не может поделиться этим.
Было обидно, но я терпела.
Терпела, потому что любила этого невыносимого, безумного красивого мужчину. Меня не смущало инвалидное кресло, не злило то, что с Ричи я гуляла одна, а он, замуровавшись, сидел в своей комнате.
Я просто любила, а он… не замечал.
*****
– Ник, – крикнула я, отпирая дверь квартиры и впуская в полумрак пса. – Ричи, стой. Лапы, забыл? – проворчала я, включая в коридоре свет и разуваясь. – Идем, – махнула рукой в сторону ванной.
Ричи был умным псом, схватывал команды на лету. Мы быстро помыли лапы, привели себя в порядок и отправились на кухню. Готовить ужин. Дядя Костя сегодня в ночь, а это значит, что парни были на мне, потому что и моя мама сегодня тоже в ночь. Они оба работают в больнице. Он – врач-анестезиолог, которому не под силу поставить на ноги родного сына, а моя мама – медсестра, которая до сих пор верит в Ника.
– Ричи, ешь, – насыпала в миску сухой корм и, взяв в руки поднос с горячим ужином, отправилась в комнату Ника.
Я открыла дверь, нырнула в такой уже привычный полумрак и остановилась в проходе. Поморгала, позволила глазам привыкнуть к темноте и направилась в сторону письменного стола. Поставила поднос, потянулась к ночнику и щелкнула выключателем. Тусклый свет окутал комнату, зацепил сгорбленную фигуру парня у окна.
– Долго планируешь так сидеть? – сказала я, хватая с подноса круассан с клубничным джемом и забираясь с ногами на диван. – Для звезд еще рано, а больше там нет ничего интересного.
Ник усмехнулся как-то грустно, повернулся ко мне.
– Тебе не надоело? – хрипло поинтересовался он.
Я прикрыла глаза и замотала головой. Мне никогда не надоест приходить в эту квартиру и видеть парня, знать, что он жив и с ним все в порядке.
Мне было шестнадцать, когда я сообразила, почему мне так некомфортно находиться рядом со взрослым парнем. Сейчас мне девятнадцать, и знаете? Ничего не изменилось. Мне по-прежнему некомфортно. Стоило ему посмотреть на меня как-то по-особенному, как я тут же заливалась краской и продумывала план побега.
– Ты же знаешь, что нет, – ответила я, запихивая в рот последний кусочек и нащупывая под подушкой пульт от телевизора. – Что будем смотреть?
– Не знаю, – задумался Ник. – Давай комедию.
Я включила первую попавшуюся комедию, помогла Никите перебраться на диван и устроилась у него под боком с мыслью, что вот посмотрю немного фильм и побегу к себе домой.
До дома я так и не добралась.
Впервые за время нашего общения я уснула в кровати парня. И проснулась тоже…
– Доброе утро, соня, – прошептал хриплым ото сна голосом Ник. – Пора вставать.
Я вздрогнула, а затем зажмурилась. Прижала к себе угол одеяла, уткнулась в него носом и застонала. Ну как так-то? А потом подумала, что лучшая защита – это нападение, и стала защищаться.
– Почему не разбудил? – наехала на парня я.
– Не хотел, – ответил он, приподнимаясь на локтях и отворачиваясь. В этот момент мне стало обидно. Я прикусила губу и нехотя начала выбираться из постели парня. – Беги в ванную, пока я буду покорять крепость в виде этого дебильно кресла.
– Ни-и-ик, – с укором сказала я и покачала головой. – Дурак, блин.
– С тебя завтрак. Сырники хочу, – сказал он, улыбаясь такой теплой и жизнерадостной улыбкой, что я замерла. Так и не донесла ногу до пола. – Нюсь, я реально сырники хочу.
Я рассмеялась, спрыгнула с дивана и помчалась в ванную, приводить себя в порядок. С лица не сходила глупая улыбка, а тараканы в голове устроили пир. «Он хочет сырники!» – кричали они один за другим. Прикусив губы, умылась холодной водой, вытерла насухо лицо и поспешила на кухню.
В дверях столкнулась с Ником, подержала дверь, дождалась, когда он заедет, и с чистой совестью помчалась на кухню. Приготовила любимые сырники Никиты, заварила чай с апельсиновой цедрой и стала ждать.
Пять минут…
Десять…
В общей сумме Никита отсутствовал больше тридцати минут.
Этот факт до чертиков пугал.
– Ник, – закричала, стуча кулаками по двери. Слишком долго он отсутствовал, такого еще никогда не было. – Никит, все хорошо? – спросила я, волнуясь и прижимаясь к дверному полотну ухом.
– Еще пять минут, – приглушено донеслось до меня.
Я никогда не была дурой, быстро смекнула, что пора валить обратно. Уселась на свой стул, уставилась на дверь ванной и стала ждать. Про себя отсчитывать секунды, минуты.
– Ты странный. Все хорошо? – спросила я, когда Никита занял свое место.
– Да, нормально, – нахмурившись, произнес он. – Все в порядке. Не волнуйся.
Завтрак прошел в тишине. И она не была уютной, как раньше, если терялась нить разговора и мы просто улыбались друг другу. Нет, в этот раз все было по-другому.
Никита снова отстранился, закрылся.
– Я домой, потом забегу за Ричи, – сказала я, вытирая тарелку и убирая ее в шкаф.
Ник кивнул и молча продолжил пить чай.
Я тоже ничего не сказала. Повесила полотенце на ручку шкафчика и ушла. Молча и обиженно.
Зашла в пустую квартиру, вздрогнула от холода. От того, что в квартире сегодня никто не ночевал, никто не включал отопления, было неприятно. Я, как растение, люблю тепло и уют. А тут… я быстро забежала в комнату, переоделась и собрала рюкзак – запихнула то, что лежало на столе.
Заперев квартиру и спрятав в потайном кармане ветровки ключ, я позвонила в дверь напротив. Если верить времени, то дядя Костя должен был уже прийти. За дверью послышался шум, дядя Костя отпер дверь. Я улыбнулась, поприветствовала его и, поманив к себе лающего от счастья пса, отправилась на утреннюю прогулку.
– Ричи, ко мне, – я позвала пса к себе спустя тридцать минут веселой уличной беготни. – Нам пора, а то я опоздаю на пары.
Вернула Ричи старшему хозяину и, попрощавшись до вечера, побежала на пары. День был насыщенный, я чудом умудрилась сдать экономику, которую не только не понимала, но и терпеть не могла. Но делать было нечего, приходилось заставлять себя учить. Вышло плохо – в зачетке стояла тройка. Зато по другим предметам были четверки и пятерки. Удовлетворившись полученным результатом, я решила побаловать себя… и Ника. Забежала в кондитерскую, купила наши любимые круассаны и поспешила домой.
– Мам, я дома, – сказала я, разуваясь и забегая в кухню. Именно оттуда доносились звуки готовки и витали в воздухе невероятно вкусные ароматы. – Что на обед? Пахнет вкусно.
– Борщ с кислой капустой и твоя любимая шарлотка, – сказала мама и чмокнула меня в щеку.
– По-цветаевски? – довольно облизнулась я. – Я буду, только переоденусь.
Быстро переодевшись, я вернулась к маме.
– Это ты взяла Нику? – кивнула мама в сторону коробки из кондитерской. Там лежали свеженькие круассаны с клубникой и шоколадом. Любимое лакомство Никиты.
– Ага, – устало вздохнула я. – Он отказывается от обследования.
Никита давно уже не верил в чудо, смирился с тем, что навсегда останется в инвалидном кресле. Только мы… продолжали верить и надеяться.
– В смысле отказался? Я видела их утром, они как раз собирались в больницу.
Я подняла голову и уставилась удивленным взглядом на маму. Она не врала. Говорила правду, но как такое возможно? Два дня назад Никита чуть ли не кричал, возмущаясь тем, как все достали его с повторным обследованием. А тут…
– Я скоро, – сказала я, хватая коробку с вкусняшками и вылетая на лестничную площадку.
Нажала на звонок. Один раз. Второй. Застучала по двери кулаком. Мне не терпелось увидеть Никиту и услышать лично от него, что это правда.
Дверь открыл дядя Костя.
Я замерла, нахмурилась и шагнула в квартиру. Меня смутило настроение дяди Кости – он улыбался. Так, как давно этого не делал. Неужели все правда?! Ричи увидел меня, заскулил и, хлюпнувшись на попу, застучал по полу хвостом. Я присела на корточки, потрепала его за ухом.
– Все хорошо? – спросила я, оглядываясь на счастливого мужчину.
Дядя Костя кивнул, я подпрыгнула на ноги и обняла его. Он обнял в ответ, словно я родная дочь, а он… папа.
– Иди к нему, – дядя Костя подтолкнул меня в сторону комнаты Никиты, отворачиваясь и пряча взгляд. – Он не ждет тебя, но ему полезна будет встряска, – хохотнул и скрылся на кухне.
Недолго думая, я открыла дверь и замерла. Распахнула от удивление глаза и рот, уставилась на парня. Он сидел за письменным столом, работал. Но при этом в его комнате были распахнуты шторы и включен свет.
– Никит, – позвала я парня.
Он напрягся, сжал ручку. Та хрустнула, он как-то горестно усмехнулся и отбросил ее в сторону. Я подошла, поставила на край письменного стола коробку с круассанами и, сама не понимаю как, но я уместила свою пятую точку на подлокотник его кресла. Обняла за шею парня, уткнулась носом в макушку и вдохнула.
Боже, я с ума сходила от того, как он пах.
И от того, что я творила…
– Нюсь, вот скажи мне, сколько в тебе еще осталось сил?
Я непонимающие уставилась на парня. Он грустно усмехнулся, а потом мне показалось, что он заглянул в самую глубь меня. На секунду подумалось, что он говорит о нас, правда, с чего бы это? Мы ведь просто друзья.
– Много, – ответила я, переводя взгляд на экран ноутбука. После аварии Никите пришлось осваивать веб-дизайн и все, что связанно с графикой. Сказать честно, у него хорошо получалось. Мне нравились его работы, он подходил к ним с душой. – Очень много.
– Я боюсь, что ничего не получится, – прошептал он, обнимая меня за талию и головой прижимаясь плечу. – Страшно снова ложиться под скальпель, а потом гадать.
– Все обязательно получится, – сказала я, целуя темную макушку парня. – Я принесла твои любимые круассаны. Будешь? – взглянула на него с улыбкой.
Мы никогда еще не были так близко, как сейчас. Прикосновение кожа к коже, одно дыхание на двоих…
– А если нет?
– Я не оставлю тебя, – вырвалось у меня, прежде чем я сообразила, что сказала. – Мы же друзья, – отмахнулась я и потянулась за коробкой.
– Да, конечно, – грустно усмехнулся Ник.
– Посмотрим что-нибудь? – спросила я, доставая из коробки круассан с клубникой.
– Давай.
Я забралась диван, по привычке помогла Никите. Он не сопротивлялся, на удивление, принимал мою помощь с улыбкой на лице. Мне ничего не оставалось, кроме как гадать. Что случилось?
Никита устроился рядом со мной. Слишком близко. Повернулся ко мне лицом и поинтересовался:
– Мне кажется, или наши предки мутят?
Я поперхнулась водой, которую пила. Уставилась на парня обезумевшим взглядом. Этого нам еще не хватало, ага.
– С ума сошел? – выпалила я. – Я против!
– Почему? – насмешливо спросил он. – Со смерти мамы прошло много лет, отцу одному тяжело. Знаешь, я бы не стал возражать.
– Почему?
– Потому что, когда мы выпорхнем из родительского гнезда, наши предки не останутся одни. А почему против ты?
– Да потому что… потому что… – посмотрела на него и призналась в том, чего боялась больше всего на свете. – Тогда мы будем сводными братом и сестрой.
– Так это же здорово, – с грустью выдал парень.
– Нет, не здорово, – покачала головой я и уставилась на пестрящую на экране картинку. – Давай смотреть, а?
– Давай.
Чудо, но я снова уснула.
*****
Сон был прекрасен.
Я нежилась в горячих и таких родных объятиях, что не хотелось просыпаться. Терять то, что принадлежало мне во сне. Мне было настолько хорошо, что…
Я резко распахнула глаза, до боли прикусила губу и задержала дыхание. На моем животе покоилась мужская рука. Она была такой горячей, что на секунду мне показалось, что останется ожог. Признаться честно, я испугалась. В ту же секунду мне захотелось сбежать, скрыться, сделать хоть что-нибудь, только бы он не видел меня.
