Текст книги "Маленькие рассказы о большом космосе"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Это было в Москве. Лектор взял кусочек мела и объявил его «планетой Земля». Висящая на стене доска стала Солнцем. От доски до мела был всего один метр, обозначавший 150 миллионов километров.
– Сколько в этом масштабе до ближайшей звезды?
Аудитория робко высказывалась. Кто-то предположил, что звезда оказалась бы в соседнем переулке. Более решительные были за городские окраины. А звезда-то находилась в Ярославле (или в любом другом пункте, удаленном на 300 километров)! Звезда ближайшая…
Первые полеты в Космос приблизили нас к далеким светилам пока на несколько сот километров. Но первые шаги сделаны, а там доберемся и до Марса. Это еще десятки миллионов километров вперед, в Космос. Но самый быстрый путешественник – луч света – идет до ближайших звезд более четырех лет. Человек, достигший Марса и собирающийся лететь к Проксиме Центавра, подобен ребенку, который сделал несколько шагов от колыбели и собирается идти пешком из Москвы в Ленинград. Свет ярчайшей из звезд, Сириуса, идет к нам около 9 лет. Лучи Капеллы (из созвездия Возничего), дошедшие к нам, пустились в путь еще до Октябрьской революции. Антарес «вернет» нас ко временам Петра I, а Денеб – к крестовым походам… 270 и 800 лет пути светового луча. По 300 тысяч километров в секунду!
Людям пока не дано «потрогать рукой» далекие миры. Но уже сейчас мы многое о них знаем. Современным телескопам доступны уголки вселенной, удаленные от нас на миллиарды световых лет. И на всем этом огромном расстоянии мы встречаем скопления из миллиардов звезд – галактики.
Древний вопрос: сколько звезд на небе? Ответ: для невооруженного глаза – около 3 тысяч; для вооруженного – миллиарды (всего во всех известных на сегодняшний день галактиках 10 20, то есть 1 с двадцатью нулями, звезд). По яркости звезды делят на звездные величины. Считается, например, что звезды первой величины в сто раз ярче звезд шестой величины. Чем больше звездная величина, тем «слабее» звезда. Сейчас «поштучно» сосчитаны и занесены в каталоги все звезды ярче 11-й величины. Их примерно миллион. Сосчитаны и более слабые звезды – всего около 2 миллиардов. Современные телескопы могут различить звезды до 23-й величины.
Звездам и созвездиям надо было дать имена, и воображение древних населило небо различными земными животными: там жирафа и лев, кит и лебедь, орел и медведицы. Есть и фантастические существа: единорог, гидра, дракон. На небе южного полушария, изученном за последние столетия, – предметы более полезные и современные: микроскоп, телескоп и даже электрическая печь.
Созвездия не меняют своих очертаний. Для нас они такие же, какими их видели во времена фараонов. Значит ли это, что звезды неподвижны? Вовсе нет. Они перемещаются в различных направлениях и с разными скоростями. Самая быстрая звезда, которую заметили астрономы, находится в созвездии Голубя. Ее скорость – 583 километра в секунду (в два с лишним раза быстрее Солнца). Движение звезд можно заметить только с помощью точных приборов: для таких расстояний скорость несколько десятков километров в секунду – черепашья.
Наше Солнце – обычная, рядовая звезда. Мы же представим некоторых рекордсменов нашей Галактики. Звезде Эпсилон В в созвездии Возничего принадлежат три рекорда: она самая большая (ее диаметр в 2700 раз больше солнечного; внутри ее поместился бы кусок солнечной системы, включая орбиту Сатурна), самая разреженная (этот гигант всего в 25 раз тяжелее Солнца, плотность вещества – в миллиарды раз меньше плотности воздуха), самая холодная (температура внешних областей – «всего» 1300 градусов).
Самая маленькая звезда, которая в каталоге астронома Вольфа имеет номер 45, близка по размерам к Луне, но ее масса почти равна солнечной. Вещество этой звезды сильно сжато, но она не чемпион. Рекордом плотности владеет звезда А. С. +70°8247 – таково ее обозначение в астрономических каталогах. Кусочек ее вещества размером с булавочную головку весил бы на Земле 36 килограммов.
Рекорд яркости – у Дзеты Скорпиона. На небе эта далекая звезда выглядит не очень яркой – третья величина. Но будь она на месте Солнца – сияла бы в сотни тысяч раз ярче нашего светила.
Самая слабая звезда – Лаланд 212 558 В. Находясь на месте Солнца, она освещала бы Землю слабее Луны. Поверхности самых горячих звезд раскалены до 50—100 тысяч градусов, но рекордсмен по температуре точно не известен. Самые холодные из известных звезд – это «темное светило» в созвездии Тельца, раскаленное всего до +650 градусов, и еще более «темное» в созвездии Лебедя (+430 градусов).
Какое небесное тело мы можем назвать звездой? Что определяет звезду? Самое главное – масса. Тело, не превышающее сотой доли массы Солнца, светиться самостоятельно не может. Только при большой массе давление и температура в недрах тела достигают такой величины, что начинает выделяться ядерная энергия, тело становится самосветящимся. А самые большие звезды! До последнего времени считали, что верхний предел – примерно сто солнечных масс. Однако природа любит подшутить над учеными. В 1963 году она преподнесла им очередной сюрприз – гигантские сверхзвезды – квазары. Луч света успевает обежать их лишь за недели. Из этих «чудовищ» можно вылепить миллионы солнц!
Многие звезды образуют неразлучные пары. Они вращаются вокруг общего центра масс. Рядом с Эпсилоном В Возничего находится Эпсилон А, который меньше своего соседа по объему в 3 тысячи раз. Эта пара выглядит, как зерно и арбуз. Встречаются тройные и даже шестерные звездные содружества. Если светила находятся друг от друга на расстоянии, сравнимом с их диаметрами, то под действием могучего взаимного притяжения они вытягиваются и становятся похожими на дыню. Две звезды в созвездии АО Кассиопеи настолько близки друг к другу и так сильно вытянуты, что даже соприкасаются.
Многие звезды меняют свой блеск. Некоторые из них делают это, когда им вздумается, но есть и такие, которые с большой точностью периодически то вспыхивают, то потухают. Типичная периодическая звезда – Дельта Цефея. Строго, с периодом в 5 дней 10 часов 48 минут, ее блеск сначала увеличивается на 0,75 звездной величины, а потом постепенно ослабевает. В ее честь подобные звезды названы цефеидами. Изменение блеска цефеид вызвано физическими причинами. В результате каких-то процессов, происходящих в их недрах, звезды пульсируют.
Бывают и затменно-переменные звезды. Изменение их блеска происходит из-за того, что на самом деле это не одна звезда, а две. Вращаясь, звезды загораживают друг друга.
Во вселенной происходят беспрерывные взрывы – тусклые или совсем незаметные огоньки превращаются в яркие «новые звезды». В китайских, арабских и других летописях за последние две тысячи лет несколько раз упоминается об удивительных вспышках звезд. Их можно было видеть даже днем, настолько сильно увеличивалась яркость. Астрономы назвали эти звезды сверхновыми. Эти вспышки не что иное, как чудовищные термоядерные взрывы во вселенной… В «спокойном» состоянии в недрах звезд протекают термоядерные реакции, которые и питают их энергией. Но вот по каким-то неясным причинам нормальный ход реакций нарушается, звезда взрывается, вокруг нее возникают светящиеся облака из продуктов взрыва – туманность. Сейчас ученые подозревают, что новые звезды образуются при особых взаимодействиях двойных звезд, когда звезды-гиганты и звезды-карлики, обмениваясь веществом, превращаются «друг в друга» (по выражению американского астронома Ф. Хойла, «собака ест собаку»). Сверхновые звезды вспыхивают за свою жизнь не один раз. Оказалось, Земля за время своего существования подвергалась несколько раз бомбардировке космическими лучами, вызванными вспышками «близких» сверхновых звезд.
У многих звезд, очевидно, есть планетные системы. На расстоянии от Земли меньше 17 световых лет – по крайней мере три звезды с планетами. Туда с Земли сигналы уже посылаются – это попытка завязать космическую беседу (если есть с кем!). Беседу, которая продлится очень долго, даже если будет состоять лишь из двух фраз: вопроса и ответа.
Раскаленные атомные котлы звезд, иногда окруженные планетами и еще реже – жизнью. А между ними – громадные черные космические пустыни…
Вселенная устроена именно так.
Звезды, предъявите паспорт!Раздался свисток полисмена. Скрипнули тормоза. Машина остановилась.
– Платите штраф, – сказал блюститель порядка. – Вы проехали на красный свет.
– Да нет, я ехал на зеленый свет.
– Вы что, дальтоник?
– Нет, я физик. Уверяю вас, при быстрой езде красный свет всегда бывает зеленым!
Замечательный американский физик Роберт Вуд был шутником и мистификатором, но не был обманщиком. Красный свет действительно мог превратиться в зеленый благодаря эффекту Доплера. Полицейский, вероятно, этого не знал.
На любой железнодорожной станции (а еще лучше – на пустынном полустанке), внимательно прислушиваясь к гудкам паровозов, можно установить интересную закономерность. Приближающийся поезд еще издалека предостерегающе гудит. Сначала слышен высокий, пронзительный сигнал – тонкий, как звук флейты; потом тон снижается, и вот, на мгновение оглушив нас, с прощальным басом экспресс уносится вдаль.
Если мчаться навстречу источнику света, можно наблюдать подобное же явление. Ведь свет – это электромагнитная волна. А поэтому, как и для всякой волны, эффект Доплера проявляется в изменении частоты, «тона» света – цвета. Из красного он может превратиться в зеленый, в чем Вуд и пытался убедить полисмена. Правда, есть одно «но»: он «забыл» уточнить маленькую деталь – скорость своего автомобиля. Ведь для того, чтобы красный свет позеленел, нужно было ехать со скоростью всего лишь 135… миллионов километров в час! Владельца такого автомобиля полисмен просто не в состоянии был бы заметить. Через 10 секунд Вуд очутился бы на Луне. Так быстро движутся только далекие созвездия и галактики, убегая от нас (кстати, только благодаря эффекту Доплера люди сумели это обнаружить).
У каждой звезды есть свой паспорт – это ее спектр. Каждая его часть – это страницы из биографии звезды. Посылая свой мерцающий свет людям, она как бы отвечает на вопросы космической анкеты: возраст, температура, светимость, химический состав. Все химические элементы атмосферы звезды расписываются в этой анкете черными штрихами – линиями в спектре поглощения. Изучая «анкету», ученые заметили, что линии спектров большинства галактик смещены в красную сторону. А это и означает, что галактики убегают от нас с огромными скоростями. Математики тут же сделали вывод, что раз мы наблюдаем разбегающиеся галактики, значит когда-то они были собраны в одном месте, и даже подсчитали, когда это было: около 10 миллиардов лет назад.
Посланцы Земли с каждым годом будут все дальше и дальше уходить в глубины этой вечности, читая одну за другой ее страницы. И на кораблях будущего вместе с приборами, совершенство которых нам даже трудно представить, безусловно, будет один, принцип которого – эффект Доплера – известен уже сейчас. Космонавты будут не только любоваться необычайно ярким блеском звезд, но и определять по ним свою скорость. Заглянув в паспорт любой звезды, они смогут сказать, как движется корабль относительно нее.
От носа до галактикиУ древних арабов эталоном единицы длины считалась толщина волоса с морды осла. Трудно сказать, насколько он был постоянен, если всецело зависел от личных качеств ослов. У древних монголов единицей длины считался дневной конский переход. Постоянство здесь еще более сомнительное, хотя батыров Чингисхана такая единица устраивала вполне. По преданию, ярд – это расстояние от кончика носа короля Генриха II до конца пальцев его вытянутой руки. Русская сажень – расстояние между концами пальцев раскинутых рук.
Сейчас мы забираемся на небо. А чем там измерять расстояния? Пока будем бродить около Солнца, посещать Луну, Марс, Венеру и другие планеты, обойдемся, наверное, километрами. Хотя и в этом случае ракетопробеги будут выражаться довольно громоздкими числами: до Луны, скажем, 380 тысяч километров, до Марса – 79 миллионов, до Плутона – 5780 миллионов и т. д. А если у нас хватит дерзости шагнуть за солнечную околицу, то уж, во всяком случае, не хватит сил выговорить число пройденных километров. Не угодно ли – 40 000 000 000 000! А ведь это всего-навсего путь до самой близкой звезды – Проксимы Центавра.
И астрономы мерят вселенную на свой лад. Для начала – астрономической единицей. Это расстояние от Земли до Солнца – радиус земной орбиты. 149,5 миллиона километров. До Марса – примерно пол-единицы. До Плутона – около 40. До ближайшей звезды – более 250 тысяч!
Астрономическая единица – верста межпланетная Между звездами – световые годы. Световой год – расстояние, которое луч света проходит за год с известной всем скоростью 300 тысяч километров в секунду.
Кстати, до той же Проксимы Центавра всего 4,3 светового года, а до туманности Андромеды… миллион.
Пользуются еще одной мерой расстояний до звезд – парсеком. Парсек – это сокращенное обозначение: параллакс-секунда. Место во вселенной, откуда радиус земной орбиты, то есть астрономическая единица, виден под углом (параллаксом) в 1 секунду, удалено от нас ровно на один парсек.
Это самая большая «верста». В одном парсеке 206 265 астрономических единиц, или 3 1/ 4 светового года. Диаметр нашей Галактики всего 26 тысяч парсеков. Дальше 2 миллиардов парсеков ни один астрономический глаз пока не заглядывал.
Звезда с звездою говоритМожно ли видеть ушами?
Смотря какими…
Весной 1931 года по Земле прокатилась сенсация: американский инженер Карл Янский поймал радиопередачу из Космоса. Сигналы повторялись с поразительной точностью – каждые 23 часа 56 минут. Немало людей в те дни ломало голову, где находится таинственная радиостанция разумных обитателей вселенной. На Марсе? Венере? А может быть, близ Сириуса?
Потом выяснилось: радиосигналы действительно шли из глубин Космоса, но, увы, с разумной деятельностью они не имели ничего общего. Их происхождение столь же естественно, как и происхождение света, идущего от звезд и туманностей. Электромагнитные волны излучает любое вещество. Сенсация угасла, явление забылось. До поры до времени… С развитием радиолокации оно властно вторглось в жизнь. Во время войны, например, радиоволны, идущие от Солнца, переполошили всю службу ПВО Англии: экраны радаров покрылись всплесками и вспышками помех.
Сразу после войны начался планомерный штурм «радионеба». Громадные чаши радиотелескопов стали чутко прослушивать Космос. Выяснилось: Солнце разговаривает с нами на радиоволнах длиной от 8 миллиметров до 12 метров. Луна ведет свои радиопередачи на волне 1,25 сантиметра. Подают свой радиоголос и Меркурий, и Сатурн, и Юпитер. Да что планеты! Были приняты сигналы природных радиостанций, удаленных от нас на миллиарды световых лет!
Открытия хлынули одно за другим. Веками астрономы следили за небом с помощью оптических телескопов, улавливающих только видимый свет. Это было все равно, что смотреть сквозь узенькую щелочку. Радиоастрономия прорубила окно в небо. Радиоволны невидимы глазом, зато их слышат приборы. А слышимое с помощью приборов можно сделать зримым. И небо засверкало новыми огнями.
С 1961 года радиоастрономы стали наносить на звездные карты очертания облаков межзвездного газа.
Они состоят в основном из водорода. Теоретически доказано, что атомы водорода в межзвездной среде должны испускать радиоволны длиной 21 сантиметр. Предвидение блестяще подтвердилось, и теперь мы знаем не только географию межзвездных облаков, но и скорость их движения, температуру, плотность (чем больше, например, скорость удаления облака от наблюдателя, тем более «растягиваются» излучаемые им радиоволны).
Радиотелескопы позволили заглянуть сквозь облака межзвездной пыли, заслоняющие свет отдельных участков вселенной. И там увидели такое… В 1961 году, например, удалось выяснить, что центр нашей Галактики – это густое скопление звезд очень своеобразного строения. Несколько раньше радиоастрономы смогли подтвердить предположение о спиральном строении Галактики.
Втрое-вчетверо раздвинулись видимые границы вселенной. Взгляд радиотелескопов проник на расстояние шести миллиардов световых лет и там обнаружил существование многих неизвестных ранее галактик…
Но радиоизлучение ближайших к нам окрестностей приносит не меньше откровений. Как известно, Марк Твен однажды отправил телеграмму: «Известие о моей смерти несколько преувеличено». Луна могла бы подписаться под этим. Ее радиоизлучение показало, что с углублением в лунную твердь температура как будто повышается. Значит, Луна отнюдь не остывшее тело. Разоткровенничался и Юпитер. Он дал понять, что мощное излучение идет не со всей его поверхности, а с определенного участка. Что за природная радиостанция там работает? Планета пока загадочно улыбается.
Радиоастрономическими приборами можно не только «видеть», но и ощупывать поверхность небесных тел. Локация Венеры позволила уточнить расстояние до этой планеты, примерно определить температуру ее поверхности и период вращения.
Радиоастрономия – юная наука. Она мужает, совершенствуется. Размеры радиотелескопов непрерывно увеличиваются, конструкции их улучшаются. Так, антенну одного из лучших в мире радиотелескопов – пулковского – образуют девяносто отдельных плоских щитов, расположенных по 120-метровой дуге.
С 1960 года ученые ищут радиосигналы разумных обитателей в окрестностях ближайших к Солнцу звезд…
Так ли все пусто!Автор одного рассказа получил письмо.
«Как вы можете утверждать, – возмущался читатель, – будто в межпланетном пространстве лютый холод? Ведь там пустота? А где пустота, где нет ни атомов, ни молекул, говорить о температуре бессмысленно. Об этом даже в школьном учебнике физики написано!»
Хотя читатель добросовестно заблуждался, автор почувствовал себя неловко. Действительно, чуть ли не в каждой статье, посвященной межпланетным перелетам, можно встретить выражения «космическая пустота», «вакуум»…
А разве это так?
И да и нет. Да – потому что за пределами планетных атмосфер нет ни воды, ни других жидкостей, а твердого вещества – метеоров, пылинок – столь мало, что его можно не принимать в расчет. Но раз так, значит межпланетная среда – это пустота?
Нет! Каждый кубический сантиметр межпланетного пространства в области земной орбиты содержит в среднем более сотни молекул газа, Немного, если учесть, что в стеклянном баллоне электрической лампочки, откуда воздух тщательно выкачан, плотность газа неизмеримо выше. И все-таки какая же это пустота? Все планеты, в сущности, плавают в атмосфере Солнца. До Плутона и дальше простирается крайне разреженная солнечная корона, в основном состоящая из свободных электронов.
Пылью, мелкими и крупными метеорами тоже не следует пренебрегать. Пыли в Космосе больше, чем считалось прежде. Известное явление зодиакального света (свечение ночного неба в плоскости созвездий Зодиака), как установили недавно, – отражение света от частиц космической пыли.
Значит, межпланетная среда – это пространство, заполненное чрезвычайно разреженным газом, редкими метеорами и пылинками?
Не только. Ее пронизывают также видимый свет, потоки гамма-лучей, рентгеновых, ультрафиолетовых, инфракрасных лучей, радиоволны. Они столь же материальны, как камень, вода, воздух.
Все эти виды электромагнитного излучения мы можем уподобить дождю мельчайших частиц – квантов. И в Космосе действуют еще магнитные поля…
А поля тяготения звезд, планет, галактик, ощущаемые в любой точке межпланетной среды, разве они не материальны? А разве космическое пространство не пронизывают космические лучи, состоящие в основном из стремительных ядер атомов водорода, гелия и более тяжелых, например железа и никеля?
Она очень не пуста, наша космическая «пустота»!
Науке еще предстоит объяснить, как идет в природе великий круговорот вещества, как из мельчайших пылинок, холодных, по температуре близких к абсолютному нулю, рождаются природные термоядерные реакторы – огнедышащие светила, как из той же пыли слепляются холодные планеты и на некоторых – через миллионы веков – возникает разумная жизнь.
Вселенная, отзовись!«Страшна гибель в геенне огненной, но блажен пребывающий у очага». Или: жить в печке – плохо, а около печки – хорошо.
Авторы старинной премудрости, сами не подозревая, сформулировали суть проблемы жизни в Космосе: раскаленные атомные котлы звезд, согревающие холодные планеты.
Итак, планеты. Сколько их?
Вопрос деликатный, потому что ни один земной ученый никогда ни одной «несолнечной» планеты не видел. Сначала была только уверенность в их существовании: «Имеются бесчисленные солнца… Бесчисленные земли… На этих мирах обитают живые существа» (Джордано Бруно).
Только четверть века назад по «неправильностям» в движении некоторых близких звезд было доказано, что у них есть не видимые еще для нас планеты.
Астроном с нашей сегодняшней техникой, наблюдающий за солнечной системой из окрестностей ближайших звезд, только при обстоятельствах исключительно благоприятных догадался бы о существовании Юпитера. А прочую нашу планетную «мелочь» не усмотрел бы…
Но земная наука умеет сегодня определять скорость вращения звезд вокруг их оси. Оказалось, звезды определенных спектральных классов (в том числе и того класса «О», к которому относится и наше Солнце) вращаются в десятки раз медленнее, чем крупные и горячие звезды.
Видимо, все дело в планетах: у медленно вращающихся звезд большую часть момента количества движения «забрали» планеты. Поэтому быстровращающиеся светила как бы обнаруживают свою «беспланетность».
В нашей Галактике – 150 миллиардов звезд. Прикинули число «планетных», затем отбросили слабые, недолговечные звезды, неспособные достаточно сильно и долго обогревать своих спутников. Исключили двойные, тройные и прочие «кратные» звезды: их планеты получают тепло скачками, в зависимости от расположения нескольких светил… Для развития жизни такая неравномерность неблагоприятна (разумеется, на наш взгляд).
По мнению академика Фесенкова, вероятность жизни во вселенной примерно 1 / 1 000 000то есть из миллиона звезд около одной может вращаться планета, где жизнь близка по типу к нашей, земной. Для нашей Галактики – это 150 тысяч населенных земель. По оценке профессора И. Шкловского, это число вырастает до 1 миллиона миров, где, возможно, мыслящие существа имеются в данный момент. Несколько разумных миров должно в этом случае оказаться и «поблизости» (то есть в радиусе нескольких десятков световых лет).
Мы все время говорим о жизни «земного типа» – углеродистой, белковой. Но что мы знаем о физике и химии жизни во вселенной? Мы еще отчаянно спорим о том, что такое жизнь на Земле. Мы еще не пришли к соглашению, считать ли, скажем, вирусы «живыми» или «неживыми». А что определяет развитие жизненных форм – только ли условия самой планеты или также факторы космические?
Природа позволила нам пока наблюдать жизнь только в «одном экземпляре» – на Земле. Правда, мы подозреваем таковую и на Марсе, на Венере. Находим органические соединения в некоторых метеоритах. Но Марс и Венера, конечно, еще под вопросом. Насчет же метеоритов надо твердо доказать, что органические вещества попали туда не из земной атмосферы.
Далее же наука сливается с фантастикой, фантастика – с наукой…
С одной стороны, предсказываются невероятные существа, живые планеты (!), живые звезды (!!) и даже живые галактики (!!!) (согласно французскому астроному и фантасту Фламмариону). С другой – предлагают искать во вселенной звезды, явно огражденные искусственной оболочкой; сверхразумные существа в конце концов запретят своим светилам выбрасывать большую часть света и тепла в пустоту. Будут улавливать энергию почти целиком…
Вселенная бесконечна – бесконечны и населенные миры!
Но бесконечно ли разнообразие живых форм?
Оставим в стороне планеты с подозрительными «сепульками» и чудовищными «курдлями» (из «Звездных дневников Иона Тихого»), не будем углубляться в теоретические рассуждения о возможности абсолютного повторения где-то на планете другой системы нашей, земной жизни…
В который раз томит меня мечта,
Что где-то там, в другом углу вселенной,
Такой же сад, и та же темнота,
И те же звезды в красоте нетленной…
«Туманность Андромеды» И. Ефремова создает целую «энциклопедию миров», населенных или годных для заселения. В том числе Эпсилон Тукана, где раса подобна земной, только более прекрасна; Зирда (из Змееносца), погибшая от чрезмерных ядерных испытаний; черная планета близ «железной звезды» с причудливыми формами жизни. Наконец, упоминаются еще непонятные в «Эру Кольца» сигналы миров близ галактического центра. Миров, по-видимому научившихся контролировать режим своих звезд…
А отчего бы и в самом деле не быть чему-либо в этом роде? Во вселенной мы во всем встречаем и единство и многообразие. Нет ничего неповторимого: звезды-гиганты, белые карлики, планеты, туманности, черные сгустки газа, галактики, чудовищные звездные взрывы – все это повторяется. Повторяется температура, светимость, скорость вращения, условия на планетах.
И, может быть, формы жизни?
Но все похожее во вселенной все же различается, и в нашем поле зрения нет абсолютно одинаковых звезд, планет, комет… Кто знает, сколько «похожего» и «непохожего» на обитаемых мирах?
Но где же они, если их столько? Почему никто не прилетает сюда?
Во-первых, не будем преувеличивать нашу заметность: помните замешательство капитана Стромфильда, героя Марка Твена, выяснившего «на небесах», что его планета пренебрежительно именуется там Бородавкой и совершенно забыта?
Во-вторых, нет ручательства, что гостей из Космоса не было.
Те несколько тысяч лет, в которые мы пишем, читаем и пытаемся размышлять научно, для вселенной – миг. Может быть, космонавты, посетившие нас тысячи или миллионы лет назад, еще летят к своим мирам…
В-третьих, «можно предположить, – пишет профессор И. Шкловский, – что на каких-нибудь планетах обитающие там высокоорганизованные разумные существа непрерывно „держат“ в главных лепестках своих гигантских антенн в ожидании ответного сигнала некоторое число (скажем, 100) сравнительно близких к нам звезд, где, по их предположению, возможна разумная жизнь… Может быть, мы находимся… в пучке электромагнитной радиации, непрерывно посылаемой к нам разумными существами…»
Никто не удивляется уже такой науке, как космическая лингвистика, или такому определению ученой конференции, как «Проблема цивилизации во вселенной» (одно из таких совещаний состоялось в Бюракане в 1965 году).
Подсчитано, что цивилизация, обогнавшая нашу всего на несколько десятилетий (то есть на уровне XXI века!), может посылать радиосигналы, которые мы, земляне, уловили бы, даже если бы «сигнальщик» был удален на 500—1000 световых лет. Если же далекая цивилизация обогнала нас еще больше, если ее энергетические возможности несравненно шире, чем у земной цивилизации XX века, тогда мы могли бы принять передачу с любого расстояния.
Строятся новые громадные зеркальные антенны для передач земного голоса на 20, 50, 100, 500 световых лет. С надеждой на ответ. Через 40, 100, 200, 1000 лет… Оптимизм ученых растет. Мы уже начинаем сердиться, что вселенная нас не замечает.
Но, может быть, мы все же большая редкость, чем нам представляется… Недавно появилась другая оценка населенных миров во вселенной, согласно которой в нашей Галактике не миллион, а два-три «земных» мира…
Но даже при таком грустном итоге получается, что в известной нам части вселенной (а радиус этой части составляет сейчас 13 миллиардов световых лет) имеется не менее миллиарда по-земному населенных земель…
