Текст книги "Маленькие рассказы о большом космосе"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
В летопись подвигов человечества золотыми буквами вписано имя Юрия Алексеевича Гагарина – героя, открывшего новую эру в истории Земли…
Он родился гражданином Советского Союза в 1934 году. Как оказалось, весьма своевременно, чтобы первым попасть в Космос. Он был одним из самых здоровых и наилучшим образом сложенных людей во всей нашей стране. Ведь при выборе Первого принималось во внимание здоровье, рост, вес, возраст – все.
Гагарин – летчик-истребитель, а из их среды, как известно, выбирали кандидатов в космонавты. И наконец, первый посланец Земли в неведомые космические дали.
Его путь к первому космическому полету начался в Гжатском районе Смоленской области. Затем ремесленное училище в Люберцах. Специальность – формовщик-литейщик, пятый разряд. Одновременно школа рабочей молодежи. Индустриальный техникум в Саратове и в то же время аэроклуб. Авиационное училище в Оренбурге. И все с отличием, с грамотами. В 1957 году – летчик-истребитель. С 1960 года – коммунист. Вот и все, что было «до».
Большинству людей обычно трудно определить, когда они подходят к кульминационному моменту своей жизни. А у многих его и совсем не бывает.
Единицы могут гордиться двумя вершинами, равными по значению, на своем жизненном пути. К ним, например, относится О. Пикар, который сконструировал стратостат и поставил на нем рекорд высоты (нелегка была дорога в Космос!), а уже в пятидесятых годах построил батискаф, побивший все рекорды на глубину погружения под воду.
Кульминационный момент в жизни Гагарина известен всем.
Рассвет. Еще не знаем ничего.
Обычные «Последние известия»…
А он уже летит через созвездия.
Земля проснется с именем его.
12 апреля 1961 года с космодрома Байконур поднялся в воздух, набрал первую космическую скорость и начал свободный полет по орбите вокруг Земли первый в мире космический корабль «Восток» с человеком на борту. И этим первым человеком стал Юрий Алексеевич Гагарин. Работают все радиостанции Советского Союза: вес корабля 4725 килограммов, высота орбиты в апогее 327 километров, период обращения вокруг Земли 89,1 минуты, космонавт чувствует себя хорошо. Хорошо! Пошел на посадку…
108 минут продолжался этот феерический полет. Но какие это минуты! За каждой из них стоят века борьбы, труда, поисков, упорной работы тысяч лучших умов Земли. Мечты людей о ковре-самолете, работы Леонардо да Винчи, гибель Джордано Бруно, законы Ньютона и Эйнштейна, шар братьев Монгольфье и самолет Можайского, труды Циолковского, подвиги Чкалова, усилия всей страны, создавшей чудо-ракеты и чудо-корабли, – и вот новый этап в раскрытии тайн природы, и какой этап!
А начался он весело. Когда была подана команда на запуск двигателей, Гагарин радостно крикнул: «Ну, поехали!..» Очень он, наверное, был доволен, что сложная подготовительная работа, наконец, завершилась. Тяжелая это была работа. Испытания на центрифугах, вибростендах, в тепловых камерах, барокамерах, сурдокамерах, и мало ли еще что!.. Думается, что 50 прыжков с парашютом не самое неприятное из всего этого.
В общем, чтобы уяснить, что такое подготовка космонавта, вам, дорогой читатель, придется посмотреть большинство страниц нашей книги. Но Гагарин не жаловался. Специалисты даже уверяют, что он все это проделывал с удовольствием. Во всяком случае, он был вознагражден за свои усилия, когда первым в мире увидел, как выглядит Земля со стороны. И хотя словами, как уверял сам Гагарин, это описать невозможно, он постарался все же дать хоть какое-то представление. Самое первое впечатление:
– Красота-то какая!
Сверху были видны моря, горные массивы, реки, леса, большие города. Днем Земля как бы окружена ореолом голубоватого цвета, затем эта полоса постепенно темнеет, становится фиолетовой, черной. Солнце во много раз ярче, чем на Земле. Выпукло выделяются звезды на черном фоне космической бездны. При восходе Солнце светит сквозь земную атмосферу, и ореол Земли принимает уже другой цвет – от ярко-оранжевого к голубому, синему, фиолетовому, черному. В общем здорово! Дальше описанием этих красот не стоит расстраивать вас, дорогие читатели. Вот полетите сами и увидите!
Помимо наблюдений за Землей со стороны, были и другие задачи. От их решения зависела судьба дальнейшего проникновения человека в Космос. Все эти задачи возникли из-за двух явлений: невесомости и перегрузок. Как они влияют на организм человека?
Вся объективная информация на эту тему передавалась на Землю с помощью телеметрических устройств: биотоки сердца, пульс, кровяное давление, частота дыхания… Есть отзывы самого космонавта:
«Летать можно…»
В науке, особенно на ее отдельных переломных этапах, возникает необходимость проверить на себе результаты научных экспериментов, потому что в конечном итоге все делается для человека. Когда-то человек испытывал на себе первую прививку от черной оспы, погружался в скафандре под воду, впервые поднимался в воздух. И первый – всегда герой! Первым быть очень почетно… и очень трудно. Ведь при всех предосторожностях, проверках, предварительных опытах неизвестно, что с тобой будет. А пойти на это нужно, очень нужно, всем людям нужно. А когда ты пошел, мысли, надежды, любовь всех людей – с тобой.
Гагарин был первым. Таких первых Земля еще не знала. И она достойно встретила своего питомца.
Первый подарок вручили Юрию Алексеевичу перед отлетом его на «ИЛ-18» с места приземления: пластмассовый макет Земли с мчащимся над нею космическим кораблем. Вся Земля лежала у его ног. Почетный круг на самолете вокруг столицы, и вот уже восторженно приветствуют его Москва, Лондон, Токио, многие страны мира.
Юрий Алексеевич Гагарин стал символом мужества, трудолюбия, неисчерпаемых возможностей человека. Имя его принадлежит истории.
Ему, однако, вовсе не хотелось быть историей и символом! Ведь обидно, что все считают тебя уже совершившим свой самый большой подвиг. Космонавт-один и не скрывал своих мыслей на этот счет.
Вернувшись из полета, он сказал: «Мне хочется побывать на Венере, увидеть, что находится под ее облаками, увидеть Марс и самому убедиться, есть ли на нем каналы».
И он самозабвенно трудился, готовясь к новым свершениям…
Трагическая случайность оборвала его жизнь. 27 марта 1968 года разбился самолет, на котором он вместе с Героем Советского Союза Владимиром Серегиным совершал тренировочный полет. Как писала газета итальянских коммунистов, «Гагарин погиб на трудовом посту, который он избрал, отказавшись от спокойной роли „человека-легенды“. Но в памяти он навсегда останется легендой».
Герой нашего народа, он стал героем всей планеты и всей современной эпохи. Такие герои не умирают!
С «Онегиным» – на орбитуТитов Герман Степанович известен всему миру как Космонавт-два, второй человек, испытавший все прелести полета в Космос, познакомившийся с перегрузками, невесомостью, наблюдавший со стороны нашу вечно вертящуюся колыбель. Он не эгоист. Он дал нам возможность при помощи своей кинокамеры увидеть, как выглядят Земля и небо под ней с высоты двух с лишним сотен километров.
Итак, Космонавт-два. Таково общепризнанное, на первый взгляд соответствующее фактам и уже вошедшее в историю положение Титова в космическом братстве. И все же с этим никак нельзя согласиться.
Ну какой же он Второй? Вместе с Юрием Гагариным осваивал корабль «Восток-1», готовился к первому полету, оба они вышли на космодром в скафандрах, полностью готовые к невиданному Землей старту. И в случае необходимости Титов так же блестяще справился бы с первым полетом, как и его небесный брат. Только после гагаринского «К старту готов!» Титов снял скафандр и превратился в наблюдателя.
А потом началась подготовка к новому, значительно более сложному полету.
Так что Титова следует считать участником и первого и второго полетов в Космосе. Разве не так?
Вся его сознательная жизнь посвящена одному – летать. В 1953 году он закончил десятилетку в селе Налобихе на Алтае. Наверное, его преподаватели сейчас с некоторой неловкостью вспоминают, что в аттестате у отлично учившегося Германа стоят четверки по географии и астрономии. Надо же! Это не помешало ему поступить в авиационную школу.
Специально или нет, но во всех военных училищах новичкам приходится проходить небольшую проверку «на прочность». Выдерживают ее не всегда. Это и лесозаготовки в тяжелых условиях, и ночные погрузки угля, картошки, и многое другое. Герману Степановичу досталось испытание «на лопату» – пришлось рыть землянки. Получилось неплохо. В характеристике Г. С. Титова по окончании авиашколы записано: «Следует обратить внимание на этого курсанта, из него в дальнейшем получится отличный летчик. Летает смело, уверенно». Школа окончена с отличием. Волгоградское авиационное училище (1957 г.) – тоже, а дальше – лейтенант, летчик-истребитель в гвардейской авиачасти.
«Специалист подобен флюсу – полнота его односторонняя», – говаривал Козьма Прутков. Герман Титов – специалист, отличный специалист. Но, помимо этого, хороший гимнаст, велосипедист, акробат, постоянный участник художественной самодеятельности. Он интересуется искусством, большой любитель поэзии, разносторонне развитый человек.
Перед космическим полетом он положит к подножию памятника своего любимого поэта А. С. Пушкина букет живых цветов, и первой книгой, попавшей на орбиту, будет «Евгений Онегин». Любовь к поэзии – семейная традиция Титовых. Ведь даже своим именем Космонавт-два обязан герою пушкинской «Пиковой дамы».
Космонавтом Титов стал в 1959 году.
Два года постоянной тренировки, занятий за партами, у приборов окончились, и к апрелю 1961 года он был готов к первому штурму Космоса.
И вот в августе 1961 года на околоземную орбиту ка корабле «Восток-2» вышел гражданин Советского Союза летчик-космонавт майор Герман Степанович Титов. Проходит час, другой, третий. Все с понятным волнением ждут сообщения о приземлении, а его все нет. Перед Титовым стояла задача – исследовать влияние на человеческий организм длительного полета по орбите и спуска на Землю, работоспособность человека при длительном пребывании в условиях невесомости.
Ну что ж… Человек выдержал это испытание! И не просто выдержал. Дважды Титов переходил на ручное управление, и корабль послушно выполнял все команды. Перед иллюминатором «Востока» проплывали океаны, континенты, У каждого оказался свой характерный цвет. Герман Степанович записывал в журнал результаты всех наблюдений, проводил киносъемку, принимал пищу, спал. Больше суток продолжался полет. Его результаты проложили дорогу в Космос Николаеву и Поповичу.
За 25 часов 18 минут корабль «Восток-2» более 17 раз облетел вокруг Земли, прошел более 700 тысяч километров, 34 раза сменялись день и ночь в кабине космонавта. И вот мир вздохнул с облегчением: космический рейс закончен. Герман Титов на красно-белом парашюте благополучно приземлился в том же районе, что и Юрий Гагарин. Друзья уже ждали…
Космонавты: один, два, три, четыре… Они были первыми.
Прежде всего – спокойствиеЕсли на Марсе существуют бюрократы, Николаеву пришлось бы не сладко. Оно конечно – герой, а в анкете-то вроде не все гладко. Ну посудите сами, товарищи земляне, в юности-то он писался – «Григорьев». Марсианам пришлось бы объяснять, что по чувашским обычаям фамилия образуется из имени отца.
Глядя на Гагарина, ошарашенные иностранные корреспонденты спрашивали: «Как удалось найти человека с такой аристократической фамилией, такой рабочей родословной и такой оптимистической улыбкой?»
У Николаева родословная другая – крестьянская. И улыбка не то чтобы не оптимистическая, а просто… иная. А фамилия? Не очень редкая и не очень сложная. Хотя предприимчивые американцы ухитрились сделать ее еще проще. «Здесь пиво, от которого был бы в восторге даже Нико!» Это реклама одного нью-йоркского бара. А магазин женского платья зазывал: «Девушки, спешите к нам! Нико скоро вернется из Космоса!» Бедные американки! Если бы они знали, что вскоре на пресс-конференции Андриян Григорьевич признается: «Мне кажется, что наши девушки – самые лучшие в мире!..»
В его жизни не было крутых поворотов. Она проста, обычна. И, может быть, именно это самое ценное и удивительное в ней.
Деревня Шоршелы Мариинско-Посадского района Чувашской АССР. Здесь он родился 5 сентября 1929 года. Кто мог думать, что уже тогда судьба пророчески улыбнулась ему, – его детство прошло на полях «Победы» (так именовался колхоз). Здесь он узнал, что такое труд: пахал землю, пас коров. Здесь он прочитал первые книги и полюбил героев чувашских легенд – крестьянского вождя Пугачева и красного командира Чапаева. Здесь он мечтал о будущем.
«Я стану доктором», – категорически утверждал подросток. «Я буду летчиком», – скажет он, став юношей.
Окончив в 1947 году лесотехникум, он направился в Карелию. Там закалялся его характер. Там он научился чувствовать земную красоту – любоваться лесными красками, слушать волшебную тишину глухих озер. О красоте небесной он тогда еще не думал.
Апрель 1950 года. Призывной пункт. Курсы стрелков-радистов. Первое знакомство с самолетом. Затем авиационное училище, служба в Московском округе. И полеты. На «ЯКах» и «МИГах». «Быть тебе хорошим истребителем… Умеешь мыслить самостоятельно», – сказал ему Герой Советского Союза А. Л. Кожевников.
И он сумел… Летом 1956 года его истребитель шел в пилотажную зону. И вдруг на высоте 6 тысяч метров остановился двигатель. Стрелки приборов – на них лучше было не глядеть. Запросил Землю, а она почему-то медлит с ответом. Выход? Катапультироваться. Но тогда погибнет машина – труд сотен людей… Он впился в ручку управления, выровнял самолет и… посадил его «на брюхо» на ржаном поле, найдя единственный подходящий клочок земли между оврагами и косогором.
«Как тебе удалось? Что помогло?» – спрашивали его.
«Прежде всего – спокойствие».
Характер этого коренастого темноволосого парня отшлифовался военным бытом. Немногословность, аккуратность, подтянутость, точность. И действительно, поразительное хладнокровие и выдержка.
Они не изменяли ему в сурдокамере, где он был отрезан от внешнего мира. Уселся в кресло и невозмутимо стал делать записи в журнале. Погас свет, замигал в кромешной тьме багровый луч, зловеще завыла сирена. А он… с любопытством досмотрел до конца этот спектакль и, когда зажегся свет, усмехнулся и продолжал заниматься своим делом. Ошеломленный врач разводил руками: «Железная психика!»
Он остался верен себе и в термокамере – этой «чертовой печке», которая «душит жарой».
И на качелях, где он тренировался долго, настойчиво, до тех пор, пока не убедился, что сможет выдержать сутки. (Потом, на комиссии, он поражал всех тем, что очень легко ориентировался, сохраняя равновесие и координацию движений.) И накануне полета, когда во время партии в бильярд перегорели пробки, а он, не дрогнув, все-таки загнал шар в лузу.
И в Космосе, когда объятый пламенем корабль входил в атмосферу, а он говорил себе: «Спокойно, пусть горит – идет нормальный спуск».
«Удивительно спокойный, неторопливый, скромный, умеющий мыслить самостоятельно, чем-то похожий на летчика Алексея Маресьева… Многим из нас, космонавтов, пришелся по душе этот добродушный, умный и волевой человек, способный быстро принимать решения, бесстрашно и последовательно мыслить. С таким можно работать целый век». Это слова Германа Титова. Именно его дублером был Николаев.
Он провожал в апреле 1961 года Гагарина, а спустя 4 месяца, одетый в цветной скафандр, появился на стартовой площадке вместе с Титовым. Теперь он уже знал, что очередь за ним.
11 августа 1962 года, 11 часов 30 минут. «Сокол» взмыл в небо. «„Сокол“ совершает полет в историю», – озаглавила статью «Нью-Йорк пост». «Вальс, затем новый шаг в Космос», – сообщила «Нью-Йорк геральд трибюн», заметив, что московское радио прервало вальс Глазунова, чтобы сообщить о запуске «Востока-3».
Он знал, что полет будет длительным и сложным. Очень много задач предстояло выполнить: и изучить влияние длительной невесомости, и проверить работоспособность в свободном плавании, и проверить действие всех систем и механизмов в полете. Он должен был все знать, уметь и сметь.
За 94 часа 22 минуты он 64 раза обогнул Землю, пролетев 2640 тысяч километров. Первый «космический миллионер»! Он выполнил все, что требовалось программой.
Впервые установил связь с другим космическим объектом – «Востоком-4». Как сказал председатель Государственной комиссии, Николаев и Попович так крепко «обнялись», что с Земли их никак не могли разъединить.
Разговаривал с Землей, доложив, что полет проходит успешно.
Вставал из кресла и двигался в корабле. Первые шаги… Робкие, неуверенные.
В рацион космонавта впервые были включены натуральные продукты. Раньше вообще не знали, как в невесомости человек будет жевать, глотать и полезет ли ему кусок в горло. В меню включили мясные котлеты, жареную телятину, куриное филе, пирожки, сандвичи, фрукты, пирожные, леденцы. А из напитков – воду, кофе, соки. Так что небесные братья могли в честь первого совместного космического обеда осушить бокалы. А вот курить не пробовал. Правда, он давно уже бросил, а то пришлось бы мучиться.
Вероятно, единственное, о чем он мог жалеть, так это о том, что не увидел финального матча на Кубок СССР по футболу. Но, конечно, он не забыл поздравить донецкий «Шахтер» с победой.
О чем он думал там, в небесах?
О том, что Земля стала совсем маленькой, если ее можно облететь за 1,5 часа.
О том, что его полет – лишь разведка, ступенька к будущим путешествиям на планеты.
О том, как прекрасны часы, проведенные в Космосе, когда Луна светит столь ярко, что можно выключить электрическое освещение и работать.
И о том, что, отрезанный от мира, он чувствует дыхание миллионов советских людей, усилия которых подняли его так высоко, ибо, как он написал позднее: «Самая стойкая зарядка – это чувство ответственности перед Родиной, перед нашей Коммунистической партией».
«После четырехсуточного полета я подружился с Космосом. Все теперь ощущаю по-другому, чем раньше: и звезды кажутся уже не бездушными и холодными, а близкими, теплыми светилами, и Земля стала красивее, милее во сто крат, и Луна выглядит приятно, как добрая знакомая… Космос приблизился ко мне, и я осмеливаюсь говорить с ним уже на „ты“».
Космонавт-три действительно имеет на это право!
Волноваться приходится на землеВсе-таки должен же быть порядок! Попович настолько ввел в заблуждение журналистов, что они никак не могли определить цвет его глаз. Дошло до того, что один и тот же журналист в одной и той же газете писал: «глаза серые», а потом: «глаза синие». Каково придется будущему историку?
Теперь насчет меню в Космосе. Тубы с питательной, даже вкусной, но вряд ли аппетитной на вид пищей начинают постепенно уступать место обычного вида блюдам, правда упакованным в полиэтиленовые пакеты. И тут непорядок! Пустили дело на самотек, доверились вкусу космонавтов, и вот результат! Тефтели в Космосе были, жареная курица была, колбаса – и подавно! Даже рыбье царство было представлено воблой, а вот шашлык в Космос до сих пор не завезли! Неужели при четырехразовом питании ему не нашлось места?
Перечень подобных упущений можно продолжить, но… Все-таки полет Николаева и Поповича был организован не только для выявления космических претензий, но для получения новых научных материалов. Однако надо все по порядку…
Полет ожидался как самый лучший подарок. После волнующих проводов Андрияна Николаева и последующего суматошного дня Павел Романович отправился на отдых, выспаться в последнюю перед полетом ночь. Домик предстартового отдыха космонавтов, обсаженный тополями, расположенный в тихом уголке, успел стать знаменитым. Там к приходу Поповича на стенах висели уже три портрета завоевателей космоса. Двое из них пришли пожелать спокойной ночи, третий – на орбите.
Наутро – земной завтрак и космический туалет.
Яркого цвета комбинезон, на правой руке маленькое зеркальце, чтобы певец и весельчак Павел мог любоваться своей физиономией, зарастающей бородой во время полета. Похоже, что электробритвы или «Спутника» у него не было.
На космодроме с ним прощается Председатель Государственной комиссии: «Здоровеньки булы!» – «До побачення», – отвечает Павел. Они целуются, Попович прощается со всеми и поднимается в кабину. «Ласточка», – так назвал Павел Романович свою ракету. На связи с космонавтом – Юрий Гагарин. Последние указания, и, наконец: «Ну, Ласточка, понеслись!» – в бушующем океане огня, в клубах дыма сияющее копье стремительно уходит в голубую высь. И сразу голос в наушниках: «Беркут, Беркут!» – это Николаев, подоспевший на своем «Востоке-3» к месту старта, справляется о самочувствии друга. «Все в порядке, Андрюша!» Велика была радость свершения. Жизнерадостный Павел все время улыбался, разговаривал, пел песни. Проносились светящиеся частицы – продукты сгорания, убегали за горизонт океаны и континенты, начался полет из 48 витков вокруг Земли. «Бога увидел – несется совсем рядом. Спросил фамилию. „Николаев, – говорит, – Андриян Григорьевич“. Так и летали. А потом уже в студии телевидения смотрели себя на кинолентах (со стороны интереснее!), рассказывали о полете». В начале передачи Павел Романович сказал: «Не привык еще встречаться с большой аудиторией. Волнуюсь больше, чем перед выходом на орбиту».
Орбита – это перегрузка и невесомость. До сих пор влияние их полностью не выяснено. Попович любит решать задачи, недаром математика – один из его любимых предметов. А полет решал много задач. После возвращения Попович сказал, что невесомость до сих пор загадка. Неизвестно, что она может принести – облегчение или неприятности. Как бы там ни было, но опыты проведены успешно. Интересные были опыты: ведь даже сама экспериментальная работа человека в Космосе – новое, принципиально важное достижение. Вот так и висел, отвязавшись от кресла, Павел Романович между небом и землей и никуда не падал. Первое впечатление – будто повис на ремнях вверх ногами.
Как летишь по отношению к Земле, боком или стоя на голове, неважно. Сохраняется только ориентировка внутри корабля, да и то с открытыми глазами. Очень жалел, что не было в кабине штанги килограммов на 300–400, а то бы одним пальцем побил все рекорды. Пришлось довольствоваться легкими предметами в 5 килограммов весом, и он демонстрировал телезрителям (наконец-то заглянувшим в Космос из своих квартир!) невесомость во всей ее красе. По часу в сутки он находился в «свободном плавании», а телеметрическая аппаратура регистрировала, что из этого получится, выявляла реакции организма.
Поповичу были даны задания на проверку работоспособности, нервно-психических реакций, чувства времени. Он должен был в определенном порядке выбирать различные геометрические фигуры, производить арифметические действия с большими числами, записывать в журнал свои ощущения. Эти записи сравнивались затем с аналогичными, сделанными в том же корабле в земных условиях. Проверялось влияние невесомости на потребление кислорода, выделение углекислоты. Уточняли, как она сказывается на вкусовых ощущениях, аппетите. Неплохо сказывается – аппетит не пострадал. И никаких снов. Спится в Космосе лучше, чем на Земле!
Цель всего этого ясна. В полете Николаева и Поповича многое сделано для подготовки прыжка к другим мирам. И многое – впервые. Впервые установлена надежная связь между двумя кораблями, впервые совершен групповой полет, да так, что небесные близнецы могли видеть друг друга. Сближались они до 6,5 километра, и каждый из них был маленькой луной, а настоящая Луна пока еще одиноко сияла на черном небе. Но она уже не была плоским диском, как ее видно с Земли. Она была для космонавтов огромным сияющим шаром. Следующие посланцы Земли увидят, как она закрывает весь горизонт, а затем пройдутся по ней, как по Земле!
70 часов 57 минут продолжался начавшийся 12 августа 1962 года полет Павла Романовича Поповича. Он не побил уже установленных мировых рекордов, но утвердил в умах людей мысль о том, что космические полеты стали обычным делом, из области единичных подвигов перешли в разряд нормальных исследований Космоса. Что это так, видно из вопросов журналистов на пресс-конференции по возвращении Поповича и Николаева.
Когда полетят в Космос женщины-космонавты? Будут ли совместные полеты женщины с мужчиной? Поповичу даже предложили отправить в полет Наташу, дочку. Раз уж дошло до женщин в Космосе – значит, дело верное!
Хотя все были уверены в успехе, все же героев с волнением ждали на Земле. Ждали родные в Узине на Днепре, где родился Павел, ждали друзья по техникуму и аэроклубу в Магнитогорске, разбросанные по стране друзья из авиационного училища, сослуживцы. Очень ждали ученые и инженеры, сделавшие возможным этот полет. И все же один человек ждал больше всех, тот, кто уже не раз и не год ждал, привык ждать. Жена, Мария Васильевна, сама летчик-орденоносец, рекордсменка мира, но все-таки прежде всего – жена.
Сделал Павел последнюю в Космосе физзарядку и благополучно сел близ Караганды, через 7 минут после Николаева, в 200 километрах от него. Когда приземлился, закричал: «Наша взяла!» – и так стиснул первого встречавшего, что едва не поломал ему ребра. В Космосе хорошо, а дома лучше!
