Текст книги "Всемирный следопыт, 1928 № 02"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: А. Романовский
Жанры:
Газеты и журналы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Annotation
Всемирный следопыт – советский журнал путешествий, приключений и научной фантастики, издававшийся с 1925 по 1931 годы. Журнал публиковал приключенческие и научно-фантастические произведения, а также очерки о путешествиях.
Журнал был создан по инициативе его первого главного редактора В. А. Попова и зарегистрирован в марте 1925 года. В 1932 году журнал был закрыт.
Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток – mefysto
ВСЕМИРНЫЙ СЛЕДОПЫТ
СОДЕРЖАНИЕ:
ОТ КОНТОРЫ «ВСЕМИРНОГО СЛЕДОПЫТА»
Зоопарк вогула Алхати
Встреча с лапландской совой
ЖУРАВЛЬ С ИСКУССТВЕННОЙ НОГОЙ
СЛОН С ЧЕТЫРЬМЯ БИВНЯМИ
ПАУК-ТЕХНИК
В АФРИКУ ЗА ОБЕЗЬЯНАМИ[54])
Лебединая песня
«Мост» из лилий
ФОТОГРАФЫ ЗЕМНОГО ШАРА
ТАЙНА ГОЛУБОЙ РЕКИ
ЭКСПЕДИЦИЯ К ЮЖНОМУ ПОЛЮСУ
ШВЕЙЦАРСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК
ДОМА ИЗ СТАЛИ, ПРОБКИ И ЦЕМЕНТА
БЕСПРОВОЛОЧНЫЙ ТЕЛЕФОН
ДИАМЕТР ЗЕМЛИ
ИСКУССТВЕННАЯ СУШКА СЕНА
ЖЕНЩИНЫ-ИССЛЕДОВАТЕЛИ
СЪЕЗД СТРАНСТВУЮЩИХ ПЕВЦОВ
ГАЛЛЕРЕЯ НАРОДОВ СССР
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
ВСЕМИРНЫЙ СЛЕДОПЫТ
1928 № 02
*
ЖУРНАЛ ПЕЧАТАЕТСЯ
В ТИПОГРАФИИ «КРАСНЫЙ ПРОЛЕТАРИЙ»
МОСКВА, ПИМЕНОВСКАЯ, 16
□ ГЛАВЛИТ № А-7120. ТИРАЖ 100000
СОДЕРЖАНИЕ:
Остров казненных. Научно-фантастический рассказ И. Дельмонта. – Плотина Чингиз-хана Краеведческо-приключенческий рассказ А. Романовского. – Маракотова бездна. Фантастический роман А. Конан-Дойля. – Озеро-призрак. Приключение орнитолога в Карелии. Рассказ В. Бианки. – Честь племени. Рассказ из жизни индейцев. – Как это было. Очерк Г. Чернецова. – Приключения в зоопарке. Юмористический рассказ В. Ветова. – Обо всем и отовсюду. – Из великой книги природы. – Шахматная доска «Следопыта». – Галлергя народов СССР: Якуты. Зыряне. Очерки к табл. III–IV.
ОТ КОНТОРЫ «ВСЕМИРНОГО СЛЕДОПЫТА»
В целях наиболее аккуратной доставки журнала подписчикам, с 1928 г. «Всемирный Следопыт» рассылается по новой – карточной системе экспедирования, без адресных наклеек.
Новый порядок отправки изданий позволит ускорить высылку журнала новым подписчикам и, кроме того, устраняет возможность пропажи на почте.
Сущность этой системы заключается в том, что журнал направляется Изд-вом в то почтовое отделение, которое обслуживает подписчика и где уже находится его карточка. Получая от Изд-ва журнал, почтовое отделение доставляет его подписчику по указанному на карточке адресу.
В случае неполучения какого-либо номера журнала (или приложения к нему), подписчик прежде, чем обратиться с жалобой в Издательство, должен навести справку в том почтовом отделении, которое доставляет ему корреспонденцию! – имеется ли там его карточка, – и при наличии таковой, подписчик должен требовать от почтового отделения доставки ему недополученного номера журнала (или приложения). При отказе почтового отделения в удовлетворении жалобы, или при отсутствии карточки, подписчик должен обратиться непосредственно в Контору журнала, указав в письме:
1) свой точный адрес, 2) где и на какой срок была произведена подписка (уплачены ли деньги непосредственно в Изд-во, подписался ли он через почту или через контрагента) и 3) что именно не получено (журнал или приложение, какой № и т. п.). Жалобы на неполучение очередного номера журнала или приложений должны присылаться не позднее двух недель после получения следующего номера. Заявления, поступившие после указанного срока, по техническим причинам расследованы быть не могут и поэтому будут оставляться Конторой без рассмотрения.
ВНИМАНИЮ ПОДПИСЧИКОВ В РАССРОЧКУ!
При высылке очередного взноса подписной платы не забудьте обязательно указать на отрезном купоне перевода: «ДОПЛАТА на Всемирный Следопыт».
В случае отсутствия этого указания, Контора может принять ваш взнос, как новую подписку, и выслать Вам вторично первые номера журнала.
ОТ КОНТОРЫ «СЛЕДОПЫТА»
Для ускорения ответа на ваше письмо в Изд-во – каждый вопрос (о высылке журналов, о книгах и по редакционным вопросам) пишите на ОТДЕЛЬНОМ листке.
При высылке денег обязательно указывайте их назначение на отрезном купоне перевода. О перемене адреса извещайте Контору по возможности заблаговременно. В случае невозможности этого, перед отъездом сообщите о перемене местожительства в свое почтовое отделение и одновременно напишите в Контору Журнала, указав подробно свой прежний и новый адрес и приложив к письму на 20 коп. почтовых марок (за перемену адреса).
Адрес редакции и конторы «Следопыта»: Москва, центр, Ильинка, 15. Телефон редакции: 4-82-72. Телефон конторы: 3-82–20.
Прием в редакции: понедельник, среда, пятница – с 3 ч. до 5 ч.
Рукописи размером менее ½ печатного листа не возвращаются. Рукописи размером более ½ печатного листа возвращаются лишь при условии присылки марок на пересылку.
Рукописи должны быть четко переписаны на одной стороне листа, по возможности – на пишущей машинке.
Вступать в переписку по поводу отклоненных рукописей редакция не имеет возможности.
ОСТРОВ КАЗНЕННЫХ
Научно-фантастический рассказ И. Дельмонта
Рисунки худ. А. Шпира
ОТ РЕДАКЦИИ
Когда вешали декабристов, трое уже полузадушенных революционеров сорвались и упали на помост. По сообщениям очевидцев, Рилеев успел воскликнуть: «Какое несчастье!»… Его подхватили, завязали опять голову сползшим мешком и вторично затянули петлю. Несмотря на иезуитское обещание Николая «не проливать крови» – кровь пролилась: Рылеев сильно разбился при падении…
С тех пор техника казни в буржуазных государствах шагнула далеко вперед. В трогательных заботах об. удобствах» осужденного американские святоши снабжают его не только монахом и врачом, но еще и креслом, на котором, как уверяют эти ханжи, можно умереть «довольно приятно и безболезненно» (сожжение заживо – без дыма и огня!). Далеко ушла техника за сто лет!
Электрическое кресло, вот – высшее достижение мрачного гения капиталистической культуры… Мы все помним о Сакко и Ванцетти, помним, что их страдания длились долгие годы, а агония – не секунды, как утверждают услужливые спецы дяди Сэма, а долгие, мучительные минуты.
Электрическое кресло – подлейший маскарад, где под лживой личиной «гуманности» скрыта хищная сущность зверя, забавляющегося с жертвой, прежде чем прикончить ее. Но не только забавляющегося: кресло символизирует тот факт, что в руках капитала – всемогущая техника, что буржуазное правосудие одним нажимом кнопки способно уничтожать своих классовых врагов: кресло должно устрашать, и достигает этого вернее, чем петля и гильотина…
Автор печатаемого нами – необычайного по силе – рассказа не коснулся этой, самой существенной стороны вопроса. Но он хорошо показал, что кресло дяди Сама – страшное и гнусное орудие. Автор пытается вступить в борьбу с ним при помощи… увы! – лишь фантазии…
И если за рубежом СССР этот рассказ способен «взволновать общество», пробудить к борьбе одних, напугать других, – то наш читатель, прочтя «Остров казненных», скажет: «Не то делает Сарра Ушерс: надо не с креслом бороться, а с теми, кто его поставил…».
–
I. Автомобиль с трупами казненных.
Автомобиль похоронного бюро «Pieta» бешеным темпом мчал свой жуткий груз по темному шоссе, тянувшемуся вдоль берега Гудзона от Оссининга до Территоун. Ветер вздымал клубы пыли. Вдали изредка вспыхивали молнии. Со стороны Джерсея стремительно приближалась гроза.
Внезапно ветер стих. На противоположном берегу широкой реки в окнах погасли огоньки.
Ярко освещенный пароход «Гопатконг» плыл вверх по течению, в сторону Кингстона, в штате Нью-Йорк. С палубы доносились стонущие звуки банжо[1]). Музыка сопровождалась заунывным пением негров.
Шофер похоронного автомобиля ускорил ход машины. Он хотел прибыть в Территоун до начала грозы. Его спутник крепко спал, отрывисто всхрапывая.
В воздухе пронесся резкий свист и завывание ветра – предвестники несущейся с гор грозы.
Яркая молния пронизала ночную мглу. Грохочущие раскаты грома потрясли воздух и землю. С темного неба полились потоки дождя. Возбуждение молодого шофера перешло в смятение и ужас. Ему казалось, что лежавшие позади него в гробах преступники, которые только два часа назад покончили на электрическом стуле свои счеты с жизнью, пробудились от вечного сна и грозными окриками гнали его машину вперед. Он ухватился за рукав своего соседа.
– Зачем ты меня теребишь? – рассерженно сказал спутник шофера. – Чем тебе мешает гром? Он ведь не разбудит наших пассажиров. С ними дело кончено. Я видел их всех троих перед, тем, как над ними закрылась крышка гроба.
– Да помолчи же ты, пожалуйста!
– А ты здорово трусишь, парень! Тебе следовало бы быть шофером у богатой молодой леди на Пятом авеню, а не возить покойников.
У шофера забегали мурашки по спине. Позади него в черных ящиках лежали казненные преступники, которые в одиннадцать часов ночи вышли на последнюю прогулку; спустя полчаса они были уже мертвы, а в два часа ночи их трупы погрузили на автомобиль.
Шофер похоронного автомобиля ускорил ход машины… Яркая молния пронизала ночную мглу, и с темного неба полились потоки дождя…
Трое убийц… На их совести было несколько человеческих жизней. Они спокойно проникали на виллы Лонг-Айленда и убивали всех, кто служил помехой их планам.
Молодая девушка, невеста младшего из троих, случайно открыла, кто был ее жених, и выдала его и его товарищей властям. А теперь они все трое лежат в гробах на автомобиле.
Буря, сопровождаемая беспрерывными молниями, гулкими раскатами грома и ливнем, бушевала вовсю. Грозовые тучи налетали друг на друга и старались превзойти одна другую. Вдали замелькали огоньки крайних домов Территоуна. Вспышки молнии освещали призрачные силуэты низко склонившихся под грозой тополей.
Машина остановилась на полном ходу. Сигналом послужил свет автомобильного фонаря с рефлектором.
К шоферу подошел человек в резиновом плаще.
– Вам выдали их?
– Точно так, мистер Реддинг, – ответил спутник шофера.
– Олрайт, следуйте за моим автомобилем! – с этими словами он повернулся навстречу ветру, и через минуту обе машины двинулись дальше.
Гроза прекратилась еще до того, как они достигли Нью-Йорка. Из-за обрывков туч выглянула луна. Жидкая грязь, скопившаяся в выбоинах мостовой, обдавала автомобили фонтанами брызг. Улицы Нью-Йорка были пустынны. Поздние гуляки и рабочие ночной смены уже разошлись по домам, а утренняя жизнь еще не начиналась. Проехав Восьмое авеню и повернув на Двадцать Третье, оба автомобиля подъехали к речному парому. Народу там оказалось немного. Никто не подозревал, что трое казненных преступников, которых вчера еще говорил весь Нью-Йорк, были немыми пассажирами парома.
В Джерсее люди, сопровождавшие страшный груз, остановились подле небольшой харчевни, открытой круглые сутки.
Закусив, они снова пустились в путь через окутанные предрассветным туманом Джерсей, Пленфильд и Соммервиль, по направлению к маленькому городку Флемингтону.
На расстоянии часа езды от Флемингтона, подле пруда, населенного черепахами, находилась обширная ферма доктора Сарры Ушерс. В отличие от всех американских ферм и вилл, владение миссис Ушерс было обнесено высокой оградой.
По всей округе шли толки, что доктор Сарра Ушерс проделывает в своей лаборатории жуткие опыты. Любопытство соседних фермеров и их семейств получало новую пищу всякий раз, как похоронный автомобиль въезжал в ворота дома миссис Ушерс. Но соседям никак не удавалось узнать, что за трупы он привозил. На сей раз мистер Реддинг со своим страшным багажом сделал большой крюк, огибая городок, и через задние ворота въехал во двор фермы.
Гробы были поспешно сняты с автомобиля и отнесены в здание лаборатории. Сытно позавтракав, шофер и его спутник отправились обратно в Нью-Йорк, минуя Флемингтон.
II. 950. 000 вольт.
Доктор Сарра Ушерс выслушала за завтраком доклад мистера Реддинга. Кладя себе на тарелку кровавый бифштекс, она сказала:
– Велите все приготовить, Самуэль.
Аккумуляторы должны быть заряжены, а инструменты разложены по местам. Я приду через полчаса.
В комнате миссис Ушерс находилось множество белых собак, кошек и птиц. Собаки и кошки сидели на высоких креслах подле стола, а птицы прыгали по скатерти, не приближаясь к прибору хозяйки. Белые пудели, фокстерьеры, овчарки, пойнтеры, ньюфаундленд, болонки, ангорские и простые кошки терпеливо ожидали лакомых кусков.
В комнате миссис Ушерс находилось множество белых собак, кошек и птиц… Белые пудели, фокстеррьеры, овчарки, пойнтеры, болонки, ангорские и простые кошки, терпеливо ожидали лакомых кусков…
Сарра Ушерс была женщиной лет тридцати пяти. Высокая, стройная, с пышной грудью, темными глазами и черными волосами– она бесспорно могла быть названа красивой. Энергичные черты ее лица носили отпечаток мужественности.
Внутри двора находилось одноэтажное здание с двумя флигелями. В правом флигеле помещалась лаборатория. Через большие молочные стекла окон и потолка дневной свет проникал во все уголки залы. Стены комнаты были облицованы кафельными плитками. На передней стене находилась большая распределительная доска. Вправо и влево от нее стояли моторы, динамомашины и аппараты Румкорфа. Под длинным операционным столом, помещенным посреди комнаты, были расположены мощные конденсаторы. Выключатели, рубильники и электрические провода покрывали края стола. Вольтметры, амперметры и водомерные стекла были укреплены у изголовья. По бокам висели широкие ремни с застежками. Два передвижных столика для инструментов и перевязочного материала стояли у конца стола. С потолка спускались, обвиваясь вокруг огромной лампы, трубки и провода со штепсельными розетками. Высокие консоли с лампами Купер-Юитта дополняли оборудование лаборатории.
Дверь раздвинулась, и мистер Реддинг, одетый в белый халат, вкатил труп в зал. Две сестры милосердия с молодыми лицами и белыми, как снег, волосами уложили труп на операционный стол и прикрепили его ремнями, прибитыми по краям стола. На лицо и руки трупа одна из сестер наложила изолирующие резиновые покрышки. Виски трупа, выбритые перед казнью для помещения на них электродов, оставались открытыми. Около ног мертвеца сестра выдвинула доску, под которой обнаружился стеклянный резервуар. М-р Реддинг укрепил на голове трупа металлический шлем с двумя электродами по обеим сторонам его. На грудь и под спину были положены фарфоровые пластины, а на колени и на левую сторону груди – металлические пластины с контактами. Одна из сестер безостановочно растирала спиртом ступни мертвеца.
Сарра Ушерс в белоснежном халате, с головой, покрытой резиновым чепцом, вошла в зал. Она приблизилась к операционному столу и осмотрела мертвеца. На коленях и на висках у него были заметны легкие ожоги. Миссис Ушерс поморщилась:
– Вот негодяи! Опять не доглядели и обожгли беднягу.
Она повернулась к Реддингу:
– Моторы!..
Один за другим защелкали латунные ножи рубильников, врезаясь в зажимы. Зажжужали моторы, вспыхнули голубым светом лампы Купер-Юитта. В колбах забурлила ртуть, и контактная искра забегала по ее поверхности.
Сарра Ушерс взяла в руки острый зонд. На ступне трупа видны были две синие полоски, идущие по диагонали от пятки к большому и к маленькому пальцам. Миссис Утере двумя быстрыми надрезами вдоль синих полос, вскрыла ступни мертвеца.
Прошло некоторое время, пока появилась кровь. Секундомер отмечал легкими звенящими ударами каждую десятую долю секунды. По истечении двух минут по краям большой лампы зажглись еще несколько красных лампочек. Тогда обе сестры обложили кровоточащие ноги трупа железистохлорной ватой и забинтовали их специальными бинтами. Работа происходила в молчании. Все, повидимому, превосходно знали свои обязанности.
– Сто двадцать вольт! – приказала миссис Ушерс, и мистер Реддинг стал медленно поворачивать рычагу не отрывая глаз от стрелки вольтметра.
Доктор Ушерс приподняла резиновую покрышку с лица трупа. Сестра протянула ей стоявшую наготове бутылку. В уголки глаз мертвеца с тихим плеском закапала прозрачная, едкая жидкость.
– Выключить!
Жужжание моторов прекратилось. Вторая сестра протянула миссис Ушерс шприц Праваса. Уколы были сделаны в область сердца и в локтевые суставы.
– Большие моторы!
Снова раздалось гудение. Миссис Ушерс замкнула несколько рубильников. Послышалось легкое потрескивание.
– Катушку Румкорфа!
Фонтан искр брызнул из аппарата и покрыл обнаженную грудь трупа. Фарфоровая пластинка на груди тихо зазвенела.
– Четыреста тысяч вольт! – крикнул Реддинг.
– Повышайте, но постепенно.
– Четыреста пятьдесят!
– Дальше.
– Пятьсот тысяч!
– Дальше.
– Пятьсот пятьдесят!
– Стой! Направь лампы на грудь!
При свете синих лучей труп казался зеленоватым, уже тронутым тлением.
– Долой перевязку с левой ноги! – приказала миссис Ушерс.
Сестра быстро разбинтовала ногу.
– Массаж!
Вторая сестра стала энергично растирать ногу от бедра вниз. Кровь из раны потекла сильнее.
– Повысить напряжение! – скомандовала миссис Ушерс.
– Шестьсот тысяч!
– Дальше.
Для 950.000 вольт были замкнуты все контакты. Жужжание, треск, шипение наполнили залу. Присутствующие напряженно всматривались в мертвеца. Кровь из раны текла все сильнее. У сестры со лба капал пот.
– Лампы долой!
Быстро защелкали выключаемые рубильники.
– Все выключить! Только спираль Румкорфа включить снова на пятьсот тысяч!
Волосы распростертого на операционном столе человека внезапно побелели, а кожа стала багрово-красной.
– Развязать руку!
Ремешок на правой руке был немедленно расстегнут.
– Стоп!
Дождь искр от катушки Румкорфа внезапно прекратился. Сестры принялись натирать эфиром грудь и руки мертвеца. Миссис Ушерс снова стала капать прозрачную жидкость в глаза трупа.
– Назад! – раздался ее приказ.
В один миг сестры и мистер Реддинг исчезли за изголовьем операционного стола.
Миссис Ушерс приложила стетоскоп[2]) к груди лежащего. В комнате водворилась глубокая тишина. Быстрыми движениями миссис Ушерс снова включила слабые контакты. Она, не отрываясь, смотрела на лежавшего перед ней человека, и вдруг быстро выключила ток. Рука казненного разжалась, и он сделал попытку приподнять ее. Миссис Утере поспешно набросила ему на лицо платок. Приблизившаяся на цыпочках, сестра протянула доктору шприц с кроваво-красной жидкостью. Игла вонзилась в обнаженное плечо, и кожа на месте укола вздулась. Сестра растерла скопившуюся под кожей жидкость ватой, смоченной в спирту.
– Он готов уже, унесите его! Живо приготовьте второго!
…До позднего вечера тянулась процедура с тремя казненными…
III. Свидание с мертвыми.
И вот теперь они лежали все трое под глубоким наркозом в трех отдельных комнатах без окон, на другом конце дома. На груди у каждого из них был установлен электрический стетоскоп, провода которого шли в соседнюю комнату к особому аппарату, контролировавшему деятельность сердца. Одна из сестер считала количество ударов в минуту и тщательно записывала их. Перед ней стоял радиопередатчик, и она время от времени сообщала в микрофон результаты колебаний.
В половине одиннадцатого к дому подошли три пожилые женщины, молодая девушка и старик.
Миссис Ушерс провела прибывших в большую приемную.
Женщины и старик были одеты в траур. Молодая девушка, красивая блондинка, едва держалась на ногах от волнения. Несколько капель какого-то сильно действующего средства подкрепили ее. Старшая из женщин – худенькая, измученная старушка – упала перед Саррой Ушерс на колени.
– Милая, дорогая миссис Ушерс! Не томите меня неизвестностью. Скажите, что с Патриком?
– Успокойтесь, опыт удался, все трое живы.
Девушка без чувств откинулась на спинку кресла. Одна из сестер помогла доктору Ушерс привести девушку в сознание. Старик и женщины стояли перед миссис Ушерс на коленях и ловили ее за руки для поцелуя.
– Можем ли мы их увидеть? – с трепетом спросила одна из женщин.
– Да, но только в зеркало. Они все еще спят, и их пульс находится под строгим наблюдением. В ближайшие две-три недели их нужно оберегать от всяческих волнений.
– Миссис Ушерс, – спросила слабым голосом девушка. – Неужели они будут жить? И мой Тэд будет таким же, каким был раньше?
– Все это зависит исключительно от организма человека и от свойств его натуры. До настоящего момента все идет благополучно…
По лестнице, устланной мягким ковром, женщины и старик поднялись в боковой флигель дома. Они вошли в комнату, пол которой был покрыт такими же коврами. Там царил полумрак.
– Пожалуйста, постарайтесь воздержаться от малейшего возгласа. Всякий шум может стать роковым для спящих. И еще должна вас предупредить, что ваши родственники очень изменились. Их волосы совсем побелели.
Все взоры испуганно устремились на миссис Ушерс.
– Будьте благоразумны. Когда я включу свет, смотрите наискось вверх. Там, в зеркале, вы увидите своих близких, возвращенных к жизни.
Женщины были бледны и дрожали от волнения, а старик нервно теребил отвороты своего сюртука.
– Итак, спокойствие, – напомнила доктор Ушерс.
В зеркале, которое висело с наклоном почти под самым потолком, они увидели спящего человека с белыми волосами, на груди которого стоял маленький электрический аппарат. Видно было ясно, как вздымалась и опускалась под неровным дыханием его грудь.
В зеркале, которое висело с наклоном почти под самым потолком, женщины увидели спящего человека с белыми волосами, на груди которого стоял маленький электрический аппарат…
– Патрик! – воскликнула старушка, опомнившись от страха. – Патси, мой мальчик!
– Я во всем виноват сам, я мало заботился о мальчике, – всхлипнул старик, и слезы потекли у него по щекам. – Теперь я наверстаю потерянное.
Миссис Ушерс успокоила взволнованных стариков и переключила свет. Теперь в зеркале появился Тэдди Бернс, бывший жених молодой девушки.
Грэс Кэммингс была той самой свидетельницей, которая привела трех преступников на электрический стул. Она раскаялась, когда было уже поздно…
– Грэс, – сказала мать Тэдди, обращаясь к девушке. – Грэс, какое счастье, что все окончилось благополучно. Тэд искупил свою вину и искупил тяжелой ценой. Посмотри – его черные волосы совсем побелели!..
Мать нередко прощает все. Она простила Грэс даже то, что та предала ее сына. Дряхлая, согбенная горем женщина нежно обняла Грэс за плечи и прижала к своей груди голову рыдающей девушки.
Третья женщина не вскрикнула, когда увидела в зеркале своего сына. Голова ее лихорадочно работала. Хорошо ли поступает эта докторша? Старуха мало надеялась на исправление сына. Много лет назад, в Новой Мексике, петля была уже у него на шее, но в последний момент пришло помилование и спасло его от виселицы. Это не исправило преступника. Убежав из тюрьмы, он совершал преступление за преступлением. Мать он бил и угрожал ей смертью, когда она не хотела давать ему денег. Да, она хорошо знала, что он не переменится. Когда к ней пришли тайные агенты доктора Сарры Ушерс и сообщили ей о намерении доктора, у матери явилось желание указать им на дверь и сказать, чтобы оставили ее сына, Майка Дергана, мертвым, так как исправить его нет надежды. Она смолчала только ради двух соучастников сына, зная, что он увлек их за собой, и дала согласие на выдачу трупа доктору Сарре Ушерс. Она наполовину успокоилась, когда ей сказали, что, если казненные оживут, их отправят в такое место, откуда они никогда не смогут вернуться.
Свет в третьем зеркале погас…
IV. Второе рождение.
Спустя два месяца три человека с совершенно седыми головами и бородами сидели на палубе «Сальватора», который держал курс из Сан-Франциско на Валь-парайсо.
Они просили матроса перенести их кресла в самое уединенное место палубы под тент; здесь они чувствовали себя защищенными от посторонних взглядов и развлекались чтением газет, журналов или книг, но никогда не разговаривали ни между собой, ни с другими пассажирами. Если кто-либо обращался к ним с вопросом, они отвечали односложно и немедленно отходили в сторону.
Пассажиры ломали себе голову, стараясь разгадать, кто эти беловолосые люди, но узнать не могли ничего. Спустя три дня на море начался шторм, и внимание любопытных было отвлечено собственными переживаниями в связи с морской болезнью.
Доктор Сарра Ушерс находилась также на пароходе вместе с двумя своими спутницами: одна из них была Грэс, невеста Тэдди Бернса, а другая – сестра милосердия.
Грэс не показывалась Тэдди на глаза. На палубе она гуляла, закрыв лицо густым зеленым вуалем, и большую часть времени проводила в обществе миссис Утере. Последняя казалась очень утомленной – на ней отразилось напряжение предыдущих недель. С Тэдом и Патриком Роджерсом ей пришлось пережить очень тяжелые часы, между тем как самый жестокий из преступников, Майк Дерган, оказался самым спокойным.
Наиболее ответственными для Сарры Ушерс были не минуты оживления казненных, а те минуты, когда возвращенные к жизни открывали глаза. Воспоминание об ужасных переживаниях перед казнью всплывало в памяти почти вслед за пробуждением. Были случаи, когда казненных охватывало безумие, переходившее в буйное помешательство. Выздоровление этих несчастных наступало очень редко; им постоянно мерещилось, что их ведут на казнь…
Когда Тэд, спустя три дня после своей казни, впервые открыл глаза, он с глубоким удивлением взглянул на сидевшую подле него сестру милосердия. Его голова напряженно работала. Внезапно в ней вспыхнуло воспоминание о последних часах и минутах. Дрожь пробежала по всему телу юноши. Где он? Что с ним случилось? Ему приснился тяжелый сон? Все живее работал мозг, все яснее становились воспоминания, и вдруг перед его внутренним взором предстало орудие смерти – широкое черное кресло с блестящими металлическими контактами и бесчисленными ремнями. И он вновь ощутил жгучий удар первых восемнадцати тысяч вольт, пронизавших его тело. Испустив дикий вопль, Тэд рванулся с постели, но ноги его оказались предусмотрительно привязанными к кровати. С расширенными от безумного ужаса глазами, юноша вновь упал на постель, меж тем как сестра подавала тревожный сигнал…
Дни и ночи напролет кричал и рвался Тэд. Доктор Ушерс уже начала опасаться, что рассудок не вернется к нему. Она почти не спала и перебегала от Тэда к Патрику н обратно. Патрик тоже сначала кричал и метался, но два впрыскивания усыпили его на двенадцать часов, а когда он вновь открыл глаза, в них застыло выражение панического страха. Его взгляд неотступно следовал за миссис Ушерс и сестрой. Тело его безостановочно дрожало. Тэд успокоился лишь на четвертый день. Он впал в состояние апатии и впервые после пробуждения к жизни заснул на несколько часов…
Майк Дерган пробудился последним. Он долгое время лежал молча и неподвижно. Его блуждающий взгляд скользнул по мисс Ушерс. Он с изумлением посмотрел на нее и стиснул зубы, когда она поднесла ему микстуру. На следующий день он сам заговорил:
– Как я попал сюда?
– Вы не должны разговаривать. Вы тяжело больны.
– Нет, я совсем здоров. Вероятно, я был болен.
Майк вновь замолчал. Его примитивное мышление не могло справиться с поставленной перед ним задачей. Когда спустя несколько часов миссис Ушерс, в белом халате, опять вошла в комнату, он повернул к ней голову.
– Алло, кто вы? Доктор или старшая сестра? Развяжите мне руки, я хочу почесаться…
Миссис Ушерс освободила левую руку Майка. Он сначала пошевелил кистью, затем согнул всю руку и, наконец, протянул ее доктору.
– Ну, здравствуй! В моей голове еще полная неразбериха, но ты мне, прежде всего, должна рассказать, как тебе удалось перетащить меня с электрического кресла сюда на кровать.
Он почесал себе подбородок и почувствовал, как колется давно не бритая борода.
– Мне нужно побриться. Можно мне взглянуть на себя в зеркало?.
Доктор Ушерс подала знак сестре. Увидев себя в зеркале, Майк задумался. Его смутили белоснежная голова и борода, а глаза, в которых застыл взгляд умирающего, испугали его.
– Скажите-ка, а сколько времени прошло с тех пор, как я сидел на дедовском кресле?
– Три дня…
Майк погрузился в раздумье.
Пришедший в сознание Тэд часами истерически рыдал, и порой его рыданья переходили в судороги.
Миссис Ушерс почти все время находилась подле него. Когда рыдания, наконец, стихли, и Тэд погрузился в глубокий сон, доктор Ушерс облегченно вздохнула. Она знала теперь, что он был спасен и опасность безумия для него миновала. Тэд проспал несколько часов. Когда он проснулся, миссис Ушерс немедленно решила испытать его умственные способности.
– Тэд Бернс! – обратилась она к юноше. – Вам теперь необходимо вооружиться спокойствием и благоразумием, иначе мне не удастся спасти вас. – Тэд начал снова дрожать, но миссис Ушерс схватила его за руки, присев на край его постели.
– Послушайте, я своей энергией вернула вас к жизни. Вы были мертвы, Тэд Бернс, а теперь вы живете снова. Вам ничто не угрожает. Вы здесь в полной безопасности. Поняли вы меня?
Его взгляд беспокойно блуждал по комнате и остановился, наконец, на миссис Ушерс и на сестре милосердия.
– Скажите мне правду. Разве я, разве я… был действительно казнен?
– Вы не должны больше, думать об этом. Вы живы и будете здоровы, если согласитесь подчиняться всем моим приказаниям.
Когда Тэд Бернс впервые увидел себя в зеркале, он снова начал волноваться и позвал сестру.
– Это зеркало или обман, сестрица? – Он держал перед зеркалом свою руку и внимательно разглядывал ее изображение; резким жестом отбросил он зеркало от себя. – Что вы сделали со мной? Чего вы от меня хотите? – Он снова начал бушевать, и миссис Ушерс отдала приказание надеть на него смирительную рубашку.
– Если вы не станете благоразумным, то я буду вынуждена перевезти вас в больницу для душевнобольных, – энергично заявила она ему и поднесла зеркало к лицу связанного Тэда.
Глаза юноши впились в изображение на стекле.
– Неужели это я? Седой старик с мертвыми глазами?..
С этого дня выздоровление всех трех больных можно было считать обеспеченным. Оставалось только подготовить встречу бывших соучастников. Прошла она относительно спокойно. В первый момент они даже не узнали друг друга. Когда Тэд убедился в том, что перед ним стоит Майк Дерган, он сильно взволновался, но быстро овладел собой. Патрик казался самым апатичным из всех. Этот грубый парень проявлял трогательную признательность только к миссис Ушерс. Он оживал только в ее присутствии.
Майк Дерган очень много читал; от времени до времени он брал в руку какой-нибудь твердый предмет, ощупывал его, сжимал, а после этого ощупывал собственное лицо. Однажды сестра принесла в. его комнату вазу с цветами; не успела она выйти, как он поспешно схватил цветы и жадно стал вдыхать их аромат. Он не мог оторваться от букета. Из груди его вырывался клокочущий смех. Никогда в жизни не обращал он раньше внимания на цветы. В родительском доме, у пьяного отца и больной сварливой матери, не водилось цветов. Единственными растениями, сохранившимися в его памяти, были укроп и петрушка для супа. Он снова опустил лицо в букет. И как он мог раньше не замечать аромата цветов! Он помнил лишь запах помады, которой парикмахер смазывал его непокорные волосы.
