Текст книги "Авиация и космонавтика 2017 № 01"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Судьба данных авиационных частей, одних из самых боевых, оказалась незавидной: уже в 1990-1994 гг. 23 из них были сокращены.
После распада СССР РФ получила примерно 52% авиатехники и 65% личного состава советских ВВС, став, в конечном итоге, единственным на постсоветском пространстве государством, обладающим самолетами дальней авиации. В основном, вывод авиации с территории бывших республик СССР на территорию РФ прошел успешно: как минимум, несколько десятков частей получили здесь свое новое место дислокации. Так, полностью была выведена группировка ВВС, ПВО, ВМФ из прибалтийских республик, 34-я ВА из Закавказья, частично – из Беларуси (четыре тбап, один одрап и три бап), покинули экс-советские машины Молдову, Среднюю Азию и Закавказье.
В общей сложности, на территорию РФ из Постсоветии было выведено 44 авиационных и вертолетных полка, остальные достались бывшим республикам СССР. Из Беларуси были выведены 8 из 24 полков, из Азербайджана – 3 из 6, Грузии – 8 из 9, Казахстана – 3 из 15, Туркмении – 2 из 6. Перебазировались к новым местам службы уже на территории РФ все полки из прибалтийских республик и Таджикистана. В то же время, не удалось ничего вывести из 7 полков в Узбекистане и трех – в Киргизии. Из Украины в РФ перелетела часть Ту-160 (более 30%) 184-го гтбап и ивп из состава 859-го УЦ (Кача).
Размещение авиационных (вертолетных) полков, эскадрилий и отрядов по территориям республик СССР на середину 1990 г. до начала масштабного вывода советских войск из Европы
Республика СССР
Авиационных (вертолетных) полков
Отдельных авиационных (вертолетных) эскадрилий
Отдельных авиационных (вертолетных) отрядов (звеньев), авиагрупп
Количество ЛА
РСФСР
226
111
36
12440
Украина
76
31
2
3855
Белоруссия
25
15
–
1130
Казахстан
20
10
3
800
Азербайджан
7
8
1
600
Грузия
11
3
3
520
Узбекистан
9
6
–
455
Латвия
7
5
–
380
Литва
7
3
1
330
Туркмения
6
1
1
245
Эстония
4
2
175
Киргизия
3
–
160
Молдавия
1
3
75
Таджикистан
1
1
55
Армения
–
2
–
35
Всего:
403
201
47
21255
При этом вывод авиационных частей с территорий Азербайджана и Грузии был завершен в 1992 г., Эстонии – 1993 г., Беларуси, Казахстана, Латвии, Литвы – в 1994 г. Из Украины Ту-160 и Ту-95 перелетели в РФ в 2000-2001 гг., а 859-й УЦ перебазировался в Ейск в 2009 г. Два полка покинули территорию Туркменистана в 1992 и 1999 гг., а Таджикистана – в 2005 г.
Из 86 выведенных в 1990-2009 гг. на территорию РФ авиачастей (из Групп войск и с территории других бывших республик СССР) основная их масса перебазировалась в МВО – 23, СКВО – 22 и ПУрВО – 18; 7 полков отправились в ЛенВО, 4 – ЗабВО, по 2 – в ДальВО и СибВО. Места вывода еще восьми полков автору неизвестны, возможно, сами части расформировывались на месте, а их ЛА сразу отправляли на базы хранения и по другим частям.
За пределами РФ остались 4 летных ВВУЗа (Черниговское, Харьковское ВВАУЛ, Луганское ВВАУШ, Фрунзенское АУ) и, как минимум, два ЦБП (Николаев, Бердянск) и три УЦ(Кача, Мары, Луговая). На Украине остался и испытательный центр, расположенный на аэродроме Кировское. Кроме того, на территорию РФ были выведены только управления 12-й и 19-й ОА ПВО, а их авиатехника и запасы МТС достались теперь уже бывшим республикам СССР.
Но не везде все прошло гладко: уж слишком неожиданным был этот поворот в судьбах многих военнослужащих, оказавшихся вдали от своей исторической родины. Поэтому-то потянулись еще и вереницы людей в погонах в поисках лучшей, по их мнению, жизни из одних республик бывшего Союза в другие.
Продолжение следует
Использованы фото Александра Гольца, Николая Попова и из сети Интернет
Владислав Морозов
В степях, где течет Керулен.
Авиация Монголии 1924-2016
Формально независимым от китайской империи Цин государством Монголия стала в 1911 г. С 1911 по 1921 г. это непризнанное государство, управляемое великим ханом Богдо-Гэгэном VIII (считался монгольским аналогом Далай-Ламы и местным земным воплощением Будды), было протекторатом в составе Российской Империи, а затем, летом 1919 г., после начала в России Гражданской войны, Монголию, включая ее столицу Ургу (ныне Улан-Батор) оккупировали китайцы.
В 1921 г. китайцы были изгнаны из Урги «Азиатской Конной Дивизией» (более чем на 50% состоявшей из монголов) белогвардейского генерала, барона РФ. фон Унгерна-Штернберга. Будучи психически не очень здоровым человеком, барон Унгерн весьма своеобразно понимал смысл своей миссии в этих краях (впоследствии германские нацисты считали его «истинным арийцем», потомком крестоносцев) и поначалу добивался реставрации местной монархии, одновременно препятствуя «советизации Монголии». Затем, в какой-то момент, он попытался узурпировать фактическую власть в этой стране, одновременно ни с того, ни с сего объявив о необходимости «срочного возрождения империи Чингиз-Хана от Тихого океана до Каспия», одновременно начав боевые действия против Советской России. Эти идеи и действия Унгерна не встретили ни малейшего понимания у монголов и уже в марте 1921 г. состоялся учредительный съезд Монгольской Народно-Революционной Партии, представители которой обратились за военной помощью к РСФСР.
Именно в ходе последующих боев против барона Унгерна, в монгольском небе впервые появилась авиация.
Это были 4 самолета (два «Сопвича– Полуторостоечных», один Фарман-30 и один «Сальмсон») из состава авиации ДВР (Дальневосточная Республика, полностью подконтрольное РСФСР, но формально независимое «буферное государство», которое было создано в конце 1920 г. после выхода частей РККА восточнее Байкала для упрощения дальнейшей борьбы с японскими интервентами. ДВР просуществовала до 1922 г., в качестве опознавательных знаков ВВС ДВР вместо красных пятиконечных звезд использовали красносиние ромбы).
«Фарманы-30» и «Сопич-полуторастоечный» ВВС ДВР на аэродроме в районе станции Тарбагатзй в августе 1920 г. В 1921 г. именно эти самолеты участвовали в боях против «Азиатской Конной Дивизии» барона фон Унгерна на территории Монголии
Данное звено совершило несколько десятков вылетов на разведку и бомбежки остатков «Азиатской Конной Дивизии», за которые четыре участвовавших в этой успешно завершившейся операции пилота и три летнаба получили ордена Боевого Красного Знамени. Части Унгерна были разбиты, сам барон со своим штабом попал в плен к РККА, а в сентябре 1921 г., после показательного процесса в Новониколаевске (ныне Новосибирск) был казнен.
5 ноября 1921 г. народное монгольское правительство (до смерти хана Богдо-Гэгэна VIII в 1924 г. Монголия формально считалась монархией) заключило с РСФСР договор о добрососедских отношениях. 26 ноября 1924 г., после смерти местного монарха была образована Монгольская Народная Республика (МНР), после чего Великий Народный Хурал (местный парламент, фактически аналог Верховного Совета СССР) принял написанную по образцу РСФСР Конституцию МНР. Затем состоялся 3-й съезд Монгольской Народно-Революционной Партии, на котором было объявлено о необходимости создания регулярных вооруженных сил МНР, а также о том, что МНР должна иметь авиацию: как военную, так и гражданскую. В этот момент на территории МНР находились части РККА, на помощь которых в формировании Монгольской Народной Армии и рассчитывали местные руководители.
Разведчики Р-1 в Улан-Баторе. На самолетах нанесены опознавательные знаки ВВС РККА, летно-технический персонал монгольский.
На фотографиях в центре виден советский инструктор. Снимки периода 1927-1930 гг.
Группа монгольских авиаторов, награжденных орденами после «тауранского инцидента» 1936 г. Во втором ряду слева стоят пилот Дэмберел и стрелок-летнаб Дорж.
Парашютная подготовка пилотов ВВС МНР. 1937-1938 гг.
Но если с обучением и оснащением сухопутных частей (основой МНА стала пара кавалерийских дивизий, организованных по советскому образцу, с легкой артиллерией на конной тяге и минимумом тяжелого вооружения) особых проблем не возникло, то с ВВС все было не так просто.
25 мая 1927 г. в Улан-Батор с агитационными целями прилетели три советских пассажирских самолета Ju-13 (по другим данным Ju-13 был один, но вместе с ним в Монголию прибыли три разведчика Р-1), которые выполнили ряд показательных полетов по всей территории МНР, а с 1926 г. на тех же Ju-13 а также самолетах других типов было организовано относительно регулярное воздушное сообщение с Монголией. Рейсы выполнялись с территории СССР в Улан-Батор , а также из Улан-Батора в восточные аймаки (области) МНР: перевозились пассажиры, почта и различные срочные, негабаритные грузы. Об интенсивности этих полетов сейчас трудно судить, но, по крайней мере, из СССР в столицу МНР старались летать не менее одного раза в месяц, если позволяла погода и состояние техники, выполняя рейсы «по необходимости». А первым, кто выполнил регулярные «внутримонгольские» авиарейсы стал советский пилот Н. Лапин (правда, из имеющихся источников точно не ясно на каком именно типе самолета он летал).
Одновременно, в 1925-1926 гг. в районе Улан-Батора были размещены несколько (обычно говорят о 3-5 машинах, иногда в документах это формирование называют эскадрильей) разведчиков Р-1 ВВС РККА. В 1926 г. части Красной Армии покинули МНР, и эти самолеты перешли под монгольское командование, а советский летный и технический персонал остался в Монголии в качестве советников и инструкторов. Со следующего, 1927 г., на базе этой эскадрильи начали подготовку монгольских летчиков и механиков.
По-видимому, именно Р-1 стали первыми самолетами, на которые могла быть нанесена похожая на пирамиду эмблема ВВС Монголии в виде государственного символа «соембо» (чисто буддистский символ, графически обозначающий одновременное сочетание солнца, луны, вселенной, прошлого, настоящего и будущего). Как правило, соембо красного или желтого цвета рисовалась на киле самолетов ВВС МНР, в 1940-1950-е гг. существовал вариант этой эмблемы, когда на окрашенном в красный цвет киле самолета, а иногда и на накрашенных на крылья и фюзеляж красных полях или квадратах рисовали соембо белого или желтого цвета. В основном, на крыльях самолетов ВВС МНР сохранялись советские красные пятиконечные звезды (без окантовки, с черной или белой окантовкой), которые могли дополняться желтой окантовкой или соембо, нарисованным по центру звезды (нанесенной на килевой звезде или всех имеющихся на конкретном аппарате звездах). От пятиконечных звезд ВВС МНР окончательно отказались только в 1997-1999 гг.
Будущий маршал авиации В. Судец (слева) и командир авиаотряда ВВС МНР М. Шагдасурэн (в центре). Интересно, что Судец носит монгольскую военную форму, а стоящий справа неизвестный советский летчик или техник одет в гимнастерку ВВС РККА. Улан-Батор, 1938 г.
Японские истребители Ки-27 из 24-го истребительного сентая ВВС Императорской армии на полевом аэродроме а Маньчжурии во время «Номоиханского инцидента». Лето 1939 г.
Истребители И-16 тип 10 70-го ИАП ВВС РККА на полевом аэродроме в районе реки Халхин-Гол. Лето 1939 г.
До 1931 г. Р-1, в дополнение к которым из СССР передали несколько У-2, составляли основу ВВС МНР, которые в разных источниках тех лет именуют или «отдельной эскадрильей» или «авиаотрядом». Кроме учебных функций ВВС МНР занимались связными полетами и разведкой (в частности, поиском подходящих полевых взлетно-посадочных площадок «на будущее»), действуя в интересах наземных войск.
Совершать полноценные боевые вылеты в тот период не требовалось, хотя обстановку на границах Монголии трудно было назвать спокойной. Во-первых, вплоть до начала 1930-х гг. центральная власть в соседнем Китае была ослаблена и отдельные его северо-восточные провинции контролировались генералами-сепаратистами, которые находились в состоянии перманентной гражданской войны друг с другом, а кроме того имели ряд претензий к соседям, в частности к МНР и СССР (достаточно вспомнить советско-китайский конфликт на КВЖД 1929 г.) и привыкли применять военную силу без всякого повода. Во-вторых, на территории Монголии присутствовал «местный колорит» в виде ряда казахских, монгольских и маньчжурских(японцы именовали последних баргутами) кочевых племен, которые издавна не признавали никакой центральной власти и государственных границ, традиционно живя разбоем, выражавшимся прежде всего в угоне и продаже,скота. Порой на территории МНР проникали достаточно крупные и хорошо организованные вооруженные банды, включая осевших в Маньчжурии русских белогвардейцев атамана Семенова.
С подготовкой летных и технических кадров для ВВС МНР на месте дело не очень заладилось, за три года советским инструкторам удалось подготовить всего трех-четырех пилотов и немногим большее число механиков и мотористов. Обучению сильно мешал языковой барьер (переводчиков с монгольского не хватало, а те что были, совершенно не знали авиационной и технической терминологии) и крайне низкий общий уровень образования у местных «кадров».
Для исправления ситуации в 1930 г. в СССР, на учебу в летных и технических школах ВВС РККА, была направлена первая группа монгольских курсантов. Уже в 1932 г. в Монголию вернулись 10 хорошо подготовленных пилотов, в числе которых были будущие Герои МНР Д. Дэмбэрел и Ч. Шагдасурэн.
Одновременно началось пополнение авиапарка ВВС МНР. Для поддержки кавалерии (а большего монголам и не требовалось) во всем мире в тот период идеальными считались многоцелевые одномоторные бипланы-разведчики, поэтому летом 1931 г. монголам были подарены три разведчика Р-5 (некоторые источники указывают, что эти первые Р-5 ВВС МНР были в «экспортном исполнении», т.е. могли иметь вооружение из пулеметов «Льюис», а не ДА и ПВ-1 и моторы BMW VI, аналогично самолетам этого типа, поставлявшимся в Иран. Правда, подтверждающих эту информацию фото нет). На момент их поступления, в единственном авиаотряде ВВС МНР «Сухэ-Батор» числилось 7 Р-1 и У-2. В последующие три года поставки Р-5 (эти самолеты уже полностью соответствовали стандартам ВВС РККА) в ВВС МНР были продолжены.
Усиление МНА потребовалось не случайно – в марте 1932 г. японцы оккупировали Маньчжурию, создав на ее территории вассальное государство – империю Маньчжоу-Го. А правители сей державы претендовали уже не на какую-то часть, а на всю территорию МНР, которую японцы именовали «Внешняя Монголия» и мечтали увидеть ее в составе своих «восьми углов под одной крышей».
Ситуация сильно осложнялась тем, что начертание монгольско-маньчжурской границы не было толком прописано в международных договорах XIX и начала XX веков и в предыдущие годы она не демаркировалась (попробуйте обозначить границу в глухой степи, где испокон веков проживают скотоводы-кочевники). Таким образом, к середине 1930-х гг. в регионе назревал уже не просто мелкий международный конфликт, а настоящая полномасштабная война.
Именно поэтому в 1933 г. в МНА был сформирован первый в этой стране отдельный бронетанковый полк из 10 танкеток Т-27 и 10 бронемашин БА-27, а кроме того монголам было передано дополнительное количество артиллерии небольшого калибра и пулеметов.
В авиаотряде «Сухэ-Батор» к 1934 г. числилось полтора десятка Р-5 и несколько У-2 (упоминания о Р-1 к этому времени пропадают из документов. Видимо, последние самолеты этого типа списали по износу). Правда, вся боевая техника МНА в тот момент эксплуатировалась почти исключительно советскими инструкторами. В том же авиаотряде «Сухэ-Батор» более половины пилотов и большую часть техперсонала по– прежнему составляли русские.
А между тем конфликт не заставил себя ждать. Уже в августе-сентябре 1934 г. для подавления антиправительственного мятежа в Кобдозском аймаке (ныне и до 1920-х гг. аймак Ховд, по названию одноименного города и реки) на северо-западе МНР потребовалось задействовать пятерку Р-5 со смешанными экипажами (три советских и два монгольских пилота, большинство летнабов – монголы), которую возглавлял советский инструктор В.А. Судец, будущий маршал авиации.
Подвеска бомб под Р-5ВВС МНР. Халхин-Гол. Лето 1939 г.
Экипаж Р-5 ВВС МНР. Халхин-Гол. Лето 1939 г.
Личный состав группы ночных бомбардировщиков ВВС МНР. Халхин-Гол. Лето 1939 г.
В январе 1936 г. началось то, что в Японии назвали «Тауранский инцидент» (отметим что работу историков, исследующих боевые действия середины XX века в этом регионе сильно осложняет тот факт, что в японских и маньчжурских картах и атласах использовались географические названия, которые не совпадают с принятыми в России, Монголии, Китае или Корее и, по этой причине, установить географическую «привязку» того или иного события, порой довольно сложно) – резко активизировалась деятельность японо-манчьжурских войск на границе с МНР в Восточном аймаке (в 1950-1960-е гг. – Чойбалсанский аймак), в р-не г. Тамцаг-Булак и озера Буир-Нур. Многочисленные стычки с хорошо вооруженным противником заставили руководство МНР перебросить в этот район все имеющиеся резервы и обратиться за военной помощью к СССР – уже в январе 1936 г. в МНР прибыл из Забайкалья отдельный советский мотоброневой полк, позднее развернутый в особую бронебригаду.
В числе прочего в Тамцаг-Булак была переброшена эскадрилья Р-5 и У-2 ВВС МНР в составе двух десятков самолетов (видимо, практически все, что в тот момент было у монголов в летном состоянии), туда же чуть позднее перебросили в рамках военной помощи два авиаотряда ВВС РККА, вооруженных Р-5 и Р-5Ш (вариант с четырьмя пулеметами ПВ-1, установленными на нижнем крыле). Уже 7 января 1936 г. монгольские и советские Р-5 начали выполнять вылеты на разведку и патрулирование границы. При этом каждый Р-5 брал всего пару бомб калибром до 50 кг и полный боезапас для пулеметов – при обнаружении противника его атаковали прежде всего пулеметным огнем, иногда делая до 5-6 заходов на цель. Против кавалерии подобная тактика в стиле Первой мировой войны вполне годилась, тем более что бомбили и советские и монгольские экипажи Р-5 не очень точно.
15 января 1936 г. группа маньчжурских кавалеристов численностью в несколько сотен сабель пересекла границу МНР у о. Хар, но затем части МНА при поддержке авиации остановили противника и после недельных боев и перестрелок маньчжуры ретировались на свою территорию. 3 февраля маньчжурская кавалерия, которую на этот раз поддерживала японская пехота, перешла границу МНР в р-не Булан-Дерс. Отражали атаку монгольские пограничники при поддержке Р-5, при этом противника тоже поддерживало не менее двух одномоторных японских самолетов-разведчиков (скорее всего, это были бипланы «Кавасаки» KDA-2 или Ки-3). С переменным успехом бои шли до 12 февраля, после чего японо-маньчжуры отошли обратно в Маньчжоу-Го.
3 марта 1936 г. границу МНР вновь пересекли довольно крупные силы противника – не менее сотни маньчжурских кавалеристов и до 600 солдат и офицеров японской императорской армии (по советским данным – пехотный полк, по японским – усиленный батальон) на 50 автомашинах, при поддержке 12 легких танков и танкеток и не менее трех самолетов-разведчиков. Японцы перерезали дорогу между Баян-Туменом и Тамцаг-Булаком и заняли пару небольших поселков.
Противостоять такому количеству войск противника монголы оказались не в состоянии – 12 марта 1936 г. был оперативно подписан «Протокол о взаимной помощи между СССР и МНР», в соответствии с которым на территорию Монголии вошли дополнительные части РККА, из которых позднее был образован 57-й особый стрелковый корпус. Советские войска прибывали медленно, но уже к концу марта против вторгшихся сил противника удалось задействовать роту советской моторизованной (т.е. передвигавшейся на грузовиках) пехоты, советскую батарею 76-мм орудий на мехтяге, монгольскую кавбригаду (300 сабель) и десяток советских бронемашин БА-З/БА-6. Впрочем, японцы не пытались действовать особенно активно, время для большой войны еще не пришло, и «тауранский инцидент» был для них всего лишь способом «прощупать» противника. Именно поэтому бои носили характер отдельных очаговых стычек.
Так, 25 марта, взвод японской пехоты на двух грузовиках вышел к поселку треста «Монглорыба» и монгольской погранзастве у озера Буир-Нур. После короткого боя японцы заняли заставу. Затем японцев атаковали два вызванных монгольскими наземными войсками Р-5. Авиаудар заставил японцев отойти. Те потеряли одного солдата убитым и четверых ранеными и бросили на монгольской территории поврежденный при авианалете грузовик.
К этому времени советско-монгольские экипажи впервые начали вылетать на цель группами по 5-12 Р-5, иногда выполняя по десятку вылетов в день.
А 31 марта экипаж пилота Дэмберела и стрелка-летнаба Доржа (самолет Р-5 с б/н «5») из монгольского авиаотряда (фактически – звена), которым командовал капитан Шагдасурэн доложил об уничтожении грузовика с 28 японскими солдатами и проведенном затем воздушном бое с двумя японскими самолетами-разведчиками.
В полете монгольский самолет Сталь-3. Фото сделано из кабины Р-5 в 1938-1939 гг.
Монгольский пассажирский самолет К-5. На самолете нет никакой госрегистрации, характерной для ГВФ СССР. Фото 1938-1939 гг.
По докладу Дэмберела ему даже удалось сбить один и повредить второй самолет противника. Японские источники не упоминают ни о каком воздушном бое в этот день. Зато на следующий день, 1 апреля 1936 г., три или четыре японских разведчика, прикрывая свои отступавшие к границе части, пытались атаковать советские бронемашины и грузовики в районе юго-восточнее О. Буир-Нур и действительно имели столкновение с двумя Р-5 (точно неизвестно – советскими или монгольскими). Правда, назвать произошедшее воздушным боем было сложно – фактически разведчики просто обстреляли друг друга с большой дистанции и разошлись.
К началу мая 1936 г. на границе установилось относительное затишье. Японцы считают, что им удалось сбить ружейно-пулеметным огнем с земли три советских и монгольских самолета, и еще три повредить. О своих потерях японцы умалчивают. Советско-монгольская сторона признала потерю двух монгольских Р-5 (оба от огня с земли), ранения получили два советских летчика, один из которых позднее скончался в госпитале. Японско-маньчжурские потери в ходе боев февраля-апреля 1936 г. советские источники оценили в 400 убитых и раненых, до 40 автомашин, два легких танка и до 8 самолетов. Данные по потерям японской авиатехники не содержат никакой конкретики и вызывают очень большие сомнения, поскольку обе стороны в тот момент не применяли ни истребители, ни зенитную артиллерию, а потери от ружейно-пулеметного огня не могли быть сильно большими.
7 апреля 1936 г. монгольский руководитель Хорлогийн Чойбалсан (руководил МНР с 1929 г. и до своей смерти в 1952 г., считается «монгольским Сталиным». С 1952 г. тело X. Чойбалсана находилось в мавзолее в Улан-Баторе и было перезахоронено на мемориальном кладбище лишь в 2005 г., когда место «самого выдающегося монгола в истории» прочно занял Чингиз-Хан....) впервые в истории МНР провел награждение своих военных орденами и медалями, в числе прочих правительственные награды получили 13 летчиков и летнабов (не ясно, входили ли в это число советские летчики). В том же 1936 г. в Улан-Баторе впервые состоялся военный парад войск МНА с участием авиации – в небе пролетели 8 самолетов ВВС МНР (по одним данным – два звена Р-5, по другим – звено Р-5 и звено У-2).
До весны 1939 г. на границе МНР и Маньчжоу-Го сохранялось относительное затишье, а затем боевые действия вспыхнули с новой силой. Причина была проста – японцы начали строительство стратегической железной дороги Солунь – Халун – Аршан – Хайлар. Дорога строилась вдоль западных отрогов Большого Хинганского хребта и в районе Халун – Аршана и реки Халхин-Гол (правильный перевод с монгольского «река Халха»), где территория МНР образовывала почти трехсоткилометровый выступ вглубь территории Маньчжоу-Го. Расстояние от строящейся железной дороги до границы МНР местами составляло менее десяти километров, т.е. в случае войны советско-монгольские войска могли легко ее обстреливать из не особо дальнобойных полевых орудий. В Токио сочли это совершенно неприемлемым и решили, что раз уж отодвинуть железную дорогу технически невозможно, то есть смысл передвинуть границу.
Советский "Дуглас» ДС-3 в Улан-Баторе. Лето 1939 г. Халхин-Гол стал первой войной, где ВВС РККА применили самолеты этого типа, причем это были еще не ПС-84 советской сборки, а именно три полученных из США «эталонных» для серии ДС-3. Любопытно, что кроме замысловатого камуфляжа и бортовых номеров эти ДС-3 не несли никаких опознавательных знаков
Типичная картина для аэродромов на территории Маньчжоу-Го после разгрома Квантунской армии в августе 1945 г. Хорошо видны истребители Ки-43 и многоцелевые Ки-36 японских ВВС
В начале мая 1939 г. на границе МНР и Маньчжоу-Го последовал ряд вооруженных столкновений, а 11 мая произошел первый масштабный бой между монгольскими пограничниками и большим отрядом маньчжурской кавалерии, поддержанной бронемашинами в р-не монгольской погранзаставы на восточном берегу р. Халхин-Гол у сопки Номон-Хан-Буд-Обо (именно по названию этой возвышенности вооруженный конфликт на р. Халхин-Гол в японской исторической литературе по сей день принято именовать «Номонханским инцидентом»). Японо-маньчжурские войска, имевшие численное и качественное преимущество, без труда выбили монголов на западный берег реки, а к 14 мая переправились через Халхин-Гол и, практически не встречая сопротивления, заняли всю спорную территорию на восточном берегу реки.
С этого момента боевые действия в Монголии начались всерьез. Надо сказать, что это была очень странная, более чем трехмесячная (с 11 мая по 16 сентября 1939 г.) война, которой официально как бы и не было, поскольку состояние войны между СССР и Японией так и не было объявлено. Формально войска воюющих сторон находились на территории своих союзников (МНР и Маньчжоу-Го соответственно), в интересах которых и действовали. В Токио не отвечали ни на какие касающиеся Монголии протестные заявления из Москвы, при этом на месте все решения принимали командование Квантунской армии и Особой Армейской Группы РККА, так что все реальные боевые действия шли исключительно в Монголии. На остальном Дальнем Востоке советские и японские армии и флоты в этот период никаких боевых действий против друг друга не вели. Более того, очень любопытно, что в СССР начали говорить и писать о конфликте на р. Халхин-Гол только в конце июля-начале августа 1939 г., когда уже стало окончательно ясно, что советско-монгольские войска побеждают.
57-й особый стрелковый корпус (после начала боевых действий развернутый в 1-ю Особую Армейскую Группу), чье руководство, похоже, прекрасно понимало, что в одиночку войну с японцами монголы явно «не потянут», к этому времени был, помимо прочего усилен переброшенной на территорию МНР в 1938-1939 гг. 100-й смешанной авиабригадой полковника Калинычева, сосредоточенной на аэродромах в районе г. Баян-Тумен (двухмоторные бомбардировщики) и Тамцаг-Булака (истребители и легкая авиация), где советско-монгольская авиация располагала не менее чем пятью грунтовыми ВПП.
100-я САБ включала 70-й ИАГ1 майора Забалуева (14 И-15бис и 24 И-16 тип 5) и 150-й САБ майора Бурмистрова (17 Р-5/Р-5Ш и 29 СБ-2). ВВС МНР по состоянию на осень 1938 г. имели один авиаполк (в некоторых публикациях его именуют авиаотрядом), базировавшийся на а. Матат-Сомон и вооруженный 39 боевыми и 6 учебными Р-5 и Р-5Ш (по другим данным – 39 P-5/P-5LU и 6 У-2). Кроме того, в авиации МНР использовались десяток базировавшихся, в основном, в Улан-Баторе У-2 (в т.ч. в санитарном варианте С-1 и С-2) а также по паре переданных в 1937-1939 гг. из СССР (по-видимому, для организации местных авиалиний) легких пассажирских самолетов К-5 и Сталь-3 (после начала боевых действий использовались для вывоза раненых и доставки срочных грузов, но, в целом, в МНР эксплуатировались не долго – до начала 1940-х гг.), т.е. максимальное количество самолетов всех типов в авиации МНР не превышало 50-55 шт.
При этом серьезной проблемой для советско-монгольской стороны была исправность авиапарка – в 70-м ИАП к 20 мая 1939 г. в летном состоянии было всего 13 И-16 тип 5 и 9 И-15бис (на остальных истребителях полка после года безангарного хранения под открытым небом, при сезонных перепадах температуры от +30 до -30“С, начала гнить перкалевая обшивка и имелись неисправности винтомоторной группы), а в 150-м САБ исправны были только СБ-2. Кроме того, советские летчики из частей, дислоцированных в МНР, не только не имели никакого боевого опыта, но даже навыков воздушной стрельбы. В рапортах по результатам проверок боеготовности руководство 100-й САБ оценивалось как «безобразное», а дисциплина как «самая низкая» – из– за сурового климата и отвратительных бытовых условий советские авиаспециалисты стремились как можно быстрее перевестись хоть куда-нибудь, лишь бы подальше от Монголии. Положение пришлось спасать уже после начала боевых действий путем срочной переброски в МНР из СССР летчиков и авиационных командиров, имевших опыт боев в Испании и Китае.
Самолет Р-5
Монгольские летчики и техники у По-2. Видно, что на самолетах сохранены советские опознавательные знаки. 1945 г.
И-16 тип 10 ВВС МНР. Видно, что на «ишаке» демонтированы крыльевые пулеметы, а опознавательные знаки выполнены по типу монгольских Ил-2 – эмблема соембо белого или желтого цвета нанесена на окрашенный в красный цвет киль. Справа виден И-15бис, на котором соембо желтого цвета вписана в пятиконечную звезду на киле, сама звезда с белой или желтой окантовкой. Не ранее 1945 г.
Противостояла советско-монгольским ВВС размещенная на территории Маньчжоу-Го 2-я авиадивизия (Хикосидан) Квантунской армии генерал-лейтенанта Т. Гига. 12 мая 1939 г. для действий непосредственно в Монголии на базе дивизии была сформирована переброшенная на а. Хайлар временная оперативная группа Риндзи Хикотай в составе четырех эскадрилий. В составе группы было всего 32 самолета, но при этом практически все японские пилоты имели опыт реальных боевых действий в Китае, а 20 самолетов из 36 были современными истребителями Накадзима Ки-27 – все это разом обесценивало некоторое численное превосходство советско-монгольских ВВС.
Первые же стычки в воздухе показали, что ВВС МНР были вообще бессильны против японцев. 21 (по др. данным 22-го) мая 1939 г. три Ки-27 перехватили и сбили советский связной Р-5Ш, летевший в расположение 6-й монгольской кавалерийской дивизии – пилот Супрун погиб, летнаб Архипов спасся на парашюте. После этого всем стало ясно, что в условиях массового применения японцами истребителей Ки-27 и Ки-10 использовать самолеты типа Р-5 днем нельзя даже в качестве связных.
