Текст книги "Арсенал Коллекция 2014 № 05 (23)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Тем временем поиски продолжались. Как и всегда в подобных ситуациях, нервы у всех были на пределе. Акустики несколько раз слышали неразборчивую передачу с помощью звукоподводной станции Фессендена – подобная аппаратура имелась на борту М-1. Участники поисков считали, что часть экипажа затонувшей субмарины жива и пытается выйти на связь. В нескольких местах на поверхности были замечены нефтяные пятна. Эсминец "Рокет" 25 ноября обследовал вероятный район катастрофы с помощью гидролокационной станции. Было зафиксировано три возможных мест гибели подводного монитора, но только в одном месте соляр всплывал на поверхность. Изобретатель бронированного скафандра Отто Крафт опустился на глубину 75 м, но останков подводной лодки не обнаружил. Поскольку выживших в ее отсеках не могло оставаться, а причина гибели была известна, дальнейшие поиски не имели смысла.

В 1967 году было сообщено о находке корпуса М-1, но скорее всего, за нее был принят остов немецкой субмарины U-1063, а за орудие был принят поднятый шнорхель. На самом деле, корпус М-1 был найден только в 1998 году командой дайверов под руководством И. Мак-Карти. Он проанализировал все документы, касающиеся катастрофы, переговорил с рыбаками и владельцами судов, сдаваемых в аренду дайверам. Был определен район поисков, и вскоре на 75-метровой глубине обнаружили корпус большой подводной лодки. Это была М-1. Субмарина лежит на грунте, на ровном киле. Ее опознали по многим характерным признакам: расположению люков на корпусе, формы торпедных аппаратов, Также была обнаружена большая часть орудийной башни; отсутствовали орудие главного калибра и верхняя часть рубки, но орудийный замок был на месте. Дайверы обнаружили, что носовой люк субмарины открыт – возможно, кто– то из подводников пытался спастись, но даже если кто и добрался до поверхности, шансов выжить в ноябрьской воде у него было крайне мало; на поверхности их никто не ждал.

М-2 заказана "Виккерсу" в мае 1916 года и заложена на верфи в Барроу-ин-Фирнесс. После прохождения испытаний и курса боевой подготовки, в начале 1920 года субмарина была зачислена в состав флота. Служила М-2 в водах метрополии, в основном занималась рутинной боевой подготовкой. Временами подводный монитор использовался для различных экспериментов, среди которых можно отметить опыты по маскировочной окраске подводных лодок и защите субмарин от отравляющих веществ, а также погружения на предельную глубину.

В 1923 году М-2 оказалась на краю гибели, когда во время погружения не был закрыт один из люков, к счастью, субмарине удалось всплыть. В этом же году в Бискайском заливе вышли из строя оба дизеля, какое-то время субмарина дрейфовала по воле волн. На следующий год ее вывели в резерв.

М-2 вскоре после вступления в строй. Вопреки расхожему мнению, мощное 305-мм орудие субмарин данного типа предназначалось не для обстрела побережья, а для уничтожения надводных целей

Подводный монитор М-2 в базе вскоре после вступления в строй. По правому борту стоят две эскадренные подводные лодки типа "К", по левому – еще одна лодка типа "М".

В это время известный британский подводник Макс Хортон предложил переоборудовать одну из лодок типа "М" в своего рода подводный авианосец. Его основной задачей должна была стать разведка для линейных сил. Работы выполняло Чатэмское адмиралтейство. С субмарины демонтировали 305-мм орудие, его установка была переоборудовано под ангар, перед которым была установлена катапульта, а на его крыше – кран для подъема самолета с воды. В ангаре был размещен специально сконструированный для подводного авианосца самолет-разведчик Пернелл «Пето» – небольшой цельнометаллический одномоторный биплан. Его крылья были неразборными, что экономило время. Из– за весьма небольших размеров самолета особое внимание уделялось росту и весу пилота и наблюдателя, которые должны были быть минимальными.

Тактико-технические характеристики М-2 изменились не слишком сильно: надводная скорость упала до 10 узлов, подводная – до 6. При запасе топлива 97,5 т лодка могла пройти в надводном положении 2350 миль 10-узловым ходом или 3700 миль 6-узловым, а в подводном – идти 1,7 часа на скорости 6 узлов или 12 часов на скорости 2 узла.

Работы были завершены в 1928 году. Во время испытаний выяснилось, что субмарина сохранила свои прекрасные мореходные качества и хорошую управляемость. Рекордным считался следующий маневр: всплыть с перископной глубины, открыть ангарные двери, поставить самолет на катапульту, затем запуск, герметизация ангара и погружение. Все эти маневры выполнялись в течение пяти минут.

После вступления в строй М-2 принимала участие в маневрах флота, как в водах метрополии, так и в окрестностях Гибралтара. Единственным происшествием стало крушение самолета, который в 1930 г. упал на пляж в районе Райта. К счастью, не пострадали ни отдыхающие, ни экипаж. В начале 30-х годов подводный авианосец одним из первых был снабжен спасательными аппаратами Дэвиса, правда, до момента последнего выхода в море никто из моряков так и не был научен пользоваться ими.

26 января 1932 г. М-2 отправилась из Портленда на рутинную боевую подготовку. Во время выхода она должна была провести серию погружений с последующим запуском и приемом с воды самолета. Во время этого выхода в море субмариной командовал лейтенант-коммандер Джон Д. де Лите. Это был опытный подводник, прошедший всю Первую мировую войну. Молодой офицер Бен Брайант, некоторое время служивший под его командованием, запомнил последнего командира М-2 таким: "Он мог спать в любое время и в любом месте, когда выдавалась свободная минутка – наверное, самое ценное качество для подводника. Он был высоким и худым, любил пить джин".

М-2 вскоре после впереоборудования в подводный авианосец

М-2 с самолетом Парнелл «Пето» после переоборудования, 1928 г. Обратите внимание на щит 76-мм пушки

Подготовка к запуску гидроплана с подводной лодки М-2. Обратите внимание на легкие переходные мостики сбоку от ангара

М-2 с самолетом Парнелл «Пето» после переоборудования, 1928 г. Обратите внимание на щит 76-мм пушки 12-13 Подготовка к запуску гидроплана с подводной лодки М-2. Обратите внимание на легкие переходные мостики сбоку от ангара 14 Старт гидроплана Парнелл «Пето» с катапульты М-2

Последним донесением с подводного авианосца стал сигнал о готовности к погружению, которое начнется в 10:30.

Радиограммы о всплытии, запланированном на 16:30, не поступило. Около 19 часов начался поиск подводной лодки. На следующий день из Франции пришло сообщение, проливающее свет на то, что произошло с субмариной. Капитан английского торгового судна "Тьюнсайдер" мистер А. Ховард сообщил, что во время перехода из Портленда в Гравлин (Франция) около 11:30 утра наблюдал подводную лодку, которая погрузилась кормой вперед. Для уточнения обстоятельств происшествия и получения точных координат, во французский порт был отправлен эсминец "Скимитэр", но не известно, помогла ли эта информация в поисках погибшей М-2.

Район возможного нахождения субмарины обследовался с помощью гидролокационных станций. 8 февраля подводный авианосец был обнаружен на дне на глубине 31 м. Субмарина лежала на ровном киле, причем корма находилась на грунте, а нос был немного приподнят. Водолазы обнаружили, что открыты двери ангара, люк из ангара внутрь прочного корпуса и рубочный люк.

Используя эту информацию, специалисты представили картину гибели М-2. По их мнению, двери были открыты слишком рано, волна захлестнула ангар, субмарина пошла на погружение. Поднявшийся на мостик командир успел спрыгнуть вниз, но не сумел задраить люк. Распространению воды внутри корпуса способствовало то, что, в обычной готовности переборочные двери не задраивались.

Другие специалисты утверждали, что данная картина маловероятна, поскольку, исходя из показаний капитана торгового судна и изучения корпуса погибшей подводной лодки, она погрузилась кормой, и эта оконечность первой коснулась грунта. Поэтому была высказана альтернативная версия гибели субмарины: она всплыла, были открыты двери ангара, началась подготовка к запуску самолета. По неизвестной причине клапана вентиляции кормовых цистерн оказались открытыми. Поднявшийся на мостик командир заметил, что лодка погружается, но было уже поздно. Вода захлестнула ангар, а так как у субмарины в это время был уже дифферент на корму, она пошла на свое последнее погружение кормой вперед.

Нельзя было исключить возможность аварии вертикальных рулей или их гидравлической системы.

Старт гидроплана Парнелл "Пето " с катапульты М-2

М-3 в 1922 г.

Адмиралтейство приняло решение о подъеме лодки. Заказ на судоподъемные работы был выдан получившей широкую известность работ по подъему немецких кораблей в Скапа-Флоу фирме Эрнеста Кокса. Его инженеры разработали следующий план: герметизация всех отверстий с помощью цемента, затем продувание отсеков сжатым воздухом под давлением. План был простой, и, казалось, ничего не предвещало неудачу. Во время детального обследования выяснилось, что открыт люк в одном из отсеков энергетической установки. Почему это произошло, сказать сложно; наиболее вероятная версия, что в момент катастрофы кто-то из находившихся рядом моряков открыл его, пытаясь спастись, как это было на К-13 во время ее знаменитой аварии. Возможно, этот люк во время всплытия был открыт раньше, чем следовало. Во время подготовки к подъему в ангаре были обнаружены два тела: 18 марта было найдено и позднее поднято на поверхность тело старшего матроса Альберта Якоба, а 1 июля – старшего пилота Лесли Грегори. На погибшем авиаторе был надет полетный комбинезон, а это значило, что на момент гибели субмарины заканчивалась подготовка самолета к вылету.

Подготовительные работы к подъему затянулись, затем было несколько неудачных попыток, но М-2 так и осталась на грунте. Постепенно о субмарине забыли, и вспомнили только в 1970 году. 8 сентября группа английских водолазов посетила подводный авианосец. Он стал одним из самых популярных объектов для дайвинга у британского побережья, несмотря на то, что во время погружений несколько дайверов погибли. Похоже, М-2 по-прежнему требует жертв...

Заказ на строительство М-3 был выдан в августе 1916 года. Субмарина была заложена на верфи компании "Армстронг– Уитворт" в Хай-Уокере 8 декабря 1916 г., спущена на воду 19 октября 1918 г., закончена постройкой 14 июля 1920 г.

После прохождения испытаний субмарина вошла в состав флота и была приписана к школе подводного плавания в Портсмуте, а после 1921 года передана в состав Атлантического флота. Служба подводного монитора протекала без примечательных событий.

В 1927 году он был перестроен в подводный минный заградитель. С субмарины было снято 305-мм орудие, а в увеличенной надстройке оборудовано минное устройство на 100 мин типа Mk.V. Во время погружения мины хранились "по– мокрому". Во время испытаний минное устройство работало нормально, единственное замечание: тали быстро выходят из строя и требуют к себе повышенного внимания и постоянного обслуживания. Однако выяснилось, что из-за медленного заполнения водой минного устройства скорость погружения увеличилась, ухудшились мореходные качества в подводном положении. Впоследствии минное устройство подобного типа было использовано на подводных минных заградителях типа "Порпёз", а М-3, после завершения программы испытаний, 13 апреля 1932 г. была продана на слом и в следующем году разобрана.

Заказанная в августе 1916 г. М-4 была заложена 8 декабря 1918 г. на верфи в Хай-Уокере. Работы на лодке шли медленнее, чем на М-3, поэтому заключение перемирия застало ее на стапеле. 26 ноября 1918 г. работы были остановлены. Пока в Адмиралтействе принимали решение о дальнейшей судьбе субмарины, администрация верфи распорядилась спустить на воду корпус, что и было исполнено в 1919 году. Решение судьбы М-4 затянулось до 1920 года. В конце концов, было решено продать недостроенный корпус верфи-строителю, и вскоре М-4 была разобрана на металл.

М-3 после переоборудования в подводный минный заградитель, 1928-1931 гг.

Подводный заградитель М-3 на реке Аарт, 1930 г.

Буксировка М-3 на разделку в Ньюпорт, 13 апреля 1932 г.

Литература

Брайант Б. Командир субмарины. Британские подводные лодки во Второй Мировой войне. Пер. с англ. – М., 2004. Британские подводные лодки. Пер. с англ. – М., 2003.

Нарусбаев А.А. Катастрофы в морских глубинах. – Л., 1989.

Adams Т.А. The М Class British submarine monitors // "Warship", 1983, No.1 Brook P. Warships for Export. Armstrong Warships 1867-1927. – Gravesend, 1999.

Brown D.K. The Grand Fleet: Warship Design and Development 1906-1922. – London, 1999

Brown D.K. Nelson to Vanguard: Warship Design and Development 1923-1945. – London, 2000.

Friedman N. Submarine design and development. – London, 1984. Friedman N. Naval Weapons of world war one. – Barnsley, 2011. Kemp P. The Admiralty Regrets: British warship losses of the 20th century. – Phoenix Mill, 1999.

McCartney I. Lost patrols: Submarine Wrecks of the English Chanel. – London, 2003.

Sienkowski D. Brytyjskie okrety podwodne typy M // "Okrety Wojenne", 1997, Nr. 17.

Редакция выражает благодарность М.Э. Морозову за помощь, оказанную при подготовке публикации.

Подводная лодка М-1, 1920 г.

Подводная лодка М-3, 1921г.

Подводная лодка М-3 после переоборудования в минный заградитель, 1928 г.

Владимир Сутормин

Участие малых охотников в эвакуации Севастополя

Звено сторожевых катеров типа MO-IV в море

Советское руководство прекрасно понимало трудность, а точнее, практическую невозможность эвакуации огромного количества войск, снаряжения, военной техники из осажденной Главной базы. Еще 28 мая 1942 г. в директиве командующего Северо-Кавказским фронтом № 00201/оп было сказано: «Предупредить весь командный, начальствующий и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на Кавказский берег не будет». Действительно, до самых последних дней эвакуация более чем стотысячного гарнизона Главной базы не планировалась, в первую очередь из-за полного господства главной ударной силы неприятеля – авиации, не позволившей бы осуществить перевозку такого огромного количества войск.

7 июня 1942 г. войска противника начали третий штурм Севастополя. С 28 июня бои шли уже на ближних подступах к городу. В ночь на 29 июня противник форсировал Северную бухту и, переправившись на южный берег восточнее города, оттеснил наши части, державшие здесь оборону. После ожесточенных кровопролитных боев к вечеру 30 июня обороняющиеся войска отошли на рубеж мыс Фиолент, Панорама, железнодорожный вокзал, Малахов курган, южный берег Северной бухты.

Ввиду прорыва фронта Военные советы Севастопольского оборонительного района (СОР) и Приморской армии, расчет КП ОВР Главной базы перешли на запасной флагманский командный пункт, располагавшийся на 35-й береговой батарее. В 19:30 30 июня в Севастополе на заседании Военного совета флота вице-адмирал Ф.С. Октябрьский объявил, что Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение об оставлении Главной базы, эвакуировав в первую очередь высший и старший руководящий состав, Военные советы СОР и Приморской армии, а также оставшихся в городе партийных руководителей. Командующим Севастопольским оборонительным районом Ф.С. Октябрьский вместо себя назначил командира 109-й стрелковой дивизии генерал-майора П.Г. Новикова, его помощником от Черноморского флота – начальника морской конвойной службы штаба СОР капитана 3 ранга А.Д. Ильичева. Боевым приказом командующего Приморской армией генерал-майора И.Е. Петрова Новикову было поручено "упорно оборонять рубеж: хутор Фирсова – хутор Пятницкого – истоки бухты Стрелецкой" и в ночь с 1 на 2 июля эвакуироваться на подводных лодках. В силу своей нереальности вопрос о перевозке всех войск Севастопольского оборонительного района на Кавказ даже не поднимался.

Германская 105-мм гаубица на огневой позиции у Севастопольской бухты, июль 1942 г. (ЦМВС)

Для эвакуации Военного совета ЧФ на замаскированной стоянке в бухте Казачья в резерве находились сторожевые катера СКА №021 и СКА №0101. С 21:00 30 июня началась эвакуация руководящего состава на самолетах, тральщиках, подводных лодках и сторожевых катерах. Всего в ночь на 1 июля самолеты вывезли из Севастополя 222 пассажира, в том числе командующего СОР и флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского и члена Военного совета дивизионного комиссара Н.М. Кулакова. На Щ-209 ушли 63 человека, на Л– 23 – 117 человек – по большей части, из штаба Приморской армии во главе с командующим армией генерал-майором И.Е. Петровым.

В 01:00 и 03:00 2 июля из Севастополя, приняв около 80 человек каждый, ушли остававшиеся там до конца СКА №0101 (лейтенант В.В. Шентянин) и СКА №021 (лейтенант П.Д. Чеслер). На переходе СКА №021 был тяжело поврежден в результате неоднократных налетов вражеских самолетов, командир звена старший лейтенант С.М. Гладышев и помощник командира лейтенант М. Финиченко погибли в бою. Вышедшие из Севастополя несколькими часами позже СКА №023 и СКА №053 обнаружили этот катер дрейфующим без хода и, сняв оставшихся в живых 16 человек, попытались взять малый охотник на буксир, но из-за больших повреждений СКА №021 пришлось затопить в 50 милях юго-западнее Ялты.

Как пишет в своем исследовании И.С. Маношин: "Основная масса людей, наслышанная, что в ночь на 2 июля придут корабли к причалу 35-й береговой батареи, подходила туда. <...> Творилось что-то несусветное. Огромная масса раненых взывала о помощи, просили пить. Многие просили пристрелить, чтобы избавиться от неимоверных мучений... В район берега рейдового причала у 35-й батареи, на спуске с берега к причалу, в ложбину и особенно вблизи причала прибывали массы неорганизованных военных от красноармейца и краснофлотца до командиров всех званий, а также много гражданских людей. Стоял шум, гомон, хаотическое движение среди всей этой массы людей. Иногда среди них разрывался снаряд. Гибли люди, но боязнь попасть в плен была сильнее смерти, и это чувство, владеющее каждым из них, придавало неодолимое стремление попасть на заветную спасительную палубу ожидавшихся кораблей. На причале и на подступах к нему стояли краснофлотцы-автоматчики из батальона охраны 35-й береговой батареи. Они строго следили, чтобы никто не мог проникнуть на причал. <...> Полученная днем шифровка от начальника штаба флота Елисеева, что кроме указанных кораблей и подлодок, которые прибудут этой ночью, больше ничего не будет и что надлежит эвакуацию на этом заканчивать, ставили [капитана 3 ранга Ильичева] и генерала Новикова в тяжелое моральное положение. Но приказ есть приказ, и надо было его выполнять. <...> В то же время командиры сторожевых катеров – морских охотников и тральщиков, спешивших к причалу 35-й береговой батареи, не могли себе представить всей сложнейшей поистине трагической обстановки на этом последнем клочке Севастопольской земли, куда по приказу командования отходили многочисленные остатки войск Приморской армии и Береговой обороны, а вместе с ними большее количество советских, партийных работников области и города, рабочих и работников фабрик, предприятий города и флота, которые фактически, как и армия в своей основной массе не подлежали эвакуации, хотя об этом они и не знали".

Побережье Крыма юго-западнее Севастополя после тяжелых боев, июль 1942 г.

Предпоходовый инструктаж на палубе малого охотника

Командир звена сторожевых катеров капитан– лейтенант Глухов Дмитрий Андреевич

1 июля в 04:16 три малых охотника (СКА №№ 052, 078, 0115) под командованием командира звена старшего лейтенанта А.П. Скляра и в 07:06 еще семь катеров (СКА №№ 028, 029, 046, 071, 088, 0112, 0124) под командованием командира звена капитан-лейтенанта Д.А. Глухова и командира 4-го дивизиона капитан-лейтенанта А.И. Захарова по распоряжению начальника штаба Черноморского флота контр-адмирала И.Д. Елисеева вышли из Новороссийска и после полуночи 2 июля пришли в район Херсонеса. Капитан– лейтенанту А.И. Захарову была поставлена отдельная задача – вывезти на СКА №0124 и СКА №0112 генерала Новикова и его штаб.

В этот момент несколько тысяч защитников Севастополя были прижаты к берегу и несли большие потери.

На переходе СКА №028 (лейтенант В.В. Кошелев), №029 (лейтенант А.Е. Яковлев), №046 (старший лейтенант Я.Ф. Неверов), №052 (лейтенант А.П. Радченко), №071 (лейтенант С.Т. Еремин) и №088 (старший лейтенант Ф.И. Вечный) подверглись неоднократным авианалетам и артиллерийско-пулеметным обстрелам с берега.

СКА №029 получил несколько пробоин, был убит один человек и ранены пятеро, в том числе командир лейтенант А.Е. Яковлев и находившийся на борту капитан-лейтенант Д.А. Глухов. Получившие сильные повреждения СКА №0115 (лейтенант М.И. Малахов) и СКА №078 (старший лейтенант И.А. Видонов) были вынуждены возвратиться в Новороссийск. Попавший вместе с ними под удар СКА №052 при отражении налета сбил немецкий бомбардировщик, и, хотя был также поврежден, после починки вышедшего из строя правого мотора продолжил движение к Севастополю.

Первым, в 22 часа, подошел к Херсонесу и загрузился СКА №052. На обратном пути южнее мыса Сарыч малый охотник был атакован вражеским торпедным катером, который был отогнан огнем пушек и пулеметов, потом СКА №052 подвергся налету двух "юнкерсов" и был сильно поврежден, один человек убит, два ранено. В 21:30 2 июля этот катер дошел до Новороссийска.

В ночь на 2 июля в 01:15 вышедшие из Новороссийска СКА №№ 028, 029, 046, 071, 088 подошли к 35-й батарее и до 02:50 провели посадку эвакуируемых. СКА №028 и №046 снимали людей с причала и передавали на находившиеся на рейде у Херсонеса БТЩ "Защитник" и "Взрыв", а также на остальные катера, маневрировавшие рядом с берегом и поднимавшие людей из воды. Капитан-лейтенант Д.А. Глухов на СКА №029 пошел в Казачью бухту для снятия партактива города. СКА №0112 и №0124 приняли генерал-майора П.Г. Новикова, сопровождавших его командиров и прорвавшихся через оцепление бойцов СОР, после чего малые охотники по мере загрузки стали уходить в Новороссийск.

Вот как описывается посадка на эти катера очевидцами: "Томительное ожидание многотысячной толпы военных и гражданских людей на берегу, раненых на причале сменилось на реальную надежду эвакуироваться. С моря показались три сторожевых катера, один из которых стал помалу сдавать кормой к причалу. В этот момент толпа на берегу стала неуправляемой... Катер ударился бортом в первый пролет причала, что-то затрещало, заслон из моряков-автоматчиков охраны не выдержал. Несмотря на предупредительную стрельбу автоматчиков охраны, толпа, прорвав заслон, стремительно бросилась по всему причалу. Под ее напором по всей длине причала были сброшены в воду не только находившиеся на причале раненые, но и первые, и последующие ряды людей прорвавшейся толпы, оказавшихся на краю его. Немного погодя рухнула секция причала вместе с людьми. В воде образовалось "месиво" из барахтающихся и пытающихся спастись сотен людей, часть которых утонула, а напор не ослабевал, и люди по инерции некоторое время падали в воду. Подходивший катер к первому пролету сильно накренился от нахлынувших на его палубу людей, которые почти все, не удержавшись, попадали в воду. Катер выпрямился и отошел от причала. Командир в мегафон передал, что посадка невозможна и катер отошел несколько дальше в море. Многие вплавь поплыли к катеру. Толпой на причале, вблизи обрушившейся секции, был зажат полковник Д.И. Пискунов. В момент прорыва заслона краснофлотцев-автоматчиков из охраны причала часть толпы бросилась по подвесному мостику-настилу, чтобы добраться до скалы, на которой находилась группа генерала Новикова. На скале находился капитан 3-го ранга Ильичев, оставленный Октябрьским старшим по эвакуации. Его попытки освободить мостик для прохода людей, подлежащих эвакуации, успеха не имели. Он сам и его автоматчики стреляли в передних, не давали вплавь добираться до скалы и били короткими очередями. После принятия людей и как только на катер зашел Новиков [СКА №0112] отвалил и ушел в море".

По некоторым данным СКА №№ 0112, 0124 и 028 ушли от Херсонеса одной группой, но, возможно, СКА №028 оторвался от двух других малых охотников, так как в бою со "шнелльботами" на переходе он не участвовал, хотя немецкие моряки и упоминали какой-то советский корабль, маячивший на горизонте. СКА №0112 еще на переходе в Севастополь был атакован "юнкерсами", при этом погиб командир старший лейтенант Е.А. Коргун, в командование катером вступил вышедший в этот поход в качестве отсутствовавшего помощника командира лейтенант К.П. Булатов, являвшийся штатным командиром СКА №043.

Генерал -майор П.Г. Новиков (довоенное фото)

Германские торпедные катера на Черном море, 1942 г.

СКА №0124 в начале 1942 г. (из коллекции Ю.А. Ликина)

В 03:40 2 июля СКА №0112, имевший на борту раненого командира 109-й дивизии генерал-майора П.Г. Новикова, военкома дивизии бригадного комиссара А.Д. Хацкевича, командира затонувшего в Севастополе крейсера «Червона Украина» капитана 2 ранга И.А. Зарубу, группу командиров и эвакуируемых бойцов, всего 70 человек, на переходе был атакован четырьмя немецкими торпедными катерами: S– 27, S-28, S-40 и S-102. В 03:58 в бой вступил и двигавшийся неподалеку СКА №0124 (лейтенант В.В. Климов, на борту находились командир 4-го ДСКА капитан-лейтенант А.И. Захаров и командир звена лейтенант А.В. Власов), также возвращавшийся в Новороссийск.

В ходе перестрелки с неприятелем малые охотники подбили S-40, который получил попадание в левую торпедную трубу, в носовом моторном отделении начался пожар, трое матросов было убито, около десяти человек получили ранения, после чего этот "шнелльбот" вышел из боя. На СКА №0112 также был поврежден сначала один, а потом и второй двигатель. У СКА №0124 одна машина вышла из строя, огонь велся только из одной пушки и пулемета. Немецкие катера следовали параллельным курсом и непрерывно вели по СКА №0112 и СКА №0124 артиллерийско-пулеметный огонь. На СКА №0112 были убиты комендоры, которых заменили бойцы из числа эвакуируемых, тяжело ранен лейтенант К.П. Булатов, огнем противника разбито одно орудие, второе также несколько раз выходило из строя. Генерал П.Г. Новиков приказал солдатам, находящимся на верхней палубе, вести огонь из всех наличных винтовок и автоматов. С рассветом в воздухе появился Не-111 и на бреющем полете стал расстреливать советские катера из пулеметов. На S-27 из-за разрыва снаряда в канале ствола вышла из строя 20-мм пушка, один человек был убит. S-102 взял поврежденный S-40 на буксир, но буксирные тросы несколько раз рвались из-за сильных волнения и ветра.

Вследствие полученных повреждений двигателей наши малые охотники сбавили ход, а в 06:40, когда они совсем остановились, экипаж S-28, расстрелявшего все снаряды, ручными гранатами заставил наших моряков прекратить сопротивление. Немцы сняли с малых охотников оставшихся в живых: со СКА №0112 – 16 человек, включая генерала П.Г. Новикова, со СКА №0124 – 21 человека из состава экипажа и эвакуируемых, в том числе одну женщину, собрали документы, шифровальные средства и карты. Из-за сильного волнения буксировать малые охотники было невозможно, и они были затоплены немцами.

Приведем выдержку из сообщения об этом бое командира отряда немецких катеров: "Несмотря на частые пожары, катера не хотели тонуть, они, очевидно, приняли слишком мало воды. Мы все думаем, что они имеют легкую броню. Как выяснилось позже, они навинчивали железные 4-мм плиты на дерево мостика. <...> Мы все сомневаемся, как можно потопить русские катера, потому что у нас три Flak– 38 неисправны и недостаток боеприпасов. <...> Тем временем S-28 ручными гранатами заставляет противника прекратить сопротивление и снимает со сторожевого катера 14 пленных, орудийные расчеты и командир катера погибли. С другого сторожевого катера S-102 снимает 21 пленного, в том числе женщину. Командир отряда – капитан-лейтенант убит. Сначала мы пробуем потопить катер глубинной бомбой, потом безуспешно подрывным патроном. Так как катер на волне сильно качает, я приказываю открыть одиночный огонь 2-см снарядами по ватерлинии. [Русские] катера тонут. Только когда нос катера уходит под воду, открывается люк на баке и в последний момент выползает мужчина. Этот человек легко ранен, с длинными волосами, значит офицер или комиссар, он, кажется, имеет железные нервы. Он переходит на командирский катер и немедленно требует сигарету и еду. Вероятно, он все еще надеется на освобождение. Как стало ясно из перехваченной позже радиограммы, один катер радировал о бое. S-102 собрал секретные документы, шифровальные средства и карты. Буксировать русские катера было невозможно из-за волнения. Я буду рад, если удастся привести поврежденный S-40 в Ялту с нашими немногими буксирными концами. Даю радиограмму адмиралу Черного моря: "Оба сторожевых катера потоплены, 37 пленных [то есть со СКА 0112 снято все– таки 16 человек, а не 14. – прим. В.С.]". Все наши катера имеют легкие пробоины от артиллерийских попаданий, однако есть возможность устранить их в Констанце своими плотниками".

Взрыв воздушного резервуара торпедного аппарата на S-40 в бою с советскими катерами 2 июля 1942 г.

Германские торпедные катера снимают людей с тяжело поврежденного СКА №0124 (из коллекции автора)

Далее в своих записях немецкий офицер добавляет: «Как стало известно позже, между пленными находился генерал, последний главнокомандующий Севастополя. Его предшественник и начальник Черноморского флота убежал за несколько дней перед этим самолетом. Кроме того, был пойман командир крейсера „Червона Украина“ (капитан 2 ранга Заруба. – прим. B.C.) у которого был приказ приготовить потопленный авиацией крейсер к подъему. Еще были между пленными комиссар из окружения командующего и одна женщина, летчица, а также верховный прокурор Севастополя. Начальник флотилии очевидно, имеется ввиду находившийся на СКА №0124 командир 4-го ДСКА капитан-лейтенант А.И. Захаров. – прим. B.C. и командиры сторожевых катеров пали в бою. Я допрашивал в Симферополе 7.07.1942 захваченного командира крейсера и при этом установил подробности, которые подтверждались командиром катера из Севастополя. У этого типа катера, который классифицируется как охотник за ПЛ, имеется, как указывалось раньше, легкая броня, 3 мотора, максимальная скорость 26 узлов, водоизмещение 60-80 т, вооружение 2 – 45-мм, 2 – 12-мм пулемета. Начальник флотилии хотел по причине недостатка топлива идти только под одной машиной, а комиссар приказал идти полным ходом, так как они видели подозрительное судно. Отступали над минным заграждением, так как мины стояли на глубине 6 м. Потом командир катера и начальник флотилии были убиты. На борту не было никого, кто мог бы управлять катером, большинство команды легло на дно кубриков или в трюмах. Те рядовые, кто предлагал сдаться, были на месте расстреляны комиссаром. Капитан 2 ранга, когда ночью самолет пролетал над ними, запрещал вести огонь. Но комиссар, находившийся на юте, самостоятельно приказал открыть огонь».