Текст книги "Техника и вооружение 2007 07"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Третьим основным прибором был гироинтегратор – двухстепенной гироскоп со смещенным центром тяжести, величина отклонения оси которого от исходного положения была прямо пропорциональна так называемой «кажущейся скорости» – интегралу от ускорения ракеты за вычетом составляющей, обусловленной действием гравитации. При достижении заданного значения кажущейся скорости двигатель отключался, чем и регулировалась дальность стрельбы.

Помимо сигналов с гироприборов системы ракеты должны были отрабатывать многочисленные разовые команды, которые вырабатывались программным токораспределителем – вращающимся профилированным валиком, на поверхности которого располагалось множество контактов. Преобразование слабых сигналов в достаточно мощные электрические токи и их рассылка по потребителям осуществлялись посредством усилителя-преобразователя, а также так называемого главного токораспределителя – совокупности множества релейных устройств, подобной оборудованию телефонных коммутаторов той эпохи.

Все эти приборы позволяли вырабатывать соответствующие электрические команды, но для физического изменения ориентации ракеты требовались исполнительные органы управления. Хорошо освоенные авиацией тех лет аэродинамические рули были бесполезны на начальном участке полета при малых скоростных напорах. Однако еще до отрыва ракеты от стартового стола, с момента включения двигателя из сопла истекал мощный поток продуктов сгорания. Естественным представлялось ввести рули в эту струю. Разумеется, такие рули, будь они выполнены из алюминия и даже стали, сгорели бы за пару секунд. Поэтому для экспериментальных ракет А-3 создали молибденовые газовые рули, функционирующие в потоке продуктов сгорания двигателя на протяжении всего времени его работы. Еще до изготовления первой «Фау-2» взамен дефицитного (особенно в военных условиях) молибдена применили графит, одновременно стократно удешевив эти изделия. От привычных аэродинамических рулей они отличались помимо естественного для графита черного цвета большой толщиной и относительно малыми размерами: конструкторы стремились снизить потери удельного импульса от присутствия посторонних тел на пути струи. Поэтому на участке действия максимальных скоростных напоров эффективности газовых рулей не хватало, и в дополнение к ним на ракете установили аэродинамические рули, разместив их на задней кромке крупноразмерных стреловидных стабилизаторов. Сами эти стабилизаторы должны были обеспечить так называемую статическую устойчивость ракеты на всех этапах полета – от старта до входа в атмосферу перед падением на цель.

Для задействования органов управления использовались электрогидравлические машинки: электромагнитные клапаны распределяли поток масла между цилиндрами, в которых под его давлением перемещались поршни, связанные с рулями. Кинематическая связь рулевой машинки с аэродинамическим рулем обеспечивалась цепной передачей, с детства знакомой каждому по велосипедам и смотревшейся очень неожиданно на таком фантастическом тому времени летательном аппарате.

После старта ракета в течение 4,5 с летела вертикально, а затем разворачивалась в сторону цели, на которую указывал стабилизатор № 1. Современные ракеты обладают значительными возможностями маневра, но по-прежнему в качестве номинального положение принимается ориентация базовой плоскостью I в направлении цели.

На высоте около 10 км А-4 на 25-й секунде полета преодолевала звуковой барьер. Спустя еще 35 с на высоте около 40 км по команде системы управления двигатель отключался, после чего набравшая скорость 1600 м/с ракета летела к цели, набирая высоту до 80–90 км.

Выбор жидкого топлива определил наличие на ракете крупноразмерных баков горючего и окислителя, занимающих большую часть ее объема. Нетривиальным решением стало размещение этих баков, выполненных из алюминиевых сплавов, внутри наружного силового корпуса. Ведь даже в трудах первых теоретиков ракетостроения предусматривалось применение так называемых несущих баков, образующих внешнюю поверхность ракеты и воспринимающих действующую на ракету нагрузки. По такой «несущей» схеме были выполнены и предшествующие А-4 относительно малогабаритные экспериментальные ракеты.

Использование на «Фау-2» схемы с подвесными баками и силового корпуса до настоящего времени не нашло однозначного объяснения. Видимо, сказались авиационные традиции – отдельное от фюзеляжа самолета конструктивное исполнение топливных баков и стремление поэлементно решать проблемы – обеспечить герметичность при производстве баков и добиться прочности и устойчивости при изготовлении корпуса. Определяющим фактором стала оптимальность такой конструктивной схемы при воздействии мощных нагрузок при входе в атмосферу и подходе к цели.

Траектория полета ракеты А-4.

Схема расположения газоструйных и воздушных рулей баллистической ракеты А-4.

При относительно низкой тяговооруженности (тяга двигателя всего в 2 раза превышала вес ракеты) для А-4 мог быть реализован только вертикальный старт. Стартовый стол включал установленное на четырех стойках массивное кольцо, на которое опирались стабилизаторы ракеты. Под кольцом находился газоотражатель, рассекающий струю продуктов сгорания и направляющий ее в стороны от оси ракеты. Для обеспечения охлаждения он заполнялся водой, испарявшейся в процессе старта. После отвода стрелы вдоль ракеты располагалась кабель-мачта, отбрасываемая непосредственно перед пуском.

Весившая 12,8 т ракета А-4 имела длину 14,3 м (по другим данным– 14,036 м), диаметр 1,65 м и размах 3,555 м, по габаритам многократно превышая все ранее созданные серийные образцы ракетной техники.

Продолжение следует

Шаг за шагом

Ю.Н. Ерофеев, д.т.н., профессор

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 7–9,11,12/2006 г. № 1,2,4,5/2007 г.

Иван Федорович Иванов (1926 г.р.), к.т.н., лауреат Государственной премии СССР, заслуженный изобретатель Российской Федерации, почетный радист. Фото 1965 г.

Совещание в Военно– промышленной комиссии

В публикации [1], с которой, надо понимать, и началась цепочка открытых сообщений об этой области радиолокации, приводится такая сцена: «В 1975 г. в высший правительственный орган того периода, который ведал постановкой и контролем за разработкой в стране, были вызваны директора и некоторые главные конструкторы ведущих институтов МРП. Был задан вопрос: «Кто знает о том, что такое нелинейная радиолокация? У кого есть какие-либо сведения об этой области?» Ответом было общее молчание, которое после достаточно выразительной паузы было прервано только Ю.Н. Мажоровым: «У нас есть результаты исследований и опытно-конструкторских проработок. После разрешения заказчика можем привести конкретные данные». Позднее выяснилось, что в постановке разработок по нелинейной радиолокации был заинтересован ряд главков заказчика».

Сейчас, через много лет после «Беловежского соглашения» и развала СССР, даются пояснения, что «высшим правительственным органом того периода» была, конечно, Комиссия по военно-промышленным вопросам при Президиуме Совета Министров СССР, ВПК [2]; председатель ВПК Л.В. Смирнов проводил указанное совещание и поставил озвученный вопрос. Профессор Ю.Н. Мажоров, генерал-майор ИТС – Генеральный директор НПО «Пальма», ставшего после смерти министра радиопромышленности СССР П.С. Плешакова в 1987 г. – НПО им. П.С. Плешакова. Его умение кратко и четко изложить существо проблемы, основные результаты проведенных научных исследований на заседаниях самого высокого уровня – ив ВПК, и при докладах правительству – не раз отмечалось в литературе [3].

Заказчиками подобной аппаратуры были в основном главки Комитета государственной безопасности, а в последние годы к ним присоединились и Инженерные войска, и Министерство чрезвычайных ситуаций, Главное медицинское управление МО.

Разрешение заказчика, учитывая уровень заседания, в тот раз было, конечно, получено, и Ю.Н. Мажоров тогда коротко изложил существо дел: усилилась несанкционированная разведывательная деятельность вероятных противников на территории нашей страны; используемая в такой несанкционированной деятельности аппаратура обычно работает только на прием или вообще длительное время выключена. Как обнаружить выключенное устройство?

Оказалось, что иногда обнаружить все-таки возможно. Если зондирующий радиолокационный сигнал отражается от поверхности, имеющей нелинейные элементы, – от плат с диодами и транзисторами или от стыков разнородных металлов, то в отраженном сигнале будет не только гармоника несущей частоты, но и более высокие ее гармоники – вторая, третья. По наличию этих гармоник можно установить, что в секторе ответственности радиолокатора имеется устройство с нелинейными элементами, и обнаружить его даже в выключенном состоянии.

…Через некоторое время в Белом зале «сто восьмого» состоялась демонстрация работы радиолокатора.

Вот как излагается этот эпизод в статье, опубликованной в газете «Правда» [4]:

«М. Первое: …По институту до сих пор гуляет легенда о том, как бывший директор… Юрий Николаевич Мажоров «обезоружил» работников КГБ.

– Это быль. В семидесятые годы институт создал уникальные системы – обнаружители, работающие на принципах нелинейной радиолокации. Эти системы могли выявить самые современные технические средства разведки вероятного противника и противодействовать им».

А дело обстояло так: на демонстрацию пригласили представителей заказчика, причем их вежливо предупредили: никакой «карманной электроники» типа плейеров или миниатюрных магнитофонов советуем не брать. Руководители заказывающих учреждений это предупреждение проигнорировали. Но входная дверь Белого зала находилась в зоне действия зондирующего сигнала нелинейного радиолокатора, а приемная антенна располагалась за дверным косяком. То есть сам нелинейный радиолокатор помогал выявлению нарушителей. «Тогда мы им ничего не сказали – все таки это были руководители заказывающих ведомств, в высоких званиях и должностях, а после демонстрации, опять-таки вежливо, с улыбками, оставили провинившихся в Белом зале и предложили: выкладывайте, что там у вас во внутренних карманах, – рассказывал мне Ю.Н. Мажоров. – Им ничего не оставалось, как выложить на стол заморские, японские в основном, диктофоны и магнитофоны. Это была демонстрация эффективности нелинейного радиолокатора. Выявлены были все нарушители, все до одного».

Паренек из сибирского села

Короткие биографические данные: Иван Федорович Иванов родился 15 сентября 1926 г. в селе Сосновка Омутинского района Тюменской области. Первым военным училищем, в котором ему пришлось учиться после окончания средней школы, была «17-я окружная школа отличных стрелков снайперской подготовки» Сибирского военного округа. Ее он окончил в июне 1944 г. Потом было Муромское военное училище связи, и, таким образом, он приобщился к касте военных связистов; в 1950 г. получил направление в Военную Краснознаменную академию связи им. С.М. Буденного, слушателем которой был в 1950–1955 гг. Обучение в Академии закончил с золотой медалью, получив диплом с отличием. В июне 1955 г. был направлен в «сто восьмой» и начал работу в должности младшего научного сотрудника. В 1959–1962 гг. обучался в адъюнктуре предприятия и подготовил к защите кандидатскую диссертацию по профилю радиотехнической разведки. Ученый совет «сто восьмого» утвердил официальными оппонентами его диссертации д.т.н. Брахмана Теодора Рубеновича, бывшего главного инженера «сто восьмого», но во время защиты И.Ф. Иванова уже работавшего в КБ-1, и к.т.н. Зубакова Виктора Дмитриевича. «Предварительный отзыв» В.Д. Зубакова был прохладным: «Ознакомившись предварительно с диссертацией тов. Иванова И.Ф., считаю, что она представляет определенный научный интерес и может быть предъявлена к защите. Автореферат диссертации отвечает предъявленным к нему требованиям и может быть разослан. К.т.н. Зубаков. 12.12.62 г.» Тем интереснее должна была проходить защита. Тайное голосование было единогласным: все 16 голосов членов совета были «за».

Свои крестьянские сибирские корни И.Ф. Иванов вспоминал и позднее, находясь уже на «заслуженном отдыхе». Как-то раз по-соседски он зашел к одному из наших сотрудников: дачные «шесть соток» располагались рядом. Жена этого сотрудника Тамара Ивановна предложила:

– А Вы, Иван Федорович, может быть, и пообедаете с нами?

– Да, пожалуй… – и он, «объятый думой», как Ермак, склонился над тарелкой борща. Тамара Ивановна о сибирском происхождении И.Ф. Иванова, конечно, знала и, хлопоча над столом, выставленным на участке перед дачным домиком, рассказывала:

– А я ведь тоже из-под Тюмени, родилась в селе Падун Тюменской области.

Иван Федорович поднял голову:

– Постой. Это кто из села Падун Тюменской области?

– Да я! Родители были эвакуированы туда, в село Падун. Мать работала бухгалтером на спиртовом заводе.

– А мой отец был на этом заводе рабочим, и мы из Сосновки перебрались потом в село Падун.

«Таких людей «поставляет» только Сибирь, где и родился Иван Федорович», – писала о нем Л.Ф. Горюнова в своей биографической статье [5].

Сергей Михайлович Притыко (1944 г.р.), лауреат Премии Совета Министров СССР, почетный радист, с 2006 г. – на заслуженном отдыхе.

Нелинейный радиолокатор «Родник-2К».

Ступени роста

Выдержка из характеристики И.Ф. Иванова, подписанной директором «сто восьмого» (в 1965 г. им был Н.П. Емохонов, впоследствии первый заместитель председателя Комитета государственной безопасности, о нем см. в [6] и последующих статьях цикла «Шаг за шагом»), секретарем партийного комитета И.А. Леонардом и председателем профсоюзного комитета В.И. Веневидовым: «Тов. Иванов – специалист высокой квалификации, обладающий всеми основными данными для плодотворной научной работы. Он требователен к себе и к сотрудникам руководимой им лаборатории, уделяет много времени индивидуальной работе с людьми и подготовке кадров. Под его руководством выполнено пять дипломных работ. Тов. Иванов в 1964 г. назначен руководителем самостоятельного направления – заместителем главного конструктора новой разработки». В [2] этот эзопов язык переведен на русский: речь шла о назначении И.Ф. Иванова заместителем главного конструктора аппаратуры «Бриг» системы космической РТР «Целина-Д». В этой ипостаси Иван Федорович пробыл недолго: по требованию заказывающей организации в «сто восьмом» открывалось новое направление работы – нелинейная радиолокация, и в структуре института пришлось предусмотреть и новое подразделение, отдел № 61.

«Основанием для постановки задачи обнаружения неработающих приемников, – писал И.Ф. Иванов, – служили оригинальные данные одной из теоретических работ Белорусского государственного университета, 1962 г… Первые попытки использования специфики нелинейного объекта предприняло Томское конструкторское бюро «Проект»(ТКБ «Проект»). По результатам была поставлена ОКР «Ветер-2» с конкретной задачей создания аппаратуры обнаружения приемников». В январе 1969 г. была назначена комиссия по приемке первого этапа ОКР «Ветер-2» (главный конструктор Е.М. Кляшторный). Возглавил комиссию представитель заказчика В.А. Мамыкин, от промышленности в ее состав был введен И.Ф. Иванов.

Комиссия пришла к следующему выводу: этап ОКР оплатить, дальнейшую работу прекратить, ОКР «Ветер-2» закрыть. Но член комиссии И.Ф. Иванов неожиданно выступил с особым мнением.

И.Ф. Иванов был готов сформулировать свое «особое мнение». «Особым мнением» никогда не бросается ни один уважающий себя специалист. Это довольно жесткий прием, он не устраивает и председателей комиссий по приемке работ: наличие такого мнения означает, что комиссия не выполнила свою задачу до конца.

Предложения представителей заказчика снять это «особое мнение» ни к чему не привели. А оно состояло в следующем:

– к ОКР «Ветер-2» нельзя относиться как к стандартным разработкам по уже сложившимся направлениям техники; эта работа представляет собой первые попытки получить практические результаты в новой области радиолокации, которая находится в стадии становления;

– с государственной точки зрения ситуацию с двумя подразделениями в двух разных организациях нельзя считать избыточной;

– методика поиска решения задачи выбрана верно, вывод комиссии о невозможности обнаружения выключенных приемников сомнителен. Поиски инженерного решения задачи должны быть продолжены. Лабораторию Е.М. Кляшторного надо усилить специалистами в этой области радиолокации.

В.А. Мамыкину пришлось связаться по «прямому проводу» со своим руководством. В результате переговоров предложение И.Ф. Иванова было принято. И хотя создать нелинейный радиолокатор для обнаружения неработающих приемников лаборатории Е.М. Кляшторного не удалось, ее сохранение оказалось весьма благотворным для развития отечественной нелинейной радиолокации.

Подобные задачи разработчикам института «не снились ни в одном сне, – писал И.Ф. Иванов. – Тем не менее, эти задачи необходимо было решать – и для предотвращения раскрытия радиоэлектронного потенциала страны, и для сохранения государственных тайн страны в новых условиях… 31 декабря 1967 г. в «сто восьмом» был открыт новый отдел – отдел 63. Руководителем нового научного направления был назначен Иванов И.Ф., освобожденный для этой цели от разработки «Целины-Д» государственного значения, переходившей к стадии летно-космических испытаний» [7]. Костяк нового отдела составил коллектив лаборатории № 215, которой И.Ф. Иванов руководил ранее, в период работы по теме «Целина-Д»: С.М. Притыко, А.А. Барабанов, Л.И. Синельникова и др. В течение 1968 г. в отдел № 63 были переведены сотрудники других подразделений «сто восьмого»: В.И. Радько (о нем см. [8)), О.А. Левитов, К.И. Фомичев, И.Б. Беремцев и др. В.И. Радько, О. А. Левитов, К.И. Фомичев вскоре стали начальниками схемотехнических секторов отдела. В том же году к коллективу отдела были прикомандированы д.т.н. М.П. Морозникова и к.т.н. Б.В. Лебедев.

«За 15 лет работы отдела, – вспоминал И.Ф. Иванов, – были выполнены поисковые, обзорные НИР и ОКР– всего 24, сдано в серийное производство девять видов аппаратуры… Отдел был одним из лучших, наиболее эффективно работающих подразделений института…» [7]. Кроме разработок по нелинейной радиолокации отделу были поручены и другие работы, например создание непрерывной заградительной шумовой помехи и ложных сигналов во всем сантиметровом диапазоне. С помощью такой аппаратуры ставилось требование «исключить любые попытки ведения радио– и радиотехнической разведки на расстоянии сотен метров от места расположения аппаратуры» [7]. Разработке был присвоен шифр «Омар»; впоследствии ее ведение передали Калужскому научно-исследовательскому радиотехническому институту, и она «кормила» целый коллектив его разработчиков.

«Показателем высокой эффективности разработок является оценка заказчика, – продолжал И.Ф. Иванов, – потребность заказчика в разработках отдела возросла так, что на основе отдела было организовано отделение № 10 (три схемотехнических отдела, конструкторский отдел, лаборатория управления, производственный участок)». Начальником отделения № 10 стал к.т.н. И.Ф. Иванов. «На должности начальников структурных единиц отделения были назначены опытные кадровые и выросшие внутри отдела специалисты (В. И. Радько, В.И Захаров., В.И. Воробьев, Б.А. Егорычев, С.М. Притыко и др.» (7].

Учитывая хватку и характер начальника отделения, можно судить о ходе работ в этом отделении.

…По этой закрытой некогда области радиолокации постепенно стали издаваться открытые статьи и даже учебные пособия: «Исследованиями установлено, что у реальных объектов наибольшими нелинейными свойствами обладают высокочастотные полупроводниковые радиодетали (транзисторы, диоды), а также точечные прижимные стальные контакты. Такими объектами являются радиоуправляемые взрывные устройства и устройства промышленного шпионажа, стрелковое оружие, обломки самолетов и вертолетов, переносные радиостанции (в том числе и выключенные)» [9].

Имена первопроходцев постепенно уходили в тень. Доходило до того, что к сотруднице «сто восьмого» Т.И. Фирсановой на выставке, где демонстрировались устройства нелинейной радиолокации, подошел посетитель, собирающий литературу по этой теме, и спросил, знает ли она, о чем идет речь. Она ухмыльнулась:

– Я думала, что Вы хотели задать мне какие-то конкретные вопросы.

– А где Вы работаете?

– Во ФГУП «ЦНИРТИ».

– А какое отношение имеет ФГУП «ЦНИРТИ» к этому направлению?

Пришлось отмолчаться.

Нелинейный радиолокатор «Родник-23М».

Нелинейный радиолокатор «Родник-23К».

«Сухой остаток»

Подводя итоги работ по одному из основных направлений деятельности «десятого отделения» института и предшественника этого отделения отдела № 63, процитирую в который раз слова И.Ф. Иванова: «Рождение отечественной нелинейной радиолокации (одновременное и не зависимое от зарубежной НРЛ) состоялось в 1970–1974 гг. (принятие решения на разработку – 1970 г., первый экспериментальный образец – 1972 г., первые два радиолокатора (разные по назначению) для серийного изготовления – 1974 г.). Выпуск серийных партий советских радиолокаторов начался с 1976 г.» [2].

На основе НИР «Объем» была выполнена ОКР «Объем-К» (декабрь 1974 г.). В результате появился опытный образец нелинейного радиолокатора переносного типа для обнаружения приемников РТР в диапазоне 2,5-10,2 ГГц. Габаритные размеры – 157x445x620 мм. Масса – 25 кг. Дальность обнаружения – до 5 м. С 1976 г. радиолокатор выпускался серийно малыми партиями.

Был еще один период оживления работы по нелинейным радиолокаторам в «сто восьмом» – организация отдела Сергея Михайловича Притыко. В него перешли В.И. Радько, Е.Л. Собещанский, Л.И. Синельникова, Т.И. Фирсанова, Б.Ф. Ловчев и другие сотрудники бывшего «отделения». Новые заказчики (Инженерные войска, Министерство чрезвычайных ситуаций) были заинтересованы в продолжении работ не только по нелинейным радиолокаторам, но и по таким экзотическим темам, как, скажем, создание «робота-сапера».

Разработанные в институте нелинейные радиолокаторы промышленного производства серий «Энвис» и «Родник» (руководитель разработки С.М. Притыко, разработчики – Б.Ф. Ловчев, Т.И. Фирсанова) вскоре появились на рынке: они были предназначены для бесконтактного обнаружения и определения местонахождения скрытых закладных радиоэлектронных устройств подслушивания и передачи данных, звукозаписывающих устройств, а также взрывных устройств с электронными взрывателями и взрывателями, управляемыми по радиоканалу.

В рекламном проспекте на нелинейный радиолокатор «Родник-23К» можно прочитать: «Прибор обеспечивает обнаружение электронных объектов через преграды из дерева, пластмассы, кирпича, бетона и других материалов, а также в багаже, ручной клади и под одеждой. При этом объекты обнаруживаются одинаково эффективно как во включенном, так и в выключенном состоянии.

Если объект включен, то прибор позволяет контролировать на слух речь, если объектом является подслушивающее устройство или диктофон, тон таймера, если объектом является взрывное устройство, и т. п. аналогично режиму 2К в импульсный нелинейных радиолокаторах, но с более высокой степенью различимости.

Идентификация электронных и ложных объектов производится по нескольким параметрам, что значительно повышает их различимость.

Структура построения приемопередающего блока позволяет реализовать наилучшую на сегодняшний день для всех типов нелинейных радиолокаторов чувствительность при полном отсутствии помех от сотовой связи» [11].

А.Л. Полтев рассказывал: «Московская товарная биржа тоже дала заказ на нелинейный радиолокатор. При входе на биржу установили два ящика, каждый объемом в две коробки из-под обуви. В них размещалась аппаратура. Сверху – два красных фонаря и звуковая сигнализация. Некоторые недобросовестные и плохо воспитанные работники биржи, из числа уборщиц, электриков, ремонтных рабочих и подобного им обслуживающего персонала, прихватывали с собой телефонные аппараты, которые на бирже демонстрировались: брали телефонный аппарат, подолгу разглядывали его, крутили в руках, а когда никто не видел, запихивали в кейс или в ведро и были таковы. «Родник» позволил выявить таких недобросовестных работников. Когда такой работник устремлялся к выходу, загорались красные фонари, подавалась звуковая тревога и охрана вставала на пути этого работника. Приказывали открыть кейс, извлекали оттуда телефонный аппарат, а иногда и по шее вору давали. Воровство телефонных аппаратов быстро прекратилось».

Разработки различных разновидностей нелинейных радиолокаторов часто становились темами дипломных проектов студентов базовой кафедры – № 333 МИРЭА при ФГУП «ЦНИРТИ»; консультантом по специальной части обычно выступал А.Л. Полтев (о нем см. (12)). Такие проекты, отвечающие требованиям к темам для дипломного проектирования по характеру готовящихся материалов и их объему, установленным кафедральными инструкциями (прямое отношение к задачам радиоэлектронной борьбы, системный подход, выбор параметров зондирующего сигнала, структура устройства обработки) всегда проходили учебно-методический семинар кафедры с положительными результатами, а выполнившие такие проекты студенты, например А.А. Щегляев, несмотря на уже появившиеся в ту пору соблазны, оставались работать в «сто восьмом» непосредственно по профилю выполненного ими дипломного проекта.

Но в целом развитие этого направления в «сто восьмом» после увольнения И.Ф. Иванова из рядов Вооруженных Сил сузилось и ограничилось заказчиками работ С.М. Притыко: «более полугода не могли найти замену ушедшему в отставку И.Ф. Иванову» [7], а потом началась свистопляска, характерная для всех оборонных предприятий того времени: задержки с выплатой заработной платы, отток квалифицированных специалистов в разного рода «коммерческие структуры», повышение среднего возраста сотрудников…

Литература

1. Иванов И.Ф. 25-летие научно-тематического направления НИО-10. – Газета «Радиотехник». М.:ЦНИРТИ, № 5 (218), 9 марта 1993 г.

2. Иванов И.Ф. Рождение отечественной нелинейной радиолокации. – В сб. «60 лет ЦНИРТИ. 1943–2003», М.: Изд. ФГУП «ЦНИРТИ», 2003.

3. Ерофеев Ю.Н. ГосЦНИРТИ: Еще пять трудных лет после пятидесятилетия. – Журнал «Электроника: наука, технология, бизнес», № 5,6, 1998.

4. «Сто восьмой» раскрывает тайны. Интервью с А. Н. Шулуновым. Беседовал Михаил Первое, экономический обозреватель «Правды». – Газета «Правда», № 120, 5 ноября 1998 г.

5. Горюнова Л.Ф. Главный конструктор Иван Федорович Иванов. – Веб. «60 лет ЦНИРТИ. 1943–2003». М.: Изд. ФГУП «ЦНИРТИ», 2003.

6. Ерофеев Ю.Н. От «Сонаты» к «Сиреням». – Журнал «Техника и вооружение», № 11, 2006.

7. Иванов И.Ф. Радиопротиводействие средствам радиоэлектронного наблюдения. – В сб. «60 лет ЦНИРТИ. 1943–2003», М.: Изд. ФГУП «ЦНИРТИ», 2003.

8. Ерофеев Ю.Н. Отечественные передатчики шумовых помех. – Журнал «Техника и вооружение», № 8, 2006.

9. Щербаков Г.Н. Обнаружение объектов в укрывающих средах. Для криминалистики, археологии, строительства и борьбы с терроризмом. – М.: Изд. «Арбат-Информ», 1998.

10. Корнеев С.В. Развитие сектора гражданской тематики института. – В сб. «60 лет ЦНИРТИ. 1943–2003». М.: Изд. ФГУП «ЦНИРТИ», 2003.

11. «Родник-23К», рекламный проспект. – М.: Изд. ФГУП «ЦНИРТИ им. академика А.И. Берга», 2005.

12. Ерофеев Ю.Н. Как ловили сигналы «Хокая» и «Авакса». – Журнал «Техника и Вооружение», № 1, 2007.

Продолжение следует

Вверху: показательный пуск ПЗРК на Кандагарском аэродроме.

Авиация спецназа

Виктор Марковский

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 12/2005 г., № 1,3–8,11/2006 г., № 1,3,5/2007 г.

В караванах попадались трофеи, на захват которых особо ориентировался спецназ, – образцы современного оружия и снаряжения, в первую очередь мины, всевозможные «ловушки», взрыватели и взрывные устройства, необходимые для выработки ответных мер борьбы и противодействия. Некоторые из них представляли интерес не только для военных, но и для предприятий оборонной промышленности, получавших возможность изучить новейшую технику и технологии: к таким относилось связное оборудование, сигнальные средства, санитарно-медицинское снаряжение (пакеты первой помощи, шины, кровезаменители, обезболивающие средства и др.).

Особое место занимали ПЗРК, считавшиеся целью особой важности. Эти комплексы стали настоящей угрозой для авиации, подстерегая самолеты и вертолеты повсюду. Избежать поражения при встрече с самонаводящейся ракетой было очень трудно, а повреждения зачастую носили фатальный характер: мощный фугасно-осколочный удар выводил из строя силовую установку, несущие агрегаты, систему управления, приводя к пожару и взрыву (как констатировалось при анализе потерь вертолетной авиации, «попадание ракет ПЗРК в вертолеты сопровождалось преимущественно катастрофическим исходом»). ПЗРК стали первостепенной проблемой: делясь опытом с новичками, сами летчики выражались проще: «Рядом с этими ракетами ДШК кажется божьей коровкой!»

Сообщения о встрече с ПЗРК поступали время от времени из разных мест, но 28 октября 1984 г. прямо над Кабулом был сбит Ил-76 майора С. Бондаренко, взорвавшийся в воздухе вместе с экипажем и сопровождающими груз. Очевидцы наблюдали пуск ракеты, дымную трассу в небе и разрыв под крылом между третьим и четвертым двигателями, приведший к взрыву топливных баков. Тип ПЗРК тогда не был установлен, и предполагали, что это «Стрела-2», попавшая в Афганистан из Китая или арабских стран.

29 ноября 1986 г. на взлете из Кабула был сбит Ан-12 капитана А. Хомутовского, шедший на высоте 6400 м. В самолете погиб весь экипаж и 23 пассажира, в основном летевшие к месту службы бойцы и офицеры СпН. Пуск производился с горы, лежавшей по маршруту, и на обнаруженной позиции стрелка-ракетчика осталась пусковая труба ПЗРК неизвестного ранее образца. Вскоре удалось захватить несколько комплектных комплексов, достаточно громоздких и тяжелых, не принадлежавших к встречавшимся ранее типам (бирок на корпусах не было). После осмотра специалисты группы вооружения из штаба 40-й армии подполковник Н.А. Коврига и майор Л.М. Федотов определили, что это английские ПЗРК «Блоупайп». Два «Блоупайпа» были найдены в апреле 1986 г. при разгроме душманской базы Джавара в округе Хост.

Результаты поражения Ан-12 из 50-го осап «Стингером». Самолет с горящим крылом и двигателем смог дотянуть до аэродрома и выполнить посадку. Кабул, октябрь 1986 г.

Каждый отбитый у врага ПЗРК означал не только сбереженные самолеты и вертолеты, но и десятки спасенных жизней. Не менее важным являлся захват натурных образцов зенитных комплексов для исследования системы наведения, возможностей и характеристик, требовавшихся для выработки ответной тактики и конструктивных мер защиты авиатехники. Задача приобрела первостепенный характер с появлением «Стингеров»: если от предыдущих, к тому же, встречавшихся эпизодически, «Стрел» и «Ред Ай» кое-какую защиту обеспечивал маневр и применение «ловушек» АСО и «Липы», то «Стингер» отличался увеличенной дальностью и высотностью стрельбы, а его тепловая головка самонаведения с частотной модуляцией обладала повышенной чувствительностью и устойчивостью к помехам, «умея» отличать тепло двигателя от факелов «ловушек», а помеховая станция «Липа» вообще не обеспечивала от этих ракет защиту.