Текст книги "Жизнь до человека"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Над морем планируют два птеранодона, готовые в любую секунду ринуться вниз и схватить рыбу огромным беззубым клювом. Эти рептилии были самыми крупными животными, когда-либо поднимавшимися в воздух. Размах их крыльев достигал 8 м

Упрямому таракану современный человек не обязан ничем, ну разве что он с невольным уважением подумает о его долговечности. Однако амфибий следует почитать как дальних праотцев, как этап основной линии эволюции. Эти первые четвероногие существа достигли пика своей специализации и численности в болотистых лесах каменноугольного периода, питаясь насекомыми, друг другом, а также – поскольку в воде они были даже более подвижными, чем на суше, – еще и рыбами. Они расселились по рекам и озерам, местные засухи перестали быть для них угрозой, так как теперь они без труда перебирались из одного водоема в другой. Однако почти всем им еще требовалось регулярно увлажнять кожу, и все они по-прежнему метали икру в воде. Личинки амфибий, появлявшиеся на свет под водой из этих студнеобразных комочков, некоторое время жили, как рыбы, а затем претерпевали метаморфоз и, превратившись во взрослых особей с функциональными легкими и конечностями, перебирались на сушу.

Однажды в течение того длительного времени, когда море отступало, какой-то вид амфибий отложил яйца, выдержавшие некоторое высыхание. Из этого вида затем выделился подвид, чьи яйца выдерживали более долгое пребывание вне воды. От поколения к поколению естественный отбор благоприятствовал потомству тех особей, которые откладывали яйца с более плотной оболочкой, менее нуждавшиеся в водной среде. Постепенно внутри оболочки появилась система мембран, защищавших зародыш, который с этих пор завершал свое развитие внутри яйца, в собственной крохотной обители, с достаточным запасом влаги и питательных веществ.

Из подобного яйца на свет выходил уже не рыбоподобный головастик, вынужденный оставаться в воде, пока он не преображался в дышащее воздухом, снабженное конечностями существо, а миниатюрный портрет взрослых особей, полностью подготовленный к жизни на суше. Новорожденный был способен сразу же начать охоту за насекомыми, в которых инстинктивно распознавал лакомую добычу. Так появились пресмыкающиеся (рептилии) с более надежным позвоночником, более прямыми и подвижными конечностями и более развитым мозгом, чем у амфибий.

У палеоценового водопоя 65 млн. лет назад собрались древние млекопитающие, в чьем облике угадываются более поздние формы. Вверху слева плезиадапис, примат величиной с кошку, карабкается по ветке над выкапывающей корни барилямбдой – примитивной предшественницей лошадей и быков, достигавшей в длину 2,5 м. Внизу в центре крохотный опоссум, почти такой же, как современные, хочет спрятаться в пальмовой чаще. Присутствие могучей барилямбды, возможно, защитит этих более слабых зверушек от нападения хищной, напоминающей росомаху оксиены, которая готовится к прыжку внизу справа

К концу следующего, пермского, периода, завершившего 225 млн. лет назад палеозойскую эру "древней жизни", пресмыкающиеся взяли верх над амфибиями. Среди них были крупные и мелкие растительноядные, а также крупные и мелкие хищники, питавшиеся своими растительноядными сородичами. Рептилии не только становились разнообразнее, но и распространялись, господствуя на суше практически повсюду. Палеонтологи, исследовавшие в 1969-1971 гг. свободные ото льда пики Антарктиды, нашли окаменелости двух таких пресмыкающихся – листрозавра и тринаксодона – примерно в 650 км от современного Южного полюса. Открытие это имело двойное значение. Поскольку эти животные, по-видимому, обитали также и в Южной Африке, их присутствие в этих двух областях, разделенных таким расстоянием, подтверждает гипотезу, что в конце палеозоя Южная Африка и Антарктида все еще составляли единую часть суперконтинента, объединявшего всю сушу Земли. А изобилие и разнообразие оставшихся от них окаменелостей свидетельствуют об их успехе на арене жизни.

Однако именно этот успех превращает рептилий начала мезозойской эры (эры "средней жизни") в одну из величайших загадок палеонтологии. Их подробно изучали в 60-годах, когда исследовались богатые находки окаменелостей в Южной Африке. Но их место в запутанной истории жизни устанавливается только теперь, причем обнаруживаются некоторые неожиданности. Так, рептилии эти более напоминали млекопитающих, и, следовательно, в некоторых отношениях были выше развиты, чем позднейшие мезозойские рептилии, впоследствии их совершенно вытеснившие. Определенные черты сходства с млекопитающими – как, например, в строении челюстей, зубов и нёба – были установлены по их окаменевшим скелетам. Другие же черты непосредственно в особенностях скелета не проявляются, но подсказываются ими: например, многие палеонтологи в настоящее время считают, что у этих млекопитающеподобных рептилий был, как у современных млекопитающих, либо волосяной покров, либо подкожный слой жира, помогавшие поддерживать температуру тела. Палеонтологи теперь согласны, что от млекопитающеподобных рептилий, прежде чем они вымерли, произошли настоящие млекопитающие – та форма жизни, которая в наши дни господствует на Земле.

Безобидное чудовище, обитавшее в Северной Африке в олигоцене – трехметровый арсиноитерий, – пятится от берега, испуганное внезапным появлением двух меритериев, вынырнувших из воды. За ними с дерева на переднем плане наблюдает примат египтопитек. Меритерии, часть жизни проводившие в воде, были родственниками слонов. Рогатый арсиноитерий, хотя его происхождение неизвестно, несомненно походит на носорога, а египтопитек, возможн был общим предком человекообразных обезьян и человека

Так почему же сами эти рептилии исчезли? Вот тут между палеонтологами начинаются разногласия. Как ни парадоксально, ответ, возможно, отчасти заключается в том, что способ регулирования температуры тела неблагоприятно сказался на тех самых рептилиях, у которых он впервые развился. В конце пермского периода климат был довольно холодным и физиологическая система, сохраняющая в организме тепло, была несомненным преимуществом. Однако в триасе, первом периоде мезозойской эры, произошло потепление и польза от теплоизоляционной системы заметно уменьшилась. К тому же не исключено, что в отличие от настоящих млекопитающих эти рептилии не обладали способом охлаждать кровь и тело в жаркую погоду или после больших физических усилий и вследствие теплоизоляции буквально спекались в своих шкурах.

Но в триасе существовали и другие рептилии, в том числе текодонты, не имевшие ни шерсти, ни жирового слоя, так что проблема избыточного тепла для них не существовала. Обладали текодонты и еще одним преимуществом: их конечности были более прямыми, чем у схожих млекопитающеподобных рептилий, а потому их способ передвижения еще больше отличался от переваливания почти припадающих к земле амфибий. Текодонты прекрасно ходили и быстро бегали на сильных, почти прямых нижних конечностях. А млекопитающеподобные рептилии тяжело ковыляли на кривых лапах. Как заметил один специалист, они словно бы непрерывно "отжимались", и "неуклюжая поза усугубляла проблему регулирования температуры".

10 000-12 000 лет назад. Полный скелет ирландского лося, мегацероса, с трехметровыми рогами сохранился в торфяном болоте

Столкнувшись в результате потепления климата с непосильной конкуренцией, млекопитающеподобные рептилии к концу триаса стали гораздо мельче и пугливее. Небольшие размеры позволяли им лучше прятаться от врагов, а кроме того, снижали неблагоприятное воздействие жары: поскольку излучающая тепло поверхность кожи у мелких животных по сравнению с объемом их тела относительно больше, чем у крупных, они эффективнее избавляются от избыточного тепла. На исходе триаса почти все млекопитающеподобные рептилии по размерам не превосходили крысы и питались растениями, а также насекомыми, лишь изредка лакомясь такими же мелкими рептилиями. Возможно, они вели ночной образ жизни и прятались в норах или дуплах деревьев и трещинах скал, где до них не могли добраться враги. Но эти почти млекопитающие, явившиеся в мир слишком рано, были обречены. Наиболее поздние окаменелости млекопитающеподобных рептилий датируются началом юрского периода. И все же, хотя эти виды животных вымерли, от них произошли другие виды – включая в конечном счете и человека, – которым суждено было пережить самых преуспевающих и поразительных рептилий как юрского, так и следующего, мелового, периода.

30 млн. лет назад. Этот березовый лист упал в одно из озер штата Орегон и опустился на дно. Под тяжестью осаждающихся слоев ила он обуглился и превратился в тончайшую пленку, которая сохранила форму и все детали поверхности живого листа

К тому времени, когда млекопитающеподобные рептилии вымерли, Землей завладели потомки их заклятых врагов, текодонтов, которые оказались на редкость богатым источником самых разных форм жизни. С одной стороны, они породили таких фантастических чудовищ, как летающие рептилии, и таких жизнестойких пресмыкающихся, как крокодилы, которые все еще разгуливают по Земле и плавают в ее водах. С другой стороны, они стали предками всех современных птиц. Но наиболее поразительными среди их потомков были, пожалуй, самые могучие рептилии всех времен, те, кто превратил юрский и меловой периоды мезозойской эры в подлинный Век Рептилий, – динозавры.

40 млн. лет назад. Эта бабочка, продриада, была засыпана пеплом во время извержения вулкана в Колорадо. Затвердевая и превращаясь в сланец, пепел сохранил не только основные части тела бабочки, но даже изящный узор на ее хрупких, почти прозрачных крыльях

История динозавров настолько обширна и увлекательна, что заслуживает особого изложения, и ей целиком посвящена следующая глава. Однако жизнь мезозоя не исчерпывается только динозаврами. На суше, в воздухе и в море появлялись все новые формы жизни. Взлетали первые птицы. Вероятно, они были величиной с ворона и уже имели перья, клюв и на редкость эффективную систему регулирования температуры тела. В море плацентицеры, родственники современных гигантских кальмаров, моллюски с раковиной, достигавшей в поперечнике полутора метров, были способны догнать и одолеть почти любую рыбу. А на суше растения вступили в очередную фазу своего развития, которая вплотную приблизила их к современным формам.

45-50 млн лет назад. Скелет самца летучей мыши, найденный в мергеле (известковистой глине) в Грин-Ривер, штат Вайоминг. Этот вымерший зверек длиной 12 см и с 30-сантиметровым размахом крыльев, судя по всему, питался рыбой. Остатки его удивительно сохранились: видны даже следы тонкой перепонки крыльев, хрящи и кости толщиной с человеческий волос

Со времен палеозоя растения размножались, разбрасывая споры или рассеивая семена. Однако даже семенное растение, то есть стоящее выше по развитию, зависело от того, перенесет ли ветер пыльцу на женские клетки, находящиеся в стороне от мужских, или растение останется неоплодотворенным. Такой способ размножения был более надежен, чем споры, но он слишком зависел от капризов ветра. Внезапно в меловом периоде появился новый тип растения, у которого мужские и женские клетки находились друг возле друга внутри единого органа, так что оплодотворение совершалось легко и просто – достаточно было, чтобы задрожал лепесток или на него опустилось насекомое. Органом этим был цветок, и цветковые растения изменили лик Земли.

80 млн. лет назад. Эта окаменевшая двухметровая морская черепаха, протостега, сохранилась в знаменитых Найобрэрских меловых пластах в штате Канзас

Первые цветы, вероятно, не пахли и были скромного зеленого, желтого или белого цвета. Но вскоре они уже соперничали друг с другом яркостью красок и силой аромата, которые привлекали опыляющих насекомых. В Век Динозавров между цветами прыгали такие современные насекомые, как сверчки и кузнечики, а последние динозавры уже топтали кизил и магнолии и проходили под цветущими лаврами, сассафрасами и пальмами.

Впрочем, из всех эволюционных новинок мезозоя наиболее своеобразными были некоторые родичи динозавров. Они вторглись в море и возобладали над самыми крупными – его обитателями, а в воздухе далеко превзошли только-только появившихся птиц.

100 млн. лет назад. Эта колония криноидей (морских лилий) погрузилась в илистое дно канзасской лагуны. Ил превратился в известняк, сохранивший твердые пластинки, которые покрывали чашевидные тела и стебле об разные щупальца криноидей

Морские рептилии благоденствовали в широко раскинувшихся мелких внутренних морях. Огромные челюсти девятиметрового тилозавра были усажены острыми как иглы зубами. Этот свирепый хищник без труда приканчивал и пожирал современного ему тарпона-рыбу весом в 200-300 кг. В воде обитал и элазмозавр. Плоской формой тела он походил на черепаху, хотя в отличие от современных черепах не имел панциря. Его конечности преобразились в могучие плавники, а шея была много длиннее, чем у жирафа. Взрослый элазмозавр достигал в длину пятнадцати метров, и почти половина этой длины приходилась на длинную гибкую шею.

100 млн. лет назад. Муравей в янтаре, найденный в штате Нью-Джерси. Этот рабочий вида сфекомирма угодил в каплю смолы на древесном стволе. Затвердевая в янтарь, смола сохранила его внешний скелет, но не внутренние органы

Нередко добычу у элазмозавра перехватывали птеранодоны, летающие ящеры, кружившие над водными просторами там, где теперь расположен штат Канзас. Птеранодон был, пожалуй, самым безобразным и, несомненно, самым крупным летающим животным, какое когда-либо знала Земля. Размах его крыльев достигал восьми метров. У него был острый и длинный клюв, а затылок украшал костяной гребень, похожий на хохолок сойки. В сущности он не летал, а планировал, хотя, возможно, и был способен работать своими большими кожистыми крыльями, чтобы взлететь. Но как бы то ни было, окаменелые остатки позволяют заключить, что птеранодоны нет-нет да падали в море. Тем не менее они просуществовали 30 млн. лет, и такая их долговечность ставит палеонтологов в тупик. Не обладал ли птеранодон какими-то особыми приспособлениями для полета, о которых окаменелости пока ничего не говорят? Перьев у него, безусловно, не было, но, возможно, его кожу покрывали волосы или даже шерсть. На окаменелых остатках кожи некоторых его родичей видны следы волокон, а одна такая окаменелость, найденная советскими учеными в Казахстане в 1966 г., произвела настоящую сенсацию – на ней ясно различим мохнатый покров, особенно густой в области груди. Таким образом, не исключено, что у птеранодона в ходе эволюции развилась система регулирования температуры тела, сравнимая с той, которой обладают птицы или летучие мыши. Однако птеранодон пока еще хранит свой древний секрет.

100 млн. лет назад. Родственник современной сельди, ксифактин, обитал в море, некогда покрывавшем центр и юго-запад нынешних – Соединенных Штатов Америки. Его четырехметровый скелет был найден в меловых образованиях под Остином (штат Техас). Под передними ребрами видна последняя жертва хищника – метровый ананогмий

Как и обитавшие на суше динозавры, плавающие и летающие рептилии принадлежали только к мезозойской эре. И как динозавры, они с необъяснимой стремительностью исчезли в конце мелового периода, заключающего эту эру. Причины их исчезновения до сих пор остаются неясными (одна любопытная гипотеза изложена на стр. 88). Но переход от мезозойской эры к кайнозойской вообще скрывает немало тайн. Например, на протяжении мезозоя суперконтинент постепенно разламывался, и к концу этой эры отдельные его части уже стали теми материками, которые мы видим на современных картах. И тогда же не только исчезают динозавры и другие рептилии, но с поистине молниеносной (в геологическом смысле) быстротой появляется множество млекопитающих. Теперь все уже готово к постепенной эволюции человека.

150 млн. лет назад. Птеродактиль, 8-сантиметровый летающий ящер, упал на дно моря в нынешней Баварии. Поскольку морское дно было ядовитым, труп никто не съел, и его кости полностью сохранились в известковой матрице

Видный палеонтолог Джордж Гейлорд Симпсон удивительно лаконично и выразительно изложил суть этих тайн: "Самое загадочное событие в истории жизни на Земле – это переход от мезозоя, Века Рептилий, к Веку Млекопитающих. Впечатление такое, словно во время спектакля, в котором все главные роли играли рептилии, и, в частности, толпы самых разнообразных динозавров, занавес на мгновение упал и тотчас взвился вновь, открыв те же декорации, но совершенно новых актеров: ни одного динозавра, прочие рептилии на заднем плане в качестве статистов, а в главных ролях – млекопитающие, о которых в предыдущих действиях речи почти не было".

135 млн. лет назад. Этот древний, лежащий на спине мечехвостый краб, мезолимул, погиб в лагуне. Вокруг него образовался пористый известняк, растворивший мягкие внутренние органы, но отпечатки твердых частей сохранились в точном соответствии с их расположением при жизни животного

Эти млекопитающие появились в начале мезозоя, всего лишь через несколько миллионов лет после воцарения динозавров. Следующие 130 млн. лет они, по-видимому, потихоньку разделялись на те разнообразные группы, которые вдруг заполонили мир на заре кайнозойской эры. Наиболее ранние из них, вероятно, стали предками современных утконоса и ехидны. Эти примитивные существа, получившие название "однопроходные", были, подобно другим млекопитающим, покрыты волосяным покровом и кормили своих детенышей молоком, но откладывали яйца, как рептилии. Тогда же, очевидно, существовала и другая, более развитая группа – сумчатые, предки кенгуру и коалы, которые были уже живородящими. Однако детеныши их рождались такими маленькими и почти несформировавшимися, что им приходилось "дозревать" в особой сумке на материнском животе. Впрочем, почти одновременно с сумчатыми как будто появились и плацентарные млекопитающие, которые не откладывают яиц и не нуждаются в сумке для донашивания детенышей.

165 млн. лет назад. Этот сложный лист растения замитес найден во Франции. Очертания всех его частей сохранились благодаря давлению толщи породы. Замитесы, в настоящее время исчезнувшие, принадлежали к цикадофитам, которые в Век Рептилий были распространены повсюду

"Как будто" и "вероятно" в предыдущем абзаце говорят сами за себя: мезозой остается заманчиво таинственным. До последнего времени найдены были лишь отдельные зубы и челюсти мезозойских млекопитающих – собственно говоря, все эти находки, вместе взятые, свободно уместились бы в коробке из-под туфель. Ученые могли лишь предполагать, как выразился один из них, что млекопитающие кайнозоя "по большей части были мигрантами и происходили из какой-то еще не установленной области, где они развивались и эволюционировали еще во времена динозавров".

180-185 млн. лет назад. Мегазостродон – маленькое четвероногое млекопитающее, возможно, похожее на землеройку, – обитал на юге Африки. Его 15-сантиметровый скелет с почти полностью сохранившимся черепом был найден в алеврите

В настоящее время эта гипотеза, по-видимому, подтверждается. В конце 50-х годов и в 60-е годы отдельные находки в таких отдаленных друг от друга областях, как Китай, Южная Африка, Англия и Северная Америка, начали слагаться в общую картину, позволяющую проследить тонкую нить жизни древнейших млекопитающих, неприметно вьющуюся по Веку Рептилий. Например, в Лесото (Южная Африка) в 1962 и 1966 гг. были найдены почти полные окаменевшие скелеты древних млекопитающих (находка 1966 г. показана на стр. 58 ). Обе эти находки датируются триасом – первым периодом мезозойской эры, который от нашего времени отделяет примерно 180 млн. лет. Оба животных были невелики – меньше 17 см, и оба напоминали современную землеройку. Возможно, они откладывали яйца, как однопроходные, но, несомненно, оба были млекопитающими, а потому предположительно более "умными" и ловкими, чем рептилии, и лучше приспосабливались к окружающей среде.

190 млн. лет назад. Эта примитивная костная рыба семионот погибла в болотистой заводи в Нью – Джерси. Ее остатки были найдены в мелкозернистом сланце. Их залили слабой кислотой, которая растворила все, кроме сланца, оставив удивительно четкий отпечаток рыбы

Возможно, что такие же находки в будущем прольют наконец свет на главную тайну древних млекопитающих. Почему они не начали сразу же завоевывать мир? За 110 млн. лет, которым предстояло пройти до конца мезозоя, они должны были бы стать крупнее и сильнее, но не стали. Точно мы знаем одно: эти зверюшки удерживались на своих позициях, пока не вымерли динозавры. Возможно, подобно их предкам, млекопитающеподобным рептилиям, у них вначале не было достаточно эффективного механизма, чтобы избавляться от избыточного тепла, и они его очень долго вырабатывали. (У однопроходных, наиболее древних млекопитающих, такой механизм отсутствует и по сей день.) Возможно, ответ надо искать в несколько неожиданном направлении: не стали ли причиной их взлета цветковые растения, появившиеся в конце мелового периода, которым завершился мезозой? Может быть, для полного развития млекопитающим требовалось то богатое разнообразие пиши, которое обеспечивают эти растения: зерно и травы, овощи и фрукты – все то, чем теперь питаются млекопитающие повсюду на Земле. А может быть, динозавры были просто слишком велики, слишком сильны и слишком свирепы, чтобы с ними справиться.

225 млн. лет назад. Тринаксодон, 30-сантиметровая млекопитающеподобная рептилия из Южной Африки. Эту знаменитую окаменелость палеонтологи прозвали 'Красотка'. Пустоты в ее костях заполнились минералами, и получилась точная каменная копия

От чего бы ни погибли динозавры и их химерические родственники, после них осталась пустота, которая только и ждала, чтобы ее заполнили. К началу Века Млекопитающих, в палеоценовом отделе кайнозойской эры, из рептилий уцелели только такие скромные их представители, как крокодилы, ящерицы, змеи и сверхустойчивые, почти неменяющиеся черепахи. Зато из неведомых тайников выбираются млекопитающие, перед которыми наконец распахнулись врата славы. Однако начинают они с ряда всевозможных пробных попыток и тупиков. Эти древние существа воспринимаются теперь как примерные наброски будущих высокоспециализированных млекопитающих, хотя по большей части непосредственных предков этих позднейших животных среди них нет. Палеоценовые млекопитающие с большими челюстями и малым мозгом, относительно неуклюжие, довольно неэффективно использовавшие свои ноги и зубы, вскоре вымерли, и их сменили более приспособленные.

280 млн. лет назад. Исчезнувший семенной папоротник невроптерис, достигавший в высоту 6-8 м, не был настоящим папоротником. Но, как свидетельствует этот удивительный отпечаток, найденный в угольной шахте в штате Иллинойс, его листья очень походили на листья папоротника. Он сохранился благодаря большому давлению

Однако за то время, пока экспериментальные палеоценовые модели бродили по Земле, они определили некоторые направления развития для всех последующих млекопитающих. Среди них, например, были примитивные копытные, которые в более позднее время дали таких всем известных травоядных, как лошади, коровы, овцы и козы. С самого начала пищей копытным служили кустарники и травы, буйно разросшиеся в кайнозое. Правда, у них не было специальных приспособлений, типичных для позднейших травоядных, вроде разделенных на отделы желудков, благодаря которым современная овца, например, получает возможность щипать траву с той быстротой, с какой она ее проглатывает, а затем отойти в сторону (или убежать) и, отрыгнув жвачку, начать спокойно ее пережевывать. Быстро бегать они тоже не умели и ограничивались в лучшем случае неуклюжей трусцой – никто из них еще не научился бегать на пальцах, как современные лошади и олени. Барилямбда, например, типичная представительница одной из групп примитивных копытных, бочкообразным туловищем, короткими толстыми ногами и полным отсутствием волосяного покрова походила на бегемота, да и к копытным ее можно отнести только потому, что все двадцать ее пальцев оканчивались толстыми тупыми копытообразными ногтями.

370 млн. лет назад. Ругоза, или морщинистый коралл, представленный здесь, на самом деле является колонией множества окаменевших кишечнополостных – крохотных морских организмов, которые выделяли известь, создававшую жесткий чехол вокруг их мягких телец. Найден в штате Индиана

Хищники, охотившиеся на этих древнейших травоядных, тоже были еще примитивными экспериментами. Креодонты ("мясные зубы"), как их назвали, телосложением напоминали собак, кошек и гиен, но, хотя зубы у некоторых походили на острые клыки современных плотоядных, у других они были неожиданно тупыми; и когти у одних были острыми и опасными, а у других плоскими, как ногти. Что касается мозга, то он у них был в лучшем случае вдвое меньше мозга современных хищников такого же роста.

500 млн. лет назад. Древний предок моллюсков, четырехсантиметровый трилобит, был погребен в отложениях одного из озер в Чехословакии. По мере того как он разлагался, из продуктов гниения и ила образовывался железистый колчедан (пирит), в результате чего возникла окаменелость

Как ни странно, из всех палеоценовых млекопитающих наименее внушительными были как раз те, кому предстояло обзавестись самым могучим мозгом. Прародители человека и его ближайших родственников, обезьян, уже появились на сцене. Это были полуобезьяны – у первых из них мозг величиной с грецкий орех помещался в теле не больше крысиного. Даже наиболее крупные из них, такие, как плезиадапис, ростом не превосходили обыкновенную кошку. Легкая добыча для хищников, соперники тогдашних грызунов, древние полуобезьяны прыгали в палеоценовом лесу, питаясь плодами пальм и смоковниц. Внешностью и повадками они были сходны с современными тупайями.

2 млрд. лет назад. Эти строматолиты из штата Миннесота представляют собой слоистые образования, созданные давно разложившимися сине-зелеными водорослями

В следующем отделе – эоцене – их жизнь, а точнее говоря, жизнь их потомков – приматов становится менее тяжелой: лемуры с лисьими мордочками и большеглазые долгопяты, более специализированные, чем их предки, дожили до наших дней. В Африке и Южной Америке уже появились первые обезьяны. Тогда же на сцену вышли предки таких современных млекопитающих, как верблюд, лошадь и носорог, хотя в совершенно неузнаваемых обликах. Начать с того, что все они были крошками: верблюд – величиной с кролика, лошадь – чуть повыше лисицы, а носорог – не больше собаки. К тому же у них отсутствовали многие из тех признаков, по которым теперь мы узнаем их с первого взгляда. У верблюда не было горба, у носорога – рога, а у лошади – ее нынешних копыт. У них все было в будущем, пока же они только обещали.

Однако на протяжении олигоцена обещания начали сбываться. В частности, некоторые из этих животных более чем возместили свой первоначальный малый рост. Так, носороги превратились в гигантов, каких с тех пор эволюция млекопитающих уже не знала. Один из них, белуджитерий, достигал семи с половиной метров в длину при высоте в плечах более пяти метров; это было самое большое млекопитающее, когда-либо обитавшее на суше. Однако особенно отличились приматы – отряд, к которому принадлежит человек. В олигоцене их эволюция ознаменовалась важнейшим рывком вперед.

Стремительное развитие млекопитающих на протяжении олигоцена стало известно совсем недавно благодаря раскопкам в Египте, в Файюмской впадине, которая оказалась настоящей сокровищницей всяких окаменелостей.

Тамошние находки включают одно из важнейших звеньев в генеалогии человека. В наши дни Файюм – это сухая впадина на восточном краю Сахары, но, если бы мы могли прокрутить время на 40 млн. лет назад и вернуться в олигоцен, мы увидели бы совсем иную картину: влажный тропический лес, где в чаще пальм и папирусов взгляд повсюду встречал бы всяческих млекопитающих, как будто знакомых нам и тем не менее непривычных – провозвестников тех животных, которые известны нам сегодня (см. рисунок).

Огромный арсиноитерий, длиной в три метра при высоте в плечах около двух метров, явно похож на носорога, однако таких рогов мир не видел со времен динозавров. Ведущий полуводный образ жизни трехметровый меритерий по виду несколько напоминает гигантскую таксу, но резцы у него очень длинные, а верхняя губа вытянута. Дело в том, что это родственник слона, и в будущем у его потомков резцы станут бивнями, а верхняя губа срастется с носом и вытянется в хобот. Однако внимания заслуживают не столько эти чудища, сколько гораздо меньший, перепуганный обитатель леса, который торопится влезть на дерево. Ведь это невзрачное животное, египтопитек, возможно, было общим предком человекообразных обезьян и человека.

Египтопитек – вот величайшая из файюмских находок. До 1960 г. никто даже не подозревал о его существовании, так как в Файюме было обнаружено только семь кусочков кости какого-то примата. С тех пор (во многом благодаря усилиям Элвйна Саймонса из Йельского университета) там найдены уже сотни окаменелостей, а в 1967 г. удалось найти практически целый череп египтопитека. Это была человекообразная обезьяна величиной примерно с гиббона, с зубами, похожими на зубы гориллы. Короче говоря, египтопитек, несомненно, был предком современных человекообразных обезьян, а если он к тому же окажется давно разыскиваемым общим предком и этих обезьян, и человека, то наиболее интригующий пробел в эволюции приматов на протяжении олигоцена будет заполнен.

Когда олигоцен около 25 млн. лет назад подошел к концу, кайнозойская эра уже перевалила за половину. Еще три отдела – все короткие – и человек займет свое законное место, а жизнь на Земле достигнет нынешнего своего состояния. В миоцене от линии человекообразных обезьян ответвилось слабое обезьяноподобное существо рамапитек. В плиоцене его потомок австралопитек стал обезьяночеловеком, пограничным существом, соединяющим людей с их дочеловеческим прошлым. А в плейстоцене – отделе, в котором живем мы, – появились и стали хозяевами Земли настоящие люди. На все это потребовалось лишь около 15 млн. лет – краткое мгновение в истории жизни, которая началась 3,5 млрд. лет назад.

Глава третья. Великие неудачи природы

Никакое праздничное зрелище не гарантировано от накладок – бегун на Олимпийских играх плохо передает эстафетную палочку, у дряхлого кардинала во время торжественной процессии начинается сердечный приступ, бойскаут на параде роняет знамя своего отряда и горестно покидает международный слет.