Текст книги "Техника и вооружение 2007 06"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Проект 58

«Эсминец с реактивным вооружением» пр. 58 своим появлением ознаменовал революцию в отечественной корабельной архитектуре, не меньшую, чем случившаяся в те же годы в архитектуре гражданской, где на смену коринфским колоннам и «бабам с веслом» сталинского ампира пришли стекло и бетон незамысловатых хрущевских новостроек. Стиль пр. 58, и в особенности его непосредственного преемника пр. 1134, отчетливо прослеживается в силуэтах всех последующих более или менее крупных кораблей советской постройки.

В соответствии с теоретическими взглядами военно-морской науки эсминец пр. 58 был задуман как корабль небольшого водоизмещения, до предела напичканный оружием и радиоэлектроникой. На корабле помимо массивных антенн радиолокационных станций обнаружения воздушных целей («Ангара») требовалось разместить антенные посты управления противокорабельными ракетами («Бином»), зенитными ракетами («Ятаган»), артиллерийскими установками («фут-Б»), и это не считая средств связи, радиоразведки и радиоэлектронной борьбы. Для надежности корабль комплектовался двумя станциями «Ангара», а каждый канал управления ракетой П-35 требовал отдельной параболической антенны. Для качественной передачи сигналов аппаратуру РЛС было желательно предельно приблизить к антенне.

Ракетный крейсер пр. 58 «Грозный».

Ракетный крейсер пр. 58 «Грозный» после модернизации. 1985-1986 гг.

Перегруженность антенными постами РЛС определила основную архитектурную особенность – размещение на корабле двух четырехгранных пирамидальных башнеподобных мачт с установленными в них блоками радиоэлектронной аппаратуры. Правда, еще на стадии технического проекта предусматривалась более привычная решетчатая грот-мачта.

Разумеется, у принятого архитектурного новшества была и «оборотная сторона медали». Даже внешний вид корабля вызывал сомнения в обеспечении достаточной остойчивости. Тяжесть башнеподобных мачт снизили применением алюминиевых сплавов, но их парусность не зависела от используемых в конструкции материалов.

Другой особенностью корабля пр. 58 стало размещение противокорабельных ракет в поворотных (до ±120° от походного положения) счетверенных контейнерных пусковых установках СМ-70, поднимаемых для пуска на стартовый угол 25° за 1,5 мин. Горизонтальное наведение осуществлялось со скоростью 5 град/с. К основным достоинствам этой схемы можно отнести возможность одновременного пуска в одном направлении ракет из носовых и кормовых установок. Как и фрегаты парусного флота, пр. 58 давал залп, развернувшись к неприятелю бортом. При таком расположении пусковых установок не вызывало проблем и свободное истечение газовых струй как маршевого двигателя при «гонке», так и стартового агрегата непосредственно при пуске. Не было необходимости ни в газоотводных устройствах, ни в специальной защите корабельных конструкций. Кроме того, от бортовой аппаратуры системы управления ракеты не требовалось обеспечения послестартового разворота – ракета сразу летела в направлении цели.

Однако в целом пусковая установка получилась слишком сложной и тяжелой. В общем замысле пусковых установок СМ-70 сказывался стереотип мышления морских артиллеристов: оружие должно смотреть на врага, снаряд должен доставляться из погреба в ствол. Дальнейшее развитие шло, во-первых, в направлении объединения функций хранилища ракет и пусковой установки, во-вторых, передачи решения задачи разворота на цель непосредственно ракете. На последующих носителях, начиная с пр.1134, противокорабельные ракеты размещались в неподвижных контейнерах, как правило,зафиксированных на угле пуска. Исключение составили построенные спустя десятилетие ВПК пр. 1135, оснащенные пусковыми установками для противолодочных ракет, аналогичными СМ-70.

Тупиковым техническим решением стало и перезаряжание пусковой установки. Даже в мирное время эта операция удавалась лишь при относительно спокойном море, а в боевой обстановке корабль пр. 58 почти наверняка был бы уничтожен задолго до завершения этой операции. Тем не менее на пр. 58 погреба для запасных ракет заняли значительный объем в надстройке.

Восторг от противокорабельных ракет (а ради них, собственно говоря, и строился корабль) породил пренебрежение к оборонительному вооружению. Размещенный на баке зенитный комплекс с огневой производительностью два залпа в минуту и максимальной дальностью стрельбы ракеты 4К-90 до 15 км не обеспечивал надежной защиты даже при атаке одиночных самолетов противника на встречных курсах. С кормовых углов прикрытие от воздушного нападения было чисто символическим – пара спаренных 76-мм автоматов ЗиФ-726.

Противолодочное вооружение корабля пр. 58 включало две впервые примененные реактивные бомбометные установки «Смерч-2» РБУ-6000. Они обладали вполне достаточной (во всяком случае, при установленной на корабле уже явно устаревшей гидроакустической станции «Геркулес-2») дальностью до 6 км, обеспечивал и дистанционное заряжание и наведение. Но все-таки это было доведенное до высшей степени совершенства оружие Второй мировой войны, малоэффективное в борьбе с подводными атомоходами. Более перспективными были два строенных 533-мм торпедных аппарата, предназначенных для самонаводящихся противолодочных торпед.

Пусковая установка СМ-70.

Явная слабость оборонительных возможностей пр. 58 заставила как в построениях военно-морских теоретиков, так и в практике боевой службы вместо соблазнительной, но попахивающей германским влиянием концепции одиночного ракетного рейдера – «охотника за авианосцами» – перейти к реализации истинно национальной идее «На троих!» Действовать на морских просторах должна была корабельная ударная группа в составе одного «ракетного крейсера» и не менее чем двух больших противолодочных кораблей пр. 61.

По результатам рассмотрения многих вариантов за основу был принят корпус с удлиненным полубаком. Это решение противоречило наиболее отвечавшей требованиям мореходности гладкопалубной архитектуре, реализованной в после военных эсминцах и сторожевиках. Выбор полубачно– го корпуса в значительной мере определялся необходимостью выделения больших объемов для размещения разнообразной аппаратуры, хранилищ ракет и боевых постов. Нужно также отметить, что полубач– ная архитектура также лучше сочеталась с крупногабаритными пусковыми установками ракет.

На корабле пр. 58 по возможности полно воплотились требования противоатомной защиты, что привело к ухудшению условий обитаемости в мирное время. Жертвами новых требований стали не только иллюминаторы в матросских кубриках, но и зеркальное остекление главного командного пункта. Впервые на отечественных кораблях на пр. 58 реализовали подпалубное размещение главного и флотского командных пунктов, так же как и боевого информационного поста. Правда, для обеспечения безопасной навигации в мирное время на корабле размещалась традиционная застекленная ходовая рубка. Но в боевой обстановке наблюдение за окружающей действительностью офицерам и адмиралам пришлось бы вести как каким-нибудь подводникам – через оптические приборы ВБП-452 перископного типа или с использованием телевизионных средств.

Неудобства повседневной жизни моряков усугублялись тем, что пр. 58 создавался в основном по нормам, установленным для эсминцев, а в нашем флоте они считались кораблями, предназначенными для кратковременных боевых походов. В реальности корабли пр. 58 несли многомесячные боевые службы в субтропическом, а то и в тропическом климате, особенности которого при проектировании «эсминца» также не учитывались должным образом.

Энергетическая установка – в общем традиционная, паротурбинная, предусматривал а двукратное повышение давления пара в четырех котлах КВН 95/64 по сравнению с довоенными образцами. Котлы обеспечивали паром два главных турбозубчатых агрегата ТВ-12 мощностью по 45000 л.с., а также два турбогенератора по 750 кВт. Электроснабжение поддерживалось и двумя дизель-генераторами по 450 кВт. Энергетическая установка пр. 58 стала прообразом для многих последующих кораблей, до тяжелых авианесущих крейсеров включительно. Эшелонное расположение, в принципе, должно было повысить живучесть энергетики при боевых повреждениях, но эффективность этого решения для кораблей столь небольшого водоизмещения при воздействии современных боеприпасов была более чем сомнительна.

Можно отметить и первые шаги реализации технологии «Стеле». Газовоздушные эжекторы снижали температуру газов, выходящих из труб, с 550 до 100°С, обеспечивая пониженную инфракрасную заметность корабля.

Основные тактико-технические элементы корабля – скорость 34,5 узла, дальность плавания экономическим ходом 3500 миль – были достаточны для довольно длительной боевой службы с поддержанием возможности «отслеживания огнем» американских авианосных групп в Средиземном море и ближайших районах Северной Атлантики и Тихого океана. В принципе, корабли пр. 58 могли даже кратковременно преследовать авианосную ударную группу, удерживая ее в пределах зоны пуска ракет. Но многосуточная погоня за идущим «в отрыв» авианосцем была «эсминцус реактивным вооружением» не по силам. К слишком разным весовым категориям, в самом буквальном смысле этого слова, принадлежали эти «вероятные противники» по холодной войне.

Ракетный крейсер пр. 58 «Адмирал Головко».

Корабль показал хорошую мореходность. Основные показатели ударного ракетного комплекса даже превысили заданные. Максимальная дальность вместо 150 км составила 200 км и была увеличена до 250 км при последующей эксплуатации комплекса. Боекомплект в 16 ракет вдвое превышал заданный, хотя возможность перезарядить пусковые установки в реальных боевых условиях носила скорее абстрактный характер.

В целом, положительно оценивая полноценного первенца отечественного надводного ракетно-ядерного флота, нельзя не отметить его основной недостаток – слабость ракетного залпа! Внушительно выглядевшая пара четырехракетных пусковых установок, так же как и люки недвусмысленного назначения в надстройке как раз напротив «казенных частей» этих установок, «затмевали» наличие всего четырех параболических антенн систем «Бином», позволявших обеспечить избирательное наведение только для соответствующего числа ракет П-35. Правда, существовала возможность поспешного проведения еще одного четырехракетного залпа в так называемом «резервном», автономном режиме, с самостоятельным выбором цели для атаки головкой самонаведения. Скорее всего, такой целью для всех четырех ракет второго эшелона стал бы ближайший корабль охранения. Однако практически одновременный залп восьми ракет в основном и «резервном» вариантах, в принципе, мог если не перенасытить систему ПВО кораблей противника, то затруднить решение ее задач, давая шанс хотя бы одной П-35 добраться до авианосца.

Тактико-техническое задание на пр. 58 было утверждено 6 декабря 1956 г., а уже через полгода появился эскизный проект корабля. В марте 1958 г. завершили и технический проект. Разработку в ЦКБ-53 возглавил В.А. Никитин – кораблестроитель с большим опытом, ранее руководивший созданием довоенных лидеров, а также первого послевоенного эсминца пр. 41.

Головной корабль в заданной семилетним планом серии из 16 кораблей. «Грозный», был заложен на ленинградском «Ждановском заводе» (№ 190) 23 февраля 1960 г. Через год с небольшим, 26 марта, его спустили на воду. Настоящий аврал на достройке корабля начался после принятия решения о посещении Северного флота «нашим Никитой Сергеевичем». Все, что не успели доделать на берегах Невы, «доводили до ума» в Кольском заливе. «Грозный» принял участие в наиболее эффектной части программы – демонстрации ракетных стрельб новых кораблей. Ради повышения престижа и материального обеспечения офицеров отлично «отстрелявшегося» «Грозного» обрадованный Хрущев с подачи С.Г Горшкова даже одобрил переклассификацию эсминца пр. 58 в «ракетные крейсера». Видимо, ему пришлось преодолеть внутреннее отвращение к термину «крейсер», сформировавшееся за годы эпопеи с попытками как-то пристроить недостроенные корабли пр. 68бис-ЗиФ.

В результате остальные три корабля пр. 58, сданные флоту с 28 ноября 1964 г. по 20 июля 1965 г. и строившиеся под заводскими номерами 782, 783 и 784, с 30 октября 1962 г. вместо «имен прилагательных», принятых еще с царских времен для наименования эсминцев, удостоились славных имен «Адмирал Фокин» (бывший «Стерегущий», а до 11 мая 1964 г. – «Владивосток»), «Адмирал Головко» (вместо «Доблестный») и «Варяг» (ранее «Сообразительный»), Только уже вступивший в строй «Грозный» (заводской номер 781) сохранил традиционное для эсминца наименование. Этому первенцу ракетных крейсеров довелось вскоре вернуться на завод-строитель для проведения ряда доработок, а летом 1965 г. он был впервые продемонстрирован простым советским людям во время традиционного парада на Неве. Иностранцам, интересующимся нашим флотом в силу своих служебных обязанностей, он стал известен намного раньше – при переходе на Север в 1962 г.

Исключительно эффектный и современный вид ракетных крейсеров пр. 58 способствовал их активному привлечению к официальным визитам в зарубежные страны. Этот корабль стал главным героем художественных фильмов «Нейтральные воды» и «Визит вежливости».

Проект 1134

Явная слабость оборонительных возможностей корабля пр. 58 была очевидна задолго до его достройки. Поэтому постановлением от 7 июля 1962 г. правительство ограничило их постройку в ходе семилетки четырьмя единицами, предусмотрев дополнительно постройку трех кораблей пр. 1134.

Ранее постановлением от 30 декабря 1961 г. задавалась разработка в 1962 г. технического проекта корабля «с усиленным противолодочным и противовоздушным вооружением» по пр. 1134. Основной идеей нового проекта было совмещение в одном корабле боевых возможностей уже упомянутой тройки из ракетного крейсера пр. 58 и двух БПК пр. 61. Стоимость одного такого корабля, хотя и превышала показатели ранее разработанных проектов, была многократно меньше затрат на постройку трех кораблей.

Предварительные проектные проработки, выполненные в ЦКБ-53 под руководством В.Ф. Аникеева, показали принципиальную решаемость поставленной задачи с использованием корпуса пр. 58 при превышении водоизмещения всего на 200-300 т. Правда, при этом предусматривалось основательное снижение ударной ракетной мощи до 4-6 ракет П-35, уменьшение калибра артиллерии до 57 мм. Наиболее предпочтительным оказался вариант с бортовым размещение П-35 в шести одиночных поднимаемых контейнерных пусковых установках.

Корабль пр.1134.

Для противовоздушной обороны корабля планировался предназначенный для противолодочного крейсера пр. 1123 новый комплекс М-11 «Шторм» с максимальной дальностью, вдвое превышавшей возможности М-1. В качестве основы самообороны предполагался комплекс «Оса-М». Но разработка этих средств затягивалась. Исходя из этого в соответствии с упомянутым постановлением 1961 г. допускалась возможность оснащение первых кораблей пр. 1134 оружием от пр. 58 и 61. Но при этом вместо одного комплекса «Волна» устанавливались два, пусковые установки ЗиФ-101 заменялись на ЗиФ-102 с более емкой конвейерной подачей ракет вместо барабанной. Огневая производительность удвоилась, а общий боекомплект возрос вчетверо, составив 64 ракеты, что как раз соответствовало входившим в «тройку» двум ВПК пр. 61. Как и на этих ВПК, пусковые установки и станции наведения ракет «Ятаган» размещались как в сторону носа, так и кормы, исключая непростреливаемые углы. Поняв, что безангарное базирование вертолета на относительно небольшом корабле скорее аттракцион, чем боевое применение, пр. 1134 оснастили стационарным ангаром.

Первоначально в качестве основного противолодочного оружия рассматривалась система «Пурга» с небольшой неуправляемой баллистической ракетой, оснащенной боевой частью типа самонаводящейся глубинной бомбы. При этом скромная максимальная дальность действия – 6 км – вполне соответствовала поисковым возможностям не только существующей, но и перспективной гидроакустики тех лет. К сожалению, эта разработка не была успешно завершена, последующее развитие противолодочного оружия пошло в духе гигантомании при полном пренебрежении к увязке его характеристик с возможностями корабельной гидроакустики. При этом предусматривалось внедрение на корабли новой гидроакустической станции «Титан-2».

В конечном счете противолодочное вооружение позаимствовали от пр. 61. Все те же две РБУ-6000, дополненные парой предназначенных в основном для самообороны отторпед РБУ-1000, гидроакустические станции «Титан» и «Вычегда. Но число пятитрубных 533-мм торпедных аппаратов увеличили до двух. Таким образом, при том же качественном составе оборонительного вооружения, что и пр. 61, корабль пр. 1134 имел удвоенный боекомплект зенитных ракет и торпед.

Однако за все эти «приобретения» пришлось расплачиваться ослаблением ударного ракетного вооружения по сравнению с пр. 58, несмотря на то что стандартное водоизмещение выросло с 4350 до5340т, длина -с 142,7до 156,2м, ширина – с 16 до 16,8 м, осадка – с 5,1 до 5,6 м. Постановлением 1961 г. были заданы шесть ракет П-35, но на практике на корабле оставили две ненаводимые пусковые установки КТ-35 спаренных контейнеров с П-35. Использование по-походному горизонтальных, поднимаемых при пуске, установок, а не применявшихся в дальнейшем неподвижных, определялось тем, что вплоть до стадии начала строительства предусматривалась перезарядка контейнеров. Отказ от перезарядки представляется вполне логичным, но нельзя не посетовать на то, что корабелы сэкономили на второй системе спаренных антенн «Бином», в результате чего залп в основном режиме с избирательным наведением сократился до двух ракет. Задумавшись над словосочетанием «двухракетный залп», нельзя не согласиться с убеждением хвостатых персонажей известного мультфильма в том, что два банана – никак не куча фруктов!

Второй жертвой оказалась корабельная артиллерия: от 76-мм автоматов АК-726 перешли к 57-мм спаренным АК-725. Правда, при этом бортовое размещение и применение двух радиолокационных станций орудийной наводки MP-103 «Барс» обеспечило круговую зону обстрела. При отсутствии в боекомплекте 76-мм снарядов с радиолокационными взрывателями эффективность стрельбы АК-726 и АК-725 по воздушным целям была соизмерима, но в качестве противокорабельного оружия 57-мм орудия были явно недостаточны.

Корабль пр. 1134.

Корабль пр. 1134 «Вице-адмирал Дрозд».

Размещение пусковых установок КТ-35 на корабле пр. 1134 «Владивосток».

Архитектура корабля по сравнению с пр. 58 стала более приземистой и гармоничной. Полубак удлинился до 80% длины корпуса. Конструкторы ограничились одной башнеподобной мачтой с «Ангарой» МР-310, разместив второй радар «Кливер» на более низкой мачтотрубе, сменившей пару труб пр. 58. Это внешнее отличие отражало объединение двух машинно-котельных отделений в одно. Основная энергоустановка и система электроснабжения заимствовались от пр. 58. При этом с ростом водоизмещения скорость снизилась с 34,5 до 33 узлов, но дальность возросла с 3500 до 5000 миль.

Постановлением 1961 г. предусматривалось строительство пр. 1134 на заводе №190 (имени Жданова) за счет сокращения программы строительства пр. 61: фактически до 1965 г. было сдано пять этих БПК. Помимо прочего ленинградский завод возвращался к привычным паровыми турбинам, изготовленным на соседнем Кировском заводе, в то время как николаевские корабелы продолжали серию пр. 61 с газовыми турбинами местного производства.

Головной корабль «Адмирал Зозуля» (заводской номер 791) заложили на Жда– новском заводе 26 июля 1962 г., а спустили на воду 17 октября 1963 г. В строй он вступил 9 октября 1967 г., вскоре приняв участие в юбилейном параде на Неве в ознаменование 50-летия Октябрьской революции. Последующие три корабля – «Владивосток» (№792), «Вице-адмирал Дрозд» (№793) и «Севастополь» (№794) пополнили флот с 25 сентября 1968 г. по 11 октября 1969 г.

Архитектурно пр. 1134 стал прообразом почти всех относительно крупных кораблей советского флота, включая не только его непосредственные модификации – пр. 1134А и 1134Б, но и эсминец пр. 956, ракетный крейсер пр. 1164 и даже атомоход пр. 1144.

В начале 1960-х гг. советскую военно– морскую доктрину потрясли мощнейшие тектонические сдвиги. С массовым развертыванием иностранных стратегических ракетоносцев они превратились в «цель номер один», отодвинув в тень прежнего главного врага – авианосцы, которые уже предназначались в основном для локальных войн, сохраняя роль всего лишь резерва при возникновении большой ядерной войны.

Соответственно менялась и советская кораблестроительная программа, уделяя все больше внимания противолодочным силам. Возникает интерес к противолодочному оружию типа французской «Малафон» или англо-австралийской «Икары», представлявшим собой крылатые ракеты, доставляющие в точку обнаружения подводной лодки самонаводящуюся ракету.

ОКБ-52 подготовило проектное предложение по модификации П-35 для доставки в заданный район торпеды. Но исходная ракета, оснащенная топливно– экономичным, но тяжелым и сложным турбореактивным двигателем, была слишком дорога, тяжела и громоздка, обеспечивая дальность, явно избыточную даже при самом оптимистичном прогнозе развития отечественных гидроакустических комплексов. Разработку противолодочного оружия поручили создателю катерных противокорабельных ракет П-15 А.Я. Березняку. Им была создана противолодочная ракета «Метель», которой и стали оснащаться сменившие пр. 1134 большие противолодочные корабли пр. 1134А, 1134Б и 1155, а также намного меньшие сторожевые корабли пр. 1135, 1135М.

Кроме того, были выполнены и проработки по применению модификации ракеты П-35 в качестве авиационной противокорабельной ракеты. Однако к этому времени уже завершалось создание близкой по характеристикам ракеты К-10С. По дальности она в то время несколько уступала П-35, но имела значительные резервы для ее увеличения, вскоре реализованные в ее модернизированных вариантах. Кроме того, тем же ОКБ А.И. Микояна развертывались работы по новой ракете аналогичного назначения, многократно превышающей по скорости как К-1 ОС, так и П-35. На этом этапе попытка ОКБ-52 разработки авиационного вооружения не достигла успеха.