Текст книги "Техника и вооружение 2007 06"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Наводимая в горизонтальной плоскости пусковая установка СМ-59 представляла собой небольшой бронированный ангар, внутри которого располагалась горизонтальная ферменная направляющая длиной 16 м, поднимавшаяся на угол 17° и стабилизируемая в вертикальной плоскости и по крену перед стартом ракеты. Пусковая установка при помощи дистанционного привода Д-59 разворачивалась влево или вправо на угол до 120° от походного положения – пусковой направляющей на корму. В процессе стартовых операций при запуске и проверке работоспособности маршевого двигателя его струя направлялась за противоположный борт корабля через откинутую заднюю крышку ангара.

С выходом на режим стартового двигателя разрушался срезной болт, фиксирующий ракету на направляющей. При работе стартового двигателя в течение 1,5-3,45 с ракета осуществляла неуправляемый полет, набирая скорость 140-150 м/с. После выработки топлива стартовый двигатель отделялся подрывом пиропатрона и падал на удалении около 10 км от корабля, а ракета начинала программный управляемый полет, продолжая набор высоты до 150 м, а затем снижаясь для горизонтального полета на высоте 60 м со скоростью 280 м/с. Высота полета на этом участке определялась по радиовысотомеру.

Полет ракеты осуществлялся автономно, без какой-либо связи со стреляющим надводным кораблем. Ракета летела в действительную или упреждающую точку положения цели, определенную до старта системой приборов управления стрельбой «Кипарис» поданным корабельной радиолокационной станции «Залп-Щ» или поста СВП-42-50 как резервного средства (из– за затенения сектора обзора мачтой его применение обеспечивалось только на углах более 49° от кормы).

Обнаружение цели осуществлялось РЛС «Риф-Щ». Предусматривалась возможность пуска по данным выносного наблюдательного пункта по информации, поступающей с берега или с борта другого корабля. В этом случае дальность пуска возрастала с 40 до 60 и 70 км соответственно. При использовании самолетного выносного наблюдательного пункта дальность достигала 100 км, а по запасам топлива ракета могла пролететь и большее расстояние. Исходя из этого к 1962 г. номинальная дальность ракеты КСЩ принималась равной 120 км.

Первый экспериментальный ракетоносец пр. 56Э «Бедовый». Корабль несет одну пусковую установку СМ-59 для самолетов-снарядов КСЩ.

Корабль пр. 57бис с двумя пусковыми установками СМ-59-2 для самолетов-снарядов КСЩ.

На расчетном удалении от цели 10– 15 км подавалось напряжение на антенну радиолокационной головки самонаведения, она производила поиск и захват цели на автосопровождение. При сближении на 750 м ракета переходила в пологое пикирование на цель. В режиме «гарантированный недолет» в 30-50 м от борта корабля-цели она входила в воду, при этом по срабатыванию одного из установленных свисающих вниз на «усах» – кронштейнах взрывателей В-505К боевая часть отделялась для поражения корабля в подводную часть корпуса.

Испытания ракете корабля начались в районе Феодосии. В качестве неподвижных целей использовались корпуса недостроенного лидера «Ереван» пр. 48, тральщика пр. 253, а также баржа длиной 48 м. Движущимися целями являлись дистанционно управляемые с вертолета катера пр. 183У (в те годы они именовались «катерами волнового управления»). Для имитации более крупных объектов на все цели ставили уголковые отражатели.

Для обеспечения испытаний в район цели направляли два самолета Ан-2 или Як-12 с фотоаппаратурой, а саму ракету сопровождали для наблюдения и, при необходимости, уничтожения двух МиГ-17. Кроме того, пара Ил-28 вела разведку района испытаний и работой бортовых РЛС РСБН-М маскировала излучение ГСН ракеты КСЩ.

Испытания элементов ракетного комплекса на «Бедовом» начались 1 июня 1956 г. Первый пуск с корабля состоялся в районе Феодосии 2 февраля 1957 г. Набрав высоту 50 м, ракета завалилась по крену и упала в море в полутора милях от стреляющего корабля. При первом успешном пуске 16 февраля 1957 г. ракета попала в цель – корпус заложенного еще до войны, но недостроенного лидера «Ереван».

По свидетельствам участника испытаний Игоря Семеновича Еремеева, впервые описавшего КСЩ в статье «БРК «Бедовый» в истории судостроения» в журнале «Судостроение» (№8 за 1991 г.), до завершения испытаний 27 декабря 1957 г. провели 27 пусков, но только в двух из 19 относительно успешных стрельб достигли безусловного попадания боевой части в корабль-цель.

На заключительном этапе испытаний при пусках КСЩ по установленному между Евпаторией и Севастополем усеянному уголковыми отражателями отсеку недостроенного тяжелого крейсера «Сталинград» пр. 82, в отличие от ранее выполненных пусков, ракета функционировала по штатной схеме, с программным недолетом для приводнения ракеты на удалении 40 м от цели для поражения подводной части борта. Оказалось, что боевая часть проходит под водой всего 20-25 м, после чего лихо выскакивает на поверхность, попадая в надводную часть борта или перелетая над палубой корабля-цели. При фактическом разбросе точек приводнения вероятность попадания в цель оценивалась в 0,6-0,7, при этом менее чем в половине из них она поражалась в подводную часть.

Только к концу 1958 г. по результатам дополнительных испытаний для повышения вероятности поражения подводной части корабля бортовую аппаратуру отрегулировали для приводнения ближе к цели. Тем не менее ракета и комплекс были приняты на вооружение постановлением от 3 июля 1958 г., а за четыре дня до этого «Бедовый» вступил в строй флота.

Таким образом, задуманный как экспериментальный корабль, «Бедовый» стал первым в мире полноценным надводным кораблем-ракетоносцем. Более ранние шведские эсминцы типа «Халланд» с открытыми всем ветрам и волнам пусковыми установками ракет Rb-02 поверх штатных торпедных аппаратов, как и советский крейсер «Адмирал Нахимов», были скорее опытовыми судами.

При запуске в серию КСЩ исчезла «торпедная» классификация исходной «Щуки»: производство поручили заводу «Дагдизель» в городе Каспийске под Махачкалой, ранее выпускавшему обычные торпеды.

Кроме «Бедового» по одной пусковой установке для КСЩ несли еще три ракетных корабля пр. 56М.

В соответствии с постановлением 1954 г. и тактико-техническим заданием ВМФ, выданным 25 июля 1955 г., корабли пр. 57 должны были нести по две пусковые установки. Однако выполненный к январю 1956 г. технический проект показал невозможность размещения заданного вооружения в предусмотренном для этого ракетоносца корпусе эсминца пр. 56. Поэтому с марта того же года началась разработка нового технического проекта 57бис. Для ускорения ввода ракетоносцев в строй флота в апреле было решено построить четыре корабля на основе корпуса эсминца пр. 56, оснастив их одной ПУ (в доработанном варианте СМ-59-1) по типу «Бедового». Сначала к этим кораблям отошел прежний номер проекта ракетоносца – 57, а затем их стали обозначать как пр. 56М.

Корабль пр. 57бис. Хорошо видна кормовая пусковая установка СМ-59-2 для самолетов-снарядов КСЩ.

Так как эти корабли рассматривались уже как боевые, на них разместили и другие уже отработанные к тому времени системы вооружения и технические средства. «Сорокапятки» заменили на счетверенные ЗИФ-75 калибра 57 мм, смонтировав четвертую зенитную установку на верхней палубе взамен носовой СМ-2-1 на пр. 56. Вместо гидроакустической станции «Пегас» применили «Геркулес– 2М». На корабле появились торпедные аппараты (на этот раз два двухтрубных противолодочных ДТА-53-56М), а также реактивные бомбометные установки РБУ-2500. Были внедрены средства противоатомной защиты, станция радиотехнической разведки. Для компенсации дополнительной нагрузки сняли стабилизированный визирный пост наводки,оставшийся на первенце ракетоносного флота в наследство от артиллерийского эсминца и формально предназначенный для определения координат цели на малых дальностях в условиях хорошей видимости. Эта особенность наряду с вытянутыми вверх дымовыми трубами и обтекаемой надстройкой поста предстартовой подготовки были наиболее заметными отличиями серийных кораблей от «Бедового».

Впрочем,серийной постройку кораблей пр. 56М можно считать лишь условно. На трех заводах построили по одному кораблю. Впереди оказался использовавший опыт строительства «Бедового» завод №445, заложивший «Прозорливый» (заводской номер 1210) 1 сентября 1956 г. В следующем году 23 февраля в Ленинграде на Заводе им. Жданова (№190) и в Комсомольске-на-Амуре на заводе №199 заложили корабли «Неуловимый» (N9743/ 765) и «Неудержимый» (№88). Все три корабля вступили в строй в предпоследний день 1958 г.

Намеченный к постройке на заводе №199 «Неукротимый» (N289) так и не был заложен.

Еще ранее в соответствии с совместным решением флота и Госкомитета по судостроению доработали «Бедовый» с аналогичной установкой РБУ и введением четвертого автомата СМ-20-ЗИФ на месте носовой СМ-2-1. Одновременно на фок-мачте станцию «Залп-Щ» перенесли в сторону кормы, что соответствовало положению пусковой установки. Торпедные аппараты установили уже после завершения государственных испытаний и передачи корабля флоту. После этих доработок «Бедовый» стал проходить как пр. 56ЭМ.

Более мощный ракетоносец пр. 57бис разрабатывался применительно к новому корпусу с увеличением водоизмещения на 20%, что позволило разместить в носовой и кормовой частях по пусковой установке СМ-59-2 с боекомплектом из 12 ракет, увеличиваемым до 16 ракет в перегрузку. Корабли оснащались постами визуальной наводки ВН-4 с дальномерами ДМС-4М с более совершенными системами приборов управления стрельбой – основной «Тополь» и резервной «Кедр». На фок-мачтах смонтировали новые мощные РЛС «Ангара» МР-300, взамен двухтрубных торпедных аппаратов установили трехтрубные, на корме оборудовали площадку для вертолета, а на грот-мачте поставили станции помех.

Строились корабли пр. 57бис на заводе №190 («Гремящий», «Жгучий», «Зоркий» и «Дерзкий», строительные номера с 771 по 774), заводе №445 («Гневный», «Упорный» и «Бойкий», заводские номера с 1401 по 1403) и заводе №199 в Комсомольске-на-Амуре («Гордый» и «Храбрый» под номерами 90 и 91). Головной корабль, «Гневный», заложенный 16 ноября 1958 г., вступил в строй 10 января 1960 г. Больше всех построили ждановцы, сдав последний корабль проекта – «Дерзкий» – в предпоследний день 1961 г., а дальневосточники в июле 1963 г. окончательно сняли со строительства так и не достроенный «Храбрый», работы по которому отменило постановление от 2 сентября 1962 г.

В целом во внешнем облике кораблей обоих проектов еще очень чувствовалось происхождение от эсминцев пр. 56: поворотные пусковые установки смотрелись как артиллерийские башни, в которых поднимающиеся ферменные направляющие сменили орудийные стволы.

По мере разработки более совершенных противокорабельных ракет программа строительства «щуконосцев» сокращалась. Постановлением от 25 июля 1956 г. в кораблестроительную программу шестой пятилетки были заложены четыре корабля пр. 56М, 12 пр. 57бис и 21 обычный эсминец пр. 56. Из ракетоносцев до 1960 г. построили только четыре (пр. 56 и 56М), а в последующую семилетку (1959-1965) решили ограничиться только девятью кораблями пр. 57бис.

По-разному сложилась судьба первой серийной противокорабельной ракеты, ее создателей и кораблей, на которых они размещались.

ГС НИИ-642 неоднократно менял ведомственную принадлежность и, пройдя подчиненность Минмашу, Миноборонпрому и Минобщемашу, в августе 1956 г. оказался одной из организаций Минавиапрома. В том же министерстве в 1955 г. возобновилась деятельность Владимира Николаевича Челомея, возглавившего вновь организованное ОКБ-52 для разработки предназначенной для поражения береговых объектов крылатой ракеты П-5. И командование флота, и ОКБ-52 были заинтересованы в создании противокорабельного варианта такой ракеты, но у Челомея не хватало специалистов по системам самонаведения. В соответствии с приказом Минавиапрома от 6 ноября 1957 г. для разработки морского реактивного вооружения возглавляемые Челомеем ГС НИИ-642 и ОКБ-52 преобразовали в НИИ-642 с филиалом – ОКБ-52. Челомей тяготел к территории и коллективу ОКБ-52 в Реутово, и НИИ-642 как самостоятельная организация был ликвидирован, преобразован в филиал ОКБ-52 по разработке систем управления крылатых ракет по постановлению от 8 марта 1958 г. В результате прекратилась начатая в ГС НИИ-642 разработка более совершенной сверхзвуковой ракеты для вооружения эсминцев под условным индексом КМ-7. Ракету предполагалось оснастить проектировавшимся в те годы специальным короткорежимным двигателем РДС-1 с тягой 1,9 т и двумя стартовыми пороховыми двигателями, установить на ней масштабно увеличенную боевую часть от КСЩ с весом взрывчатого вещества до 500 кг. Но в сравнении с ракетами Челомея КМ-7 представлялась архаикой.

Компоновка и проектный внешний вид сверхзвуковой ракеты КМ-7.

Разумеется, не все сотрудники ГСНИИ-642 приняли как должное поглощение их организации Челомеем. В частности, М.В. Орлов вскоре ушел в НИИ-1 Госкомитета по оборонной технике и в 1964 г. закончил свой жизненный путь в качестве начальника СКБ-1, работая под руководством директора-главного конструктора А.Д. Надирадзе, также начинавшего свою деятельность по управляемому вооружению в ГС НИИ-42. Сведения о переходе М.В. Орлова в ОКБ-1 С.П. Королева ошибочны.

В сравнении со спроектированными в середине 1950-х гг. «с чистого листа» ракетами В.Н. Челомея зародившиеся в 1940-е гг. дозвуковые КСЩ с ненадежной отделяемой боевой частью, недостаточно защищенной от помех ГСН, большой радиолокационной заметностью, продолжительной подготовкой к пуску рассматривались как устаревшие. Постановлением от 7 августа 1962 г. одновременно с принятием на вооружение предназначенной для ракетных крейсеров пр. 58 и 1134 челомеевской П-35 было задано проработать перевооружение уже построенных кораблей-«щуконосцев» на эти ракеты. ЦКБ-53 разработало соответствующий проект, но спустя два года состоялся исторический октябрьский пленум ЦК КПСС. Менее чем через месяц была создана специальная комиссия по расследованию деятельности челомеевской фирмы, проработавшей без особо пагубных последствий около полугода. Но ряда потерь избежать не удалось. В частности, ракетоносцы пр. 57бис (к тому времени их без особых причин стали обозначать пр. 57Б) постановлением от 30 апреля 1965 г. предписали переоборудовать в большие противолодочные корабли по пр. 57А с установкой наиболее совершенных для тех лет гидроакустических станций «Титан-2» (впервые!), трех РБУ-6000, двух пятитрубных торпедных аппаратов ПТА-53-1134, трех– координатной РЛС «Ангара-А» (МР-310) и, в качестве главного оружия, зенитного ракетного комплекса «Волна-М» со станцией наведения ракет «Ятаган» и спаренной пусковой установки ЗИФ-102 и конвейерным хранилищем на 32 ракеты.

В 1966 г. гвардейский «Гремящий» стал на переоборудование на Ждановс– ком заводе и вновь вступил в строй уже в противолодочном качестве 29 декабря 1968 г. На том же заводе модернизировали корабли «Жгучий», «Дерзкий» и «Зоркий», в Николаеве – «Гневный» и «Бойкий», а последним в строй вступил в 1975 г. «Гордый», прошедший, как и «Упорный», переоборудование на Дальзаводе во Владивостоке.

Модернизация оказалась очень дорогостоящей – ее стоимость почти сравнялась с затратами на строительство исходного корабля.

Более старые «щуконосцы» – «Бедовый» и еще два корабля – в 1971-1977 гг. переоборудовали в Севастополе на Сев– морзаводе по пр. 56У с меньшими затратами с сохранением назначения кораблей как ударных ракетных: вместо КСЩ вдоль бортов у кормовой надстройки поставили по две ПУ с ракетами П-15М, а на месте СМ-59 – две спаренные АК-726 калибром 76 мм. Радиоэлектронное вооружение дополнили гидроакустической станцией «Платина» и РЛС «Ангара».

Первым со 2 декабря 1971г. по 4 октября 1972г. прошел переоборудование «Неуловимый». На «Бедовом» взамен «Ангары» поставили РЛС семейства «Топаз», не на всех кораблях установили «Платину». Последним вступил в строй в 1977 г.

«Прозорливый». «Неудержимый» не модернизировался и до 1977 г. оставался в составе Тихоокеанского флота, превратившись в 1972 г. со снятием с вооружения КСЩ в очень слабый артиллерийский корабль. При модернизации в бывших «щуконосцах» сохранилась «задастость» пр. 56Э и 56М: наиболее мощное оружие сориентировали в корму, как старинное «ретирадное орудие». Среди кораблей, в свое время оснащенных КСЩ, первенец ракетного флота «Бедовый» имел наиболее примечательную судьбу: именно ему 30 августа 1974 г. пришлось пытаться буксировать у Севастополя взорвавшийся БПК «Отважный» пр. 61.

С апреля 1987 г. по сентябрь 1993 г. все бывшие «щуконосцы» исключили из состава флота. «Гордый» и «Дерзкий» были превращены в мишени для боевых упражнений, а остальные корабли разрезали на металл. Осенью 1989 г. при буксировке для разделки в Испанию «Бойкий» был выброшен штормом на скалы у побережья Норвегии.

В отличие от кораблей-носителей,украсивших праздничный Невский рейд, вышедших в нейтральные воды и сразу же запечатленных на фотографиях и схемах в зарубежных флотских и военных журналах (первые схемы – еще с зачехленными пусковыми установками), ракета КСЩ ни разу не демонстрировалась на парадах. Впервые ее показали в конце 1960-х гг. в фильме «Нейтральные воды» в качестве… оружия ракетного крейсера пр. 58. Устаревающая КСЩ как каскадер подменяла в опасном для государственных тайн эпизоде «звезду» – более совершенную и секретную П-35. Много позже в Центральном Военно-морском музее поставили модель пусковой установки с размещенным внутри нее и плохо просматриваемым макетом КСЩ.

Пуск самолета-снаряда КСЩ с корабля.

По прошествии полувека хорошо заметны недостатки комплекса с КСЩ, особенно в сравнении с его практически ровесником – катерным комплексом П-15. Самолетная компоновка КСЩ допускала ее хранение на корабле со сложенным размашистым прямым крылом, требующим ручных операций для установки в полетное положение. Из-за этого принятая система размещения почти всего боезапаса в погребе и максимум одной ракеты на пусковой установке была единственно возможной. Однако перезарядка пусковой установки, требовавшая теоретически 8-10, а фактически – 20 мин, в реальных боевых условиях была крайне маловероятна. Так что реальная мощь определялась не общим боезапасом, а числом пусковых установок, по которому самый мощный корабль пр. 57бис не превышал наименьший из катеров пр. 183Р с его на порядок меньшим водоизмещением, а не намного больший катер пр. 205 был способен на залп из четырех ракет!

По практической дальности пуска (около 40 км), определяемой в основном удалением радиогоризонта, КСЩ и П-15 были равноценны. Ценность номинальной максимальной дальности КСЩ до 100 км была весьма сомнительна. Системы приема внешнего целеуказания от авиационных и космических систем были разработаны много позже, уже в интересах комплексов В.Н. Челомея. Также тупиковым направлением развития оказалась для техники того времени и «ныряющая» боевая часть КСЩ. Как немцы, так и их последователи из ГС НИИ-642 тут явно перемудрили. Хотя сама идея казалась очень привлекательной: вода тут же после подрыва боевой части устремляется в корпус корабля-цели. Ведь многие корабли, пораженные ракетами в локальных войнах, горели на протяжении нескольких часов, а то и суток и под конец затоплялись собственным экипажем, слишком велик был риск для людей и для других кораблей при спасательных операциях под угрозой новой атаки врага. Недостаточно эффективно проявили себя противокорабельные ракеты и при ударах по транспортным кораблям в ходе ирано-иракской войны. Так что, возможно, ныряющие боевые части ждет возрождение в XXI веке, ведь в середине прошлого не было ни компьютеров, ни лазеров, ни радиометрических высотомеров!

КСЩ, по некоторым данным, в процессе эксплуатации отрегулировали на прямое попадание в надводный борт цели – так оно надежней! Именно эти ракеты отправили на дно немало знаменитых кораблей нашего флота. Известный историк кораблестроения В.П. Кузин своими глазами видел последние минуты жизненного пути потопленного КСЩ учебного корабля «Океанъ» (он же «Комсомолец»), он же свидетельствует о том, что аналогичная судьба постигла и императорскую яхту «Полярная звезда» (после революции минзаг «Марти», затем «Ока»), эсминец– «семерку» «Бойкий» и ряд других судов. Первым в нашем флоте поднявший меч ракетного оружия крейсер «Адмирал Нахимов» если и не погиб от него, то лишь благодаря рвению аварийно-спасательных партий. Будучи уже обезоруженным и ожидая разделки на металл, он также стал мишенью для КСЩ. По свидетельству Ю.С. Кузнецова, корабль принял 1600 т воды, а пожар продолжался полсуток.

Такая щедрость в расходе пусть и отслуживших свой срок кораблей в качестве целей при отработке ракетного оружия и тренировке первых боевых расчетов в конце 1950-х – начале 1960-х гг. определялась несколькими причинами. Во-первых, флот переживал очередное сокращение, так что разделочные базы и так были перезагружены кораблями довоенной и более поздней постройки, а производство судов-мишеней специальных проектов еще не было развернуто. Во– вторых, нужно было накопить достоверную статистику по воздействию нового оружия на реальные конструкции боевых кораблей. В-третьих, столь эффектные стрельбы были и убедительной «наглядной агитацией» для экипажей кораблей– ракетоносцев, подтверждающей мощь их оружия, которое через несколько лет им пришлось наводить на чужие авианосцы в ходе противостояния на волнах Средиземноморья и прочих «нейтральных вод».

Таким образом, ракета КСЩ вошла в историю развития средств вооруженной борьбы на море как первый в мире серийный образец управляемого оружия, ставший основным вооружением корабля, и как первая поступившая на вое ружение советская корабельная ракета.

Траектория полета ракеты КСЩ:

1 – отделение стартового двигателя; 2 – «горка»; 3 – выход на маршевую высоту; 4 – автономный полет; 5 – обнаружение цели и захват ее устройством самонаведения; 6 – отделение боевой части; 7 – движение боевой части под водой.

Основные характеристики ракет