Текст книги "Осторожно, писатели! [сборник]"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Людмила Кошлатая, г. Новочеркасск, Ростовская обл
Летнее приключение

На время летних каникул наша семья каждый год отправлялась погостить к бабушке в деревню. Добираться приходилось на поезде с пересадкой целых трое суток, но и это время казалось чудесной сказкой. В конце поездки нас ожидали: живая кошка, курочки и сад со всякими вкусностями. А ещё лес на берегу реки и песчаный пляж с красивыми ракушками, камушками, отполированными водой кусочками стекла и другим ценным добром, выброшенным волнами на берег. Такие находки для нас были настоящими драгоценностями. Мы увозили их в город и там горделиво показывали и давали поиграть своим друзьям.

Вот и на этот раз отдых не ограничился приятным времяпровождением. С прогулки в лесу мы с братом принесли маленький колючий комочек. Иголки у ежонка были ещё мягкие, и поэтому его можно было безбоязненно гладить. Первое время наш питомец при приближении сворачивался в клубок и громко фыркал, выражая недовольство. Но голод заставил его высунуть свой носик к блюдцу с лакомством. Вскоре найдёныш забавно лакал молоко, а ночью устроил такой топот в доме, что казалось, разгуливает целое стадо слонов. Время отдыха подходило к концу, и вставал вопрос, как поступить с общим любимцем. Слёзно умоляя маму разрешить взять его с собой, мы смогли добиться согласия. Теперь все усилия были направлены на подготовку к поездке. Был найден картонный ящик для ежонка, наполнена молочком бутылочка и насушена целая спичечная коробочка мух. Последнее было особенно трудным, потому что мухи почему‑то совсем не хотели быть пойманными. При каждой начинавшейся охоте они просто куда‑то пропадали. Пара чёрных зорких глаз следила за нашими усилиями, влажный носик морщился, втягивая запах, и недовольный ёж совершенно не мог понять, почему же теперь добыча не отправляется прямо в его ненасытный ротик, как раньше.

Ехать предстояло ни много ни мало трое суток. Весь день наш безбилетный путешественник тихо спал на своём месте в тёпленьком гнёздышке, сладко посапывая. Без проблем была совершена посадка на поезд и спрятан весь багаж, включая живность, под нижнюю полку. Теперь можно было спокойно до наступления сумрака наслаждаться видом, открывающимся за окном нашего купе. Поезд мерно покачивался и нагонял дрему. Проводница приглушила яркость освещения, и пассажиры беззаботно заснули, каждый на своем месте.

Однако спустя пару часов все проснулись от шума. По вагону слышались крики: «Крыса, крыса!!!» Женщины визжали и забирались на верхние полки. Спросонок мы ничего не поняли, испуганно оглядывались и старались держать ноги повыше. Только бесстрашная проводница грозно ходила по вагону, вооружённая шваброй. Почти до утра все держались настороже, прислушиваясь ко всякому шороху.

Рано утром мы прибывали на свою станцию. Стали готовить вещи. И тут обнаружилась пропажа. Ящик с питомцем был пуст, а в боку зияла огромная дыра с неровно погрызенными краями. Коробочек с мухами тоже оказался пуст. Видимо, ёжик проснулся среди ночи и, учуяв вкусный запах, стал пробираться к лакомству. Ну а перекусив, почему бы не погулять?! Тут‑то мы и вспомнили о ночных крысах и догадались, кто держал в заложниках целый вагон.

С тяжёлым сердцем мы подъезжали к месту назначения. Вдруг в другом конце вагона поднялся переполох. Один пассажир открыл свою коробку с багажом и обнаружил там ежа. От неожиданности испугался и закричал, привлекая всеобщее внимание.

Искренние слова извинения помогли нам выпросить прощение у пассажиров вагона и получить назад своего гуляку. Остаток пути ёж оставался под неусыпным контролем, во избежание неприятностей. Зато по приезде на место постоянного проживания он отомстил нам за причинённые неудобства очередной беспокойной ночью, разминая свои затёкшие лапки. Но мы, уже привыкшие к его образу жизни, сладко спали и видели во сне лошадиные скачки и стада слонов.

Александр Матанцев, г. Москва

Почему на Федю бросаются старушки

– Федя, ты почему опоздал на урок?

– Я старушке помогал перейти перед школой дорогу.

– Так ты и в прошлый раз это делал и тоже опоздал, почему это старушки бросаются на тебя?

Реплика с места: «Так Федька всегда ест на ходу сладкие пирожные, а старушкам тоже хочется!»

Картина с зубастой мышью

В музее.

– Ребята, эта картина великого русского художника Виктора Михайловича Васнецова. Он написал много картин по мотивам русских народных сказок.

Сеня стал громко напевать.

– Тра‑та‑та, тра‑та‑та!

Мышки скушали кота!

– Семёнов, петь будешь в другом месте.

– Клавдия Ивановна! Так это же мотив! Услышит какой‑нибудь художник и напишет картину!

– Семёнов, под твой мотив можно написать только картину большой зубастой мыши, размером с крокодила, которая гоняется за котом!

Язык жестов

– Павлик, что такое язык жестов?

– Это когда высовываешь язык и облизываешь жесть.

Иванова – кошечка

– Иванова, иди к доске! Расскажи о жабрах и покажи, где они находятся!

– Иванова, нельзя показывать на себе, иначе у самой жабры появятся!

Реплика Пузикова с места: «Она на кошечку похожа!»

– Иванова – садитесь. Пузикову ставлю два, если бы он сказал, что Иванова похожа на жабу, то с зоологической точки зрения, я бы ещё поняла, так как у неё жабры пропадают через 3–4 месяца, но похожей на кошку – это уже слишком! У кошек нет жабр, двойка тебе!

Иванова говорит жалобно:

– Мария Ивановна, поставьте лучше двойку мне, я не хочу быть похожей на жабу, лучше на кошечку!

Александр Мецтер, Краснодарский край
Три дня на море

В сочинении «Как я провёл лето» Вова решил написать о поездке с бабушкой на три дня на море, так как это было самым запоминающимся событием за всё лето.

«Летом к нам приехала бабушка, мамина мама, – писал он в сочинении, – и заявила папе, что раз он не в состоянии свозить семью хотя бы на неделю на море, то она сама на свою пенсию отвезёт внука.

– Надолго не могу, – заявила бабушка, – но на три дня денег хватит. Тем более – продуктов покупать не будем, возьмём с собой.

Вечером папа посадил нас на поезд, и, как мы ехали, я не помню, так как сразу уснул. Я никогда не видел моря, и когда увидел его, сильно обрадовался. Но бабушка заявила, что рано радоваться, надо ещё найти комнату. До обеда мы бродили по дворам, но все квартиры были заняты. Наконец какая‑то женщина сжалилась над нами и разрешила переночевать в деревянной пристройке. В неё смогли поместиться только раскладушка и деревянный топчан. Бабушка радостно объявила, что мы приехали не жить, а только переночевать две ночи, а значит, места нам вполне хватит.

Мы так устали, разыскивая квартиру, проголодались, что тут же, перекусив всухомятку, легли отдыхать.

Проснулись мы только вечером от шума прибывших с моря жильцов. Их было человек двенадцать. Жильцы умывались, ужинали, ругались… Потом они разбрелись по своим комнатам. Начинало темнеть. Так как я выспался днём, то спать мне совсем не хотелось. А бабушка стала так храпеть, что проснулись все квартиранты и начали давать всякие советы, как заглушить бабушкин храп. Кажется, до утра, кроме неё, никто так и не уснул.

А я заснул под утро и проспал до обеда. Поев, мы решили пойти на море. На пляже не пробиться, и бабушка по камням повела меня туда, где меньше людей. Она объяснила, что купаться можно только когда прилив, иначе может затянуть в море. И мы легли загорать. Бабушке можно было даже не снимать халат, чтобы загорать, потому что её купальник закрывал все тело и для загара оставались открытыми лишь ноги и руки. На моё замечание она ответила, что не в том возрасте, чтобы показывать свои прелести кому попало.

– А кому не попало ты показываешь? – спросил я и получил подзатыльник.

Ожидая прилива, я уснул. Проснулся оттого, что всё тело ныло, как будто меня искусали пчёлы. У бабушки сгорели только руки, ноги и лицо. Её прелести не пострадали. Купаться мне расхотелось, и мы пошли в нашу временную конуру. Бабушка помазала меня и себя кефиром. Не знаю, как я, а она выглядела, как жирный перезревший помидор. Ночью мы не спали, так как у меня горела спина, а бабушка всю ночь простонала, наверно, неудобно спать на деревянном настиле, да ещё и на животе.

Под утро все уснули, а когда проснулись, шёл дождь. До вечера мы наблюдали за дождём и доедали бабушкины пирожки, сало и яйца, а когда дождь прекратился, то собрали вещи и пошли на поезд.

Когда мы приехали домой, то мама с папой сначала испугались. С рук и лица у нас свисала лохмотьями кожа, и мы всё время чесались.

Так что на море мне не понравилось, и я не понимаю, почему все люди так стремятся каждое лето поехать к морю?»

Леонид Олютин, г. Соликамск
Разобрал

Славик – очень развитый ребёнок. В свои шесть лет не по годам крепок, любознателен и упрям. Все игрушки, купленные мамой, папой и бабушкой, он разбирает на второй же день после их приобретения.

Вот он сидит в спальной комнате, клещами и отвёрткой курочит новый игрушечный грузовик. Мама разговаривает по телефону. Её явно не устраивает скрежет истязаемого грузовика. Наконец терпение её покидает.

– Ступай на кухню! – кричит она. – Нашёл место! Видишь – по телефону разговариваю.

На кухне бабушка жарит пирожки. Скрежет её тоже не обрадовал. Кухонными делами она предпочитает заниматься в тишине.

– Иди в большую комнату, – говорит она. – У меня от твоего шума голова болит. Вот брошу жарить, наглотаюсь таблеток, уйду спать.

В большой комнате господствовал телевизор. Папа был весь во власти спортивной телепередачи. Хоккеисты «Спартака» теснили армейцев. Металлический скрежет никак не совмещался с тем, что происходило на экране.

– Одевайся и шагом марш во двор! – взорвался папа. – Там и разбирай машину.

Сын и не думал возражать. Он охотно оделся и ушёл, прихватив с собой дополнительный, более серьёзный инструмент. Через два часа Славик, перемазанный грязью и машинной смазкой, стоял на лестничной площадке и колотил большим универсальным гаечным ключом в дверь родительской квартиры.

Бабушка полтора часа отстирывала ненаглядного внука в ванне, применяя при этом всевозможные порошки, пасты, шампуни…

И вот Славик сидит за столом в мирной, семейной обстановке. Все очень довольны. Особенно папа – его любимый «Спартак» обыграл армейцев.

Мама договорилась по телефону с тётей Верой. Тётя Вера согласилась достать импортное манто из искусственного меха.

Бабушке, как никогда, удались пирожки с капустой.

– Ну как – разобрал свою машину? – добродушно спросил отец сына.

Сын ответил:

– Лазоблал! И свою лазоблал, и твою лазоблал.

Отец часто‑часто заморгал глазами, потом подскочил как ошпаренный, подлетел к окну.

Папина «Лада», которая с утра под окном стояла, наполовину была разобрана.

Как потом выяснилось, Славик отцовскую автомашину разбирал не один. Ему с большой охотой помогал какой‑то дядя. Что за дядя? А кто его знает! Много ходит их тут.

«Дипломат»

Сын мой Вовка в третьем классе учится. Пристал ко мне в начале учебного года – отдай да отдай японскую шариковую ручку с вмонтированными в неё миниатюрными электронными часами.

– Чего? – возмутился я. – Ещё чего! Да я в твои годы ржавым пером писал, привязанным белыми нитками к карандашу.

Вовка в рёв.

– У нас в классе давно уже все японскими ручками пишут, а я один, как дурак, отечественной. Не пойду в школу!

На рёв из кухни прибежала жена.

– Чего ребёнка мучаешь?

– Шариковую ручку мою захотел!

– Отдай – зачем она тебе? Всё равно ничего не пишешь.

– Не дам! Да что это такое?!! Что ни потребует – вынь да положи. Нисколько не жалеет вещи – всё рвёт да ломает. А ты только тем и занимаешься – ему уступаешь.

– Пожалел! Сама куплю! И не одну – три.

И купит. На автобусе в Японию съездит, но купит. Пришлось отдать.

В конце второй учебной четверти скандал разразился ещё грандиознее.

– В школу не пойду покуда «дипломат» не купите!

– Чего‑чего?!! – опешил я.

– «Дипломат» – кожаный, с металлическими краями и никелированным замочком. А то у всех в классе «дипломаты», а у меня, как у дурака, портфель!

– Полюбуйтесь на дипломата! – съязвил я. – Да я в твои годы учебники в сумке из мешковины таскал.

Вовка в рёв. Из кухни прибежала жена.

– Опять ребёнка доводишь? Что ему надо?

– Дипломата захотел. Завтра премьер‑министра потребует. А может быть, сразу президента.

Вовка ещё пуще ревёт.

– Не «дипломата», а «дипломат» – чемоданчик такой – с ручкой, с замочком. Все в классе…

– Не ной, – пресекла его жена. – Нашёл у кого просить! Сама куплю!

И купит. Весь дипломатический корпус на голову поставит, но добудет.

А вчера за обедом Вовка начал рассказывать о том, как один ученик из их класса приехал в школу на отцовской «Тойоте». И я понял – пора продавать свою «Ладу», где гарантия, что завтра половина Вовкиного класса не приедет в школу на отцовских автомобилях.

Светлана Семёнова, г. Рига, Латвия
Весёлая фамилия

У нас в классе любят давать клички по фамилиям. И не только когда фамилия смешная. Кузнецова, например, называют «Кузей», а Коровина – «Му‑му». Кузнецов ещё ничего – терпит, а Коровин – в слёзы. Особенно в первом классе.

Оле Чёрной доставалось потому, что она совсем не чёрная, а беловолосая. Ну не подходит ей её фамилия! А вот Артуру Рыжкову фамилия, наоборот, очень подходит. Но попробуй назови его «Рыжим» – сразу схлопочешь. Наши и не называют.

Легче всего Иванову, Петрову и Сергееву. Никакая кличка к ним не пристаёт. Но Витька Сергеев всё равно недоволен. И всё оттого, что в нашем классе есть Таня Сергеева. Кто бы ни пришёл, обязательно спросит:

– Вы брат и сестра?

– Нет! – в один голос кричат Витька и Танька. – Мы – чужие!

И из‑за этого терпеть друг друга не могут.

Классный руководитель, Анна Борисовна, пыталась с кличками бороться. «Кличка, – говорит, – только у животных, а вы – люди».

И стала рассказывать, что фамилии носили ещё наши предки, и среди них могли быть прославленные люди… И привела в пример знаменитого художника Коровина.

Наш Коровин сразу плакать перестал, заважничал, в кружок рисования записался.

А мне с фамилией повезло. Когда я в первый класс собрался, мой папа сказал:

– Фамилия у нас весёлая. Всех насмешишь.

И он стал рассказывать нам с мамой разные истории из свой жизни. Мы так смеялись! У нас у всех троих фамилия – Поцелуйка. Мама – Лида Поцелуйка, папа – Саша Поцелуйка и я – Антон Поцелуйка.

Правда, в классе не сразу разобрались, что фамилия у меня весёлая. Даже наоборот. Как‑то Анна Борисовна вызывала дежурных убирать класс: «Фалеева, Поцелуйка, Сергеева…» Анька Фалеева как взовьётся:

– Я не буду Сергеева целовать! Он противный!

А Витька Сергеев бурчит:

– Очень надо, – а сам красный как мак.

– Что? Кто сказал целовать? – встрепенулась Анна Борисовна.

– Вы! – хором отвечает весь класс.

Потом все учителя привыкли к весёлой фамилии и стали меня называть просто Антон. Антонов у нас в классе больше нет. Но ребята всегда ждали, когда новый учитель придёт. И уж тогда веселились!

Когда у нас появился физрук, Пётр Петрович, то сразу меня вызвал.

– Антон… – говорит. Тут бы ему замолчать, как все старые учителя делают, чтоб урок не срывать. А он дальше читает: – …Поцелуйка.

Я со скамейки вскакиваю и говорю серьёзно:

– Кого, Пётр Петрович?

– Что кого? – не понимает тот.

– Поцеловать, – объясняю я, а весь класс уже хохочет. – Вы же сами сказали – поцелуй‑ка.

Жаль, Пётр Петрович юмора не понял и поставил мне в журнал единицу.

Говорит: «У нас урок, а не вечер смеха или КВН».

А я обязательно в КВНе буду выступать. Люблю людей посмешить.

Как я стал танцором

В тот день Анна Борисовна меня с уроков раньше отпустила. Проверила тетрадку и говорит:

– Всё хорошо, Бородулин, справился. Иди домой.

Все в классе завидуют, конечно, но делать нечего – сиди, пиши. Я свои вещи взял и вышел. Тихо кругом. Учились мы тогда во вторую смену, больше никого в школе не было. Она у нас небольшая – бывший детский сад. Стою я и радуюсь.

Вижу: рядом с классом большой стенной шкаф приоткрыт. Заглянул, а там – разные рулоны бумаги, старые новогодние колпаки, маски. Я тотчас один колпак примерил, маску натянул. Смешно, наверное. Жаль, никто не видит. И залез в шкаф. «Ребята с уроков пойдут, – думаю, – а я как выскочу. То‑то девчонки запищат!»

Сижу в шкафу, дверь плотно прикрыл. Темно. Тепло. Жду, жду, звонка всё нет. Веки у меня потяжелели, и я заснул. Проснулся оттого, что неудобно спать‑то в шкафу. Дверь толкнул. Смотрю – темно в школе, и за окнами тоже темно.

«Ой, – подумал я, – меня, кажется, в школе закрыли! Как я домой попаду! И мама, может быть, уже ищет».

Я немного испугался. Стал на первый этаж спускаться по тёмной лестнице. За перила держусь, ногами ступеньки щупаю. А из углов как будто кто‑то ко мне руки тянет. Знаю, что это не руки, а наши школьные цветы, но всё равно побежал. Бегу. Слышу в зале топот. В конце коридора в щёлку свет пробивается. Я с разбегу в дверь так и влетел!

Вбежал в зал, а там девчонки в парах кружатся. Учитель танцев, Андрей Васильевич, считает им: «Раз‑два‑три… Раз‑два‑три…»

Все на меня уставились. А я в колпаке стою, маска на груди болтается. Тут Анька Фалеева меня узнала, удивилась:

– Игорь, ты что в школе делаешь?

А девчонки все уже хихикают, шепчутся. Я молчу. Не могу же сказать, что в шкафу спал. Колпак стянул, краснею.

– Игорь к нам в кружок пришёл! – выручил меня Андрей Васильевич.

Я кивнул. А учитель продолжает:

– Отлично! Становись в пару с Аней. Мы быстро танцора из тебя сделаем. Мальчиков нам не хватает!

Я огляделся: мальчиков вообще не было, ни одного. Хорошо, что до конца занятий было недолго. Как окончили, я от девчонок бегом побежал к выходу. А там бабушки, дедушки, мамы толпятся. Вахтёрша, Надежда Андреевна, меня увидела и тоже удивилась:

– Игорёк, ты на бальных танцах был?

Я и тут киваю. А все взрослые как начали меня хвалить: «Какой хороший мальчик! На бальные танцы пошёл… Какое благородное занятие. Полезно для здоровья…»

Учитель подошёл, тоже хвалит:

– У мальчика прекрасные данные. Кто родитель?

– Нет родителя, – бурчу я и быстрее куртку натягиваю. Но тут входная дверь открывается, и заходит моя мама. Лицо у неё встревоженное.

– Игорёша, ты где задержался? Я так волновалась!

– Не волнуйтесь! Он у вас будет замечательным исполнителем бальных танцев, – сказал Андрей Васильевич.

Мама так удивилась, так удивилась. И обрадовалась. Сразу стала учителю рассказывать, что они с папой когда‑то танцевали, что это – гены. Ну, я, конечно, не сказал ей, что в шкафу заснул и в зал от страха забежал.

С тех пор и началась моя танцевальная карьера. Попробовал сбежать, но не тут‑то было. Девчонки прохода не дают, на занятия тащат. Андрей Васильевич постоянно приглашает, мама успехами интересуется. А учителя с уроков на репетиции отпускают! А когда дипломы давать начали, вовсе не уйти. Не огорчать же столько народа.

Так и танцую. Уже четвёртый год. Мне даже стало нравиться. Хочу стать мастером международного класса. Бальные танцы – это тоже как спорт. И к тому же – благородно.

Леся Соболева, г. Новосибирск
Максим, Тоша и кошка

Я обычный мальчик, зовут меня Максим. У меня есть мама и папа, бабушки и дедушки. Нет только собаки. Это меня огорчает и заставляет скучать. Я часто смотрю в окно и вижу, как девочка из соседнего подъезда выгуливает свою собаку. Она кидает палку, а пёс каждый раз её приносит. А мне не с кем выйти во двор и покидать палку. Грустно.

А ведь сегодня мне исполнилось целых пять лет! Они прожиты одиноко, без собаки. Даже Деду Морозу писал письмо на Новый год. То ли Дед Мороз письмо не получил, то ли собак зимой нет возможности доставлять по адресам. А ведь на улице уже весна и светит солнышко, а во двор выйти не с кем.

Я сидел на подоконнике и предавался грустным размышлениям в ожидании прихода гостей. Мама готовила салаты на кухне, папа ставил стол и расставлял на нём тарелки. Звонок в дверь раздался неожиданно, и я вздрогнул.

– Максим, открой дверь – это к тебе! – крикнула из кухни мама.

Я поплёлся в коридор открывать дверь. На пороге стояли бабушка и дедушка.

– С днем рождения, внучек! – в один голос сказали они и начали меня целовать и обнимать. Ох, не люблю я всякие такие нежности!

– Спасибо, – вяло отмахивался я.

– Смотри, какой подарок мы тебе принесли! – громогласно сказал дед и полез за пазуху.

Он достал из‑под куртки какой‑то рыжий комок и поставил его на пол в коридоре. Комок выпрямился, отряхнулся и гавкнул.

– Это собака! Настоящая! – обрадовался я. – Мам, пап, мне подарили собаку.

Я присел на корточки и протянул руку к щенку. Он тут же подскочил ко мне и начал меня облизывать. Из кухни вышли родители и замерли на пороге. Собака обрадовалась и им. Пёс подбежал к каждому и, прыгая от радости, пытался лизнуть каждому руку. Он громко лаял, и это создавало большой шум.

– Спасибо! А как его зовут? – спросил я и взял на руки щенка.

– Его зовут Тоша, ему полгода всего, – сказал дед.

– Ура! У меня есть собака! А можно мне с ним погулять?

– Конечно, – сказала бабушка. – Надень на него поводок и иди.

Через пять минут я уже был на улице. Крепко сжимал в руке повод и гордо прохаживался по лужайке. Пёс радостно вилял хвостом, обнюхивал всё вокруг и громко на всех лаял. Из соседнего подъезда выбежал Вовка и направился к нам.

– Макс, это твоя собака? – сразу же спросил он и присел на корточки.

Щенок подбежал к нему и начал ласкаться.

– Моя, – гордо ответил я. – Мне его на день рождения подарили.

– Вот это да! – удивился Вовка. – А как его зовут?

– Тоша, ему полгода всего.

– А команды он умеет выполнять? А след брать? А палку приносить? – Вовке было интересно абсолютно всё.

– Не знаю ещё, – ответил я. – Давай попробуем. Тоша, сидеть!

Собака посмотрела на меня и радостно гавкнула. Полчаса мы с Вовкой наперебой говорили команды, но Тоша думал, что это весёлая игра, и лаял, прыгал, бегал. Делал всё, но только не команды, которые мы ему давали.

– Значит, команды выполнять не умеет, – подвёл итог Вовчик. – Надо учить.

– А ты знаешь, как надо его учить? – спросил я.

– У меня есть книжка, как дрессировать собак. Я щас принесу.

Вовка кинулся в подъезд. Мы с Тошей прошли пару метров и увидели кошку. Кошка у нас во дворе жила давно. Местные бабушки её подкармливали. В общем, она была ласковой и дружелюбной. Но сегодня её просто подменили. Завидев нас, она вся напряглась, шерсть её встала дыбом, и я услышал какое‑то непонятное урчание. Я решил подойти к ней поближе и успокоить её. Не тут‑то было! Только я сделал шаг к ней, кошка кинулась мне навстречу и, грозно выгнув спину, зашипела. Мой пёс поджал хвост, заскулил и спрятался за меня. Кошка начала обходить меня с правой стороны. Тоша жалобно запищал и начал отступать левее. Воинственно настроенная кошка наступала и наступала. Пёс повернулся к ней мордой и завилял хвостом. Кошка молниеносно кинулась в атаку, ударила его по дружелюбной морде и ещё более устрашающе зашипела. От боли и испуга мой пёс заорал на всю округу и с разбега запрыгнул мне на руки. Его била дрожь, он истошно скулил и пытался забраться мне под рубашку.

– Максим, что случилось? – Вовка подбежал к нам с книжкой в руке.

– Дворовая кошка напала на мою собаку, – сказал я, пытаясь успокоить скулящего пса.

– Кошки ведь боятся собак, – недоумённо проговорил сосед.

– Значит, не все кошки боятся, – подытожил я. – Эта точно не боится. Она ещё и дерется. Смотри, как она поцарапала Тошу.

Мы осторожно повернули морду пса и увидели ссадины от кошачьих когтей.

– Надо идти домой и обработать рану, – сказал я и направился к своему подъезду.

– Можно я зайду к тебе вечером и проведаю Тошу? – спросил Вовчик. – И книгу почитаем по дрессировке.

– Хорошо, заходи, когда гости уйдут.

Дома все уже были в курсе происшедшего. После отчаянного крика пса все прильнули к окну. Когда я вошёл в двери с раненным псом на руках, мама уже достала йод и зелёнку. Папа принес вату. А бабушка и дедушка принялись гладить и успокаивать Тошу. После обработки ран на пса невозможно было смотреть без смеха. Его морда была в зелёных пятнах, а уши и глаза казались ещё больше.

– Да, дед, купили внуку собаку! – с досадой сказала бабушка, – Мало того, что громкоголосый, так он ещё и кошек боится!

– Он просто маленький ещё, – возразил дедушка, – вырастет и будет этих самых кошек гонять по двору.

– Тоша, – позвала мама, – иди, покушай.

Пёс тут же помчался на кухню. За ним побежал и я. Тошка съел всё за пять минут и облизнулся. Он посмотрел на маму с благодарностью и повилял хвостом. Затем он вернулся в комнату, устроился на кресле и моментально заснул.

Мы сели за стол и тоже приступили к поеданию маминых салатов. Этот день рождения запомнится мне навсегда – ведь мне подарили друга.