Текст книги "Екатерина Великая (1780-1790-е гг.)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

В 1796 г. Павел I упразднил наместничества, оставив их только в Царстве Польском (1819–1874 гг.) и на Кавказе (1844–1883 гг.). П. К

ОМСК – город в Сибири на реке Омь при ее впадении в реку Иртыш.

Омск основан И. Бухольцем весной 1716 г. в устье р. Омь как крепость. В 1768 г. крепость перенесли на правый берег Иртыша. С 1782 г. Омск получил статус областного города, с 1808 г. здесь находилось управление Сибирским казачьим войском, где готовили военные и административные кадры для границы. В 1765 г. в Омске открылась гарнизонная школа, преобразованная в 1813 г. в войсковое училище, а в 1847 г. – в Сибирский кадетский корпус. Военному делу там учились и русские, и казахские дети. С 1789 г. в Омске действовала «Азиатская школа», где готовили переводчиков с восточных языков.

Омск был прежде всего опорным пунктом на границе, но он рос в основном за счет развития земледелия на здешних плодородных землях. В 1846 г. сюда из Тобольска переехал западносибирский генерал-губернатор. В 1858 г. Омск стал третьим по величине городом Сибири после Иркутска и Тобольска. Здесь жили 18,4 тыс. человек. К кон. 19 в. Омск по числу жителей (37,5 тыс.) уступал Томску и Иркутску, но в нач. 20 в. стал крупнейшим сибирским городом. С 1882 г. Омск относился уже не к Сибири, а к Степному краю и был резиденцией генерал-губернатора.

В 1894 г. через город прошла Транссибирская железная дорога. Для нее был сооружен гигантский стальной мост через Иртыш.

В 1897 г. в Омске из 3300 строений было только 74 каменных, в том числе дом генерал-губернатора, кадетский корпус, мужская и женская гимназии, 5 церквей. Местом отдыха омичей служили березовые рощи в окрестностях города. Д. Н.

ГУБЕРНСКИЕ СУДЕБНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ. Чрезвычайно сложное устройство дано было суду. Высшими губернскими судебными инстанциями были две палаты: палата уголовных дел и палата гражданских дел. Это были судебные места для всех сословий.

Дела в них были распределены строго по существу. Под этими судебными учреждениями в губернии стояли сословные суды, в которых дела были смешаны по существу, но раздельны по сословиям: верхний земский суд для дворянства, губернский магистрат для купечества и мещанства и верхняя расправа для свободных сельских обывателей.

Эти две высшие судебные инстанции находились в губернском городе; по городам уездным рассеяны были низшие инстанции. То были: уездный суд для дворянства, городовой магистрат для купечества и мещанства и нижняя расправа для вольных сельских обывателей. Кроме того, полицейское управление уездом сосредоточено было в нижнем земском суде под председательством исправника. Судебные сословные учреждения в уезде были подчинены сословным губернским, а последние – бессословным палатам в порядке апелляционном и ревизионном, т. е. дела переносились из низшей инстанции в высшую или по жалобам сторон, или для проверки решений, произведенных низшей инстанцией, или для произнесения окончательного решения.

В губернских городах образованы были еще судебные места со специальным назначением. Некоторые уголовные и гражданские дела особого характера сосредоточены были в губернском совестном суде. Из уголовных дел совестный суд ведал те, где источником преступления была не сознательная воля преступника, а или несчастие, или физический, либо нравственный недостаток, малолетство, слабоумие, фанатизм, суеверие и т. п.; из дел гражданских совестный суд ведал те дела, с которыми обращались к нему сами тяжущиеся стороны. В таких случаях совестный суд действовал, как наш мировой: он должен был прежде всего стараться мирить тяжущихся.

Для управления учебными заведениями, богадельнями, сиротскими домами и другими благотворительными местами учрежден был приказ общественного призрения. Как совестный суд, так и приказ общественного призрения по составу своему были всесословными правительственными местами. Заседатели в них выбирались из всех трех главных классов местного общества. Кроме того, при уездных сословно-судебных учреждениях созданы были опекунские присутствия: при дворянском уездном суде под председательством уездного предводителя дворянства – дворянская опека для управления делами вдов и сирот дворянских, а при городовом магистрате под председательством уездного городского головы сиротский суд для опеки вдов и сирот купечества и мещанства. В. К-ский

ТАЙНАЯ ЭКСПВДИЦИЯ – центральное государственное учреждение России, орган политического розыска, действовавший при Сенате в 1762–1801 гг. Тайная экспедиция была учреждена по указу Екатерины II взамен Тайной канцелярии. Тайная экспедиция находилась в Петербурге, в Москве располагалось ее отделение. Руководил Тайной экспедицией генерал-прокурор Сената, его помощником и непосредственным распорядителемдел Тайной экспедицией был обер-секретарь. Более 30 лет эту должность занимал С.И. Шешковский.

Тайная экспедиция производила следствие и суд по важнейшим государственным делам. Некоторые приговоры утверждала Екатерина II, например по делам В.Я. Мировича, Е.И. Пугачева, А.Н. Радищева и др. Во время следствия часто применялись телесные наказания. В 1774 г. секретные распорядители Тайной экспедиции расправлялись с участниками пугачевщины на местах. После ликвидации Тайной экспедиции ее функции были возложены на 1-й и 5-й департаменты Сената. В.С.

ПРОТИВОРЕЧИЯ В СТРОЕ ГУБЕРНСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ. Легко заметить прежде всего необычайную сложность созданного Екатериной губернского правительственного механизма. Мы видим здесь прежде всего сильное влияние, какое оказали на эти учреждения идеи, распространявшиеся тогдашней политической литературой Запада, преимущественно идея разделения властей. Без строгого разделения властей – законодательной, исполнительной (административной) и судебной – тогдашний передовой публицист не мыслил правильного государственного устройства. Екатерина заплатила очень щедрую дань этой идее в своих губернских учреждениях.

Из иного источника вытекло сложное устройство сословных судебных инстанций. Правда, в «Наказе» повторена была идея Бекка-риа, что для правильного судопроизводства полезно установить и суд себе равных, чтобы тем ограничить давление, оказываемое на суд высшими сословиями – дворянством и духовенством; но созданные сословные судебные места при высказанной в «Наказе»идее равенства всех перед законом отзывались чем-то феодальным, средневековым разделением сословий.

Пересматривая наказы дворянских депутатов в Комиссии 1767 г., легко заметить этот источник. Многие наказы выражали решительное желание сословия – устроиться в уездные сословные корпорации и принять деятельное участие в местном управлении и суде. Для выбора депутатов в Комиссию дворянство собиралось по уездам и выбирало уездных предводителей; теперь дворяне заявляли в Комиссии желание, чтобы оставлено было за сословием право выбирать этих уездных предводителей, собираться в известные сроки и контролировать ход местного управления

Некоторые наказы даже требовали, чтобы уездные управители – воеводы избирались местным дворянством. Порядок этого участия дворянства в управлении особенно точно определен был в наказе боровских дворян: наказ требовал, чтобы уездное дворянство собиралось на съезд каждые два года и выбирало от всего уезда кандидата, который бы действовал с помощью выборного комиссара от каждого стана, или дистрикта. Уездный ландрат производит суд и расправу над людьми всех состояний; становой, или дистриктный, комиссар помогает ему, производя предварительное следствие.

В губернских учреждениях 1775 г. заметно отразились высказанные в дворянских наказах желания; очевидно, мысль об уездных ландратах была осуществлена в лице уездного исправника; только мысль о дистриктном комиссаре, или становом приставе, была отсрочена и осуществлена потом уже, в царствование императора Николая I.

Итак, источником противоречия, заметного в строе губернских учреждений, были желания, выраженные дворянством. Законодательница, руководясь западноевропейскими публицистами, столкнулась с дворянством, которым руководили практические восточноевропейские интересы.

Разбирая личный состав созданных Екатериной административных и судебных учреждений, легко заметить, что это противоречие было внушено интересами одного сословия. Мысль о том, что каждый должен судиться себе равным, высказанная в «Наказе», не была последовательно проведена в губернских учреждениях. Как мы видели, эти учреждения состояли из трех пластов. Верхним из них были учреждения бессословные: губернское правление, палаты – казенная, уголовная и гражданская. Весь личный состав в этих учреждениях назначался от короны, без всякого участия местного общества.

Второй пласт состоял из сословных губернских судов: верхнего земского суда, губернского магистрата и верхней расправы, также из всесословных учреждений – совестного суда и приказа общественного призрения. Личный состав учреждений этого второго пласта был смешанного характера: председатель назначался короной, но заседатели, называвшиеся советниками и асессорами, выбирались в каждом учреждении известным сословием, а в совестном суде и приказе общественного призрения – всеми тремя сословиями; Точно также и третий, низший пласт, состоявший из уездных судебных инстанций с полицейским нижним земским судом, были учреждения коллегиальные, но личный состав в них весь был земского сословного происхождения: как председатель, так и заседатели выбирались сословиями. Только председатель нижней земской расправы, или расправный судья, ведавший дела вольных хлебопашцев, назначался из чиновных людей высшей местной властью.

По-видимому, участие в местном управлении и суде было довольно равномерно распределено в низших и вторых инстанциях между всеми классами общества. Легко заметить, однако, некоторое преобладание, данное одному сословию – дворянству; нижний земский суд был полицейским учреждением для всего уезда, хотя в число его заседателей по делам, касавшимся вольных хлебопашцев, входили заседатели нижней расправы, но председатель нижнего земского суда – исправник – выбирался только дворянством. Притом нижние расправы были далеко не во всех уездах: открытие их предоставлялось усмотрению губернаторов, и они учреждались только в таких округах, где было достаточное количество людей подведомственных им состояний, т. е. вольных земледельцев; нижняя расправа учреждалась только в том округе, где находилось от 10 до 30 тыс. душ этих состояний. Таким образом, полицейский порядок в уезде, поддержание безопасности и тишины и суд без различия состояний сосредоточивались в учреждениях дворянских.

Была и другая форма, в которой выразилось тоже преобладание одного класса, – в губернском управлении. Высшие губернские места не имели сословного характера, но правительство обыкновенно набирало личный состав этих учреждений из того же класса, представители которого избирались в сословные дворянские учреждения: губернатор, председатель и заседатели высших губернских административных и судебных учреждений, как и палат, обыкновенно принадлежали по происхождению к дворянству. Таким образом, преобладающее значение сословия в местном управлении выражалось в двух формах: 1) в выборе личного состава сословных дворянских учреждений, 2) в сословном происхождении личного состава общих бессословных учреждений. Благодаря этому преобладанию дворянство стало руководящим классом в местном, как и центральном управлении. Дворянин господствовал в местном управлении как выборный представитель своего сословия; он господствовал в нем и как назначенный верховной властью коронный чиновник. В. К-ский

ЗНАЧЕНИЕ ГУБЕРНСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ 1775 г. Губернские и сословные учреждения вырабатывались под заметным влиянием: 1) политических идей, заимствованных Екатериной из западноевропейской политической литературы, и 2) из туземных нужд и влияний.

Но влияние этих идей на устройство местного управления в России было почти исключительно формальное; эти идеи отразились на технической выработке учреждений, на их формах, на постановке и на взаимных отношениях; они сказались в строгом разделении ведомств, в определении границ деятельности отдельных учреждений, но новые начала проведены непоследовательно и не оказали заметного влияния на духовную деятельность новых учреждений.

Правда, были созданы два учреждения, в основании которых лежали задачи, незнакомые древнерусской администрации, – это были приказ общественного призрения, заведовавший исковыми и благотворительными учреждениями, и совестный суд, решавший дела по совести более, чем на основании формальных доказательств. В прежнем правительственном порядке не было особого ведомства ни центральных, ни местных учреждений народного просвещения и общественной благотворительности; теперь такими учреждениями явились губернские приказы общественного призрения. Точно также в прежнем русском судопроизводстве, как и в судопроизводстве всех других стран тогдашней Европы, не было суда по совести; но любопытно, что именно эти два учреждения имели наименее заметную деятельность, оказали наименьшее влияние на ход дел.

Приказ общественного призрения возник в то время, когда почти не было народных школ, ни дано средств заводить их городам. Совестный суд был поставлен в условия, которые парализовали его деятельность; так, по гражданским делам совестный суд со значением мирового решал такие дела, которые переносились в него по соглашению тяжущихся сторон. Если правый расположен был перенести дело в суд по совести, то неправая сторона противодействовала этому, и тогда совестный суд не мог не только рассматривать дело, но и принудить сопротивляющуюся сторону явиться в суд.

Учреждение совестного суда было громко приветствовано и в России и особенно за границей. Знакомый Екатерине французский публицист Мерсье встретил это учреждение такими восторженными словами: «Заря благоденствия рода человеческого занялась на Севере. Повелители вселенной, законодатели народов, спешите к полуночной Семирамиде и, преклонив колена, поучайтесь: она первая учредила совестный суд!» Но уфимский совестный судья признавался, что в 12 лет его судейства к нему в суд не поступило и 12 дел, потому что его камердинер по просьбам виновных из тяжущихся сторон обыкновенно гонял всех челобитчиков, обращавшихся к совестному судье.

Точно то же, по свидетельству современников, было и в других совестных судах; за все царствование Екатерины не насчитать и десятка дел, решенных во всех совестных судах надлежащим образом. Зато губернские учреждения Екатерины еще более усилили противоречия, внесенные в управление реформами Петра. Известно, что управление только тогда действует правильно, когда оно и в центре и в областях покоится на одинаковых началах. При Екатерине усилен был внесенный Петром сословный элемент в областном управлении; губернские учреждения открыли еще больше простора участию дворянства и городского населения в местной администрации. Но центральное управление, и при Екатерине сохранявшее прежний бюрократический характер, не имело и тех связей с обществом, какие существовали в 17 столетии. Таким образом, противоречие началам, на которых держалось управление в центре и в провинции, при Екатерине еще обострилось.

С другой стороны, преобладанием дворянства еще более нарушилось равновесие прав и обязанностей различных классов общества. Прежнее дворянство пользовалось правительственным значением в местной администрации в меру своих государственных обязанностей; теперь оно получило еще большее значение в местном управлении, освободившись от самых тяжелых государственных повинностей.

Во-вторых, губернские учреждения основаны были на начале, которое проводилось в «Наказе», на том начале, что человек каждого состояния должен судиться и управляться людьми одного с ним состояния. Но в практическом своем развитии это начало превратилось в решительное преобладание одного сословия, дворянства, в местном управлении.

Наконец, важным недостатком созданного Екатериной административного и судебного порядка была его чрезвычайная сложность; так, благодаря строгому разделению ведомств и сложному устройству суда размножилось до чрезмерности чиновничество, выборное и коронное; там, где прежде дела велись десятью, пятнадцатью чиновниками, теперь их явилась целая сотня. Это увеличивало дороговизну администрации.

Гораздо важнее значение губернских и сословных учреждений в истории нашего общества: в них выразилось характеристическое движение изучаемого нами времени. В них проведено было государственное раскрепление двух высших классов общества. Мы видели, что в дворянской жалованной грамоте были формулированы созданные прежним законодательством права дворянства; точно так же в жалованной грамоте городам были формулированы и права городского населения. Эти права не в одинаковой мере были распределены между всеми классами городского населения, но совокупность их раскрепляла городское население, снимая с него те специальные государственные повинности, какие были положены на него в Древней Руси.

Городские состояния получили сословное самоуправление и сословный суд. Далее, гильдейское гражданство, т. е. высший слой городского населения, был освобожден от подушной подати, которая заменялась однопроцентным сбором с объявленного купцом по совести капитала. Точно так же гильдейские граждане освобождались от личной рекрутской повинности: гражданин – гильдейский купец личную службу мог выкупить деньгами. Далее, все гильдейские граждане и мещане освобождались от тех казенных «служб» или от «нарядов» по различным казенным сборам, которые в Древней Руси составляли самую тяжелую повинность городского населения. Наконец, купцы двух первых гильдий были свободны от телесного наказания, а высший слой купечества, носивший название «именитых граждан», мог при известных условиях достигать дворянства.

Итак, в истории нашего общества губернские учреждения вместе с сословными жалованными грамотами были первыми актами, в которых точно и подробно были формулированы права двух сословий и по которым с этих сословий снимались специальные государственные повинности.

Это связано с другой стороной в губернских учреждениях, еще более важной для истории нашего общества. Как мы видели, в 17 столетии разверстка государственных повинностей между сословиями разрушила их взаимные связи и уничтожила их совместную деятельность. Благодаря этому разобщению пали в 17 столетии земские соборы. С тех пор каждое сословие несло свою службу и действовало одиноко, без связи с другим.

В губернских учреждениях Екатерина впервые сделала попытку опять свести сословия для совместной дружной деятельности. В приказе общественного призрения и совестных нижних земских судах под руководством коронных представителей действовали заседатели, выбранные тремя свободными сословиями: дворянством, городским населением и классом вольных сельских обывателей. Правда, оба эти учреждения, как мы видели, заняли второстепенное место в строе местного управления, но они важны как первый проблеск мысли восстановить совместную деятельность сословий, и это составляет одну из лучших черт губернских учреждений Екатерины.

Но самое важное значение имели губернские учреждения в истории дворянства: они закрепили его решительное преобладание в местном управлении. Мы видели, что это преобладание выражалось в двух формах: в выборном составе сословных дворянских учреждений и в дворянском происхождении личного состава бессословных коронных учреждений. С тех пор дворянство приняло господствующее участие в местном управлении, которое вполне от него зависело; самоуправление городское, поставленное под надзор губернатора-дворянина, развивалось медленно и действовало вяло; зато самоуправление дворянское пошло бойко.

Причиной этого более успешного развития дворянского самоуправления была историческая подготовка сословия к самодеятельности. В этом отношении губернские учреждения 1775 г. с завершившей их жалованной грамотой дворянству лишь вполне осуществили давнее стремление сословия. Мы знаем, что уже в Древней Руси дворянство (служилые люди) по уездам сомкнулось в плотные сословные корпорации. Основанием этих уездных союзов была служба и служилое землевладение.

Дворяне уезда защищали свой уездный город, составляя его гарнизон, ходили в походы территориальными уездными полками, выбирали из своей среды окладчиков для ведения служебно-поземельных дел, наконец, связаны были друг с другом порукой. Создание регулярной армии при Петре если не разрушило, то сильно расстроило эти уездные корпорации; на место территориальных уездных ополчений заведены были полки регулярные, которые не имели территориального состава. Таким образом, вместо уездных корпораций явились корпорации полковые. Офицеры полков и дивизий составляли товарищество, корпорацию, по законам Петра обер-офицеры полка назначались по выбору и поручительству всех офицеров полка; штаб-офицеры – по выбору и ручательству всех офицеров и генералов дивизии. Но Петр, устрояя эти полковые дворянские корпорации, старался поддерживать и прежние местные провинциальные союзы дворянства. При нем в конце его царствования дворянство получает важное значение в народном хозяйстве.

Правительство стало смотреть на сословие, как на своих штатных и полицейских агентов в деревне. Поэтому и Петр старался поддержать землевладельческие связи дворянства с полицией, предоставляя сословию участие в местном управлении. Это участие выразилось, как мы знаем, в выборе дворянами губернии ландратов, советников при губернаторе, также в выборе уездных земских комиссаров. По смерти Петра, по мере того как ослаблялись служебные обязанности дворянства, закреплялись его связи с провинцией, и, таким образом, усиливалась его корпоративная солидарность.

Со времени декабрьского закона 1730 г., признавшего поместья вместе с вотчинами полной наследственной собственностью дворянства, сословие стало более оседлым, получило более устойчивое землевладельческое значение в провинции. Закон 18 февраля 1762 г. снял с дворянства обязательную службу, помог его отливу из центров в провинцию. С тех пор за дворянством оставалось лишь одно землевладельческое значение, а это значение прикрепляло его к провинции. Согласно с этими переменами изменялись и политические вкусы дворянства. Обязательная служба привязывала его к столице, к центральному управлению; вот почему все интересы дворянства до 1762 г. были прикреплены к центру.

Мы видели, как дворянство в первой половине 18 в. делало правительство, как оно даже при Анне в просьбе о восстановлении самодержавия ходатайствовало о том, чтобы ему предоставлено было право выбирать членов Сената, коллегий и губернаторов, т. е. оказывать прямое влияние на состав центрального и областного правительства. С отменой обязательной службы дворянства и центр тяжести дворянских интересов переместился из столицы в провинцию.

В Комиссии 1767 г. дворянство высказало широкие притязания на участие в местном управлении, но ни один дворянский депутат словом не обмолвился об участии дворянства в центральном управлении. Губернские учреждения 1775 г. и закрепили это давнее стремление сословия стать правительственным классом в провинции, где почти половина населения – крепостные крестьяне и без того были в руках дворянства. Значит, губернские учреждения, несмотря на внесенное в них участие идеи французских публицистов, закрепляют собою давний социально-политический факт нашей истории.

Таким образом, и в устройстве местного управления обнаружилась особенность, какою отличалась вся государственная деятельность Екатерины: в каждом предприятии шли идеи, незнакомые русскому обществу; но под покровом этих идей развивались и закреплялись старые факты нашей истории. Чтобы лучше запомнить значение губернских учреждений в истории дворянского сословия, можно так обозначить момент в развитии местного правительственного значения дворянства. В Московском государстве дворянство не правило, а было лишь орудием управления – обязательно служило, и притом служило как в центре, так и в провинции. В первой половине 18 в., делая центральное правительство, оно продолжало обязательно служить в центре и едва начинало править в провинции; во второй половине века, в последний раз сделавши правительство в 1762 г., это сословие перестало обязательно служить в центре и с 1775 г., окончательно взяв в свои руки местное управление, начало править в провинции. В. К-ский