Текст книги " "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Том II"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)

После прибытия моим первым делом было найти подходящую работу, которая давала бы средства к существованию, и я был очень рад, когда гетман Скоропадский предложил мне пост в Киевском апелляционном суде Я думал, что обрел новую сферу полезной деятельности и новую, относительно устойчивую основу, на которой можно заново строить свою жизнь. На самом деле, однако, мои испытания только теперь и начинались.

Правление гетмана Скоропадского оказалось весьма краткосрочным, так как Антанта скоро нашла возможность противопоставить этому прогермански ориентированному диктатору собственного ставленника, Симона Пет-люру, который, располагая огромными деньгами, скоро приобрел множество сторонников. Немецкие войска, вначале бывшие главной опорой гетмана, теперь, деморализованные Советами, заняли нейтральную позицию, так что Петлюра смог войти в Киев уже 14 ноября 1918 года.

Если для россиян я стал украинцем, то при Петлюре я немедленно превратился в «москаля», а это значило не только потерю службы, но почти полное лишение всех прав. В то же время я оставался в Киеве, так как в тот момент не видел никакой возможности уехать оттуда.

Но правление Петлюры тоже было краткосрочным. Уже в начале февраля он бежал от большевистской армии, которой командовал изменник генерал Клембовский. Это был конец его карьеры на Украине, после чего он жил в Париже, пока не был убит в 1926 году еврейским фанатиком по фамилии Шварцбарт.

Перед приходом большевиков в Киев я сумел при помощи преданных друзей бежать из города и направился к венгерской границе Я приехал в Венгрию, не имея ничего, кроме одежды на себе, так как все, чем я располагал, осталось в Киеве.

Но можно подумать, что меня преследовал неумолимыи рок, так как не успел я обосноваться в Будапеште, как и тут началось большевистское восстание, и Бела Кун установил свое террористическое правление. Я был вынужден продолжить свое бегство и поехал в Прагу, где мой брат, который в то время работал в Пражском университете, смог дать мне временное пристанище.

Россия'^^в мемуарах

Затем я переехал в Берлин. Прожив там недолгое время, я перебрался в Мюнхен, в тщетной надежде, что правительство Баварии, которое незадолго до этого свергло власть, близкую по характеру к власти в советской России, и все еще боролось против большевистских эмиссаров из России, будет нуждаться в моих услугах. Но все мои попытки встретиться с мюнхенскими чиновниками не дали результата.

С другой стороны, ко мне как-то обратился человек из Берлина. Он был эмиссаром ЧК и оказал мне честь, предложив стать шпионом большевистского правительства. Размер предложенного мне аванса был весьма значительным, но я редко в своей жизни чувствовал такое удовлетворение, какое испытал, спустив этого господина с лестницы.

После этого мне и моей жене пришлось пережить очень тяжелые времена. Обесценение немецкой марки заставило нас уехать из Германии, и поскольку по случаю визита Пуанкаре в Петербург в 1913 году я получил знак отличия Почетного легиона, я теперь лелеял надежду найти убежище во Франции. Поэтому мы обратили свои взоры к Парижу, где некоторое время мне позволено было зарабатывать восемнадцать франков вдень, присматривая за багажом на вокзале Сен-Лазар.

Однако в один прекрасный день высокие власти обнаружили, что я иностранец, и мне пришлось покинуть эту исключительно прибыльную работу, уступив ее прирожденному французу. Моя жена в это время нашла работу мойщицы флаконов на парфюмерной фабрике. Это была удача. Что касается меня, то я в буквальном смысле слова мог умереть с голода на улице, если бы мне не удалось найти убежище в «Русском доме», содержимом филантропически настроенной юной английской леди в Сен-Женевьев-де-Буа ⁸⁰, где я и проживаю по сей день.

Но, как бы трудно и несчастливо ни было мое собственное положение, я был значительно более обеспокоен ситуацией, в которой очутились мои товарищи по несчастью, с которыми я встретился здесь, в Париже, и чьи воспоминания о событиях последних лет производили ужасающее впечатление. Поведение господина Милюкова не вызывало у меня удивления. В конце концов, его сожаления о падении Российской империи были, без сомнения, минимальными, и когда в 1921 году, после поражения Врангеля, Милюков и его сторонники официально объявили о своем решении отказаться от любых попыток противостоять большевикам с помощью армии, этого и следовало ожидать. Но меня значительно больше расстраивало то обстоятельство, что он нашел так много сторонников среди эмигрантов,

Россия'^^в мемуарах

когда совершил этот акт предательства по отношению к русской идее, и что не нашлось ни одного мужественного человека, чтобы указать Милюкову его место.

Этот случай еще раз доказал, как сильны и глубоки связи между русской интеллигенцией и революционным хаосом и как незначительно, в конце концов, интеллектуальное отличие нынешних правителей Кремля от их буржуазных предшественников. С самого начала интеллектуализм русских «либералов», абсолютно чуждый национальному духу и порожденный иностранными влияниями, был губителен для Российской империи, и вполне логично, что интеллигенция, сейчас живущая за границей, вновь предает интересы своей страны.

Но я должен засвидетельствовать, что во время моих скитаний по Западной Европе и, наконец, во время моего пребывания в Париже мне встречалось множество честных, преданных сторонников старого режима, людей, которые поклялись вынести все тяготы и лишения и даже готовы были скорее умереть, чем скомпрометировать себя связью с большевиками и покорно принять установившиеся в России порядки.

Больше того, я даже встречал людей, в свое время выступавших против царской власти и, следовательно, действовавших против меня, которые поняли, как ошибочны были их революционные идеи, как мало от этой революции получили русские люди, какой страшной и гибельной она оказалась. Разве не показательно, что Петр Струве, отец русского марксизма и наставник Ленина, сейчас раскаялся, отрекся от своих взглядов и признал Великого князя Николая Николаевича законным правителем России? Как далеко этот человек, открыто признающий свои заблуждения, ушел от тех якобы патриотов, которые не имели смелости сделать из событий последних десяти лет единственно возможный вывод и откровенно примкнуть к монархистской идее!

Глава XXII

Царский носовой платок.– Ложные представления об Охране, распространенные за границей. – Настоящий смысл ссылки в Сибирь.– Гуманное обращение с политическими заключенными в старой России. – Охрана и ЧК. – Как большевики вводят в заблуждение зарубежных гостей.– Бурцев рекомендует восстановить Охрану.– Неудавшаяся вербовка

Однажды в царской России, когда был основан Отдельный Корпус жандармов, генерал Бенкендорф, только что назначенный командующим этим подразделением, обратился к Императору Николаю I и попросил дать ему инструкции. Вместо того чтобы дать формальный ответ, монарх достал белый носовой платок и передал его графу со словами: «Вытирайте слезы несчастных. Пусть Ваша совесть и совесть Ваших подчиненных всегда будет незапятнанной, как этот платок!»

Политическая полиция в царской России, начиная с этого времени, всегда действовала в соответствии с высокими словами правителя, и хотя Российская империя, как любое другое государство, должна была защищать себя от происков враждебных сил, методы борьбы Охраны с политическими противниками ничем не отличались от методов, принятых в других странах.

Надо признать, что с самого начала российская полиция столкнулась со значительно более сложной задачей, чем полиция любой западноевропейской страны. Я не имею в виду, что русскими людьми труднее управлять или что все учреждения империи могли действовать, только опираясь на силу. Но вто время как в Англии, Франции и Америке образованные классы населения в прежние времена всегда были истинными патриотами и защищали национальные институты, в России, к сожалению, дело обстояло иначе, по крайней мере с начала XIX века.

Идеи, заимствованные из-за рубежа и неправильно истолкованные, с давних пор распространились среди образованного класса в России, запол-

мемуарах

нив умы ложными представлениями. Вместо того чтобы учесть, что ситуация в нашей стране совершенно отличается от западной и что механическое перенесение в Россию европейского понимания свободы не может принести ничего, кроме вреда, так как все эти идеи возникли в совершенно других условиях и совершенно чужды духу российской нации, интеллигенция сразу же приступила к переделке России по образцам западных теоретиков. И в соответствии с этими взглядами первоочередной задачей она считала полное уничтожение всего, что цари совместно с их советниками и слугами старательно создавали веками.

Перед лицом постоянных попыток подорвать порядок в государстве царские власти проявляли слишком большую терпимость; и если можно упрекнуть их за уклонение от своего долга, то только потому, что они считали ниже своего достоинства и пренебрегали обязанностью информировать людей за рубежом о реальной обстановке в России. Поэтому общественное мнение Запада целиком зависело от милости тех поставщиков ложной информации, которые стремились способствовать распространению собственных заблуждений посредством упорной и, увы, слишком успешной пропаганды. Иначе совершенно непостижимо, что до сегодняшнего дня в Европе и Америке все еще распространены совершенно ошибочные и искаженные представления о том, как в действительности обстояли дела под властью царей.

Какое непонимание вызвала только одна вещь – используемая в России практика высылки преступников в Сибирь! Множество раз я встречался с образованными людьми в Германии, которые со всей серьезностью утверждали, что «ужасы Сибири» морально оправдывают революцию.

Что же это за явление, ассоциирующееся с «ужасами»? Прежде всего нужно твердо заявить, что к тяжелому труду в рудниках приговаривали только тех преступников, которые в других странах подвергались смертной казни. Дело в том, что в нашей «отсталой» России высшая мера наказания была давно отменена для обычных преступников и заменена ссылкой в Сибирь. Единственным преступлением, карающимся смертью, было убийство или покушение на убийство члена Императорской семьи, и даже для таких преступников, которых, к сожалению, было слишком много, приговор достаточно часто заменяли ссылкой.

Когда за границей слышали о каторжниках на сибирских рудниках, то полагали, что речь идет о политических заключенных. Но они, как правило, подвергались простой «административной высылке», и подобное наказание, являвшееся не чем иным, как средством самозащиты государства от своих врагов, ни в каком смысле не носило того трагического смысла, ко-

в мемуарах

торый люди на Западе вкладывали в понятие «ссылка в Сибирь». Эта «административная высылка» ⁸¹просто означала, что человек обязан в течение некоторого времени жить восточнее Уральских гор; без разрешения властей он не мог покинуть этот регион, но внутри него он передвигался совершенно свободно. Кроме того, если учесть, что места, в которые ссылались политические заключенные, располагались по большей части в регионах с достаточно благоприятным климатом и что ссыльным разрешалось поддерживать отношения между собой, читать, писать и продолжать заниматься своим делом, то мы придем к выводу, что эта система, которой придерживалась царская Россия для временного удаления самых опасных противников, должна считаться весьма гуманной.

Достаточно указать на то, что почти все люди, пришедшие в России к власти после революции, в свое время были сосланы в Сибирь. Только один этот факт показывает, как мало это наказание в действительности подействовало на тех, кому было предназначено. Никто даже серьезно не заболел во время ссылки, никто не страдал от плохого обращения, и все вернулись из Сибири с энергией, достаточной, чтобы продолжать свою подрывную деятельность.

Такими «безжалостными методами» власти царской России старались защитить государство, пока революционеры не захватили власть и не заявили, что теперь варварство уступит место гуманизму, а угнетение сменится свободой. Показательно, что первым шагом, предпринятым новым режимом, было заключение в тюрьму многих преданных слуг Императора, чтобы судить их; в результате этого первого проявления «свободы» стало понятно, что ни одному из нас не может быть вменено в вину ни одно незаконное действие.

Когда в результате Октябрьской революции большевики пришли к власти, никто из них не дал себе труда соблюдать установленные законом формальности по отношению к представителям старого порядка: они просто были арестованы и зверски убиты, и все во имя свободы и гуманизма. Тот, кто служил в политической полиции, теперь считался тяжелейшим преступником, преследовать и убить его было долгом каждого честного и преданного коммуниста.

Но когда против тех несчастных, которые, руководствуясь лучшими побуждениями, когда-то старались служить государству и обществу, была развязана варварская война на истребление, новая Охрана отличалась от предшественницы только тем, что была в тысячи раз более неприятной и неразборчивой в средствах. Это – позорно известная ЧК, которая и сейчас, под

в мемуарах

новым именем ГПУ, продолжает распространять беспримерный ужас по всей России и в жертву которой каждый год приносятся тысячи невинных мужчин и женщин.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств я обладаю абсолютно достоверной и надежной информацией о работе и устройстве ЧК, и поэтому способен рассказать европейской публике, что на самом деле происходит в коммунистическом государстве со свободой и равенством. Дело в том, что когда руководители Охраны пали жертвой ярости красного террора, новые правители решили, что в некоторых случаях целесообразно под страхом смерти принудить чиновников царской полиции работать на ЧК. Один из тех, кто против своей воли согласился сотрудничать с большевиками в качестве полицейского, не только старался уменьшить зло, наносимое ЧК России, но также окольными путями доставлял за границу свидетельства о деятельности «новой Охраны».

Вот как я получил важные документальные свидетельства, которые мне недолго пришлось скрывать, поскольку мой информатор вскоре заплатил жизнью за свои смелость и отвагу. Он умер в застенках ЧК, до конца оставаясь истинным приверженцем идеи старой России, а его сообщения позволили продемонстрировать европейской публике, каков истинный характер советской власти.

Это было тем более необходимо, что «беспристрастные» газетные репортеры, публицисты, члены профсоюзов, специалисты и коммерсанты, которые несколько лет время от времени ездили в Россию, вернулись с весьма поверхностными впечатлениями. Очень немногие из них сознавали присутствие сети, окружавшей их с момента пересечения границы и не позволявшей даже мельком увидеть и услышать что-либо, чего не одобрили бы кремлевские властители. Если мир будет зависеть только от таких оценок Советской России, то остается очень мало надежды, что правда когда-нибудь выйдет на свет, так как Европа никогда не узнает ничего, кроме того, что ей захочет сообщить Советское правительство. Все впечатления, все высказывания, которые слышат зарубежные гости, тщательно срежиссированы, так что приезжий, наивно верящий, что он «беспристрастно изучил» факты, на самом деле просто видел то, что ему показала ЧК, и подвергался обману на каждом шагу. Какой иностранец мог заглянуть за кулисы разыгрывавшегося для него представления? То, что он видел, это были разного рода меры для его воспитания в нужном духе. То, что он слышал, было словами платных агентов или запуганных горожан, которые никогда не решились бы на критические замечания, чтобы не навлечь на себя неприятности, не подвергнуть

мемуарах

опасности собственную жизнь и жизни своих близких. И, таким образом, эта темная сторона большевистского правления, с его средневековыми тюрьмами и пыточными камерами, с его неслыханным террором во всех областях, была скрыта от глаз приезжего; и только тот, кто знает ЧК и его секреты изнутри, может рассказать о них правду.

Когда после Февральской революции 1917 года революционеры массами возвращались из ссылки и из-за границы, В. Бурцев был единственным, кто посоветовал новым правителям оставить Охрану как учреждение, укомплектовав ее людьми с «революционными убеждениями». Он считал, что «свободной» России для самозащиты скоро понадобится тайная полиция. Но Керенский с сентиментальным самодовольством провозгласил, что после революции «постыдная» Охрана должна исчезнуть навсегда и что свободная республика может существовать без такого орудия. Поэтому охранные отделения были упразднены ⁸², их сотрудники брошены в тюрьмы или посланы на фронт, а имена секретных агентов, которые стали известны правительству, публиковались в российской и зарубежной прессе.

Однако очень скоро новые хозяева начали дрожать от страха, опасаясь покушений на свою жизнь. Затем, когда влияние большевиков стало усиливаться, а положение Временного правительства становилось все более и более шатким, Керенский первым начал переговоры с бывшими руководителями политической полиции, в том числе и со мной, чтобы узнать, хотим ли мы помочь правительству своим опытом в борьбе против левых экстремистов.

Комиссар Сватиков, посланный за границу для ликвидации Заграничной агентуры Департамента полиции, внезапно получил другие инструкции и теперь должен был привлечь членов бывшего Парижского отделения к работе на Временное правительство, но, должен добавить, это предложение не встретило теплого приема. Очевидно, Керенский и его сторонники теперь осознали, что даже они не могут действовать без поддержки тайной политической полиции. Они предприняли все усилия, чтобы вернуть к жизни организацию, которую за шесть месяцев до этого практически уничтожили. Если бы это правительство просуществовало дольше, Охрана в лице части ее прежних сотрудников, возможно, могла бы праздновать свое возрождение. Но пришла Октябрьская революция, положившая конец недолгой власти Керенского и установившая большевистскую систему правления. И через несколько недель вместо Департамента полиции и подведомственных ему учреждений возникла ЧК ⁸³.

КОММЕНТАРИИ

П.П. Заварзин ЖАНДАРМЫ И РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ

Печатается по: Заварзин П.П.Жандармы и революционеры: Воспоминания. Париж, 1930.

¹Имеется в виду Русско-турецкая война1877-1878 гг.

²К.П. Победоносцев в 1880-1905 гг. занимал должность обер-прокурора Синода, которая приравнивалась к должности министра.

³См. примеч. 42 к воспоминаниям А.П. Мартынова.

⁴ С 1896 по 1907 г. в Персии (Иране) правил Мозаффер-эд-дин-шах.

⁵J1.П. Меньшиковв 1903-1907 гг. занимал должность старшего помощника делопроизводителя Особого отдела Департамента полиции. Эмигрировав во Францию, он опубликовал в Париже в 1911 г. брошюру «Открытое письмо П.А. Столыпину, русскому премьер-министру», а в 1914 г. – книгу «Русский политический сыск за границей», содержащую секретные донесения и доклады руководителей политического сыска за рубежом.

⁶ «Освобождение»(Штутгарт, 1902-1904 Париж, 1904-1905) – нелегальный двухнедельный журнал, выходивший под редакцией П.Б. Струве, орган земцев-ли-бералов (с 1903 г. – либерального «Союза освобождения»).

⁷См. примеч. 21 к книге Заварзина «Работа тайной полиции».

*Лекок– сыщик-полицейский, главный герой цикла детективных романов французского писателя Э. Габорио. О популярности книг Габорио в России см.: РейтблатА.И.Детективная литература и русский читатель (вторая половина XIX – начало XX в.) // Книжное дело в России во второй половине XIX – начале XX века. СПб., 1994. Вып. 7. С. 126, 129-132.

⁹Опущена 7-я глава («Элементарные приемы розыска»), в сокращенном виде повторяющая 6-ю главу воспоминаний Заварзина «Работа тайной полиции».

¹⁰Это была Клара Рейзман, сестра известного ростовского революционера Соломона Рейзмана (см.: Демешина Е.И.Воспоминания П.П. Заварзина – исторический источник о событиях революции 1905-1907 гг. на Дону // Исторические этюды. Ростов-на-Дону, 2002. Вып. 5. С. 179).

"«Отверженные» (фр.).

¹²В книге «Работа тайной полиции» (Париж, 1924) Заварзин писал, что «однажды в Керчи ему пришлось столкнуться с некоторыми лицами из местного кол-

РоссияК^^в мемуарах

лектива РСДРП. Сначала их таинственная деятельность его как будто увлекла, но скоро он убедился, что это амплуа не по нем. Он решил заняться как раз обратной деятельностью и стал тайно разоблачать их. С тех пор он сделался секретным сотрудником и раскрыл несколько интересных дел» (с. 86).

¹³В книге «Работа тайной полиции» Заварзин вспоминал, что «через два месяца после этой ликвидации Сальто разоблачил организацию социалистов-революционеров в городе Перми, после чего его заподозрили и убили, заманив, под благовидным предлогом, в лес» (с. 93).

¹⁴ Коносамент(от фр.connaissement) – документ, выдаваемый перевозчиком грузоотправителю в подтверждение факта принятия груза к перевозке и обязательства передать его грузополучателю в месте назначения.

¹⁵ «Буревестник»(Женева, 1906-1910) – газета, центральный орган одноименной группы анархистов-коммунистов.

¹⁶Опущена 15-я глава («Сотрудники»), по тексту почти идентичная 2-й главе воспоминаний Заварзина «Работа тайной полиции».

¹⁷Циммервальдская международная социалистическая конференция состоялась 5-8 сентября 1915 г. в Швейцарии. На ней присутствовало 38 делегатов из разных стран: России, Польши, Италии, Германии, Франции, Швейцарии и т.д.

¹⁸См.: LudendoiffE.Kriegfuhrung und Politik. Berlin, 1922.

' ⁹Земгор– объединенный комитет Всероссийского земского союза и Союза городов, созданный в 1915 г. и занимавшийся обеспечением снабжения армии.

²⁰Опущены несколько последних страниц главы, совпадающие по тексту с 23-й главой книги Заварзина «Работа тайной полиции».

А.В. Герасимов НАЛЕЗВИИ С ТЕРРОРИСТАМИ

Впервые воспоминания были опубликованы в 1985 г.: Герасимов А.В.На лезвии с террористами. Pans: YMCA-Press, 1985; переизданы в Москве в 1991 г. Печатаются по последнему изданию.

¹Взрыв в гостинице «Бристоль» произошел в ночь на 26 февраля 1905 г. М. Швейцер, глава Петербургского отдела Боевой организации партии эсеров, готовил там бомбы для покушения на высокопоставленных лиц.

²Медников не служил в Петербургском охранном отделении и не вел его секретную агентуру. С 1902 по 1906 г. он был сотрудником Особого отдела Департамента полиции и руководил отделением, отвечающим за службу наружного наблюдения.

При Департаменте полиции существовал Летучий филерский отряд которым руководил Медников. Летучий отрад осуществлял наблюдение за революционными организациями по всей стране и использовался для охраны членов царской семьи.

18 – Заказ 2377

мемуарах

³Отцом Т.А. Леонтьевой был А.К. Леонтьев, вице-губернатор Якутской губернии, дядей – К.Н. Лебедев – статский советник, помощник делопроизводителя Особого делопроизводства Кабинета его императорского величества и заведующий домом Императорского Двора на Шпалерной улице.

⁴ Табльдот– общий обеденный стол с общим меню в гостиницах и пансионатах.

⁵Это был член Боевой организации эсеровской партии Ф.А. Назаров.

Съезд земских деятелей проходил в Петербурге 6-9 ноября 1904 г. См. о нем:

Гурко В.И.Черты и силуэты прошлого. М., 2000. С. 363-367.

⁷Партия Народного права– подпольная народническая организация в России, возникшая в 1893 г. и раскрытая летом 1894 г.

'Имеются в виду изданные в 1894 г. подпольно брошюры «Манифестсоциально-революционной партии Народного права» и «Насущный вопрос» (автор второй – А.И. Богданович).

⁹См. главу «С.В. Зубатов» в кн.: Новицкий В.Д.Из воспоминаний жандарма. Л., 1929.

¹⁰Медников был выходцем из простой крестьянской семьи. Он окончил церковно-приходскую школу и в 1878 г. был взят на военную службу, будучи уже семейным человеком. По семейным обстоятельствам в чине унтер-офицера через три года он был уволен в запас и тогда же, в 1881 г., зачислен сверхштатным околоточным надзирателем полицейского резерва московской городской полиции. Отсюда его откомандировали в только что созданное охранное отделение на должность филера. Методы и приемы наблюдения Медникова вошли в инструкции, связанные со службой наружного наблюдения. За многолетнюю работу и «усердие» Медников получил потомственное дворянство (см.: Перегудова З.И.Главный филер России // Из глубины времен. СПб , 1998. Вып. 10. С. 104-114).

¹¹Г.А. Гапон – уроженец Полтавской губернии, в Полтаве он учился в духовном училище и духовной семинарии.

¹²См. также воспоминания самого Г. Гапона о событиях 9 января: Гапон Г.А.Записки. М., 1918.

¹³См. об этом: Рутенберг П.М.Убийство Гапона. Л., 1925.

¹⁴Одна из причин отставки Рачковского – сообщение им вдовствующей императрице Марии Федоровне скандальных сведений о Филиппе Низье-Вашо как гип-нотизере-авантюристе. Филипп – француз из Лиона, пользовался во Франции репутацией человека, излечивавшего нервные болезни. В 1901 г. царская семья, находясь во Франции, в Компьене, познакомилась с ним, и Филипп произвел на нее благоприятное впечатление. В 1902 г. он был приглашен в Петербург к императрице Александре Федоровне и Николаю II. В России по высочайшему повелению он получил звание доктора медицины и чин действительного статского советника.

¹⁵Герасимов неточен. В июле 1905 г. Рачковский, имевший большое влияние на Трепова, был назначен на созданную специально для него должность заведующего политической частью Департамента полиции на правах вице-директора. Это было связано с тем, что директора Департамента обычно были юристами и не очень глубоко разбирались в вопросах политического сыска.

в мемуарах

¹⁶В этом пассаже Герасимова речь идет о 1905 годе (Победоносцев был уволен с поста обер-прокурора Синода в октябре 1905 г.). Но Религиозно-философское общество было создано в Петербурге только в октябре 1907 г., а близкие ему по характеру Религиозно-философские собрания проходили в 1901-1903 гг. и были запрещены еще в апреле 1903 г.

¹⁷ «Революционная Россия»(1901-1905) – центральный орган Партии социали-стов-революционеров.

¹⁸ «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» – девиз социал-демократов; «В борьбе обретешь ты право свое» – эсеров.

¹⁹На берегах Леманского (Женевского) озера располагаются швейцарские города Женева и Лозанна.

“Это произошло в 1893 г.

²¹Ф. Шаляпин в воспоминаниях утверждал, что революционных песен не пел, ест и не считать таковой «Дубинушку». Но Департамент полиции в 1905 г. разослал циркуляр, в котором говорилось, что Шаляпин гастролирует по стране с целью революционной пропаганды (см.: Шаляпин Ф.И.Маска и душа: Мои сорок лет на театрах. М., 1989. С. 181-189, 320). Что же касается Л. Андреева, то за предоставление своей квартиры для заседания ЦК РСДРП он 9-29 апреля 1905 г. находился в заключении в одиночной камере Таганской тюрьмы.

²²В целях сохранности агентуры Департамент полиции рекомендовал сообщать сведения о секретной агентуре без указания фамилии, а клички давать шифром. В сохранившихся ежемесячных ведомостях уплаты денежного вознаграждения секретной агентуре в фонде Департамента полиции (ГАРФ, ф. 102) агенты также значатся под кличками. Поэтому, если начальник охранного отделения или ГЖУ не сообщал в Департамент фамилию лица, которое значится под той или иной кличкой, то раскрыть секретную агентуру, прибегая к другим косвенным данным, почти невозможно.

²³Герасимов был специалистом высокого класса. В Департаменте полиции с ним считались, к нему обращались за консультациями; но Департамент никогда, конечно, не находился под его контролем. В Департаменте полиции часто бывали недовольны его чрезмерной самостоятельностью, его докладами непосредственно товарищу министра внутренних дел, заведующему полицией. Во многом такое нарушение субординации объяснялось критической обстановкой в столице, необходимостью принятия срочных мер. В целом же контроль со стороны Департамента сохранялся, о чем свидетельствуют сохранившиеся в ГАРФ материалы Особого отдела Департамента полиции и его переписки с Петербургским охранным отделением.

²*Г. Гапон не был секретным сотрудником Департамента полиции, хотя и вел переговоры с его представителями.

²⁵Имеется в виду Ксения Мартыновна Рачковская (урожд. Шерле).

²⁶Рачковский никогда не возглавлял Департамент полиции. На правах вицедиректора он подписывал документы за директора Департамента после ухода

Россия'^L^g мемуарах

29 июня 1905 г. с этого поста С.Г. Коваленского. Новый директор, Н.П. Гарин, был назначен 19 июля 1905 г.

²⁷ Союз русского народа– монархическая организация, существовавшая с ноября 1905 г по февраль 1917 г

²⁸П.Н. Милюков вспоминал, что «были в Думе ‹…› крестьяне, особенно боявшиеся начальства и не самоопределившиеся до конца. Правительство даже пыталось залучить их в особый пансион, которым заведовал некий [депутат от кадетов М М ! Ерогин – и который получил насмешливую кличку “живопырни”» (Милюков П.НВоспоминания. М., 1990. Т. 1 С. 364).

²⁹Имеется в виду обращение собравшейся 9 июля 1906 г. в Выборге группы депутатов 1-й Государственной думы к народу с протестом против роспуска Думы и с призывом сплотиться вокруг депутатов. См. примеч. 22 к воспоминаниям П.П. Заварзина «Работа тайной полиции».

³⁰Здесь: подтверждались.

³¹ Михрютка– неловкий, неуклюжий человек; на жандармском жаргоне так называли филеров, которые должны были не скрываться, а всячески демонстрировать преследуемому, что за ним наблюдают

³²В мае 1906 г. Б. Савинков был арестован в Севастополе при подготовке покушения на адмирала Чухнина, 16 июля, за два дня до суда, бежал из заключения.

³³Секретный отдел официально называйся Особым отделом Департамента полиции. Еремин был приглашен в этот отдел в 1906 г. в качестве руководителя одного из отделений этого отдела.

³⁴То есть два автомобиля

³⁵Имеется в виду Ольга Борисовна Столыпина (урожд. Нейдгардт).

³⁶По-видимому, имеется в виду II съезд эсеровской партии, проходивший в Финляндии в феврале 1907 г.

³⁷ «Вестник Европы»,основанный историком М М. Стасюлевичем, выходил в Петербурге с 1866 по 1918 г.

³⁸Ко времени этих переговоров Герасимова с Азефом тот уже фактически руководил Боевой организацией.

³⁹Имеется в виду «Рассказ о семи повешенных», впервые опубликованный в альманахе «Шиповник» (Кн. 5. СПб., 1908).

⁴⁰См воспоминания Бурцева о деле Азефа: Бурцев ВВ погоне за провокаторами. М., 1991. С. 97-161.

⁴¹Журнал «Общее дело»выходил в Париже в 1908-1909 гг.

⁴²Тем не менее огромное число писем Азефа, начиная с первого письма за апрель 1893 г с предложением услуг Департаменту и кончая письмом за июнь 1905 г Ратаеву, сохранилось в делах Департамента полиции (см Письма Азефа 1893– 1917 гг. М., 1994).