Текст книги "Клуб любителей фантастики. Анталогия танственных случаев. Рассказы."

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 52 страниц)

– Я этим не занимался,горячо возразил Сфирк.Я просто выделил вирус и исследовал его. И еще: без спускового механизма такое оружие не будет массовым! Оно останется в лабораториях!

– Вирус Иссии Сиро очень похож на ваш вирус. Его код как бы склеен из рибонуклеиновых кислор вирусов куре и Крейцфепльда-Якоба. Поэтому и механизм быстрого размножения наверняка тот же самый. Наш компьютер для вас перевел на энэрийский те места рукописи Сиро, где, видимо, он исследует этот, как вы называете, спусковой механизм. Поработайте с материалами Иссии Сиро до обеда. У вас есть три часа.

Уну встал и быстро вышел в коридор. Раздался щелчок соседней двери, Сфирк бесшумно выскользнул из лаборатории и приложил ухо к дверной щели. Слышался голос Уну – неузнаваемо жестки, властный. Говорил он на каком-то совершенно не известным Сфирку языке, с лающими нотками. На супийский этот язык не походил.

Сфирк вернулся в кабинет Уну. Ситуация не нравилась ему. Хотелось покончить со всем делом и выбраться поскорей домой – он не рассчитал, что придется возиться с бумагами такого одиозного человека, как Иссии Сиро.

"Набрешу, что ничего не понял. Откажусь от гонорара – и вечерним самолетом стартую в Энэрию". С этой мыслью он открыл рукопись генерала, чтобы быть, по крайней мере, в курсе дела. К его удивлению, весь материал представлял собой цифры. Колонки чисел, по четыре четырехразрядных числа в каждой колонке. Сама постановка задачи занимала не более полустраницы и звучала примерно так: имеется излучатель А и приемник В. Между ними – среда С, в которой действуют возмущения Д. Требовалось определить параметры излучателя при заданной чувствительности приемника для различных условий. И все. Сиро умел формализовать задачу так, что для непосвященных все выглядело, как темный лес. Или как учебная задача для радиста-первокурсника. При чем тут вирусология?"

Прошло два часа. Сфирк сидел, упрямо склонив голову. Что-то ему эти цифры напоминали. Но что? Он взглянул на "Ролекс". До обеда оставалось еще время. Он стал перебирать страницы памяти, добрался до конгресса и до странного выступления, когда оратора сняла с трибуны охрана. Тот человек кричал что-то такое об озоновой дыре и о "красных детях". Но краснуха ведь хорошо изучена...

Сфирк достал злополучную микрокассету, вставил в компьютер и набрал ту же комбинацию на клавиатуре, что и Уну. Но Уну, видимо, сделал нечто, что усользнуло от внимания Сфирка, потому что экран вспыхнул, но картинка не пошла. Прорезался лишь звук.

– То, что вы видите на экране,комментировал хриплый, встревоженный голос,результат преступного сокрытия правительством фактов, принявших характер национального бедствия. В областях, оказавшихся под озоновой дырой, в три раза увеличилось количество заболеваний раком, в два раза – число увечий и производственных травм; резко возросли наркомания и алкоголизм, каждый десятый ребенок рождается уродом. Люди становятся жестокими и агрессивными по отношению к слабым, и готовы на любые унижения перед сильным. Общественное сознание приходит в младенческое состояние. Мы располагаем сведениями о подготовке новой диверсии. Под видом дорожной аварии готовится взрыв состава цистерн на Восточной магистрали. Летучие вещества разобьют озоновый щит над огромной территорией – от Каменного пояса до Восточного океана. Последствия будут ужасными. Уважаемые коллеги, в этот грозный час надо сделать все, чтобы...

Голос оратора умолк на полуслове, экран погас, а краешек кассеты выскочил из щели, словно компьютером кто-то управлял извне. Но услышанного оказалось достаточно. Сфирк спряал кассету в карман и кинулся к рукописи. Так и есть, генерал исслпедовал прохождение электромагнитного излучения через атмосферу в ультрафиолетовом диапазоне. Вот он, триггер! Все было просто: ведь озон поглощает ультрафиолетовое излучение Солнца.

Из этого следовала ужасная истина: "вирус обидиенс" и механизм управления им известны давно, и кто-то уже тайно экспериментирует с ним на огромной территории Энэрии. Обстановка требовала немедленно передать кассету властям. Властям? Сфирк запутался в противоречиях, голова налилась тяжестью,да власти, судя по давешнему выступлению, знают о чудовищных опытах; знают, но не хотят лишних хлопот? Или подкуплены? Избегают паники? Может, просто не понимают? Единственный, кто проявил интерес к проблеме – Либиар, оппозиционер. Так или иначе, выход виделся один: лететь в Энеэрию. На месте всегда видней.

Экран снова вспыхнул, и на нем показался уну.

– Знаете ли, коллега, наблюдательность вам уже изменяет. наибрая на компьютере мой персональный код, вы забыли нажать на клавишу "Т". Поэтому запись шла без картинки. Да, мы подсунули вам давно расшифрованный фрагмент рукописи Иссии Сиро. Хотели проверить вашу научную состоятельность и добросовестность. Завтра вы займетесь действительно сложной задачей.

– Завтра?! – воскликнул Сфирк,почему завтра?! Я должен лететь сегодня, как договаривались.

– Полетите завтра или послезавтра, посмотрим, как пойдет дело. А кассету, которая вас так волнует, мы сегодня же переправим райсовым электролетом в энэрийское консультство.

– Я сам хочу видеть консула! – резко сказал Сфирк.Удерживать меня здесь вы не имеете права. Это произвол!

– Консулу мы можем послать известие о вашей гибели, например, в дорожной аварии. Дорожные аварии, надо сказать, часто случаются с учеными. Думают о своем, за знаками не следят, вот и падают с обрывов. Да вы не расстраивайтесь. Мы готовим действительно интересные материалы. Поработаете с ними – получите хорошие деньги. А там посмотрим. До связи.

Уну исчез с экрана. Щелкнула дверь, и около нее появился смуглолицый солдатик в зеленом мешковатом кителе. Солдатик остался стоять около двери. Едва Сфирк привстал, он быстрым движением расстегнул черную кобуру и выразительно погладил рукоятку пистолета.

Сфирк лихорадочно соображал. Как вырваться из этих проклятых катакомб? Три, нет, четыре поста. Еще этот у двери. Уну всем своим видом показывает: не надо трепыхаться, ты в его руках. Чувство безысходности овладело Сфирком. Машинально переворачивая листы рукописи Исии Сиро, он уронил несколько листов на соломенную дорожку. Она вела к двери, и на ней стоял солдат. Этол и навело Сфирка на спасательную мысль. Он наклонился как бы за бумагами, а сам, внезапно рванув на себя дорожку, свалил солдата, голова которого ударилась о металлическую дверь. Сфирк кинулся вперед, выхватил у часового пистолет и выбежал в коридор.

Плана подземелья он не знал, поэтому устремился туда, откуда его привел Уну, то есть к залу призраков династии Мэй. Не успел он добежать до первого поста, как впереди взвыла сирена и затопали башмаки охраны. Не зная, куда деться, Сфирк нырнул в первое попавшееся ответвление. Ему пришлось включить фонарь, поскольку света здесь не было. Голова его почти касалась свода бетонированной патерны; стены и потолки сохранили отпечатки грубых досок опалубки. Вдоль стены на крючьях висели толстые, покрытые слоем пыли кабели.

Преследователи заметили маневр Сфирка и бежали к патерне. Они были уже в тридцати шагах.

В свете фонаря Сфирк увидел глухую преграду – ржавую стальную дверь со штурвальным замком. Нечеловеческим усилием он крутанул штурвал и потянул дверь на себя. Она нехотя приоткрылась. Сфирк юркнул в цель, притянул дверь и завинтил визжащий ржавый замок. Наружный штурвал при этом переключился на холостой ход. В дверь немедленно забарабанили чем-то металлическим, и донесся голос Уну:

– Честное слово, вы хуже ребенка! Зачем бежали? У нас везде стоят видеокамеры. А из вашего бункера нет выхода. Сейчас я пошлю за взрывчаткой, и через двадцать минут вы будете опять в моих руках. Не надо напрягаться – лучше сами откройте дверь, и мы все обговорим.

Сфирк обвел лучом света помещение. Ни дверей, ни люков, западня... Пахло соляркой. В центре бункера стоял старый дизель-генератор, служивший некогда источником электроэнергии подземной лаборатории. Сфирк обратил внимание на то, что выхлопная труба дизеля шла не к потолку, а к боковой стене. Очевидно, там находился короб глушителя выхлопа, обычно заполняеамый крупным щебнем. В случае надобности такой короб мог служить "шандорным", то есть технологическим, проемом.

Сфирк посветил на пожарный щит, снял с него лом и лопату. Колупнул стену – так и есть, под тонким слоем бетона обнаружилась кирпичная закладка "на сухую". В бункере не работала вентиляция, голова кружилась от духоты, от застарелых паров аккумуляторной кислоты, от вони солярки. Сфирк разбил кладку, на пол с шорохом потекла черная лава щебня. Сфирк яростно отгребал щебень, а он все плыл и плыл. Казалось, в бункере для него просто не хватит места.

– Последний раз предупреждаю,кричал через дверь Уну,будем взрывать.

И все же Сфирк справился. Свежий воздух и слабый свет ворвались в бетонную коробку. Прежде чем взяться за скобы и лезть на волю, он осмотрел пистолет. Это был "Вальтер ППК" супийского производства, калибра 7,65. Компактное, но достаточно надежное оружие. Патрон был в патроннике, пистолет имел самовзвод. Сфирк большим пальцем поставил пистолет на предохранитель, сунул его в карман и полез наверх.

Здесь сияло солнце, свежий ветерок нежил потное лицо, и птицы щебетали. А кусты, казалось, хотели обнять своими зелеными лапами выбравшегося из западни энэрийца. Шорох густых ветвей не мог заглушить гул и свист проносившихся где-то за кустами эжлектромобилей.

Ориентируясь на это тшум, Сфирк сделал несколько осторожных шагов. И тут же из-за соседнего куста выскочили два желтолицых человека в синих кепках. Сфирк мгновенно выхватил "Вальтер" и спустил предохранитель.

– Не стреляйте, ради Бога! – крикнул на английском один из супийцуев.У нас нет оружия, мы хотим помочь вам!

Под землей глухо ударило. Шахта выдохнула в спину Сфирка пыль и взрывной газ.

– Пойдемте скорее к машине,предложил один из желтолицых. – Через минуту будет поздно: Уну перекроет дорогу, и охрана начнет прочесывать местность.

Держа пистолет по-прежнему наготове, Сфирк сказал:

– Черт с вами, идемте. Я понимаю: случайно в кустах рояль не оказывается.

Супийцы провели его к электромобилю, и все поспешно уселись. Машина была мощной, индикатор скорости сразу скакнул к отметке сто двадцать миль. Тот, что сидел за рулем, протянул Сфирку тонкую, желтую, очень натурально сделанную маску и синюю кепку:

– Наденьте. Вам тоже следует изменить облик. Предосторожность не помешает. Розыск только начался.

– Откуда вы знаете Уну? – спросил Сфирк. Он уже понял, что попал в руки отнюдь не супийцев.

– Это наш маленький секрет.Отвернув рукав синей тужурки, напарник водителя показал Сфирку его "Командирские". – Теперь сообразили, какой ценный "Ролекс" я вам отдал за эту железяку? Это шедевр микрорадиоэлектроники! А что касается Уну... Его национальность, имя, происхождение – полный мрак. Одно из имен, возможно, вымышленное – Сиро. Он глава транснациональной фирмы, взявшей в аренду систему подземелий – якобы с целью развития туризма. На самом деле он наскоро, для отвода глаз, привел в порядок часть гробниц, а все силы и средства бросил на поиски спрятанных здесь в прошлом веке секретных архивов. Создал тайную лабораторию...

– Но он показывал документы с печатью Бэйпинского университета.

– Хотите, я покажу вам бумагу с печатью Марсианской академии наук,хмыкнул незнакомец и продолжал: – Но Уну лишь конь или слон, он не король и не ферзь в большой игре. За его спиной стоит хорошо законспирированная международная религиозная секта. Как видите, мы предельно откровенны. Меня зовут Грим, моего коллегу – Тусон. Тусон, жми. Если мы за пять минут не доскачем до Стены, два цента нам цена. А там, на равнине, путей много. Прорвемся к Бэйпину окольной дорогой.

Превосходная для горных условий трасса позволяла держать высокую скорость. Электромобиль летел со свистом, и через несколько минут показались силуэты титанических зубчатых башен и стен, толпы ярко одетых туристов, пестрые ряды автобусов. Никто не обратил внимания на машину с тремя супийцами, хотя полиции здесь хватало. Электромобиль проскользнул на равнину и растворился в хаосе больших и малых трасс, забитых разнокалиберным транспортом – от осла и велосипеда до суперсовременного пожирателя километров.

Только здесь все время озиравшийся Грим облегченно откинулся назад и дстал из папки бланки контрактов.

– Мы с Тусоном из Страны Заходящего Солнца – обычные бизнесмены в области медицины. Были и Энэрии на конгрессе. Пока готовили контракт, Уну проявил оперативность, увел вас буквально из-под носа. Вот и пришлось лететь в Супию, ломать голову и вставать на рога, чтобы вызволить вас. Прочитайте контракт.

Сфирк взял документ в руки и прежде всего посмотрел в раздел "Сроки и порядок расчетов". Контракт был составлен на пять лет с готовым испытательным сроком. На этот год оплата составляла двести пятьдесят тысяч долларов, а дальше – триста. Это было не в десять и не в двадцать, а в двести с лишним раз больше, чем имел Сфирк в своем институте.

– Мы умеем ценить хорошо работающие мозги,с улыбкой сказал Грим. – У вас будет хороший дом, гараж на две-три машины, тридцатиили даже сорокафутовая яхта, возможность каждый год совершать путешествия. А вся ваша интеллектуальная продукция, все изобретения и открытия станут нашей собственностью.

– Я подпишу контракт при двух условиях,хриплым голосом сказал Сфирк.Во-первых, как отнесется ко всему Рогнеда...

– Она согласна,поспешно вклинился в разщговор Тусон,я беседовал с ней сразу после того, как вас вчера собразнил и увез с собой Уну. Хотите просмотреть видеозапись?

– Я поставил два условия. Второе – договор может вступить в силу только через две недели. Мне необходимо вернуться в Энэрию. Есть некоторые проблемы.

– Это безумие! – в один голос воскликнули Грим и Тусон. – Вас схватят в аэропорту или на вокзале.

– Но меня-то вы каким-то образом собираетесь переправить в Страну Заходящего Солнца?

Грим ответил уклончиво:

– Это наши заботы. Мы их решим, но как, обсуждать не будем.

После этого наступило длительное молчание. Одна мысль не давала Сфирку покоя: может быть, не стоит рисковать? Собственно, что такого – одной катастрофой в мире больше, одной меньше. Не исключено, что выброс летучих веществ, разрушающих озоновую защиту, будет предотвращен и без него. А если не будет? Впрочем, сколько катастроф пережила Энэрия – военных, экологических, социальных, ядерных, сейсмических и так далее. И ничего, существует.

Но против юркой и увертливой этой мысли тут же восставала другая: а что, если значительная часть народа превратится в покорное, послушное стадо, готовое с песнями и дурацким смехом идти за кем угодно и куда угодно? Не раздавит ли его, Сфирка, тяжкий камень личной ответственности за людей одной с ним крови?

Электромобиль уже пробирался через один из северных пригородов Бэйпина. Больше не колеблясь, Сфирк подписал контракт и сунул оба экземпляра Гриму. Увидев двери ярко освещенного универмага, попросил осттановиться:

– Полсуток на голодной диете.

С тротуара он крикнул Гриму, чтобы тот позвонил через две недели, и ринулся через вращающуюся дверь в магазин. Многоэтажное здание, как и предполагал Сфирк, имело несколько выходов. На ходу он сорвал с руки "Ролекс" и сунул первой попавшейся уборщице в карман комбинезончика, чем ее совершенно ошарашил. Он не хотел, чтобы за ним опять следили так, как он сам следил за подопытными мышами, зараженными вирусом обидиенс, которых он сажал в лабиринт.

Через боковой выход он вышел на улицу, запруженную уличными торговцами и покупателями и потому недоступную для машин. Кое-какие варианты дальнейших действий он наметил по дороге в Бэйпин, но случай дал новый толчок мысли. Около одной из палаток он заметил стюардессу, с которой летел в Супию. Сфирк снял маску и подошел поближе к девушке. Она торговалась с продавцом меховых шубок на смеси энэрийского, английского и супийского, и Сфирк понял, что у нее не хватает денег. Он достал из кармана единственную купюру в сто долларов:

– Возьмите!

Девушка изумилась, но тут же узнала его.

– Ах, это вы! Как я вам благодарна! Я верну деньги, как только мы прилетим домой.

– Услуга за услугу. Я вложился в одно дело, но надо слетать домой. Зайчиком устроиться можно?

– Без проблем. Пойдемте вон туда, там стоянка такси.

Когда машина подкатила к трапу лайнера, стюардесса, поднявшись наверх, сказала Сфирку:

– Подождите на трапе. Командир сейчас выйдет.

И закрыла дверь. Сфирк огляделся. Лайнер стоял почти на краю летного поля; рядом оставалось одно свободное место, на которое заруливал только что совершивший посадку электролет энэрийского производства, но с супийскими опознавательными знаками.

Дверь приоткрылась; тридцатилетний холеный блондин в голубой летной куртке внимательно посмотрел Сфирку в глаза.

– Слушаю вас.

– Да вот, так сложилось – лететь надо.

– Шестьсот.

– Хорошо, но после прилета.

– Нет,отрезал блондин и захлопнул дверь.

Из остановившегося электролета вышли несколько супийцев и направились к аэровокзалу. И только пилот был чем-то занят в своей прозрачной кабине. Тяжелые лопасти машины делали последние ленивые круги. Оценив ситуацию, Сфирк сбежал по трапу на бетон поля и в три прыжка достиг электролета. Рванул дверцу и, очутившись в кабине, навел на пилота "Вальтер".

– Взлетай!

Зрачки супийца расширились от страха. Запинаясь, он проговорил по-английски:

– Я не есть пилот, а механик.

– Плевать! Взлетай! – прикзаал Сфирк.

Механик начал кнопку старта, пустил двигатель. Винт набрал обороты, эхлектролет косо и вихляясь, словно подшибленный, взмыл в небо. "Пройдет минут пятнадцать, а то и больше,сообразал Сфирк, – пока они разберутся в обстановке. Да и то маловероятно. Граница Супии с Энэрией тянется тысячи и тысячи километров через горы, пустыни, леса и болота. Заблокировать столь огромное воздушное пространство немыслимо". А до города Муравьева, куда решил направиться Сфирк, меньше двух часов лета.

В Муравьеве он бывал в командировках и хорошо знал тамошнюю обстановку. Город стоял на Амуне; теоретически граница шла по реке, на самом же деле широкая пойма Амуна служила водной и воздушной трассой равно для супийцев и энерийцев – суда свободно причаливали к любому берегу, а уж электролетов сновало над рекой и по долинам хребта Хехцир, как бродячих собак в самом Муравьеве.

Через час полета механик освоился, повел машину более или менее ровно. Наступили сумерки. Сфирк не давал супийцу лететь выше ста метров над землей, что было рискованно: случайный нисходящий поток воздуха мог бросить электролет на лес или скалы. Однако только при таком низком полете их не могли обнаружить радары дальнего действия.

Впереди, за рукавами Амуна, открылся Муравьев. С воздуха он своими огнями напоминал упавший на Землю Млечный путь. Электролет без помех приземлился на Амунском бульваре, где поздним вечером бывают только пьяные матросы, бродяги да путаны.

А через малое время Сфирк пил чай на квартире известного всему краю журналиста-оппозиционера Крора и рассказывал о событиях последних двух бурных дней. Микрокассета лежала перед ним.

– Да, да, да, – стучал ногтем по столу Крор,вирус покорности, озон... понимаю! Вот что сделаем. Вы здесь посидите, а я спущусь к таксофону, вызову нужных людей. Мой телефон прослушивается.

В будке таксофона Крор набрал номер из двух цифр.

– Спецслужба? Это Крор. Человек с кассетой, которая вас интересует, сидит у меня. Как? Сам припрыгал. Да, от Либиара... Из Супии, он электролет угнал. На первых порах, да, можно предъявить обвинение в терроризме. Жду... Спасибо за лестную оценку, будем стараться. Только поаккуратнее, меня не светите.

Он поднялся в квартиру качающейся походкой и сказал Сфирку:

– Скоро подъедут. Да, ваша эпопея поразительна. Лишний раз подтверждается истина: невозможно защищать добро, не делая зла. Не заниматься же людоедством во имя высоких целей вот и мечешься между тем и другим – мы все-таки не папуасы!

И засмеялся собственной остроте.

_____________ (c) "Техника – молодежи", N 7 за 1995 г.

Мюррей Лейнстер "Эта земля останется свободной!" (КЛФ)

Странная тяга к странствиям лежала в основе задуманного пришельцами с Антареса эксперимента по искусственному смещению экологического равновесия – но пещерные люди, понятное дело, ничего такого даже вообразить не могли. Этих простодушных дикарей ничуть не интересовала наука, да и все остальное тоже, за исключением собственных нехитрых потребностей. Жилищами им служили многочисленные пещеры и углубления в меловом массиве, вздымавшемся над рекой, что несла свои воды к западному морю через тот регион первобытной Европы, которому еще предстояло разломиться на Англию и Францию.

Когда космический корабль с Антареса объявился в небесах неподалеку от Шалопая, коротавшего время на торчащем из реки обломке скалы, тот был очень занят, тыча тупым деревянным копьем в лениво дрейфующий по течению косяк рыбы. Шалопай был слишком юн, худ, долговяз и неуклюж, чтобы осмелиться бросить вызов самому Одноухому, занимавшему главенствующее положение в иерархии взрослых мужчин племени. Этот Одноухий имел нешуточное намерение изгнать Шалопая из общины, а то и прикончить, если повезет, так что бедняге вечно приходилось быть настороже – и этот камень был единственным местом, где он мог насладиться чувством полной безопасности.

Юноша как раз исхитрился продырявить бок жирного ганоида, когда с берега донеслись жуткие вопли. Поспешно обернувшись, он увидел, как Кривая Нога – второй по старшинству взрослый мужчина – изо всех сил вприпрыжку скачет к своей пещере, в то время как Одноухий грубо сбрасывает с лестницы двух жен и троих ребятишек, чтобы первым укрыться в своей, прочие же члены общины с визгом и воем прячутся во все ближайшие щели.

Потом стало необычайно тихо.

Шалопай изумился. Не обнаружив на берегу ничего особенного, он перевел взгляд на венчающее меловые обрывы плато, потом быстро оглядел речные воды и дальний берег, но и там ничего особенного не нашлось. Конечно, оставались еще низколобые огры-людоеды, но приметить этих великанов чрезвычайно трудно... Распираемый любопытством Шалопай, привстав на цыпочки, завертел головой... и вдруг увидел корабль.

Тот имел вид гигантского овоида из полированного серебристого металла и медленно плыл по воздуху, сотней ярдов выше верхушек самых больших деревьев. Над водой яйцо сменило курс и столь же неспешно двинулось вверх по течению реки. Оно казалось идеально гладкой и не издавало ни малейшего звука. Его сияющие бока кривым зеркалом отражали реку в лесистых берегах, меловую гряду в темных дырочках пещер и весь окружающий ландшафт на много-много миль окрест – но этого Шалопай понять не мог: он видел лишь крапчато-полосатую шкуру, и все эти крапинки и полоски дергались и извивались самым устрашающим образом.

Окаменев в ожидании худшего, он не заметил ни выступающих из ужасного яйца тоненьких паутинообразных конструкций, ни крошечных трубочек, ходивших в них взад-вперед, словно приглядываясь, ни того, разумеется, что большая часть этих трубочек вперилась прямо в него... Но ничего не случилось. Серебряный овоид проплыл над рекой до самого поворота, а там продолжил путь по прямой и, перевалив через дальние холмы, пропал из виду.

Очнувшись, Шалопай подхватил копье, рыбу и поплыл к берегу, ликующими криками извещая соплеменников о том, что бояться больше нечего. Выбравшись из дыр, люди громко зароптали, но быстро смолкли,поскольку у них не было подходящих слов для обсуждения шокирующего инцидента. А через час о случившемся уже никто не вспоминал.

Тем временем Шалопай, кое-как обжарив свою добычу, принялся поспешно набивать желудок. Насытившись, он заметил наконец, что неподалеку стоит девушка по имени Ягодка, и на лице ее написаны одновременно смущение и вызов.

– Это очень большая рыба, – заметила она.

– Очень большая, – гордо подтвердил Шалопай. – И теперь мне нужна женщина, чтобы ее доесть. Он внимательно оглядел девушку с головы до ног. Эта Ягодка, должно быть из дочерей Одноглазого, но она миловидна, стройна и желанна настолько же, насколько ее папаша свиреп, толстобрюх, кривоног и волосат. Соблазнительная мыслишка закопошилась в его мозгу, и юноша призывно улыбнулся.

– Одноухий учуял запах рыбы и прислал меня за своей долей, – сообщила девушка с серьезным видом. – Что ему сказать? Что он станет женщиной, когда ее съест?

Юноша содрогнулся. Отослать дочь Одноухого назад с такими словами – все равно что открыто вызвать папашу на смертный бой, а поскольку тот на двадцать лет старше и на добрых шестьдесят фунтов тяжелее Шалопая... Быстро схватив капающего жиром полусъеденного ганоида, он швырнул его Ягодке.

– Я даю эту еду тебе, – с достоинством произнес он. – Съешь сама или отдай Одноухому, мне все равно.

Девушка с привычной сноровкой поймала рыбу на лету, но прежде чем уйти, внимательно оглядела юношу с ног до головы. Взбираясь по лестнице к пещере Одноухого, она обернулась и удостоила его еще одним долгим взглядом. Именно в этот момент Шалопая обуяло пылкое желание незамедлительно отправиться на восток...

Для пещерных людей, вооруженных лишь деревянными дубинами и кое-как заостренными палками для ловли рыбы, любая прогулка была чревата непомерным и неоправданным риском. Даже волки – и те еще не научились бояться людей, не говоря уж о прочих излишне злобных и многочисленных представителях местной фауны, для борьбы с коими не существовало иного способа, кроме как поскорее добежать до ближайшего дерева. Так что отправиться путешествовать в одиночку мог только круглый дурак, а конкретно на восток – лишь безнадежный сумасшедший, ибо в тех краях изобилии водились саблезубые тигры.

Обдумав все как следует, Шалопай твердо решил, что никуда не пойдет, но странная тяга оказалась сильнее. Юноша боролся с собой уже полчаса, когда Ягодка снова вышла из пещеры, чтобы с помощью двух камней наколоть орехи на ужин Одноухому, чьи зубы давно не справлялись с такой трудной задачей. Глядя на нее во все глаза, Шалопай заметил, что девушка то и дело бросает в его сторону мимолетные взгляды... и тут его, наконец, осенило!

Приглашающего жеста Ягодка словно бы не заметила, однако ровно через минуту, как она встала с места и направилась к реке, чтобы бросить в нее пригоршню ореховой скорлупы. Остановившись у воды, она оказалась всего в нескольких шагах от Шалопая, чем последний не преминул воспользоваться.

– Я ухожу на восток, – сообщил он вполголоса. – Хочу подыскать пещеру получше, чем в здешних местах.

Девушка зыркнула на него глазами и, не сказав ни слова, вернулась к созерцанию реки.

– У меня будет новая, прекрасная пещера, – вкрадчиво продолжил Шалопай. – Много места для сна. Очень много места для забав.

Ягодка опять зыркнула глазами, и тогда он отчаянно бухнул:

– А потом я вернусь и заберу тебя с собой!

У пещерных людей имущественные права на женщин блюлись крайне пунктуально и распространялись не только на жен, но и на дочерей. Так что узнай Одноухий о столь бесцеремонном покушении на его собственность – Шалопаю наверняка не сносить бы головы, однако девушка не стала плакать и кричать, не побежала жаловаться отцу – и взволнованный юноша ощутил прилив неимоверной гордости. Постояв еще немного, Ягодка вздохнула и, осчастливив правонарушителя робкой, слегка испуганной улыбкой, пошла назад к своим орехам.

Это было все, но и того вполне хватило, чтобы через полчаса Шалопай – с романтическим пылом в сердце и деревянной дубинкой в руке – отважно выступил в поход.

Как и следовало ожидать, поиски пещеры для обустройства семейного очага вылились в серию малоприятных приключений. Несколько раз ему пришлось спасаться на деревьях и один раз – под водой, а на закате, когда он облюбовал себе дубок для ночлега и уже забрался на половину его высоты, на крепкой ветке прямо у него над головой обнаружилось нечто вроде каната толщиной с человеческое бедро. Юноше удалось спуститься на землю, не потревожив гигантской змеи, после чего пробежал без остановки никак не менее трех миль, прежде чем осмелился влезть на другое дерево. Однако он не забыл перед сном составить в уме полный перечень дневных происшествий – и аранжировал их в героическом стиле, имея в виду восхитить этой сагой свою возлюбленную Ягодку.

С рассветом Шалопай продолжил путь. Он задержался было на усыпанной черникой полянке, но что-то крупное и мохнатое, недовольно рявкнув, заворочалось в соседних кустах. Ближе к полудню до его ушей донесся далекий (но от того не менее ужасный) низкий вибрирующий звук, который мог быть только рыком саблезубого. Шевелюра юноши немедленно встала дыбом, но тут раздался какой-то звонкий хлопок (ничего подобного он раньше не слышал), и жуткий рев резко оборвался. Это было странно и очень страшно, но желание идти на восток отчего-то не уменьшилось.

Напротив, чем дальше Шалопай уходил от родимых пещер, тем сильнее ощущал властную тягу, хотя с лесными обитателями, очевидно, ничего подобного не происходило. Белки весело скакали с ветки на ветку, а чудовищных размеров лось с гигантскими разветвленными рогами, презрительно глянув на человека, не позаботился даже сдвинуться с места. Юноша обошел величественное животное на почтительном расстоянии, понимая, что булыжником – единственным метательным оружием его племени – эту норовистую гору мяса не прошибешь.

Лес кончился, потянулась каменистая местность, потом появились меловые скалы, в которых Шалопай углядел несколько весьма многообещающих пещер – но тяга была уже так сильна, что он не мог остановиться и вынужден был продолжить путь. Немного погодя он учуял резкий мускусный запах крупного хищника и в ужасе пустился наутек... но лишь мысленно, в то время как его ноги продолжали отмеривать шаг за шагом все в том же направлении. Он шел и шел, как одержимый, пока не обратился в бездумный шагающий автомат со обожженной солнцем кожей и пустыми стеклянными глазами – так что любой хищник, подвали тому удача набрести на зачарованного Шалопая, смог бы пообедать без всяческих хлопот.

Он даже не споткнулся, когда впереди замаячил проплывший давеча над его головой серебристый овоид. С бесстрастным лицом, не моргнув и глазом, юноша продолжал маршировать к космическому кораблю, чья сияющая зеркальная поверхность все так же отражала окрестный пейзаж и по-прежнему казалась идеально гладкой, ибо нити поддерживающих сканирующие трубочки конструкций были неправдоподобно тонки.

Стоя тупым концом вниз на обломках сокрушенных при посадке могучих дубов, вздымая острый конец втрое выше верхушек самых высоких древесных исполинов, чудовищное серебряное яйцо выглядело еще более чудовищным, чем в воздухе. И этот космический корабль, с виду никак не менее тридцати этажей в высоту и с городскую площадь в поперечнике, покоился в абсолютном молчании, не выказывая ни малейшего намека на жизненную активность в своем обширном чреве. Юноша, который все равно что ослеп и оглох, шел прямо на яйцо и уже вступил в его гигантскую тень, когда непреоборимая тяга вдруг улетучилась без следа. Незамедлительно очнувшись и впав в панический ужас, он издал душераздирающий вопль и бросился бежать, однако через каких-нибудь двадцать шагов споткнулся и упал, ибо тяга возобновилась. Поднявшись на ноги, он покорно замаршировал к кораблю, но тяга опять исчезла, и он снова помчался прочь, однако через каких-нибудь двадцать шагов...