Текст книги "Авиация и космонавтика 2013 07"

Автор книги: Авиация и космонавтика Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Успешные испытания подтвердили способность советской науки и промышленности решать сложнейшие технические задачи в кратчайшие сроки. Хотя, как оказывается, руководство страны никогда и не сомневалось в этом, Еще 10 июня 1948 г. Сталин подписал постановление Совета Министров, в котором КБ № 11 предписывалось начать разработку усовершенствованных атомных бомб РДС-3, 4 и 5, а также водородной бомбы РДС-6.

РДС-3 предназначалась для вооружения самолетов стратегической авиации, а боеприпасы РДС-4 и 5 имели меньшие габаритные размеры, что позволяло использовать их для вооружения самолетов фронтовой авиации и использования в качестве головных частей баллистических ракет.

Бомба РДС-1 была построена в пяти экземплярах, которые хранились на территории Арзамаса-16 и на вооружение не передавались. Таким образом, несмотря на успешные испытания, у СССР боеготовое ядерное оружие на тот момент времени все еще отсутствовало.

Тем не менее Министерству авиапромышленности было дано указание начать серийный выпуск модификации Ту-4, приспособленной для применения ядерного оружия. На Ту-4 переделали бомбоотсек, оснастив его новой системой подвески и лебедками. Кроме этого, установили систему обогрева бомбоотсека и систему кондиционирования, доработали прицел и оборудование самолета. К 1951 г. выпустили 18 самолетов-носителей.

От испытаний урановой бомбы РДС-2, в связи низким КПД данного типа ядерного устройства, отказались. После этого нумерация типов ядерных бомб сдвинулась на одну единицу назад. Неизменным остался только индекс водородной бомбы.

Следующая и более совершенная бомба РДС-2 была готова для проведения испытаний в 1951 г. Ее испытание также решили провести на земле, а для проверки воздействия ядерного взрыва на Ту-4, летчикам поставили задачу пролететь над башней на высоте 10000 м. После того кок Ту-4 удалится на расстояние 20 км, штурман самолета должен был подать радиосигнал на подрыв бомбы.

Утром 24 сентября 1951 г. Ту-4 (командир экипажа подполковник К.И. Уржунцев) поднялся в воздух с аэродрома в районе Семипалатинска. Плохие метеоусловия не позволили ему выполнить намеченную программу. В 14 ч 16 мин в воздух поднялся второй самолет с экипажем под командованием капитана К.И. Усачева.

После пролета башни, по рекомендации Туполева, летчики отключили автопилот и надев кислородные маски, разгерметизировали кабины. Это делалась для выравнивания давлений в кабине и за бортом. Большая разница этих давлений (после прохождения фронта ударной волны давление воздуха резко падает) могла привести к взрывному разрушению фюзеляжа самолета или потери сознания экипажем.

Мощность взрыва составила 38 кт. Взрывная волна догнала Ту-4 на расстоянии 24 км от эпицентра. По отзывам летчиков, самолет легко перенес удар волны, а давление в ее фронте оказалось в три раза меньше ожидаемого. Наземный осмотр повреждений конструкции не выявил.

Ознакомившись с результатами испытаний, Курчатов разрешил провести испытание бомбы РДС-3 методом бомбометания, но потребовал от ученых провести детальные расчеты воздействия ударной волны от более мощного боеприпаса.

РДС-3 в сопровождении офицеров МТБ буксируется к носителю Ту-4

Бомба РДС-4 в Музее ядерного оружия

Реальное бомбометание наметили на 18 октября. До этого дня экипажи тренировались, сбрасывая фугасные бомбы калибром 1500 кг.

Для испытаний опять выделили два самолета. Основной, под командованием Героя Советского Союза подполковника Уржунцева Константина Исааковича, и запасной (командир экипажа – капитан Усачев Константин Иванович).

В семь часов утра первый самолет с атомной бомбой на борту поднялся в воздух. Затем поднялся в воздух запасной самолет Усачева. Его роль сводилась к следующему: если на борту Уржунцева произойдет отказ прицельного оборудования, то Усачев выйдет вперед, осуществит прицеливание и сбросит 1500 кг фугасную бомбу – это будет сигналом на сброс РДС-3 для экипажа Уржунцева. Оба самолета сопровождались в воздухе поршневыми истребителями Ла-11, с полным боезапасом к бортовому оружию.

После выхода на цель самолет Уржунцева произвел «холостой» проход над полигоном, с передачей сигналов на включение наземной аппаратуры. В 9 ч 52 мин Ту-4 вышел на боевой курс и с высоты 10000 м сбросил бомбу РДС-3. Снизившись на парашюте до высоты 380 м, бомба взорвалась. Мощность взрыва составила 42 кт.

Штурман-бомбардир капитан Давыдов Борис Дмитриевич вспоминал: «.Метеорологические условия в этот день позволили мне своевременно увидеть мишень на полигоне, выполнять прицеливание и бомбометание с высокой точностью. Все оборудование, система передачи радиосигналов для включения наземной аппаратуры сработали без замечаний. После сброса и закрытия бомболюков экипаж приготовился к приходу светового излучения и ударной волны: отключили автопилот и перешли на ручное управление, зашторили кабину в самолете, подтянули привязные ремни, надели темные светозащитные очки, разгерметизировали кабины и перешли на питание чистым кислородом. Контроль за приближением момента взрыва осуществляли по секундомеру.

Вначале ощутили очень яркую вспышку, затем пришла первая сильная ударная волна, немного слабее – вторая и более слабая – третья. Стрелки аэродинамических приборов, высотомеров, указателей скорости стали вращаться. В самолете появилась пыль, хотя перед этим полетом проводилась тщательная уборка в кабинах с применением пылесоса. Визуально наблюдал за развитием облака – шлейф от взрыва быстро поднялся на высоту полета и стал образовываться и разрастаться «гриб». Цвета облака были самые разнообразные. Трудно передать то состояние, которое овладело мною после сброса. Весь мир, все окружающее вокруг воспринималось по-иному – как будто все это я увидел заново. По-видимому, это было потому, что многие дни все мысли и дела были сосредоточены на выполнении ответственного задания, которое заслонило все вокруг. После посадки зарулили на спецплощадку. Из самолета вышли с надетыми парашютами и кислородными масками – дышали чистым кислородом от парашютных кислородных баллончиков. Обследовали нас и самолет на радиационное заражение. Здесь же был оборудован обмывочный пункт, где мы обмылись и сменили одежду и после этого поехали в штаб для оформления донесений и отчетов».

Успешное испытание первого ядерного боевого советского комплекса успешно состоялось, и бомба РДС-3 была запущена в серийное производство.

Настала очередь испытаний первой тактической атомной бомбы РДС-4. По конструкции ядерного устройства она была аналогична заряду РДС-2, но диаметр и вес бомбы удалось уменьшить за счет снижения толщины заряда из обычного взрывчатого вещества (ВВ). При этом немного уменьшалась мощность взрыва.

Основным носителем бомбы должен был стать реактивный фронтовой бомбардировщик Ил-28. Испытания проходили по отработанной на РДС-3 схеме: два самолета-бомбардировщика и истребители сопровождения. 18 марта состоялись тренировочные полеты экипажей Ил-28 с использованием бомбы РДС-4 без плутониевой начинки. 23 августа 1953 г. экипаж в составе командира В.И. Шаповалова, штурмана А.В. Козьминых и стрелка– радиста Судакова Б.С, вышел на боевой курс и сбросил РДС-4 с высоты 11 000 м над Семипалатинским полигоном. Взрыв мощностью 28 кт произошел на высоте 600 м. Бомбу приняли на вооружение и запустили в серийное производство.

Апофеозом испытаний первого поколения ядерных боеприпасов в СССР стало проведение войсковых учений в Оренбургской области на Тоцком полигоне. Они состоялись в 1954 г. под руководством Г.К. Жукова. В них приняли участие 45 тысяч солдат и офицеров, 600 танков, 500 орудий и 320 самолетов. Для сброса ядерной бомбы РДС-3 подготовили два самолета Ту-4 из состава 35-го полка. Из Крыма их перегнали во Владимировку (район Ахтубинска) расположенную в 900 км от цели. Основным экипажем командовал подполковник Василий Яковлевич Кутырчев, а другим – капитан Константин Кузмич Лясников. Кутырчев считался одним из самых опытных летчиков и уже принимал участие в двух ядерных испытаниях под Семипалатинском.

В день начала учений 14 сентября 1954 г. два самолета Ту-4 находились на аэродроме вылета с ядерными бомбами и запущенными двигателями. В воздух поднялся только самолет Кутырчева. Для облегчения прицеливания на земле разместили огромное красное полотнище с белым крестом.

По нему ориентировался штурман Леонид Кокорин. Сброс РДС-3 произошел с высоты 8000 м. Бомба взорвалась на высоте 350 м.

Тоцкий полигон. За лесом заметно большое полотнище с крестом для прицеливания

Ядерный взрыв во время Тоцкого учения

Ядерный взрыв во время американских учений Desert Rock I

В момент ядерного взрыва войска находились в укрытиях и окопах. После прохождения ударной волны началась артиллерийская подготовка. Далее, в воздухе появились самолеты Ил– 28 и МиГ-15бис. Обработав позиции «противника» бомбами и пушками они удалились и пехота при поддержке танков пошла в атаку.

Для того времени подобные учения не были чем-то особенным. Первые такие маневры, под кодовым названием Desert Rock I, были проведены американцами еще 1 ноября 1951 г. на полигоне в штате Невада. В 7.30 утра по местному времени бомбардировщик В-50 сбросил ядерную бомбу Мк.4 мощностью 21 кт. В атаке условного противника участвовали солдаты 188-й аэромобильной дивизии и 127-го инженерного батальона, а артиллерийскую подготовку обеспечивал личный состав 546-го артиллерийского батальона. Наиболее массовыми американскими учениями стали испытания Desert Rock IV 1 марта 1955 г., в которых участвовали около 8000 солдат и офицеров.

В отличие от многострадальной американской армии, пережившей восемь ядерных учений, советской повезло больше – на ее долю выпало всего два. Первое – Тоцкое и второе, более скромное, – Семипалатинское. Оно состоялось 10 сентября 1956 г. По плану учений, в 32 км от эпицентра, был высажен вертолетный десант в составе 272 солдат.

Эти учения стали последним испытанием атомного оружия с привлечением личного состава.

Бомбардировщик Ил-28А, сбросивший атомную бомбу РДС-4 во время испытаний 23 августа 1953 года

Бомбардировщик Ту-4, сбросивший атомную бомбу РДС-3 в ходе Тоцких учений 14 сентября 1954 года

Атомная бомба РДС-1

Атомная бомба РДС-3

Атомная бомба РДС-4

«Фантом» для Люфтваффе

Владимир Ильин, Александр Чечин, Николай Околелое

Когдо данный номер журнала готовился к печати, военно-воздушные силы Германии готовились к торжественным проводам «на пенсию» заслуженного ветерана – истребителя– бомбардировщика F-4F «Фантом» II, прослужившего в составе люфтваффе более 40 лет!

Самолет F-4F – вариант истребителя F-4E, специально созданный в соответствии с требованиями ВВС ФРГ. К отличительным чертам этого самолета следует отнести его относительно небольшой вес (соизмеримый с весом F-4C – наиболее легких «Фантомов», предназначенных для сухопутной эксплуатации), а также умеренную стоимость. Все это выгодно отличало немецкий «Фантом» от его американских собратьев. Эти положительные качества были куплены ценой некоторого снижения боевых возможностей истребителя, ограничением диапазона его боевого применения. Впрочем, со временем F-4F постепенно трансформировался в насыщенный современным оборудованием и вооружением авиационный комплекс, продемонстрировавший завидное долголетие. Историю создания и совершенствования этого самолета, как нам кажется, стоит рассмотреть вместе с историей послевоенного возрождения и развития военно-воздушных сил ФРГ.

Первоначально западногерманские ВВС (Luftwaffe), начавшие возрождаться в 1955 г. под эгидой НАТО и при плотной опеке США, располагали реактивными истребителями и истребителями-бомбардировщиками 1-го поколения – «Сейбрами» канадского (CL-13B) и итальянского (Fiat F-86K) производства, а также американскими Рипаблик F-84F и RF-84F. Германская морская авиация (Kriegsmarine) получила в свое распоряжение английские истребители и разведчики Хоукер Mk.100/Mk.101 «Си Хоук».

Все эти дозвуковые машины с относительно простым БРЭО, предназначенные для выполнения боевых задач в светлое время суток, прекрасно подходили для борьбы с наземными целями, но в части борьбы с воздушным противником не обеспечивали должной боевой эффективности.

В 1955 г. Министерство обороны ФРГ объявило свой первый послевоенный конкурс на разработку собственного – истребителя-перехватчика. В нем приняли участие фирмы Messerschmitt, Focke-Wulf, Heinkel и Bolkow.

F-86 и F-84 – основные самолеты люфтваффе в 1950-е гг.

Требования к новому самолету оказались достаточно серьезными. Максимальная скорость полета – не менее М=2,0, практический потолок – 25000 м. Подъем до высоты практического потолка должен был осуществляться всего лишь за 3 мин. На самолет, вооруженный управляемыми и неуправляемыми ракетами, требовалось установить РЛС. В то время такие характеристики могли быть достигнуты только при помощи комбинированной силовой установки, состоящей из ТРД и ЖРД. Конструкторам рекомендовалось использовать британские двигатели фирмы De Havilland – ТРД «Гурон» и ЖРД «Спектр».

Победителем конкурса признали перехватчик Heinkel Не 031, который спроектировал конструктор Зигфрид Гюнтер. Внешний вид этого самолета удивительно напоминал МиГ-21, который в то время был известен ограниченному кругу лиц в Советском Союзе под обозначениями Е-4/Е-5. Это совпадение становится еще более странным, если принять во внимание то, что сразу после войны Зигфрид Гюнтер был вывезен в СССР и до 1954 г. работал в ОКБ-2, которое возглавлял еще один интернированный немец – Хайнц Рессинг, заместителем которого был А.Я. Березняк. Ну, а в октябре 1951 г. Березняк стал заместителем А.И. Микояна и возглавил филиал ОКБ в г. Дубне, ставший, в дальнейшем, самостоятельным конструкторским коллективом (МКБ «Радуга»), специализирующимся на ракетной тематике. Любители конспирологических теорий могут сделать из этого самостоятельные выводы, однако мы продолжим рассмотрение истории германской авиации через призму «Фантома».

Немцы не ограничились данным конкурсом и в 1956 г. Люфтваффе объявили еще один – на перехватчик с вертикальным взлетом. Этот конкурс проводился для подстраховки французского проекта С.450 «Колеоптер», который финансировала Германия. Компания Messerschmitt выдвинула на него проект Me X1-21, Focke-Wulf – Fw 860, Heinkel – He 231, a Bolkow – P.l 10. Все они отличались вертикальным положением фюзеляжа во время взлета и посадки.

Но все «игры в перехватчики» неожиданно закончились, и это произошло практически одновременно, и во всех странах.

Причиной столь внезапной потери интереса военных к перехватчикам послужил запуск в 1957 г. в СССР искусственного спутника Земли и заявление Хрущева о том, что Советский Союз располагает баллистической ракетой, «способной доставить ядерный заряд в любую точку земного шара». А 12 сентября 1960 г. первая советская МБР Р-7, разработанная под руководством С.П. Королева, поступила на вооружение. Впрочем, для ФРГ значительно большее значение имело поступление на вооружение Советской Армии в 1956 и 1959 гг. ракет Р-5М и Р-12 с дальностью, соответственно, 1200 и 2000 км, способных нести ядерную боевую часть и, при пуске с территории ГДР и Польши, достичь целей в любой точке Центральной Европы. Они быстро становились основной ударной силой советских сухопутных войск, против которой были бессильны даже наиболее продвинутые «трехмаховые» перехватчики, существовавшие к тому времени лишь на бумаге.

В начале 1960-х гг. Luftwaffe оказались в сложном положении. Своевременной замены самолетов 1 – го поколения (не в последнюю очередь из-за увлечения чересчур амбициоозными планами собственного авиационного строительства) произведено не было, а имеющийся самолетный парк устарел. Его срочно требовалось заменить на более современную авиационную технику, способную противостоять новым сверхзвуковым фронтовым самолетам стран Варшавского договора – МиГ-19, МиГ-21 и Су-7Б. При этом командование Люфтваффе рассматривало в качестве кандидатов на место «Сейбров» и «Тандерстриков» самые различные боевые самолеты 2-го поколения, которые объединяли лишь сверхзвуковая скорость и НАТОвское происхождение. Среди претендентов на роль основного истребителя ФРГ были английские самолеты Р. 1 В, французские «Тридан» III и «Мираж» III, а также американские F11-1F «Тайгер», N-156F (будущий F-5A) и F-104A «Старфайтер».

F-J04G «Старфайтер» ВВС Западной Германии

С.450 «Колеоптер»

Несмотря на то, что многие в министерстве обороны Германии отдавали предпочтение французскому «Миражу», в ноябре 1958 г., под давлением мощнейшего американского лобби, правительство христианских демократов, возглавляемое Конрадом Аденауэром, остановило свой выбор на самолете F-104C – усовершенствованном варианте F-104A. Надо сказать, что этот самолет активно рекламировался американскими и германскими СМИ как наиболее совершенный в мире истребитель 2-го поколения. Усилия «экспертов» не пропали даром:. 18 марта 1959 г. был заключен контакт на поставку Люфтваффе первой партии «Старфайтерров». Головной истребитель F-104G (G – Germany, т. е. F-104C, доработанный под требования ФРГ) поднялся в воздух в мае 1961 г., а в 1962 г. самолеты этого типа стали поступать в авиационные эскадры западногерманских ВВС. Всего ФРГ (Люфтваффе и Кригсмарине) получила 916 F-104G.

В 1969 г. ВВС Западной Германии располагали, в общей сложности, 625 «Старфайтерами», сведенными в 10 эскадр (geschwader, примерно соответствующих советским полкам) истребителей-бомбардировщиков (шесть из них могли привлекаться для доставки НАТОвского тактического ядерного оружия, хотя собственных атомных бомб у ФРГ, естественно, не было) и четыре эскадры истребителей-перехватчиков ПВО. Кроме того, еще четыре эскадры (на RF-104G) обеспечивали ведение тактической разведки, четыре являлись учебными и две (укомплектованные F-104G и RF-104G) были приписаны к школе боевого применения ВВС. Полтора десятка самолетов «Старфайтер» использовалось в испытательных целях, а еще около 120 находилось в резерве или служили источником запчастей для «строевых» машин. Все это дало повод журналистам называть Люфтваффе конца 1960-х – начала 1970-х гг. «военно-воздушными силами одного самолета»: помимо F-l 04G, ФРГ располагала только 235 дозвуковыми истребителями-бомбардировщиками G.91 (аналогами наших МиГ-17), сведенными в восемь боевых и три учебные эскадры.

Однако эйфория, охватившая германских летчиков после принятия на вооружение «самого современного в мире сверхзвукового истребителя», быстро сменилась разочарованием: недостатки F-104G явно перевешивали его достоинства. Как истребитель– перехватчик, «Старфайтер» мог конкурировать со своим главным соперником – МиГ-21 – лишь но больших высотах, существенно уступая МиГу по маневренным характеристикам, а как ударный самолет обладал недостаточной боевой нагрузкой, малым радиусом действия и низкой боевой живучестью, усугублявшимися неудовлетворительными взлетно-посадочными характеристиками. Однако главным недостатком этой машины стала ее репутация «алюминиевого гроба», быстро сделавшая «Старфайтер» крайне непопулярным сначала в ВВС, а потом и во всем германском обществе. К 1966 г. этот самолет унес жизни 65 пилотов Люфтваффе. Только в 1965 г. с F-104G произошло более 30 катастроф: траурные церемонии на германских авиабазах проходили, в среднем, через каждые 10 дней! Забегая вперед, следует сказать, что всего в Германии разбилось более 300 «Старфайтеров», при этом погибло 110 летчиков.

Вероятно, в ФРГ стало известно и о негативном опыте боевого применения F-104C во Вьетнаме (хотя сами американцы старались замолчать проявившуюся в реальных боевых условиях низкую эффективность этого истребителя). Все это побуждало Люфтваффе как можно быстрее избавиться от «алюминиевых гробов». В результате еще в 1969 г. Бонн принял решение с 1974 г. (т. е. всего через 12 лет после начала эксплуатации) приступить к постепенному снятию «Старфайтеров» с вооружения ВВС. Хотя это мотивировалось выработкой ресурса самолета, всем было ясно, что Люфтваффе не устраивает сам F-104G.

Для замены «Старфайтера» было решено разработать перспективный истребитель NKF-75, рассматривавшийся как многоцелевой самолет, способный выполнять как функции истребителя-перехватчика, так и истребителя-бомбардировщика. При этом планировалось заказать 800 NKF-75, которые полностью должны были заменить в Люфтваффе к 1980 г. самолеты F-104G как в истребительно-бомбардировочных эскадрах, так и в эскадрах ПВО. Но в 1971 г. эти планы были пересмотрены: перспективный авиационный комплекс (который получил название MRCA) было решено разрабатывать совместно с рядом других стран НАТО, а сам самолет был переквалифицирован из многоцелевого истребителя в истребитель– бомбардировщик.

Как следствие, заказ Люфтваффе на перспективный авиационный комплекс сократился до 420 единиц. При этом потребовалось принять меры к скорейшей замене истребителей-перехватчиков «Старфайтер», боевые возможности которых оказались на практике значительно ниже, чем ожидалось, на новый, более эффективный самолет. Такой самолет рассматривался как временная мера, направленная на то, чтобы как-то поддержать качественный уровень истребительной авиации ФРГ до появления на вооружении в 1980-1990-х гг. некоего нового самолета ПВО, облик которого еще только предстояло определить (такой истребитель, EF2000 «Тайфун», появился на вооружении лишь на рубеже XX–XXI веков).

Выкатка первого F-4F для авиации ФРГ на заводе в Сент-Луисе, май 1973 г.

Установка двигателя J79

Сборка F-4 из комплектов узлов, поставленных американцами на завод МВВ

А пока было решено принять на вооружение Люфтваффе один из уже существующих боевых самолетов зарубежной разработки, не имеющий наиболее вопиющих недостатков, присущих F-104G. Сначала немецкие специалисты обратили внимание на шведский истребитель SAAB J-37 «Вигген» (первый полет этой машины, обладающей отличными взлетно-посадочными характеристиками, состоялся в 1967 г.). Однако на официальном уровне рассматривались только самолеты, разработанные союзниками ФРГ по блоку НАТО. Изучался французский истребитель-перехватчик «Мираж» F. 1 (поднявшийся в воздух в декабре 1966 г.), а также американские самолеты: Northrop Р-530 («дальний предок» нынешнего F/A-18), Lockheed CL-1200 («сверхглубокая» модернизация F-104) и одноместный облегченный вариант «Фантома».

Нужно сказать, что «Фантом» отличался от двух своих американских соперников, существовавших лишь на бумаге и в макетах, своей, если можно так выразиться, реальностью: он уже десятилетие эксплуатировался в американских вооруженных силах, заслужив репутацию вполне удачного самолета, с освоением которого в Германии не предвиделось никаких сложностей.

Еще в начале 1960-х гг. фирма «McDonnell» приняла участие в работах по программе IFX, предусматривающей создание для МО США истребителя, ориентированного специально на экспортные поставки. По замыслу, этот недорогой, простой в эксплуатации, но обладающий достаточно высокими летными характеристиками самолет должен был составить конкуренцию советским и французским легким сверхзвуковым истребителям 2-го поколения, с начала 1960-х гг. в активно теснящим на международном рынке продукцию американских авиастроительных фирм. Компания «McDonnell» проработала тогда проект одноместного, облегченного, упрощенного и недорогого (по сравнению с американскими «Фантомами») самолета на базе F-4C. Однако предпочтение МО США было отдано более легкому и еще более дешевому истребителю Northrop F-5A «Фридомфайтер», а затем и F-5E «Тайгер» II, созданными в рамках программы международной военной помощи.

Один из первых F-4F, прибывших в Германию. Самолет был сразу направлен в школу по подготовке технического персонала и в воздух больше не поднимался

Немецкий F-4F с американскими опознавательными знаками на авиабазе Эдвардс. Самолет использовался для испытания нового оборудования, устанавливаемого на немецкие «фантомы» в процессе производства

Один из восьми «фантомов» ВВС ФРГ, использовавшихся для подготовки пилотов на авиабазе Джорджи в Калифорнии

F-4F из состава 35 FBW в укрытии с подвешенной бомбовой нагрузкой. Один из пилотов 35-го крыла как то сказал: «С полной бомбовой нагрузкой мы могли бомбить только противоположный конец взлетной полосы, так как сразу после взлета топливо кончалось»

Тем не менее, наработки по облегченному «Фантому» также были востребованы: в 1971 г. такая машина, спроектированная на базе F-4E и получившая обозначение F-4E(F), была выбрана правительством ФРГ в качестве частичной замены истребителя Lockheed F-104G.

24 июня 1971 г. западногерманское правительство подписало контракт с Соединенными Штатами на закупку 175 истребителей. В соответствии с ним 10 % всех работ по производству немецких «Фантомов» должны были выполняться в Европе. Большинство конструктивных элементов F-4E(F), входившие в эти 10 %, изготавливалось фирмами «МВВ» и «Fokker» (в частности, на заводе «МВВ» в Аугсбурге производилось хвостовое оперение самолета), но окончательная сборка осуществлялась в США, что, безусловно, сказывалось на себестоимости продукции (перевозка узлов и агрегатов через Атлантический океан обходилась недешево).

В то же время двигатели J79-JE-17А для «Фантомов» собирались в Западной Германии на заводе фирмы «Motoren-und-Turbinenen-Union Munchen GmBH» (MTU) в Мюнхене, где ранее выпускались ТРДФ J79 для самолетов F-104G. В общей сложности, в Мюнхене было произведено 488 двигателей J79-JE-17 А, получивших германское обозначение J79-MTU-17А.

Как уже говорилось, первоначально немецкая сторона намеревалась закупать «Фантомы» в одноместной конфигурации. Однако в дальнейшем было решено приобрести двухместный вариант самолета, сохранив, тем не менее, более простое оборудование и вооружение одноместной машины. Двухместный истребитель получил новое обозначение F-4F.

Первая серийная машина для «Люфтваффе» поднялась в воздух с заводского аэродрома в Сент-Луисе 18 мая 1973 г., а изготовление последнего F-4F завершилось в апреле 1976 г. Восемь (по другим данным – 12) первых самолетов использовались для переучивания личного состава Люфтваффе в США. Позже семь из них перегнали в Германию, а для обучения новых пилотов Люфтваффе (этот процесс было решено организовать в США на постоянной основе) задействовали американские самолеты F-4E. Оставшийся в США единственный F-4F некоторое время использовался в испытательных целях, но в 1982 г. также был «отпущен» в Германию.

Истребитель F-4F, в отличие от F-4E, не имел фюзеляжного топливного бака N7. Крыло самолета, как и на последних F-4E, было оснащено щелевыми предкрылками, однако фиксированный предкрылок на горизонтальном оперении отсутствовал. На самолете отсутствовала и система дозаправки в воздухе – для Люфтваффе сверхдальние перелеты казались неактуальными (впрочем, позднее это оборудование все же вернулось на немецкие «Фантомы»). Планер немецкого «Фантома» удалось облегчить на 1500 кг по сравнению с F-4E поздних серий. Его масса составила 13300 кг, т. е. лишь немного больше, чем у самолета F-4C. Высокая тяговооруженность истребителя (0,76 при нормальной взлетной массе 21500 кгс), достигнутая за счет облегчения конструкции, заметно повысила маневренные характеристики машины по сравнению с F-4E (особенно с самолетами раннего выпуска, не имеющими предкрылка).

Германский истребитель был оснащен модернизированной БРЛС AN/APQ-120(V)5, несколько упрощенной по сравнению с исходным радаром и не имеющей режима радиолокационного подсвета воздушных целей, необходимого для применения ракет класса «воздух-воздух» с полуактивным радиолокационным самонаведением. Это автоматически исключало из «арсенала» F-4F ракеты средней дальности типа AIM-7 «Спэрроу» – основное оружие остальных истребителей типа «Фантом». Радиолокационная станция не могла «работать» и по маловысотным воздушным целям на фоне земли.

Локатор AN/APO-120 (V)-5

Пара ракет «Сайдуиндер» AIM-9B на пилоне AERO-3B

F-4Fиз состава 71-го истребительного крыла, вооруженный четырьмя AIM-9B

«Фантом» – буксировщик воздушных мишеней, «Конус» выпускался тросом длиной 4000 м, позволяя проводить учебную стрельбу при активном маневрировании в воздухе

Самолет был оснащен системой предупереждения об облучении, способной определять сигналы только импульсных радиолокационных станций противника, что ограничивало круг обнаруживаемых целей и уменьшало выживаемость в бою. Вот почему в левой передней подфюзеляжной нише, предназначавшейся для размещения УР «Спэрроу», теперь подвешивался контейнер с активной станцией РЭБ.

Как уже говорилось, в составе вооружения самолета отсутствовали ракеты «воздух-воздух» средней дальности, что значительно ограничивало возможности F-4F как истребителя-перехватчика. Для действий по воздушным целям германский «Фантом» имел только 20-мм пушку М61А1 «Вулкан» и четыре ракеты малой дальности с ТГС AIM-9B «Сайдуиндер». Ударное вооружение F-4F включало блоки с НАР и свободнопадающие бомбы. Ракеты «Буллпап», «Шрайк», «Мейврик», а также КАБ и УПАБ на германском «Фантоме» отсутствовали.

Как видим, первоначально «арсенал» германских «Фантомов» по своей номенклатуре мало чем отличался от комплекса вооружения F-104G или МиГ-21 последних модификаций – те же ракеты ближнего боя с ТГС, пушка, «чугунные» авиабомбы и НАР. Аналогичным советскому фронтовому истребителю было и предназначение F-4F: завоевание превосходства в воздухе посредством ведения воздушного боя на визуальной дальности и нанесение ударов по наземным целям с использованием неуправляемых средств поражения.

Военные специалисты в ФРГ считали, что действуя со своих авиационных баз в Восточной Германии и Чехословакии, истребители-бомбардировщики потенциального противника были в состоянии атаковать с малых высот все цели в Западной Германии вплоть до реки Рейн в течение первых 30 мин с начала конфликта ОВД – НАТО. Первая волна атакующих самолетов, по их мнению, должна была наносить удары по авиабазам, аэродромам рассредоточения, радиолокационным станциям, базам снабжения, крупным складам ГСМ, важным узлам коммуникаций и тд. При этом, по оценке германских военных, боевые самолеты стран Варшавского договора обладали очень высокими тактическими характеристиками, необходимыми для ведения воздушного боя (малый радиус виража, ускоренный разгон, большой запас тяги на малых и средних высотах, при высоких перегрузках, а также более высокая, чем у германских машин, скороподъемность и способность совершать длительный полет на большой скорости).