Авиация и космонавтика 2011 12

Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:12

Текст книги "Авиация и космонавтика 2011 12"

Автор книги: Авиация и космонавтика Журнал

Жанры:

Газеты и журналы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

В Таганрог была перевезена часть имевшейся оснастки, изготовлены новые сборочные стапеля, закуплены за рубежом самые современные обрабатывающие центры и другое высокотехнологичное оборудование.

На первом этапе ТАНТК им. Г.М. Бериева доведет до полного соответствия требованиям технического задания и сдаст заказчику две заключительные машины по стартовому заказу МЧС на семь амфибий, строившихся в Иркутске, а затем приступит к поставкам новых Бе-200ЧС уже собственного изготовления.

Сейчас завершается сдача МЧС России самолета-амфибии Бе-200ЧС (бортовой номер RF-31121, серийный № 301), получившей имя «Петр Стрелецкий» 1*

[Закрыть] . На новой машине проведены доработки по результатам эксплуатации в МЧС России и учтен опыт, полученный в процессе европейской сертификации самолета. В начале октября новый Бе-200ЧС успешно прошел программу предъявительских и приемо-сдаточных испытаний, в том числе, выполнил взлеты, посадки и заборы воды на акваториях Азовского и Черного морей.

Помимо Бе-200 и Бе-103, на ТАНТК им. Г.М. Бериева ведется проектирование и строительство легкого самолета-амфибии Бе-101, отрабатывается облик перспективных самолетов-амфибий для региональных и местных авиалиний Бе-112 и Бе-1 14. Также разрабатываются проекты будущих гигантских самолетов-амфибий со взлетной массой, превышающей 1000 т. Такие летательные аппараты, реализованные в металле, смогут стать в будущем настоящими летающими кораблями, способными на равных конкурировать на трансокеанских трассах с обычными самолетами и морскими судами, используя при этом существующую инфраструктуру морских портов.

В 2011 г. выполнен международный контракт, заключенный ФГУП «Рособоронэкспорт» между Россией, Индией и Израилем по созданию трех самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления для индийских ВВС. Данный авиационный комплекс создавался в результате сложной и многоуровневой международной кооперации между израильской фирмой ELTA/IAI и российскими предприятиями.

Всего же, начиная с 1916 г., в Таганроге были разработаны и серийно строились, более 50 типов летательных аппаратов самого различного назначения, в том числе сухопутные самолеты и самолеты-амфибии, специальные авиационные комплексы, крылатые ракеты и даже воздушные мишени.

На машинах, созданных в разные годы, установлено 250 мировых авиационных рекордов, зафиксированных и признанных Международной авиационной федерацией. В процессе создания новой техники нашими конструкторами и инженерами получено более 900 авторских свидетельств и патентов на созданные летательные аппараты и элементы их конструкции.

В апреле 2011 г. ОАО «ТАНТК им. Г.М. Бериева» и ОАО «Таганрогская авиация» объединились в единое предприятие, цель которого – совершенствование и серийный выпуск самолетов-амфибий Бе– 200 и специальных авиационных комплексов.

Нет сомнений, что гидроавиации принадлежит своя ниша на мировом авиационном рынке. Это позволяет, с учетом достигнутого на сегодня научно-технического потенциала отечественного гидросамолетостроения, прогнозировать интенсивное развитие, широкое и эффективное применение гидроавиации. Россия способна по-прежнему являться «законодателем мод» в этой области авиационной техники. И это в значительной степени определяется тем, что в ТАНТК им. Г.М. Бериева успешно сохраняется и развивается уникальная отечественная конструкторская школа, занимающая сегодня ведущее место в мире в сфере создания гидросамолетов и самолетов-амфибий.

История авиастроения и авиастроителей Таганрога успешно продолжается и в XXI веке!

1*Петр Федорович Стрелецкий – командир звена 3-й Краснознаменной эскадрильи 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка 8-й минно-торпедной авиационной дивизии ВВС Краснознаменного Балтийского флота, Гэрой Советского Союза.

А-40

Материал подготовил Александр Заблотский

Бе-103

Бе-200

Фото Дмитрия Пичугина

Фото предоставлены пресс-службой ОАО «ТАНТК им. Г.М. Бериева»

Истребитель-бомбардировщик Су-17М2 с противорадиолокационной ракетой Х-28 под фюзеляжем и двумя 600-литровыми ПТБ под крылом

Су-17 истребитель-бомбардировщик

В.Ю. Марковский, И. В. Приходченко

(Продолжение. Начало в № 5–7,9,10–11/2011 г.)

В дополнение к достаточно мощному вооружению самолета Су-17М-2 на нем была обеспечена возможность применения новейшей ракеты класса «воздух-поверхность» Х-25 с лазерной системой самонаведения, созданной в ОКБ «Звезда» под руководством заместителя Главного конструктора В.Г. Коренькова при деятельном участии фирмы Сухого.

Разработки оружия с лазерным наведением у нас в стране начались с порядочным отставанием от американцев, фактически будучи инициированными лишь с появлением сообщений об удачном применении такого вооружения американской авиацией во Вьетнаме. Поскольку ВВС до поры до времени не проявляли особого интереса к новому направлению, отечественные работы шли ни шатко, ни валко, а некоторые представители "оборонки" и вовсе считали его перспективы неясными, предлагая сосредоточиться на уже "доведенных до ума" – и единственных у нас – Х-23. Противники нашлись и в Военно– Промышленной Комиссии Совмина, указывавшие на многомиллионные затраты на неизведанном пути создания совершенно новой системы, которую звали не иначе как "авантюрой".

Ситуация изменилась с приходом на должность Главкома ВВС П.С. Кутахова. Энергичный и деятельный начальник крайне ревностно относился к происходившему в его ведомстве, воспринимая недочеты и отставание самым личным образом. Рефреном в его выступлениях на встречах с деятелями "оборонки" звучало: "Мои советские соколы должны иметь лучшее оружие в мире!" с последующим наставлением о том, чего ждут ВВС от прогресса и персонально от конструкторов.

Обладавший весьма эмоциональным характером Главком не мог спокойно пережить наличия у потенциального противника нового и весьма эффективного оружия, которое, к тому же, самым масштабным образом применялось в боевых действиях.

Американская авиация во Вьетнаме использовала высокоточное оружие уже с конца 1967 года с самыми лучшими результатами (чему имелись подтверждения и с вьетнамской стороны, несшей ощутимые потери и не имевшей возможности что-либо противопоставить угрозе); появлялись также сообщения о не менее успешном применении таких систем израильской авиацией против арабов (впрочем, как выяснилось позже, подобные донесения были дезинформацией – израильтяне тогда такого дорогостоящего оружия не имели, обходясь обычными бомбами и НАР и добиваясь успеха за счет мастерства и организованности). Кутахов с его пробивной натурой организовал согласование вопроса на самом высоком уровне, добившись положительных решений министра оборонной промышленности С.А. Зверева и председателя ВПК Совмина Л.В. Смирнова, обеспечивших организацию и необходимое финансирование работ по лазерным системам.

Ракету Х-25 разработали на базе конструкции Х-23М, оснащенной лазерной головкой самонаведения разработки ЦКБ "Геофизика" (руководитель подразделения СКБ-2 Д.М. Хорол). Конструктивно "голова" ракеты состояла из гироскопического привода, оптической системы с фотоприемным устройством и электронного блока. Наведение ракеты на цель выполнялось по отраженному лазерному лучу методом пропорционального сближения: подсвеченный лазером объект отражал луч, становясь вторичным источником излучения, на который и направлялась ракета. Стартовый вес изделия равнялся 320 кг, а масса двух осколочно-фугасных боевых частей, занимавших средний и хвостовой отсеки ракеты, составляла 113 и 27 кг. Снаряжаемые мощным взрывчатым веществом, обе боевые части имели готовые стальные осколки в виде цилиндриков диаметром 10 и длиной 13 мм и подрывались по команде от контактных датчиков. При подрыве зона разлета осколков основной БЧ была направлена вперед, а дополнительной, срабатывание которой происходило на высоте метра-двух над землей, – назад, что, с учетом фугасного действия, обеспечивало более эффективное поражение.

Имевшийся на борту самолета лазерный дальномер "Фон" для наведения не годился, будучи исключительно специализированным устройством. Потребовалось оснастить самолет отдельной аппаратурой, обеспечивающей целеуказание ракетам. Для лазерного наведения Х-25 в ЦКБ "Геофизика" была разработана подвесная станция подсвета СП-14С "Прожектор-1". Соответствующее решение, определявшее ЦКБ головным разработчиком новой системы, было принято ВПК Совмина 26 декабря 1968 года. Станция представляла собой контейнер с квантовым генератором и обслуживающими его системами (блок питания, система охлаждения, демпфер колебаний самолета и вычислитель). Сам лазер разрабатывался в Ленинградском государственном оптическом институте. Высокая частота повторения импульсов, необходимая для работы ЛГСН, обеспечивалась использованием лазерного передатчика с пятью излучателями, единым модулятором и телескопом. Назначением станции определялось "осуществление подсвета цели для придания ей отличительного признака на фоне окружающей местности". Аппаратура обеспечивала применение ракет с лазерным наведением при стрельбе по наземным и надводным, подвижным и неподвижным целям при пикировании самолета или | при полете, близком к горизонтальному, на малых высотах (такой способ наведения именовался полуактивным, в отличие от активного, предполагавшего размещение всего оборудования на самой ракете).

Отработка аппаратуры велась на специально оснащенной летающей лаборатории Ан-24П ("Прожектор"). Оценка системы велась прежде всего из условий ее использования на Су-7Б и Су-17 (собственно, других носителей, которым бы подходило достаточно массивное и габаритное оснащение, тогда и не имелось – один только контейнер "Прожектор-1" был сооружением четырехметровой длины). Поскольку предполагалось дооснащение системой парка самолетов Су-7Б, испытания нового оружия в 1972 году начали на одном из переданных ВВС самолетов Су-7БМ, получившем обозначение Су-7КГ (квантовый генератор). В состав комплекса Су-7КГ входил самолет-носитель, ракеты Х-25 на пусковых устройствах АПУ-68УМ, самолетная система управления пуском, станция подсвета "Прожектор-1", наземная позиция подготовки ракет и аппаратура контроля. Этап "А" Государственных испытаний комплекса был начат летчиком-испытателем ОКБ А.Н. Исаковым зимой 1973 года. На их начальном этапе с Су-7КГ было выполнено пять пусков ракет в телеметрическом исполнении. В связи с тем, что истребители-бомбардировщики типа Су-7Б уже были сняты с производства, а также особенностей динамики полета "семерки", не обеспечивающей приемлемую точность наведения, от дальнейших испытаний Х-25 на Су-7БМ отказались и все усилия с сентября 1973 года решили направить на доводку комплекса на более современном Су-17.

В носители ракет Х-25 были переоборудованы два Су-17М (борт 51, заводской № 51–01 и борт 33, заводской № 63–05). Вместе с самолетом и аппаратурой наведения новое вооружение образовало авиационный ракетный комплекс Су-17МКГ. Наличие на "семнадцатой" САУ с режимом демпфирования позволило снизить амплитуду колебаний самолета в процессе прицеливания, поведение машины стало более устойчивым, что в полтора раза улучшило точность попадания. За зимние месяцы 1974 года были произведены 36 полетов с пуском 12 ракет, включая один залповый двумя Х-25. В августе 1973 года начались Государственные испытания комплекса Су-17МКГ с ракетой Х-25, проводившиеся в два этапа с трехмесячным перерывом и завершившиеся в ноябре 1974 года.

В ходе завершающего этапа "Б" произвели 69 полетов и выполнили 30 пусков ракет. Госиспытания были успешно завершены 20 ноября 1974 года. Спустя месяц, 26 декабря, Главком ВВС утвердил акт по системе вооружения с рекомендацией о ее принятии на вооружение. Соответствующее правительственное Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о принятии на вооружение аппаратуры " П роже кто р-1" и ракет X– 25 в составе системы Су– 17МКГ состоялось 3 февраля 1976 года и новое оружие получило "прописку" на новейшем тогда Су-17М2. Серийный выпуск новых ракет был освоен в 1975 году.

В отчете по результатам испытаний отмечалось, что вероятность поражения типовых целей (ракет "Першинг" на пусковой установке, самолетов F-4 на открытой стоянке, РЛС зенитных ракетных комплексов "ХОК", 203-мм гаубиц одной ракетой Х-25 с дальности пуска 4000 м колеблется от 0,94 до 0,99, в то время как вероятность поражения целей ракетой Х-28 составляет 0,8–0,7, а ракетой Х-23 – 0,6. К недостаткам новой системы наведения отнесли то, что после пука ракет летчику приходилось довольно долго удерживать цель на метке прицела, наводя луч всем самолетом без возможности маневрирования вплоть до попадания Х-25 в объект атаки. После этого носитель должен был успеть выйти из пикирования, проходя на минимальной высоте над позициями противника, что повышало риск попадания как под зенитный огонь с земли, так и осколки собственной ракеты.

На аэродроме тревога! На этом постановочном фото Су-17М2 несет шесть пусковых устройств АПУ-68УМ под ракеты

Станция подсвета на Су-17М2 подвешивалась под брюхом самолета несимметрично – при посредстве переходной балки к узлам крепления правых подфюзеляжных держателей БДЗ-57М и крепилась с помощью болтов, а пара ракет на пусковых устройствах АПУ-68УМ размещалась на крайних крыльевых держателях.

При использований станции "Прожектор-1" применять Х-25 можно было как с пикирования под углом 15° – 40° с высоты 1000–5000 метров на скорости 700 – 1000 км/ч,

так и с полета по логарифмической кривой, близкой к горизонтальному полету. При этом реальная дальность пуска составляла 5–7 километров, а точность попадания – 5–6 м. Станция выполняла подсвет цели, выдачу сигналов целеуказания ГСН, контроль наличия излучения и стабилизацию положения лазерного луча на цели. После пуска ракета наводилась по прямой на лазерное пятно и вся задача летчика сводилась не к "пилотированию" ракеты, как при стрельбе радиокомандной Х-23, а к удержанию цели, а следовательно, и луча, на неподвижной сетке прицела. В отличие от Х-23, новые ракеты могли быть запущены залпом, что повышало эффективность и уменьшало риск поражения самолета-носителя ПВО за счет большей дальности пуска.

На Су-17M2 было обеспечено также применение тяжелых управляемых ракет с лазерным наведением X-29Л, созданных в тушинском МКБ (одно время организация в составе авиапрома носила наименование Проектно-конструкторский производственный комбинат (ПКПК), однако в мае 1975 года неудобоваримое название сменили на Московское КБ "Молния"). X-29J1 оснащалась той же лазерной ГСН типа 24Н1. Ракета комплектовалась мощной осколочно-фугасной боевой частью массой 320 кг и предназначалось для поражения, главным образом, высокопрочных малоразмерных неподвижных и подвижных целей в условиях визуальной видимости. Боевая часть снаряжалась мощным тротил-гексогеновым ВВ или "морской смесью" МС-1 (необычное для авиации название восходило еще к довоенным временам, когда этот состав, практически нечувствительный к удару, использовали для начинки снарядов корабельной артиллерии и торпед). Взрывательное устройство, в зависимости от положения переключателя "воздух-земля" в кабине летчика, могло срабатывать как мгновенно, так и с замедлением, необходимым для пробития прочной преграды. Повышенному пробивному действию способствовал проникающий толстостенный осколкообразующий корпус с противорикошетным устройством в виде притупленной головки боевой части. За счет более чем полутонного веса, кинетической энергии и мощного заряда Х-29Л была способна разрушить железобетонное укрытие с толщиной стен до метра, прикрытое трехметровым слоем земли. Основными типовыми целями для Х-29Л считались железобетонные укрытия для самолетов, мосты, промышленные сооружения, бетонированные ВПП, защищенные пункты управления, десантные и транспортные корабли. Малозащищенные цели могли быть поражены фугасным и осколочным действием на расстоянии 60–70 м от точки взрыва.

Отработка Х-29Л велась на самолете Су-17М, в состав вооружения которого эти ракеты должны были войти согласно дополнительным требованиям заказчика. Параллельно испытаниям Х-25 с весны 1974 года велись работы по использованию Х-29Л. Для этого по типу Су-17МКГ был доработан самолет Су-17М № 63–05, госиспытания комплекса на котором начались в августе 1974 года. Ввиду значительно большей массы и габаритов изделия с крылом более чем метрового размаха о размещении ракеты под крылом речь не шла, и потребовалось оборудовать подвеску на подфюзеляжном узле – только одном, слева, поскольку рядом требовалось установить еще и станцию подсвета. Первый опытный пуск Х-29Л были выполнены 27 апреля 1974 года летчиком В.П. Хомяковым с Су-17МКГ. Стрельбы выполнялись как с использованием бортовой станции, так и наземного подсвета цели. На первом этапе испытаний были выполнены 68 полетов и 18 пусков. Точность попадания и дальность, в целом, были близкими режимам применения Х-25, однако Х-29Л с более тяжелой БЧ выглядела куда более мощным средством поражения. В ходе испытаний имел место неприятный эпизод, когда в очередном полете 19 декабря 1974 года сразу после пуска ракеты взорвался её пороховой двигатель. При близком взрыве самолет задело осколками, однако летчик-испытатель Э.М. Колков сумел посадить поврежденную машину. На период доработки ракет полеты были прекращены, и госиспытания Су-17МКГ с X-29Л, в которых использовались самолеты Су– 17М № 63–05 и Су-17М2 № 02–02 завершились только в сентябре 1975 года. Отработка ракеты проводилась также на Су-17M2 № 04–06 в ноябре-декабре 1975 года. По результатам испытаний было получено положительное заключение, после чего ракета применялась на Су-17М2 в связке со станцией "Прожектор-1".

Старт тяжелых ракет производился с катапультных устройств АКУ– 58-1, выводивших Х-29Л на безопасное расстояние от носителя во избежание помпажа двигателя и повреждения самолета мощным факелом ракеты; из тех же соображений допускался пуск Х-29Л только по одной, залповая стрельба не допускалась. На "эм-двойке" одна Х-29Л вешалась на АКУ-58-1, закрепленном на специальной изогнутой переходной балке под фюзеляжем, справа от станции.

АКУ-58-1 (-1 означало "первая модификация") было разработано в отделе проектирования пусковых установок МКБ "Вымпел". Изначально устройство предназначалось для бомбардировщика Су-24 (тогда еще Т-58М, откуда и происходило и название изделия), однако впоследствии АКУ было приспособлено и для других машин ударного назначения в качестве универсального катапультного устройства для ряда типов тяжелых тактических ракет класса "воздух-поверхность". Работы по этой теме выполнялись в период с 1973 по 1975 год под руководством начальника отдела В.В. Ватолина. Ведущими конструкторами по новому изделию были В.П. Богданов, Б.Н. Быков, Б.Г. Ягодин и Л.С. Очков.

Поскольку АКУ при размещении под фюзеляжем оказывалось довольно близко от земли, его разработчикам было поставлено жесткое условие: высота пусковой должна быть не более 200–220 мм без всяких выступающих частей. Тем не менее, в ходе проектирования высота АКУ перевалила за 260 мм. Для решения задачи вместо применявшихся ранее на ряде изделий перпендикулярных толкателей, уводивших ракету с подвески, конструкторами были предложены горизонтальные – в виде двух поворачивающихся вниз рычагов, связанных между собой синхронизирующей тягой. Вся система приводилась в движение пневматическим приводом. Первая модификация изделия оставалась еще несовершенной, но поскольку оно работало и выполняло свои функции, то в 1975 году АКУ-58-1 было принято на вооружение в составе самолета Су-17M2 и запущено в серийное производство на Иркутском авиазаводе. Первые серии АКУ не были унифицированными и могли использоваться только на "своих" самолетах Су-17М2 или Су-17М3 с ракетами Х-29Л.

Помимо большого числа работ по доводке вооружения и специального оборудования, на «двойках» проводились разного рода экспериментальные программы более широкого плана. Так, опытная машина № 02–02 весной и летом 1980 года использовалась в программе ЛИИ и Института физики по оценке инфракрасного излучения двигателя, имевшей целью разработку мер по снижению теплового фона и средств защиты от самонаводящихся ракет с ИК ГСН. К работам привлекался специально оборудованный самолет-лаборатория Ан-12 с контрольно-записывающей аппаратурой, с борта которого осуществлялась съемка "двойки". В июне-июле того же года на этом же самолете оценивалось влияние акустических нагрузок при работе двигателя (этот вид нагружения, прежде не принимавшийся во внимание, как оказалось, оказывал существенное воздействие на усталостную прочность и ресурс).

Сложилось так, что "эм-двойка" осталась не самой заметной машиной в семействе Су-17, да и выпущено их было не так много, но сами создатели считали ее наиболее удачной и отработанной моделью – как-никак, нечастым образом в отечественной практике на этой модификации удалось внедрить, довести "до ума" и полностью освоить в строевой эксплуатации весь немалый объем задуманных новшеств. "Машина получилась", – это было лучшей оценкой со стороны ее разработчиков, испытателей и строевых летчиков.

Аварийный сброс ракет Х-25 с переоборудованного Су-17М (зав. № 51–01)

Су-17М2 с двумя управляемыми ракетами Х-25 под крылом и контейнером «Прожектор-1» под фюзеляжем

Отработка авиационного ракетного комплекса Су-17МКГ с ракетой X-29Л на истребителе-бомбардировщике Су-17М (зав. № 63–05). Самолет оснащен контейнером «Прожектор-1», катапультным устройством АКУ-58-1, фото– и киносъемочной контрольной аппаратурой

Авиационная управляемая ракета класса «воздух-поверхность» Х-23М на авиационном пусковом устройстве АПУ-68УМ

Авиационная управляемая ракета класса «воздух-поверхность» Х-25 на авиационном пусковом устройстве АПУ-68УМ

Авиационная управляемая ракета класса «воздух-поверхность» X-29Л на авиационном катапультном устройстве АКУ-58-1

В 1974 году, согласно указанию министра авиапромышленности, в ОКБ началось проектирование новой модификации Су-17M2. По настоянию МАП, она должна была оснащаться ТРДФ типа Р29-300, аналогичным устанавливавшимся на истребителях МиГ-23М. Причиной поручения руководства являлось крайне непростое положение в отрасли, связанное с трудностями освоения выпуска АЛ-21Ф-3. В силу технологических и организационных проблем, связанных с изготовлением нового сложного изделия, двигатели получались весьма дорогими, и первоначально утвержденный план производства был сорван. Трудности с поставками АЛ-21Ф-3 сопровождали дело и в дальнейшем, притом что потребности в них, при всё возрастающем выпуске новых самолетов, были непреходящими. В то же время Р29-300, работы над которым с 1966 года были переданы в Тушинское машиностроительное КБ «Союз», выглядел обнадеживающе: конструктивно двигатель продолжал уже отработанную схему, производство его было налажено достаточно быстро и шло во всё нарастающих количествах. К тому же к этому времени был разработан и запущен в серию вариант двигателя Р29Б-300, специально предназначавшийся для использования на истребителях-бомбардировщиках и нашедший применение на МиГ-23БН и МиГ-27. Естественным образом руководство МАП решило принять меры «подстраховки», запасшись решением вопроса нехватки АЛ-21Ф-3 за счет имевшихся в наличии Р29Б-300. Такой вариант мог стать резервным и в будущем, позволяя компенсировать дефицит двигателей АЛ-21Ф-3 путем возможности использования более доступной и дешевой силовой установки, в том числе и на Су-24 (положение с фронтовым бомбардировщиком расценивалось даже как более критичное – у Су– 17 имелась альтернатива в лице микояновских машин, в то время как у Су-24 никакой подмены не было).

Двухвальный ТРДФ, разработанный в Тушинском машиностроительном конструкторском бюро (ТМКБ) "Союз" под руководством Главного конструктора К.Р. Хачатурова, был несколько мощнее (тяга 11500 кгс на полном форсаже), больше по размерам и тяжелее, чем АЛ-21Ф-3, возрос и расход топлива – с 0,86 до 0,94 кг/кгс-час на максимале. От базовой "истребительной" модели Р29Б-300 отличался несколько улучшенной экономичностью, а конструктивно имел укороченную форсажную камеру и измененное реактивное сопло.

Проектные прикидки показывали, что, помимо принесения неизбежных трудностей производству, связанному с перенастройкой выпуска самолетов на серийном заводе, в силу особенностей двигателя Р29Б-300 не удастся избежать ухудшения характеристик самолета в общем. Однако же руководство отрасли имело свои резоны, и приказом по МАП от 8 августа 1974 года поручалось ОКБ построить такой самолет и провести его летные испытания на предмет вынесения решения о целесообразности такой модификации.

На разработку проекта потребовалось немного времени, и в конце лета 1974 года с серийного завода ОКБ был получен самолет Су-17M2 одной из первых серий (№ 03–01). Его доработка была произведена опытным производством ОКБ. Весь объем работ, от получения задания и до передачи построенной машины на испытания, занял менее пяти месяцев. Во второй половине декабря машину передали на испытания.

Хвостовая часть самолета была перекомпонована и расширена – форкамера Р-29Б имела больший диаметр. Воздухозаборники охлаждения установили на фюзеляже в соответствии с устройством нового двигателя, для улучшения устойчивости увеличили площадь форкиля, придав ему характерные прямолинейные очертания. За счет этого несколько изменилась геометрия самолета: киль приподнялся на 105 мм, размах стабилизатора за счет "раздутия" фюзеляжа возрос на 139 мм. Сообразно производительности компрессора новой силовой установки потребовалось увеличить до 130 мм ход центрального конуса воздухозаборника.

Су– 17М2 с подвешенным под фюзеляжем контейнером станции «Прожектор-1»

Блок электроники и блок излучения, устанавливаемые в контейнер станции подсвета «Прожектор-1»

Подвесная станция лазерного подсвета «Прожектор-1»

31 января 1975 года опытный С-32М2Д ("Д" – от слова «двигатель») под управлением летчика-испытателя А.Н. Исакова совершил первый полет. Заводские летные испытания выявили падение дальности полета и разгонных характеристик из-за худшей аэродинамики и повышенного расхода топлива. Наглядным образом это проявлялось при взлете пары самолетов с «люльковским» и «союзовским» двигателями, когда ведомая машина в наборе высоты отставала, ощутимо проседая и оставляя за собой заметный дымный шлейф работающего «на полную» двигателя.

В июне самолет перегнали в Ахтубинск, где до сентября шли совместные летные испытания, в ходе которых военные летчики В.А. Олейников и В.К. Рябий выполнили 77 полетов. По их завершении машину вернули в ЛИИ, где заводские испытания продолжили летчики ОКБ. Помимо уже отмеченного снижения летных данных, претензии предъявлялись по поводу ухудшения условий эксплуатации новой силовой установки: затруднены были подходы к агрегатам, больше времени требовалось на их замену.

Опытный образец в дальнейшем был задействован в испытаниях лыжного шасси и ряде работ, связанных с эксплуатацией с грунтовых полос, вязких и влажных грунтов (возможность использовать лыжи на самолете теоретически сохранялась до Су-17МЗ включительно, а для регулирования подачи смазки к ним в кабине самолетов устанавливался специальный щиток, хотя сама система не монтировалась). В настоящее время самолет с символическим бортовым номером "01" установлен в качестве памятника на территории ОКБ Сухого в Москве.

Первый истребитель-бомбардировщик Су-22 (зав. № 31–01), установленный у аллеи памяти летчиков-испытателей в Ахтубинске

С32М2-Д (зав. № 03–01), установленный в качестве памятника на территории ОКБ П. О. Сухого

Су-17М2, установленный в качестве памятника на территории 558-го АРЗ в Барановичах

ВВС СССР отказались от такой модификации самолета, поэтому было принято решение использовать машину как базу для создания новой экспортной модификации Су-17 с двигателем Р-29БС-300, который по основным узлам был унифицирован с двигателями Р-29-300 и Р29Б-300, устанавливавшимся на самолетах МиГ-23МС и МиГ-23БН, разрешенных к поставкам на экспорт. Основным отличием «суховского» варианта двигателя был иной вариант коробки приводов. По поводу решения о комплектации экспортных машин «союзовскими» двигателями имела хождение версия о запрете вывоза новейших АЛ-21Ф-3 как секретных изделий, однако, по всей видимости, действительная причина «эмбарго» состояла в том, что при затянувшемся дефиците этих силовых установок едва хватало и для собственных нужд.

Р-29БС-300 являлся ТРДФ двухвальной схемы, имевшим 11-ступенчатый двухкаскадный компрессор с пятью ступенями низкого и шестью высокого давления, двухступенчатую осевую газовую турбину, кольцевую камеру сгорания, форкамеру и двухпозиционное реактивное сопло, укороченное и лишенное створок сверхзвукового контура по сравнению с базовым Р29-300, предназначавшимся для истребителей. Автономный запуск Р-29БС-300 осуществлялся турбостартером ТС-21. С целью обеспечения надежности турбины на двигателе применялись сопловые лопатки первой ступени с конвективно-пленочным охлаждением. Для повышения запаса газодинамической устойчивости двигателя он оснащался системой перепуска воздуха перед рабочим колесом первой ступени. На полном форсажном режиме удельный расход топлива составлял 1,80 кг/ кгс-час, на крейсерском – 0,78 кг/ кгс-час.

Первый предсерийный самолет с новым двигателем, получивший индекс Су-22 (на фирме – "коммерческий" С-32М2К, (машина № 31–01), был изготовлен к осени 1975 года. На заводе его облетали в сентябре, в течение осени выполнив 8 полетов по программе приемо-сдаточных испытаний. В начале января 1976 года машину доставили в Жуковский, где 20 февраля ее поднял в воздух летчик-испытатель ОКБ В.А. Кречетов. Месяцем спустя, 17 марта, самолет был перегнан в ГНИКИ ВВС для выполнения программы госиспытаний, проводившихся с апреля по октябрь. От фирмы летали А.С. Комаров и В.А.

Кречетов, от ГНИКИ ВВС – А.Ф. Попов, Ю.Н. Илларионов, А.А. Иванов и В.Н. Музыка. Работы шли со многими задержками, вновь по причине недоведенности прицельного оборудования, и были завершены только в мае следующего, 1977 года. Всего за это время было выполнено 127 полетов, из них 73 зачетных.