Текст книги "Авиация и космонавтика 2012 01"

Автор книги: Авиация и космонавтика Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Совет Безопасности ООН 27 октября 2011 г. резолюцией № 2016 отменил действие бесполетной зоны в Ливии, введенной 17 марта. Все 15 стран-членов СБ ООН проголосовали за резолюцию, которая прекратила мандат на военную операцию в Ливии. Проект резолюции был предложен Россией и Великобританией.

Североатлантический совет НАТО 28 октября подтвердил решение завершить операцию в Ливии 31 октября 2011 г. 1 октября Триполи посетил Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен. В своем «триполитанском» выступлении генсек заявил: «Это здорово – быть в Ливии, свободной Ливии. … Ливия окончательно свободна от Бенгази до Бреги и от Мисураты до Западных гор и Триполи. … Я горд стоять во главе организации, которая семь месяцев подряд обрушивала мощь своих самолетов и кораблей против войск М. Каддафи».

Авиалайнер А300, сожженный в аэропорту Триполи

Повстанцы празднуют победу, Триполи

Госсекретарь США X. Клинтон в аэропорту Триполи, 18 октября 2011 г.

Ранее,15 сентября, Ливию посетили ведущие европейские политики: британский премьер Дэвид Кэмерон и французский президент Николя Саркози. Это был первый визит лидеров стран ЕС в эту страну после начала против нее агрессии НАТО, а 18 октября в Триполи на несколько часов прибыла Госсекретарь США Хилари Клинтон.

За время операции авиация коалиционных сил выполнила 26156 боевых вылетов, в том числе 9634 на нанесение ударов по наземным целям. Согласно официальным данным НАТО, ударами авиации было уничтожено 5900 наземных и надводных целей, включая 600 единиц бронетехники, артиллерийских и ракетных установок.

Продолжение следует

ВВС Ливии накануне войны

Фото Криса Лофтинга

«Кандагарским зверь» в Иранском плену

4 декабря 2011 г. иранский англоязычный телеканал Press-TV сообщил о сбитом в воздушном пространстве страны американском БЛА. Такое случилось далеко не впервые. Информацию о полетах американских БЛА в своем воздушном пространстве Иран распространяет с 2005 г. Так, январе 2011 г. Иран заявил о двух сбитых американских БЛА, еще один БЛА был, по иранским данным, сбит в июле.

Командующий ВВС Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) бригадный генерал Амир Али Хаджизаде заявил по телевидению: «После того как БЛА вторгся в воздушное пространство восточной части страны, его отслеживали наши вооруженные силы и сбили над Ираном с минимальными повреждениями». На сайте Pakistan Defence есть ссылка на информацию из Ирана, согласно которой БЛА был сбит в результате «электронной атаки» подразделений РЭБ КСИР.

Сенсацию вызвал тип сбитого БЛА. Им оказался Локхид Мартин RQ-170 «Сентинел» – один из самых секретных американских БЛА, выполненный по технологии «стелс». В Афганистане эти БЛА используются с 2007 г., но факт существования RQ-17 °CША подтвердили только в 2009 г. Официальные данные о размерах, характеристиках и целевом оборудовании аппарата не публиковались. БЛА RQ-170 состоят на вооружении 30-й разведывательной эскадрильи ВВС США, но используются, главным образом, в интересах ЦРУ. Местом постоянной дислокации 30-й эскадрильи является авиабаза Крич. В Афганистане БЛА RQ-170 действуют с авиабазы Кандагар, именно по этой причине БЛА получил прозвище «Зверь Кандагара».

Согласно официальным данным США и НАТО связь с БЛА неназванного типа, выполнявшего задание над западными районами Афганистана, была потеряна 29 ноября при выполнении аппаратом разведывательного задания в интересах военных и ЦРУ США над западными районами Афганистана. В сообщении НАТО и ЦРУ США Иран не упоминался. Информация о характере выполняемого БЛА задания просочилась к 8 декабря, но насколько она достоверна – вопрос. Согласно газете «Нью-Йорк Таймс» за 8 декабря, БЛА выполнял картографирование местности в районе размещения ядерных объектов Ирана. Место «вынужденной посадки» аппарата находится в 225 км от границы с Афганистаном северо-восточнее города Кашмар (Kashmar). Сам аппарат имеет желтую окраску, под цвет иранской пустыни.

Одна из первых фотографий «Зверя Кандагара»

Схема RQ-170

Многие эксперты высказывали сомнения в способности Ирана обнаружить и сбить (или принудить к посадке) летательный аппарат, выполненный по технологии «стелс». Сомнения разрешил показанный 1– м каналом иранского телевидения 8 декабря двухминутный ролик. Судя по кадрам иранского телевидения, аппарат получил незначительные повреждения. Скорее всего, повреждены шасси и нижняя поверхность планера – недаром вся нижняя часть БЛА при демонстрации по телевидению была закрыта плакатом пропагандистского толка.

Минимальные повреждения БЛА объясняются программированием системы управления на выполнение самостоятельной посадки в случае потери связи с командным пунктом. На пакистанском сайте приводится информация из израильских источников, согласно которым аппарат был не сбит, а посажен (!) в результате кибератаки, которая проводилась посредством комплекса радиоэлектронного борьбы российского производства, первые образцы которого Иран получил в октябре.

Согласно официальной информации, президенту США Бараку Обаме были представлены три варианта плана возвращения или уничтожения БЛА: эвакуация аппарата спецназом, уничтожение аппарата спецназом или уничтожение его ударом авиации. Президент решительно отверг все, ибо любой вариант являлся «актом войны». Не стоит подозревать Обаму в излишнем миролюбии или желании следовать международным юридическим нормам. Просто многие в США и так не могут простить своему президенту участие в ливийской кампании без объявления войны или формального одобрения использования вооруженных сил конгрессом. В пику президенту ставят и «предательство» многолетнего союзника США – президента Египта Хосни Мубарака. Еще одна операция с отнюдь не гарантированным успехом вполне способна обернуться для Обамы политической смертью.

Между тем, Иран уже расценил полеты американских БЛА в своем воздушном пространстве как «акт войны». Как известно, дипломатические отношения между Ираном и США отсутствуют. Американские интересы в Тегеране представляет Швеция, поэтому Тегеран заявил Швеции «решительный протест» в связи с вторжением беспилотного аппарата США в воздушное пространство Ирана. Обама предпринял-таки решительный шаг: 12 декабря во время совместной с премьер-министром Ирака Нури аль– Маликом пресс-конференции, президент США сообщил журналистам об обращении к Ирану с просьбой вернуть БЛА. В тот же день Иран устами заместителя командующего Корпуса стражей исламской революции отказался возвращать БЛА Соединенным Штатам. Помнится, в 2008 г. американцы требовали и от России вернуть свое утраченное в Абхазии и Грузии имущество военного назначения.

Демонстрация захваченного RQ-170 иранскими властями

В данный момент представители США и НАТО выражают самую серьезную обеспокоенность возможностью допуска Ираном к изучению БЛА российских и китайских специалистов.

Материал подготовил Михаил НИКОЛЬСКИЙ

АН-12 в Афганистане

Виктор Марковский

Окончание. Начало в № 5,7-12/2011 г.

Часть 7

Вывод авиационных частей и тыла ВВС из Баграма начался 12 января, из Кабула – 19 января 1989 г., однако в связи с продолжавшейся работой транспортников и необходимостью прикрытия аэродрома, им пришлось задержаться. Кроме того, приказом командующего 40-й армией генерал-лейтенанта Б.В. Громова силами воздушного транспорта требовалось обеспечить вывод из гарнизонов личного состава, не занятого в боевых действиях. Таковых насчитывалось около 30 тыс. человек, и их отправка домой по воздуху являлась куда более безопасной, чем передвижение в армейских колоннах по заснеженным горным дорогам. Сроки вывода войск и без того пришлось сдвинуть почти на месяц: первоначальными планами предполагалось «разгрузить» центральные гарнизоны уже в районе Нового года, однако вмешался непредвиденный «форс-мажор», которым явилось разрушительное землетрясение в Нагорном Карабахе. Для ликвидации его последствий и экстренной помощи пострадавшим потребовалось задействовать едва ли не все силы ВТА. Число работавших на Афганистан транспортников, тем не менее, сокращать было нельзя, поскольку окончательные сроки вывода войск пересмотру не подлежали, являясь принципиальным вопросом политической ответственности страны за принятые обязательства. Нагонять упущенное пришлось к концу января, в результате чего наземный эшелон ВВС 40-й армии ушел из Баграма 28 января, из Кабула – 1 февраля.

Последние самолеты ВВС 40-й армии покинули Баграмскую авиабазу к 1 февраля. В Кабуле авиаторы задержались до 14 февраля, прикрывая работу «воздушного моста». Во всех случаях «крайними» машинами, улетавшими только после ухода всех прочих, являлись именно транспортники – обычным образом в ожидании техсостава и группы руководства полетами, выпускавших перелетающие домой самолеты и вертолеты, рядом оставался дежуривший Ан-12 или Ан– 26. Лишь после сообщения, что самолеты благополучно приземлились на аэродроме назначения в Союзе, транспортник забирал людей и брал курс следом.

Стоянка транспортников афганского 373-го авиаполка

В последней группе уже под утро 1 февраля Баграм покинул и полковник Перекрестов, инспектор 73– й воздушной Армии по безопасности полетов, на счету которого была не одна сотня боевых вылетов на разных типах самолетов. Последняя ночь на опустевшей базе запомнилась ему так: «Аэродром выглядел заброшенным и ничейным – вокруг ни души, только тут и там стоят машины с распахнутыми дверцами, оставленные где попало. Перед самым вылетом вспомнили, что в общежитии группы руководства полетами остался цинк патронов. Решили прихватить его и пошли через КДП. Картина там была совершенно мистическая: полностью опустевшее здание, все двери настежь, в темных комнатах продолжает работать аппаратура, мигают лампочки, индикаторы исправно мерцают, по радио слышны обрывки каких-то разговоров и, как в мрачном кино, – ни души… Все ушли с войны».

Возвращающиеся части транспортными рейсами высаживались на аэродромах Ташкента, Ферганы, Мары, Карши, Кокайты и Чирчика – всех, способных принять массу войск и техники. Отнюдь не везде «воинов-интернационалистов» ожидал теплый прием – радушные сцены в стиле «Страна встречает свих героев» оставались темой телепрограмм, а на местах пограничный режим послаблений не предусматривал, да и таможенная служба свое дело не упускала. Ту же крайнюю группу старших офицеров и техсостава, прибывших из Баграма, дома ждал прием со всей уставной строгостью: «Прилетели под утро, еще не рассвело. Хотели было выйти из самолета размяться, покурить, ан нет – не шибко приветливая «граница» буквально штыками и прикладами загнала нас обратно в транспортник, ждать проверки. Так и мерзли в грузовой кабине, пока те не прибыли и начался просмотр документов и вещей. Что уж они искали, не знаю, но тот самый ничейный ящик патронов почему-то никого не привлек и остался при нас».

В числе прочих покинул Афганистан и 50-й осап. «Полтинник» поначалу вывели на аэродром Мары, а затем разместили в Белоруссии, где часть благополучно пребывает и поныне, имея сегодня статус 50-й транспортной ордена Красной Звезды авиабазы ВВС Республики Беларусь.

Войсковая группировка оставалась на территории ТуркВО еще полтора месяца – никто не мог поручиться, в какую сторону повернет война. Наготове дежурила и транспортная авиация, хотя в этот период советские поставки вооружения, боеприпасов и специмущества были приостановлены. При уходе советских войск в распоряжении афганцев на основных базах были оставлены трехмесячные запасы боеприпасов, завозившиеся с участием той же ВТА. Хватило их ненадолго – уже в первой декаде марта президент Наджибулла воззвал о срочном возобновлении поставок, спекулируя перед советским руководством тем, что «мы можем потерять Афганистан».

Такая расточительность при обеспечении дармовых поставок была предопределена. Общий объем советской помощи по всем позициям, от продовольствия и топлива до хозяйственных товаров, посуды и даже мебели, также числившейся в заявках Кабула, достиг поистине астрономических цифр – за те 10 месяцев, пока шел вывод войск, в распоряжение афганцев, по признанию главы правительства С. Кештманда, были доставлены более полумиллиона тонн всевозможных грузов. Учитывая, что местом назначения почти всего этого потока был Кабул, на каждого его взрослого жителя пришлось больше полутора тонн советской помощи. Боеприпасами и топливом нужды Кабула не ограничивались: не считая прочего, одной только соли на складах для поставки Афганистану в ноябре 1988 г. насчитывалось почти 5000 т, мыла – 1400 т, чая – 506 т.

Направленный в Афганистан в качестве начальника опергруппы МО СССР генерал-лейтенант М.А. Гареев так описывал свои впечатления от прибытия в Кабул 6 февраля 1989 г.: «С бывалым опытным экипажем ВВС Туркестанского военного округа поздно ночью добрались до Кабула. Как всегда при посадке на Кабульском аэродроме, самолет сделал несколько кругов с тем, чтобы произвести постепенное снижение в горных условиях местности. И хорошо было видно, как в разных местах шла стрельба и трассирующие пули устремлялись вверх. Создавалось впечатление, что в городе идут бои. Но это была обычная стрельба вверх многочисленных часовых и сторожевых застав, охраняющих Кабул. С этой постоянной беспорядочной стрельбой с расходом большого количества боеприпасов пытались безуспешно бороться, но в конечном счете пришлось ко всему этому привыкнуть».

Уже 12 марта 1989 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС было принято решение о возобновлении поставок оружия Кабулу. Помимо выделения материальных средств, Минобороны поручалось обеспечить их доставку организацией автоколонн и привлечением сил ВТА. Тем самым оказалось, что с окончанием афганской войны эпопея транспортной авиации отнюдь не завершилась, более того – для снабжения Афганистана потребовалось привлечь дополнительные силы, организовав группировку из двух десятков самолетов ВТА, размещавшихся на аэродромах Ташкента, Ферганы и Карши. Здешние аэродромы соседствовали с крупными узловыми станциями Среднеазиатской железной дороги, что обеспечивало бесперебойный и своевременный подвоз грузов, предназначавшихся для переброски в Афганистан. Что касается объемов транспортных перевозок, то поток грузов нисколько не упал после ухода 40-й армии из Афганистана. Более того: поставки афганцам по многим позициям существенно возросли, будучи своего рода восполнением отсутствия советских войск. К примеру, если для нужд ВВС 40-й армии в 1987 г. были доставлены 113 тыс. авиабомб, то афганцам в 1989 г. было отгружено ровно столько же – 112 тыс. авиабомб.

В числе прочего в марте 1989 г. в Кабул были срочно доставлены 1000 штук огнеметов «Шмель». Для обороны столицы, где имелся лишь один дивизион «Градов», были предоставлены ракетные установки Р– 300, «Луна-М», системы залпового огня большой мощности «Смерч» и «Ураган», дальность действия которых позволяла сдерживать противника на безопасном удалении от столицы. Правда, по всей видимости, ни высшее политическое руководство, ни генералы-советники не принимали во внимание, что эти системы ракетного оружия при их ограниченных точностных возможностях годятся разве что для поражения крупных площадных объектов – скоплений противника и его баз, в самой малой мере удовлетворяя задачам противопартизанской войны, где подобные цели просто-напросто отсутствовали. Впрочем, о какой-то результативности, похоже, речь и не шла – афганцев больше привлекала сама значимость обладания внушительно выглядящим оружием и зрелищность ракетных пусков с уносящимися вдаль со шлейфом огня тяжелыми ракетами, которым рукоплескали и радовались, словно дети. Больше того, на ракетные комплексы претендовали даже племенные формирования, соглашавшиеся выступить на стороне властей и заинтересованные в превосходстве над соседями. Вторил им и М.С. Горбачев, в письме в адрес афганского президента от 11 декабря 1989 г. указывавший на «большое значение, какое имеют, несомненно, ответные ракетные удары».

Так или иначе, но заявки на поставку тяжелых ракет звучали постоянно, ежемесячно составляя несколько десятков штук. Ракеты перебрасывали по воздуху, назначая дополнительные рейсы транспортных самолетов. Для перевозки ракеты шли расстыковыванными, отдельно доставлялся корпус на специальных ложементах и боевая часть в своей упаковке.

Основной объем работ по перевозкам выполнялся большегрузными Ил-76, но и для Ан-12 хватало заданий. Работа «воздушного моста» продолжалась еще целых три года, позволив Кабулу если и не рассчитывать на контроль положения в стране, то хотя бы обозначать присутствие государственной власти. В провинциях ситуация складывалась по-разному, держась где на присутствии армии, а где и на умении местных руководителей договориться с оппозицией. Тот же кандагарский генерал-губернатор Олюми удерживал равновесие в провинции и кнутом, и пряником, посылая к местным полевым командирам их родственников, которые уговорами должны были сдерживать моджахедов от нападений; согласие противника покупалось мздой, а то и боеприпасами, моджахедам разрешалось посещать родню в городе, правда, с условием оставлять оружие на КПП у городской черты.

Панорама кабульского аэропорта. Май 1988 г.

Боевые действия наиболее интенсивно разворачивались у Кабула, Джелалабада и Хоста, требуя постоянного обеспечения советской военной помощью. Помимо прочих грузов, приходилось доставлять грузовые парашютные системы и платформы для беспосадочного десантирования грузов. Они требовались для снабжения блокированных мятежниками гарнизонов, куда иным путем доставку осуществить было невозможно. Занимались этим афганские экипажи, причем из осажденного Хоста использованные парашюты даже ухитрялись вывозить вертолетами и самолетами Ан-26 для повторного применения. Запасы их, правда, были быстро исчерпаны – грех было рассчитывать, что парашютное полотно тут же не начнут растаскивать на бытовые нужды все имевшие к нему доступ.

Внутренними перевозками грузов и личного состава по аэродромам и гарнизонам, где уже не было советской транспортной авиации, занимались самолеты и вертолеты правительственных сил. Для поддержания афганских ВВС им была передана эскадрилья Ан-12 с десятком самолетов. Разместили их на Кабульском аэродроме, ставшем настоящей перевалочной базой, где разгружались прибывавшие советские транспортники. Ан-12 стали наиболее мощной и «представительной» техникой афганской транспортной авиации, остальную часть ее парка составляли Ан-26 и Ан– 32. Самолеты были не новыми, как– никак, выпуск машин этого типа завершилась почти двадцать лет назад. Все они принадлежали к варианту Ан-12БП и перед сдачей афганцам прошли текущие регламентные работы, обеспечившие необходимый запас «работоспособности».

Поначалу предлагалось решить вопрос наиболее простым и скорым образом, передав афганцам самолеты из 50-го полка и баграмской транспортной эскадрильи. Однако такому решению препятствовал порядочный износ техники с буквально выбптым ресурсом, для восстановления которого та нуждалась в капитально-восстановительном ремонте и по возвращении домой тут же отправлялась на авиационные ремонтные предприятия. Пришлось собирать транспортники по частям ВТА в Союзе и перегонять в Кабул. По всей видимости, по этой причине предназначавшиеся для афганцев самолеты, не работавшие здесь прежде, не были укомплектованы кассетами тепловых ловушек и эту «забывчивость» исправили лишь позже, произведя необходимые доработки. Летчиков для них готовили в Ферганском учебном центре.

В каких условиях проходили полеты в блокированные гарнизоны, рассказал генерал М.А. Гареев, в сентябре 1988 г. побывавший с инспекцией в Хосте: «До предела сузилось кольцо обороны и войска, находившиеся в низине, занимали крайне невыгодное положение. Город и, особенно, аэродром со всех направлений простреливались артиллерийским огнем. При заходе на посадку мы уже видели, как в направлении нашего самолета в воздухе летят трассирующие пули и снаряды и посадочная полоса покрыта разрывами реактивных снарядов. Уклониться от них, казалось, не было никакой возможности. Но летчики, маневрируя на посадочной полосе, уже приближались к укрытиям, подготовленным для людей в конце аэродрома. В это время впереди разорвался снаряд и самолет врезался в образовавшуюся воронку. Было видно, как многие осколки изрешетили корпус самолета, но каким-то чудом никто не пострадал, если не считать довольно сильных ушибов, которые были получены при резком торможении самолета и преодолении воронки от реактивного снаряда. Мы быстро добежали до укрытия, а экипажу самолета, прежде чем улететь обратно, надо было еще под огнем противника грузить раненых и больных, отработанные парашютные системы и только после этого взлетать. Этим летчикам давали дополнительную оплату за каждый вылет в Хост, но независимо ни от чего, каждый их полет был подвигом».

Предпринимались даже попытки использовать транспортную авиацию в качестве бомбардировщиков. То ли кто-то из афганцев прослышал, что транспортники могут нести бомбовое вооружение (да еще какое – Ан-12 мог взять на борт без малого полсотни бомб), то ли эта идея пришла в голову кому-то из советников, увлеченных идеей использовать «все силы и средства», однако предложение использовать транспортники для ковровых бомбардировок в окрестностях Кабула не заставило себя ждать. Бомбометанием по площадям предполагали накрывать места возможного расположения огневых средств противника для обеспечения безопасности столицы, что было последовательным продолжением тенденции – и без того уже в донесениях вошли в оборот данные не только и не столько о предположительно уничтоженных ракетных и минометных позициях душманов, сколько о количестве гектаров в округе, обработанных артиллерией и системами залпового огня стрельбой по квадратам.

Афганские Ан– 12БП на стоянке кабульского аэродрома. Как видно, транспортники не несут блоков тепловых ловушек. Май 1988 г.

Десятки и сотни тонн бомб, выкатываемых на окрестности, явились бы логичным развитием этого курса. Но это предложение было отвергнуто. Тут просматривалась очевидная параллель с опытом американцев во вьетнамской войне, где те, будучи побогаче, могли себе позволить осуществление задач непрерывным наращиванием количества расходуемых боеприпасов, накрывая целые районы ковровым бомбометанием и кося джунгли огнем «ганшипов» в расчете на то, что какая-нибудь бомба или снаряд найдут-таки свою цель. Действуя с привычным размахом, американцы засыпали джунгли, селения, промышленные и военные объекты поистине безумным количеством боеприпасов, намереваясь подавить огневым валом всякое сопротивление. По численности задействованных авиационных сил и расходу авиационных средств поражения вьетнамская кампания выглядела абсолютно несопоставимой с Афганистаном: достаточно сказать, что в разгар боевых действий авиация США расходовала до 120 тыс. т бомб ежемесячно (!) – вдвое– втрое больше того количества, которое получали ВВС 40-й армии на целый год даже в периоды наибольшего боевого напряжения. В конкретных цифрах разница выглядела еще более внушительно: в 1968 г. авиация США с участием сил ВВС, авиации ВМС и корпуса морской пехоты сбросила на объекты в Юго– Восточной Азии 1431654 т бомб, в 1969 г. – 1387237 т бомб. У нас в ходе афганской войны наибольший расход бомбардировочных средств поражения, достигнутый в 1988 г. авиацией 40-й армии, составил 129 тыс. штук, в основном, калибров 100 и 250 кг, составляя в тоннаже разницу в несколько порядков.

Опыт американцев по использованию авиации в локальных войнах изучался и анализировался нашими специалистами. Обратили внимание и на практику применения «ганшипов» – транспортных самолетов, напичканных пулеметно-артиллерийским вооружением и используемых в тактике «огневого вала» в непосредственной авиационной поддержке, в борьбе с живой силой и транспортом противника – теми же целями, что и в Афганистане. При обсуждении перспектив такого средства в Военно– Воздушной Инженерной Академии им. Жуковского все прикидки специалистов по вооружению были опровергнуты одним и весьма весомым доводом – «потребуется такой расход боеприпасов, что мы его просто не прокормим!». В этом не было никакого преувеличения или недостаточной самооценки возможностей нашей «оборонки»: пушки и пулеметы самолета класса АС– 130 «Геркулес» выстреливали больше 10000 патронов в минуту, тогда как на всю авиацию 40-й армии на год считалось достаточным выделять 1000–1200 тыс. патронов (а в иные годы и меньше), и весь этот запас один только «ганшип» расстрелял бы за пару часов работы, если бы его стволы могли работать безостановочно.

Помимо боеприпасов и прочего снабжения, советской стороне приходилось периодически восполнять также потери авиатехники афганцами. Как и прежде, основной причиной являлись отнюдь не боевые потери, а «естественная убыль» в летных происшествиях по вине халатности, недисциплинированности и многочисленных ошибок афганских пилотов. Только за первую половину 1989 г. афганские ВВС потеряли около 60 самолетов и вертолетов, к концу года их число составило 109 единиц, в том числе 19 транспортных самолетов.

Свидетель одной такой аварии в Ваграме в ноябре 1988 г. рассказывал: «Среди бела дня летчик афганского Ан-32 ухитрился развалить новенький и совершенно исправный самолет. Камуфлированный, что твоя ящерица, «антонов» промазал мимо полосы, так что посадка пришлась на буераки и колдобины «грунтовки». На подвернувшемся ухабе он тут же снес себе переднюю стойку, ткнулся носом в землю и продолжал пахать полосу с задранным хвостом, расшвыривая песок и камни. Ему еще здорово повезло – несся прямо на пост радистов, но зарылся в землю и остановился в какой-то полусотне метров. Летчики вылезли и ушли себе. Полет окончен. А самолет так и остался стоять в непотребном виде с торчащим в небо хвостом. Тут же очередной «героический экипаж» (был у них такой титул в ВВС) едва не угробил свой Ан-26. Зрелище было хоть куда: ночь, Ан-26 заходит на посадку, но не вписывается и уходит на второй круг. То ли борттехник, то ли второй пилот убирает шасси, командир этого не замечает. Пребывая в уверенности, что на борту все в порядке, летчик аккуратно сажает самолет на брюхо. Кассеты с ловушками висят у Ан-26 под фюзеляжем, так что садится он прямо на них. Чиркает кассетами по бетону, они загораются и начинается грандиозный фейерверк на весь аэродром – ловушки палят залпами, со свистом летят во все стороны, народ бежит кто куда. Патронов там аж четыре сотни, так что салют получился – будь здоров. Всю ночь с вилами и лопатами убирают потом этот Ан– 26 с полосы. Опять же повезло – сел он точнехонько на «ровный киль», даже винты не помял, обошлось сгоревшими кассетами и поцарапанным брюхом, так что ушел он через несколько дней своим ходом».

Последствия аварийной посадки афганского Ан-32. Транспортник сел мимо полосы и сломал переднюю стойку шасси. Баграм, ноябрь 1988 г.

По мере ухудшения положения дел росла неуверенность в успехе. Добавилась еще одна напасть – «негативные настроения летного и технического состава», не питавшего никаких иллюзий на случай падения власти; по этой причине правительственная авиация лишилась семи единиц авиатехники, на которых их экипажи, рассудив, что хуже уже не будет, перелетели в Пакистан (годом раньше таковых было четыре).

Опасения одолевали не только рядовых летчиков – неуверенность в завтрашнем дне испытывали и некоторые высшие сановники. Хотя президент Наджибулла и министр обороны Шах Наваз Танай были земляками из округа Хост, личные амбиции и противоречивые воззрения привели к обострению отношений. Танай был недоволен сосредоточением власти в руках президента, в свою очередь, тот подозревал министра в оппозиционных настроениях и недостаточной активности в руководстве армией. Интриги и взаимные обиды привели к попытке решить дело силой. Министр обороны устроил 6 марта 1990 г. попытку государственного переворота, организовав мятеж в столице. Как всегда в афганских междоусобицах, не обошлось без применения авиации. Танай и его окружение ввели в Кабул бронетехнику и подняли в воздух самолеты с Баграмской авиабазы, которые нанесли бомбо-штурмовые удары по президентскому дворцу и правительственным учреждениям. Однако силы мятежников в городе были блокированы, а часть летчиков, решив от добра добра не искать, осталась на стороне президента, уклоняясь от участия в бомбардировках и перелетая на другие аэродромы.

Дальше – больше: по приказу президента Баграм подвергся ракетному обстрелу, накрывшему стоянку, склады боепитания и взлетную полосу. Одним только дивизионом «Ураганов» по аэродрому было выпущено 200 тяжелых снарядов.

«Дружественный огонь» был необычайно успешным: ракетные залпы вывели из строя 46 самолетов, 12 из них – безвозвратно, на складах взлетели на воздух более 1000 авиабомб. На том мятеж и закончился. На счастье, стрельба осколочными снарядами не нанесла практически никаких повреждений ВПП, предоставив верхушке мятежников возможность бежать на самолете. Танай с семьей и ближайшим окружением воспользовался одним из находившихся в Баграме Ан-12, перелетев на нем в Пакистан, где вскоре присоединился к оппозиции.

Ущерб одной только правительственной авиации в результате последствий мятежа оценивался в 50 млн. рублей, что потребовало новых крупных советских поставок для восполнения потерь. Поток вооружений, техники и прочих ресурсов продолжал идти в Афганистан до самого конца 1991 г., причем полеты самолетов ВТА не прекращались и с формальным распадом Советского Союза (похоже было, что дело с поддержкой «союзника» катилось словно по инерции, сохраняя верность обязательствам уже пропавшей собственной страны). Официальным образом конец им положила достигнутая СССР и США договоренность об одновременном прекращении военных поставок конфликтующим сторонам в Афганистане с целью достижения политического урегулирования. В апреле 1992 г. афганскую армию покинули последние военные советники теперь уже бывшего Минобороны СССР. Их миссия была прекращена по настоянию самих афганцев, прекрасно видевших, что власть доживает свои последние дни. Для их отправки 13 апреля понадобилось организовать специальный рейс самолета на родину во избежание вполне предвидимых препятствий – слишком многие не прочь были задержать их пребывание в качестве своего рода «живого щита», поскольку подступавший к Кабулу Ахмад Шах обещал русских не трогать.

Разброд и разложение в правительственной армии сопровождались ростом пораженческих настроений и поиском виноватых. В предвидении близкого краха режима многие военные в поисках оправданий дистанцировались от тех, кто, по их мнению, нес наибольшую ответственность за участие в междоусобной войне и многочисленные жертвы. К таковым причислялось ближайшее окружение президента и госбезопасность, а также ракетчики и летчики, причинявшие наибольшие потери и ущерб противной стороне. Неприязнь к вчерашним товарищам по оружию подогревалась еще и тем, что эти категории военнослужащих выглядели относительно привилегированными и жили более-менее сносно на своих защищенных базах, вдали от передовых позиций – как-никак, летчики и в самом деле имели дело с противником с изрядной высоты и пыль глотать им действительно не приходилось.