Текст книги "Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина"
Автор книги: Аугусту Боал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
FASTEN SEAT BELTS
Снова посадка. Секретарь сошел с трапа под звуки военного оркестра. Густые бороды. Куба? Нет, Израиль. Снова, читая по губам госсекретаря, Джейн могла разобрать его слова: египтяне – крепкий орешек, вам надо вернуть земли, если вы не будете следовать нашим советам, мы не пришлем больше оружия, нужно договориться с этими бандитами, у них нефть, наша экономика замрет, а это несправедливо, дайте сотрудничать, кинем им кость!
Из-за бород Джейн с трудом следила за тем, что говорят израильтяне. Но что-то удалось уловить: безопасность границ, вечный мир, отказ от применения силы, отказ от захвата чужих территорий, отказ от создания палестинского государства, отказ, отказ, отказ!
Чуть погодя вернулся госсекретарь с фаршированной щукой для Джейн в кармане. Она съела и поблагодарила его.
– Не стоит благодарности, девочка моя. Ты пойдешь и снимешь трусики, – пока секретарь говорил, его рука мягко скользнула под юбку Джейн. Девушка не знала, как быть, и чувствовала себя неловко. Поэтому она решила делать вид, что ничего особенного не происходит. Рука продолжала подниматься, тон секретаря все накалялся:
– Хватит равного распределения! Сконцентрируем доходы в руках немногих!
Чем выше поднималась рука, тем выше был тон:
– Хэппиландия нас не интересует! Мы уже выбрали в союзники Футуроландию! Там дешевая рабочая сила, изобилие сырья. Там все наше и с каждым мгновением все больше принадлежит нам! Они по уши в долгах перед нами. Триллионы долларов! Мы выбрали Футуроландию, страну без настоящего. Но Хэппиландия – это опасный пример. Delenda est Happilandia!
– Кого же мне нужно убить? – спросила Джейн, у которой уже чесался указательный палец, давно не лежавший на спусковом крючке. Слова и рука госсекретаря невероятно ее возбуждали. Наконец рука добралась до желанных трусиков, сдернула их. Оставшись без трусиков, Джейн начала догадываться, что двигало государственным человеком. Догадка превратилась в почти что уверенность, когда он стал расстегивать брюки. Уверенность укрепилась, когда при помощи телохранителя госсекретарь приподнял Джейн и посадил на колени, дав ощутить свой взметнувшийся член. Красавица-шпионка почувствовала, что ее имеют, что ее заставляют заниматься сексом. Член секретаря яростно ворвался внутрь нее. Джейн хотела было запротестовать, но побоялась проявить неуважение к столь высокопоставленному лицу. А неуважение к начальству не входило в ее обычаи, и это позволяло ей всегда сохранять некоторую свободу действий.
– Продолжайте, господин секретарь, – сказала Джейн мягко, отдаваясь ему.
– Да, я буду продолжать, не беспокойся!
– Mr. President is on the phone! – снова тот же голос.
– Скажите, чтобы он не приглашал низенького старика с яхтой, который пел что-то на ухо великолепной женщине, потому что это Онассис, и он будет делать то же самое с супругой господина президента. Он специалист по президентским женам!
Радист отправил послание, президент поблагодарил за совет, и Онассис утратил возможность присутствовать на празднике по случаю дня рождения главы государства.
– Продолжайте, – попросила Джейн. – Не останавливайтесь. Что вы говорили?
– Я говорил, что у нас есть враг в этой стране, но мы не знаем, кто он: народ или президент. Наши секретные службы выяснили, что Старый Мессия Хэппиландии – человек твердых принципов. Поэтому я посчитал, что лучше его устранить, так как он бесполезен для нашего дела. Позже наши крайне секретные службы открыли жестокую правду: у него есть принципы, но эти принципы противоречат друг другу. Отсюда сомнения: что делать – убрать его или подкармливать? Вы решите это на месте. От имени свободного мира. По справедливости, но без жалости! От имени нашей родины и нашего акционерного общества…
Госсекретарь говорил, одновременно приподнимая и опуская прекрасную шпионку во все нарастающем ритме. Когда он возбудился настолько, что готов был потерять контроль над собой, то нажал кнопку с надписью «Воздушная яма». На пульте перед командиром лайнера зажглась специальная лампочка, и громадный «Боинг-747» немедленно устремился в направлении ближайшей воздушной ямы. Результат не заставил себя ждать: журналистов и прочих пассажиров в хвосте самолета затошнило, на пол полетели чашки, тарелки, бутылки, всполошились утки и лебеди, – а в носовой части роскошное тело блондинки раскачивалось, подчиняясь движениям самолета, все быстрее.
Согласимся, что это остроумный способ достичь максимально глубокого оргазма при минимуме физических усилий. Согласимся, что такой занятой человек имеет право пользоваться всеми достижениями научно-технического прогресса. И согласимся, что наша не обделенная умом героиня вела себя превосходно, не издав ни одного удивленного «О-ой!».
Через несколько секунд госсекретарь был на вершине наслаждения. Он испытывал незабываемое ощущение: сильнейший сексуально-политический оргазм. Действительно, когда самолет кидало вверх-вниз, он продолжал говорить. Джейн спросила, почти что выкрикнув:
– Почему вы говорите об акционерном обществе в связи с родиной? Объясни, любовь моя, госсекретарь моей жизни, милый, милый, милый!
– Вот почему: когда наша страна провозгласила независимость, было только тринадцать штатов. После этого мы купили у испанцев Флориду и остров Гуам, у французов Луизиану, у русских Аляску, а-а, у датчан Виргинские острова, а-а-а, и так вот покупали, покупали, покупали новые земли, наша территория росла, а-а, мы воевали, а-а-а, и захватили, захватили самую богатую часть Мексики, сердцевину Панамы, Пуэрто-Рико, а-а-а, у-уй! Так мы воевали, а-а, захватывали, а-а-а, у-уй, Джейн, о-ох, а-а-а, Джейн, Джейн, Джейн, быстрее, быстрее, и поэтому я сказал «акционерное общество», надо удушить Хэппиландию, а-а-а, убивай, убивай, Джейн, дорогая, по этой проклятой земле должны потечь реки крови, сначала убивай, потом разбирайся, я больше не могу, арабы, евреи, удирать, поджав хвост, убивай, убивай, а-а-а-а, смерть и уничтожение… Резать! Рубить! Разрушать! Рваные раны! Базуки! Бомбы! Смерть! А-а, Джейн, больше не могу, а-а-а-а-а, ууууй…
Как в политическом, так и в сексуальном плане общение достигло своего логического завершения. Настала долгая пауза. Телохранитель подал госсекретарю очередную порцию виски со льдом. Тот закурил сигару и приказал:
– Джейн, сядь на свое место. Не надо, чтобы командир застал нас в таком положении. Все это, конечно, хорошо, но не глядя со стороны!
Затем продолжил в энергичном и деловом тоне:
– Поезжай в Хэппиландию! Ты увидишься там со Старым Мессией. И поймешь, заслуживает он жизни или смерти, награды или наказания. Если смерти, то прикончи его без пощады! – и, понизив голос, прибавил: – Ты должна добыть пять магических формул! Наш посол снабдит тебя детальными инструкциями. Слушай внимательно: пять магических формул Национального возрождения. Мне нужны все пять! Ты применишь их на практике! Все пять, поняла? Извини, но я не могу взять тебя обратно в Вашингтон. Слишком много работы. So long, thank you, good bye.
Джейн хотела было попрощаться, но не успела: ее кресло оказалось снабжено катапультой. Секретарь закончил свою речь, выдал Джейн чек на миллион долларов – на первоначальные расходы – и нажал на кнопку. В фюзеляже лайнера открылся люк, и Джейн вылетела с сумасшедшей скоростью, как пуля, прямо в синий небосвод. Она не заметила, что во время их занятия любовью телохранитель госсекретаря пристегнул к ее телу спасительный парашют. Когда прекрасная шпионка пришла в себя, она покачивалась в небе над Синайской пустыней. Так началось самое удивительное из ее приключений.
Глава 4
Джейн Спитфайр, парашютистка в компании верблюда
Начав спускаться, Джейн почувствовала на своем лице горячее дыхание пустыни. Она падала – из-за сверхзвуковой скорости самолета – не вертикально, а под углом примерно в 45 градусов.
Джейн попыталась, взглянув вниз, определить свое местоположение. Оказалось, что она находится прямо над Синайской станцией слежения, задачей которой был контроль за соблюдением перемирия между арабами и евреями. На самом деле станций было три, они отслеживали передвижения наземных и воздушных сил при помощи различной аппаратуры, в том числе приборов ночного видения. Изначально все они были установлены на Линии Макнамары, когда-то разделявшей Вьетнам: затея, которая с треском провалилась. Здесь едва не случилось то же самое, и с неменьшим треском, если бы не твердое намерение обеих враждующих сторон избежать новой войны, шестидневной или шестисотдневной. Комплекс сооружений на Синае обошелся больше чем в десять миллионов долларов и обслуживался американцами: примерно двести человек день и ночь несли вахту в пустыне. Джейн была довольна, что упадет прямо на эту базу. Подумать только: двести крепких молодых ребят, месяцами не видевших женщины…
Но проклятый ветер отнес ее в сторону от станции и от ребят. Джейн пришла в голову мысль:
– Я же разобьюсь всмятку. Никто не учил меня открывать этот чертов парашют…
Джейн смиренно приготовилась встретить смерть, в то время как тело ее рассекало сухое, горячее воздушное пространство. Она обратила свои последние мысли к любимым детям, Гельмуту и Линде, которые, конечно же, гордились матерью, если бы узнали про ее подвиги. Вскользь Джейн подумала и о муже, – тот женится на соседке-вдове или на домработнице, которая моет полы каждый понедельник. И продолжала падать.
Земля приближалась.
Горячая, твердая, враждебная: смерть близка.
Конец.
И вдруг – бабах! Джейн спасена! Парашют раскрылся с математической точностью: все было предусмотрено. Госсекретарь никогда не ошибается. Мягко, почти нежно, парашют опустил Джейн на раскаленный песок. Шпионка обожглась, испустила вопль и тут же вскочила на ноги, завернувшись в парашютную ткань. Надо подождать ночи.
Все было предусмотрено, но случилась одна непредвиденная вещь. Джейн прождала ночь, утро, день, вечер, и следующий день, и еще один, и еще. Никто не приходил за ней! Затерянная в пустыне Джейн страдала от песчаных бурь, перепада температур – жара днем, ледяной холод ночью… и никого рядом, чтобы помочь!
Затем семь дней и ночей она брела по белому песку, ориентируясь по звездам. К счастью, Джейн обладала обширными познаниями в астрономии – недаром же у нее был диплом доктора философии, выданный Университетом Висконсина. Она прекрасно знала, что если мысленно начертить треугольник – Большая Медведица, Малая Медведица, Орион, – то путь к ближайшему городу отыскать очень легко: надо идти вдоль самой короткой стороны треугольника. Так как у Джейн не было ни карандаша, ни бумаги, ей приходилось делать небольшие поправки к курсу каждые 17 часов и 23 минуты.
Этот случай – хороший пример того, насколько важно для настоящего шпиона глубокое знание математики. Но в любом случае, из-за отсутствия воды путешествие Джейн оказалось крайне тяжелым. Дни и ночи ни капли во рту!
На восьмой день Джейн увидела кое-что новое: она приближалась к странному горбатому животному. Зверь подошел прямо к ней, но глаза Джейн были залеплены песком. Может быть, хищник? Джейн протерла глаза и увидела, что зверь был ручным. Но что же это за животное? Хотя Джейн и получила когда-то диплом по зоологии в университете Нью-Мексико, загадку не удалось разгадать сразу. Два горба? Ах, да это же верблюд! Бактриан или дромадер? У одного два горба, у другого – один, но вот у кого что? Один – со скверным характером, другой – кроткий, как ягненок. Так кто же он? Джейн терзалась жестокими сомнениями.
Животное встало на колени перед ней и, почти что улыбаясь (как известно, животные не улыбаются, потому-то я и написал «почти что»), сделало знак, что нужно садиться на него. Бактриан или дромадер, – сейчас верблюд играл роль лошади. Собрав последние силы, Джейн уселась между горбами. Верблюд, казалось, чувствовал себя виноватым за опоздание.
– Вези меня куда хочешь, ад и то приветливее, чем пустыня, сжигающая заживо…
Дромадер (или бактриан), похоже, понял ее и хотел утешить. Джейн уже чувствовала себя намного лучше. Когда он повернул к ней морду, она внимательно поглядела на верблюда. Взгляд животного не оставлял никаких сомнений: оно принадлежало к МРУ. Верблюд-шпион, боевой товарищ…
Следующие часы они тащились по пустыне, направляясь неизвестно куда. Миражи. Зеленые луга, созданные оптическим обманом. Великолепные синие озера, – несуществующие. Джейн четко различала слово ОАЗИС. Разноцветное: зеленый, красный, синий, желтый. Невозможно. Нет, возможно. Мираж. Нет, не мираж. Верблюд проехал еще немного, и Джейн теперь видела всю надпись целиком:
НОЧНОЙ КЛУБ «ОАЗИС»
Неоновые буквы то и дело меняли цвет. Двугорбый бактриан – или дромадер – остановился у входа в клуб. Учтивый швейцар вручил Джейн бумажку: следуйте в отель, седьмой этаж, седьмой номер. Она поцеловала верблюда и швейцара, вошла, открыла приоткрытую дверь. Там были три ее неразлучных друга: Джо, Джей и Джелли!
Радость всех была неописуемой, поэтому избавьте меня от труда описывать ее. Получасом позже, когда все нацеловались и наобнимались, Джейн заметила:
– Меня спас верблюд…
Трое друзей заговорили о том, что сидят без гроша: их послали в этот одинокий отель в пустыне ждать Джейн, но денег не выдали. В безнадежном ожидании они экономили на всем, даже на леденцах. Все трое сосали один по очереди. Джейн показала им чек: миллион долларов на первоначальные расходы.
– Мы умерли бы от голода, если бы ты не появилась… – пожаловался Джелли. – Поэтому мы так остро ощущали твое отсутствие.
Снова объятия и поцелуи. Телефонный звонок: руководство аэропорта сообщало, что сверхзвуковой самолет находится в распоряжении самой прекрасной шпионки из всех, что существовали. Он был готов доставить ее в тропики, для выполнения самого опасного задания.
Джейн обналичила чек, купила себе несколько платьев, несколько сэндвичей для своих друзей, оплатила счет в отеле, вызвала такси, и все четверо направились в аэропорт.
Глава 5
Джейн Спитфайр вызывает американского посла и дает ему категорические указания
Самолет принадлежал к авиаотряду 1437, и удобств на нем было существенно меньше, чем на Air Force Two. Никаких прудов с лебедями, никаких тропических садов, танцзалов и конференц-залов: все просто, скромно, по-деловому. Самолет принадлежал МРУ и был оснащен всем необходимым для этого ведомства оборудованием: оружие всех калибров, яды для самых разных целей, шпионская аппаратура всех марок, пыточные инструменты, применяемые полицией всех стран мира. Кроме того, имелся небольшой бар, где можно было найти напитки из любого уголка планеты, в том числе густую, сладкую лотарингскую ратафию. Джейн почувствовала себя как дома.
Потягивая свое любимое питье, она периодически получала от сотрудников МРУ сведения о том, над какой территорией пролетает самолет. МРУ действовала повсюду в мире, ее филиалы были в каждой стране, агенты МРУ говорили на всех языках, наемные убийцы применяли все известные способы устранения людей.
– Там, где случаются сильные потрясения, ищите янки! Ищите янки! – насмешливо говорила Джейн, в то время как трое неразлучных друзей ласкали ей груди и делали разнообразный массаж. Некоторое время Джейн пребывала в расслабленном состоянии: выпивка и массаж оказывали приятное, освобождающее действие.
– Там, где эксплуатация, ищите янки! Где одна нация пьет кровь другой, ищите янки! Где видите страну с богатыми ресурсами, но совершенно нищую, ищите янки! (В этот момент они пролетали над нефтяными месторождениями Венесуэлы.)
Ее спутники были слегка сбиты с толку. Испуганный Джо осмелился задать вопрос:
– Джейн, ты марксистка?!
– Боже сохрани!
– Тогда почему ты так говоришь? – вмешался Джей. – Это же все марксистские общие места…
– Я прочла всего Маркса, от корки до корки, а также Энгельса, Ленина, Мао, всех. И твердо верю в их правоту: капитализм бесчеловечен! Твердо верю в классовую борьбу!
– Настоящая марксистка! – воскликнул озадаченный Джелли. – Тебя надо сдать в ближайшее отделение МРУ!
– Да, я верю в классовую борьбу, но я на стороне эксплуататоров! И поэтому – за капитализм!
– А, ну тогда… – облегченно проговорили хором Джо и Джей.
– А мне без разницы… – промурлыкал Джелли, гладя ее по ягодицам. Джейн Спитфайр обожала эту ласку, это легкое надавливание на две половинки своего зада.
Аэропорт был убран флагами: отмечался День независимости. Народ говорил, что независимость только для этого и нужна: чтобы праздновать ее, танцевать до упаду и пить до утра.
Как бы то ни было, аэропорт был убран флагами. Хэппиландия была колонией нескольких европейских стран, и население ее составилось во многом из негров и азиатских иммигрантов. Поэтому аэропорт был отражением страны в целом: погремушки и барабаны, пинии и пальмы, попугаи и пингвины, итальянцы и японцы, арабы и евреи, русские и китайцы. Больше всего он напоминал восточный базар.
Через несколько минут Джейн стала участницей прискорбного инцидента – к счастью, не имевшего серьезных последствий. Она шла с двумя чемоданами в руках и обратила внимание, что сзади приближаются два негра с явным намерением вырвать у нее из рук багаж. Джейн не колебалась ни минуты: она достала свой кольт 45-го калибра и молниеносно пристрелила обоих.
– Они хотели отобрать у меня чемоданы…
– Ну конечно, это ведь носильщики, – объяснил местный водитель из МРУ, сразу узнавший шпионку по ее импульсивному поступку.
– Вот незадача… Что теперь делать с телами этих двух несчастных?
– Не беспокойтесь, Джейн: мои люди займутся ими, – и он подал сигнал двадцати пяти рыжеволосым, коротко стриженым здоровякам. Те немедленно принялись отгонять от места происшествия всех любопытных, включая и местных полицейских.
– Хорошо еще, что это были негры… – произнесла Джейн с облегчением.
Все направились к черному автомобилю. Джо сел за руль, Джейн, как всегда, спереди, остальные – на заднем сиденье. Шпионка отмечала про себя все. В аэропорту, полном народу, она без труда вычислила процент русских – 1,7 % – и китайцев – 3,2 % – не говоря о других национальностях, тоже подозрительных, но не столь опасных. Нормальны ли такие вещи в это время года? Все-таки многовато. Однако ключевые посты, похоже, занимали либо местные уроженцы, либо ее соотечественники; остальные были простыми пассажирами, встречающими или провожающими. Джейн поглядела на свой прибор «Обнаружь врага» и стала смотреть по сторонам.
По сторонам наблюдалось разное: банановые плантации и виноградники, папайи и арбузы, железнодорожные станции и автодорожные развязки. Длинноволосые студенты перекидывались шутками. Люди выглядели веселыми и счастливыми. Джейн попросила откинуть мягкий верх, чтобы лучше все видеть. Везде было полно народу: в ресторанах, на рынках, в магазинах, на улицах. Доносился шум с футбольных стадионов. Джейн поняла, что госсекретарь был прав: вокруг было много толстых.
«В таком количестве они здесь не нужны…» – язвительно заметила Джейн про себя.
Автомобиль выехал на ухабистую дорогу. Джо выставлял напоказ свои познания: ни разу не попросил он помощи у водителя, ни разу не ошибся, ни разу не сверился с картой: все было заложено в его необыкновенную память. Но излишняя самоуверенность сыграла с ним злую шутку. Джо знал наизусть план местности, но не саму местность. Разноцветный пейзаж немного сбил его с толку, и он опасно повернул руль с риском врезаться в стену. Джейн, быстрая как искра, вырвала у него руль и вывернула в противоположную сторону. И снова злая судьба! Машина заехала на тротуар и переехала мальчика, игравшего возле крыльца своего дома.
Все выбежали из машины, чтобы сразу же отчистить от крови колеса и капот.
– Вот незадача… – пробормотала Джейн. – Невезение. Третий покойник меньше чем за полчаса. И все – совершенно посторонние люди. Кажется, это предзнаменование: мой визит в Хэппиландию повлечет множество смертей!
– Ну, этот еще жив, – уточнил Джелли, стоявший чуть поодаль и не помогавший остальным.
– Но если не оказать ему медицинской помощи, обязательно умрет. Было бы время, я бы доставила его в ближайшую больницу.
– Больница за два квартала отсюда, – сообщил местный водитель.
– Нет-нет, меня ждет посол. Я не могу терять время. Вперед! – Джейн была скора на решения.
Но ее опередила мать ребенка, выскочившая из дома (правильнее сказать, хибары). Она расплакалась и, приклеившись к капоту автомобиля, не давала компании продолжить путь.
Джейн снова вышла из машины и попробовала убедить несчастную женщину, что лучше ей отойти. Та, однако, рыдала в своей безутешности. Слышались разрозненные слова. Женщина вопила, обвиняя элегантных гостей страны в убийстве и грозя им небесной карой, но все это – без малейшей заботы о связности. Печальный лингвистический спектакль.
– Убей эту старуху, убей! У меня голова трещит от ее криков! Убей ее, проклятую! – взмолился Джелли, самый любимый из троих спутников.
– Нет, мы не можем, – ответила Джейн. – Разве что в крайнем случае.
Джо пришла в голову светлая мысль, и он показала женщине десятидолларовую бумажку.
– Хочешь такую? Прекрати эти вопли, и я дам ее тебе. Хочешь?
Джейн одобрила этот благородный и великодушный жест. К сожалению, мать умирающего (или уже умершего?) не принимала ни объяснений, ни подачек. Она хотела другого. Сильное переживание не позволяло ей изъясняться более внятно. Она махала руками, рыдала и по-прежнему вопила, и чем сильнее, тем меньше было понятно, что же именно она хочет сказать.
– Убей эту старуху! – настаивал непреклонный Джелли.
Время шло и время терялось, так что Джейн начала утрачивать терпение, а вместе с ним – и свою обычную сдержанность. Она оказалась перед женщиной, как и прежде, стоявшей на коленях перед капотом, с сыном на руках (теперь уже несомненно мертвым), и сказала ей, тщательно взвешивая слова и не без доли сочувствия:
– Хватит ненужных сантиментов, дорогая! Вы почти не видели этого мальчишку. Когда вы уходили на работу, он еще спал, а когда приходили домой – уже спал. Не разыгрывайте комедию. И не пытайтесь меня убедить в чем-то мелодраматическими жестами. Вот доказательство: аппарат у меня в руках улавливает воздействие других лиц! И оно растет! Этот плач, эти фальшивые слезы – следствия влияний идеологии, чуждой нашему образу жизни! Не говорите мне, что оплакиваете потерю ребенка, которого почти не видели! Для вас все будет в точности, как было раньше. Смотрите: у меня много дел, и я не могу думать обо всем одновременно. Но учитывая, что это ваш сын, а также по врожденному добросердечию, я даю вам вот это: десять долларов. Я предлагаю их от своего имени. Возьмите. И благодарите Бога, что мы переехали вашего сына, иначе вы бы в жизни не увидели банкноты с такой покупательной способностью! Оцените мое великодушие! Вы даже не представляете, сколько это денег! Десять долларов – это примерно месячный доход крестьянина на северо-востоке Футуроландии. Или бутылка импортного виски. Понимаете? Благодарите Бога!
Немного успокоившись после такой прочувствованной речи, Джейн решительно села за руль, случайно наступив на тело ребенка. Джелли продолжал взывать: «Убей ее!». Женщина не отлипала от капота. Тогда Джейн, потеряв терпение, изо всей силы вдавила педаль газа, проехав теперь уже и по сыну, и по матери.
– Четыре! – довольно заметил Джелли.
– Не знаю, хорошее это начало или плохое, – пробормотала Джейн: ее прибор показывал рост чуждого влияния. Такой, что можно было говорить о близкой опасности. И наконец, загорелась зеленая предостерегающая лампочка.
По дороге к посольству больше ничего примечательного не случилось. Полнейшее спокойствие и безмятежность. И наконец, открылись железные ворота, морские пехотинцы выставили вперед стволы своих автоматов в качестве предупредительного знака. Джейн ввели в большую гостиную. Она приказала, чтобы посла доставили к ней, но дворецкий сообщил, что посол ведет переговоры с местным президентом, получившим в народе прозвище «Старый Мессия».
Джейн опять проверила свой аппарат: чуждое влияние росло. У дворецкого была вполне европейская внешность. Она строго поглядела на слугу, принесшего ей ратафию, и получила в ответ желтое сияние улыбчивых глаз.
Вошел посол.
– Знаю, знаю, о чем вы думаете, дорогая моя Джейн, но не пугайтесь: Понятовский – прекрасный дворецкий. Он выбрался из России, пережив невероятные приключения. На родине у него осталась больная мать, ежедневно рискующая жизнью. Это верный слуга. Чин-Чан – тайваньский уроженец, его мне прислал лично покойный Чан Кайши. Заслуживает полного доверия. Вот почему ваш аппарат зашкаливает…
Джейн улыбнулась. Посол решил, что успокоил ее. На самом же деле, он не знал, что усовершенствованный аппарат дает сведения не только о национальности, но и об идеологии. Тревога Джейн поэтому не проходила.
– Я устал, Джейн. Сами видите. Вы можете мне сильно помочь. Ваше присутствие превосходно действует на меня.
И, собрав узкий круг своих помощников, он объявил:
– Когда мисс Спитфайр находится в этом здании, настоящий посол – она! Ее приказы должны выполняться всеми, в том числе и мной!
Джейн улыбнулась. Она любила, когда ей подчинялись.
– Как там Старый Мессия? – спросила шпионка, когда помощники удалились.
– Ваша миссия, Джейн, будет ужасной. Просто кошмарной. Не хочу заранее вас пугать, но страна – на краю пропасти. Правда – горькая правда – состоит в том, что президент больше не контролирует ситуацию. Он болен. Страдает склерозом. Неспособен определиться, с кем он: с правыми, левыми или центром. Наша задача – в том, чтобы распознать самые заветные его мысли. Тогда мы будем знать, как действовать дальше.
– Но похоже, в стране царит спокойствие…
– Только с виду. Бандиты свободно разгуливают по городам и селениям, сея беспорядок, хаос, неподчинение властям. Те, что в городах, наглеют с каждым днем, похищают предпринимателей и требуют выкупа. Они чрезвычайно богаты. Этакие Робин Гуды: захватывают грузовики и поезда с товарами и провизией и потом раздают все бедным. И, естественно, приобретают большую популярность в народе. Молоко, яйца, мясо, фрукты, школьные принадлежности – все это они раздают. В масштабах страны – немного. Но это дурной пример для остальных. Сила этих разбойников постоянно растет.
– А в деревнях?
– Там преступники захватывают землю и работают на ней, как крестьяне. Площадь захваченных ими земель непрерывно увеличивается. И поскольку работают они на совесть, то пользуются симпатией настоящих крестьян.
Джейн глубоко вздохнула:
– Это не проблема. Я деморализую их, я лишу бандитов народной поддержки. За несколько месяцев. Можете на меня рассчитывать.
И немедленно приказала предоставить в ее распоряжение двести пятьдесят лазутчиков. Следовало путем интенсивного обучения превратить их в пламенных агитаторов. Они должны были пробраться во вражеские организации, занять там возможно более высокие посты, защищая самые радикальные позиции и провоцируя антинародные, антиреволюционные, непопулярные меры.
– Так мы изведем эту заразу! Я применяла этот метод во многих странах, и всегда крайне успешно, – сообщила Джейн.
– Ах да, методы… Господин госсекретарь просил меня кое-что вам разъяснить…
– Речь идет о пяти магических формулах…
– Пять магических формул, которые вы должны открыть для себя… – медленно проговорил уставший посол.
– Что это такое?
– Формула номер один: экономика. Формула номер два: политика. Формула номер три: образование. Формула номер четыре: рабочие.
– И формула номер пять: крестьяне.
– Как вы догадались?
– Логический вывод.
– Поздравляю.
Беседа оживилась.
– Где они?
– Давайте по порядку.
– Первая.
– Мистер Кристофер Холлиг-Френик. Он живет в роскошной вилле на морском берегу. Вы получите от него все необходимые указания. Завтра он ждет вас у себя. Увидите: настоящий замок. Старый эксцентричный миллионер. Попытайтесь держать себя в руках. Он носит на теле цепи и… ну, в общем…
– Не думаю, что моя миссия будет такой уж трудной.
– А, вот еще что: госсекретарь не хочет повторения трагедии в Дисгрэйфулландии. Все обернулось очень скверно. Наши избиратели могут проглотить один такой случай, но два – уже слишком. Тогда республиканцы неизбежно проиграют выборы.
– Если так, если я не могу применять старые, проверенные методы, то все меняется. Государственный переворот – это одно, но государственный переворот с полным соблюдением законности… Это нелегко, очень нелегко. Не знаю, хватит ли моих способностей.
– Незаконные методы применимы лишь в самом крайнем случае. Но ведь законы делаются людьми…
– Я пущу в ход все мои знания, таланты и интуицию. Спокойно ночи, господин посол. Я хочу отдохнуть.
Джелли пожелал остаться вместе с ней.
– Нет, я буду спать одна. В первый раз я принимаю такое жесткое решение. Пусть все запомнят этот случай: Джейн одна в постели! Дело и вправду непростое. Пять формул… в рамках закона???
Ну что ж, придется сделать все возможное.
От успеха или провала ее миссии зависит мир во всем мире, и особенно – в свободном мире.
Джейн Спитфайр была полна решимости победить. И потому предпочитала остаться одна, чтобы хорошенько подумать.
Она заснула, размышляя.
Проснулась, размышляя.
Утро было прелестным: летним, теплым, солнечным.
И располагало к поездке на море.
