Текст книги "Розовый снег"

Автор книги: Атанаис Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Она осмысливала его слова, смотрела ему в глаза с восхищением. И в один прекрасный день он решил: "Она должна стать моей женой". Именно такая жена нужна Марио Сантандеру скромная, добрая, красивая, но не слащавая, умная, но не выставляющая этого на показ. Теперь он уже сам верит в этот срок на раздумье. И он начинает заваливать ее подарками, водить в театры и рестораны. Все-таки между ними двенадцать лет разницы вдруг девчонка заупрямиться, а тут еще Ричард. Каждый вечер Марио боролся со своим желанием получить все и сейчас же. Он прощался с ней, желал спокойной ночи, и уходил в свою комнату, где начинал метаться не находя себе места.

На самом деле наступил двадцать седьмой день, когда он поцеловал ее на пляже. И вечером когда она отказал ему он просто не выдержал. Еще ни одна женщина не отвергала его: кто из страха кто из корысти, любопытства, честолюбия, похоти становились его на ночь иногда больше. Да некоторые его боялись и поэтому считали необходимым сделать это ради себя. Только Алекс боялась, но продолжала сопротивляться ему. Может потому, что не знала на что именно, он способен. После удара по голове той ночью Марио очнулся в своей кровати только утром, рядом с ним на кровати сидел врач. Марио с трудом разлепил веки, огляделся вокруг, кроме врача в комнате сидели Фрэнк и Антони.

– Что со мной?

– Небольшая рана на голове.

– А сколько я уже так лежу?

– Это для вас сейчас не имеет значения.

– Я получил такую серьезную рану?

– Нет, но я бы посоветовал вам отдохнуть.

– Уходи – врач давно работал на Марио и поэтому, не стал с ним спорить, тут же ушел.

– Фрэнк? – высокий молодой человек сел рядом с ним.

– Это она меня так огрела?

– Да. Тебе повезло, что удар был левой рукой и затем позвали слуг.

– Кто вызвал слуг?

– Она сама.

Марио был поражен, на месте этой девушки он просто стоял бы и смотрел, как умирает его враг или сразу добил бы.

– Что ты думаешь о ней Фрэнк?

Молодой человек безразлично посмотрел на Марио, который продолжил:

– Я все равно хочу, что бы она стала моей.

Фрэнк невесело улыбнулся.

– Ты знаешь, что мое мнение о женщинах это полное отсутствие женщин.

– Я решил, что она должна быть моей, а ты мне в этом поможешь.

Его собеседник с удивлением и интересом посмотрел на Марио.

– Хочешь, что бы я помог тебе ее изнасиловать?

– Нет, я знаю, что такие поручения не для тебя. Ты равнодушен к женщинам и поэтому я смогу на тебя положиться.

– Ты уже придумал, как подчинить ее себе?

– В принципе это я придумал уже давно на случай непредвиденных обстоятельств. Ближе к вечеру вы с ней уедете. А теперь оставьте меня все, мне нужно подумать.

Мысли Марио прервал слуга, и он снова очутился в гостиной со стаканом в руке.

– Сеньор Марио, только что звонил Фрэнк.

– Что он сказал?

– Все нормально, доехали благополучно.

Марио разрешил ему уйти, но еще долго сидел в компании с бутылкой.

Глава 24

«Черт бы вас всех подрал!!» – Алекс хотелось кинуться на этого серьезного дурака рядом с собой. «Представляю, какие задания он исполняет для Марио». Она еще раз окинула взглядом человека рядом с собой. Немного худощавый, темноволосый. «Да что же это такое? Почему вокруг меня одни темноволосые!» – глаз не видно, сидит так прямо, как будто скалку проглотил. Всю дорогу Алекс мучилась от сознания собственного бессилия. Ее взгляд упал на окно машины, за окном мелькал серый асфальт дороги. Она протянула руку к двери, и ее плечо сжало словно тисками.

– Не советую даже думать об этом

Алекс замерла.

– И что дальше?

– Придется держать так всю дорогу.

Не позволяя себе даже вздохнуть, Алекс убрала руку от дверцы, и тут же железные пальцы отпустили ее плечо. Кажется, они въехали в какой-то маленький городок, почти у самой его окраины. Сколько они ехали? Пять-шесть часов может и больше, машина останавливается у небольшого четырех этажного дома. Ее провожатый вышел из машины, и ждет ее снаружи.

– Поторопись!

"Ого, какой командир и с места не двинусь" – Алекс только плотней вжалась в сиденье машины ближе к окну.

Фрэнк потерял терпение, но показывать это не хотел, просто стоял и ждал, пока она вылезет. Алекс демонстративно продолжает сидеть в машине, тогда он наклонился, схватил ее за руку и грубо потащил наружу. Шофер вытаскивает пару чемоданов из багажника и смотрит на Фрэнка.

– Помоги отнести их наверх и затем можешь уезжать.

Все еще держа за руку Алекс, он идет к дому и тащит ее за собой. На втором этаже он передает ключи шоферу, который открывает им дверь и вносит чемоданы. Фрэнк втаскивает Алекс в квартиру, словно багаж не обращая, внимание на то, что делает ей больно.

– Пройди в комнату!

"Снова этим приказным тоном, что я ему сделала"? Она прошла в квартиру, потирая ноющее запястье. Квартира оказалась совсем крошечной, и со странным расположением комнат. Сначала прямо из коридора попадаешь на кухню затем из кухни в одну просторную комнату, из которой можно попасть ванную. Алекс подошла к большому окну и оглядела всю комнату. Прямо напротив окна у стены стоит большая кровать с небольшим ночным столиком, совсем у окна небольшая кушетка, у соседней стены, где расположена дверь в ванную, стоит шкаф, у двери из кухни одно кресло. Какая скучная комната. Она выглянула в окно, внизу небольшой садик, одна клумба и несколько деревьев, но немного. Вдалеке виднеется большой фруктовый сад. Да, вот тебе и перспектива вместо моря роз, одна жалкая клумба. Вот вышел из дома шофер, подходит к машине, значит сейчас…

Алекс вскрикнула, ее опять грубо схватили за запястье и поволокли к кровати. "Только не это, неужели Марио приказал меня изнасиловать?" – она попыталась вырвать свою руку, но у нее ничего не вышло. Такой худощавый на вид, этот человек обладал силой стальной пружины. Не обращая внимания на ее попытки освободиться, он дотащил девушку до кровати и швырнул, словно ненужную вещь. От испуга и ужаса, от такого грубого обращения Алекс почти не дышала. Она так и лежала на кровати в той позе как упала, на спине приподнявшись на локтях, и наблюдала за своим новым стражем.

– Сейчас мы расставим все точки над i. Никакого самовольства я больше не потерплю. Ты находишься под моей ответственностью, и моя работа состоит в том, что бы ты жила здесь до каких либо изменений. В машине ты пыталась бежать, поэтому я не доверяю тебе. Все время, что мы здесь проживем, ты будешь проводить только в трех пунктах

А. На кровати ни в коем случае не у окна оно без решеток и поэтому, увидев тебя рядом тебя с ним, я подумаю о том, что ты намериваешься бежать.

Б. В ванной – предварительно спросив у меня разрешение.

В. На кухне, в моем присутствии.

С разговорами ко мне не лезть, на жалость не бить. Тебе все ясно или есть вопросы?

Алекс робко подняла руку.

– Говори.

Она начала тоном робкой, маленькой и запуганной девочки.

– А скажите у вас такой большой рот, потому что вы всегда так орете или только когда, лижете жирный зад Марио?

Кулак Фрэнка погрузился в кровать рядом с лицом Алекс.

– Это было последнее предупреждение учти.

Он отвернулся и пошел к окну. "Ах, ты дрянь, тебе смотреть в окно значит можно?" – Алекс приподнялась на локтях и крикнула ему в спину.

– Тюремная крыса!

Фрэнк обернулся и подскочил к кровати. Схватив ее за запястья, больно сжал.

– Что ты сказала?

– Тюремная крыса! – с ненавистью процедила сквозь зубы Алекс, и почувствовала, как сильно он сжал ее запястья.

– Хочешь, убей сразу.

Гнев Фрэнка сразу исчез, по щекам у девушки струились слезы, лицо побледнело, она даже губу закусила от боли. Каким же грубым он бывает с женщинами, с этими обманщицами и лгуньями. Все они циничные и лживые, и эта такая же, как все. Он отпустил ее запястье и увидел, какие пятна остались на ее руках. Алекс закрыла глаза и осталась так лежать – "Большеротая лягушка! Животное! Близнецы уложили бы тебя одной левой". Фрэнк отошел к окну и сел на кушетку.

– Разложи сегодня свои вещи.

Ни слова не говоря, Алекс откинула одеяло, заползла под него, удобно устроившись комочком, она обняла подушку и прижалась к ней.

– Я сказал тебе разложить вещи!

Алекс накинула на голову одеяло, раньше такая темнота ее спасала от реальности и всех ее ужасов. Фрэнк уже хотел накричать на нее еще раз, но заметил, что тело девушки сотрясается под одеялом от рыданий. Он покачал головой, обхватил голову руками. "Зря Марио это придумал ничего хорошего из этого не выйдет". Посидев еще немного, он разложил свои вещи, осмотрел всю квартиру и, раздевшись, лег спать. Несколько раз он посмотрел на девушку, но она за все это время ни разу не шевельнулась.

Глава 25

В дверь квартиры постучались, и Фрэнк соскочив с кровати, начал одеваться. Уже на ходу он застегнул рубашку до конца и подошел к двери. Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул наружу. У двери стояла невысокая, пожилая женщина, полноватая, но с приятной внешностью.

– Доброе утро, я донья Росита. Может, я рано пришла?

– Нет, входите.

Он пропустил донью Роситу в квартиру и закрыл дверь. Они прошли на кухню, где Фрэнк остановился и пригласил ее сесть за стол.

– Донья Росита меня зовут Фрэнк. Я буду впускать, и выпускать вас из квартиры. Я знаю, что вы давно уже работаете у Марио, и поэтому я доверяю вам. Прошу вас как можно меньше разговаривать с девушкой.

Фрэнк встал из-за стола.

– Сейчас вы готовьте завтрак, а пока она будет завтракать, вы составите мне список всего необходимого, и я схожу в магазин.

Донья Росита кивнула головой и прошла ближе к шкафам и плите. Открыв дверь в комнату, Фрэнк взглянул на кровать, девушка лежит все в той же позе. Ему нужно было еще убрать свою подушку и одеяло с кушетки в шкаф, но первым делом он решил разбудить Алекс. У самой кровати он задумался, а потом сказал:

– Вставай. Пора завтракать, ждать тебя никто не будет.

Он думал услышать слабый больной голос, но вместо этого одеяло резко откинулось, и в него впились глаза стального цвета.

– Я запрещаю тебе обращаться ко мне как к вещи. У меня есть имя, и откликаться я буду только на него. Меня зовут – Алекс запомни это.

Этот непререкаемый тон, холодный решительный взгляд сбили Фрэнка с толка. Никаких следов вчерашнего отчаянья и слез. Он отошел от ее кровати и начал убирать свои вещи. Алекс вскочила с кровати и заправила ее. Затем гордо удалилась в ванную, не спросив у него разрешения. Фрэнк оторопел с подушкой в руках. "Стоит проглотить хоть одно слово или уступить, как эти женщины садятся на голову" – он бросил подушку, подошел к двери и сначала слегка постучал, затем стал барабанить изо всей силы, подумывая о том, что бы снести эту дверь вообще. Дверь открылась минут через пять так неожиданно, что он чуть не потерял равновесие и столкнулся нос к носу с Алекс.

– Я сказал, что когда ты хочешь пользоваться ванной ты должна спрашивать у меня разрешение. Почему я не слышал такого вопроса?

Алекс смерила его уничтожающим взглядом сверху вниз, а затем снизу вверх.

– А ты слышал, как лилась вода?

Фрэнк не задумываясь, ответил:

– Нет.

Алекс торжествующе приподняла брови:

– Вот видишь. Ты же не говорил, что нужно спрашивать разрешение на использование туалетной бумаги.

Она проскользнула между ним и дверью, но, остановившись у кровати, обернулась.

– И запомни еще вот что, я буду ходить в ванную, зачем угодно и когда угодно. Когда я этого захочу! А сейчас я иду завтракать и мне плевать на твое мнение по этому поводу.

С этими словами она ушла на кухню. Закипая от злости, Фрэнк пошел за ней, собираясь лишить ее завтрака как минимум. На кухне он увидел ее уже за столом готовую к приему любой съедобной субстанции. Донна Росита боязливо покосилась на Фрэнка, улыбнулась ей и спросила, что она будет на завтрак.

– Все что можно жевать и пить. Я умираю от голода, ужина меня вчера милостиво лишили, а обеда никто и не предлагал.

С этими словами она вооружилась ножом и вилкой, засучив перед этим рукава своего костюма. "Какова нахалка" – подумал Фрэнк собираясь ее проучить, когда заметил испуганный и удивленный взгляд доньи Роситы. Он проследил ее взгляд и увидел, что ее так поразило. Алекс засучила рукава и на ее запястьях показались фиолетово-черные синяки, сильно контрастирующие с ее светлой кожей. Она тоже перехватила их взгляды, и стала с каким-то удовольствием разглядывать свои запястья.

– Ах, это! Если вам интересно это был воспитательный процесс, вчера вечером. И я не сомневаюсь что этот господин – надсмотрщик шел сейчас сюда с мыслью продолжить вчерашний урок – она в упор посмотрела на Фрэнка и отложила вилку с ножом. Затем закатал рукава повыше, и протянула ему свои руки.

– Можешь сделать это еще раз, но в ванную я буду заходить, когда захочу.

Фрэнк почувствовал, что зашел вчера слишком далеко, но уступить все поле боя он не собирался.

– Между прочим, у меня тоже есть имя. Меня зовут Фрэнк.

Алекс уже начала есть протянутую ей доньей Роситой яичницу и прожевав кусочек, сказала:

– Я знаю и буду это помнить – и потом уже более тихо добавила – Только звать я тебя не собираюсь.

Фрэнк вышел в соседнюю комнату их "совместную спальню". "Черт возьми, он был вчера слишком груб с ней в физическом плане. Нужно себя сдерживать ведь ему она ничего не сделала, именно ему". Он наподдал, своей кушетке ногой и снова вышел на кухню. Глядя, с каким удовольствием, она уписывает завтрак, Фрэнк тут же захотел есть. Он обошел стол и сел завтракать с другой стороны, донья Росита писала что-то в блокноте и, закончив писать, протянула ему листок. Вытерев салфеткой губы, Фрэнк взял листок в руки и начал его читать, затем, закончив завтрак, встал и подошел к входной двери.

– Донья Росита я выхожу за покупками, дверь закрываю, и вы пока остаетесь здесь с Алекс – он сделал упор на имени и взглянул на девушку, она не отреагировала на его выпад.

Спокойно, совершенно не торопясь, она продолжала пить сок из высокого стеклянного стакана и глядя прямо перед собой. Не дождавшись ее реакции, Фрэнк вышел и закрыл за собой дверь на ключ. Как только шаги на лестничной площадке затихли, донья Росита с жалостью посмотрела на Алекс, та словно почувствовав ее взгляд, повернула к ней голову. Кивнув головой на ее запястья, донья Росита с жалостью спросила:

– За что они тебя здесь держат?

Девушка пожала плечами и грустно улыбнулась.

– Не знаю. Мужчины, которые мне встречаются, имеют три характерные черты:

Во-первых – они смуглые, темноволосые

Во-вторых – говорят что любят

В-третьих – причиняют мне потом боль.

– И Фрэнк тоже говорит что любит?

– Нет. Этот не из моего списка первый признак не сходится. Этот честно заявляет, что при первой же возможности сделает из меня отбивную.

Донья Росита горестно вздохнула и положила руку на плечо Алекс.

– Может лучше покориться судьбе?

– Судьбе я бы покорилась, а мужчинам, которые вообразили себя судьбой – нет.

Глаза женщин встретились, и они поняли, что друг друга им бояться нечего. Когда Фрэнк вернулся из магазина, Алекс разбирала свои вещи, вытаскивала из чемодана, вешала в шкаф и с какой-то странной улыбкой усмехалась своим мыслям. На кухне донья Росита мыла посуду. Еще раз, заглянув в комнату Фрэнк начал задумываться, чем бы заняться самому. Он сел в кресло и лениво наблюдал за тем, как Алекс раскладывает вещи. Вот она разложила последние мелочи и запихивает в шкаф чемодан. Она пофыркивает, как рассерженная кошечка, хотя видит, что места в шкафу нет, она продолжает запихивать. "Интересно о чем она сейчас думает, я бы уже наподдал этому чемодану ногой". Каким-то чудом дверца шкафа закрылась, спрятав в своих недрах злополучный чемодан. Отряхнув с рук воображаемую пыль, Алекс прошла мимо него на кухню. "Она же уже позавтракала, что ей там делать?" – подумал Фрэнк.

– Алекс? – он позвал ее тоном не таким требовательным, как раньше, но все же его недовольство чувствовалось. В дверях как кукушка из часов появилась Алекс.

– Что тебе?

– Что ты делаешь на кухне?

– Помогаю готовить обед.

– Твое место на кровати.

– Правильно мое место на кровати ночью. А днем в пределах квартиры, но не возле окна и двери. Согласен?

– Ты, кажется, испытываешь мое терпение. Я не собираюсь ходить за тобой по пятам. Сядь на кровать сейчас же!

Алекс усмехнулась в ответ на его угрожающий тон.

– Твое задание состоит в том, что бы не дать мне глотка свежего воздуха и поэтому я должна плесневеть от безделья на этой кровати или на кухне моя кастрюли.

И даже не дав ему что-то ответить или подумать, ее голова исчезла в дверях. Возможно, она и права, Фрэнк пожал плечами и достал из под кушетки простую синюю тетрадку. Бережно открыв, ее он перелистал несколько страниц и начал писать. Строчки скоро заполнили несколько страниц, когда он услышал возглас: "Ого!".

– Ого! Да ты видно поэт или писатель.

Фрэнк залился краской и захлопнул тетрадь.

– Мне кажется, я дал тебе слишком много воли и пора ее укоротить – он вскочил с кресла, отложил тетрадь на кушетку и подошел к ней почти вплотную.

У нее засверкали глаза, а на губах появилась улыбка.

– Ну, чего же ты ждешь, ударь!

Он схватил ее за ворот костюма и просто швырнул на кровать.

– Ты ведь появилась здесь, чтобы плесневеть на кровати, не так ли?

Алекс подняла голову с кровати и спокойно на него посмотрела.

– Вообще то я пришла тебя позвать на обед.

– Советую в другой раз звать меня на обед другим способом.

Вытянувшись на кровати во весь рост Алекс молча на него смотрела.

– Ты звала меня на обед? Как долго? Что ты прочитала, отвечай?

Закрыв глаза, она устало произнесла.

– Успокойся, я ничего не видела, твои донесения останутся строго конфиденциальными.

Фрэнк решил спрятать тетрадь надежней и больше не доставать ее, так открыто.

– Можешь идти на кухню.

Ни слова, ни говоря, Алекс встала и вышла из комнаты, а Фрэнк кинулся к своей тетради. И снова засунул ее под кушетку – "Хорошо, что она ничего не видела, нужно быть как можно осторожней".

Глава 26

Алекс лежала на кровати и напрягала свой слух изо всех сил. Наконец она услышала журчание воды и тут же кинулась к окну. Сегодня первый раз пошел такой сильный дождь. Уже сколько времени она не выходит на улицу не видит ни солнца, ни растений. Свое одиночество Алекс воспринимала с вполне осознанным отчаяньем – другого выхода пока нет. Но вот цветы, воздух, солнце – были для нее куда нужнее для нормальной жизни. Она не показывала вида, как тяжело ей дается эта борьба, как она устала от грубостей Фрэнка. Нет, пока он не пытался ее ударить по настоящему. Хотя его железная хватка каждый раз оставляет на ней страшные синяки, а сердце начинает, бешено колотиться от страха. Сейчас она могла любоваться дождем и жалкими цветами там внизу на единственной клумбе. Ей вдруг захотелось почувствовать эти холодные мокрые капли, она открыла окно, села на подоконник и подставила лицо и руки под дождь. Как же это хорошо почувствовать капли дождя на своей коже, руке, лице. Алекс улыбалась, ей хотелось смеяться от счастья. Что-то мелькнуло в стекле, отразилось и пропало. У Алекс мелькнула мысль о Фрэнке. Она спрыгнула с подоконника и обернулась. Он уже здесь, глаза пылают знакомой злобой, одна рука сжата в кулак – «Самодовольная девчонка снова меня ослушалась, а как она светилась от счастья из-за этой холодной воды, которая капает с неба». Фрэнк был в ванной и вышел как всегда через десять минут, но, открыв окно, Алекс не услышала за шумом дождя звук открывшейся двери.

Алекс так и не закрыла окна. Прижавшись к стене, она молчала и словно искала немой поддержки у этой каменной стены. Фрэнк тоже молчит, смотрит на ее мокрые волосы и одежду впереди, окно открыто. Может выпрыгнуть? Нет, это слишком малодушно и глупо.

– Ты опять за свое?! Сколько раз я говорил тебе, что бы ты была подальше от окна. На этот раз ты сама во всем виновата.

Он вышел на кухню где послышался стук и грохот падающей посуды. Сердце Алекс затрепетало от страха – "Что он ищет? Что собирается делать?" Послышался звук открывшейся и закрывшейся двери. Снова шаги он возвращается, идет сюда у него в руках что-то белое. Она пригляделась веревка. Зачем?

Он схватил ее за руку выше локтя и рывком подтащил к кровати. Одним концом веревки он стянул ее руку, а другим ножку кровати. Не смотря на то, что Алекс было больно, она не возмутилась и не пожаловалась на боль. Только удивленно посмотрела на Фрэнка.

– Я же просто смотрела на дождь, неужели ты не, понимаешь?

– Ты лжешь! Ты хотела сбежать, я замечал это и раньше, но не мог застать тебя, а сегодня увидел. Что ты можешь сказать на это? Я видел все собственными глазами.

– Это просто дождь! Я смотрела на дождь!

Крик Алекс показал ему насколько ей тяжело и больно и как низко он стоит в ее глазах. "Лгуньи, вы все жалкие изворотливые лгуньи".

– Ты будешь так сидеть до тех пор, пока не научишься соблюдать установленные мной правила.

Он отвернулся и тяжело ступая, подошел к креслу.

– Тюремная крыса!

Этот крик заставил его не просто вернуться к ней, а подбежать. Алекс зажмурилась, но головы не отпустила, она видела, как сжималась и разжималась рука Фрэнка, пока он шел к ней. Но удара не последовало, Алекс открыла глаза, Фрэнка уже не было рядом и даже в этой комнате. Она облегченно вздохнула и откинулась на спинку кровати.

– Сколько я уже здесь месяц, два. Почему ты так меня ненавидишь Фрэнк? За что ты мне мстишь?

Она говорила это негромко, но, услышав ее слова, Фрэнк застыл и вода, которую он пил показалась ему горькой и мерзкой. Первый раз за все время она назвала его по имени. Требуя от него уважения, она настаивала на том, что бы он называл ее только по имени. Но сама она никогда по имени его не называла. В ее глазах не было страха, даже когда его злоба переливала через край, и он был готов ударить ее. Во взгляде, устремленном на него, он видел только презренье и бесконечное терпенье. "Мщу? Как точно ты это подметила. Да, я мщу тебе за всех кем играла ты и подобные тебе" – Фрэнк присел на край стола и поставил стакан с водой рядом.

– Ты не будешь есть, пока не будешь вести себя, так как я сказал.

– Можешь снять веревку я объявляю свою голодовку, лучше умирать, зная, что причина не в грубых уродах и мужланах, которые воображают себе невесть что, а по своему собственному желанию.

Фрэнк выглянул в дверь и их взгляды встретились.

– Посмотрим, сколько ты выдержишь.