Текст книги "Розовый снег"

Автор книги: Атанаис Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

На второй день Фрэнк снял с нее веревку, но Алекс продолжала сидеть на кровати, уставившись в окно на крыши соседних домов. Фрэнку пришлось волей неволей весь день сидеть возле нее. Перед каждым обедом, ужином и завтраком напряжение в квартире нарастало. Алекс с отвращением смотрела на свою «тюремную крысу», как будто он завязал ей рот и посадил возле накрытого по-королевски стола. Минут пятнадцать они выжидающе смотрят друг на друга, а затем Фрэнк уходит на кухню. Несколько раз донна Росита выглядывала из кухни, но при ее страже подойти к Алекс она боялась. Через день другой им повезло и они смогли поговорить, когда Фрэнк вышел за покупками.

– Что же ты делаешь девочка? Ты посмотри на себя только глаза на лице остались, кожа уже не просто белая, а какая-то прозрачная. А круги, круги под глазами. Ну, ничего ты ему не докажешь Алекс.

– Неужели ему будет все равно, если из-за него умрет человек.

– Да он же ненавидит всех женщин, поэтому Марио и приставил его к тебе, что не боится его ухаживаний.

– Ну, что же мне делать донья Росита? Он же даже за человека меня не считает. Если бы я не настояла на своем в тот день, он бы и по имени меня не называл. Представляете, как дворняжку сидеть, лежать.

– Так зачем же морить себя голодом из-за него? Все равно это не поможет, а ты должна быть сильной, чтобы все выдержать.

– За что же он меня так ненавидит? Что я-то ему сделала?

Донья Росита пожала плечами и развела руками. Алекс задумалась и уставилась куда-то в окно.

– Да, вы правы, он не стоит того, что бы за него умирать. Сделаем так, когда он будет уходить в магазин я буду есть, если что посуду будем прятать под кровать, он сюда не подходит.

– Тогда поешь сейчас.

– Нет, после такого поста, нужно начинать есть постепенно, налейте мне молока или сока.

Алекс положила свою руку на руку доньи Роситы:

– Спасибо вам за все.

Они еще посидели так немного, потом Алекс выпила сок, и ее потянуло в сон. Она сладко потянулась, завернулась в угол одеяла и уснула. Когда Фрэнк вошел в комнату, она уже спала, и он вернулся на кухню снова обедать в одиночестве. Впервые в жизни ему не хотелось, есть, он вяло ковырял ложкой в тарелке и думал, что делать с Алекс – "Пожалуй, заморит себя голодом. Пригрожу ей, что расскажу все Марио, может хоть это приведет ее в чувство. Хотя нет, она скорее придумает, чем бы еще его огреть".

Он вернулся в комнату и сел в кресло. Бросив взгляд на кровать, он вдруг почувствовал жалость к этому слабому сопротивляющемуся существу. Прошло еще три дня, Фрэнк знал, что нужно что-то предпринять, но что. Он позвонил Марио и тот обещал приехать, как только сможет. Он вошел на кухню может донья Росита что-нибудь ему подскажет.

– Донья Росита, что же мне с ней делать она не ест уже больше десяти дней скоро от нее ничего не останется.

Пожилая женщина ничего не сказал, но он почувствовал, что она считает виноватым во всем именно его.

– Может мне пригласить врача?

– Попробуйте, я в этом ничего не понимаю.

Фрэнк усмехнулся и кивнул головой. Он позвонил со своего мобильного телефона и вызвал врача. Алекс безучастно сидела на кровати и смотрела на него как будто он предмет мебели. Немного помявшись, он все же подошел к ее кровати.

– Алекс я вызвал врача. Он скоро приедет осмотреть тебя.

– Зачем? Если диагноз будет плохой, ты не будешь обращаться со мной как с вещью?

– Это моя работа.

– Мучить меня?

– Нет, контролировать.

В дверь постучали. Пришел доктор неопределенного возраста, лысоватый с удивительно заспанным лицом. "Интересно – подумала Алекс – он тоже доверенное лицо Марио?". Доктор пощупал пульс, осмотрел глаза и стал собираться уходить, когда неловко повернувшись на кровати, задел что-то звякнувшее на полу. Алекс закусила губу, брови Фрэнка приподнялись, но его лицо тут же приняло прежнее выражение. Он проводил доктора и сидит уже пять минут на кухне. "Он все понял. Но сейчас он не поверит, что в начале я не ела по настоящему" – Алекс не знала, что ей делать, дернуло же этого доктора сунуть свои ноги именно с этой стороны кровати. На кухне послышался голос Фрэнка:

– Донья Росита я отпускаю вас, можете завтра не приходить. Я думаю все понятно и без объяснений.

За донной Роситой закрывается дверь и с каждым поворотом ключа в замке сердце Алекс ничинало биться все сильнее и быстрее – "Он убьет меня, поэтому он ее и выгнал". Но вместо того чтобы кинуться к ней он проходит через всю комнату в ванную и включает там краны, вода с шумом наполняет ванную. Алекс вцепилась руками в одеяло. Фрэнк подошел к ней и пнул стоявший под кроватью стакан. Алекс закрыла глаза и представила, что с ней теперь будет. Одеяло полетело на пол, и он схватил ее за талию.

– Нет! Нет! Не трогай меня! Ты хочешь меня утопить? Помогите!

Фрэнк перекинул ее через плечо и, не обращая, внимание на то, что Алекс стучит кулаками по его спине, донес ее до ванны.

– Ты любишь шутить неправда ли? Или скорее лгать! Это лекарство вылечит тебя от этой болезни.

И к ужасу Алекс он скидывает ее в ванную. Она падает и погружается в ледяную воду, ее крик затихает, а голова вскоре появляется над водой. В нос и в рот ей попала вода, она начинает отплевываться, и откашливаться. И не замечая холода и воды, которая стекает струйками с ее одежды она вбегает в комнату, где Фрэнк спокойно читает газету сидя в кресле. С Алекс льется вода, она подходит к нему, оставляя мокрые следы на ковре, становится перед ним.

– Ты грязная тюремная крыса! Я голодала целую неделю и только в последние два дня ела один раз в день. Мне хотелось простых человеческих отношений, а ты обращаешься со мной хуже, чем с собакой. Даже пытался посадить на веревку.

Фрэнк спокойно поднял глаза с газетного листа на Алекс.

– Еще одно слово и ты об этом пожалеешь.

– Что засунешь в холодильник или сразу головой в печку?

Терпение Фрэнка лопается, он кидается к Алекс и хватает ее за руку.

– Ах ты, лживая дрянь! У тебя хватает наглости требовать лучшего обращения, ты этого не заслуживаешь. Он снова тащит ее в ванную, но Алекс хватается свободной рукой за кровать.

– Нет, не хочу! Грубиян, садист, животное!

– Еще одна ванна тебе совсем не помешает.

Наконец он отцепляет ее руку от кровати и снова кидает в ледяную воду. У Алекс кружится голова, она, шатаясь, вылезает из ванной и стоит, прислонившись к двери, пока не приходит в себя. Затем медленно входит в комнату и подходит к шкафу. Пытается открыть шкаф, но у нее ничего не получается. Она изо всех сил трясет дверцу и понимает, что он специально ее закрыл.

– Открой шкаф! Мне нужно взять одежду.

– Не к чему. Походишь и в этой, тебе же нравится мокнуть под холодным дождем. Представь, что ты была под ливнем и получи удовольствие.

Она с ненавистью посмотрела на Фрэнка с его газетой. От холода зубы Алекс выбивали настоящую дробь. "И ведь уже конец осени" – подумала вдруг Алекс и села на кровать. После борьбы кровать была в мокрых пятнах и смятая. Еще раз, оглянувшись на читавшего газету Фрэнка Алекс скинула верхний свитер и, оставшись в одной блузке и джинсах забралась под одеяло. Там она еще долго ворочалась, пока не затихла, хотя зубы у нее продолжали стучать. Фрэнк с интересом наблюдал, как она возилась в мокрой одежде и не менее мокрой постели. Время от времени ей нужно давать хороший урок.

Глава 28

Фрэнк напрасно ждал, что придумает Алекс к утру, она ворочалась в постели всю ночь и на утро вовсе не собиралась вставать. Читая в кресле газету, он изредка, как и вчера на нее посматривал, но не замечал никакого движенья. В одиннадцать часов утра ему надоело ждать, он подошел к кровати и сдернул с кровати одеяло.

– Пора вставать и даже завтракать.

Алекс не отреагировала на это не взглядом, ни словом, только сжалась в маленький комочек и зажала рот рукой. Что-то не так, с ней определенно что-то случилось. Когда она обижалась на него, это длилось не более десяти минут, и потом она считала лучшим ответом, не сдаваться. Кровать и одежда сухая, значит, за ночь все уже высохло, чем же она недовольна. Фрэнк посмотрел на нее еще раз, она дрожит, от страха? Нет, это что-то другое, и еще какой-то странный звук.

– Алекс что с тобой?

Она мотает головой и молчит, может она над ним издевается. Нет, она слишком спокойна без своей обычной ухмылки. Зачем зажимать рот рукой? Он протянул руку и отодвинул ее ладонь ото рта, и сразу все стало ясно. Тот неясный звук, который он слышал, оказался стук, который беспрерывно выбивали ее зубы, а рука просто горела. Фрэнк нахмурился и прикоснулся к ее лбу, у нее видимо ужасно высокая температура.

– Отойди от меня и не трогай. Не прикасайся ко мне.

– Ты же вся горишь.

– Это имеет для тебя значение? Отойди в любой из трех пунктов, где ты всегда находишься, и это тебя беспокоить перестанет.

Фрэнк подошел к шкафу открыл его и достал пижаму, в которой она обычно спала. Положил на ее кровать.

– Переоденься в пижаму я пока выйду на кухню, и вызову врача.

– Отдай мне одеяло и проваливай куда хочешь – она прикрыла глаза и откинулась назад – хоть к черту хоть к Марио.

– Алекс послушайся меня хотя бы раз.

– Оставь меня в покое.

– Тогда я приведу врача, и перед осмотром, мне самому придется тебя раздеть.

Ее глаза тут же открылись и, несмотря на болезненный блеск, он впервые увидел в ее глазах ненависть.

– Вот как! А описание досмотра в письменном виде отправишь Марио?

Она села на кровати и начала расстегивать блузку, Фрэнк добившись своего, пошел на кухню, и уже у самой двери ему в голову полетела ее блузка.

– Куда же ты самое интересное впереди?

Не оборачиваясь назад, Фрэнк прошел на кухню, подобрав по дороге блузку Алекс.

– Ало, доктор. Это опять я. Нет, с голодовкой покончено, она простыла. Да. Нет, приняла холодную ванную. Хорошо я буду вас ждать.

Он еще немного посидел на кухне, потом, подумав, достал из холодильника молоко подогрел его, налил в высокий стеклянный стакан и понес в комнату – "Ну, вот я начал раскисать и зачем я только устроил ей эту ванну?".

Алекс уже переоделась и лежала под одеялом. Он присел с края кровати и легонько потряс ее за плечо.

– Я принес тебе горячего молока, ты должна его выпить.

Не открывая глаз, Алекс перевернулась на другой бок, чтобы быть спиной к Фрэнку.

– Это новый вид истязательства?

– Нет, при простуде нужно пить молоко.

– Не волнуйся когда я сдохну, Марио погорюет первое время, а потом развеселиться и все забудет. Под старость, когда у него будет приступ угрызений совести, он все же вспомнит об этом и свернет тебе шею. Так что пока можешь жить спокойно и сильно не дергаться.

Фрэнк и сам почувствовал угрызения совести, но все же старался их не проявлять.

– Хватит! Ты должна его выпить.

– Иди, умойся и проснись. Я ненавижу молоко тем более из твоих рук.

Что ей ответить на это, она имеет полное право не просто ругать его, а сделать даже что-то посерьезней. Во входную дверь постучали.

– Я сейчас это доктор.

Он поставил молоко на ночной столик и пошел открывать дверь. Тот же доктор, как и накануне, осмотрел ее, прослушал, постукал и выписал кучу лекарств. Фрэнк посмотрел на длинный список лекарств потом на Алекс. Чтобы впихнуть в нее все это ему придется очень постараться.

После того как врач ушел, Алекс открыла глаза и категорически заявила:

– Лекарства пить не буду, есть, не буду. А ты пошел вон на свое кресло.

Сейчас, когда она была так больна, Фрэнку казалось кощунством даже отвечать на ее слова, хотя несколько часов назад он уже пылал бы от желания ударить. Этот маленький комочек на кровати вызывал у него такую жалость. В детстве он болел очень редко, и ему всегда казалось, что болезни это просто притворство и выдумка пока не заболела его мать. Тогда он понял, что болезни это совсем не вымысел, а очень жестокая реальность.

Время тянулось медленно и в какое-то мгновенье Фрэнку показалось, что комочек под одеялом не дышит. Он кинулся к кровати и приоткрыл одеяло. Она спокойно дышит, просто заснула, лоб все так же горит. Успокоенный он сел в кресло, а когда стемнело, посмотрел на нее еще раз и лег на кушетку.

Ночью он услышал сдавленный крик и тут же проснулся, кричала, конечно, Алекс. Что-то случилось? Уже стоя возле ее кровати, он заметил, как неестественно она поворачивается во сне. Подошел ближе включил настольную лампу. Нет, это не сон, скорее бред, она беспрестанно мечется, что-то шепчет.

– Мама, мама.

Зовет маму, кажется ей очень плохо. Алекс открыла глаза, на бледном лице блестят глаза, щеки пылают. Вдруг она останавливает свой взгляд на нем и хватает его за руку. Фрэнк присел на ее кровать.

– Она зовет меня – жалобно как ребенок сказала Алекс – я не хочу к ней. Я пока не хочу.

– Кто тебя зовет Алекс?

– Мама, она меня все время зовет. Я знаю, я виновата, мне надо было не бежать от Ричарда, а ехать к ней. Но я так боялась что сдамся, так боялась. А теперь она зовет меня куда-то.

Она опять закрыла глаза и сдавила его пальцы, затихла на какое-то время, и Фрэнку показалось, что она заснула, но как только он попытался освободить свою руку, ее глаза опять открылись.

– Нет, не уходи иначе она меня заберет.

Посмотрев на ее сухие губы и горящие глаза, Фрэнк решил схитрить.

– Я останусь, если ты выпьешь молоко.

Лицо Алекс сморщилось.

– Молоко?

Фрэнк привстал с места, сделал вид что уходит, и тогда она сдалась.

– Ну, хорошо я выпью.

Он тут же пошел на кухню, приготовил горячего молока, засыпав в него приготовленные доктором лекарства, так же чашку для компрессов и полотенце. Он спешил, как только мог, пока была возможность дать ей лекарство хотя бы так.

Безропотно, но, морщась, она выпила стакан молока. Она держала руку Фрэнка забыв, кто он и что он здесь делает, и он не переставал удивляться этой детской способности все прощать, понимать, и забывать. Остаток ночи он провел, меняя ей, компрессы на лбу, ближе к рассвету он так и заснул сидя боком на кровати. Разбудил его стук в дверь, Фрэнк открыл глаза и пошел к двери. Едва он открыл замок двери, как на нее с силой надавили, и в коридор ворвался Марио.

– Где она?

Фрэнк кивнул на комнату.

– Там.

Марио прошел в комнату и кинулся к кровати, сел с боку и стал убирать волосы с ее лица поправлять одеяло. Фрэнк почувствовал, что он здесь лишний и хотел выйти, но Марио махнул ему рукой. Пришлось сесть на кушетку.

– Как ты довел ее до такого состояния? – Марио говорил шепотом, что бы не помешать больной.

– Хотел ее успокоить холодной водой.

– Ты же говорил, что она отказалась, есть, причем здесь вода?

– Это было до этого.

Марио внимательно посмотрел на Фрэнка.

– Она любит бороться, может многое вытерпеть и умеет ждать. Я выбрал неправильную тактику, но сейчас уже поздно. У меня сидит на хвосте полиция, поэтому поместить ее в больницу нельзя. Это слишком опасно. Ты сам поставишь ее на ноги. Как и из-за чего так вышло разбираться не будем, но теперь ты отвечаешь мне за нее головой.

– Почему полиция у тебя на хвосте?

– Они всегда меня сильно любили, а теперь еще и выяснили, что какое-то время Джуди была у меня. Нашлись свидетели, которые подтвердили, что видели ее со мной. Алекс ищет даже ИНТЕРПОЛ.

– А где Антони?

– Дома. Я приехал один. Никто не должен знать, что здесь живете вы с Алекс.

Алекс вдруг пошевелилась и прошептала.

– Мама, мама.

Марио нахмурился и взглянул вопросительно на Фрэнка.

– Она повторяет это постоянно со вчерашнего вечера. У нее опять жар?

– Да. Она вся горит – он гладил ее по голове, затем снял пиджак и бросил его у кровати. Отжав полотенце в чашке с водой, приготовил компресс. Алекс вдруг открыла глаза и посмотрела сначала вокруг, потом на Фрэнка и снова закрыла глаза.

– Что именно она вчера говорила?

– Сказала, что мама зовет ее.

Рука Марио застыла на волосах Алекс, он нагнулся и поцеловал ее в губы.

– Нет, моя крошка я тебя не отдам, никому не отдам – и уже другим голосом он сказал Фрэнку – поговорим потом.

Он еще раз поправил одеяло, компресс на лбу, погладил ее по голове и встал с кровати. Кивнув Фрэнку, Марио прошел к двери. В коридоре он сообщил Фрэнку, то что Алекс не должна была слышать.

– Я не могу остаться сейчас с ней. Как бы мне хотелось сделать это самому, видно не судьба. Фрэнк, доверяю ее тебе, ты должен поставить ее на ноги, тем более теперь. Вчера вечером умерла ее мать.

Фрэнку стало ясно, почему Марио так испугался за Алекс, он был очень суеверен.

– Не отпускай ее сейчас, она меня боится и ненавидит. Жаль, что наша встреча так закончилась, но я все исправлю, увидишь.

Фрэнк закрыл за ним дверь и прошел в комнату, Алекс лежала, открыв глаза.

– Мне показалось, что здесь был Марио.

– Тебе приснилось.

– Приснилось? Правда?

– Да. Попей молока.

Алекс вздохнула:

– Хорошо выпью.

Она выпила молоко и обняла подушку. Фрэнк вдруг страшно захотел спать и решил прилечь на кушетку перед сном он позвонил донье Росите и попросил прийти на следующий день, объяснил, тем, что Алекс заболела и, прислушавшись, к спокойному дыханию девушки тут же уснул.

Вечером у нее опять поднялась температура, она металась на кровати и дрожала от холода. Фрэнк накинул на нее еще одно одеяло, но она продолжала дрожать. Звонок к доктору ничем не помог, доктор посоветовал согреть любыми способам, грелками, теплыми вещами и обязательно дать лекарство. Фрэнк кинулся на кухню, затем в ванную в квартире не было никаких грелок. Теплые вещи? В шкафу теплых вещей нет, он не успел ей купить зимние вещи, а те, что были в чемодане, под определение теплые не попадали.

Фрэнк снова пытается делать ей компрессы на лоб, но это не помогает. Ее руки холодные как лед и он никак не может согреть ее.

Он не знал, что делать, как поступить, звать на помощь? Нет, Марио сказал, что нужно быть осторожными и не привлекать внимание. Кинув взгляд, на больную девушку, Фрэнк снова занялся компрессами, но у него появился страх, что если он что-нибудь не предпримет, она просто умрет. И тут ему в голову пришла одна очень простая мысль. Ведь он сам может согреть ее надо просто лечь рядом, не колеблясь, он откинул одеяло и лег рядом с Алекс. "А если она очнется и решит меня огреть чем-нибудь как Марио? Ладно, утром разберемся". Он притянул ее к себе и попытался согреть ее ступни, он просто ужаснулся какие холодные у нее ноги. При этом он не переставал менять ей компрессы, под утро, незаметно для себя Фрэнк наал. Когда Алекс начала согреваться и жар отпустил, она затихла, тогда Фрэнк начал клевать носом и вскоре уснул и сам.

Голова Алекс лежала на его груди, в его объятьях, пока она не проснулась. Сегодня ей было намного лучше, чем вчера и даже захотелось есть. "Я лежу на чем-то теплом и шевелящемся, наверно, у меня опять поднялась температура, а это все просто бред. Показалось же мне что Марио в комнате и даже пытается поцеловать меня". Она открыла глаза и увидела на своем плече чью-то руку.

"Даже так, я видимо многое пропустила" – Алекс продолжала оглядываться и прислушиваться к своим ощущеньям. "Я лежу в одежде, в чьих-то объятьях, интересно в чьих?" – она осторожно освободилась из объятий и села на кровати.

Полусидя, опустив голову на грудь, рядом с ней спал Фрэнк. На ночном столике горит ночник, в руке у него зажато полотенце на ночном столике чашка с водой. "Фрэнк!! Боже мой, неужели я спала с этим человеком? Или…он насильно спал со мной?!" – глаза Алекс потемнели от гнева, она чувствует, что не только сверху, но и снизу на нем нет одежды.

– Фрэнк!! – от такого крика он сразу встрепенулся и уставился на Алекс.

– Что случилось? У тебя что-то болит? – привычным движеньем он подносит руку к ее лбу. "Никакой температуры, я то думал что это опять бред".

– Фрэнк, ты просто скотина!

Его глаза округляются, брови поднялись, он не понимает в чем дело.

– Что ты забыл в моей постели? Сейчас же пошел вон отсюда! – она еще никогда не была с ним такой, может это от болезни. Он медленно откидывает одеяло и спускает с кровати ноги. Она снова думает о том, что вчера между ними могло что-нибудь быть.

– Стой! Отвечай, что ты вчера со мной сделал?

– Я с тобой сделал?

– Да, ты! Почему ты в моей постели… голый.

– Да, я не голый – он начинает понимать, в чем дело и встает с кровати на нем только нижнее белье, но он и раньше всегда так спал.

– Тогда объясни, что вчера между нами было!?

– Ничего Алекс посмотри на себя: ты одета, никаких разбросанных по полу вещей нет.

Алекс успокоилась и задумчиво на него посмотрела.

– А, что же было? Почему я спала с тобой в одной постели?

– Просто я делал тебе ночью компрессы и уснул.

Она снова посмотрела на него, и, вздохнув, закопалась в одеяло, вспомнила, что забыла сказать ему одну вещь. Алекс выглянула из под одеяла, но его уже нет в комнате, тогда она робко позвала его.

– Фрэнк?

Он появился из дверей кухни со стаканом молока в руках.

– Да.

– Спасибо за компрессы. Извини что я так.

Кажется, он покраснел. Он уже одет, но Алекс запомнила какие у него широкие плечи, гладкая теплая грудь и мышцы, мышцы. У него и нет больше ничего кроме мышц, ни одного простого кусочка тела.

– И тебе тоже спасибо.

– За что?

– За то, что не огрела как Марио, а сначала спросила. Выпей молока.

– Не хочу молока.

– Надо. Его нужно выпить.

Алекс повернулась на бок.

– Знаешь я, кажется, хочу есть.

Они улыбнулись, друг другу Фрэнк хотел ей что-то сказать, но стук в дверь прервал их разговор. Оказывается, пришла донья Росита, она сразу влила в Алекс все необходимые лекарства и приготовила завтрак.

– Главное сейчас это хорошо питаться. Твой организм ослаблен твоим голоданием и болезнью, ты должна, много есть.

Послушно поедая все, что ей принесли из кухни на подносе, Алекс смотрела на Фрэнка: "Неужели этот грубый и бессердечный человек менял ей компрессы всю ночь?". Вот он подходит к ней, забирает поднос, хочет что-то сказать.

– Как ты теперь себя чувствуешь?

– У меня как будто чужая голова такая пустая, легкая.

– Попробуй поспать.

Алекс легла на бок и по-детски, положила голову на руку.

– Я и так все время сплю. Мне вчера показалось, что здесь был Марио.

Фрэнк присел рядом и заглянул ей в глаза.

– Тебе это приснилось.

Он потрогал ее лоб и вдруг ужасно захотел погладить ее волосы, но не так как делал это Марио, а совсем по-другому, но он этого не сделал.

– Чем больше ты будешь спать, тем быстрей поправишься.

– Нет, я не хочу поправляться.

– Почему?

– Ну, потому что мы с тобой сейчас не ругаемся – Алекс закрыла глаза и сладко улыбнулась, Фрэнк встал и решил уйти, чтобы не мешать ей. – И потом ты сейчас такой милый, что начинаешь мне нравиться. Мне бы не хотелось, чтоб ты снова стал таким как раньше.

Фрэнк застыл с подносом в руках, и почувствовал, как где-то глубоко в сердце начинает копошиться что-то большее, чем жалость к этому человечку. Повернув голову, он еще раз посмотрел на нее и вышел.