Текст книги "Академия: Схабрах (Глава 1-5) (СИ)"

Автор книги: Атан Лютый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

И это возвращает нас к воле. Чтобы научится взаимодействию на самом примитивном уровне – нужна тренированная сила воли, чистая, глубокая, мощная. Тогда ты сможешь услышать Ее шепот и сможешь прошептать хоть что-нибудь в ответ. Сможешь изменять реальность вокруг, силой своей воли. Подключить свои желания через волю и воплотить их в реальность. Научиться правильно хотеть, правильно желать….

Желания обычного человека отличны от желаний мага. Желания мага – жемчужина, желания обычного человека – устрица. Маг всегда четко знает, чего он хочет, маг умеет желать беспристрастно. Человек – отнюдь. Его желания хаотичны, он словно ребенок, кричит и клянчит, тыкая пальцами во все, что ему нравится. Без мыслей о последствиях, безответственно. Мама слушает, мама устает, и время от времени она выбирает что-то из этого бесконечного списка, на ее взгляд равноценного, и дает своему дитю. Жизнь летит кувырком, меняется, катится под откос. Ты спрашиваешь себя почему? За что? Злишься неизвестно на кого. А все потому, что ты что-то там нажелал. Необдуманно так крикнул внутри себя: хочу! Реальность услышала, устала от твоего нытья и толкнула тебя на тот путь, по которому ты должен пройти, для того, чтобы получить желаемый приз. Только в конце пути, ты обязательно забудешь, что ты этого хотел. И снова примешься за свое нытье.

Воля. Воля это то, что очищает твои мысли от хаоса. Делает из количества качество. Делает из безответственно ребенка привлекательного, уверенного в себе человека. Ты подчиняешь свою жизнь воле, и твоя воля вступает во взаимоотношения с реальностью. Это и называется магия. Когда ты самоконтролируемый. Когда ты знаешь, что такое тишина внутри. И какую цену нужно платить за все невысказанные слова…

У тебя этого нет. Нет воли. То, что было, зачатки, которые можно развить, ты задавил в себе чипом. Чип – это что? Это узкофункциональный синхронизатор, который глушил перед реальностью большинство твоих бесполезных мыслей и делал громче твои желания. Все остальное – лишь реакция реальности на твои громкие и четкие желания. Именно так это работает. Научить волевому оперированию с нуля – очень сложно. Шестьдесят процентов адептов вылетают на первом году обучения. Так вот, ты сейчас гораздо ниже нуля. Ты пользовался тем, чего не умеешь. Ты сейчас один из самых разбалованных и капризных детей. Не трать свое и чужое время. Тебе нечего делать в Академии. – Он ткнул пальцем за мою спину, указывая мне на что-то. Я повернул голову и обнаружил себя вновь перед ступеньками.

Наступила минута молчания. Все что мне оставалось – это вернуться в деревню к староверам и до конца своих дней вспоминать магию, как что-то сказочное, к чему я когда-то имел маленькое, но отношение, которого не буду иметь никогда…. Нет, уж. Не хочу так жить.

Мой взгляд расфокусировался и рассеялся в пространстве. Я поверил во все, что мне сказал ректор. Принял. И обратился на прямую к реальности:

– Вот оно настоящее желание! Разве ты не видишь? Вот, что мне нужно! Я хочу быть магом, настоящим магом! Мне нет пути назад. – И я побежал вверх по ступенькам.

Ступеньки подскакивали, заставляя меня прыгать. Проваливались и я спотыкался. Я бежал, но этот путь был бесконечным. Я застрял где-то посередине пути и ворота Академии перестали приближаться, хоть я и не переставал бежать. Ступенька за ступенькой. Очень скоро бег мой перестал быть бегом, я выбился из сил. Тогда я шел. И меня преследовали картины моего нерадостного будущего. Среди староверов, единственное место, где я смогу быть со всеми на равных. По вечерам мы будем травить байки про вредность магии и происки нечистых сил. А дни будут забиты тупой физической работой. Без чудес, без веры в необычное, в то, что все возможно…

Ступенька провалилась внезапно, и я упал на ее сестру, разбив локоть. Встать не было сил, и я пополз. Стемнело. Мысли пропали, я просто перебирал конечностями, стертыми об твердые углы. Мне не было дела до того, был ли кто-либо вокруг. Мне не было дела ни до чего. В конце концов, из-за усталости я забыл и саму цель моего поползновения. Просто еще десяток ступенек, а за ними еще десять. Поэтому я даже удивился, когда моя голова уперлась в чей-то ботинок.

– Куда ползем? – Спросил Эллимир. Я поднял голову и поморгал, медленно приходя в себя. Схватил его за полу жилетки и помог себе встать. Впрочем, после этого мне сразу же пришлось сесть – ноги не держали.

– Учиться. – Охрипшим голосом сказал я.

– Надеюсь, ты понимаешь разницу между упорством и волей? – Спросил ректор.

– Мне все равно. И вообще, мы не договорили.

– Да? – Эллимир удивительно поднял левую бровь.

– Да. У меня есть возражения… – Я помолчал, пытаясь их придумать, но так ничего и не пришло на ум. Тогда я честно предупредил: – Я стану магом или умру на этих ступеньках.

– Не самая худшая смерть. – Сказал он сухо. – Я пришлю кого-нибудь тебя похоронить. – Он прошел мимо меня. Я сглотнул и пополз дальше.

Я проснулся от яростной боли. Меня тошнило от самого только вида ступенек, на которых я лежал. Но я все еще помнил, что это черта, за которой мир теряет свою однообразность, переходя из плоскости в глубины неизведанных пространств. И только там, за чертой, я видел себя. Поэтому я вновь поднялся и пошел вверх...

Прошло несколько часов. Черта не приблизилась. Но я был на грани. Мое тело было обессилено и обезвожено. Хотя, все это я понимал как-то издалека, просто фиксируя полученные данные. Я устало улыбнулся – никогда не думал, что могу бороться до конца. По-настоящему. И, даже если сейчас я сорвусь, что-то изменилось во мне. Этот подъем не останется бессмысленной тратой ресурсов. Я больше не ощущал истеричности момента. Я знал, что встал на нужный путь. И, если не сегодня, то за оставшееся жизненное время, я продвинусь по нему столько, сколько мне будет нужно. И никто кроме меня не решит, идти по нему или нет…

– Долго еще ты будешь ступеньки вытирать? – Я повернул голову на голос Эллимира и вновь оказался в его кабинете. Знакомое кресло дружелюбно распростерло свои подлокотники в стремлении обнять меня. Но я знал, что это гадкая уловка продажной мебели. Стоит мне присесть и можно забыть про борьбу. Я утону в комфорте и засну мгновенно. Ректор проследил мой взгляд и усмехнулся.

– Стой-стой. А пока стоишь, вникай. Преподаватели задают мне вопросы, беспокоятся о психологическом состоянии своих студентов, которые наблюдают твои самоистязания. Чтобы не отвечать всем по очереди, я созвал совет Академии. Где объяснил свою и твою позицию. Сразу скажу, лично я ничего менять не собирался, в отношении тебя. Я не верю в тебя, не смотря на демонстрацию твоей упорности и привлечение всеобщего внимания. Ты слишком мягкий к себе для того, чтобы быть магом. Но мне предложили альтернативу, с которой я, в какой-то мере согласен. И опять же, чтобы ты не тешил иллюзий, предложил ее один маг, из лучших побуждений. Другие, и я в их числе, поддержали, лишь потому, что нам это удобно… Водички? – Он наполнил стакан водой из графина, и он по воздуху прилетел к шатающемуся мне. Я осушил сосуд и почувствовал прилив сил, достаточный для того, чтобы сесть и не заснуть. Что я и сделал.

– Я зарядил немного воду. – Объяснил Эллимир. – Так вот. Чтобы изложить тебе суть альтернативы, вернемся немного в прошлое. Всем известно про смежные миры и что впервые этой технологией воспользовались, чтобы расширить здание Академии. Однако не многие знают, что помимо трех смежных миров, были открыты еще шесть параллельных. В них живут другие расы, действуют другие законы и принципы магии. На эти миры расширилась наша Академия, практически самостоятельно, ввиду того, что это полностью магическое сооружение, обладает собственным сознанием. Свободный переход между параллельными мирами закрыт, в целях безопасности. Однако связь существует, а также соглашение об обмене магическим опытом.

Каждый год, мы меняемся одним адептом с каким-то из миров. Это называется программа по обмену студентами. Цель: научится магическим основам и практикам других рас. Расширить магический кругозор. Но каждый мир, не смотря на договор, очень ревностно расстается со своими секретами, не менее страстно стараясь выведать секреты других. Поэтому для наших адептов создаются самые жесткие условия, в которых практически невозможно выжить. Скажу конкретнее, за двести лет, вернулось только двое, из Ириэлии. Мира расы, условно называемой эльфами. В этом году очередь отправлять адепта в Схабрах. Мир расы, условно называемой орками.

Если ты согласишься быть студентом по обмену, то для нас это будет гора с плеч. Вместо того, чтобы искать кого бы это «осчастливить» путевкой в один конец, и брать ответственность на себя еще за одну загубленную жизнь, у нас будет доброволец. Для тебя же это, по мнению того самого мэтра, заинтересовавшегося твоей жизнью, возможность переродиться. Возможно, жесткие условия, в которые ты попадешь, перекуют твою волю, а отличная от нашей система обучения, сможет поставить тебя на путь мага. Я мало в это верю, но это возможно…

– Я согласен. – Сказал я, уставший от его болтовни. Мне плевать, во что он там верит. Есть шанс, и я им воспользуюсь. Восхождение по лестнице продолжается, так или иначе. Эллимир не стал переспрашивать меня, лишь пронзил взглядом и раскрутил передо мной на столе свиток. Я, не глядя, приложил ладонь. Свиток засветился и исчез…

Все-таки сил добраться домой у меня не хватило. Не спрашивая разрешения ректора, я устроился поудобнее и тотчас заснул прямо в кресле. Без понятия, сколько я проспал. Проснулся от прикосновения, надо мной стоял незнакомый здоровяк с темной копной волос. Добродушное лицо было серьезно насуплено.

– Ты Амай? – Спросил он.

– Я.

– Я Борман. Вставай. Пора идти.

Я послушно встал. Потянулся и последовал за провожатым вон из кабинета. Коридор был все с теми же высоченными потолками. Он не был прямым и извивался, словно океанская волна. На изгибах и в провалах в хаотическом порядке были расположены двери. Борман порылся в кожаном мешке на плече, протянул мне хилку и бутерброд. Я взял без раздумий. Сделал глоток и впился зубами в хлеб начиненный мясом и какой-то зеленью. По телу прошел ток. С каждым куском я чувствовал себя сильнее, бодрее и увереннее соответственно.

– Еда-то заряженная. – Констатировал я.

– Угу. – То ли согласился, то ли прочистил горло Борман. Его спина свернула за очередной волной вниз по ступенькам, тролль бы их разломал. Мы спустились на два уровня за двадцать минут. – Первый этаж Академии. – Очень кратко провел экскурсию мой провожатый и продолжил спуск. Еще уровнем ниже: – Подвал Академии. Сюда лучше самому не соваться. И с кем-либо тоже. Гнилые места. Еще и постоянно меняются местами коридоры, не сложно заблудится.

Подвалом назвать это было сложно. Классический подвальный полумрак переходил в густую ночь уже на три метра над полом, в то время, как высота потолка была метров двадцать. Во все стороны ветвились кривые коридоры каменного лабиринта. Стены слабо фосфорились зеленоватой пыльцой.

– Зачем мы здесь? – Спросил я.

– Для перехода между мирами, нужно особое приглашение. Ингредиенты для него можно достать только здесь.

– А без меня никак?

– Никак. Приглашение личное. Кто его сделал, тот и пользует.

– Ура. – Тихо сказал я.

Мы погрузились в лабиринт и скоро, минут через пятнадцать, я перестал предпринимать попытки ориентирования. На одном из перекрестков коридоров Борман придержал меня рукой.

– Замри. – Шепнул он. Через мгновение по перпендикулярному коридору пронесся громко визжащий клубок сверх якрого света. Я ослеп и оглох одновременно. Пришлось долго моргать, прогоняя темные пятна перед глазами и заново привыкая к темноте.

– Можно было еще сказать, чтоб я закрыл глаза, как минимум. – Предложил я.

– А ты бы закрыл? – Поинтересовался Борман.

– Нет. – Действительно, стремное предложение от здоровяка, в глухом темном помещении.

Борман махнул рукой, и мы продолжили путь.

– Что это было? – Спросил я.

– Визгун. Одна из аномалий подвала Академии.

– Много их здесь?

– Достаточно. По ним курсовые пишут. Энциклопедия есть.

– А откуда они взялись? Неужели маги не могут почистить здесь все? – Удивился я.

– Магия – это изменение реальности. Считай искривление. Там где пространство искривляется, в другом месте создается избыточный потенциал. В других условиях его не всегда достаточно для создания аномалий. Но на территории Академии магия постоянна. Раньше вокруг нее был лес аномалий. Теперь мы направили избыточный потенциал в подвалы. Время от времени проходят рейды по зачистке, но это уже когда аномалии наглеют и лезут наружу. А так сюда практически никто не суется…

– Вот мы сунулись, например…

– Мы – по делу. – Кратко пояснил Борман. Коридор, по которому мы шли, закончился тупиком. Здоровяк остановился и задумчиво почесал бороду. – Как так?

– Заблудились? – Не подвал это, а целое подземелье. И что-то мне все меньше и меньше нравилось здесь гулять.

– Нет. Кажется, я знаю, в чем проблема. – Борман с размаху ударил в средину стены своим здоровенным кулаком. Стена скукожилась, став скулящим мохнатым созданием, которого от силы удара бросило на пол. Создание, не переставая скулить, бросилось наутек ползком. – Иллюзионатор. –Прокомментировал Борман. – Однажды эта тварь прицепилась к группе зачистки. Три дня ходила, создавая перед ними тупики и коридоры, в которые нельзя войти. Пока они догадались… Почти пришли.

Наш туннель свернул вправо и перед нами престал черный портал. Он висел просто в воздухе, без вспомогательных технических принадлежностей и видимой энергетической подпитки.

– Не дрейф, за мной. – Борман пропал в портале. Я выдохнул и отправился следом.

Глазам снова пришлось привыкать, теперь к свету. Вокруг была пустыня! Песчаные барханы, огромные валуны, разбросанные тут и там. Даже горячий воздух, лижущий лицо.

– Иллюзионатор? – Неуверенно спросил я.

– Аркан. Одно из субпространств подвала Академии. Считай огромная такая аномалия, создавшая собственный мирок... Теперь смотри в оба, мы ищем что-то типа носорога на шипастом колесе. И лучше будет, если мы его увидим первыми. А пока вот, выпей. – Он протянул мне две хиллки.

Я смотрел во все глаза, по ходу вливая в себя жидкость. Каждый глоток заряжал меня энергией. Мои шаги стали пружинить, хотелось бежать или даже взлететь. Борман скосил на меня взгляд.

– Почти готов. Вот еще, держи. – Он достал из сумки метровый шип с рукоятью. – Этим пырнешь носорога. Убить его можно только ним! Остальное оружие не причиняет вреда.

Я, молча, принял рифленую прохладную рукоять. Крутанул со свистом шип в воздухе. Носорога? Да хоть дьявола! Разорву любого! Я хищно стал всматриваться в окружающий унылый пейзаж в поисках жертвы.

– А не перестарался ли я? – Задумчиво спросил Борман сам себя, наблюдая мое поведение. Я не успел переспросить. Именно в этот момент мой взгляд наткнулся на едущего на большой колючей бочке монстра. Бочка заменяла ему ноги. Торс вполне себе мог бы быть человеческим, если бы не большая голова, с вытянутой мордой, на конце которой рос длинный рог. В руках монстр сжимал арбалет, но меня это мало волновало. Я уже мчался вперед, под призывающий остановиться аккомпанемент Бормана.

Монстр увидел меня слишком поздно. Я забежал по бархану и прыгнул, с ревом занося свое оружие. Арбалетный болт прожужжал в сантиметре от левого уха, и я всадил свой шип носорогу в грудь. Что-то звякнуло справа. Я отскочил. Но это был Борман. Он словил другой болт, предназначавшийся мне, выпущенный вторым таким же монстром. Ранее его от меня закрывал бархан. Теперь я его видел. Хотя это ничего не решало. Действия энергетика прошло, и я застыл на ватных ногах, ощущая, как медленно течет мое субъективное время. Борман магией поднял между нами и носорогом стену песка, мешающую тому прицельно стрелять. Но и не прицельная стрела, прошила сумку мага. Тогда стена сформировалась в голлема и двинула на противника. Носорог сконцентрировал свои атаки на нем. Стрелы проходили сквозь песчаное тело, не причиняя вреда.

– Справится? – Спросил я, имея ввиду голлема.

– Нет. – Борман, тем временем подобрал арбалет убитого мною монстра. – Шип!

Я не сразу, но сообразил. Вырвал из носорожьей груди свое орудие убийства, покрытое сочной малиновой слизью. Протянул здоровяку. Он принял, легко отломал рукоять и вставил шип в арбалет, вместо болта. Звонко крикнула тетива и второй носорог осел в песок. Тут же распался голлем. Борман вытер пот со лба.

– Бочкавры всегда по двое ходят… ездят. – Сказал он.

– Вовремя. – Прокомментировал я его замечание. – Что дальше?

Маг поднял, выпавший из разорванной сумки широкий нож и протянул мне.

– Сердце вырезать надо.

– Да, ну! Ты серьезно?

– Серьезней некуда.

Я с сомнением посмотрел на широкие грудные пластины.

– А энергетика еще нет?

– Нет. – Обломал он меня. – И помочь не могу, сам должен.

– Подстава… – Только и сказал я, начиная резать и сдерживая рвотные позывы…

За десять минут, которые, наверное, полностью изменили мою жизнь, я все-таки достал еще теплое сердце. Дважды мне приходилось выворачивать свой желудок за ближайшим барханом. Еще пришлось прыгать на ребрах и, в общем, всячески изгаляться над поверженным врагом и своей психикой. В итоге я, весь в малиновой, начинающей плохо пахнуть жиже, положил сердце в мешочек, заботливо протянутый моим провожатым.

Сам Борман подошел к своему бочкавру. Повел руками в стороны, магией раскрывая грудную клетку. И сердце, выпорхнув, самостоятельно прыгнуло в новый мешочек. Я лишь устало скривился.

– Теперь надо подождать. – Сказал он. Мы отошли несколько сотен метров и сели на песке.

– Чего ждем?

– Стервов.

– Их тоже надо убить? – С содроганием спросил я.

– Нет, больше никого убивать не надо. – Порадовал меня Борман. – Нам нужны их перья.

В молчании прошло полчаса и я задремал. Проснулся от тычка в бок. На место побоища пикировали три крылатые твари.

– Долго я спал?

– Пару часов.

– Это стервятники?

– Нет, это стервы. – Поправил меня Борман. Он соединил большой палец правой руки с другими пальцами, так что они образовали круг. – На, смотри!

– Что? – Не понял я. Тогда он приблизил ко мне руку.

– В круг смотри. – Я послушно глянул. Оказалось круг, образованный пальцами, визуально приближал пространство. Магия, блин…

Твари, поначалу показавшимися мне обычными грифонами-стервятниками, такими почти являлись. С одним отличием – головы были девичьи, хоть и с длинным острым клювом.

– И точно стервы. – Усмехнулся я. – Берем?

– Нет, ты что. Со стервами лучше не связываться, себе дороже. Подождем, пока пирушка закончится. Если повезет, найдем несколько перьев.

– А если нет?

Борман в ответ хмуро промолчал. Впрочем, почти через час, когда твари улетели, не оставив от бочкавров ни следа, мы нашли таки семь перьев.

– Бери одно и добавляй в мешок. – Сказал он и сделал тоже самое. Я послушно повторил. – Все, двигаем назад. – Выдохнул он и широкими шагами тяжелых сапог стал бороздить песчаную дюну. Видимо, не одному мне здесь не нравилось.